Ильяс Ботбаев: «Искренне ваш…»

12 января 2011 года исполняется 80 лет всемирно известному ученому, заслуженному деятелю науки КР, члену-корреспонденту ВАСХНИЛ, академику Ильясу Ботбаеву. Но помнит ли о нем наше государство?.. Первая публикация статьи.

Искренне ваш…

Яркое солнце щедро рассыпало свои лучи. На газонах, слегка припорошенных снегом, темнели проталины. Ни ветерка, ни морозца. Казалось, что весна, забыв о том, что на дворе январь, вступила в свои права. Но речь не о нашей зиме. Я торопилась на встречу, где мне предстояло узнать триумф и трагедию семьи академика Ильяса Махмудовича Ботбаева, которому 12 января исполнилось 80 лет. К сожалению, в настоящее время ученый очень болен, но рассказать мне о нем, о семье, настоящую сагу о Ботбаевых согласилась его сестра к.б.н., профессор Мира Махмутовна.

   Ильяс Махмутович Ботбаев

«Враг народа»

История начинается с родителей. Отца завали Мамыт. Он родился в с. Кетмень-Тюбе Токтогульского района, семье потомственных батраков. Дети рано потеряли родителей, и все тяготы по воспитанию Мамыта, легли на плечи старшего брата. У Мамыта не было детства. Сызмальства он познал, что такое труд. Вначале помогал брату по хозяйству, а когда подрос, нанялся конюхом к местному баю и стал таким же батраком, как и его родители. Прилежность и послушание мальчика, тронули сердце старшего брата, который все-таки желал лучшей доли для братишки, поэтому позволил ему посещать местную мусульманскую школу, а видя тягу Мамыта к знаниям, перевел его в волостную русско-туземную школу, которую в 1908 году в Кетмень-Тюбе открыли первые переселенцы из России. Проучившись в ней два года, мальчик вернулся к своим привычным обязанностям – батрачеству. Полученные знания в школе, не прошли даром. Мамыт продолжал заниматься самообразованием и все чаще задумывался о смысле жизни, царившей несправедливости, задавался вопросом, почему он не может учиться? Почему должен делать работу за человека, который мог справиться с ней сам и о многом другом.

Октябрьскую революцию Мамыт воспринял с особым восторгом. С ней он связывал надежду на освобождение от рабства и сам надеялся изменить мир к лучшему. В 1919 году, имея два класса образования, он считался одним из образованнейших людей среди односельчан, что даже, был, выдвинут ими на пост секретаря волостного управства. На назначении присутствовал сам Токтогул Сатылганов, который впоследствии воспел его, как продвинутую молодежь, в руках, которых, будущее и процветание страны. Мамыт стал первопроходцем коммунистического движения в Кетмень-Тюбе. Однако продолжить образование не удалось, в 1920 году началась война с басмачами. Примкнув к отряду красноармейцев, Мамыт яростно сражался за освобождение своего района с врагами советской власти. За время боевых действий, он очень подружился с командиром красной Армии Ильясом Капсаламовым, казахом по национальности, который после разгрома басмаческих банд порекомендовал другу поехать в Ташкент, чтобы продолжить учебу. Не имея при себе документов и денег, Мамыт вместе с отрядом красноармейцев, прибыл в Ташкент и поступил на шести месячные педагогические курсы.

Голодные и оборванные студенты ходили на занятия, а затем бежали в парк им.Луначарского, послушать М.Ф.Фрунзе и Куйбышева, которые читали свои лекции на открытых площадках. Однажды опухшего от голода студента Мамыта, случайно встретила мама Капсаламова. И, хотя женщина видела Мамыта рядом со своим сыном всего один раз, узнала его. Обливаясь слезами от жалости, она накормила его, тем, что у нее было, а потом стала передавать посылки с едой, которые Мамыт щедро делил с друзьями.

«Наш отец был бесконечно благодарен ей, — утирая слезы, рассказывала Мира Махмутовна. — Если бы не ее помощь, по сути, чужой для него женщины, неизвестно, удалось бы ему выжить, потому что многие студенты умирали от голода и болезней, так и не окончив учебы. Кстати, там же в Ташкенте мой отец вступил в партию. Секретарь парткома, татарин по национальности, выписывая партбилет спросил как его зовут. «Мамыт», — звучит не очень красиво, — подумав сказал он. – Запишу-ка, я тебя, «Махмутом». Спорить с секретарем отец не стал, а тот, пользуясь служебным положением, выписал документы на придуманное им имя.

После окончания учебы, Ботбаева направили учителем в одну из школ в Кетмень-Тюбе, где он не только учительствовал, но и работал в системе образования заведующим районо. Махмут сам стремился к знаниям, и страстно желал обучить грамоте своих земляков. Благодаря ему там стали открываться образовательные курсы для безграмотных людей и новые школы. В Кетмень-Тюбе Махмута Ботбаева по праву считают одним из первых просветителей и пионером образовательной реформы. В 1923 году Ботбаев уже назначается секретарем парткома. Теперь положение и статус обязывали госчиновника обзавестись семьей. Он давно приметил красавицу Дильдахан, дочь местного бия Чапрашты. Махмут надеялся, что нынешнее положение дает ему право, просить ее руки у бия, но ошибся. Для Чапрашты бия, парень, какой бы пост не занимал, был и оставался батраком. Отказ огорчил Махмута, но любовь оказалась сильнее. Юноша просто украл девушку и женился на ней без благословения отца. Гнев Чапрашты бия, был страшным. Он проклял молодых. Может быть, поэтому их первенец, чудесный малыш, умер в раннем возрасте. Отец тяжело переживал смерть сына. Так как он был номенклатурным работником, и его постоянно куда-то направляли, Ботбаев, получив новое назначение, был рад подальше уехать от тестя.

В 1927 году родилась Мира. В этом же году Махмут Ботбаев назначается председателем исполкома Джалал-Абадского кантона, а секретарем — Торекул Айтматов. Вместе они подготовили и провели на юге республики водно-земельную реформу. Оба понимали, важность этой реформы, которая сыграла огромную роль в экономическом развитии страны. Это было обоюдным триумфом. Они радовались вместе с народом и совсем не думали о той трагедии, которая ожидала их в скором будущем…

«Своего жилья у нас не было, жили на съемных квартирах,  — вспоминает Мира Махмутовна. – Конечно, отцу предлагали и выделяли жилье, но он отказывался от них, и отдавал квартиры более нуждающимся сотрудникам. Так же поступал и Торекул Айтматов. Наши семьи дружили. Ходили, друг к другу в гости. За чашкой чая они о работе, строили планы на будущее. Ни о каких пышных застольях и речи не было. Конфеты, и те были редкостью. Чаепитие проходило очень скромно и без излишеств. Правда мама в этих разговорах участие не принимала. Нагима эже, была грамотной, а моя мама нет. Видимо отца это коробило, поэтому позже он пригласил русскую женщину, которая учила и маму и нас, детей, русскому языку и этикету. Мне было 9 лет. И я хорошо запомнила слова отца, которые он часто повторял: «Мы не должны выделяться от земляков, мы такие же люди, как и они, а значит, все тяготы и лишения должны переносить также молча. Надеюсь, придет время и впереди у нас будет хорошая, светлая жизнь».

Подолгу службы, отец часто бывал в разъездах. Как-то раз, он вернулся из очередной поездки, это было зимой 1937 года, кто-то из сотрудников ему сообщил, что состоялось бюро, на котором вынесли решение Махмута Ботбаева, за хорошую работу наградить золотыми часами. Отец обрадовался и мама тоже, а если они радовались, то и ты тоже. Рано легли спать. На следующий день должно было состояться награждение. Той ночью, я внезапно проснулась и увидела маму, которая прижимая Ильяса, плакала, а вокруг царил ужасный беспорядок. Все было перевернуто, раскидано. «Папу арестовали», — сказала она. Я заплакала. На следующий день, соседи, которые здоровались с нами и заходили на чай, отворачивались, а увидев нас, обходили стороной. В одночасье, наша семья приобрела статус семьи «врага народа». Единственные люди, посетившие нас со словами утешения, это были старики, дедушка с бабушкой, у которых мы снимали угол. «Успокойтесь, — говорили они, — не плачьте. Всякое бывает. Может быть, все образуется. Ботбаев очень хороший человек и его скоро отпустят». Позже мы узнали, что арестовали и Торекула Айтматова. Нагима эже уехала во Фрунзе. У нас не было накоплений, как мама умудрилась собрать нас в дорогу, не знаю, но мы тоже приехали сюда».

Остановились они у родственников. В то время, особое влияние на общественное мнение имели две женщины окончившие вуз — это сестра Каипа Оторбаева – Акима Оторбаева и ближайшая родственница Ботбаевых — Ултай Ботбаева, которая приняла активное участие в судьбе Махмута. То ли благодаря усилиям Ултай Казакбаевны, то ли, как стало известно позже, Торекул Айтматов, под пытками, отказался давать показания против Ботбаева, но судьба к Махмуту была более бгагосклонна. Его не расстреляли. Он был осужден на десять лет каторжных работ и отправлен в Кандалакшу на Кольский полуостров. 16 июня 1940 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Киргизской ССР, на основании ст.8 УК вынесла решение: дело в отношении Махмута Ботбаева, прекратить.

«За три года заключения, пройдя все круги ада, отец вернулся из мест заключения инвалидом. Худой, больной туберкулезом, — продолжила рассказ Мира Махмутовна. Он не любил рассказывать о днях пребывания в тюрьме. Невыносимые условия, пытки доводили заключенных до самоубийства. Отец сам иногда думал о суициде, но любовь к детям, к своей семье, помощь сокамерников, людей разных национальностей, не позволили Ботбаеву наложить на себя руки. Дома отец радовался нашим успехам, потому что мы с Ильясом учились. «Значит, не зря я воевал с басмачами, — говорил он, — не зря трудился во благо процветания страны, мир изменился к лучшему». Отец всегда верил в справедливость и до конца своей жизни считал свой арест чудовищной ошибкой. Иногда я слышала, как он говорил сам с собой: «Я ни в чем не виноват, я искренне ваш, люди…».

Сын «врага народа»

Ильяс Махмутович родился 12 января 1931 года в с.Кара-Суу Токтогульского района Джалал-Абадской области.

«Как радовался мой отец, — вспоминает Мира Махмутовна, — рождению сына. В выборе имени вопрос не стоял. Отец назвал его в честь своего друга, боевого красного командира Капсаламова, Ильясом. В нем он души не чаял. Мой братишка понимал, что его любят, балуют, поэтому, мягко говоря, рос своенравным, упрямым, за детские проступки и шалости оставался безнаказанным, ему была вседозволенность. Мне от него тоже перепадало, — улыбнулась Мира Махмутовна. — Посмотрите, она вытянула руку. Палец средней руки искривлен. Я как-то решила пошить на маминой машинке, а он тоже захотел покрутить ручку. Докрутились до того, что прошили мой палец. Конечно, после этого мне пришлось уступить упрямцу. Да и в школе Ильяс не отличался прилежностью. Отличником никогда не был.

Все в одночасье изменил арест отца. Из мальчика-баловника, Ильяс превратился в серьезного маленького мужчину, на котором теперь лежала ответственность за семью. Помогал маме, подрабатывал, где только мог. О выборе профессии Ильяс не думал, а может быть и думал… После окончания школы Ильяс поехал навестить деда. Увидев внука, сердце старого бия дрогнуло, забылась обида. Целый месяц юноша гостил у него. Сопровождал дедушку в поездках по гостям, ухаживал за его лошадью. Старик видел, как искренне внук любит животных. Когда Ильяс уезжал, дед благословил его и сказал: «Ты будешь великим человеком». Поэтому никто в доме не удивился, когда Ильяс сообщил, что поступил в сельхоз. институт им. Скрябина на зоотехнический факультет.

В институте Ильяс встретился с Чингизом Айтматовым тоже студентом. Прерванная дружба возобновилась. На свадьбе Чингиза Айтматова с Керез (первая жена писателя), Ильяс был дружкой. Жили молодые у тещи. Не смотря на то, что Чингиз был женат, он часто бывал у нас. Как-то парни засиделись допоздна. Чего-то шушукались, писали, спорили. Я к ним несколько раз заглядывала, так они меня даже не замечали. Через несколько дней приходят домой, довольные такие, приносят газету «Ленинчил жаз», а там статья Чингиза Айтматова о телятах. Это они ее, оказывается, писали и обсуждали. Это была первая статья Чингиза Айтматова.

После окончания института Чингиза направили в село Стрельниково, к полюбившимся ему телятам, а Ильясу предложили место научного сотрудника в институте зоологии и паразитологии Академии наук Киргизской ССР. Так разошлись пути двух друзей, но дружба осталась. Ей они были верны до конца. А конец вы знаете, один стал всемирно известным писателем, а мой брат Ильяс – всемирно известным ученым».

За более полувековой путь научно-производственной деятельности с 1948-2000 гг. Ильяс Махмутович прошел путь от младшего научного сотрудника до академика с мировым именем.

Творческие и организаторские способности академика Ботбаева полностью раскрылись при одновременном руководстве им КиргНИИЖ и КиргНПОЖ. Объединение в период 1976-1985 гг. было выведено в ряд передовых. Все годы ученого ушли на разведение овец алайской породы «Алай бермети» и выведению новых пород овец мясо-сального полугрубошерстного направления. В республике росло поголовье овец, крупного и мелкого рогатого скота. Киргизия занимала одно из первых мест по сдаче мяса, молока, шерсти. Опыт Ботбаева перенимали многие зарубежные страны, и на основе его исследований, в Узбекистане, Ферганской области, были выведены еще ряд пород овец с ковровой шерстью. Это был триумф Ильяса Махмутовича, который по праву считался и считается ныне, одним из крупных специалистов и единственным академиком в области генетики и селекции животноводства в Кыргызстане. Ильяс Махмутович Ботбаев не искал наград, они сами находили его. Как и отец, он не думал о своем благосостоянии. Выделяемое жилье отдавал сотрудникам. И совсем не думал о трагедии, которая могла ожидать его в старости.

Сегодня, академик, с мировым именем, заслуженный деятель науки КР, член-корреспондент ВАСХНИЛ, человек имеющий награды за крупные научные достижения и пропаганды биологической науки и внедрения их в производство, награжденный золотой и двумя бронзовыми медалями ВДНХ СССР, занесенный в книгу Всесоюзного общества «Знание», лауреат Ленинкой премии СССР, лауреат премиии им. С.И.Вавилова, имеющий множество других правительственных наград, названный благотвлрительным фондом им.М.К.Ата-Тюрка «Человеком года» с вручением золотой медали, Ильяс Махмутович Ботбаев инвалид I группы и прикован к постели. Живет вместе с семьей в однокомнатной квартире в 18 квадратных метров общежития МВД, где нет даже элементарных удобств, для больного человека. Неоднократные его обращения в правительство о выделения ему квартиры оставались без ответа. Вот цитата из его последнего письма главе государства Розе Отунбаевой:

«… Мне скоро 80 лет. Неужели мне, академику, придется встречать юбилей в таких условиях?! По инвалидности, моя очередь 62-ая, но доживу ли я? Я вполне понимаю обстановку в нашей республике. Однако хочется напомнить, что всю свою жизнь я посвятил служению нашему государству, работал на совесть, не требуя материальных вознаграждений. К сожалению, сейчас я оказался в роли просителя. Не думал, что заслужу такую старость. Как и мой отец, я верю в справедливость, верю, в процветание нашего Кыргызстана и что когда-нибудь в нем будет забота о стариках и детях. Искренне ваш, Ильяс Ботбаев».

Я шла по освещенному бульвару Эркиндик. Также светило яркое зимнее солнце, а я думала об отце и сыне. Удивительная схожесть судеб. И отец, и сын дружили с Айтматовыми. Отец и сын беззаветно служили на благо процветания страны, верили и верят в светлое будущее и справедливость. А в итоге? Как оправдание, за все заслуги перед Отчеством – искренне ваш…

Нурия Шагапова

    Мира Махмутовна

    Махмут и Дильдахан

    И.М.Ботбаев и Ч.Т.Айтматов