Над бездной времени

Стихотворения из первой книги лауреата премии международного фонда Чингиза Айтматова «Дебют» Наристе Алиевой. Книга включает поэтический сборник с аналогичным названием и экзистенциальную новеллу «О насекомом, птице и человеке». Предваряет книгу вступительное слово известной поэтессы Светланы Сусловой.

Публикуется по книге: Алиева Н. Над бездной времени: стихотворения и проза. – Б.: CULTURA NOMADA, 2010. – 110 с.

УДК 812.51
ББК 84 ки 7-5
А 50
ISBN 978-9967-25-940-9
А 4702300200-10

Родителям, подарившим мне свою любовь. 
Моей семье, дарующей смысл и желание жить.
Аарону Брудному, укрепившему веру.

вершина мира

вереницей стекают мысли
                    сползают по строке

незримых линий перевороты
                    и революции в душе

вершина мира
                    моё цунами

и сгустки судеб
                    обвалы тайн

раскаты грома
                    и сердца пламя

безумный рокот
                    и холод ран…

***

я землю разрисую
                    дыханием своим

рассыпанные звёзды
                    над городом земным

мигают
          повествуя
                    о смысле бытия

одно лишь незаметно
                    струится вниз 
                                     слеза

земля сменяет краски
                    рассыпавши листву

и только я вновь слышу
                    одну лишь тишину

***

я красное пятно
на чёрной глади полотна

разорванная нить
последнего звена

я грустный взгляд
безмолвного урода

ярчайшая страница
в истории народа

преграды

преграды всюду
жухнет ствол
и осыпается листва
когда хрусталь ручья
не достигает корня
и так же я
прощаюсь тихо с миром
рассыпав вышитый узор
где краски ночи – чувства
мерцанье звёзд – пронзающая боль
огонь во мраке – тонет вера
глоток воды – спасёт ли он меня?!

антимиры

задёрнув шторы
                    укрывшись от ночной зари

я потихоньку загляну
                    в подпольные миры

разгладив занавески
                    поправив шрам на лбу

ни в чем не сомневаясь
                    в антимиры войду

исчезну в подсознании
                    земного бытия

и попрошу страдания
                    не следовать туда

Марбург

его тоска снедала в Марбурге

меня терзает
                  здесь
                          сейчас

и этот странный
                  пристальный взгляд

не даёт покоя
                  раздирая душу
                                   молчанием

необратимость

пожираю своё одиночество
красным крабом
свернулось калачиком
тёмно-красное жгучее марево
гнилость сумерек превозмогаю
по крупицам его собираю
на смердящие нити памяти
чёрный жемчуг я надеваю
в куче грязи сора и мусора
словно падальщик я и стервятник
жук-навозник и санитар
полощу безнадёжно стираю
ненавистное месиво-зарево
задушило глухое безмолвие
проглотило и измучило
опалило холодным безумием
унизительное состояние…

ржавчины следы

ромбовидной тенью
обрушилась ржавчина-ночь
растеклась
роковая печать
своевременного пророчества
оранжевой глиной
пылает ржавчина-степь
расплескалась
змеевидной линией
обнажённого одиночества
сухие борозды
морщины-облака
плывут по горизонтам-вертикалям
и время
оставляет ржавчины следы
бурлящий океан
глухих воспоминаний

прошлое

избита в кровь
прожилка мирозданья
моей души
надломленная нить

разбитых судеб
пагубная рана
не кровоточит боле
не томит

и всё покрылось
порослью тумана
твоей тоски
последняя строка

как переплёт
забытого романа
развилкой жизни
пересечена

открытое к ч.

хочу любить под открытым небом
               под распахнутым взором луны

в окружении снов листопада
               в опьяняющем жаре весны

я хочу впитать все звёзды
               утопить тишину рекой

оглушительной радостью сердца
               обнажённостью чувств простой

и тогда
               захлебнувшись от крика
я взорву
               всех созвездий рой

протяну к небосводу нити
               млечный путь
                              зачерпнув рукой

***

сквозь тернии пути
обвалы, бури и цунами
низвергнута в поток
струящейся любви
спустившейся с небес
летящей птицей
знамением
дарованным вселенной
переплетеньем нитей
судеб-тайн
твоих молитв во тьме
окутанных страданьем
манящим привкусом мечты
и перезвоном
всех твоих желаний
единым колоколом и
колыбелью мирозданья

***

вечность в моих руках
переплелась в единстве
беспомощность
младенца
и радость материнства
истина в его глазах
открылась в одночасье
даруя жизнь
ты обретаешь счастье

дребезги-осколки

чашки кофейные
вдребезги – чушь!
в осколки ненависти –
твою забывчивость!
в пыль фарфора – беспечность!
в камень сердца – любовь!
разливаю в гущу кафельную
бело-зелёно-жёлтое побоище
размазываю ногами – в кровь!
втираю заживо – свою веру!
в колкое – надежду!
в пену-месиво – ожидание!
в уничтожение –
всё, что могло ещё остаться...

чудовищное забвение

в липкой слизи
колодца прошлого
отшельник памяти
стирает воспоминания
словно палач-убийца
кувалдой ненависти
остриём бритвы
полощет прошлое —
в пепел
заглатывает в чрево
огромной пузатой рыбы
в глубины адской
бездны-дикобраза

К Сильвии Плат

под серебряным
колпаком…

в нитке бездны
моё призвание
в тёмной глотке
молчанья-кита
в этой серой
клубящейся дымке
безразличия-алчности дня

без вины виноватые
странные
опостылевшие-опустелые
стены дома –
такие родные
безысходные
дикие-драные

словно ангел
спустился-нагнулся
подсмотрел
и прикрыл наготу
белой скатертью
беззвучием вечности —
безотказным
немым
полотном

под серебряным
колпаком…

***

хрустящий лёд
воспоминаний
застыл холодным
пламенем в руке

***

забыть прошлое
ненавистное
навеки пеплом серым
осыпать
забыть убить и
уничтожить

***

я вынимаю
из красного
липкий
хрустящий
лёд прошлого...
наверное
навсегда...

штиль

посетила
грусть...
тихая...
штиль...
нахлынула тонко...
накрыла глубоко...
и ничего не могу с этим
поделать...
но грусть моя светла...
светлая-светлая грусть...

к ч.

не говорю не повествую
и ничего не зная о любви
я поцелуями рисую
счастливую строку судьбы

***

неровным почерком
глотаю слёзы
и в отблеске прозрачного листа
сшиваю грёзы
грубой тканью
у измождённого виска

кривая линия невроза — полоса

солёное
солнце
пузырьки
серебра

воздуххочузачерпнуть
выпитьвсегобезостатка
доднажаждынеданоутолитьсчитаюдни…

в лунных
кратерах
рыбы-киты
плывут

времябезжалостнобьёт
бешеноизмеряетсекундыминутыдни…

в тонком
кончике
донышке
стекла

мгновениерассекаетмолчание
звонкибесконечныбесчеловечны

бирюзовые
сумерки
изгибы
волн

зеркаловотраженииодиночества
осколкивечностивруках
бесконечноститоски

холодное
небо
спираль
кольца

трещинамеждутобойимной
дорогабезучастноеспокойствиепути

отчаянное ожидание тебя
кривая линия невроза — полоса

йокнапатофа*

Он думал, что не от себя пытается уйти, но от
одиночества. А улица всё тянулась: как для кошки,
все места были одинаковы для него. И ни в одном из
мест он не находил покоя. Улица всё тянулась в смене
фаз и настроений, всегда безлюдная: видел ли он себя
как бы в бесконечной последовательности аватар,
среди безмолвия, обречённым движению, гонимым
храбростью то подавляемого, то вновь разжигаемого
отчаяния; отчаянием храбрости, которую надо то
подавлять, то разжигать?

солёный кофе привкус желчи я от
солёный кофе привкус желчи я от тебя на пять
минут задержка рейса в глазницах смерти
и горький дым от сигарет (я словно рыба в
мутной воде судорожно цепляюсь за крючок
собственной смерти...) забыться уснуть в
трехмерном коконе трехмерный труп

Четверть часа осталось. И тогда меня не будет. Ус-
покоительнейшие слова. Успокоительнейшие. Non fui.
Sum. Fui. Non sum. Где-то слышал я перезвоны такие
однажды...

*В стихотворении используются отрывки из романов
У. Фолкнера “Шум и ярость“ и “Свет в августе“.

слёзы — следы

слёзы — следы на
рваном одеяле
сонный ветер — великан
бродит по двору
я достаю из сердца
пылающий дождь
воспоминаний

вчера

всё было иначе
всё было не так
будет по-новому
новому—старому
не так
никак
но как

воронка

поглотила
невыносимая
чёрная
пустота
в глубокой
воронке
загнившего
чернослива

тамга

твоей стези пророчество
тамга моей души
глотает слёзы творчество
измучилось в пути
моей строки безумие
рыдание в ночи
безмолвный крик отрочества
горение в тиши
последний отблеск вечности
иди, молчи, ищи!

тамга2

в кровь исписаны листы
раскрашены потоком бури и борьбы
испепелены страницы —
строки моей печаль
истерзаны глазницы —
глаза воспалены
разорванное сердце —
как солнце в решете
раздробленные нити
судьбы моей строка
пылающее пламя
бессмертия тамга

таро

раскинула я карты
на игральный стол:
арканы, кубки, граали
твоей судьбы мечи
всё слилось воедино
переплелось в игре
шуты, пажи и звёзды
жрецы и короли
в бредовом поединке
обнажены мечи
творец рукой незримой
вращает колесо
рисует пентаграммы
пентакли и сердца
твоей судьбы скрижали
открыли небеса
рассыпаны ответы
всему есть свой черёд
твоей игры последней
предопределён исход.

наследство

мне достались в наследство
печаль
дорога странствий
бесценный грааль
верховный жрец
и великий дар
ночей бессонных
творений рай
открытий дивных
жужжащий рой
великих мыслей
нестройный ход
и вечный холод —
души огонь
что делать с этим?
творить
любить
чужие души испепелить
затронуть судьбы
и на века
оставить память
в чужих сердцах

пигмалион

по капле
по крупице
тебя я собрала
вдохнула жизнь в глазницы
рукою провела
из плоти и из крови
тебя я соткала
омыла роговицы
весеннею листвой
навеки приковала
теперь всегда ты мой

огниво

в моих жилах кипит
растекается
красно—чёрная лава
жизнь дарующее
сердце волнующее
ярко – красное яблоко
лавина жгучая
жажда могучая
горящее облако
моей любви

traveler i

я путник в этом мире
пришелец на земле
скиталец странствий дальних
и коршун в высоте
я различаю знаки
твоей руки скрижаль
скитаясь в полумраке
мечтаю и молю
и этой звёздной ночью
манящей в небеса
иду дорогой счастья
нигдея – чудная страна

***

роман окончен…
прерван мой рассказ
красивой сказки треснутый алмаз
на мелкие куски раздроблен

затмение

луна и солнце
лёд и пламень
ты и я
лишь на мгновенье вместе
и не навсегда

звонки

чего я жду
пустых печалей
лживых обещаний
и пустословий хитреца
молчанье телефона
красноречивее жреца
нажать на кнопку
прерван разговор
ночных сомнений
томных ожиданий
навеки вырван
с корнем жалкий сор

***

в объятьях сна
расплывчаты картины
предел мечтаний –
голый листопад
распахнуты перед
тобой витрины
кровавых красок
терпкий яд

***

сырость улиц
и мрачность ставней
враждебно смотрят
мне в лицо
тут сыро
там мрачно
но мне всё равно

***

волнами пробивается грусть
смывая капельки с корочки лба

***

середина января
перевернутое я
разум в сумраке пустыни
сердца мука
боль моя

сентябрь

душа омыта листопадом
глаза наполнены осенью
вчера под звуки дождя
я вспомнила нечто забытое

***

как бледный влюблённый
походкою лунною
тихо, безмолвно тебе отдаюсь
ночью холодной словами безумными
всем, что сокрыто во мне поделюсь
в шёпоте нежном любовь свою юную
всю без остатка тебе отдаю
в пении нежном с первою тайною
мысли о вечном тебе я дарю
ты лишь один поймёшь меня странную
бурю, что в сердце моём усмиришь
ты лишь один поймёшь меня бледную
и теплотой своих губ усыпишь

чёрным по белому

быть чёрным отшельником
в белом
светлым вороном в тёмном небе
чёрной ящерицей в озере
мутном
лилией белой в чёрной пустыне

крест

моя жизнь теряет смысл
мысли же пугают меня
мои чувства сгорают от боли
если бы было больше сил
я бы давно наложила крест
распяв себя на первом перекрёстке
чтобы навсегда закрыть глаза

скрип сверчка

душа замкнулась
слеза опрокинулась…
и что-то щёлкнуло внутри
затронув струны – мечты
словно свет потух
так темно во мне
словно чей-то дух
мешает душе
я закрыта от света
лишь скрип сверчка
отдаётся эхом
догорает свеча

люблю

я кричу
и звук так рвётся
разрывая сердце мне

он несётся
и несётся
растворяясь в высоте

вот
задел он неба крышу
и поднялся
выше
выше

вместе с ним и я лечу
и кричу!
кричу!
кричу!

ты сказал мне
тише
тише

я спустилась
ниже
ближе
и прижалась я к тебе

и я слышу
ясно слышу
твою музыку души

и я вижу
вижу
вижу
сердца радость
всю в тебе

и я знаю
знаю
знаю
как сказать
не понимаю

я шепчу тебе
шепчу
я люблю тебя
люблю!

материя

наушники
картинки
игры в дурака
колечки и сердечки
любовная игра
бегут в круговороте
и нет ему конца
утонут в материальном
и муза и душа

две точки
две чёрточки
две точки
на твоём лице
две сморщенных горошинки
скатились по щеке
рассыпались
растёрлись
расплавившись вдали
две бусинки
два стеклышка
на твоей руке
два маленьких алмаза
что треснули в тоске
в тоске и грусти времени
в опавшем волоске

***

твои глаза усыпаны страданьем
глазное яблоко мутно слегка
меж нами голос ветерка
твои уста шептали мне тогда
слова
которые теперь забыты
и многое в них мною не раскрыто

гнев

гнев льётся как лава
яростно и быстро
как трудно его остановить
но если не сделать — беда

***

так странно сердце
томленьем объято
свет мутный сочится чрез окно
одно сегодня так мне не понятно
я вновь узрела милого лицо
я вся горю желанием проснуться
но это мне
увы
не суждено

ты

я шла вперёд
и ветер рвал мне платье
стихия
воя и шумя
сбивала с ног
о сколько раз молила я о счастье
но в этом ты помочь
увы
не мог

***

я в поисках тебя испепелила мглу
в отчаянье сгибала я колени
в молитве раскрывалась лишь ему
и снова различала в дымке тени

***

я – это буря
перерастающая в крик
я – это грубый
надломленный стих
я – это ночи безумной томленье
я – это жизненной страсти кипенье

ярость

какой-то дьявол во мне
ругается
каркает
словами злыми кидается
руками машет
пинается
и так же быстро как всё вскипает
накипь белая вдруг оседает
и сердце моё раздробленное
тоской полно и презрением

волна

брызги –
освежающая волна
подступает под звуки крика!
свист –
раскаты грома оглушают навеки!
теряя опору
ты погибаешь
утопая в сиреневых объятьях тоски.

порой

порой мне хочется печали
порой мне хочется тоски
чтоб были стиснуты виски
руками синей бороды
какая горестная штука
терзанье – радостная мука
кипение страстей
лишенье разума и
ненависть людей
всё трогает меня
мешая жить наивно
и это право дивно

пульсация

я чувствую пульсацию внутри
и отголосок темноты
моей несуществующей мечты
я слышу рев машин и зов ваших
сердец
я слышу стон
томленье вашей плоти
вдыхая аромат горенья
тленья потных клеток
и впитывая сладость грёз
я задыхаюсь в омуте осеннего
желанья

сальвадору

твои дали дали
в сюрреалистической дымке
твои усы сальвадор
охватили и прошлое и современность
и я вижу рядом с собой
их игривые лихие завитки
обтекаемые формы дали
скользят протекая сквозь время
одинокий глаз пушинки ресниц
смотрит с твоих картин
где ты сейчас мой дали
неужели всё в той же дали

© Наристе Алиева, 2010. Все права защищены
Произведения публикуются с разрешения автора