Гунны. Книга II. Ульдин – хан гуннов (399-410 гг.) / ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ

Исторический роман

Описываются традиции гуннских племен (прямых предков кыргызов и части тюркоязычных народов), а также социальное устройство и военная организация славянских антов и германских готов. Вестготские и сарматские отряды, ведомые конунгом Гайной, грабят, разрушают все и вся и убивают мирных жителей в землях Восточной римской империи. Византийцы обращаются за помощью к гуннам. Гуннский хан Ульдин из племени биттогуров в это время находится с 80-тысячной армией в походе в Иране. Не завершив этот поход, гунны через Малую Азию и Босфорский пролив прорываются неожиданно на Балканы. Во Фракии во встречном бою гунны хана Ульдина в союзе с антами громят 100-тысячное готско-сарматское войско конунга Гайны (401 г.). Хан Ульдин самолично отрезает голову вестготскому конунгу и на золотом подносе в качестве новогоднего подарка посылает к византийскому двору императору Аркадию. Вестготским конунгом избирается херицога (герцог) Аларих, который в страхе перед гуннами уводит свое воинство с Балкан в Италию. Этот конунг становится первым в истории чужеземным завоевателем, осадившим, захватившим и разграбившим в 410 г. Вечный город – Рим. Под водительством хана Ульдина гунны вытесняют с обоих берегов Дуная восточноримские, западноримские легионы и германские племена, захватывают степи – пушту Паннонии (Венгрия).

Публикуется по книге: Аммиан фон Бек. Ульдин – хан гуннов (399 – 410 гг.). Ист. роман. Второе издание. – Б. – 2006, 481 с.

ББК 84Ки7-4
    А-61
    IBSN 9967-21-221-7
    А 4702300100-01

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 1. В славном Константинополе

Глава 1. Тамгастанабаши Кумрал в Константинополе
    Глава 2. Беседа двух приятелей за пиршественным столом
    Глава 3. Первая встреча тамгастанабаши Кумрала с легатом Гайной
    Глава 4. Минбаши Ругила ищет своего брата Мундзука
    Глава 5. Четверо молодых людей в квартале удовольствий
    Глава 6. Два старинных приятеля разрабатывают план действий
    Глава 7. Тайные переговоры в термах матроны Памиллы

Часть 2. В землях славянских антов

Глава 8. Великий каган Ульдин задумывает женить сына
    Глава 9. Совещание в главной гуннской ставке-орду
    Глава 10. Гуннские сваты в пути к славянам
    Глава 11. Славяне привечают гуннских сватов
    Глава 12. Первый церемониальный день у славян
    Глава 13. Второй церемониальный день антских забав
    Глава 14. Проводы гуннских сватов из антской столицы

Часть 3. В Великой гуннской степи

Глава 15. Великий шелковый путь в 400 году под опекой гуннов
    Глава 16. Совещание у остготского конунга Хунимунда
    Глава 17. Минбаши Усур у хана азелинов Хармаа
    Глава 18. На территориях восточного крыла гуннских войск
    Глава 19. Сражение на берегу озера Ман-Кут
    Глава 20. Гуннские тумены переходят через Кавказ
    Глава 21. Во владениях западного крыла гуннских войск

Часть 4. В префектуре Иллирик

Глава 22. Тамгастанабаши Кумрал на вилле у префекта
    Глава 23. Два старинных приятеля на пути в Македонию
    Глава 24. Главнокомандующий Агап в германском тумене
    Глава 25. Гуннские войска поворачивают на Восточный Рум
    Глава 26. Гунны переправляются в балканскую провинцию Европу
    Глава 27. Сражение гуннских антов и вестготов на поле Фавианиса
    Глава 28. Гуннские войска возвращаются из дальнего похода

Часть 5. В прославленном Руме

Глава 29. Новый поход на Константинополь
    Глава 30. Вестготы и сарматы уходят в Западный Рум
    Глава 31. Великий каган Ульдин едет к городу Сингидуну
    Глава 32. Вандальские племена вторгаются в Западную империю
    Глава 33. Гунны диктуют условия главному румийскому визирю
    Глава 34. Гибель славянского коназа Славуна в Далмации
    Глава 35. Готско-гуннское войско покоряет Рум

Часть 6. К востоку от Дуная

Глава 36. Гуннские вельможи подымаются в горы
    Глава 37. Гуннские сановники охотятся за уларами
    Глава 38. В стольном граде Гольтом-Байране у остготов
    Глава 39. Гуннская шаманская процессия у оногуров
    Глава 40. Молодого воя Гостуна избирают антским коназом
    Глава 41. В гуннском орду готовятся к курултаю
    Глава 42. Траурные церемонии в гуннском орду

Часть 7. В пуште Паннонии

Глава 43. Гуннские тумены уходят в поход на бургундов
    Глава 44. Туменбаши этельбер Усур в бургундских землях
    Глава 45. Славянские анты занимают Сингидун
    Глава 46. Гуннский каган повелевает переселяться в пушту
    Глава 47. Германские племена занимают Виндобону
    Глава 48. Каган Ульдин получает известие из Рума
    Глава 49. Гуннские сенгир-ханы дают клятву в Вилве

СКАЧАТЬ полный текст романа

Образец текста

Глава 15. Великий шелковый путь в 400 году под опекой гуннов

Две цивилизации сосуществовали по окраинам необъятной степи: Великий Рум и Поднебесный Синь. Они однако не могли пренебрегать друг другом и соотносились меж собой, подобно двум сообщающимся сосудам, переливая друг в друга свои опыт и знания. Кровеносными артериями, позволяющими такое сношение, были торговые пути, проложенные задолго до восхождения на каганство Ульдина и завоеваний его победоносных гуннов. По торговым путям шли день и ночь купеческие караваны, принадлежащие различным народам и государствам, но путь был один и проложенный на века. Румийские и нерумийские купцы: латиняне, греки, сирийцы, иудеи, аланы, галлы, согдийцы, кангюи и юэчжы из Рума, Константинополя, Антиохи, Аквилеи, Колонии Агриппины, Маргуса, Нарбоны, Томы, Давани и других городов – пересекали гуннскую границу на Дунае, шли караванными путями по гуннским владениям, огибая Карпаты с юга, далее севером Понтийского моря, проходили по побережью Мэотийского болота*, заходили в город Тану в устье реки Танаис. Оттуда путь пролегал до устья реки Эдел** при его впадении в Гуннское море***, переправлялись через многоводный Дайик**** и шли до Синего промежуточного моря*****, откуда, следуя берегом реки Яксарт****** и затем реки Чу, достигали высоких поднебесных гор Тянь-Ся, где обитают верховные боги степных народов Тенгири-хан и Умай-ана. И, перевалив эти небесные горы, верблюжьи процессии покидали, наконец, гуннские земли. Далее простирались владения синьцев и ханьцев от их высокой стены и до самого дальнего моря, из-за которого восходит солнце.

(*Мэотийское болото – Азовское море)
    (**Эдель – р. Волга)
    (***Гуннское море – Каспийское море)
    (****Дайик – р. Урал)
    (*****Синее промежуточное море – Аральское море)
    (******Яксарт – р. Сырдарья)

Румийские и нерумийские купцы везли соль, виноградное вино, оливковое масло, финики, византийское печенье, украшения и драгоценности, одежу, металлическое и бронзовое оружие, керамическую посуду, кожи и приобретали взамен в Сине и Хане за длинной высокой каменной стеной шелковые ткани, тонкую бумагу, которую можно использовать вместо пергамента, фарфоровую посуду, рис, бронзовые зеркала. По пути назад в Давани, где главенствуют эфталиты – белокурые родственники гуннов – закупали хлопок и грецкий орех.

Караванный путь от западной границы гуннов на Дунае и до восточной за поднебесными горами Тянь-Ся занимал только в один конец до восьми полных лун неспешным верблюжьим караваном (ведь часто останавливались в дороге для торговли в крупных кочевьях, стойбищах и укрепленных городах).

Обыкновенно караваны комплектовались численностью не менее ста верблюдов, начальником являлся караванбаши, как правило старый опытный купец, не раз пересекавший за свою долгую жизнь этот торговый путь. У караванбаши всегда была самая большая доля в товарах. Под его руководством шли торговцы помоложе, опытные и новички. Торговые люди располагались в пути в утепленных гуннских или же готских кожаных повозках с деревянными обитыми железным обручем колесами, которые наиболее приспособлены для поездок по бездорожью в степи. При них находились слуги, повара и наложницы-рабыни, последние в большом количестве. Молодых широкозадых рабынь обычно бывало много постольку, поскольку в пути при встречах со знатными хозяевами стойбищ – тарханами, этельберами и беками – приходилось их раздаривать. Но, справедливости ради, надо признать, что такие подарки полностью окупали себя, и более того, даже приносили прибыль. Как говаривают купцы-иудеи и купцы-согдийцы: «Только тот торговец получает богатую прибыль, у кого широкая натура при дарении подарков». Тарханы, этельберы и беки после получения в подарок красивой молодой белотелой рабыни с крутым и округлым задом считали себя обязанными вручить обратный подарок – это могли быть кожи, мясомолочный скот, необходимый для пропитания в пути. А также они оберегали караваны в границах своих владений.

В караване была всегда своя боевая охрана для защиты от нападений безродных грабителей-малаев. Её начальник по-гуннски назывался «атаман» (человек-отец). И, в самом деле, в далеком и опасном пути атаман становился даже ближе родного отца, от него зависели жизни и, главное, богатства купцов.

Для постоянной охраны процессии в сто верблюдов необходимо было нанять на западной гуннской границе на Дунае до трех десятков гуннов или же их союзников германцев. Охрана уходила с купцами также почти на год-полтора до Синя и назад в Рум. Большей частью старались нанимать германских готов, скиров или квадов, которые были охочи до дальних опасных путешествий. Дело в том, что за дальней границей гуннских земель в стороне восхода солнца, южнее и восточнее поднебесных гор Тянь-Ся, где заканчивались степные и начинались синьские и ханьские владения, гуннских охранников воспринимали враждебно: еще в памяти тамошних жителей не изгладились жестокие погромы и избиения, которые устраивали их предки во главе со славными Тумен-шаньюем, Моду-сенгиром, Лаоши-каганом и другими знаменитыми предводителями гуннов после взятия приступом очередного укрепленного города.

Почти на всем пути от Дуная и до Поднебесных гор Тянь-Ся звучала гуннская речь. Купцы-румийцы, купцы-иудеи, купцы-готы и охранники из готов и другие – все очень хорошо владели языком повелителей степи.

На всем далеком пути каменные и глиняные города и большие строения назывались по-гуннски «кала» (хан-кала – ханский город, юрт-кала – центральный город). Готы переняли это слово в свой язык в значении «большое помещение» – «хала» или «хале».

Качество товара гунны оценивали, прищелкивая языками, словом «карт» (хороший, крепкий, старый). Охранники-готы переняли это слово в форме «харт» и стали оценивать им не только качество товара, но и именовать так твердого, надежного человека. Качество товара по-гуннски также оценивали словом «кут» (превосходный, очень хороший, благословенный). Готы также переняли и его и стали употреблять в своем языке это слово в том же самом значении – «гут».

Большое кочевье, не менее тысячи дымов, по-гуннски называют «юрт» (караванщики говорили: скоро мы будем в юрте биттогуров, или в юрте акациров, в юрте аланов). Готы-купцы и готы-охранники переняли в свой язык и это слово как «орт» и употребляют его в значении «местность, где проживают племена».

При первой встрече каравана гунны вежливо интересовались, что за «наам» (имя) имеет караванбаши и атаман каравана, то есть как их зовут. Готы переняли его в том же самом значении – «наме» (имя).

Обижать, обдирать, а тем более грабить караваны категорически запрещено. Не дай бог караванбаши и атаман каравана пожалуются хану или беку юрта. Главное здесь не строгое наказание, вплоть до смертной казни, а главное – позору не оберешься, и больше караваны через это воровское стойбище никогда не пойдут. Самому хуже будет, останешься без чужеземных диковинных товаров и не будешь знать, куда продать свое масло, скот и кожи.

А потом, у купцов можно ведь всегда купить или выменять молодую красивую рабыню, нужную в хозяйстве. А если приглянется, то взять ее и в жены – путь рожает маленьких детей для гунна.

Когда приезжает караван в центральный юрт, то и в отдаленных стойбищах начинается движение. Степные жители спешат к каравану со своими товарами для обмена и продажи. На два, три дня жизнь закипает вовсю в этом юрте вокруг каравана. Сам бек племени или этельбер рода с почетом принимает в большой белой юрте караванбаши. Варят мясо, пьют кумыс и виноградное красное или белое вино, после которого становится очень весело и теряются остатки страха перед арвахами – духами предков.

И простым гуннам-харачу стало уже доступно румийское виноградное вино. Конечно, кумыс, хорза или молочная арака лучше и вкуснее, но многие нукеры хотят испробовать неведомого вина. Выменивают на масло, кожи или скот одну стандартную амфору, в которую может поместиться дневной надой от пяти коров, и три дня и три ночи, покуда не уйдет караван, гунн веселится в кругу друзей или семьи. Только одно плохо степняку после этого веселья – несколько дней сильно болит голова и тошнит всего, и тянет все изнутри наружу, все кишки выворачиваются. Но к приезду следующей торговой процессии гунн забывает все неприятности, остаются только хорошие воспоминания о нахлынувшей радости в печени после выпитой третьей чаши виноградного вина.

Купцы полезны также и тем, что привозят из Ханя шелк, правда, он намного дороже вина, но жены, особенно младшие, любят этот материал. Во-первых, ткань очень красивая, во-вторых, в одежде из этой материи не заводятся нехорошие мелкие вши, которых степные жители не любят и всячески борются с ними (гуннские женщины часто сидят у вечерних костров, выдавливая этих зловредных мерзких насекомых из швов одежды).

И, самое главное, купцы и охранники караванов у вечерних костров после доброй чаши хмельного кумыса и вина часто рассказывают о далеких землях, где проживают неведомые народы, погрязшие в лени и роскоши, о домах, крытых золотыми и серебряными пластинами, о неведомых зверях и невиданных животных. После таких рассказов молодые смелые джигиты воспламеняются желанием идти в походы на эти далекие земли, чтобы снять хотя бы одну пластину с крыши такого золотого дома.

Степные ханы всегда покровительствовали торговым людям, так как последние могли рассказать им с большой охотой не только о неведомых землях, об их жителях и диковинных животных и зверях, но также и о том, какие там климатические условия, как там одеваются, какие реки и горы имеются, какие есть пути-дороги для пересечения этих рек и гор, каков воинский дух тамошних жителей и как они предпочитают сражаться, сколько мечей-шешке может выставить по первому зову правитель далекой земли, что из себя представляет этот самый предводитель – умный или глупый, храбрый или трусливый, какие еще имеются там богатства, много ли скота, какие пастбища… Такие сведения представляли большой интерес в свете будущих походов. Поэтому купцов оберегали, как берегут свою голову в бою.

…Шесть самых важных сановников степного государства сидели в гостевой юрте великого гуннского кагана: сам верховный каган всех гуннских народов, племен, родов и их союзников-родственников, верховный главнокомандующий всеми гуннскими туменами биттогурский сенгир-хан Ульдин; главный шаман всех гуннов, предводитель племенных больших и малых бахши, оленерчи, ашугов, знахарей и лекарей, знающий провидец будущих событий тархан биттогур Салхын; начальник всегуннской таможенной службы на западных и восточных государственных границах, руководитель ведомства иноязычных посланников, тархан-этельбер хайлундур Кумрал; командующий западным крылом гуннского войска туменбаши тархан биттогур Агап; ответственный за племена, расположенные в центре между западными и восточными гуннскими крыльями, туменбаши хан оногуров Янгехан и командующий восточным крылом гуннов туменбаши хан роксоланов Аспар.

Все они молча попивали румийское белое вино, заедали хрустящим сладким византийским печеньем и продолжали слушать общегуннского шамана Салхына, который сидел, скрестив ноги под себя, первым с почетной правой стороны от великого хана Ульдина и монотонным речитативом повествовал с закрытыми глазами о Великом длинном пути из восточных стран, откуда по утрам восходит солнце, в западные земли, за которыми по вечерам заходит солнце. Все гунны всегда слушали шамана-провидца Салхына с величайшим благоговением, так как он мог предсказывать различные явления на многие годы вперед и рассказывать о событиях, произошедших многие годы назад.

– Наши великие предки-арвахи, предводительствуемые нашим величайшими прародителями – бавой* Тенгири-атой и бавой Умай-аной, три тумена лет тому назад жили в благоденствии, в довольстве и сытости на благодатных склонах белоснежных гор Алты-Тао, – вещал провидец Салхын, на этот раз заглядывая назад в прошлое. – Но наши всеблагостные родители-боги пожелали, чтобы их земные дети заняли бы самые лучшие, самые жирные, самые плодородные земли, пастбища и луга, наполненные сладкоструйными реками и ручьями, в этом поднебесном мире и направили наших старших братьев из племен таосу**, апачи***, кочай****, семенула*****, чыраки******, дзапан******* и других в сторону восхода солнца. Они ушли ранней весной и прошли за сто поколений путь длиной в тысячи конских переходов. Пройдя по узкой полоске земли и выйдя на плодородные великие равнины со множеством озер, где жили дикие люди-обезьяны, они покорили их, подчинили себе, сделали их своими слугами и повернули на юг, куда шли еще сотни поколений и тысячи конских переходов. И сейчас они проживают там.

(*Бава, баба – по-гуннски: прародитель)
    (**Таосу – по-гуннски: горная (тао) вода (су))
    (***Апачи – по-гуннски: чи (дети) матери (апа))
    (****Кочай – по-гуннски: кочующая (коч) луна (ай))
    (*****Семенула – по-гуннски: сын (ула) времени (семен))
    (******Чыраки – по-гуннски: дети (ки) пламени (чырак))
    (*******Дзапан – по-гуннски: боевой, дикий)

А нам же наши прародители повелели идти в противоположную сторону – туда, где заходит солнце. И мы идем сюда десятки поколений и оставляем за собой путь в тысячи и тысячи конских перегонов. Но путь вперед, от первого восточного моря и до последнего западного на этой Великой гуннской равнине, и также назад уже был преодолен и до нас, двадцать четыре поколения тому назад посланцем наших всевеликих богов нашим предком-арвахом Жансаном*. Который, затратив на этот двойной переход в обе стороны всю свою жизнь, а было отмерено ему сто лет здравствования, поведал все свои дорожные впечатления глазастым и грамотным шаманам со светлым, ясным и острым умом для запечатления на пергаменте. И весь этот путь, по которому идем сегодня мы, гунны, предопределен нам, таким образом, нашими небесными прародителями-богами.

(*Жансан – по-гуннски: почетная (сан) душа (жан))

Главный гуннский шаман замолчал, выпивая до дна чашу со свежим утренним кумысом-саамалом. Великий каган Ульдин, огладив коротко остриженную бородку, скосил свои зоркие синие глаза в сторону тамгастанабаши Кумрала. Последний понял, что пришел его черед высказаться. Закинув обе свисающие из-под шапки спереди хайлундурские косички за спину, он глухим голосом заговорил:

– Последние два года очень плохо стали поступать таможенные сборы на всех тамгастанах. Если раньше с каждого верблюда мы брали по одному медному сестерцию, то сейчас снизили пошлину до двух медных ассов*. Но все равно количество торговых караванов не увеличивается, а, напротив, ежегодно уменьшается. Если к примеру, через нашу тамгастану в городе Ромуле на западном крыле наших туменов в позапрошлом году прошли тысяча четыреста верблюжьих караванов, то в прошлом году всего шестьсот. Следовательно, восемьсот караванов ушли южным путем: через Малую Азию, Тигранокерт, через государство сассанидов и южным берегом Гуннского моря, и далее через страну южных аланских хазаров, минуя наши земли.

(*1 римский сестерций содержал в себе 2,5 асса)

– А почему же караванбаши обходят наши владения, ведь мы не чиним им никаких препятствий? Напротив, помогаем им и оберегаем их, вот снизили таможенные пошлины. А может, сассаниды берут с них еще меньше? – заинтересовался сенгир-хан Ульдин.

– Нет, они берут пошлину в один серебряный сестерций с поклажи одного верблюда и один медный сестерций с одного грузового мула или коня, – отвечал на это тамгастанабаши Кумрал. – Просто у них на данный момент путь безопаснее. На наших купеческих трассах между Танаисом и Эделем и вдоль северного берега Гуннского моря сейчас бесчинствуют кавказские разбойничьи племена, которые спускаются до десяти-пятнадцати конских переходов к северу и грабят торговые караваны подчистую, а зачастую убивают сопровождающих купцов и воинов охраны. Особенно в таких противоправных деяниях преуспевают разбойники-малаи из племен алванов, абазгов и зихов. Но не только в этом вся беда. Все дело еще и в том, что в Малой Азии, в Иране и даже в стране южных аланских хазаров дороги лучше, они построены некогда румийскими легионерами и сассанидскими воинами, имеют твердое грунтовое покрытие и удобны для движения верблюдов, лошадей и повозок. Также в Малой Азии, в Иране и стране хазаров на больших перекрестках и скрещениях путей располагаются воинские гарнизоны, которые отлавливают, судят и уничтожают воров и грабителей. А также у них везде вдоль торговой трассы имеется бесчисленное количество харчевен, таверн и постоялых дворов с просторными складскими помещениями. В наших же степях, кроме городов и поселений готов, греков и румийцев, таких удобных для путников дорожных заведений еще не построено.

– А что нам скажет главнокомандующий восточным крылом наших войск, заботам которого вверена территория между Танаисом и Эделем? Почему у них там до сих пор бесчинствуют в степях эти разбойники, грабители и воры? – великий каган, казалось, был не на шутку рассержен.

Хан роксоланов горбоносый Аспар, как было заметно всем сидящим в юрте, был захвачен врасплох, от неожиданности он не знал, куда девать свои длинные руки, то совал их за борт япанчи, то убирал вниз под скрещенные ноги.

– Да, я согласен, надо предпринимать против зихов, абазгов и алванов самые серьезные и решительные меры. Несколько лет назад мы смогли наказать за такие преступления племя алванов. Тогда для наведения порядка к ним был послан сборный тумен, который разгромил отряды этих алванов, и их вожди были вынуждены уплатить дань и поклясться навеки не предпринимать никаких подлых деяний против купцов на гуннских землях. Но, видимо, время прошло, все забылось и они принялись за старое, а к ним еще присоединились эти глупые зихи и безмозглые абазги. Надо их наказать и причем покарать очень сурово, чтобы из поколения в поколения передавали бы ужас этой справедливой кары. Войск у алванов не больше одного тумена верхоконных, а зихи и абазги смогут вместе также выставить еще один полный тумен – итого два тумена малаев-воров.

– А что скажет главнокомандующий западным крылом? – и каган Ульдин повернулся к туменбаши Агапу.

Плотнее подоткнув левой рукой пустой правый рукав бешмета за зеленый парчовый кушак, тархан Агап повторил вслух свои мысли о нецелесообразности в любых целях дальнего перехода воинских отрядов с западной границы на восточную окраину обширного государства. Великий каган молча выслушал своего командующего западным войсковым крылом и, выплеснув молча остаточные капли вина через левое плечо, промолвил:

– Нет, ты не ответил на мой вопрос. Вопрос о том, что мы надвинемся всей своей воинской массой на страну Иран, уже, как ты понимаешь, решен. Но пока я не давал указаний, какие тумены и с какого крыла и куда должны идти. Я на прошлом совещании объявил лишь сбор войск и указал, какие тумены на каком крыле будут находиться. А уж целесообразно или не целесообразно двигать боевые отряды в том или ином направлении – это уже дозвольте решать мне! Ты, Агап, лучше скажи о другом, есть ли польза от того, что мы вторгнемся в Иран? Сможем ли мы сделать так, чтобы караваны купцов не шли через Малую Азию, югом Кавказа и южным берегом Гуннского моря, а проходили бы по нашим землям?

– Если мы сурово накажем здесь кавказские малайские воровские племена, а также развернем широкомасштабные боевые действия и в сассанидском Иране, то поток верблюжьих купеческих караванов сам собой устремится опять по нашим землям вдоль северных берегов Понтийского и Гуннского морей, – уверено ответствовал туменбаши Агап.

– А ты, предводитель оногуров и ответственный за центральные кочевья благородный Янгехан, ответь мне, как идет мобилизация остготов, как ведет себя их конунг наш средний родственник Хунимунд? – каган Ульдин, наконец, обратился к туменбаши тайчи Янгехану и подивился втайне, как тот иногда напоминает собой своего великого отца легендарного гуннского кагана Баламбера, который, в сущности, и установил все современные границы гуннского государства.

– У готов уже прошел сбор войск и на юг направляются два тумена, один конный, другой пеший, они идут, по твоему повелению, великий хан, к устью Танаиса, – светлые глаза Янгехана сощурились и он еще более стал напоминать своего знаменитого отца.

СКАЧАТЬ полный текст романа

© Аммиан фон Бек, 2006. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора