Рождественская история

Чего только под Новый год не случается!.. Особенно, если дело происходит на пляже в Калифорнии, и вы встретились с земляком… Рассказ из цикла «Записки коллекционера». Первая публикация.

Верить или не верить в Рождественские чудеса, каждый определяет для себя сам. Начиная с Гоголя, рассказавшего о проделках черта на хуторе близ Диканьки, происходивших в ночь перед Рождеством, на этой стезе уже отметились многие авторы, написавшие о таинственных и невероятных совпадениях, случавшихся накануне Рождества или Нового года.

В курортный городок Кармель на берегу Тихого океана в штате Калифорния я попал совершенно случайно, только потому, что я кыргызстанец. Впрочем, обо всем по порядку. В канун католического Рождества я полетел в Штаты знакомиться с внучкой. Моя дочь вышла замуж за француза Николя, с которым она вместе училась в Джоржтаунском университете, сейчас они живут в Силиконовой долине, и довольно успешно шагают по карьерной лестнице. C рождением первенца они основательно затянули, но, наконец, одарили нас внуком, а немного погодя и внучкой. Французская бабушка Доминик переехала к ним и помогает в воспитании деток. О Доминик можно сказать лишь, что она француженка в классическом суждении о представительницах этой страны: изящная, занимается йогой и бальными танцами, говорливая и часто меняет бой-френдов. В Америке она давно адаптировалась, но её быструю английскую речь с французским прононсом я не могу понять вообще, хотя если честно, то и правильный английский я разбираю с трудом, и лишь в том случае, когда говорят медленно. Мою английскую речь, тоже понимает не каждый, разве что при активной жестикуляции.

В предрождественский вечер Доминик, посадив меня и внуков в свою машину, отправилась наносить визиты своим знакомым. Она демонстрировала друзьям наших потомков и меня как экзотику, прибывшего из неизвестного никому Кыргызстана. Я в разговорах не участвовал и при обращении ко мне повторял лишь одну фразу — I don’t speak English. Напоследок мы заехали в особняк, фасад которого украшала маска Санта-Клауса, а в окне – витрине, сверкая разноцветными огнями, стояла елка до потолка. Высокий американец примерно моего возраста, выходя навстречу с широкой улыбкой, произнес традиционное – «Merry Christmas» и представился Стивом.

Я сразу понял, что попал в дом коллекционера, причем довольно богатого. Все стены были завешаны картинами, среди которых выделялись фамильные портреты в солидных рамах явно девятнадцатого века. Осмотревшись, я увидел, что игрушки на елке тоже старинные, а венчает её, вместо привычной для нас пятиконечной звездочки, ангелочек с золотыми крылышками. На рояле располагались десятка три Санта-Клаусов, и самой молодой игрушке, на мой взгляд, давно исполнилось полсотни лет. В центре выделялся деревянный Санта с шарнирными как у Буратино руками. Другие ярко раскрашенные фигурки, изготовленные из папье-маше или обожженной глины, так же не отличались особым изяществом, но притягивали внимание очарованием вещей сделанных вручную. Кроме того новогодняя символика наполняла весь дом: с потолка свисали рождественские звезды, а на полках антикварной мебели теснились снеговики и родители Иисуса рядом с яслями, и даже маленькая собачка, вертевшаяся под ногами, была наряжена в костюм Санта-Клауса. Я с нескрываемым удовольствием рассматривал коллекцию, отмечая про себя, что старинных вещей здесь собрано больше и они значительно дороже, чем весь ассортимент в антикварных магазинчиках Бишкека.

Меня переполнял восторг от увиденного, но я смог произнести несколько раз только «good» и поднять вверх большой палец. А потом что-то щелкнуло в моей голове, и английские фразы посыпались из меня как из рога изобилия. Я сказал, что тоже коллекционер и работаю экспертом в антикварном салоне, что и у нас есть статуэтка Деда-Мороза – прототипа американского Санта-Клауса. Затем я выдал сомнительную информацию о том, что родина этого сказочного персонажа уже не Лапландия, а согласно последнему «открытию» шведских ученых-логистов, находится в Кыргызстане. С легкой руки местных чиновников ухватившихся за идею примазаться к раскрученному чужому бренду уже определена гора на Тянь-Шане, где он якобы родился и её назвали «пиком Санта Клауса». Стив дважды переспросил, — «Санта родился в Кыргызстане»? Ему казалось, что коллекционируя фигурки Санты уже тридцать лет, он знает о предмете своей страсти практически все. Я предложил ему заглянуть в Интернет. Соответствующую статью Стив нашел быстро и у него засветились глаза, словно он совершил величайшее открытие. Как все американцы, он наивно поверил тому бреду, что распространяется во Всемирной паутине. Дальнейший его разговор я понимал уже с трудом, он что-то восторженно говорил Доминик, и она щебетала ему в ответ то ли по-английски, то ли по-французски. Позже дочь перевела мне радостную новость, Стив предложил бесплатно пожить недельку всему нашему семейству в его загородном доме в Кармеле как землякам его любимого Санта-Клауса. Если вы думаете, что это и есть то рождественское чудо, которое произошло со мной, то ошибаетесь, широкий жест Стива стал лишь прелюдией удивительного события, с точки зрения теории вероятности, которое ждало меня впереди.

Кармель оказался маленьким городком с населением состоящим, если верить буклетам, из 4 тысяч человек и 780 собак, кроме того, в нем открыты более 20 картинных и антикварных галерей, но и соответственно кафе и рестораны без счета. Основанный в начале ХХ века, он признан городком художников и поэтов. В качестве важнейшего развлечения туристов, помимо хождения по галереям и кафе, предписывалось посещение пляжа. Высокий песчаный берег, словно зрительный зал огромного театра, заполнялся отдыхающими, где на сцене без устали выступал главный герой – Тихий океан. На его шумный прибой, можно было смотреть бесконечно. Апофеозом спектакля представлялся закат, когда светило медленно спускалось в океан. Это завораживающее явление восторженные зрители увековечивали своими фотокамерами, а затем медленно тянулись к выходу. Пока зять с дочерью совершали велосипедные прогулки по окрестностям, мы с Доминик целыми днями сидели на городском пляже, наблюдая, как наши внуки резвятся на теплом калифорнийском солнышке. Вокруг беспечные американцы гоняли своих разно породных собак за мячами и тарелками-фрисби, гуляли вдоль полосы прибоя или, как и мы, лежали на песке небольшими группами или поодиночке. Отдых, безусловно, приятный, но немного утомительный. Набивая песком ведерко для внучки, я неожиданно нашел квотр (четверть доллара), а рядом и дайм (десять центов), и стал жалеть, что не захватил с собой металлоискатель. Побродил бы денек-другой по такому пляжу, глядишь, и окупил бы дорогу. От нечего делать я размечтался о пиратских кладах, зарытых на высоком живописном берегу или о самородках, спрятанных здесь же удачливыми старателями, во времена золотой калифорнийской лихорадки.

Утром 31 декабря заморосило, с океана подул прохладный ветер, и все наше семейство начало готовиться к отъезду, занимаясь уборкой в доме Стива, чтобы оставить его в том же состоянии, в котором мы в него въехали. Я же отпросился на часок попрощаться с океаном. На безлюдном берегу я встретил кладоискателя. Молодой человек, одетый в комбинезон, с коробом за плечами, неумело размахивал металлодетектором такой же фирмы «Garett», как у меня, только работал он в наушниках. Парень суетливо крутился на одном месте, то сцепив своим совком немного песка, то разрывая его ногами. Я остановился, меня распирало любопытство, какова добыча наших коллег на богатых американских пляжах, и насколько разняться мои мечтания с реальными результатами. Кладоискатель развернулся и сделал несколько шагов в сторону, но его, видимо, остановил очередной сигнал, и он снова стал копаться в песке. Я подошел поближе, выдав залпом заранее составленную в голове фразу: «Sorry, I want to know, what people usually find here». Но коллега сделал вид, что не заметил меня и повернулся спиной.

— Вот дьявол, опять раззява прицепилась, — донеслись до меня его чертыханья, и я понял, что встретил соотечественника. Потому перешел на русский.

— Земляк, не хочешь поделиться сокровищами, — я бесцеремонно протянул ему руку и представился: — Александр из Кыргызстана, у меня дома такой же аппарат, но мы больше ходим по ущельям, собираем древности на трассе Великого шелкового пути. Какими судьбами тебя сюда занесло?

— Владимир из Москвы, — охотно представился парень, — приехал в прошлом году в гости и решил остаться. Вот друзья дали прибор, чтобы я мог подзаработать. Вчера весь день пролазил, собрал на три доллара мелочи и кучу железного мусора.

— Могу, преподать мастер-класс, — предложил я, только для того, чтобы самому походить с металлоискателем по пляжу. — Надо включить дискриминатор, и он будет отсекать весь ненужный металл. Давай, покажу, как это делается.

Владимир безропотно отдал мне свой металлоискатель, и я, настроив его на монеты и увеличив чувствительность, начал поиск, сканирую пляж привычными, отработанными годами маховыми движениями. Владимир пошел рядом. Я отмахал метров тридцать, прибор молчал. «Хоть бы одну монетку найти» — вертелось у меня в голове, а то вызвался учить, а результат нулевой. Наконец прибор пискнул, но как-то неуверенно, и указатель металла замелькал на границе между железом и алюминием.

— Давай, здесь копнем, — предложил я, безо всякой надежды на положительный результат. Мой новый знакомый вырыл ямку около сорока сантиметров, прежде чем зацепил какую-то монету. Не глядя, он хотел бросить её в свой короб, но я перехватил его руку. — Покажи, что там?

Владимир протянул находку мне, и я просто остолбенел – на его ладони лежал николаевский червонец. Состояние золотой монеты было далеко от идеала, да и год выпуска самый распространенный, но как она попала сюда на край света так далеко от своей родины? С точки зрения теории вероятности, шанс находки старинной российской монеты на калифорнийском берегу иначе как чудом не назовешь.

— Наверно её потерял белогвардейский офицер, эмигрировавший из России после Гражданской войны, а может, новый русский, контрабандой провезший золотые монеты и соривший ими без особого сожаления, — начал гадать Владимир, но сразу сменил тему. – Может, обмоем находку, я угощаю, возьмем бутылку русской водочки и примем на грудь за знакомство и фарт.

— К сожалению, я уже через полчаса уезжаю, — подосадовал я, что наша встреча произошла так поздно.

— Обидно, а который час? Кстати, через десять минут в Москве начнется Новый год, — засуетился мой новый знакомый. — Давайте отметим, у меня есть во фляжке, для такого случая.

Вот таким чудом одарила нас новогодняя ночь, и когда в Москве куранты отбивали последние мгновения уходящего года, мы глотнули из фляжки за удачу кладоискателей.

© Камышев А.М., 2011. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора