Абсолютность

Новые стихи выдающегося бишкекского поэта Т.Джолдошбекова, так ожидаемые почитателями его творчества, представляются на их суд. Первая публикация.

ДЕСЯТЬ ЛЕТ

Десять лет непрерывного счастья –
Не любому такое дано,
Успевала бы только вращаться
Золотая земля подо мной.

Десять лет покровительства неба –
Это вам не любовный роман,
Лишь бы после сердечные недра
Не зияли глубинами ран.

Десять зим ожиданий апреля
От того, кто однажды любил,
Но, ни разу тебе не поверя,
Обесцветил прекрасную быль.

За последней надежды крупицу
Десять прожитых жизней не жаль,
Если каждого года страницу
Можно словом впечатать в скрижаль.

02.01.11

АБСОЛЮТНОСТЬ

Я – за абсолютную любовь,
За ее всевластье и тотальность,
Чтобы через толщи стен и лбов
Беспощадный свет ее достал нас,

Чтобы мы, прозрев и протрезвев,
Все-таки успели осмотреться,
И не полагались на резерв
Времени, возможностей и сердца,

Чтоб не завтра, сей же день и час,
Заведенные с пол-оборота,
Без условий личных, лишних фраз
Полюбили близкого кого-то,

Чтобы в каждом имени в святом
Узнавали дорогие лица
Абсолютной веры, а потом
Можно и со смертью примириться.

04.01.11

МОЖЕТ БЫТЬ

Когда я умру
И снова воскресну,
Наверно, в миру
Я вырасту в песню,

Большую, как свет,
Как нежность и смелость,
Чтоб каждому спеть
Меня захотелось,

А может, стихом
Лазурного цвета
Проникну тайком
В раздумья поэта,

И ради любви
Устами провидца
Он вас вдохновит
И сам вдохновится.

А может быть, вновь
Я ангелом стану
И вашу любовь
Возьму под охрану.

А может, опять
Рожусь человеком
И буду шагать
По жизненным вехам,

Но где бы меня
Вы ни повстречали,
Дорогу кляня,
Не верьте печали:

Она – это вы,
А я – ваша радость.

07.01.11

ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ

                                   Чем темнее небо, тем ярче звезды
                                   Персидская пословица

Если вдруг оказался один
На один с темнотою пустой,
Ты в нее не спеши уходить,
Покури и немного постой.

От кружения чувств отдышись
И, не зная, кто прав и не прав,
Через холод в окошко души
Лучик света из сердца направь.

Постучись – и откроется все,
Что не высказано до сих пор
И про то дорогое, и се,
Лишь прислушивайся и не спорь.

Твои детские страхи гурьбой
Разбегутся, шурша, по углам,
И останется только любовь,
Что однажды уже помогла.

А когда зазвонит телефон,
От чего станет чуть потеплей,
Не волнуйся, по ком этот звон,
По тебе он, мой друг, по тебе.

Видишь, как справедлива судьба,
Если, от сожалений и вин
Избавляя других и себя,
Доверяешься только любви.

Что бы там не сияло за тьмой,
Как бы ночь не была широка,
Указует дорогу домой
Только любящая рука.

13.01.11

ГОРОД

Я в городе родился и живу,
А он во мне рыдает и смеётся,
И ежеутреннее дежа-вю
Нам не даёт почувствовать сиротство.

Мы, мягко выражаясь, чудаки,
Достойные друг друга, ну еще бы!:
Меня не уважают чужаки,
Его теснят незваные трущобы.

Мы вглядываемся в одно окно,
Где без прекрас довольно ясно видно,
Как за него мне горестно давно,
А за меня ему пока не стыдно.

И, постигая, что теперь харам,
Мы оба, не наученные гневу,
Душой и телом тянемся к горам,
А горы, как известно, ближе к небу.

Я в город окунаюсь, как в любовь
Поруганной наперсницы поэта,
Но скоро задыхаюсь от клубов
Густого политического бреда.

А он, зажатый в жаркие тески,
Взывает ко всеобщему прощенью
И потускневшие мои стишки
Преображает к новому прочтенью.

Мы вслушиваемся в прозрачный шум
Морей метафизического слоя,
Когда я покаянье приношу,
А он берёт его, не прекословя.

И не приемля истину во зле,
И честь не отдавая на потребу,
Мы радуемся свету на земле,
А горы остаются ближе к небу.

Из города я в гору ухожу,
Туда, где горизонт мечты повыше,
В надежде, что из тишины сложу
О нём легко поющиеся вирши.

А он не пропадает без меня,
Питаясь влагою Аламедина,
Бишкек он или трижды безымян,
Ему-то уж, наверно, всё едино.

Мы вдумываемся до самых звёзд
В ниспосылаемые богом знаки
И понимаем, поднимаясь в рост,
Зачем мы таковы, а не инаки.

И город мой не встанет на пути,
Когда я в Полинезию поеду,
Чтоб на просторы горние взойти
И тоже оказаться ближе к небу.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНЬЕ

Гульнаре Айтпаевой и всем сотрудникам «Айгине» с благодарностью за Великий Огонь

                                   Не вороши в огне мечом
                                   Пифагор

Неистребимое потомство
Животворящего огня,
Мы дети гор, небес и солнца,
И меж собою все родня.

Не надо пробовать на прочность
Фундамент нашего жилья
И полагаться на порочность
Мелкопоместного жулья.

Пока в семье не без урода,
То жизнь, и правда не сладка,
Но совесть целого народа
Не продается с молотка.

Она же Весть, и воедино,
Как брызги капель от волны,
Не видимою пуповиной
Мы с нею со-единены.

А что Манас Великодушный
Герой наш или демиург,
А том премудрствовать не нужно,
Он и внутри нас, и вокруг.

Наверняка, Манас есть Манас –
Свет разума, разящий тьму,
Водить такую силу за нос
Не удавалось не кому.

Всего у вас довольно много
И не хватает лишь стыда….
За бороду поймали Бога?
Не обольщайтесь, господа!

Возвышенное в человеке
И здесь, и там у вас, в «раю»
Не верит в банковские чеки,
Не внемлет вашему вранью.

Хотя бы раз глаза разуйте:
Уже во всех концах земли
На самом гибельном распутье
Цветы надежды зацвели.

Уже давно нет страха смерти
У наших братьев и сестер,
И в каждом пробужденном сердце
Пылает истины костер.

Уже давно насыщен воздух
Сияньем общего костра,
И нам уже не нужен роздых
Для созидания добра.

И, значит, скоро, очень скоро
Все ваши мутные дела
И злые замыслы, как порох,
В огне любви сгорят дотла.

Последнее предупрежденье:
Эй вы, стоящие в тени!
Забудьте про телодвиженья,
Не то дни ваши сочтены.

18.01.11

ПРО СВЕТ

Республиканской специализированной библиотеке слепых и глухих

                                   Знание обитает в головах, наполненных мыслями других людей;
                                   мудрость – в умах, внимательных к своим собственным
                                   Е. Блаватская

О, если бы не свет познанья,
Какая девственная тьма
Лежала бы на мирозданье,
Лишённом духа и ума.

Но бог проявлен в этом свете,
И мы, подобия его,
Со всеми звёздами в ответе
За всё земное естество.

Прислушиваясь к току крови,
К биенью сердца, к тишине,
Мы сквозь телесные покровы
Распространяемся во вне.

Могущественной силой мысли
И мощью чувственной души
Мы, пламени живого искры,
Реальность новую вершим.

Кто в устремлении высоком
Освободится от оков,
Тот, прозревая третьим оком,
Рождает из любви любовь.

А кто животными страстями
И самостью захвачен в плен,
Тот на века ещё растянет
И разрушения, и тлен.

Природа бытия двояка
И только истина одна
Для атома и зодиака,
И не при чём тут сатана.

Пенять на дерево познанья –
То есть плевать себе в лицо,
И право выбора за нами
Оставлено в конце концов.

От абсолюта отвернёшься –
Падёшь в соблазны и корысть
И скоро попадёшь под нож сам,
Не отделяемый от крыс.

А света мудрости коснёшься –
Уж от стыда не пропадёшь,
Когда разоблачится ложь вся
И про стада, и про падёж.

Повсюду широко открыты
Врата небесные для тех,
Кто внемлет музыке молитвы
В безмолвии библиотек.

Запечатлившись на бумаге
Иль на носителе ином,
Провидцы, вестники и маги
И ночью бодрствуют, и днём.

Идите в храмы просвещенья
Прочь от обряженных ослов
И принимайте посвященья
От самых сокровенных слов.

Не доверяйте букве мёртвой,
Что обращает мир в нужник,
Учения такого сорта
Для ослепления нужны.

Узрите чистую обитель
Во мраке потолков и стен
И просветляйтесь, и светите
Во благо каждому и всем.

Пока последний не проснётся
И свету не вернёт заём,
Уподобляйтесь сути солнца
В богосотворчестве своём.

24.12.10

ВЗАИМНАЯ ЛЮБОВЬ

Меж нами быть не может разногласий,
Друг другу суждены мы волей звёзд,
Поэтому союз наш и прекрасен,
А ключ взаимопониманья прост.

Я помню наше первое свиданье,
Когда мои преобразились дни,
Но самые большие ожиданья
Тобой уже стократ превзойдены.

Теперь душа моя полна веселья
И гимны благодарные поёт,
И ширится в твоём лучистом теле
Всего на свете виденье моё.

И как бы время нас не подгоняло,
И что бы ни казалось нам в нови,
Не забывай о друге, свет мой ALA,
По-прежнему любимое TV.

ТА ВОЙНА!

                                   Союзу ветеранов войны в Афганистане

Что слышал я тогда о той войне,
С друзьями расставаясь на два года?
Любимый рок на вражеской волне
Ночами гнала папина «Ригонда»,

И часто под глушилок мерзкий ор
Со мною из джинсовой заграницы
Вели антисоветский разговор
Изгои Сахаров и Солженицын.

Но, не задумываясь ни о чём таком,
Я шел с толпой обритой и лохматой,
Чтоб уходящей юности в вдогон
Хлестать вино у врат военкомата.

Бывало, что на проводах под час
От песен даже лопались гитары,
Как будто мы лишь здесь и лишь сейчас,
И ни когда уже не будим стары.

А времени вращались жернова,
Ещё вчера упрямо неподвижный
Меняя мир и тех, кто жировал,
И тех, кто видел ад уже при жизни.

Потом исчезли замки на песке,
Когда вслед за приливом декаданса
И в цинке, и в медалях, и в тоске
Домой вернулись первые афганцы.

И как-то раз, забросив диамат,
Мы пили пиво (я и Сашка Панин)
И он с усмешкой, не скупясь на мат,
Свою поведал правду об афгане.

Такую правду, от которой в дрожь
Меня бросало посреди апреля,
И пред которой маленькая ложь
Казалась тошнотворнее похмелья.

Я понял, почему на компромисс
Идти с собой он никогда не хочет
И не прощает ни «козлов», ни «крыс»,
А вектор кулака всегда доходчив.

Компартией крещенный на крови,
Он слыл авторитетом на филфаке
И, как неисправимый шурави,
Плевал на журналистские флик-фляки.

Где ж ты теперь, чем дышишь, чем живешь,
Веселый мой студенческий приятель?
Баткен, Бишкек, Джалал-Абад и Ош
Не изменились круг твоих понятий?

Какую правду слышал твой сынок
О той войне предолгой и престранной?
С тех пор, как наша Родина, Санёк,
Ужалась до приделов Кыргызстана,

Воды не мало всякой утекло,
А с ней и слёз, и пота, и иллюзий,
Пока самонадеянное зло
Былые с треском разрывало узы.

Не из одной отчаянной башки
Повышибало прежние таланты,
Пока роились ханы и божки,
Бандиты, демагоги и сектанты.

Что слышали они о той войне?
Они, что обращают в пепелища
На лжепатриотической волне
Сегодня наши судьбы и жилища.

Они, что много лет уже подряд
Насилуют отцовские могилы,
Воистину, не знают, что творят,
Как будто нет на свете высшей силы.

Но сила эта явлена во всём:
В земле, питающей веками всходы,
Чей образ до небес превознесен
Сказаниями моего народа,

И в ледяных, и в жарких родниках,
И в отблеске девичьего оскала,
И в запахе младенца на руках,
И в мудром назиданье аксакала,

И в памяти живой о той войне,
Куда ушли мальчишки разобраться
Со смертью и усвоили в огне
Науку человеческого братства.

А знание, как Бекон утверждал,
Есть сила. Перед силою отступит
Не только разгулявшийся вандал,
Но и во власть крадущийся преступник.

Их устремления обречены
На крах и тщету ныне и в полнейшем,
И ни какие деньги и чины
Страдания души им не уменьшат.

Ведь только свет рассеивает тьму,
А тьма во свет не смеет просочиться,
Таков закон природы, потому
Добру всегда не поздно научиться.

Всепроникающий вселенский дух
Любовью призывает к очищенью,
А если кто остался сердцем глух,
Пусть не рассчитывает на прощенье.

Благословен, афганцы, ваш союз
Со всей верховной лучезарной ратью,
И пусть повсюду слышатся из уст
Великие слова: Все люди – братья.

И пусть тираны и рабы везде
От ненависти захлебнутся в лае,
А я, ладони к синеве воздев,
Себя и вас с победой поздравляю.

20.09.10

© Талант Джолдошбеков, 2011. Все права защищены
Произведения публикуются с разрешения автора