Архангел Гена

Новый фантастический и, вместе с тем, юмористический рассказ о похождениях землян на других планетах дальних галактик. Из-за глупого недоразумения можно ведь случайно и в ангела превратиться… Первая публикация.

«При всем многообразии обитаемых миров во Вселенной 
представители не только самых диких и варварских, но и
высокоразвитых планет считают настоящими людьми только себя».
Профессор Оранж Вектор. Введение в курс лекций
«Культы внешних систем». Сирианский системный университет

«Величайшее заблуждение технократической цивилизации 
состоит в том, что она соотносит способность существ
изменять материю с уровнем их разумности».
Из выступления председателя Чрезвычайной комиссии
Федерального собрания по инциденту в системе (засекречено)
сектора Денеб. 231 год Пятого галактического цикла

Вот вы думаете, как такое возможно? Хе-хе! Плесните мне еще граммулечку вашего чудного пойла, и, так и быть, из чувства благодарности расскажу эту историю. Бр-р-р! Как называется эта гадость? Ладно, не утруждайтесь, я спрошу у бармена. Он хоть и коррелианец, но добрый малый и не откажет налить мне водочки.

Врать не буду, сам в том возмутительном лицедействе не участвовал. Но руки б ее участникам не отбивал. Ни-ни! А им, трижды несчастным, отбили по самые плечи... Эх! Ребята, конечно, заслужили, но ведь не со зла они, ей-богу не со зла. Иногда возникают нештатные ситуации, и следовать Звездному уставу никак невозможно. О чем я? Проявите терпение, и сами поймете, а если есть голова на плечах, намотаете кое-что на ус. Что? Мне известно, что у вашей расы нет усов. Это земная идиома. Не обращайте внимания, я для красного словца. Да-да, тоже идиома. Так вот, история...

Адепт Высшего круга Щелк Харч мрачно наблюдал, как варвары теснят опытных солдат Священной Трясинной Империи. Он потерял обычное хладнокровие и крыл последними словами метрополию. Серая, украшенная редкими пучками чахлой травы равнина, где развернулось сражение, не интересовала ее, ни когда тут объявились еретики, ни когда они вступили в переговоры с дикарями пограничных территорий. Цивилизованный мир не беспокоился, покуда убогая и нищая окраина не превратилась в угрозу его благополучию. Еретикам удалось найти общий язык с варварами, а адепту – убедить Высший круг пройтись по окраинным землям огнем и мечом.

В сиром и унылом краю, раскинувшемся перед Харчем, не возводили городов, его обитатели не прославились в науках, но именно он каким-то чудом стал источником богопротивных идей, неожиданно быстро распространившихся в пограничье. Впрочем, чудом ли? Щелк Харч с раздражением тряхнул головой. Еретики и чудеса несовместимы! Неверным сопутствует коварство и сговор с темными силами.

Щелк Харч, которому Высший круг поручил превратить мятежные земли в оплот истинной веры, рассчитывал на блицкриг, но на помощь еретикам стеклись варвары со всего приграничья. Имперское воинство встретила целая орда дикарей. Армия, вверенная адепту, не раз доказывала способность обращать в бегство любого противника, но сейчас неверные сминали тяжелую пехоту лучшего ее легиона. Варвары брали количеством и отчаянным неистовством, с которым бросались на обсидиановые мечи закаленных в боях имперских солдат. Пограничная топь превращалась в мясорубку, в которой пехотинцев медленно, но верно превращали в фарш. Харч скрипнул зубами и дважды шлепнул хвостом. Рядом с кочкой, на которой он возлежал, вынырнул послушник.

— Начать отступление! – рявкнул Щелк Харч. – Свернуть знамена!

Послушник клацнул челюстями и скрылся в болотной жиже. Оставшись в одиночестве, Щелк Харч бросил последний взгляд на поле битвы, и обнажил ритуальный клинок. Адепту Высшего круга не стоило возвращаться в столицу, где за поражение его вздернут на позорном столбе, чтобы он иссох на солнце. Лучше сделать все самому – быстро, и сохранив честь.

Щелк Харч с печалью провел лапкой по рунной вязи, бегущей по клинку. Оружие отливало металлом – материалом в Трясинной империи настолько редким и дорогим, что в войне его заменяли ненадежным, но более распространенным обсидианом. Но совсем не это выделяло клинок, нет. Ритуальное оружие оставалось неподвластным коррозии и оставалось столь же острым, как и сто лет назад, когда его затачивали мастера Высшего круга. По преданиям, клинок выковали из гвоздя, выпавшего из огненной колесницы Бога Солнца. Харч невольно залюбовался блеском небесного металла, на миг забыв, что держит в лапках орудие самоубийства: ему все еще не верилось, что клинок придется использовать по назначению.

Харч перевернулся на спину, обнажив живот, занес клинок и вознес взгляд к небу, куда должна была вознестись душа, выпущенная из темницы бренного тела. Где-то за облаками ее ожидало воинство Болота Небесного, куда попадали все герои империи. Мертвые никогда не спали, и ночами пировали, маня огнями бесчисленных кострищ. Скоро среди них должен оказаться и Харч, да только ему почему-то не хотелось верить в догматы, ревностно защищаемые Высшим кругом. Жрец отвел клинок в сторону и поймал себя на предательской мысли, что вовсе не так представлялся ему собственный конец и он не стремится нырнуть в топи Болота Небесного.

Умирать не хотелось. Совсем. Харакири – дело благородное, но неприятное и, увы, самое последнее, а Харч настраивал себя на долгую и счастливую жизнь. Все у него складывалось замечательно: успех в теологических диспутах, удача в сражениях. Харч был в шаге от Высшего круга, куда его могла ввести победа над еретиками. Как же он был самонадеян!

Ощутив жгучий стыд за собственное малодушие, Харч собрал волю в кулак, с мрачной решимостью занес клинок и попрощался с жизнью, как вдруг почувствовал, что кочка под ним задрожала. Небо над топью озарилось огнем, с каждым мигом разгораясь все ярче. Харч услышал гул и узрел, как из пелены облаков вырвался объятый пламенем гигантский шар.

— Знамение! – благоговейно прошептал Щелк Харч, но тут же понял, что недооценил дар провидения. Шар с воем понесся к тверди. Небесный молот с грохотом обрушился на варваров, преследующих имперскую пехоту, взметнув воду, грязь и тела неверных, едва успевших ощутить на себе мощь божественного гнева.

Харч на несколько мгновений оглох, а когда слух вернулся, воздух был наполнен громким шипением, распространявшимся от места падения шара. Вода, принявшего небесного гостя, вскипала и испарялась, окутывая топь стремительно густеющим горячим туманом. Из клубящейся пелены раздавались вопли ужаса и боли, напоминая, что там еще был кто-то живой. Адепт решительно отбросил ритуальный клинок, который уже успел возненавидеть, и дважды шлепнул хвостом, призывая послушника.

– Боги покарали еретиков, отняв у них победу, – зашипел ему Харч. – Боги явили нам знамение, чтобы укрепить нашу веру! Поднять знамена! В атаку! Пленных не брать! Во имя Болота Небесного!

— Во имя Болота Небесного! – зарокотало, получив приказ, его войско и бросилось в туман, чтобы добить противника. К воинам вернулась отвага, утерянная во время последней атаки еретиков. Армия, поддержанная богами, почувствовала себя непобедимой.

Харч торжествовал: молва разнесет известие о чудесной победе над еретиками по всем уголкам империи, рассказчики украсят повествование еще более сказочными подробностями. Божественный знак высоко поднимет его в глазах единоверцев и, возможно, заставит с ним считаться весь Высший круг, без одобрения которого не может чихнуть сам император. Предавшись мечтам, Щелк Харч опустил веки и не сразу заметил, что туман, в котором скрылось его войско, озарился вспышками молний. Из царства грез адепта вырвали вопли боли, в которых захлебнулся боевой клич имперского войска. Харч вздрогнул, открыл глаза и прислушался, в беспокойстве дважды щелкнул хвостом, потом еще раз, повертел головой и обнаружил, что остался совсем один. Поддавшись общей эйфории, вместе с войском в туман умчался и, видимо, сгинул в серой пелене даже верный послушник. Уже второй раз за последние полчаса Харчем овладело предчувствие надвигающейся катастрофы, которое тут же вытеснил ужас. Из тумана медленно выступали две огромные зловещие фигуры.

Существа из тумана были прямоходящими, как мифический зверь Зу с южных болот. Но больше, гораздо крупнее всех известных Харчу гигантов, и нелепее, будто богам пришлось творить их в спешке или после буйной пирушки. Конечности фантасмагоричных чудищ сгибались под неестественным углом, непропорционально короткие туловища венчали огромные круглые головы. Удивительнее всего была их кожа, – гладкая, с металлическим отливом, напомнившим Харчу о клинке. Но даже с ним адепт чувствовал себя сейчас маленьким и беззащитным.

Гости из тумана относились к одному виду, но были полной противоположностью друг другу. Один – тучный и приземистый, другой – поджарый и высокий. Они даже двигались по-разному. Тучное чудище перемещалось нехотя, словно ему было тяжело нести свое тело. Поджарое оставляло впечатление существа гибкого. Оно то опережало спутника, то отставало, но тут же нагоняло, будто исполняя па неизвестного Харчу танца. Адепт принял цвет кочки, спрятал глаза и впал в оцепенение, надеясь, что его не заметят, однако существа направлялись прямо к нему.

— Вот бы не подумал, что тут столько агрессивной фауны, – недовольно пробасило низкое существо, остановившись у кочки, едва не наступив на адепта. Харч был потрясен: чудище говорило! Более того, оно изъяснялось на языке Священной Трясинной Империи! Харч, в котором любопытство все же побороло ужас, выбросил наружу один, а потом и второй глаз, и разочарованно поморгал: низкое чудище стояло к нему спиной, закрывая собой собеседника.

— Наверное, дядь Саш, ты посадил корабль на гнездо этих пресмыкающихся, – ответило поджарое существо и издало серию хрипящих звуков.

— Гена, заткнись! – оборвал его толстяк с трудно произносимым именем Дядь Саш. Харч заподозрил, что в странной паре, остановившейся у его кочки, он за главного. – Юморист хренов! Мы тут по твоей милости оказались!

— Нашел крайнего, – обиженно протянул собеседник, которого, как понял Харч, звали Геной.

— Крайнего?! Виновного! Я еще на Амальгаме просил тебя, как человека: проведи профилактику системы гиперпрыжка!

— Я провел!

— А почему вышел из строя генератор гиперполя?

— Да он целый! Он перегрелся из-за дыры в обшивке!

— Какой дыры? – подпрыгнул Дядь Саш. – Когда ты ее заметил? Где?

— В доках Амальгамы.

— И ничего не сказал?! – топнуло тучное существо. – Комета тебе под хвост! Метеорит тебе в иллюминатор! Дубина венерианская! Залатай мы ее там, не пришлось бы совершать аварийную посадку в этом болоте!

— Но ты сам говорил, что на Амальгаме за ремонт дерут три шкуры, – не сдавалось высокое.

— Наградил бог племянничком! – распалялся толстяк. Харч, внимательно прислушивавшийся к разговору, смекнул, что оба чудища приходятся друг другу родственниками. – Кто, скажи мне, экономит на генераторах гиперполя?!

— Но дядя!

— Геннадий! – затряс одной конечностью Дядь Саш. – Из-за твоей преступной глупости нам придется останавливаться в каждой из двадцати семи систем, отделяющих нас от ближайшей цивилизованной планеты, и ждать, пока остынет генератор и система зарядится для следующего прыжка. Ты знаешь, сколько времени это у нас отнимет?!

— Нет, – виновато потупился Гена.

— Месяца два по самым скромным расчетам! – заорало тучное существо. – А можно было покрыть это расстояние за один, всего лишь один прыжок. Из-за тебя мы теряем выгодный контракт!

— Дядя, – Гена не сдавался и все еще пытался оправдаться. – Не все потеряно. Дырочка малюсенькая. Найдем немножко титана, залатаем. Дело-то на пять минут.

— На пять минут?! Гена, что ты несешь? Оглянись вокруг! Видишь промышленные объекты, рудники, фактории? Заметил станцию техобслуживания или приемный пункт металлолома? А?! Где тут найти титан?!

— Мой анализатор металла… – попыталось вставить слово поджарое существо. Но тучное не желало поддерживать с ним даже видимость беседы. Оно резко развернулось к собеседнику спиной, дав наконец Харчу возможность удовлетворить любопытство и взглянуть ему в морду.

Существо с именем Дядь Саш оказалось лишенным всякого намека на физиономию. Харч узрел выпуклое зеркало, получив ответ на мучивший его вопрос. В Священной Трясинной Империи зеркала запрещались под страхом смерти как умертвия, безжизненные копии Богини воды, матери всего сущего. Адепт пожалел, что не успел покончить с собой. Мстительная судьба уготовила ему финал, пострашнее мученической смерти. Чудища были демонами. Обильный урожай жизней, собранный на поле сражения, определенно показался им недостаточным, и они явились по его душу. Харч не удержался и осенил себя знамением.

— Ептыть! – отшатнулось существо, мгновенно выудило угрожающего вида предмет с небольшим раструбом на конце и наставило его на Харча. Адепт не сомневался, что видит перед собой оружие.

— Гена, глянь, еще один! Может, у них тут действительно гнездо?

Реакция у Гены была отменной. Харч смотрел в еще один зловещий раструб. Адепт замер, боясь пошевелиться и искренне недоумевая, что отталкивающего нашли демоны в нем: он-то считал себя привлекательным. Его желтые с вертикальными зрачками глаза на подвижных усиках волновали не одну даму. Адепт мог похвастаться шестью стройными лапками, и своей особой гордостью – ровным гребнем, тянувшимся с загривка до кончика хвоста – мощного, но аккуратного. Все в Харче выдавало породу, но демоны, видимо, имели свое представление о красоте.

— Надо же, как замаскировался, – процедило тучное существо и приказало второму: – Пошевелится – стреляй. А я, пожалуй, осмотрю окрестности на предмет его собратьев еще разок. Хотя, все-таки постарайся его не убивать. Сдадим космобиологам. Думаю, за него можно выручить кое-какую монету. Живые особи еще не открытых видов скупаются за хорошие деньги.

— Понял, – заверил Гена, не снимая Харча с прицела. – Ящерка, ты же не будешь шевелиться?

Харч испуганно мигнул и, сам того от себя не ожидая, сдавленно пискнул:

– Не буду, демон, смилуйся!

— Дядя! – испуганно взвыло высокое существо. – Оно говорит! П-по-человечьи!

— Слышал, – тихо откликнулся Дядь Саш, сел на корточки, и склонился над Харчем. — Оно нас понимает, это точно, но по-человечески не говорит. У него гортань к нашей речи не приспособлена.

— Я – не оно, — обиделся Харч. – Я Щелк Харч, адепт Высшего круга Ордена Болота небесного Священной Трясинной империи.

— Вот оно как! – воскликнул Дядь Саш. – Адепт! – Он повернул голову к спутнику. – Скажи-ка, племяш, где ты оторвал эти скафандры?

— На распродаже, как ты и советовал, – ответил Гена.

— Кто пихал? – по ноткам в голосе Харч понял, что главный демон вновь готов взорваться.

— Вроде, из Федеральной службы поиска и контакта, – пожал плечами Гена. – Предназначались для какой-то станции. Ее закрыли из-за сокращения финансирования.

— Все ясно, – Дядь Саш выругался. – Скафандры оснащены мультипереводчиками, включающимися в автоматическом режиме. Ну, Гена! И тут ты отметился!

— Зато – новые и обошлись нам ровно в половину стоимости.

— Гена, Гена... – покачал головой Дядь Саш. – Мы с тобой чуть не пристрелили важную шишку. – Он переключился на Харча. – Позвольте поинтересоваться, что птица столь высокого полета делает в этом болоте?

Харч понял: убивать его не собираются, но про себя решил быть максимально осторожным. Мало ли, что задумали демоны.

— Это Пограничная топь, — пояснил он. – Будто вы не знаете. Я привел сюда войско для битвы с богопротивными еретиками.

Дядь Саш присвистнул:

– Мало нам сесть в лужу, так она еще и теократическая!

Харч гордо поднял голову:

— Священная Трясинная Империя – центр мира, оплот цивилизации и просвещения. Мы несем людям истину о богах и Болоте небесном. Тот, кто сомневается в истине, еретик! Теперь тебе понятно, демон?

— Мне известно, кто такие еретики, – молвил Дядь Саш. – Мне не понятно, почему ты называешь меня демоном?

— У тебя нет лица, ты – не человек, ты уничтожил мое войско!

— Так это мы твоих ящ... э-э-э... людей – того?

— Нет-нет, демон, никаких претензий, – поспешил заверить Дядь Сашу Харч, вспомнив, что угрожающие раструбы оружия все еще направлены ему в лицо.

— Ты нас, конечно, извини, – развел верхними конечностями Дядь Саш и убрал оружие в неприметную коробку, болтавшуюся у него на поясе. – Но твои э-э-э... люди попытались нами закусить, а мы этого дела не одобряем.

— Понятно, демон.

— Никакой я не демон. – Дядь Саш коснулся головы верхней конечностью, и зеркало исчезло, открыв Харчу безобразную морду с огромными глазами, разделенными между собой вертикальным наростом, утолщающимся книзу. – И мой племянник, кстати, тоже. – Дядь Саш толкнул локтевым сочленением спутника. Тот проделал с головой схожую операцию, и на Харча уставилась еще одна чудовищная морда. – Так лучше? – участливо спросил Дядь Саш.

— Значительнее, – с облегчением признался Харч.

— Мне тоже, – грустно усмехнулся Дядь Саш и ткнул племянника. – Дай сигарету, бестолочь.

Гена похлопал себя по бокам, покопался в нагрудных карманах, наконец нашел, что искал, и протянул дяде. Тот сунул сигарету в рот, жадно затянулся, шумно выдохнул и посмотрел на Харча.

— Не куришь? Молодец! Курить – здоровью вредить. Не хочу стать для твоей империи Колумбом. Слышь, адепт, а водка вашу планету не интересует? Вы тут что потребляете? У меня полный трюм, не знаю, куда теперь деть из-за этого засранца, – Дядьсаш кивнул на племянника и с досадой махнул рукой. – Контракт все равно уже сорвали. Могу продать со скидкой.

Морду чудища, глотающего удушливый дым, Харч счел безобразной, но отнюдь не злой. Скорее, огорченной. Прямоходящие существа не были демонами, а значит, ничем не угрожали его бессмертной душе. Адепт немного осмелел. – Кто вы?

— Мы? – усмехнулся Дядь Саш. – Я – Александр Архангелов. Можешь просто — дядя Саша. А этот вот – мой племянник, Архангелов Геннадий. Короче – Гена.

— Архангеловы? – недоверчиво переспросил Харч.

— Ага, – дядя Саша выпустил очередную порцию дыма. – Фамилия такая.

— Я знал! – потрясенно произнес Харч. – Знамение! Это вы наслали огненный шар на войско еретиков?

Архангеловы переглянулись.

— Я ж говорил, шлепнулись прямо в гнездо, – хмыкнул Гена.

— Гена, заткнись! – оборвал его дядя Саша. Он посмотрел на Харча и кивнул. – Да, это мы. Посланники неба, десница судьбы, кара господня для грешников и еретиков – выбирай, что нравится. Мне уже все равно.

— Во славу Болота небесного! – вскинул лапки Харч. – О, архангелы! Я представлял вас иначе.

Дядя с племянником ошарашено смотрели, как ящерка била перед ними поклоны. Дядя Саша от удивления чуть не проглотил сигарету, но вовремя спохватился. Гена просто хлопал глазами.

— О, ангелы, – продолжал бить поклоны Харч. – Простите меня, грешного, за то, что принял вас за демонов! Я представлял вас иначе.

— Это было испытанием твоей веры, адепт, – подмигнул Гена и опасливо покосился на дядю. Тот погрозил ему кулаком:

– Ты ему еще скажи, что мы его войско в жертву взяли.

— Я так и понял! – ответил вместо Гены Харч. Дядя Саша поперхнулся дымом.

— Эффектная демонстрация небесной поддержки, – прыснул Гена. – Еретики надолго запомнят такое светопреставление.

— Каждый из нас будет молиться в храмах всю ближайшую неделю! – Харч иронизировать не умел.

— Лучше б металлом помогли, – обреченно махнул рукой дядя Саша и тяжело вздохнул. – Эх!

— Металлом? – изумился Харч. После слов дяди Саши он полностью лишился каких-либо сомнений в том, что видит перед собой божественных эмиссаров. Кому как не представителям высших сил знать о том, что у него есть ритуальный клинок из небесного металла. Харч пошарил вокруг кочки, выудил из грязи ритуальное оружие, обтер и с волнением протянул дяде Саше.

Дядя Саша принял клинок, повертел в руках и поднес анализатор.

– Не может быть! Гена!

— Титан?! – Гена на всякий случай протер глаза, но они не обманывали. Анализатор не мог врать по определению. – Откуда?

— Этот ритуальный клинок выкован из гвоздя, который выпал из колесницы Бога солнца, – пояснил Харч. – В случае поражения от еретиков я должен был покончить с собой.

— Самурай! – Дядя Саша выпустил очередную порцию дыма. – Уважаю.

— Дядь Саш, нам этого бруска на обшивку генератора за глаза хватит! – Гена отложил анализатор и позволил себе потрепать адепта по голове. – Щелк Харч, ты молодец!

Харч, которого бурная реакция высшего существа порядком напугала, едва не лишился чувств. Но слова Гены вернули его к жизни. Ангел удостоил его прикосновения! Харч почувствовал себя избранным, отмеченным самой судьбой, удостоенным принять невидимое тавро Болота небесного. Высший круг показался ему мелким и никчемным. Да что там, он стал равным древним пророкам!

— Ну, адепт, спасибо за службу! – дядя Саша с благодарностью пожал Харчу лапку. – Передавай империи большой привет, а нам пора обратно – на небо. – Он развернулся и направился было обратно в туман, но остановился и бросил:– Да, и поменьше режьте друг друга. Нам сверху видно все, ты так и знай. – Последнюю фразу дядя Саша уже пропел и, потянув за собой племянника, бодро зашагал к месту падения шара.

— Прощайте, ангелы! – крикнул им вслед Щелк Харч. Дядя Саша, не оборачиваясь, помахал ему рукой. Высшее существо явно спешило по своим небесным делам. А Гена вдруг остановился, вернулся и, нагнувшись к Харчу, прошептал:

— Спасибо, Харч. Вот – держи на память. – Он протянул ему белый продолговатый предмет. – Это вечный фломастер. Извини, но мне больше нечего тебе подарить. Но зато от души. И для души. Прослужит тебе и твоим внукам. Рисует на любых поверхностях. И, кстати, открою тебе важный секрет. Бог – один! Он един во множестве лиц!

Гена подмигнул и бросился вслед за дядей.

— Что ты ему сказал?

— Пожелал удачи. Ящерке придется несладко, ведь он потерял целую армию.

Адепт наблюдал, как архангелы растворяются в серой пелене. Туман поглотил их фигуры и растворил звуки их шагов, будто никого и не было. Потом в нем что-то зарокотало, и над топью медленно поднялся шар, на мгновенье завис в воздухе, задрожал и с воем рванул вверх, чтобы скрыться в облаках.

Харч смахнул предательскую слезу и еще долго лежал на кочке, запрокинув голову, грустно глядя в небо: сначала на редеющие облака, потом на густеющую синь, загорающиеся звезды. Одна из них вдруг мигнула, сорвалась с места и погасла. Харч задумчиво почесал задней лапой за ухом и соскользнул в топь. Он уверовал, что получил откровение и теперь обязан распространить знание среди мирян.

Так все и было, да-да. Парни и не догадывались, что планета находится под наблюдением Института галактической истории. Не знаю, чем ящерки заинтересовали яйцеголовых, но на орбите оставили постоянную станцию на две персоны и в довесок – несколько малых спутников. Знаете, махонькие такие, в них едва камера с передатчиком помещается. Пока близко не подойдешь, не поймешь, сателлит это или кусок космического мусора. Один из них как-то шлепнулся на планету, а ящерки приняли за небесный гвоздь.

Когда корабль Архангеловых падал в атмосферу, исследовательская станция находилась по другую сторону планеты, а когда взлетал, уже успела скрыться за горизонтом, так что об «инциденте», как его потом назвали в СМИ, сначала никто и не догадывался. Ученые, что с них взять? Они записи со спутников просматривают раз в стандартный месяц.

Мне откуда известно? Вертелся тут один из яйцеголовых. Старшим смены на станции был, да после «инцидента» его живенько турнули. Очень человек огорчился и долго тут горе заливал. А где он сейчас, даже не скажу. Такие сегодня здесь, а завтра травятся в баре такого же космопорта за сотни парсек отсюда. Яйцеголовые всегда в цене, даже если насквозь пропитаны денатуратом. Подобрал кто-то себе в команду, да-да…. Кстати, который час-то? О, так мне уже пора! Ба-а-армен! Водочки на посошок, и вот этому безусому господину тоже плесни. Ну, за то, чтобы число удачных взлетов равнялось числу мягких посадок. Хе-хе! Да, это тоже из земного фольклора. Чудная планета, сударь, с чудными обитателями!

© Данияр Каримов, 2011. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора