Последняя пресс-конференция Чингиза Айтматова

13 ноября 2007 года в Республиканском Доме кино состоялась последняя пресс-конференция великого писателя. О ней вспоминает автор – литератор, журналист, деятель кино. Первая публикация.

Прошло целых три года, как закатилось солнце современной литературы за снежными вершинами, заоблачными высями Ала Тоо, стало быть, уже три года мы существуем в соответствии с непреложными истинами бытия, живем весьма обыденной жизнью простого смертного  — то радуемся, то страдаем, то совершаем поступки, то впадаем в уныние, то ещё что-то — без Первого учителя и Вечного писателя. Однако в жилах благородных читателей по-прежнему живо течет его Слово, удовлетворяя и обеспечивая животрепещущие потребности их возрастающих эстетических запросов, постоянно обогащая и пополняя интеллектуально-эмоциональный багаж человекопознания и человеколюбия в человеке. В нашей памяти отложились также отдельные теплые воспоминания о нем, которые всегда с нами. Вкратце об одном из них…

13 ноября 2007 года в Республиканском Доме кино — киношники привыкли величать его Домом Айтматова, это ни в коим разом не противоречит и циркулярам властей о статусе двухэтажного особняка послевоенной постройки прошлого века, что находится в Бишкеке, по улице Логвиненко 13, (Боже упаси, дважды 13!) — состоялась, как теперь отчетливо понимаю, последняя пресс-конференция – часовая беседа Чингиза Торекуловича Айтматова лицом к лицу с представителями средств массовой информации на Родине. А готовилась она в течение считанных дней.

Узнав от сослуживцев-аппаратчиков ведомства по кинематографии о том, что Чингиз Торекулович, прилетевший на днях из Европы, по обыкновению работает в своем рабочем кабинете, на втором этаже здания, по соседству с офисными комнатами бывшего Национального концерна «Кыргызкино», я счел правильным зайти и поздороваться с уважаемым всеми нами аксакалом. Заодно надо было рассказать ему крайне корректно, во вразумительно-оправдательных, как бы косвенных фразах о трудностях перевода романа «Когда падают горы» на родной язык, над которым в те месяцы, без преувеличения, мучился вечерами да воскресеньями, и, к тому же, чувствовал себя очень виноватым за его задержку. «Лучше бы я взялся за Толстого или Достоевского, — досадовал порою,—  живи покойные светила даже сегодня вряд ли понимали по-кыргызски».

Он был не один. Но сие обстоятельство не помешало моему присутствию там относительно на протяжении продолжительного времени, ибо, разговор между разговаривающимися людьми шел исключительно о творческом ремесле. Когда речь зашла об эльазыкском городском парке, названном накануне его именем, писатель заметно засиял, и спросил, откуда мне это известно. Сказал, что «буквально вчера о Вашей поездке в Турцию опубликована информация в газете» и, тут же сбегал в близлежащий киоск за свежим номером «Слова Кыргызстана».

Ч.Айтматов, разглядывая напечатанные на газетной полосе фотоснимки, поведал нам о собственных впечатлениях от увиденного и пережитого на официальном открытии парка за рубежом, в местечке, доселе близко незнакомом широкому кругу художественной общественности Отечества. Опосля, обратился ко мне: — А ты можешь в скором времени собрать пять-шесть журналистов, у меня известие для них? Я согласился охотно, и, подумав, совместно решили созвать полноценную пресс-конференцию в зале Дома кино, как уже говорилось, тринадцатого ноября, в одиннадцать часов. Потом, созванивались пару раз с тем, чтобы напоминать, главным образом, друг другу о предстоящей затее.

Первая фраза, услышанная репортерами из уст классика в тот миг, касалась его ухода из дипломатического поприща:

— Хватит с меня, итак служу достаточно долго, невзирая на установленные международными правилами сроки, – без тени фальши в тембре чеканил он.  — Я же должен когда-нибудь вернуться домой, к вам. Настал час…

Кстати, вечером того дня, утром следующего, почти все теле — радио каналы, печатные издания и интернет медиа-ресурсы , освещая пресс-конференцию в Доме кино, особо делали упор на отставке Ч.Айтматова c поста Чрезвычайного и Полномочного посла Кыргызской Республики в странах Бенилюкса и Франции, спецпредставителя в НАТО. По возвращении Чингиза Торекуловича из Брюсселя, а после его смерти в середине 2008 года подавно, в обществе муссировались нешуточные толки-слухи о том, что именно та отставка негативно сказалась на пошатнувшегося из-за недавней операции здоровье всемирно почитаемого деятеля преклонного возраста.

Возможно, и так. Ведь недаром существует такое емкое понятие, как среда обитания. Впрочем, не только средой обитания, но и средой вожделенного созидательного труда и размеренной, плодотворной жизнедеятельности кыргызского мудреца за текущие два десятилетия, начиная с крошечного Люксембурга, центра многочисленных холмов и межконтинентальных финансовых пирамид, куда его назначил ещё товарищ по новому мышлению Михаил Сергеевич Горбачев в разгаре далекой перестроечной эпопеи, поистине становились западноевропейские низменности и равнины. Государства с развитой инфраструктурой и богатой историей культуры, равных шансов и адекватных оценок действия или бездействия любого и каждого индивида, высоким уровнем межличностных отношений. С другой стороны, мы, реалисты, а не идеалисты, все равно не перестаем положительно верить в то, что все в руках Всевышнего, в том числе, кончина выдающегося мыслителя столетия, каким, несомненно, являлся и является наш великий земляк, единокровный брат — Чингиз Айтматов.

Я сидел рядом с мэтром в качестве некоего модератора. Поэтому как сейчас помню торжественно—  праздничную атмосферу, тональность неподдельного интереса собравшихся собратьев по перу к происходящему обмену мнениями на том мероприятии.

Разумеется, в ходе брифинга были озвучены и иные, не менее важные новости, поднимались различные проблемы социально— духовного характера. Местные корреспонденты сначала немного робко, но, все-таки, задавали немало вопросов— искренно интересовались прошлым, планами на перспективу, экранизацией прозы, политическими пристрастиями, самочувствием, наконец, пожилого, вместе с тем, в меру энергичного и уверенного в себя художника. Кинодокументалисты, намедни прибывшие из Москвы для того, чтобы сделать документальный фильм о нем, снимали основного действующего лица будущей картины, как говорится, в гуще производственной стихии.

Лишь чудом – точнее не назовешь, учитывая мою безалаберность по отношению к бумагам подобного рода, — сохранился у меня окончательный вариант от руки написанного списка приглашенных представителей СМИ на пресс-конференцию «инженера человеческой души», с их координатами, т.е. номерами телефонов. Телевидения, какие есть: НТРК, «Мир», НТС, НБТ, ЭлТР, «Пирамида», «5 канал», звонил, оказывается, и в редакцию чуйского областного телевидения «Сары Озон», корреспондентскому пункту РТР в Бишкеке. Радио: «Азаттык», «Би-би-си», «Европа плюс», республиканское радио и студенческое радио «Заман». Информационные агентства: «Кабар», «Акипресс», «24.kg», «Франс-Пресс».

Далее идут газеты. Ведущие и популярные рупоры коммуникации внутри Кыргызстана. Оповещал сотрудников и «Комсомольской правды в Киргизии», «Российской газеты», не проходил мимо малоизвестных покамест глянцевых проспектов. Всего сорок адресатов. Быть может, некоторые из них не смогли приехать в Дом Айтматова по тому или иному стечению обстоятельств, однако, те, кто пришли, не остались в стороне, а наоборот, доступными им средствами внесли посильную лепту в тиражирование и распространение вестей, непосредственно связанных с самоопределением, дальнейшей судьбой Чингиза Торекуловича. Спасибо им огромное. По сей день, по телевизору показывают кадры из того, незабываемого зрелища. Благодарен, конечно, внуку крупного мастера национальной словесности, одного из общепризнанных наставников раннего Айтматова, Темиру Сыдыкбекову, запечатлевшего меня в фотографии с кумиром миллионов, обнародованной тотчас в оперативной из всех периодических органов  — «Вечёрке».

По завершении пресс-конференции телеоператоры, а за ними многие участники пресс-конференции дружно зашли в знакомый нам скромный кабинет незаурядного сказочника в надежде на нескончаемое продолжение исповеди. Никто никуда не торопился. Показалось мне, что всем хочется услышать нечто такого, оригинального, невероятного, по -дольше побыть под обаянием доброго гения, получить и впитывать в организм в полном –преполном объеме заряд бодрости, искрящийся из него, словно из рога изобилия, прочувствовать уникальность создавшегося неповторимого положения. Шутка ли сам экс-руководящий редактор двух толстых журналов – «Литературного Киргизстана» и «Иностранной литературы», в молодости собственный корреспондент могучей по силе и влиянию «Правды» по Средней Азии и Казахстана, член редакционных коллегий некогда гремевших на весь Союз «Нового мира» и «Литературной газеты», автор прекрасных очерков, статей, репортажей с мест, более того, капитальных сборников публицистических произведений, выпускаемых разными издательствами, началом начал которых остается книга, изданная в 1978 году, во Фрунзе – «В соавторстве с землею и водою…», желанный собеседник английских «рейтеров», китайских «синьхуа», да немецких «шпигелей», спокойно раздает интервью— идеи направо и налево, при этом запросто соглашается откликнуться на твои неокрепшие, скорее, размышления вслух!?

К сожалению, тогда не состоялся у нас в этаком узком формате итоговый «разбор полётов» произошедшего события в глазах коллег, не подвели черту. Потому, что не было на то мало-мальски свободного «окна» у Ч.Айтматова. Покидая нас в окружении московских гостей, которые до того уединились с ним на несколько минут для эксклюзивных съемок, на лестнице со второго на первый этаж, Чингиз Торекулович вскользь проронил:  — Мунубуздан бирдеме чыгабы? (Получится ли что-нибудь из этого?) Я ответил едва слышно, видимо, не желая ненароком навредить деловой, натянуто напряженной обстановке вокруг него, будто передавал ему совершенно секретные сообщения: — Естественно, будут и изображения, и картинки. И слова будут.

Он, кажется, поверил мне. На том и разошлись. Затем, в последующих до боли редких, — раз, два, обчелся, — загодя не запланированных обоюдных встречах данную тему не обсуждали.

…В моих ушах, по понятной причине, до сих пор отдается эхом приятный грудной голос Чингиза Торекуловича, прозвучавший на последней, по сути, прощальной пресс-конференции. Писатель с большой буквы, пожалуй, произносит прозаические предложения с пророческим подтекстом:  — Я же должен когда-нибудь вернуться домой, к вам…

И возвращается, и не возвращается.

Абибилла Пазылов, литератор, лауреат Международной айтматовской премии
    Контактный телефон: 0555 64-20-40

   Абибилла Пазылов и Чингиз Айтматов