Архитектурный орнамент Кыргызстана ХI – XIV веков как часть культуры народов Центральной Азии

Научная статья искусствоведа, директора Центра германистики Кыргызско-Российского Славянского университета (КРСУ). Первая публикация.

Архитектурные памятники средневекового Кыргызстана занимают значительное место в истории зодчества народов Центральной Азии, соединив в себе лучшие достижения в области строительной техники, архитектуры и декоративного оформления своего времени. На XI – XII вв. приходится эпоха расцвета архитектуры Караханидского каганата, представленной на территории Кыргызстана дошедшими до нас минаретами и мавзолеями. В создании этих культовых сооружений принимали участие наиболее талантливые архитекторы, художники и мастера по декоративной резьбе. В XIV в. в отдельных районах Кыргызстана, спустя столетие после разрушительного монгольского нашествия, остались только некрупные оседло-земледельческие поселения, в которых происходило некоторое возрождение дворцово-храмового строительства.

Сохранившиеся на территории республики памятники свидетельствуют о том, что средневековые зодчие обладали высокими навыками строительства, владели способами изготовления богатого и быстро выполнимого архитектурного декора. С точки зрения орнаментального оформления, к числу наиболее значимых архитектурных сооружений следует отнести минарет Бурану (XI–XII вв., близ г. Токмака), узгенские мавзолеи и минарет (XI–XII вв.), гумбезы Шах-Фазиль (XI–XII вв., Алабукинский район) и Манас (XIV в., близ г. Таласа). Архитектурный орнамент, выполненный кирпичной кладкой, в технике резьбы по терракоте, ганчу и штуку, украшает стволы перечисленных минаретов, фасады и интерьеры мавзолеев. Орнамент в монументальных сооружениях эпохи средневековья характеризуют растительные, растительно-геометрические, геометрические, геометрическо-растительные и эпиграфические мотивы.

Растительные и растительно-геометрические мотивы представлены "волной" с завитками, круглыми и многолепестковыми розетками, «пружинным орнаментом», медальонами, пальметтами и трилистниками. "Волна" с завитками – наиболее распространенный мотив, встречающийся на резной терракоте буранинского мавзолея № 1, в фасаде Южного мавзолея Узгена, интерьере мавзолея Шах-Фазиль и облицовочных плитах фасада гумбеза Манаса (табл. 1, рис. 1-3). Исключительным изяществом исполнения выделяется вариант "волны" с завитками, вырезанный на терракотовых плитах гумбеза Манаса. В данном случае мотив трактован в виде узкой каймы, заполненной тонко прочерченным бегущем стеблем, с отходящими от него усиками и крупными спиральными завитками, которые завершаются листьями на концах. Исходной точкой является цветок с четырьмя трехлепестковыми (по диагоналям) и с четырьмя остроконечными (по осям) листочками (табл. 1, рис. 2).

Данный вид декора, получивший название "ислими", широко известен в средневековой архитектуре оседло-земледельческого населения Центральной Азии, во всех видах прикладного искусства Чача и Согда и районах Ближнего Востока [16, c. 108]. Близкие аналогии "волна" с завитками находит с растительными мотивами на достарханах VI–X вв. из Чуйской долины и схематичным изображением бегущей лозы на металлических изделиях енисейских кыргызов IX–XII вв. [7, с. 146, рис. 1, 1-3; 5, c. 55–57]. В новое время этот орнаментальный мотив часто встречается в вышивке и ювелирном искусстве кыргызов, казахов, узбеков и таджиков [15, с. 83, 120–121; 6, с. 27; 12, с. 121, 139; 8, рис. 5-6].

Различные виды круглых и многолепестковых розеток, пальметт и трилистников украшают резную терракоту буранинских мавзолеев № 1–2, узгенского минарета, ганчевую резьбу интерьера мавзолея Шах-Фазиль и облицовочные плиты фасадов гумбеза Манаса (табл. 1, рис. 4-7, 11-15). Остановимся более подробно на орнаментальных мотивах, которые сохранились в интерьере одного из замечательных памятников архитектуры — мавзолея Шах-Фазиль. Растительно-цветочные мотивы составляют панель интерьера, широкий орнаментальный пояс, бордюры большого фриза и яруса поясов мавзолея. Неисчерпаемой художественной фантазией поражают шестнадцать круглых розеток широкого орнаментального пояса. Восемь из них выполнены в рельефной резьбе с надписями по кругу, остальные – в графической резьбе с гладкими кольцами по кругу без надписей. В рельефных розетках на фоне мелких завитков и листьев присутствуют также геометрические мотивы. Вся композиция воспринимается достаточно нарядной благодаря тому, что рисунок розеток выявлен цветом: орнаментальные полосы в центре покрыты голубой, а по краям белой красками. Обращают на себя внимание три круглые розетки, выполненные в форме распустившегося бутона лотоса (табл. 1, рис. 4-6). В искусстве согдийцев, предков современных узбеков и таджиков, этот цветок символизировал чистоту помыслов [9, с. 10-11].

Панель интерьера мавзолея Шах-Фазиль покрывают трехполосные ленты, фон которых заполняют спиралевидные побеги и листья, вырезанные в технике графической резьбы. Верхний выступ фриза украшен бордюрами, имеющими оригинальный рисунок. Резьба бордюров сложна по рисунку и ювелирна по исполнению: сложные орнаментальные композиции включают спиралевидные элементы, круглые и многолепестковые розетки, круги, соединенные линиями, ромбы, зигзаги, пересекающиеся линии (табл. 1, рис. 8-10).

Среди бордюров интерьера памятника обращает на себя внимание пояс с так называемым «пружинным орнаментом», состоящим из пересеченных квадратов и спаренных полукругов с трилистниками внутри. Пояс с данным орнаментом расположен на полуарках в пазухах парусов, разделяющих их на две части (табл. 1, рис. 16). В углах тимпанов мавзолея присутствуют круглые розетки в технике рельефной резьбы. В центре сегментов парусов вырезаны орнаментальные фигуры, состоящие из круглого медальона с навершием, украшенным завитками и заостренным квадратом с полумесяцем [9, с. 12-13].

Круглые розетки, медальоны, орнаментальные бордюры мавзолея Шах-Фазиль восходят к архитектурным традициям Центральной Азии VI-VIII вв. [16, с. 146]. Некоторые растительно-геометрические мотивы мавзолея находят параллели в декоре Джума-мечети в Хиве и дворца в Хульбуке X–XI вв. Вместе с тем гирихи мавзолея Шах-Фазиль, составляющие медальоны и розетки, не имеют прямых аналогий, что позволило исследователям сделать вывод об их локальном происхождении [9, с. 28].

В декоре тимпанов арки, квадратных плиток портала и угловых колонн гумбеза Манаса использован мотив восьмилепестковой розетки. Розетка представляет собой переплетение четырех сердцеевидных фигур, с отходящими внутрь трилистниками (табл. 1, рис. 12).

В фасаде гумбеза Манаса пальметты в форме стилизованного пятилистника зеркально повторяются попарно в двух смежных вариантах. Данный мотив использован в обрамляющей полосе портала сооружения, в облицовке щек портальной арки, в панно восточной щековой стены и горизонтальных каемках щипцовой стены (табл. 1, рис. 14-15). Чередующиеся между собой ряды трилистников и пальметт, изображенные в нескольких вариантах, украшают стволы колонн и треугольные основания тимпанов гумбеза [13, с. 72-74, 77].

Многолепестковые розетки, пальметты и трилистники имеют много общего с мотивами на бытовой керамике Самарканда и металлических предметах енисейских кыргызов IX–XII вв. [20, рис. 26, 30, 31, c. 118, рис. 8; 4, c. 55–57]. Эти же мотивы в новое время получили распространение в вышивке и ювелирном искусстве кыргызского, казахского, узбекского и таджикского народов [15, с. 83–84, 120–121; 6, с. 25].

"Волна" с завитками, пальметты и сложные розетки у земледельцев Центральной Азии были связаны с праздником нового года – Науруза, и являлись олицетворениями пробуждающихся сил природы [20, c. 62, 73].

Столь же разнообразны геометрические и геометрическо-растительные мотивы на памятниках монументальной архитектуры XI–XIV вв.: "шахматная клетка", крестовидные фигуры, меандр, плетенка, свастика, звезда, ромб, квадрат и круг (табл. 2). Мотив "шахматной клетки", декорирующий облицовочные плиты портала гумбеза Манаса, берет свое начало в глубокой древности (табл. 2, рис. 1). Данный мотив аналогичен узору на расписной керамике культуры Анау IV–II тысячелетий до. н.э. и раннекочевого погребения Алайской долины VI–IV вв. до н.э. [15, с. 21, рис. 1; 7, с. 70, рис. 1,1]. Присутствует "шахматная клетка" и на деревянных сосудах таштыкской (раннекыргызской) культуры I–V вв., имея общие черты с четырехугольным мотивом на "вазах" енисейских кыргызов VI–VIII вв. [5, c. 137; 22, c. 27–28].

Помимо основного варианта мотива в гумбезе Манаса с разбивкой на клеточки, «шахматная клетка» в фасаде памятника строится на чередовании квадратиков в прямом и диагональном расположении. В новое время рассматриваемый орнаментальный мотив под названиями «чымын канат» и «шыбынканат» (крылья мухи) использовался кыргызами и казахами в циновках из чия [18, табл. XXXV, 11].

Крестовидные фигуры не существуют изолировано от других орнаментальных мотивов. В одном из вариантов, крест вписан в ромб, как в резной терракоте портала Южного мавзолея Узгена; а в другом – крест образует геометрическую композицию наряду с ромбом и квадратом, что прослеживается на облицовочных плитах фасада гумбеза Манаса. В этом отношении очень характерна геометрическая композиция, использованная в облицовке угловых колонн гумбеза Манаса (табл. 2, рис. 2, 12). Орнамент состоит из крестообразных фигур, расположенных между восьмиконечных звезд, которые включают восьмилепестковые розетки с остроконечными и скругленными листиками [13, с. 74].

Меандр, плетенка, звезда, ромб, квадрат и круг распространены на цилиндрических стволах узгенского и буранинского минаретов, резных кирпичиках и штуке мавзолеев Бураны и Узгена, а также облицовочных плитах гумбеза Манаса (табл. 2, рис. 3-15).

Различные типы меандров, представленные в орнаментальных поясах буранинского и узгенского минаретов, выложены кирпичной кладкой и широко известны в архитектуре Центральной Азии X–XII вв. [10, с. 160]. Имеющий древнее происхождение меандр в Центральноазиатском регионе появляется еще на сосудах, относящихся к нуринскому этапу (XVI – XV вв. до н.э.) андроновской культуры [14, с. 28, рис. 1, 2 е].

Простейший мотив «разорванного меандра» применен в обрамлении архивольта арки гумбеза Манаса (табл. 2, рис. 6). Данный вид декора, по мнению М.Е. Массона и Г.А. Пугаченковой, близок мотиву кыргызской вышивки, известному как «аламачек» (пестрое оперение) [13, с. 116].

Необычное впечатление производит мотив плетенки портала Южного мавзолея узгенского архитектурного комплекса. Вертикальную полосу орнамента заполняет криволинейное пересечение линий, образующих повторяющуюся свастику и круги с многолепестковыми розетками внутри (табл. 2, рис. 8). Иначе трактована плетенка, декорирующая широкий пояс портала Среднего мавзолея Узгена. Пересечение линий позволило мастерам создать орнамент, состоящий из четырехлестковой розетки с крестом внутри (табл. 2, рис. 7). Свободное пространство между розетками было заполнено спиралевидными побегами и листьями [10, с. 94, 77].

Мотив свастики, выложенный кирпичной кладкой на цоколе минарета Бураны, имеет сходство с орнаментальным мотивом минарета Калян XII в (табл. 2, рис. 9). У этого древнего символа много значений, но у большинства народов они были положительны. Например, в добуддийской древнеиндийской и некоторых других культурах свастику принято интерпретировать как знак благоприятных предначертаний, символ солнца [3]. До Великой Отечественной войны свастика использовалась в качестве одного из орнаментальных мотивов центральноазиатских народов, в частности в вышивке кыргызов и казахов.

Яркий пример использования мотива звезды дают облицовки софита портала Северного мавзолея Узгена и щипцовой и щековых стен гумбеза Манаса (табл. 2, рис. 10, 11). В декоре двух сооружений – изящные восьмиконечные звезды, соединенные с орнаментальным фоном из растительного орнамента. Звезда из гумбеза Манаса заключает внутри себя розетку с четырьмя лепестками и такими же прорезями. Наиболее близкой аналогией данному виду декора является резной ганч на Айша-Биби XII в. в Таразе (табл. 2, рис. 11). В дальнейшем геометрические композиции из звезд широко применялись в ганчевой резьбе и облицовках кирпичиков в караван-сарае Рабат-и-Малик, Магоки-Аттари и Шах-и-Зинда [10, с. 86-87]. В наши дни звездчатые мотивы (гирихи), включающие в себя сочетания различных многоугольников с многолучевыми звездами, принадлежат к ведущим типам архитектурного декора Узбекистана и Таджикистана.

В широких орнаментальных поясах узгенского минарета кирпичной кладкой выполнен орнамент в виде ромбов, в сердцевине которых крестообразная фигура из квадратных кирпичиков. Схожий ромбический рисунок имеют фасады мавзолеев Узгена (табл. 2, рис. 2).

В отличие от простого кружкового мотива на резной терракоте буранинских мавзолеев № 1-2, в облицовочной плитке гумбеза Манаса круг является центром орнаментальной композиции (табл. 2, рис. 14, 15). Сверху и снизу круг соединен петлями с линиями граней, а по бокам переходит в четырехлепестковые розетки, имеющие внутри по половине двенадцатилепесткового цветка. В этом обрамлении изображены две диагонально повторенные ветки с изгибающимися листьями и шестилепестковым цветком [10, с. 161; 13, с. 76].

Ромб, квадрат и круг хорошо известны на керамике и кожаных изделиях таштыкской (раннекыргызской) культуры I–V вв., костяных накладках колчанов и железных деталях сбруи енисейских кыргызов VI–VIII вв. [11, c. 62, рис. 22; 21, c. 115, табл. XXXVII]. Крестовидные фигуры, составляющие орнаментальные композиции средневековых памятников Кыргызстана, встречают близкие аналогии в глазурованной керамике Согда, Отрара и Тараза XI–XIII вв. [23, табл. XLIII; 19, с. 190, табл. XII, 25; 1, с. 112, рис. 68, 7, 14]. Круг, ромб и крест, как считают ученые, являются наиболее популярными символами солнца в традиционном искусстве всех народов земли. Перечисленные орнаментальные мотивы впоследствии получили распространение во многих видах кыргызского и казахского прикладного искусства [17, с. 13; 14, c. 66-71, 125–126; 2, c. 59; 6, с. 26].

Эпиграфические мотивы представляют собой искаженные благопожелания и имеют больше декоративное, чем смысловое значение. Эти мотивы, выполненные почерками "насх" и "куфи", украшают фасады узгенских мавзолеев и гумбеза Манаса, а также интерьер мавзолея Шах-Фазиль (табл. 3). Эпиграфический декор в этих архитектурных сооружениях причудливо переплетается с геометрическими и растительными элементами, создавая богатые орнаментальные композиции. В портале Северного мавзолея Узгена гармонично соединены эпиграфические надписи подчерками "насх" и "куфи". Надпись первым подчерком, выполненная в резной терракоте, вносит в портальную нишу черты динамики, в то время как орнамент фриза с куфической надписью имеет спокойный характер начертания (табл. 3, рис. 1, 2).

Трудночитаемый почерк цветущего куфи применили средневековые мастера в портале гумбеза Манаса. От букв с надписью «аль-мульк» отходят свободно извивающиеся стебли и листья, а на левой стороне – стилизованной цветок лотоса (табл. 3, рис. 6). Столь же органично эпиграфический декор вошел в общее архитектурно-художественное решение мавзолея Шах-Фазиль [10, с. 84-85; 13, с.76].

Следует отметить, что рассмотренные нами растительные, геометрические и эпиграфические мотивы по технике исполнения и стилевым признакам находят широкие параллели в архитектуре Центральной Азии. Данные мотивы наиболее близки декору жилых комплексов Краснореченского городища, медресе в ансамбле Шах-и-Зинда, архитектурных памятников Мавераннахра и Хорасана. Кроме того, изучение архитектурного декора в памятниках средневекового Кыргызстана показало, что многие геометрические мотивы («шахматная клетка», ромб, квадрат, круг, меандр и др.) восходят к эпохе древности, а архитектурный орнамент минаретов и мавзолеев представляет собой гармоничный синтез оседло-земледельческой и кочевой культур. Параллели архитектурного декора Кыргызстана эпохи средневековья с кыргызским, казахским, узбекским и таджикским орнаментальным искусством нового времени наглядно демонстрируют устойчивость многих растительных и геометрических мотивов, на конкретных примерах подтверждая существование глубоких культурно-исторических связей между предками современных народов Центральноазиатского региона. Спустя столетия архитектурные сооружения Кыргызстана XI – XIV вв. не утратили своей непреходящей исторической и художественной ценности, являясь общим культурным достоянием народов Центральной Азии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Акишев К.А., Байпаков К.М., Ерзакович Л.Б. Древний Отрар. – Алма-Ата, 1972
    2. Антипина К.И. Особенности материальной культуры и прикладного искусства южных киргизов. – Фрунзе, 1962.
    3. Багдасаров Р. Свастика: священный символ. Этнорелигиоведческие очерки. — М., 2001
    4. Вадецкая Э.Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. – СПб., 1999.
    5. Грач А.Д., Савинов Д.Г., Длужневская Г.В. Енисейские кыргызы в центре Тувы (Эйлиг-Хем III как источник по средневековой истории Тувы). – М., 1998.
    6. Джанибеков У.Дж. Культура казахского ремесла. – Алма-Ата, 1982.
    7. Древний и средневековый Кыргызстан. – Бишкек, 1996.
    8. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. – Душанбе, 1984.
    9. Иманкулов Д.Д. Мавзолей Шаха-Фазила – выдающийся памятник раннеисламской архитектуры Кыргызстана. – Бишкек, 2002.
    10. Иманкулов Д.Д. Монументальная архитектура юга Кыргызстана XI – XX вв. – Бишкек, 2005.
    11. Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины (I в. до н. э. – V в. н. э.). – М., 1960.
    12. Кустарные промыслы в быту народов Узбекистана ХIХ – ХХ вв. – Ташкент, 1986.
    13. Массон М.Е., Пугаченкова Г.А. Гумбез Манаса. – М., 1950
    14. Муканов М.С. Казахские домашние художественные ремесла. – Алма-Ата, 1979.
    15. Народное декоративно-прикладное искусство киргизов. ТКАЭЭ. – М., 1968, т. V.
    16. Ремпель Л.И. Архитектурный орнамент Узбекистана. История и теория построения. – Ташкент, 1961
    17. Ремпель Л.И. Цепь времен: Вековые образы и бродячие сюжеты в традиционном искусстве Средней Азии. – Ташкент, 1987.
    18. Рындин М.В. Киргизский национальный узор / Вступ. статья А. Н. Бернштама. – Л.-Фрунзе, 1948.
    19. Сенигова Т.Н. Средневековый Тараз. – Алма-Ата, 1972
    20. Ташходжаев Ш.С. Художественная поливная керамика Самарканда IX – начала XIII вв. – Ташкент, 1967.
    21. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов VI-XII вв. – Новосибирск, 1980.
    22. Худяков Ю.С. Кыргызы на Табате. – Новосибирск, 1982.
    23. Шишкина Г.В. Глазурованная керамика Согда (вторая половина VIII — начало XIII вв.). – Ташкент, 1979.

Цветные таблицы выполнены Сергеем Залавским

    Таблица 1

    Таблица 2

    Таблица 3

© Мальчик А.Ю., 2011