Восстание красноголовых

Продолжение приключений неутомимого почтальона Волкова, с началом которых читатель ознакомился в романе «Беспечен волк, танцующий в прибое». Цитата из нового романа: «…На большом озере, откуда явился Волков, вспыхнуло народное восстание, на пожар которого прилетели вездесущие американцы, взорвали штаб-квартиру диктатора и переименовали водоем в Озеро Генерала Смита. Как оказалось, почтальон принимал во всем этом самое деятельное участие – именно им был пленен и передан морским пехотинцам озерный властитель Кайман Балык, наркобарон, угрожавший скупить на корню всю мировую экономику. К сожалению, командир янки, генерал Смит, симпатией к Волкову не проникся и приказал посадить почтальона в клетку как опасного революционера. Пользуясь случаем, Андрей бежал и нашел тайное поселение роботов, известное среди аборигенов под именем Светлоград». Жанр романа – ироническая фантастика. Первая публикация.

«Вы можете сколько угодно восхищаться человеческим обществом;
все же остается не менее верным, что оно неизбежно побуждает
людей ненавидеть друг друга в той мере, как сталкиваются их интересы…»

Ж.Ж.Руссо «Рассуждение о происхождении неравенства»

Глава 1

Волков распахнул окно и полной грудью вдохнул прохладный воздух весенних гор. С первыми лучами солнца в густом кустарнике на покатых склонах ущелья проснулись птицы, яркие бабочки ожившими лепестками поднялись с цветущих ветвей и рваными стайками понеслись над шумным горным потоком. Среди высокой травы заблестели капли росы, превращенные утренним светилом в крохотные бриллианты.

– Мы возлагаем большие надежды на твою миссию, сын мой! – сказал за спиной Волкова робот-наставник. – Ты первый и пока единственный наш ученик, опытный, так сказать, экземпляр…

Учитель был довольно стар, местами подернут ржавчиной, которую не желал отчищать – это-де наказание свыше за не слишком усердную веру. Тяжелая багровая ряса скрывала металлический остов, скрипевший при каждом неосторожном движении. На шее кардинала висели пудовые чугунные вериги, отчего перемещался он медленно, опираясь на украшенный затейливой резьбой высокий посох.

Человек, стоящий перед окном, появился в ущелье ранней осенью, назвался озерным почтальоном Андреем Волковым. Странно было уже то, что он нашел тайное поселение роботов-проповедников и пробрался через установленные по периметру защитные силовые барьеры. Пришелец был угрюм и неразговорчив, целые сутки отсыпался и только после жаркой бани отошел душой и телом, рассказал о себе.

Монахи знали о том, что на большом озере, откуда явился Волков, вспыхнуло народное восстание, на пожар которого прилетели вездесущие американцы, взорвали штаб-квартиру диктатора и переименовали водоем в Озеро Генерала Смита. Как оказалось, почтальон принимал во всем этом самое деятельное участие – именно им был пленен и передан морским пехотинцам озерный властитель Кайман Балык, наркобарон, угрожавший скупить на корню всю мировую экономику. К сожалению, командир янки, генерал Смит, симпатией к Волкову не проникся и приказал посадить почтальона в клетку как опасного революционера. Пользуясь случаем, Андрей бежал и нашел тайное поселение роботов, известное среди аборигенов под именем Светлоград.

С собой герой принес голову пластикового андроида и семена растений-мутантов, способных вытеснить из любой экологической системы растительные наркотики – и дикорастущую коноплю, и опийный мак. Эти семена, якобы, подарил Волкову профессор-селекционер из города Бай-Сити, что в Шуйской долине (так далеко заходил в своих странствиях озерный бродяга).

Роботы, доселе проводившие время в молитвах и мечтах о лучшем мире, освобожденном от человеческих пороков, были ошеломлены рассказами пришельца и потребовали от кардинала решительных действий. Первосвященник напомнил своей пастве о начале миссии на озере, когда по приказу Ватикана железных монахов десантировали на побережье проповедовать мир и непротивление злу насилием. Вопреки ожиданиям, слушать их никто не собирался – кого-то затравили собаками гвардейцы Каймана Балыка, кого-то разобрали на грузила невежественные озерные рыбаки. Немногие спасшиеся укрылись в безлюдном ущелье, построили обитель, где можно было прославлять Имя Господне до скончания веков. Но теперь монахи захотели вернуться в реальный мир…

Были построены теплицы, проведены контрольные испытания, подтвердившие эффективность использования растений-агрессоров, по виду ничем не отличавшихся от своих природных собратьев, но, в отличие от них, не обладавших наркотическими свойствами.

Смирившись с перспективой открытой борьбой борьбы с наркомафией, кардинал прочел монахам проповедь на тему «Роботы спасут мир» и благословил новый крестовый поход.

Вплоть до мая-месяца трудолюбивые поселенцы выращивали и запасали волшебные семена, предвкушая тот день, когда они появятся на берегах озера и навсегда избавят край от наркотиков.

Все это время Волкова держали взаперти, пытались обратить в католичество, но язычник упорствовал в своем неверии, призывал на помощь какого-то Великого Осьминога, защищал перед кардиналом идеалы социализма. В конце концов, восстановленный роботами андроид смастерил дикарю гитару, и почтальон ударился в сочинение жалостливых баллад о неразделенной любви. Кардинал почесал железный затылок и взял с сочинителя слово, что в каждую песню тот будет вставлять славословие Деве Марие. Бард согласился, и на какое-то время его оставили в покое. Однако через пару недель у первосвященника возникла идея сделать из Волкова странствующего пророка…

Гитару отобрали, андроида, дабы не путался под ногами, посадили под замок, сутками принялись накачивать почтальона богословием. Нерадивый ученик несколько раз пытался бежать, демонстративно пел неприличные частушки, объявил голодовку, но поневоле усвоил основы катехизиса и сдал выпускной экзамен на «удовлетворительно с двумя минусами». Не слишком обрадованный такими результатами кардинал решил сделать ставку на физвоспитание, повесил над постелью почтальона лозунг «Добро должно быть с кулаками!» и с началом весны принялся тренировать будущего пророка по методике монастыря Шаолинь. На зачетном занятии Волков разбил головой пару известняковых глыб на берегу речки, всадил боевую звездочку в лоб робота-тренера и исполнил танец с шестом, едва не сбив с ног подвернувшегося под горячую руку кардинала. Экзаменаторы на этот раз выставили испытуемому «хорошо с отличием» и поздравили с досрочным окончанием духовной школы – пришла пора весенних полевых работ.

Волков сменил оранжевую рясу послушника на привычные джинсы и футболку, побрился и приготовился к выходу в большой свет. Полгода, проведенные среди роботов-монахов, укрепили его мышцы, но не дали успокоения сердцу – каждую ночь нахально вторгалась в сон загорелая длинноволосая блондинка, улыбалась, стреляла глазами, посылала воздушные поцелуи… Катерина, сердце мое, где ты теперь?..

– Мы разбили регион на несколько зон ответственности, – вернул героя к действительности монотонный голос наставника. – Вам с андроидом достались окрестности Дай-Дай-Сити, – кардинал проткнул железным пальцем разложенную на столе карту озера.

– Конечно, нам с андроидом досталось переться к черту на кулички! – недовольно заметил Волков, приподнимая с пола увесистый рюкзак. – Это же от Светлограда самая дальняя точка!

– Не поминай черта, сын мой! – покачал головой старый робот. – Твоя речь должна быть чиста, как помыслы девственницы!

– Откуда вам знать о помыслах девственницы, монсеньор? – почтальон, кряхтя, взвалил рюкзак на плечи. – Благословите на подвиг, отче!

Волков снял выгоревшую на солнце пехотную кепку и подставил вихрастую башку кардиналу.

– Ступай с Богом, отрок! – перекрестил Андрея в дорогу первосвященник. – Да не погаснет в душе твоей огонь истинной веры! Слава Иисусу!

– Слава! – почтальон нахлобучил на голову кепку и шагнул к выходу.

– Совсем забыл! – со звоном всплеснул манипуляторами кардинал. – Как же тебе в дороге без пищи?

– Да? – облизнулся почтальон, настроившийся добывать пропитание самостоятельно.

– Держи! – вытащил наставник из складок рясы большую Библию в кожаном переплете, с медными застежками. – Как же без духовной подпитки!

– Премного благодарен! – взвесил Волков тяжелый том в руке.

– Эта книга поможет тебе в трудной ситуации! – значительно мигнул окулярами кардинал и повторил. – Помни – она поможет тебе!

– Не сомневаюсь! – почтальон сунул Библию под мышку, отсалютовал кардиналу и вышел из комнаты.

– Не похож он на пророка… – пробурчал себе под нос кардинал. – С каким материалом приходится работать…

– Робот – он и есть робот! – негодовал, в свою очередь, Волков, спускаясь по лестнице. – Мало того, что полгода держал впроголодь, так еще и с собой ничего поесть не дал! Истукан!

– Я здесь, командир! – отреагировал на последнее замечание ожидавший Андрея в прихожей андроид. – Присядем перед дальней дорогой?

Японские умельцы создали пластикового уродца по образу и подобию огородного чучела – голова-шар с круглыми глазами-окулярами, тщедушное пузатенькое тельце, гибкие конечности-манипуляторы. Поначалу андроид, получивший имя Тойяма, развлекал прежнего властителя озера, но во время одного из боев с повстанцами примкнул к отряду Волкова и не расставался с почтальоном до тех пор, пока автоматная очередь не разнесла несчастного на куски. Андрей сохранил голову приятеля и принес в Светлоград. Роботы-монахи, за неимением пластика, воссоздали тело и конечности андроида из подручного металлолома, поставили несколько силовых блоков, заряжавшихся солнечной энергией, а пластиковую голову посадили в мотоциклетный шлем. Новый Тойяма стал походить на терминатора из второразрядного голливудского триллера. С железными туловищем и конечностями андроид прибавил в росте и самомнении, перестал бояться каждого шороха и вместе с Волковым овладел искусством драки на шестах и метания боевых звездочек.

Они вышли из дома кардинала и в последний раз окинули взглядом Светлоград. Разбросанные по склонам ущелья деревянные терема были пусты – ночью все роботы отправились на озеро с мешками, набитыми семенами растений-мутантов. Ветерок лениво теребил забытую кем-то из монахов на бельевой веревке оранжевую рясу.

Внезапно сверху раздались раздирающие сердце звуки – когда-то кардинал был роботом-музыкантом и до сих пор еще иногда брал в руки саксофон.

– Это он своей иерихонской трубой нас подгоняет, чтоб под окнами не стояли! – догадался Тойяма, подтянул ремень комбинезона и пронзительно свистнул.

Саксофон на секунду поперхнулся и завыл с прежней силой.

– Тоже мне, Луи Армстронг! – блеснул псевдоэрудицией андроид и поплелся вслед за Волковым вниз по ущелью.

Утреннее солнце золотило верхушки высоких елей, яркими пятнами бросало в глаза ковры пестрых трав на склонах. В воздухе висел сладкий аромат цветущего горного шиповника.

В пути андроид то и дело поднимал тяжелые валуны, бросал в речку, любуясь поднятыми брызгами.

– Если ты такой сильный, мог бы взять и мой рюкзак! – обернулся на очередной всплеск почтальон. – Чего без толку энергию тратить!

– Может, ты мне еще и сам на шею взберешься, командир? – съязвил Тойяма, но рюкзак у Волкова все же забрал.

Андрей освобождено расправил плечи, потянулся и вдруг застыл на тропе, как греческая статуя:

– Блин! Гитару забыли!

– Не блин, а Боже мой! – поправил его андроид, электронные мозги которого основательно промыли роботы-проповедники. – Возвращаться – плохая примета!

– Плевать на приметы! – мотнул головой Волков. – С нами Бог! Жди меня напротив бал-бала! – показал он на противоположный склон, где стоял каменный божок.

Растяпа длинными прыжками понесся вверх по ущелью, проклиная свою забывчивость. Теперь, без ежечасной опеки железных монахов, он претворит в стихи и музыку смутные идеи, бередившие сердце последние полгода. Как он мог оставить инструмент?

Сквозь шум горного потока почтальон не сразу расслышал почти забытый стрекот вертолетных моторов. Откуда здесь авиация?

Андрей вскарабкался вверх по склону, старательно укрываясь под кустами шиповника, с быстротой белки залез по стволу попавшей навстречу голубой ели.

Над Светлоградом висели плоские туши темно-зеленых вертолетов без опознавательных знаков, с которых по канатам спускались вниз агрессивные десантники. Стреляя во все стороны, налетчики прочесывали поселение, врывались в пустые терема, выбрасывали из дверей нехитрый скарб проповедников.

В окне верхнего этажа кардинальского терема показался сам первосвященник, воздел вверх манипуляторы. Из-за стрекота вертолетов и стрельбы Волков не слышал, о чем говорил старый робот, но, похоже, нападавшим его слова не понравились – к окну кардинала потянулись огненные нити трассирующих пуль, железными клювами застучали в грудь наставника. Тогда кардинал поднял свой саксофон и заиграл старинную джазовую композицию «Summertime».

По сигналу предводителя один из налетчиков выстрелил из гранатомета, и мелодия оборвалась.

– Эх, Армстронг… – прошептал Волков и, обдирая локти и колени, спустился вниз по липкому еловому стволу.

Была ли душа у кардинала? Над местом гибели человека часто вьется белый голубок, а что летает над местом гибели робота? Игрушечный вертолет?..

Почтальон, прыгая по склону, как кузнечик-переросток, спустился вниз и, не разбирая дороги, понесся обратно к Тойяме. За спиной, в Светлограде, прогремело несколько взрывов. Видимо, налетчики получили приказ сравнять поселение с землей… Кто навел их на мирных роботов-проповедников? Что произошло на озере, пока он полгода штудировал Евангелие и учился драться на палках? Неужели среди монахов оказался предатель? Робот не может быть предателем… Сгорит, но не предаст… Тогда кто?

– Много будешь знать – мало будешь спать! – напомнил себе Волков народную мудрость и едва не налетел на сидевшего на рюкзаках андроида.

– Кажется, гроза собирается! – прислушался Тойяма к новым взрывам. – А где гитара?

– Сгорела вместе со всем Светлоградом! – перевел дыхание Андрей. – Мотаем отсюда!

– Так это не гроза? – мигнул окулярами андроид. – Нужно защитить кардинала!

– Кардинал пал смертью храбрых… – отвернулся к реке почтальон. – Когда-нибудь мы узнаем, кому была нужна его смерть, а сейчас мы просто должны сделать то, о чем он нас просил…

Они быстро пошли вниз по ущелью, предпочитая держаться поближе к кустарнику. На открытых местах Волков переходил на бег, тревожно оглядывался назад, дабы не прозевать вертолеты карателей.

– Как жаль, что я не могу плакать… – посетовал Тойяма через пару километров. – Старик был мне симпатичен…

– Тебе нельзя плакать – заржавеешь! – предостерег приятеля Андрей, не спуская глаз с поднимавшегося из-за гор на их пути столба дыма. – Что это там так коптит?

– Пионерский костер? – предположил Тойяма, сконфузился и пояснил. – Это я пошутил…

– Какие пионеры так далеко в горах? – Волков перебежал очередное открытое место, оглянулся.

Тойяма стоял на тропе, вглядывался в дым покрасневшими окулярами:

– Я вижу там лицо сатаны… – низким бесцветным голосом сообщил андроид. – Вижу пожары и наводнения, глобальное потепление и нашествие саранчи…

– Понятно, – почтальон обошел прорицателя по широкой дуге, подкрался сзади и опустил на голову кибера дареную Библию.

– Упс! – булькнул андроид и пришел в себя. – Спасибо, командир…

– Вот и пригодился подарок кардинала! – спрятал книгу за пазуху Волков и пошел прямо на дым.

– Habent sua fata libelli… – процитировал всезнающий Тойяма латинское изречение. – Книги имеют свою судьбу…

Через полчаса они вошли в плоскую ярко-зеленую ложбину, посередине которой лениво разливалась попутная речка. Справа, на пологом склоне, горела груда искореженного металла.

Тойяма охнул и, не обращая внимания на остерегающие крики почтальона, помчался к странному костру, как будто надеялся кого-то спасти.

Солнце поднялось выше. Дневные цветы раскрыли свои лепестки деловитым пчелам и легкомысленным бабочкам. Наперебой кричали в кустарнике многочисленные птицы, раззадоренные теплым майским днем. А на изумрудной траве горели сваленные, как попало, останки знакомых Волкову роботов-проповедников, ночью покинувших Светлоград.

– Кто это сделал? – прохрипел ошеломленный андроид. – У меня такое чувство, что сейчас нас раздавит сапог великана…

– Кто бы ни был этот великан, про нас он пока ничего не знает! – Волков поддел концом башмака кусок обгоревшей мешковины. – Вместе с роботами сожгли и семена мутантов… Наши рюкзаки – все, что осталось от проекта…

Они поспешно ушли с открытого места и продолжили путь, хоронясь среди зарослей шиповника и горной облепихи. В полдень сделали привал. Волков напился из горной речки, закусил диким чесноком, чтобы хоть как-то успокоить протестующее урчащий желудок. Тойяма в это время раскрыл на груди панели солнечных батарей, подзарядился от стоящего прямо над головой светила. Он первым услышал шум моторов низко летящего вертолета, свистнул почтальону.

Голубая машина с белыми буквами «UN» на борту прилетела с низовьев ущелья, ушла в сторону поднимавшегося над горами дыма погребального костра роботов-проповедников.

– Первая новость – ООНовцы остались на озере! – проводил взглядом вертолет Андрей. – Стало быть, обстановка там неспокойная…

– Нет мира под оливами… – вздохнул Тойяма. – Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки…

– Это ты сам придумал? – удивился Волков, поднимаясь с места.

– Кто-то из англичан… – андроид легко взвалил на плечи два рюкзака, пошел за почтальоном, слегка покачиваясь на ходу.

Глава 2

Поздним вечером они вышли из ущелья. Впереди лежало покрытое высокой травой с островками алеющих маков поле, отлого опускавшееся к северу, а за полем, насколько хватало глаз, раскинулась темно-синяя гладь озера. Некогда аборигены называли его Добрым Озером, затем прежний властитель в честь себя, любимого, переименовал его в Кайман-Куль, а ныне оно было обозначено на американских картах как Озеро Генерала Смита. Впрочем, про последнее название Волков ничего не знал, поэтому просто сказал:

– Здравствуй, озеро! Рад видеть тебя красивым и свободным!

– Вы однозначно одушевляете водоем, командир! – недовольно констатировал Тойяма. – Не забывайте – вы теперь праведный католик! Это только язычники поклоняются камням, болотам, деревьям…

– Люблю озеро! – не обратил внимания на сделанное замечание Андрей. – Вот смотрю на него и не могу представить, что где-то идут войны, богатые грабят бедных, нищие ползают по базару, выпрашивая копеечку… Иногда мне кажется, что наше озеро Бог создал специально, чтобы мы смотрели на него и становились добрее…

– Смотрим-то мы на озеро, а видим деньги, выпивку и распутных баб… – назидательно заметил Тойяма.

– Значит, так… – вздохнул почтальон. – Сейчас, друг мой дроид, нам придется расстаться…

– Понимаю, командир… – Тойяма скинул наземь один из туго уложенных рюкзаков. – Вы хотите удвоить наши шансы…

– Теперь, когда из двадцати сеятелей нас осталось только двое, глупо было бы идти вместе, рискуя провалить весь проект… – грустно улыбнулся Волков. – Ты пойдешь северным берегом, я – южным… Бог даст, встретимся через две недели в Дай-Дай-Сити, на старом автовокзале…

– Береги себя, командир! – осторожно пожал протянутую руку андроид. – Я буду молиться за тебя…

– Спасибо, друг! – поблагодарил почтальон. – Ты тоже на рожон зря не лезь, иди ближе к горам, в села не заходи! До скорого! – он развернулся и решительно пошел через поле к белевшей вдали одинокой юрте.

Андроид перекрестил приятеля в спину и побрел в противоположную сторону, поглядывая на выплывший из-за гор на востоке бледный узкий месяц.

– Саламат сызбы! – поздоровался Волков с опрятной старушкой, сидевшей у очага рядом с входом в юрту.

– Здравствуй, добрый человек! – ответила бабуля, размешивавшая плоской поварешкой кипящее масло в казане над очагом. – Присаживайся, раздели с нами дасторкон!

На скатерти, постеленной прямо на траве, аппетитными горками были насыпаны свежие пончики – боорсоки, и все новые и новые доставались из казана неутомимой хозяйкой. Кроме того, дразнило голодные глаза почтальона большое блюдо с вареным мясом, соблазнительно выпячивала бока объемистая фляга раннего весеннего кумыса.

– Благодарствую, байбиче! – отвесил поклон Волков, сбросил с плеч рюкзак и присел у скатерти-самобранки.

На шум из юрты выбрался одетый в черный чапан аксакал, опустился на траву рядом с почтальоном.

– Давно в наших краях, джигит? – спросил дедушка, зачерпнув пиалу кумыса и передав гостю. – Сдается мне, где-то я видел тебя раньше…

– Обычно я ношу письма от села к селу, – указал Волков на серебряную кокарду на своей кепке – пучок молний и перекрещенные почтовые рожки, в которые дудели с козел дилижансов почтальоны прежних времен.

– Быстроногий Олень! – вспомнил озерное прозвище Андрея старик. – Ходили слухи, что ты погиб при штурме форта Тамтам…

– Вранье! – отмахнулся странник, набивший полный рот боорсоков. – Слухи о моей смерти сильно преувеличены! Ваше здоровье! – он с наслаждением отхлебнул из пиалы нежный кумыс.

– Да какое здоровье в наши годы… – горестно собрал в кулак бородку аксакал. – А вот внучка наша чахнет с каждым днем, как цветок без воды…

– Мы для нее юрту здесь и поставили! – подсыпала Волкову свежих боорсоков бабуля. – Думали, весенние поля, горный воздух, свежий кумыс поднимут ее… Да не дается счастье в наши руки – пропадает внучка… – она вытерла концами платка повлажневшие глаза.

Из юрты послышался надсадный сухой кашель, потом тоненький слабеющий голос попросил напиться. Старушка поспешно ушла к больной, а Волков задумался. Хотелось как-то помочь добрым людям…

– Может, это несчастная любовь? – спросил он у старика.

– Белую Сирень любили все, а она так и не успела никого полюбить… – возразил аксакал, не замечая, что говорит о внучке в прошедшем времени. – Да и некогда ей было – все лечебными травами людей врачевала, стольким больным помогла… А себя вот не уберегла… Ну, как она там? – вопросительно кивнул он вернувшейся из юрты супруге.

– Заснула, наконец, наша радость… – ответила та, скорбно поджав губы. – Чует мое сердце – не доживет она до утра…

– Не каркай, ворона! – рассердился дедушка и повернулся к Волкову. – Ты, парень, много по свету ходил, всякое видал, может, поможешь чем?

Почтальон сдвинул брови, вытер ладонью рот и поднялся на ноги. Старики смотрели на него во все глаза. Андрей снял кепку, почесал затылок и откинул полог юрты.

В центре, на коврах лежала худенькая девушка, почти подросток, с лихорадочным румянцем на щеках. В медной чашке тлела ветка арчи, курилась в воздухе тонкой струйкой дыма.

– Я не хочу умирать… – еле слышно прошептала девушка, всматриваясь в потолок широко открытыми глазами.

– Никто и не заставляет! – Волков склонился над больной, постучал согнутым пальцем по выступающей из воротника рубашки ключице. – Не больно?

– Уже нет… – ответила девушка. – Бабушку с дедушкой жалко…

Андрей вздохнул и вышел к старикам.

– Жить будет? – тронул его за рукав аксакал.

– Я, пожалуй, переночую у вас… – не ответил на его вопрос почтальон. – Сдается мне, нечистое это дело…

Перед сном послушали последние известия по разбитому транзистору. Бодрый женский голос сообщил, что на Озере Генерала Смита проходит избирательная компания с выдвижением кандидатов в депутаты республиканского парламента, Международный Валютный Фонд предоставил властям региона кредит на борьбу с бедностью, а в урочище Абдан-Суук сегодня утром уничтожен караван роботов с грузом наркотиков. При последнем сообщении Волков настолько широко раскрыл рот от изумления, что бабуля предложила ему еще одну порцию боорсоков.

Пораженный новостями, Андрей долго крутился на кошме, вдыхал живительный аромат тлеющей арчи. Он лежал неподалеку от входа в юрту, вслушивался в ночь. Мерное дыхание стариков, порывы налетающего с близких гор ветра, тихие стоны больной девушки сливались в монотонный шелест, тащили за собой в глубокий сон, но почтальон Морфею не поддавался, все чего-то ждал… И дождался.

Большая черная кошка прошла в юрту через откинувшийся на мгновение ветром полог у входа, прокралась к ложу Белой Сирени, бесшумно прыгнула на грудь девушки. Сквозь полуприкрытые веки Андрей увидел, как киса выгнула спину, потянулась и вдруг обернулась чернявой теткой в несвежей ночной сорочке. Ведьма припала к лицу жертвы и впилась в ее губы страстным поцелуем.

– А ну – брысь! – приказал Волков энергетическому вампиру. – Изыди, сатана!

Ведьма зло зашипела и метнула в нахала голубую молнию. Волков почувствовал удар в грудь и вылетел из юрты на полевые цветы.

Почтальон опустил пальцы в дыру, прожженную на футболке, и нащупал кожаный переплет кардинальской Библии. Слава Иисусу!

А вот и ведьма! Волосы растрепаны, глаза блуждают, одна лямка на сорочке порвалась, приоткрыв неприличную татуировку на левой груди… Хоть сейчас на подиум!

Красавица хищно втянула в себя ночной воздух и раздулась до размеров японского борца сумо.

– Смотри – не лопни, нечистая сила! – встал из травы почтальон и перекрестил непрошенную гостью. – Убирайся в пекло!

– Идиот! – прошипела ведьма, ничуть не пострадав от пассов ученика проповедников. – Меня только солью достать можно! – она выпустила изо рта кривые клыки и тяжело шагнула к опешившему почтальону. – А вот соли-то у тебя и нет!

– Зато у меня есть! – сообщил за ее спиной аксакал, откинув входной полог юрты. – Получи! – и он спустил курок зажатого в руках одноствольного ружья.

Получив солевой заряд в кормовую часть, ведьма смущенно ойкнула и понеслась через поле, не разбирая дороги. Аксакал сейчас же перезарядил берданку и еще раз пальнул вдогонку. Гневный вопль, донесшийся с поля, доказал, что и эта порция соли достигла цели.

– Теперь больная пойдет на поправку! – заметил Волков. – Вам надо завести собаку – эта тварь оборачивается черной кошкой!

– Эта тварь – травница Сладкая Полынь из соседней деревни! – погрозил кулаком вслед пропавшей в ночи волшебнице дедушка. – Видно, решила от конкурентки избавиться… Ты, случаем, не пострадал? – спросил он Андрея.

– Я-то в порядке, а вот книжке моей досталось… – почтальон вытащил из-за пазухи развороченную Библию.

– Это дело поправимое! – утешил борца с вампирами аксакал. – Я смастерю кожаный переплет лучше прежнего! – он взял книгу и отнес в юрту.

– Что случилось? – проснулась под одеялами старушка.

– Кризис наступил! – ответил дед. – Ты пока посиди с внучкой да заштопай гостю футболку, а я схожу на стойбище за собаками – тут, оказывается, такие морды по ночам шастают!

На следующий день Волков проснулся рано, попрощался с гостеприимными стариками и отправился в путь. Почтальон шел весенними полями, взбирался на невысокие холмы, оглядывал окрестности. Кое-где, ближе к горам, курились дымки над стойбищами чабанов, доносился лай сторожевых псов. Утреннее солнце едва проглядывало сквозь марево на востоке. Ветер стих, и только деловитые дикие пчелы с жужжанием перелетали с цветка на цветок.

Пройдя несколько километров, Волков остановился и развязал рюкзак. Помолившись за души проповедников, он набрал полную жменю семян и широко сыпанул вокруг себя.

«Свободы сеятель пустынный, я вышел рано, до звезды…» – пришли на ум слова Александра Сергеевича. Рассыпав еще пару горстей семян, Андрей двинулся дальше, решив для себя делать остановки каждые пять километров, осеменив таким образом все южное побережье озера, до самого Дай-Дай-Сити.

Акция не предвещала особых трудностей. В больших селах у почтальона были знакомые трактирщики, у которых можно было остановиться и заночевать. К тому же, благодарный аксакал назвал адреса нескольких родственников, к которым можно будет обратиться в трудную минуту.

Белая Сирень… Под утро лицо девушки порозовело, дыхание выровнялось, она смогла даже улыбнуться Волкову на прощанье. Странник расправил плечи и сочинил первые строки новой счастливой песни:

– Закипела белым цветом
     Шалая сирень,
     Закружился в танце белом
     Мой счастливый день.
     Полем диким, полем вольным
     Тайною тропой
     За сиренью в край свободный
     Мы уйдем с тобой.

Увлеченный творчеством, Андрей не сразу обратил внимание на то, что к жужжанию диких пчел присоединился новый монотонный звук, похожий на гудение электробритвы. Почтальон попрощался с Музой и огляделся. Он стоял на вершине невысокого холма, сплошь покрытого цветущими маками, а рядом, на уровне головы, раздутым шмелем порхала летучая телекамера, назойливо лезла в глаза, заглядывала за пазуху.

Волков широко улыбнулся в объектив и осторожно потянул из-за пояса ременный бич – подарок аксакала для защиты от собак и шакалов. Внезапно взмахнув своим оружием, Андрей сшиб электронного шпиона на землю и поспешно раздавил каблуком башмака. Покопавшись в обломках, он нашел металлическую табличку с надписью «United States Air Force».

– Дядюшка Сэм, будь ты неладен! – определился с противником почтальон и помчался вниз, к озеру, надеясь укрыться в прибрежных зарослях облепихи.

Справа, там, откуда он пришел, показались клубы черного дыма, а со стороны озера прилетели два черных вертолета без опознавательных знаков, низко прошли над головой, едва не сбив с ног ветром от работающих лопастей.

– Янки, гоу хоум! – погрозил им Волков и заметался по полю, как таракан на раскаленной сковороде.

Ни укрыться, ни зарыться… В бессильной злобе почтальон пнул попавшийся навстречу травяной шар перекати-поле, и тут его накрыло сброшенной с геликоптера сетью.

Пленника подняли на борт вертолета, отобрали рюкзак, связали и сбросили на ребристый пол. Сквозь открытую дверцу Волков видел убегавшую назад линию прибоя, безлюдные пляжи с одинокими тополями, каменные насыпи, с которых взлетали стаи черных ворон. Вот тебе и Белая Сирень…

– What is the day today? – вежливо поинтересовался Андрей у сидящего рядом громадного афроамериканца, старательно перетиравшего зубами ментоловую жевательную резинку.

Афроамериканец задумался, связался с кем-то по рации и заклеил пленнику рот скотчем.

Через полчаса вертолеты опустились на плацу форта Тамтам – бывшей цитадели свергнутого властителя озера. Теперь над укреплением развевался бледно-голубой флаг ООН, хотя квартировала здесь американская десантная бригада. Волкову завязали глаза и повели куда-то между складами и ангарами, потом опустили на лифте в подземелье, долго тащили длинными коридорами и, наконец, привязали к стулу неизвестно где.

Повязку с глаз сняли, и почтальон зажмурился от яркого света настольной лампы, направленной прямо в лицо.

– Вот ты и попался, сеятель! – произнес сидящий в тени за лампой человек, у которого Волков мог видеть только лежащие на столе руки – большие, красные, с черным перстнем на левом мизинце – миниатюрной маской ужаса из атрибутов античной трагедии.

В помещении находились еще несколько человек, затаившихся по углам, точно пауки в темном чулане.

– Чего молчишь, язык проглотил? – осведомился главный паук, сидевший за столом. – Ты что же о себе возомнил, бродяга? Что ты можешь вот так просто взять и уничтожить весь каннабис на озере?

– Почему же только каннабис? – облизнул пересохшие губы пленник. – И опийный мак тоже!

– А ты знаешь, герой, что без наркотиков цивилизация погибнет, и человечество превратится в стаю зверей, пожирающих друг друга? – паук забарабанил пальцами по столу. – Благодетель выискался!

– Цивилизация без наркотиков погибнет? – удивился Волков, щуря глаза от бившего в глаза яркого света. – Это интересно!

– В основе сохранения цивилизации лежит принцип равновесия между элитой, управляющей обществом, и плебсом, живущим настолько хорошо, насколько позволяется ему элитой, – пояснил главный паук. – Агрессию плебса снимают алкоголь, никотин, телевидение, наркотики, наконец! Это, конечно, зло, но с его помощью мы проводим селекцию общества, очищая его от пустоцветов.

– Это кто же такие «мы»? – спросил не слишком удивленный откровениями паука почтальон, изучавший в свое время историю опийных войн в Индокитае. – Селекционеры хреновы!

– Не тебе осуждать наши действия, муравей! – хлопнул ладонью по столу человек за лампой. – Тля!

– Да пошел ты… – плюнул прямо в лампу пленник, да так ловко, что та лопнула.

В полной темноте Волкова вместе со стулом перетащили в соседнее помещение, опутали какими-то проводами, понацепляли куда попало датчиков. Теперь почтальон мог видеть своих мучителей, одетых в темные балахоны, с черными колпаками на головах по типу ку-клукс-клановских.

– Ты был под нашим контролем, как только вышел из ворот монастыря роботов-недоумков, бродяга! – сообщил главный колпак, поигрывая рукой с черным перстнем. – Наши люди перехватили в Ватикане депешу старика-кардинала и сразу же нам сообщили! Вот список всех сеятелей! – он сунул под нос пленнику бумагу с именами проповедников, среди которых Волков нашел и себя, но не нашел Тойяму (то ли забыл про него кардинал, то ли не счел нужным упоминать еще и андроида).

– Вы получили все, что хотели, господа масоны или кто вы там еще… Даже сожгли мой первый посев… – притворно затосковал Волков. – Мы проиграли…

– Да, ты с твоим глупцом-кардиналом проиграл, но нам нужна полная уверенность, что все семена проклятых мутантов уничтожены! – главный колпак потрепал почтальона по колену. – Поэтому мы сейчас проверим тебя на детекторе лжи! – он опустил на голову пленника металлическую полусферу, постучал по ней ободком перстня. – Ты сейчас все нам расскажешь, сеятель-веятель!

– Именем Тайного Правительства! – колпак дернул какой-то рубильник, и Волков потерял сознание.

Он стоял в одних трусах посреди равнины, покрытой короткой жесткой травой. Сверху немилосердно палило злое полуденное солнце. Волков переступил с ноги на ногу, и тут за его спиной кто-то скорбно вздохнул. Почтальон повернул голову и покрылся холодным потом – в двух шагах от него стоял саблезубый тигр, с любопытством рассматривая голого человека.

Хищник сглотнул слюну и прорычал:

– Кто твои сообщники? Говори!

– Хочу быть деревом… – в трансе прошептал почтальон… и превратился в дерево.

Тигр разочарованно потрусил к ближайшему оврагу, зато степь со всех сторон занялась пожаром, кольцом охватившим одинокий карагач.

– Кто твои сообщники? Говори! – заревело пламя.

– Хочу быть птицей… – пожелал Волков, обернулся перепелом и полетел прочь от пожара.

Какая-то тень надвинулась сверху, почтальон закрутил головой и увидел степного орла, камнем падавшего на спину жертве с растопыренными когтями.

– Спать пора! – с испугу крикнул перепел и пожелал быть черепахой.

Это пожелание оказалось не очень удачным – орел выхватил черепаху из травы и взмыл высоко над степью, удерживая добычу когтями.

– Ты скажешь, наконец, кто твои сообщники? – спросил орел. – Падать будет очень больно…

– Хочу быть драконом! – пожелал Волков, выскользнул из лап стервятника, расправил кожистые крылья и гордо полетел над степью.

Сейчас же на небе появилась черная грозовая туча, начала лупить по дракону молниями, прожгла дыру в правом крыле, а в раскатах грома слышалось:

– Говори, кто сообщники! Убью, гад!

– Хочу быть каменной горой! – пожелал почтальон, но опять промахнулся – со всех сторон нагрянули рудокопы, начали колотить по гранитным бокам кирками да приговаривать:

– Колись, у кого еще могут быть семена мутантов!

Андрей предпринял еще несколько попыток, но каждая из них оканчивалась неудачей: пробовал обернуться манной кашей, так ее сразу же начинали есть, танком – так сверху бросали авиабомбу, маленьким мальчиком – так пугали Бармалеем. Наконец, его осенило.

– Хочу быть президентом Бумшем! – пожелал страдалец и оказался в овальном кабинете Белого Дома в Вашингтоне. – Немедленно прекратите преследование почтальона Волкова! – приказал он по прямой связи директору ЦРУ.

– Есть, сэр! – отозвался директор ЦРУ, и тут же в кабинет вломился небритый парень со снайперской винтовкой в руках и захотел узнать, есть ли у почтальона сообщники.

– Пошел вон! – заорал на него Волков, вытащил из-под стола ядерный чемоданчик, раскрыл и нажал красную кнопку. – Нет у меня никаких сообщников!

– Очень сожалею, сэр! Ничего личного… – пожал плечами парень и выстрелил из винтовки в голову президенту.

– Хочу быть дураком! – успел пожелать Волков, после чего стрелок промахнулся, а почтальон снова очутился в подземелье форта Тамтам.

– Что, действительно нет сообщников? – устало спросил его главный колпак в мокром от пота балахоне.

– Нет… – кивнул головой в полусфере Андрей. – Еще поиграем?

– Может, используем старые добрые методы? – предложил один из колпаков. – Гвозди в пятки, иголки под ногти, кувшин с голодной крысой к животу?

– К вечеру мне нужно быть в Вашингтоне! – вздохнул главный колпак. – Электронику можно обмануть, если прикинуться полным идиотом, а этого бродяге гордость не позволяет. Ведь так, мерзавец? – спросил он Волкова.

– Угу! – согласился тот. – У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока…

– Он меня утомил! – провел ладонью по глазам главный колпак. – Убейте его…

– Позвольте мне, сэр! – женским голосом предложил один из колпаков.

– Прошу вас, миледи! Гуд бай, бродяга! – главный колпак в сопровождении колпаков попроще покинул подземелье, и с Андреем остался только колпак с женским голосом.

– Поздравляю, мистер Волков, если вам удалось обмануть детектор лжи, вы достойны лавров Джеймса Бонда! – сказала женщина и начала расстегивать ремни на руках и ногах пленника.

– Мне как-то Штирлиц ближе… – сообщил почтальон. – Голос мне ваш знаком…

– Еще бы не знаком… – женщина сняла колпак и оказалась очаровательной платиновой блондинкой. – Мы же с вами старые боевые товарищи!

– Агент Джарвис! – воскликнул Волков (прошлой осенью он действительно сражался плечом к плечу с американкой против Каймана Балыка). – Как же вы оказались в столь сомнительной компании?

– Служба… – односложно ответила агентесса. – Сейчас мы с вами пообедаем, а потом я отпущу вас на все четыре стороны!

– А как же Тайное Правительство? – растер Волков распухшие от ремней кисти рук.

– Мы помогаем ему по мере сил, но у нас ведь могут быть и свои собственные интересы, не так ли? – с хитрой миной подмигнула американка. – И в этих интересах вы должны остаться в живых…

Глава 3

После сытного обеда Попелина Джарвис вывезла Волкова на джипе из форта Тамтам. Лихо пройдя несколько поворотов, агентесса вывела машину к озерному берегу.

– Здесь мы с вами расстанемся, мистер Волков! – американка подарила Андрею белозубую улыбку. – Я советую вам отправиться в Бай-Сити!

– Вы читаете мои мысли, Попелина! – почтальон открыл дверцу и выбрался из джипа. – Там, в Бай-Сити, я оставил свое сердце…

– Это вы про Кэт? – догадалась агентесса. – Надеюсь, вы с ней обязательно встретитесь! Я приготовила вам маленький презент! – она подняла с заднего сидения рюкзак, набитый провизией, протянула Андрею.

– Вот не ожидал! – принял подарок почтальон. – Премного благодарен!

– У вас будут непредвиденные расходы… – Попелина достала из кармана куртки толстый кожаный бумажник. – Возьмите…

– Я что-то не совсем понимаю… – признался почтальон. – Вы меня вербуете?

– Мы до сих пор не знаем, где скрывается Кайман Балык! – пояснила американка. – А хотелось бы…

– Зачем вам свергнутый правитель? – удивился Волков. – Это битая фигура!

– Вас полгода не было на озере, вы и понятия не имеете о партизанской войне, которую Кайман развернул против освободителей… – Поппи мягко тронула почтальона за рукав. – Вы поможете нам, мистер Волков?

– Хм… – неопределенно протянул бродяга, скосив глаза на пышный бюст агентессы. – И что я должен делать?

– Сообщите нам все, что сможете узнать в пути о прежнем правителе! – приказала Поппи. – Денег не жалейте – ваша информация будет оплачиваться по тройному тарифу! Если вас задержат наши военные – требуйте связаться со мной! Мои позывные – «Голубая Луна»!

– И еще… – Попелина доверчиво заглянула в глаза почтальону. – Ведь семян растений-мутантов на озере больше нет? Это правда?

– Правда! – бодро соврал ученик проповедников. – Вы же сами меня обыскали…

– Я вам верю! – опять белозубо улыбнулась американка. – В Дай-Дай-Сити явитесь в нашу комендатуру и получите дальнейшие инструкции!

– Непременно! – пообещал Волков, полюбовался, как умело Поппи развернула джип и умчалась по дороге к форту, оставив облако пыли. – Держи карман шире!

Он подхватил рюкзак с провизией и подошел к обрывистому берегу. Вниз, к пляжу, уходила железная лестница, по которой не спеша поднимались трое рыбаков.

– Здравствуйте, люди добрые! – обратился к ним Волков, когда троица добралась до края обрыва. – Хорошо ли порыбачили?

– Тю! – удивился старший из рыбаков, худой, горбоносый мужичонка с голодными глазами. – Жердяй! Копыто! Сыны мои! Провалиться на месте – это Быстроногий Олень!

– Попался, козел! – радостно оскалился толстый Жердяй. – Сейчас мы с тобой рассчитаемся!

Волков узнал Голодного Ворона и его сыновей, с которыми дрался прошлой осенью из-за похищенной приятелем Андрея девицы.

– Не оскверняй уст своих угрозами, дитя мое! – перекрестил Жердяя почтальон. – Преклони колени и помяни со мной царя Давида и всю кротость его!

– Ты нам зубы не заговаривай, волчара! Сейчас мы тебе нос на затылок переставим! – определился Голодный Ворон, довольно потирая ладони, а молчавший до сих пор Копыто резко ткнул вперед зажатым в руках веслом.

– Упс! – отпрыгнул назад Волков. – Держу пари, что мы разойдемся мирно и полюбовно!

Почтальону хотелось испытать шао-линьскую выучку, но отсутствие зрителей и тяжелый послеобеденный желудок охлаждали его пыл.

– Бейте его! – заорал Голодный Ворон сыновьям, возомнив себя полководцем на поле битвы. – Вперед, канальи!

В ответ Волков выхватил из кармана пачку банкнот и помахал перед опешившими рыбаками.

– Это доллары! – сообщил почтальон и швырнул пачку с обрыва.

Драчуны покатились вниз по лестнице, толкая друг друга.

Волков пронзительно свистнул вдогонку и пошел краем обрыва к белевшим невдалеке мазанкам села Большие Кранты. Добравшись переулками до центральной улицы, он бодро зашагал вдоль белых от цветущих вишен палисадников.

– А вот – кому письмо отнести в сторону Дай-Дай-Сити?! – время от времени выкрикивал почтарь, провоцируя оголтелый лай дворовых собак.

– Стихи к юбилею, свадьбе, похоронам – сочиняю на заказ! – не унимался бродяга. – Даю уроки игры на гитаре! Копаю колодцы! Недержание мочи заговариваю!

В ответ на последнее заявление из окна ближайшей мазанки выглянула худая старушка, поманила согнутым пальцем.

– Извини, мать, насчет последнего – это я пошутил… – смутился самозваный целитель.

– Бывает! – ласково улыбнулась бабуля. – Погоди, я сейчас во двор выйду… Пирожки как раз поспели…

– Спасибо, мать! – прослезился Андрей. – Ты как будто и не из крантуков вовсе! Добрая…

– Добрая, добрая! – подтвердила старушка и спустила с цепи свирепого дворового пса. – Ату его, шарлатана!

– Вот змеиная порода! Все бабы такие… – охнул Волков и быстрее ветра понесся по улице, оправдывая свое гордое озерное прозвище – Быстроногий Олень.

– Куси его, Челюсть, куси! – наказывала псу селянка, громко хлопая в ладоши. – Хватай за пятки!

На счастье Волкова, из ближайшего переулка выбежала собачья свадьба. Бабкин кобель, просидевший на цепи всю сознательную жизнь, сразу потерял интерес к почтальону и помчался за лохматой невестой.

– А вот – письмо отнести кому!.. – несмело крикнул бродяга, озираясь по сторонам. – Доставку адресату лично в руки гарантирую…

– Ты, что, дядя, с гор спустился? – презрительно сплюнул ему под ноги куривший у плетня подросток. – У нас теперь в центре села Интернет-телефония!

– Так это я теперь без работы остался! – понял Волков. – Пацан, хочешь – на гитаре играть научу?

– Пошел ты! – посоветовал подросток. – У меня плейер есть!

В расстроенных чувствах дошел почтальон до сельской площади. Там и сям попадались на пути уличные лотошники, предлагавшие ментоловую жвачку и сигареты «Пайн» поштучно. Озерный ветер трепал на заборах плакаты с рекламой кока-колы и бульонных кубиков «Галина Бланка». На развалинах клуба в глаза Андрею бросились выведенные красной краской слова – «FUCK YOU!» Изменилось село со времен правления Каймана Балыка…

Бесцельно побродив по площади, сплошь уставленной табачными и пивными киосками, Волков остановился у вместительного павильона с яркой вывеской «Компьютерный салон». Изнутри доносились выстрелы, взрывы, вопли раненых – сельская молодежь сутки напролет осваивала тактику ведения виртуальных войн.

«Аборигенам – от благородного генерала Смита» – прочитал почтальон на медной доске, украшавшей фасад павильона.

– Радости полные штаны! – хмыкнул Волков.

– Эй, парень, открой-ка дверь в этот сортир! – окликнули Андрея с площади.

Рядом с табачным ларьком стоял угрюмый бородач, по виду – неудачливый рыбак, пропивший с горя лодку и сети. Левой рукой он держал на поводке рыжую собачонку с пестрым рюкзачком на спине, а правой размахивал здоровенной костью с остатками мяса.

Волков ничего не успел ответить – дверь салона внезапно распахнулась настежь, и охранник вытолкал наружу двух сопротивляющихся подростков.

– Чтобы духу вашего здесь больше не было! Доигрались до того, что уписались! – возмущался вышибала.

– Пусти, слон, нам еще два уровня пройти осталось! – мертвой хваткой вцепились в дверь азартные клиенты.

– Вот и славненько! – рявкнул странный рыбак, швырнул кость внутрь салона и спустил собачонку с поводка. – Апорт!

Дворняжка пулей влетела в павильон, прошмыгнув между ног опешившего охранника, а рыбак выхватил из-за пазухи маленький пульт и нажал какую-то кнопку. Внутри салона что-то громко квакнуло, изо всех щелей повалил едкий сизый дымок.

Как горох из стручка, ошалело хлопая красными от бессонницы глазами, посыпали через дверь недовольные игроки. Некоторые порывались вернуться, но с кашлем и слезами опять выбегали на площадь.

– Ненавижу компьютеры! – прошипел рыбачок и скрылся за табачным ларьком.

– Ты, что, тоже почтальон? – догнал его Волков.

Рыбак остановился и уставился на любопытного, как удав на беспечного кролика.

– Вот и довелось свидеться, письмоносец… Конец тебе! – бородач с треском раскрыл кнопочный нож и попытался ткнуть им Андрея в живот.

– Ха! – ученик Шао-Линя прыгнул вверх, развернулся в полете и опустил на голову разбойника тяжелый ботинок. Тот сразу как-то обмяк, выронил ножик и свалился в пыль.

– Тоже мне, киллер! – узнал Волков, наконец, своего противника – капитана озерных пиратов по прозвищу Чебак Шайтан.

– Вы, что, ребята, девушку не поделили? – высунулся на шум из ближайшего киоска сиделец.

– Угу! – кивнул почтальон. – С бородавкой на носу! – он взвалил бесчувственного капитана на плечи и потащил с площади.

Тем временем компьютерный салон осветился изнутри, присел и с громким треском разлетелся в разные стороны. Убитые горем подростки постояли, постояли и начали драться друг с другом.

– Шли бы лучше по домам, книжки читали! – прикрикнул на них сидевший на завалинке почтенный аксакал, перелистывая раскрытое на коленях руководство «Как украсть миллион».

Волков не спеша пробирался берегом озера, обдумывая полученную от пирата информацию. Где уговорами, где пинками от старого знакомого удалось выведать, что борьбу против освободителей-американцев ведут отряды наемников из числа местных жителей, а платит за акции, подобные уничтожению компьютерного салона, таинственный Синий Араб. Сам Чебак Шайтан получал указания и взрывчатку по пятницам в заброшенном пансионате «Энергетик», там же и докладывал о проделанной работе Адскому Машинисту, руководителю местной партизанской ячейки. Поблагодарив злоумышленника за интересный рассказ, Андрей напоследок предложил схватиться в рукопашную, однако обрюзгший Чебак Шайтан от поединка отказался, метнул противнику в глаза горсть песка и позорно бежал.

Вспомнив, что сегодня как раз пятница, почтальон направился в поисках приключений к развалинам пансионата «Энергетик», черневшим на другой стороне залива, к которому примыкали Большие Кранты.

Полуденные волны лениво набегали на берег, с легким шуршанием возвращались обратно. За пару часов Волков обогнул залив, прошел длинную полосу прибрежных камышей и попал на уютный дикий пляж, от которого уходил в озеро старый деревянный пирс. Несколько вспугнутых появлением человека чаек покинули обветшалые перила, белыми махаонами понеслись над прибоем.

Бродяга расположился у лежащей вверх дном разбитой рыбацкой лодки, достал из рюкзака хлеб, консервы, термос с горячим чаем, с аппетитом пообедал, и, мысленно поблагодарив агента Джарвис, блаженно растянулся на прогретом песке.

Он находился на одном из концов выгнутого полумесяцем залива, видел, как на фоне лазурного майского неба высились темно-синие горы, горбились зеленые холмы, у подножия которых среди серебристых тополей белели домишки вредных крантуков. Сколько ни ходил Волков по озеру, столько не уставал восхищаться божьей благодатью открывавшихся ему картин матери-природы. И сейчас, созерцая кудрявые барашки волн, бегущих к берегу из неведомого далека, странник почувствовал, что струны его души тронули нежные девичьи пальцы, из ниоткуда возникла волшебная музыка, сами собой сложились слова песни:

– В камыш прибрежный бьет волна.
     Лохматый ветер пьян сполна.
     Стоишь на пирсе ты одна,
     Дайана…
     Твоя коса расплетена,
     Твоя спина напряжена
     И не страшит тебя стена
     Тумана…

«И кто она такая, эта Дайана?» – подумал Волков, забросил руки за голову и уснул. И привиделась во сне бродяге длинноволосая блондинка, бегущая к нему по озерному прибою.

– Дайана… – счастливо улыбнулся Волков.

– Какая еще Дайана? – остановилась блондинка. – Где ты до сих пор шляешься, негодяй? Или ты забыл, в чем признался мне в сентябре?

– Ты меня еще помнишь? – шагнул к девице Андрей. – Кэтти, милая Кэтти…

– Бездельник! – и девица влепила растерянному почтальону звонкую пощечину.

– Упс! – поперхнулся бродяга и проснулся.

Солнце сместилось по небосклону к западу, а на востоке появился бледный серп луны, обещая близкий вечер.

– Кэтти, милая Кэтти… – повторил почтальон и горестно вздохнул. – Где ты, сердце мое?

– Пусть она будет счастлива и здорова! – прошептал он, поднялся с песка и мгновенно присел за лодку – на пирсе в полном молчании копошились двое подозрительных парней. Один из них крепко связал другого по рукам и ногам толстой веревкой, с натугой поднял и повесил на шею объемистый гранитный валун.

Связанный юноша с камнем на шее с трудом проковылял до края пирса и замер, покачиваясь из стороны в сторону.

– Ты не передумал, Робкий Ураган? – спросил второй парень, удерживая бедолагу от падения с пирса.

– Другого выхода у меня нет… – недовольно дернул головой юноша. – Толкай!

– Абракадабра! – крикнул второй парень и пихнул приятеля кулаком в спину.

Озеро под пирсом удивленно всплеснуло и сомкнуло волны над головой жертвы.

– Я тебе покажу абракадабру! – заорал Волков, выскакивая из своего укрытия. – Убийца!

Второй парень испуганно закрутился на месте, потом прыгнул в воду и саженками по косой поплыл к берегу.

Волков вихрем промчался по скрипучему пирсу и свалился вниз, ориентируясь на круг пузырей, нарушавших безмятежный покой застывшего под вечер озера. Вода оказалась неожиданно холодной, тугими цепями сковала конечности, но спасатель усилием воли заставил непослушное тело нырнуть на самое дно. Перерезав трофейным ножом опутавшие парня веревки, Волков отчаянно задергал ногами и поднялся на поверхность вместе с утопленником.

Вытащив добычу на пирс, почтальон умело вытряс из бедолаги всю воду, а потом, сплюнув, припал губами к посиневшему рту, вдул воздух. Лицо юноши сморщилось, брови сурово сдвинулись к переносице, он закашлялся и открыл глаза.

– Где я? – прохрипел несчастный.

– Просыпайся! – похлопал его по щекам Андрей. – Нас ждут великие дела!

– Так я не умер? – догадался парнишка и страдальчески скривил рот. – Кто тебя просил меня спасать? Дубина!

– Странная реакция… – озадаченно почесал затылок спасатель и почувствовал, что продрог. – Давай-ка, сначала разведем костер, согреемся!

Юноша безвольно поднялся на ноги и поплелся за почтальоном, опустив голову.

– Ничего, ничего! – подбадривал его Волков. – На тот свет всегда успеешь! Как звать-то тебя, горемыка?

– Робкий Ураган… – выдавил из себя парнишка. – А Уключина где?

– Сбежал камышами! – спасатель стянул мокрую одежду, выжал, развесил на ржавом остове пляжного грибка, невесть с каких времен торчащего посреди пляжа.

– Сволочь он, этот Уключина твой! – бродяга быстро раздел пацана, заставил бегать вдоль прибоя, чтобы не подхватить простуду.

– Он не сволочь! – возразил Робкий Ураган. – Он мой самый лучший друг!

– Избави Боже нас от таких друзей, а с врагами мы уж как-нибудь сами разберемся! – Волков натащил плавника, выломал из пирса пару досок, запалил жаркий бездымный костерчик. – Садись, грейся! Есть хочешь?

Робкий Ураган скорчился перед огнем в позе эмбриона, покачал головой:

– Ну как же мне теперь жить дальше? Ты все испортил, старик…

– Я в твои годы уважал старших! – обиделся на «старика» Андрей. – Что такого я тебе испортил?

– Ты лишил меня могущества! – вздохнул парнишка. – Я мог бы стать великим волшебником…

– Великим волшебником? Колдуном, что ли? – удивился почтальон.

– По канонам черной магии, если претендента убивает лучший друг, Люцифер дарует претенденту бессмертие и мистическую силу! – выдавил из себя Робкий Ураган.

– С нами Бог! – перекрестился Волков. – Кто тебе такую белиберду наплел? Есть значительно менее жестокий способ…

– Какой? – встрепенулся неудавшийся чародей.

– Нужно в полночь на новолуние выйти на перекресток трех дорог, поймать черную собаку, сжать ей задний проход и сказать в него: «Хочу стать колдуном!» И станешь… – объяснил почтальон.

– Издеваешься… – помрачнел юнец. – Видно, не любил никогда никого…

– Так ты это из-за любви в сатанисты подался! – хмыкнул Волков.

– Я бы все на свои места расставил… – сверкнул глазами согревшийся Ураган. – И самая красивая девушка на свете была бы моей…

– А теперь она чья? – поинтересовался Андрей.

– Ушла с сельчанами к Иссыку Тандыру… – поник головой парнишка. – Сказала, что ценит его как личность и пойдет за ним хоть на край света…

– Кто такой Иссык Тандыр? – подкинул в костер кусок доски почтальон.

– А ты кто такой, если даже этого имени не знаешь? – вопросом на вопрос ответил юнец.

– Вообще-то я зимовал в горах… – неопределенно мазнул рукой на восток Волков. – Совсем недавно к озеру спустился… Быстроногий Олень! – представился он своим народным прозвищем.

– Быстроногий Олень! – отшатнулся Робкий Ураган. – Я слышал о тебе! Ты тоже личность…

– Не переживай! – отечески потрепал его по плечу знаменитый бродяга. – Я девок у тебя отбивать не стану! Так кто такой Иссык Тандыр?

– Это такой человек, такой человек… – запричитал Ураган. – После изгнания американцами Каймана Балыка он стал лидером всего приозерья! Правду-матку в глаза так и режет! На него уже два покушения было…

– Что-то я раньше не слышал про такого лидера… – признался почтальон. – Откуда он взялся?

– Зимой объявился на базаре в Дай-Дай-Сити и как начал говорить – люди плакали стоя! Вы, говорит, достойны лучшей жизни, Кайман смешал вас с болотной тиной, а я посажу в золотые чертоги… Куда мне, простому сельскому парню, до Иссыка Тандыра. – замычал сквозь стиснутые зубы Робкий Ураган. – Эх…

– Отобьем мы твою девушку у этого демагога! – утешил его Волков. – Обычный политикан – до выборов медом мажет, после выборов шиш покажет!

– Не получается раскладочка такая! – не согласился юнец. – Предлагали ему в парламент баллотироваться – отказался!

– Ишь ты! – поразился Андрюха. – Чего же он хочет?

– Собирает народное вече в Дай-Дай-Сити, на нем все карты и раскроет… Вот и любимая моя туда отправилась… – снова взгрустнул Робкий Ураган.

– Я, вообще-то, туда же путь держу… – Волков снял с грибка относительно сухую одежду, начал одеваться. – Хочешь пойти со мной?

– Ты удачливый… – завистливо сглотнул слюну Ураган. – Ходят слухи, что ты самого Каймана в плен взял…

– С помощью моих друзей! – уточнил почтальон. – Своей страстью ты тронул мое сердце, сынок… Я предлагаю тебе свою дружбу и помощь… – он протянул парнишке крепкую темную ладонь. – По рукам?

– По рукам… – ответил рукопожатием юнец, горестно поджав губы. – Ты моя последняя надежда, Быстроногий Олень… Когда отправляемся?

– Прямо сейчас! – Волков поднял с песка мешок с провизией. – Пансионат «Энергетик» знаешь?

– Километра два отсюда будет… – парень оделся и теперь хлопал себя по бокам, пытаясь вернуть тепло в непросохшую рубаху. – Мы там переночуем?

– Как получится… – Андрей двинулся дальше на запад. – Нынче ночью там интересная компания собирается…

Глава 4

Пансионат «Энергетик» переживал не лучшие времена. Обгорелые развалины мрачно темнели среди зарослей облепихи, осыпались кирпичной крошкой под порывами ночного ветра. Сквозь рваные дыры оконных проемов низвергались орды летучих мышей, кругами носились над руинами, словно призраки преисподней.

Ближе к полуночи Волкова разбудили визгливые звуки гармоники и притопывание тяжелых рыбацких сапог.

– Погляжу на горы я –
     Что за аллегория?
     Женские дебелые
     Всюду груди белые! – перекрикивал гармошку чей-то осипший голосок.

– Вставай, страдалец, время разбрасывать камни! – вспомнил Экклезиаста почтальон, двинув локтем в бок задремавшего приятеля.

Потревоженный соня задрыгал ногами и попытался уползти в кусты, потом сослепу схватил подвернувшийся под руку булыжник и швырнул в темноту.

– Ай, молодца! – похвалил метателя Волков. – Слава Богу, ни в кого не попал…

– Сам же сказал – время бросать камни! – обиженно засопел не до конца проснувшийся Робкий Ураган.

– Цыц! – шикнул на него бродяга и осторожно раздвинул ветки цветущей облепихи.

Вокруг костра, нелепо вскидывая руки и качая головами, плясали пасынки озерной войны – армейские дезертиры, мародеры, пираты с потопленных кораблей.

– До чего люблю я жить
     В золоте и бархате…
     Подскажите, как вступить
     Мне в такую партию! – выкрикнул очередную глупость оборванный гармонист, в котором почтальон узнал пиратского старпома Камбалина.

Здесь же, на груде битых кирпичей, сидел и сам Чебак Шайтан, красуясь свежим синяком под левым глазом. Большой кривой нож в его руках переходил с ладони на ладонь, кувыркался в воздухе, хищно поблескивал отсветами пламени.

– Зря мы здесь появились… – шепнул над ухом Волкова Робкий Ураган. – Не нравится мне эта тусовка…

В темноте оглушительно свистнули, и пляска оборвалась.

– Становись! – скомандовал Чебак Шайтан и спрятал нож в рукаве.

Оборванцы выстроились в неровную линию, вытянули руки по швам, втянули животы. На правом фланге старпом Камбалин заиграл гимн разбойников из мультфильма «Бременские музыканты».

Где-то рядом заскрипели немазаные колеса, и к костру выехала запряженная парой лошадей фура с брезентовым верхом. С козел соскочил на землю приземистый человечек в закопченной одежде, свирепо пошевелил обгорелыми усами.

– Адский Машинист! – раскрыл объятия Чебак Шайтан. – Как же мы рады тебя видеть! Бабки привез?

– А ты их заработал? – неожиданно тонким голосом вопросил Адский Машинист.

– Нами уничтожены компьютерный салон, закусочная, два общественных туалета… – начал загибать пальцы Чебак Шайтан.

– Мост через Корявый Ручей! – подсказали из строя.

– Корявый Ручей! – плюнул в костер Адский Машинист. – А где танки, казармы, бронетранспортеры? Где убитые оккупанты?

– Мною ликвидирован почтальон Волков! – соврал Чебак Шайтан.

– Ты бы еще пару сусликов замочил для ровного счета! – скривился Адский Машинист.

– Этот почтальон стоит десятка оккупантов! – потрогал подбитый глаз капитан пиратов. – Он агент американцев!

– За такую работу тебе второй глаз подбить бы надо! – зло рассмеялся Машинист. – Халтурщик!

В строю недовольно зашушукались, в руках оборванцев появились палки и куски арматуры, а Чебак Шайтан вытряхнул из рукава ножик, угрожающе повел им из стороны в сторону.

– Вы просите денег? – догадался Адский Машинист. – Их нет у меня!

– Ты за свой базар отвечай! – посоветовал Чебак. – На куски порву…

– А это ты видел? – Машинист разжал правую ладонь, в которой оказался маленький черный пульт с красной кнопкой. – Легкое движение руки, и тонна тротила в фургоне разворотит полберега…

– Да я пошутил, старина! – часто заморгал глазами Чебак Шайтан. – Что взрывать-то будем? – он дернул бровью Камбалину, и тот заиграл «Полонез» Огинского.

Разбойники спрятали арматуру, широко заулыбались, отпугивая гнилыми зубами ночных мотыльков.

– Санта-Клаусы, на хрен! – оценил их старания из кустов Волков.

– Теперь – без дураков! – прищурился на укрощенных оборванцев Адский Машинист. – Завтра в форте Тамтам день открытых дверей! Крестьяне повезут оккупантам рыбу, картошку, соленые огурцы… А вы пронесете туда подарки из этого фургончика…

– Там ведь уйма народу соберется! – оборвал музыку Камбалин. – Толпы аборигенов…

– Меньше народу – больше кислороду! – подмигнул ему Адский Машинист. – Серьезные дела – серьезные бабки! Выпивка, курево, дешевые девки до конца жизни…

– Нет, я на такое не согласен! – насупился гармонист. – Мы тоже не без души…

– Кого еще смущает гуманитарный аспект завтрашней акции – выйти из строя! – приказал Машинист. – Совесть – это химера! Я избавлю вас от этого фантома! И за хорошие деньги, между прочим! У кого еще душа проклюнулась?

– Ни у кого – остальные все бездушные! – ответили из строя. – Он один чувствительный такой…

– Ну, все, отыграл свое, виртуоз… – сожалеющее развел руками террорист. – Убейте его, капитан! – обернулся он к Чебаку. – Это потенциальный доносчик!

Камбалин попятился от костра, запутался в широких штанах и упал на спину. Чебак Шайтан молча провел ребром ладони по горлу, и бездушное отребье подняло вверх палки и куски арматуры.

– Этот маленький инцидент только укрепит нашу дружбу! – широко зевнул Адский Машинист. – Начинайте шоу!

– Йес, сэр! – отозвался из кустов Волков. – Всем стоять на месте! Вы есть окружены!

– Американцы! – охнул Чебак Шайтан и выронил нож.

Разбойники побросали оружие и подняли руки. Адский Машинист съежился и выставил вперед руку с зажатым пультом:

– Какие такие американцы? Я не вижу никаких американцев!

– Камбалин, тикай! – крикнул Волков и швырнул в Машиниста приготовленный булыжник. – Получай, змея!

Террорист тоненько взвизгнул, схватился за темя и осел на землю. Чебак Шайтан выхватил из кармана белесый носовой платок и замахал перед собой:

– Господа американцы! Я сдаюсь!

Оборванцы, испуганно озираясь, столпились вокруг костра.

– А ты говорил – зря пришли! – удовлетворенно потянулся Волков. – Настоящее ночное представление, только музыки и танцовщиц не хватает!

– Зато с фейерверком проблем не будет! – показал Робкий Ураган на завладевшего пультом с красной кнопкой Камбалина. – Линять надо отсюда…

Опальный старпом уселся верхом на потерявшего сознание Адского Машиниста и растянул меха гармошки:

– Я вижу далекие горы,
     Я слышу озерный прибой…
     Стою над скалистым обрывом,
     И ворон кружит надо мной…

– Уходи оттуда, дурак! – заорал Волков. – Беги!

– От смерти не убежишь! – опустил гармонь на траву Камбалин. – Считаю до десяти, потом жму на кнопку! – он высоко поднял пульт над головой. – Жил как негодяй, так хоть умру с честью!

– Идиот! – прошипел Чебак Шайтан и первым стреканул в ночные развалины.

Остальные упрашивать себя не заставили, в мгновения ока растворились в кустарнике, оставляя на память колючкам обрывки вонючих костюмов.

– Один… два… три… четыре… – начал отсчет старпом.

– Я уже встаю! – зашевелился под ним Адский Машинист. – Это какой раунд?

– Последний… – обреченно вздохнул Камбалин и нажал красную кнопку.

– Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера… – запищал пульт.

– Не понял? – удивился гармонист, еще раз надавил на кнопку. – Почему не работает?

– Видать, сэкономили на китайской электронике… – предположил небритый парень в камуфляже, выросший у костра, как будто из-под земли. – Придется напрямую подпалить! – он выхватил из пламени горящую ветку, поджег брезентовый верх фургона.

– Быстроногий Олень?! – опять удивился Камбалин. – Убили же тебя!

– Неужели? – Волков на пару с каким-то костлявым парнишкой распрягли лошадей, отвели в сторону. – Не все то правда, что бабы врут!

– А где же американцы? – окончательно пришел в себя Адский Машинист.

– Будут тебе американцы! – решился Камбалин. – Сдам-ка я этого упыря в форт Тамтам, пока он всю округу не разворотил!

– Ладная мысль! – похвалил пирата Андрей. – Передавай привет генералу Смиту!

Он вскочил на лошадь, послал воздушный поцелуй помрачневшему Адскому Машинисту и скрылся в темноте. За ним, свистнув, ускакал и костлявый парнишка.

– В библиотеку, что ли, записаться… – Камбалин связал руки террористу, прикурил от горящего фургона самокрутку. – Кафку почитать, Джойса, Фенимора Купера…

– Чтоб ты провалился вместе со своей библиотекой! – пожелал Адский Машинист и как-то боком поскакал прочь от пылающей повозки.

Старпом подхватил гармонь, вразвалочку пошел следом, выкрикивая в ночь:

– Синим пламенем горели
     За рекою три сосны!
     Девки в погребе сидели
     В ожидании весны!

Конники отъехали достаточно далеко, когда небо за спиной внезапно вздрогнуло, полыхнуло от края до края жарким красным светом, затем над озером ухнуло, как будто не в меру усердные великаны с треском разорвали напополам гигантскую простыню.

– Люблю грозу в начале мая… – ухмыльнулся Волков и еле успел поймать сорванную с головы порывом горячего ветра кепку.

– Так себе бумкнуло… – оглянулся на зарево Робкий Ураган. – Даже уши не заложило! А правду сказал Чебак Шайтан, что ты агент американцев, байке?

– Ага! Засекреченный мистер Смит… – хмыкнул почтальон, любуясь разлетающимися в темноте сгустками пламени. – Чем тебе американцы не угодили?

– Да какие-то они фальшивые! Носятся по всему свету с дубиной, лупят ею направо и налево, а талдычат о демократии… – заметил парнишка.

– Vivere militare est! – наставительно ответил ему Волков. – Жить – значит бороться!

– Что это за тарабарщина? – натянул поводья Робкий Ураган. – С кем бороться?

– С кем угодно! – пояснил латинское изречение почтальон. – Можно всю жизнь просидеть у окна, считая ворон в небе, а можно перелезть через плетень и свернуть нос соседу! Чем сильнее противник, тем почетнее победа! Американцы воюют со всем светом!

– Эта философия не для меня! – покачал головой парнишка. – Мне только Малина нравится…

– А мне – крыжовник! – удивился Андрей. – При чем тут малина?

– Так девушку мою зовут – Ягода-Малина! – пояснил юнец и горько вздохнул. – Такая спелая, такая сладкая…

Между тем над пожарищем появились патрульные вертолеты борцов-американцев, прощупали прожекторами окрестные пляжи и кустарники. Один из аппаратов отделился от стаи, полетел над прибоем в сторону конников. Волков согрешил, помянув черта, счел за благо свернуть к ближайшей лесополосе и укрыться под пышными кронами увешанных белыми цветами акаций.

Боевая машина большим недовольным шмелем прошла над темными волнами, изредка постреливая из пулеметов в сторону гор.

– Патронов совсем не считают… – проводил взглядом трассирующую очередь Робкий Ураган. – Мне бы такую пушку!

– Нет ничего страшнее на свете, чем маньяк с пулеметом! – одернул мечтателя Волков. – Таких дров наломает!

– Я не маньяк! – насупился Робкий Ураган. – Я пылкий влюбленный…

– Хрен редьки не слаще! – почтальон потянул лошадей за собой в заросли кустарника. – Здесь бивак устроим! Хватит по ночным дискотекам шастать!

Кое-как улеглись на прихваченной с фургона дерюге. Спать не хотелось. Со слабым озерным бризом сочился по-над землей сладковатый аромат цветущих акаций, будил воображение, уносил в долину счастливых грез…

– Вот лежу я здесь бревно-бревном… А девушка моя не сегодня-завтра встретится с Тандыром и никогда уже не вспомнит обо мне… – завел привычную песню Робкий Ураган. – Может, поедем, байке?

– Это ты один у нас такой семижильный, остальным передышка требуется, – прислушался Волков к фырканью невидимых в темноте стреноженных лошадей. – Как твои сельчане добираются до Дай-Сити?

– На баркасах… – погрустнел юноша. – Два дня прошло, как отплыли… Если бы не ты, я бы сейчас огненным смерчем летел через озеро!

– Если бы не я, ты бы рыб сейчас под пирсом кормил! – бродяга закинул руки за голову, задремал под монотонные причитания несчастного пацана.

– Знал бы ты, старик, какая это девушка! – бубнил Робкий Ураган. – Стройная как тополь, подвижная как ртуть, гибкая как озерная змейка…

– И самая красивая из змей все-таки змея… – пробурчал сквозь сон почтальон и перевернулся на другой бок.

– Нет на всем белом свете девицы краше! – не унимался ослепленный страстью добрый молодец. – Как поет! А как пляшет! Этой зимой танцем живота она подняла со смертного ложа умирающего старца! Богатей наш, Золотое Брюхо, бросил всех своих жен, полдня на коленях стоял перед ее воротами, золотые монеты во двор бросал… Ни ответа, ни привета! Полез через ограду да сорвался! Хрясь!

Робкий Ураган мстительно ударил кулаком в раскрытую ладонь другой руки.

– Сколько у старого Малинника сватов перебывало, все восвояси отправились, несолоно хлебавши… Для такой красавицы супергерой нужен! – при этих словах парнишка приосанился, стукнул кулаком себя в грудь и закашлялся.

– Ты когда-нибудь замолкнешь или нет, супергерой? – проснулся Волков. – Уже, наверно, мозоль на языке выросла!

– Моя девушка… – в который раз начал влюбленный юнец и вдруг запнулся. – Ты ничего не слышишь, байке?

– Ничего, кроме «моя девушка…бу-бу-бу…моя девушка…бу-бу-бу…» – зевнул бродяга.

– Кажется, кто-то пляж подметает… – вслушался в ночь Робкий Ураган.

Вертолеты улетели, и в тишине майской ночи с пляжа действительно доносились какие-то шаркающие звуки.

– Должно быть, тридцать три богатыря из озера вышли да уборку затеяли… – нехотя поднялся с дерюги Волков.

Приятели пробрались через кустарник к песчаному берегу и замерли от неожиданности: в свете полной луны колотила метлой по песку обнаженная женщина с распущенными волосами.

– Заводись, проклятое помело, я и так на целый час опаздываю! – чуть не плача приговаривала ведьма. – Чтоб ты лопнуло!

– Привет, красотка! – вывалился из кустов Робкий Ураган, которого Волков не успел поймать за штаны. – Куда так спешим?

– На кудыкину гору! – не испугалась бабенка, в которой почтальон к своему ужасу признал Сладкую Полынь. – Сейчас я тебя в козла превращу!

– Не тронь мальчонку, нечистая сила! – прыгнул к прибою почтальон, прикрыл собою недалекого сотоварища, хищно оскалился. – Сейчас солью пальну!

– Из пальца, что ли? – Сладкая Полынь взмахнула руками, и приятели застыли на месте, как пара манекенов из пыльного сельского универмага. – Два барана! А я-то думаю, на ком мне до шабаша добраться!

Первым не выдержал Робкий Ураган, опустился на четвереньки и пополз по пляжу, обкусывая стебли редкой травы.

– Уймись, колдунья! – помотал головой Волков, пытаясь сбросить злые чары. – Возьми наших лошадей!

– Вау! – по-американски обрадовалась Полынь, звонко свистнула и метнулась в кусты на ржание стреноженных лошадей. – Далеко не уходите, я с вами на обратном пути разберусь!

Волков тоскливо огляделся. Положение было, хуже не придумаешь. Скованные магией конечности отказывались повиноваться, мозг тупо клевала одна и та же мысль – встать на четвереньки и присоединиться к Робкому Урагану, переместившемуся в заросли облепихи и подъедавшего там майскую траву со скоростью газонокосилки.

– Дубина стоеросовая! – в сердцах выругался почтальон. – Выскочил к голой ведьме, как школьница на первое свидание!

– Бе-е-е! – радостно отозвался из кустов волшебник-недоучка.

Откуда-то издалека донесся хохот Сладкой Полыни, ускакавшей в сторону плоской сопки, на вершине которой разгоралось пламя большого костра.

– Лысая Гора, не иначе… – решил Волков, в который раз напрягая задеревеневшие мускулы. – Помогите, люди добрые! – не выдержал почтальон. – Разбейте колдовство!

– Что, вляпался, письмоносец? – спросил из прибрежных зарослей какой-то добрый человек. – Сейчас я тебе помогу!

На пляж, с опаской озираясь по сторонам, выбрался чудом ускользнувший от облавы Чебак Шайтан, хихикнул в кулак.

– Ишь, как тебя заклинило! – пират зажег спичку, осмотрел Волкова с головы до ног. – Колдовство, говоришь, приключилось? Очень кстати! Теперь я за все с тобой рассчитаюсь! – он поднял с песка ведьмино помело, широко размахнулся. – Получай, альтруист паршивый!

– Уй! – вздрогнул почтальон, получив удар по спине. – Спасибо, дорогой! – бродяга с хрустом потянулся, расправляя затекшие мышцы. – Теперь моя очередь!

– Так, это… Спешу я… – выронил орудие мести из рук Чебак Шайтан. – Мавр сделал свое дело… – он повернулся и растворился в темноте, проклиная везучего супротивника.

Волков подобрал волшебное помело, отыскал в кустах напарника и крепко отдубасил, не обращая внимания на возмущенное блеянье.

– Бе-е-е! Бе-е-е! Бей, да знай меру! – пришел, наконец, в себя Робкий Ураган. – Кошмарная ночь! Чего это я наелся? – брезгливо вывернул он позеленевшие губы.

– Неужто забыл? – посочувствовал новоявленному вегетарианцу Андрей. – Нужно вернуть лошадей!

Метла в его ладонях внезапно дернулась и потащила за собой через заросли облепихи. Робкий Ураган успел поймать башмаки почтальона, поехал пузом по колючкам.

Волков потянулся на руках, пытаясь перехватить самоходное помело поудобнее, но метелка вдруг вспыхнула белым пламенем и рассыпалась мелкими злыми искрами.

– И как это ведьмы нагишом на таких головешках летают? – подул на обожженные пальцы обескураженный почтальон, выбравшись из пышного куста шиповника.

– Они все слизью густой покрыты, как лягухи! – со знанием дела пояснил Ураган, потирая ушибленное о некстати подвернувшийся валун колено. – Слизь эта подмышками у них образуется… Если такую дамочку рассмешить, подмышки у нее враз намокнут! Есть и другие способы распознать ведьму, но тут специальная подготовка требуется!

– А для того, чтобы распознать болтуна, никакой подготовки не надо! – Волков послюнявил палец, проверил направление ветра. – Бриз слабеет – скоро светать начнет, плакали тогда наши лошади!

Он поднял с земли рюкзак, подтянул ремни и быстрым шагом пошел через прибрежные заросли. Прерванный на полуслове знаток оккультных наук недовольно потрусил следом, стараясь не упустить из виду темнеющую впереди спину почтальона.

Они перешли поле высокой травы, налившейся предрассветной росой, и оказались у подножия сопки с плоской вершиной.

– Примечай! – указал Волков на силуэты двух лошадей, привязанных к одинокой ветле на берегу мелководного ручья. – Бери их и спускайся к прибою, а я проверю, что там ведьмы озерные затеяли!

– Я тоже хочу посмотреть! – возжелал Робкий Ураган. – Там, наверное, такие милашки есть…

– А вот я девушке твоей расскажу, как ты за голыми бабами подглядывал! – пригрозил бродяга.

Парнишка вздохнул и пропал в предрассветном сумраке, а Волков припал к земле и по-пластунски пополз вверх по склону, к огненным языкам распаленного на вершине колдовского костра.

Жаркое пламя взрывалось мириадами разноцветных искр, стреляло в ночное небо короткими вспышками. Патрульных вертолетов тут только не хватало!

По мере приближения к вершине склон становился все круче, приходилось хвататься за пучки влажной от росы травы, подтягиваться на руках, цепляясь башмаками за малейшие неровности почвы. В одном месте прямо перед носом выскочил потревоженный суслик, пронзительно свистнул и скрылся в норке. «Любопытство сгубило кошку», – некстати вспомнил бродяга, в последний раз подтянулся на руках и выглянул из-за края срезанной ножом великана верхушки сопки. Совсем недалеко, вокруг костра, сидело с десяток голых ведьм.

– Ромашки спрятались, поникли лютики, когда застыла я от горьких слов… – жалостно пели ведьмы, покачиваясь в такт песне.

Над костром был подвешен закопченный котел, в котором булькало какое-то вонючее варево. Время от времени старшая ведьма, украшенная громадной бородавкой на крючковатом носу, помешивала бульончик черенком саперной лопатки, подсыпала какие-то специи, отчего котелок протестующее кашлял и плевался во все стороны.

– Самогонщицы несчастные! – определился Волков и пожалел усилий, потраченных на подъем по склону.

– Готово! – провозгласила главная ведьма и сняла варево с огня. – Это снадобье поможет нам изменить мир!

– Эликсир бессмертия! Отвар вечной молодости! – заволновались ведьмы, и только одна скептически хмыкнула:

– Опять, поди, как в прошлый раз, слабительное получилось?

– Нет, на этот раз получилось то, что надо! – старшая ведьма нашарила в траве ложку, черпнула в котелке и храбро опрокинула в рот.

С минуту ничего не происходило, потом лицо волшебницы посинело, изо рта и ушей повалил пар, нос распух, дернулся и сбросил с себя бородавку.

– Действует! – обрадовались ведьмы и потянулись с ложками к котелку.

– Назад, саранча! – осадила их старшая ведьма. – Эта порция на заказ сварена! Мы выходим на уровень мировой политики!

– Недаром мировую политику называют не иначе, как «кухня ведьм»... – пробурчал Волков, с трудом удерживаясь на скользком склоне.

– Радуйтесь, сестры! – выступила вперед Сладкая Полынь. – К нам обратился клиент, который не сегодня-завтра станет хозяином страны! И вся-то услуга – несколько изменить его лицо… Он очень в этом нуждается!

– Хозяином страны! И весь будет в нашей власти! В парче и золоте будем ходить, по Лондонам и Парижам кататься! – на разные голоса запричитали ведьмы.

– Лазил черт за облаками, да оборвался! – прекратила их восторги председательница. – Нужно наложить на отвар последнее заклятие!

Ведьмы встали вокруг костра и пустили котелок с варевом из рук в руки, приговаривая заклинания на тарабарском языке.

– Это кто же из озерных политиканов личину менять надумал? – порассуждал про себя Волков, и ответ сам собой упал с ночного неба. – Кайман Балык! Мало он из народа кровушки-то выпил…

– Да исполнится наше заклятие, и не иссякнет волшебная сила эликсира ни сегодня, ни завтра, ни в стотысячном году! – пожелала старшая ведьма. – Да не сглазит его птица филин!

– Фу-бу! Фу-бу! – немедленно крикнул в кулак почтальон.

– Да не повредит ему птица кукушка! – недоуменно озираясь, попросила председательница.

– Ку-ку! Ку-ку! – отозвался Волков, прячась за край склона.

– Да не испортит эликсир полярная птица пингвин! – выдала старшая ведьма и прислушалась.

– Кукареку! – прогорланил после секундного замешательства почтальон и начал медленно сползать вниз по склону.

– Это не пингвин! – первой сообразила Сладкая Полынь, выхватила из костра горящую ветку и подбежала к краю склона.

– Здравствуй, куколка! – помахал ей рукой Волков. – Надеюсь, в этот раз ваша отрава не сработает.

– Опять ты! – взвизгнула ведьма. – Спета твоя последняя песенка! – она наскребла подмышкой комок слизи и швырнула в огонь.

– Абракадабра! – в один голос крикнули ведьмы.

Пламя осело к земле, потемнело, и из него выбрался двухметрового роста огненный детина, нерешительно переступил с ноги на ногу, остановился, стряхивая с длинных пальцев сгустки огня.

– Достань негодяя! – приказала Сладкая Полынь. – Сделай из него каурдак!

Огненный человек перевалил через край склона и устремился к отползающему почтальону.

– Чертова бабенка! – крякнул Волков и кубарем покатился по косогору.

Огненный монстр колесом запрыгал следом под довольное улюлюканье столпившихся на вершине сопки ведьм.

Почтальон с ходу перескочил ручей у подножия холма и понесся через поле, к спасительному зеркалу озера.

Бежать! Всегда бежать от кого-то вместо того, чтобы гордо встретить опасность лицом к лицу… Если такие мысли и беспокоили сейчас Андрея, летевшего по влажной траве прочь от бегущего по полю пламени, то зарождались они где-то на краю сознания. Только бы не споткнуться, только бы не…

Земля внезапно ушла из-под ног, и Волков скатился с невысокого обрыва в прибрежный кустарник, вскочил на разом онемевшие ноги, заставил себя сделать несколько шагов и обессилено опустился на траву. Мало его роботы-наставники по горным кручам гоняли…

Огненный человек показался над обрывчиком, разглядел в кустах задыхающегося почтальона, торжествующе взревел… и вдруг съежился, что-то протестующее забубнил и пропал, как корова языком слизала.

Где-то далеко, на другой стороне залива, Андрей услышал слабые крики петухов. Время нечистой силы кончилось…

С трудом поднявшись на ноги, Волков пробрался через кусты к прибою, где в обществе стреноженных лошадей нашел сладко спящего напарника. Почтальон растолкал парнишку, и конники поспешили убраться подальше от волшебного холма.

Они скакали на запад, а над восточными горами уже слабо алела утренняя заря, обещая безоблачный майский день. Прощайте, ночные кошмары! День побеждает ночь! Добро побеждает зло! Любовь побеждает смерть! А не наоборот… Как хочется слабому человеку верить в подобные лозунги…

Глава 5

– Байке! Эй, байке! – услышал сквозь дрему Волков очередной вопрос Робкого Урагана. – А правда, что в Бай-Сити есть ночные клубы, где запросто можно купить марихуану, а то и чего покрепче?

– Правда! Дети богатеев предпочитают героин… – почтальон приоткрыл один глаз и взглянул на любопытствующего юнца. – Чего это тебя наркотики так заинтересовали?

Они медленно ехали в полосе прибоя, сонно покачиваясь в седлах. Солнце стояло прямо над головой, почти не отбрасывая тени. Зеленые прозрачные волны с тихим шелестом набегали на берег, замывая отпечатки лошадиных копыт на гладкой песчаной скатерти.

– Чудно! – покачал головой Ураган. – У нас на озере анашу курят от безысходности, а в городе – от пресыщенности…

– Две дороги к одному обрыву… – зевнул почтальон. – Бедность и богатство одинаково порочны для души человеческой…

– А что же тогда не порочно? – вопросил почемучка.

– Разумный достаток! – пояснил бродяга. – Знать бы только, что это такое…

– Ягода-Малина предпочитает супергероев… – объявил Робкий Ураган. – А супергерой не может быть бедным… Вот если бы я нашел пиратский клад… Или выиграл в лотерею…

– Деньги – мусор! – презрительно оттопырил нижнюю губу почтарь. – Супергерой Геракл вообще ходил нагишом!

– Ты от него недалеко ушел, байке! – покосился на бродягу Ураган. – Штаны после вчерашней ночи – дыра на дыре! А морда – вся в царапинах!

– Кровь ран и грязь странствий украшают мужчину! – назидательно поднял вверх палец Волков, заодно проверив направление ветра.

– Это что еще за бред? – удивился парнишка.

– Это Роберт Льюис Стивенсон! – ответил почтальон, и, заметив непонимание в глазах спутника, уточнил:

– Классик английской приключенческой литературы!

– Ошибся классик! – сплюнул юнец. – Грязный и побитый – какой же это красивый мужчина? Дерьмо собачье!

– Не ругайся! – одернул его Андрей. – Учись выражать свои мысли литературно!

– А мне по барабану! – дерзко ответил на это Робкий Ураган.

– А по шее получить нет желания? – спросил Волков.

На какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое только легким плеском волн да редким всхрапыванием лошадей.

С самого утра по пути не попалось ни одной живой души. Слева по-над берегом бесконечной чередой тянулись невысокие красные холмы, лишенные всякой растительности. Крупные озерные вороны нехотя взлетали с прибрежных валунов, черными хлопьями кружили над холмами, как темные мысли над головой злодея.

– Байке, а ты раньше бывал в этих краях? – нарушил молчание юнец. – Где люди-то?

– Места эти гиблые, сплошной краснозем, чего тут людям делать? – ответил почтальон. – К тому же здесь неподалеку уран открытым способом добывали, до сих пор по ночам в горах радиоактивные жилы светятся…

– Надо было баркас украсть! – вздохнул Робкий Ураган. – Может, быстрее поедем?

– На берегу никакой опасности нет! – успокоил его Волков. – Сейчас даже село будет, Гусиный Хутор называется! – он показал на верхушки серебристых тополей, видневшихся на другой стороне неглубокого залива.

– Село – это хорошо! – обрадовался юнец. – Давай, там лошадей на лодку сменяем? При попутном ветре за полдня до Дай-Сити доберемся, а по берегу ехать – неделя, а то и больше выйдет…

Они перебрались через устье выбегавшей из-за холмов речушки, перевалили каменистую гряду и поехали широким песчаным пляжем. Майское солнце к полудню накалило плечи и спины, а попадавшиеся на глаза там и сям ржавые остовы пляжных грибков заставляли вспомнить о водных процедурах.

– Искупаемся? – предложил Волков.

– Купались уже вчера… – вздрогнул Робкий Ураган.

– Я сейчас по-быстрому ополоснусь, а ты пока костер сооруди! – решил почтальон и соскочил с лошади. – В селе-то неизвестно еще – то ли накормят, то ли последнее отберут…

Он скинул одежду и, не спеша, вошел в прибрежные волны. Вода поначалу тысячей холодных иголок уколола кожу, но купальщик энергично заработал руками и ногами, нырнул, проплыл под водой и вынырнул навстречу солнцу. Благодать! Ради этих мгновений стоило провести всю жизнь на озере!

Почтальон перевернулся на спину, лег на воду, закрыл глаза. Волны мягко качали тело в холодных ладонях, а душа парила в иных мирах – добрых, светлых, безопасных…

Чей-то короткий вскрик вернул бродягу к действительности. Пляж был пуст… Ругая себя последними словами за потерю бдительности, Волков рывками поплыл к берегу.

Выскочив из прибоя, купальщик замер, как вкопанный – пляжный песок был чист, ни парнишки, ни лошадей, ни одежды! Даже следов не осталось…

– С нами Бог! – перекрестился Волков и услышал чьи-то голоса из-за каменистой гряды, со стороны которой он только что сюда прибыл.

Почтальон по косой перебежал пляж и укрылся в кустах облепихи.

Из-за поворота медленно выехали два всадника, в первом из которых бродяга признал пропавшего парнишку, в во втором… Второй был небритым угрюмым верзилой в рваном камуфляже – идеальной копией самого Волкова. Первый Волков протер глаза и усиленно проморгался – все осталось по-прежнему. Робкий Ураган и второй Волков спешились, после чего двойник почтальона полез купаться, а парнишка направился за хворостом прямо к кустам, за которыми прятался Андрей.

Бродяга поспешил отползти подальше и натолкнулся в траве на странный розовый шар, размером с футбольный мяч. Шар еле слышно гудел и потрескивал, словно яйцо невиданной птицы, из которого вот-вот проклюнется диковинный птенчик.

Рядом послышались шаги парнишки, и вот он уже сам с охапкой хвороста в руках, разинув рот, смотрит на удивительный кругляш.

– Не тронь его! – предостерегающе поднял руку Волков.

Юнец коротко вскрикнул и швырнул в почтальона свой хворост. Шар вдруг ослепительно вспыхнул, заставив Андрея зажмуриться.

Волков осторожно открыл глаза. Шар, как ни в чем не бывало, лежал в траве, но Робкий Ураган исчез вместе с хворостом.

Почтальон перебежал к пляжу – лошади, конечно, пропали, а к берегу, коротко вскидывая руки, плыл второй Волков.

– Временная ловушка! – догадался бродяга. – Кто-то закрутил нас в петле гистерезиса!

Сейчас второй Волков выберется на берег, услышит голоса и метнется в кусты, где найдет чертов шар. И все повторится бессчетное количество раз…

– Нет! Что-то не так! – эрудит озадаченно почесал мокрый затылок. – Почему пацан и лошади исчезли, а я – нет?

Второй Волков перебежал пляж и присел за кустом облепихи, а из-за поворота выехали третий Волков и Робкий Ураган…

– Думай! Думай! – приказал себе первый Волков и хлопнул ладонью по лбу. – Ну, конечно! – он сдернул с головы кепку и погладил пальцами почтовую кокарду. – Серебро! Оберег против любого колдовства!

Андрей вернулся к шару и поднес к нему кепку кокардой вперед. Кругляш недовольно загудел и налился гневным багровым цветом.

– Что, не нравится? – почтальон замахнулся для решающего удара.

Через кусты к нему уже бежал второй Волков. Не дожидаясь встречи с временным двойником, первый Волков опустил кулак с кепкой на багровый кругляш… и очутился в седле.

Они в который раз выезжали на дикий пляж. Все также калило плечи полуденное солнце, манили прохладой зеленые волны, но купаться уже не хотелось.

– Похоже, ты был прав насчет баркаса… – заметил Волков парнишке, проезжая опасное место.

– Я всегда прав! – приосанился Робкий Ураган. – Пора обедать!

– А вот с обедом придется обождать! – не согласился почтальон и пришпорил лошадь.

Робкий Ураган оглянулся – со стороны холмов через прибрежные кусты к ним пробирался серебристый треножник, ростом с пятиэтажный дом. Гибкие металлические ноги осторожно прощупывали почву, оберегая от сотрясений округлую приплюснутую кабину, по периметру которой крепились странные розовые шары. Под кабиной висела большая авоська, наполненная обезумевшими от ужаса людьми.

– Марсианин! – охнул парнишка и поскакал по прибою вслед за напарником. – Вот влипли!

Треножник шагнул на пляж, выбросил из кабины гибкое щупальце и поднял из кустов знакомый Волкову шар-ловушку. Разочарованно покрутив кругляш перед кабиной, монстр развернулся и вдруг заметил удаляющихся всадников.

Обрадовано пискнув, охотник устремился за негаданной добычей, часто переставляя гибкие ноги. Щупальце размахнулось и метнуло в конников шар-ловушку.

Кругляш упал в песок прямо перед лошадью Волкова, и в тот же момент почтальон швырнул в него свою волшебную кепку. Сфероид звонко лопнул, а бродяга развернул лошадь и бросил парнишке кусок веревки:

– Держи, салага!

Робкий Ураган мгновенно оценил замысел спутника, в свою очередь развернул лошадь, и оба понеслись навстречу треножнику, туго натянув веревку.

Пришелец озадаченно залопотал, притормозил и сорвал с кабины еще один розовый шар (другого оружия у него, видимо, под рукой не оказалось).

– Вали его! – скомандовал Волков парнишке, и оба конника проскакали по сторонам треножника.

Монстр суетливо переступил на месте, но аркан все же зацепил одну из конечностей, потащил в сторону. Пришелец потерял равновесие и рухнул в озеро, вздыбив к небу водяной столб.

Волков загнал лошадь в волны прямиком к кабине, сшиб каблуком фонарь и прыгнул внутрь. За приборной доской испуганно дрожал шарообразный студень с красными глазами навыкате.

– А ну – вылезай оттуда, пришелец хренов! – приказал почтальон.

Студень что-то невразумительно пробулькал, передернул всем телом и зловонной массой растекся по полу кабины.

– Герой! – поморщился Волков и поспешил вернуться на берег.

У прибоя толкались несколько десятков человек, выбравшихся из авоськи пришельца. Все они были похожи друг на друга, как горошины из одного стручка, и каждый норовил ударить собрата по лицу с криком «Я тут самый главный!»

– Веселая семейка! – презрительно хмыкнул Робкий Ураган, сидевший в седле с видом победителя великанов. – Сцепились между собой, как пауки в банке!

Волков заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Клоны перестали драться и недовольно уставились на своего освободителя.

– А что, люди добрые, еще какой-то народ у вас в деревне остался? – спросил Андрей.

– Нет больше никакого народа, я – последний! – вразнобой ответили клоны. – Всех треножники в свою нору утащили…

Бывшие пленники с минуту погрустили, а потом с криками «Я – самый главный!» вновь принялись дубасить друг друга.

Треножник за их спинами вдруг неистово замолотил ногами по мелководью, пытаясь подняться, дал короткую сирену и взорвался, окутав пляж едким сизым дымом.

Когда дым рассеялся, из всей толпы близнецов на песке остался только один. Он ошалело покрутил головой и несмело заявил:

– Я – главный…

– Ты, ты! – подтвердил Волков, ковыряя пальцем в оглохшем от взрыва ухе. – Как звать-то тебя, хуторянин?

– Унылый Вечер… – представился абориген. – А вы кто такие будете?

– Да, так, странники! – пояснил Андрей. – Калики перехожие…

– Побирушки, что ли? – предположил хуторянин.

– Всадники-призраки! – сплюнул сквозь зубы почтальон. – Ты бы накормил нас, что ли, в знак благодарности…

– Это можно, – согласился Унылый Вечер и приглашающее махнул рукой в сторону видневшихся невдалеке тополей. – Все одно, припасы попадают! Обезлюдел Гусиный Хутор…

Они миновали прибрежный кустарник и оказались в ложбине между красными холмами, вдоль которой тянулась вереница глинобитных мазанок. Улица, полого поднимающаяся к далеким горам, заросла сочной темно-зеленой муравой, на которой вольготно расположились стаи раскормленных гусей. Лапчатые птицы нехотя уступали дорогу, вожаки возмущенно шипели и вытягивали шеи в сторону конников.

Унылый Вечер провел освободителей в дом старосты, натащил из погреба всякой снеди, выставил на стол.

Утолив первый голод, Волков задумчиво побарабанил пальцами по пустому серебряному блюду, поднесенному ему хуторянином как почетному гостю.

– О чем задумался, байке? – удовлетворенно погладил себя по животу Робкий Ураган. – Пора в путь-дорогу?

– Негоже людей в беде оставлять! – вздохнул почтальон. – Оружие на хуторе есть? – спросил он аборигена.

– Как не быть… – Унылый Вечер разлил по кружкам пенную брагу. – Под горами живем: бывает, волки заходят, рыси, искатели цветных металлов…

– Ты, что, Быстроногий Олень! – заволновался парнишка. – Нам нельзя терять времени – моя девушка вот-вот доберется до Дай-Сити!

– Salus populi suprema lex est! – сурово отрезал почтальон. – Благо народа – высший закон! Или ты хочешь остаться бродягой без чести и совести?

– Тоже мне, учитель нашелся! – юнец вскочил из-за стола и выбежал вон из хаты.

– Молодой, горячий… – неодобрительно покачал головой хуторянин. – А ты и вправду тот самый почтальон, что в прошлом году Каймана в плен взял? – прищурился он на озерную знаменитость.

– Тот, не тот – какая разница? – зевнул герой. – Найди-ка ты нам по надежной берданке!

– Берданке! – разочарованно всплеснул руками Унылый Вечер. – Из берданки треножник не застрелишь!

На улице громко загоготали гуси, послышался чей-то вскрик, и в комнату ворвался Робкий Ураган.

– Ты, что, гусей испугался? – отер рот после браги Волков. – Смени подштанники!

– Там… Там… – ткнул пальцем в окно парнишка, не в силах связно сообщить, что же такое он увидел. – Там…

– Треножник! – догадался хуторянин и пропал в погребе.

– Ну, если моя теория верна… – Волков похлопал юнца по плечу и вышел из хаты, прихватив со стола серебряную тарелку.

По улице, распугивая гусей, неторопливо шествовал еще один, обвешанный розовыми шарами, треножник. Один из шаров монстр покачивал в согнутом щупальце, примериваясь, куда бы подложить коварное оружие.

Волков вскочил на лошадь и выехал со двора навстречу пришельцу. Оторопевший от такой наглости инопланетянин нерешительно остановился, медленно отведя назад щупальце с зажатым в нем шаром.

– Поберегись, приятель! – предупреждающе крикнул герой и широким взмахом послал от себя серебряную тарелку.

Блестящий диск описал в воздухе широкую дугу и угодил в один из шаров, подвешенных к кабине. Тот, как и следовало ожидать, лопнул, а за ним полопались и все остальные. Последним взорвался кругляш в щупальце монстра, после чего треножник повернулся вокруг себя и завалился на крышу ближайшей хаты.

– Вау! – вернул себе голос Робкий Ураган, отважившийся выглянуть из-за угла дома старосты. – Да вы, байке, прирожденный дискобол!

– Этого надо взять живьем! – решил Волков, снял с плетня вместительный чугун и поскакал к упавшему треножнику.

Вечеряли за тем же столом. После короткого сна Андрей переплавил в хуторской кузнице все найденное по хатам серебро в крупную дробь, заставил селянина и парнишку набивать патроны, опробовал предоставленные Унылым Вечером ружья. Потом, с помощью канатов и лошадей, подняли на ноги треножник, привязали между двумя тополями. В этих хлопотах незаметно подкрались сумерки, и пустые желудки напомнили о своих правах.

– Ничего у нас не получится… – мрачно произнес Робкий Ураган, прихлебывая крепкий травяной чай (брагу к ужину почтальон выставлять не позволил). – Мы даже не знаем, где их логово… Проплутаем всю ночь…

– Вряд ли! – возразил Волков. – У нас проводник есть! – он кивнул на стоявший посреди стола чугун, из которого гневно таращил красные глазищи шарообразный студень.

– Поджарить бы его на медленном огне! – пожелал Унылый Вечер и погрозил пришельцу серебряной ложкой.

Студень испуганно забулькал и спрятался в чугун.

– Слабак! – определил Робкий Ураган. – Тот, что по пляжу за нами гонялся, похрабрее был!

– Никто не знает всей правды… – задумался почтальон. – Вдруг они хуторянам там райскую жизнь устроили, а мы ворвемся с ружьями, разломаем, переколотим все…

– Не похожи они на благодетелей! – встал из-за стола абориген. – Самые, что ни на есть, кровопийцы!

– Полночь! – взглянул в окно Волков. – Туши огонь!

– Может, еще чайку? – почему-то оробел перед дорогой Унылый Вечер.

– Туши, тебе говорят! – крикнул почтальон, но было уже поздно – из печки на глиняный пол выбрался посланец Сладкой Полыни, обрадовано загукал, увидев Андрея.

– Давно не виделись! – Волков поднял с лавки берданку и пальнул в огненного человека серебряной дробью. – Есть!

Монстр распался на множество огненных человечков, заметавшихся по хате в поисках выхода. Все разом затопали ногами, и через минуту в горнице от демона остался только запах паленой резины.

– Что это было? – в один голос спросили селянин и Робкий Ураган.

– Огонь в печке разыгрался! – допил свой чай почтальон, на всякий случай, держа ружье наготове. – Пошли отсюда!

Они перепоясались патронташами, зарядили ружья и шагнули в темную ночь. Робкий Ураган нес сосуд с пришельцем, пугливо оглядываясь на гоготание потревоженных гусей.

Взобравшись на один из тополей, герои перепрыгнули в кабину треножника. Чугун с пришельцем установили в кресло пилота, затем Унылый Вечер показал студню серебряную ложку и приказал:

– Домой!

– Home, sweet home… – пробулькал студень, выбросил псевдоподии, поколдовал над приборной доской, и треножник ожил, дернулся с места. Герои перерубили веревки, крепившие аппарат к тополям, и поехали через хутор, к горам.

Ночь выдалась тихая и безветренная. Ущербный месяц о чем-то шептался на небе с редкими звездами, а на вершинах красных холмов показались мерцающие огоньки, закружились в медленных хороводах.

– Горные духи шалят! – Унылый Вечер сжал на груди оберег, засохшую куриную лапку на шнурке. – Могут камнепады устроить…

– Не дрейфь, хуторянин, я волшебное слово знаю! – сообщил Волков.

– Какое это? – встрепенулся Унылый Вечер.

– «Пожалуйста»! – поделился знанием бродяга. – Откуда ты про нору пришельцев прослышал?

– Был у нас чабан один, Рабочий Полдень, высоко в горы с отарой забрался… Так вот, он видел эту нору и успел сельчанам рассказать, пока сам не сгинул… – пояснил абориген.

Красные холмы сблизились, оставив узкий проход, стали выше. Кое-где стали попадаться остроконечные скалы, с которых срывались в ночное небо странные черные птицы.

– Горные ведьмы на охоту вылетели… – промямлил хуторянин. – Могут к себе в гнездо утащить…

– Веселая у вас местность! – Волков закрыл фонарь кабины. – Сколько мутантов развелось!

– Это верно! – согласился Унылый Вечер, откинул со лба прядь волос и моргнул третьим глазом. – Сейчас через старое кладбище пойдем – вот где страсти-то начнутся…

– Я, пожалуй, сосну пока! – сразу решил Робкий Ураган и свернулся калачиком на полу кабины.

Треножник шагал уже настоящим горным ущельем, по дну которого катилась болтливая темная речушка. Из редких кустов выскакивали горбатые шерстистые фигуры, спешили укрыться в тени гранитных стен.

– Каптары в прятки играют… – опять загрустил Унылый Вечер. – Как бы нам водить не пришлось…

– С нами Бог! – перекрестился Волков и почему-то вспомнил о подаренной кардиналом Библии. – Где твое старое кладбище?

– Уже началось… – медленно присел на пол хуторянин.

Ущелье расступилось в стороны, открыв неширокую долину с куполообразными могильниками – гумбезами.

– Ну и когда обещанные страсти начнутся? – пихнул Волков башмаком внезапно задрожавшего аборигена.

– А вот погоди! Самый большой гумбез видишь? – шепотом спросил Унылый Вечер. – Там старый хан похоронен…

Самый большой могильник был наполовину разрушен, а то, что осталось, обещало рухнуть в самое ближайшее время. С этих-то развалин и взлетел вверх крупный черный ворон, тяжело махая крыльями, поплыл к треножнику.

Волков открыл фонарь, высунул навстречу демону свой дробовик:

– Здорово, феодал! Хочешь серебряной дроби попробовать?

– Never more! – каркнул ворон и отвалил в сторону.

– Вставай, болезный! – поворошил Андрей ногой притаившегося на полу хуторянина. – Кончились твои кошмары!

Унылый Вечер недоверчиво выглянул из кабины. Треножник снова пробирался по узкому ущелью берегом шумливой речушки. Никто больше не выпрыгивал из кустов, не срывался в полет с гранитных стен. Скучно и непривычно…

– Ягода-Малина… – простонал во сне Робкий Ураган и перевернулся на другой бок.

– Чего это он? – зевнул абориген, потряс головою, прогоняя дремоту. – По малине соскучился?

– Так девку зовут, что голову ему заморочила! – ответил Волков, разглядывая одинокую звезду на небе. – Он из-за нее чуть утопленником не стал…

– Да-а, бабы – это смертельная болезнь… – сочувственно протянул Унылый Вечер. – Я вот всю жизнь бобылем живу, ни одна зараза, слава богам, не пристала…

– Неужто, даже в молодости никто не полюбился? – удивился Андрей.

– Я своим третьим глазом все их гнилое нутро вижу – окрутить, обмануть, в могилку свести! – похвастался хуторянин. – Жабы!

– Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман! – не согласился почтальон. – Чем так, как ты, жить – лучше удавиться…

– Идеалист! – поморщился знаток женщин. – Вот сядет на шею какая-нибудь пигалица – узнаешь тогда, почем фунт лиха!

– Ягода-Малина… – опять подал голос Робкий Ураган.

– Любовь-Морковь! – передразнил его Унылый Вечер. – Спящий красавец!

Треугольник, между тем, переправился на другой берег речушки и полез по крутому склону. Откуда-то сверху часто замигал красный фонарик. Студень дал короткую сирену и включил бегущие огни по периметру кабины.

– Что это за светопреставление? – забеспокоился хуторянин и показал пришельцу серебряную ложку. – Смотри у меня!

– Нора! – воскликнул Волков и разбудил парнишку. – Всем приготовиться!

В бледном свете бегущих опознавательных огней они увидели высокую щель в стене, из которой угрожающе выдвинулся обвешанный розовыми шарами караульный треножник, сердито забулькал, покачал кабиной.

Студень развернул аппарат и двинулся вниз по склону.

– Без добычи не пускает! – догадался почтальон. – Придется кому-то в авоську залезть!

– Я уже сидел в такой, теперь ваша очередь! – заявил Унылый Вечер.

– А меня всегда в гамаке укачивает… – отодвинулся подальше Робкий Ураган.

– Думаю, полезешь ты, трехглазый! – решил Волков.

– Это почему же я?! – вскипел хуторянин. – Нашли сидельца!

– Потому что мое ружье у меня в руках! – объяснил бродяга. – Стоять! – приказал он пришельцу.

Досадуя, что связался с бандитами, Унылый Вечер выполз из кабины и спустился в сетчатый мешок. Студент завозился в своем чугуне, как свежая опара, и повернул обратно.

– Добрым словом и револьвером всегда можно сделать больше, чем просто добрым словом! – поделился американской мудростью с парнишкой Волков.

На этот раз караульный треножник брезгливо ощупал авоську с добычей, осуждающе квакнул, но все же пропустил в скальную щель. Студень включил носовой прожектор, в свете которого задрожали неровные своды пещеры, дальняя стена которой терялась в густом сумраке.

В кабину, чертыхаясь, вернулся Унылый Вечер, поднял с пола свое ружье, крепко зажал в руках:

– В следующий раз сами в авоську полезете, умники!

– В следующий раз я подобью тебе все три глаза! – пообещал Волков. – Приказы не обсуждаются!

– Смотрите, какой командир выискался! – не согласился хуторянин. – Плевал я на твои приказы с высокой горки!

– Остынь, дядя! Забыл, зачем ружье зарядил? – усовестил его Робкий Ураган.

– Ты еще меня учить будешь, сопля? – отвлекся абориген, и в ту же секунду почтальон выкрутил у него из рук дробовик.

Общими усилиями смутьяна связали и затолкали под пульт управления.

– Не делай добра – не получишь зла! – заметил по поводу схватки Робкий Ураган.

– Ничего не делай – и проживешь, как червяк навозный! – хмыкнул Волков. – Без чувств, без мыслей, без проблем!

Глава 6

Треножник пробирался по пещере, огибая выступы горных пород, перешагивая через упавшие откуда-то сверху массивные гранитные глыбы. Луч прожектора выхватывал из темноты свисающие с потолка оплывшие сталактиты толщиной с бревно, с которых падали вниз капли влаги размером с голову новорожденного ребенка. Каменистое дно пещеры перерезали глубокие трещины, местами перекрытые хлипкими мостками.

Постепенно тьма впереди стала редеть, расплываться, и превратилась в белесую мглу. Внезапно из-за поворота в глаза ударил поток ослепительного белого света, треножник сделал еще несколько шагов и выбрался из горы в незнакомом мире.

Под бледным куполом предрассветного неба лежала горная долина с правильными рядами зеленеющих посадок, радиально сходящимися к центральной площади, где виднелись какие-то строения и высилась башня, увенчанная громадным красным шаром. Сфероид время от времени поворачивался вокруг оси, испуская световые лучи, простреливающие всю долину.

Робкий Ураган невольно зажмурился:

– Что-то мне не по себе…

(ВНИМАНИЕ! Выше размещено начало романа)

Скачать полный текст в формате MS Word

© Борякин Ю.В., 2010. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора