Возвращение

В последнее время много говорится о судьбе гастарбайтеров в России. А каково быть гастарбайтером в Америке? Оказывается, ничуть не лучше… Воспоминания молодого кыргыза о поездке в США на заработки через агентство по трудоустройству. Первая публикация.

Ну вот, наконец, вдали глубокой ночью замерцали огни нашего маленького городка, и пилот на своем чистом, рафинированном кокни объявил о посадке в Бишкеке. После огней мегаполисов, которые так симметрично вырисовывают линии, не нарушая общей гармонии множества ночных огней, Бишкек кажется другим, в нем огни расположены как-то беспорядочно и хаотично. По шумным возгласам прочих молодых ребят, успевших за это время прифрантиться на американский манер, я понял, что возвращения домой ждал не я один. Я прогнал сон, в который раз за нелегкое это лето, схватил ручную кладь и побрел в состоянии отупения от постоянного недосыпа и бессонницы, которое не покидало меня в последнее время долго. Не помню, как я спустился по трапу, но помню явственно, с какой силой меня охватил трепет при мысли, что где-то здесь, за стенами, совсем рядом – мои мама с папой, я даже и подумать не мог, что буду так скучать.

В аэропорту стоял непонятный запах, напоминающий жженую арчу, я подошел окошку с регистрацией и, заговорив с работником «Манаса», я в полной мере ощутил, что оказался снова дома в Киргизии, где в общении между незнакомыми людьми обязательно присутствует грубость. В этом мне помогли сотрудники «Манаса», я опешил, поскольку немного привык к западной вежливости. Я был так рад вернуться домой, что грубость меня ни капли не задела, напротив, было бы хуже, если бы сотрудник стал скалиться, по-американски выдав при этом какую-нибудь типичную их фразу по ситуации типа: “Welcome”. Было тошно от всего американского, от всего, что напоминает мне страну, где я понял лучше, что значит быть в числе людей второсортных. Где искренность в людях сокрыта за вежливостью и постными, натянутыми улыбками. Страны неимоверных соблазнов, где трата денег требует по-настоящему изощренной фантазии и доставляет максимум удовольствия, ибо Америка – средоточие товаров со всего мира, начиная от автопрома и заканчивая одеждой. И страны, где за три месяца, показавшимися мне долгими, я не обрел множества друзей, как ожидал, и даже не удостоился ни капли человеческого участия. Объяснения тому вполне очевидны, я абсолютно не был занят поиском друзей, я всецело был поглощен работой, где полтора месяца по 100 часов еженедельно ушли лишь только на восполнение суммы затраченной, не побоюсь этого слова, авантюры. Было бы отлично в плане материальном, если бы все три месяца был аврал, и плевать на физическое переутомление, но я потратил несколько недель драгоценного времени на поиск работы, но об этом позже, на тот момент я забыл об всем, что было со мной в Америке, и думал лишь о встрече с родными.

Ну вот, я, наконец, выхватив свой остальной багаж, покинул терминал и вышел в зал ожидания; смешно было, что я прошел мимо обоих своих родителей совершенно незамеченным. Они меня не узнали, так плохо, к сожалению, я выглядел на тот момент. Оно и неудивительно. Ну, а дальше – слезы матери, а с ними вместе моя, да и общая наша радость.

Приятные мгновенья воссоединения с семьей. И мои рассказы.

Помню, что был какое-то время не в себе. Не мог спать нормально еще с недельку, а если встречал знакомых в городе, то меня не узнавали. Кто-то даже спросил, чем я переболел. М-да. Но обо всем по порядку, начнем наше повествования с самого начала.

Идея о принятии участия в ВТ пришла как-то неожиданно зимой в январе, помню долго бегал в поисках необходимых документов и обратился в «Музу»; компания, кстати, не очень популярна среди наших. Лишь по мере заключения контракта мне предложили вакансии, я подобрал непыльную работенку за $9 – это считается неплохо, в нормальном городе, Орландо, Флорида, который знаменит на всю Америку своим луна-парком – самым большим в Штатах.

Через какое-то время координатор «Музы» перезвонил мне и сообщил, что произошла ошибка по вине американцев, и этой вакансии нет, и мне нужно придти и выбрать из того, что осталось. Кстати, это обыкновенная практика для компаний, предоставляющих услуги «Ворк энд Тревл». Много заманчивых предложений вначале, а потом выясняется, что произошла ошибка, и этой вакансии нет. Обыкновенная практика повсеместно, я слышал много подобных историй от ребят из Украины.

Начало и вылет

Ну, вот они, мгновения сильного неимоверного волнения, трап уже поднят, и мы глубокой ночью взмываем ввысь. Двигатель постепенно набирает обороты и медленно уносит нас в объятия безвестности, я ощущаю трепет. Впереди ждет Америка. Сколько всего таит в себе это слово! Америка – Terra incognita, одно из самых интересных мест на земле. Ведь мои представления о мире всегда ограничивались Бишкеком. Я в предвкушении ждал этой минуты долгие месяцы. На борту было полно ребят – таких же участников этой программы. По лицам было видно, что они испытывают ту же эйфорию, что и я. Перелет был долгим и оказался изнурительным. Ну вот, наконец, пересекли Атлантику и оказались в аэропорту Кеннеди. Тут я всерьез пожалел, что связался с «Музой», ведь они предоставили мне билет лишь до Нью-Йорка, а оттуда я должен был добираться до Флориды самостоятельно. Задачка не из легких для человека, прибывшего первый раз в Штаты. У тех, кому повезло больше, и тех, кого обслужили в компании лучше, не болела голова по этому поводу, так как у них был билет до конечной точки. В общем, нас, простаков охватила легкая паника на какое-то время, мы все разбрелись в разные места. Кто поехал, к примеру, в аэропорт Ла-Гуардия, но в конце концов мы все снова встретились на своего рода автовокзале Грей-Хаунд. Привилегированный и средний класс Америки, состоящий в большинстве своем из белого населения Америки, летает на самолетах, а сброд, состоящий в основном из чернокожих, ездит на автобусах Грей-Хаунд (простите за резкость, я не расист). Вот оно первое знакомство с Америкой – грязный вокзал, полный людей бомжеватого типа, беспокойно снующих непонятно куда и откуда. Какой-то негр орет во всю глотку, несет чушь, матерится, а людям вокруг нет до него никакого дела. Удивительная особенность американцев – никто не обращает внимания ни на кого. Такой Америку мы не увидим в голливудских фильмах. Я безумно устал после перелета и в замешательстве от того, где оказался, мне все это отдаленно напомнило наш РЦПЗ. Вот, наконец, дождался посадки в автобус, но ожидание не было скучным, мне за это время удалось немного погулять по Нью-Йорку и, оказавшись на Таймс-Сквер, я задумался над тем, какой все-таки удивительный мир. Мы погрузились в автобус, на борту я почти единственный азиат и девочка из Челябинска – единственная белая, а все остальные – да, вы угадали, все остальные негры. Когда мы проезжали какие-нибудь тоннели, были видны лишь десятки глаз, а вернее, белки глаз и казалось, что автобус абсолютно пуст. Я оплошал опять, став в конец очереди, мне досталось место у самого туалета и, конечно же, оттуда несло. На борту был необычайно долговязый и необычайно возбужденный негр, как выяснилось, двумя часами позже, когда наш автобус остановила полиция, он принимал наркотики прямо на борту. Нас заставили ждать. В конце концов его отпустили, и он вернулся в автобус. В ту минуту я подумал, что уже хочу домой. Но назад пути не было еще в течение трех месяцев. В общем, путешествие заняло 36 часов, пейзаж абсолютно однообразный, города сменялись один за другим, и в каждом из них одно и то же. KFC, заправки Texaco, Chevron, молы Kmart b и Wall Mart.

И я в паршивеньком автобусе Грей-Хаунд, совершенно один в незнакомой стране, трудно сказать, чтобы я представлял себе именно такое начало, и оно, можно сказать, меня разочаровало. Но была уверенность в том, что предстоит другое знакомство с Америкой – более приятное. Как выяснилось, уверенность была ложной.

Панама-Сити

Ну, вот мы наконец-то на месте, мне пришло в голову позвонить человеку, указанному в контракте. Но меня, конечно же, никто не ждал на вокзале. Никто не ждал, конечно же, и в бараке, в котором мы должны были поселиться, и который мы разыскали кстати сами. Мы платили 800 долларов за плохо обставленную, тесную комнатку. Еще одно неприятное открытие – Панама настолько скучный город, что нам было абсолютно некуда пойти, но я о комнате. Цена за комнату абсолютно нереальная, если учесть, что дом снимать стоит 1000 с лишним долларов, еще мы платили за проезд до работы. Как выяснилось потом, мы не должны были платить. Весь июнь нас дурачили; словом, я понял, что нас просто напросто «лохуют». И я, конечно же, не мог с этим смириться. Спасибо «Музе», надеюсь, ее разнесут в следующую революцию. Я сам лично на это приду посмотреть.

Неприятные выводы

В этой главе все внимание я бы хотел сосредоточить на отрицательных сторонах этого по сути дела занимательного путешествия, в том числе и на усталости, на обыкновенной физической усталости.

Память устроена так, что прошествии определенного времени впечатления волшебным образом утрачивают весь негативный оттенок.

Так устроено природой, стрессовая информация автоматически затирается на жестком диске нашего мозга, для нашей же пользы. Ну, так вот, физическая усталость, а также и отношение ко мне людей живущих – это те вещи, которые врезались мне в память и о которых я не вспоминаю без содрогания. Воспоминания эти, несомненно, можно охарактеризовать как мрачные.

Начнем по порядку. ««Ворк энд Тревел»» – это афера, афера, поставленная на широкую ногу. Скажем так, это не афера в полном смысле этого слова, афера заключается в том, как вам преподносят эту информацию и как вас заставляют думать об этом мероприятии. Я бы хотел разоблачить ложь и неверные стереотипы о путешествии в Америку.

1) Вам неустанно твердят в агентстве, что вы без труда найдете вечернюю работу. Чушь собачья, эти люди никогда не были в Америке. В Америке высокое число безработных среди коренного населения, что заставляет аферистов из турагентств думать, что вас там ждут с распростертыми объятиями. Им главное – ваши деньги. Можно переиначить: ваш диалог с ними "заплатите нам, ну, в Америке все есть, честное слово, окажитесь там и все поймете". Оказавшись там, я действительно все понял, но было уже поздно. Если вам говорили так еще после кризиса, то плюньте в лицо этим людям.

2) Вы без труда окупите программу – и это полное вранье. Вам придется здорово покрутиться, дабы обрести возможность зарабатывать деньги. Не говоря обо всем остальном. Допустим, вы не нашли вторую работу, что вполне вероятно. Прикиньте теперь сами, сколько часов вам нужно работать при зарплате в 8 долларов, при том, что вам позволят работать не больше 40 часов в неделю. При том, что дорогое жилье и питание и в итоге – скорбное выражение лица в аэропорту «Манас», когда вас будут встречать ваши родители.

3) В вашем контракте указано сверхурочное время, за которое вам будут платить вдвое больше. В Америку съезжаются миллионы иностранцев, и все в поисках работы, ни один работодатель не испытывает затруднений с поиском желающих работать, и им, конечно же, гораздо выгоднее нанять больше работников, дабы не платить сверхурочные.

Пока вы оформляете документы в уютных офисах здесь, в Бишкеке, вас не покидает уверенность в собственной безопасности. По приезду вы поймете, что там никому нет до вас дела. Есть координаторы, которые указаны в бумагах, но они никогда не присутствуют в том городе, что и вы. Даже если, к примеру, повторяю, к примеру, что-то произошло. То они ничего не станут делать, они подыскали вам работу, в этом и лишь в этом их роль. Если вы знаете плохо английский и вас уверяют в том, что не беда, по ходу научитесь – то вам предстоит вдвое сложнее, и это тоже вранье.

Вы платите большие деньги, чтобы вам подыскали работу в дыре типа Панама-Сити, Флорида. Где абсолютная скука. За те деньги, что вы платите, вы вправе получить более достойную работу.

Представим, что все сложилось по-иному, нежели предвещал мой "пессимистичный" прогноз, хотя он более реалистичный, нежели о котором говорили. Вы нашли две работы и, как и я, работаете теперь по 17-18 часов в день. В этой ситуации вполне рационально задать себе самому вопрос: а дороже ли денег собственное здоровье? Мы валимся с ног после 8-часового дня, а представьте себе, если бы вы провели 18 часов на ногах.

У меня в итоге стало стучать в висках, в общем, дали знать о себе все мои болезни. Всю свою жизнь был убежден в том, что прозябаю в скучном Бишкеке. Но по-иному посмотрел на все это, орудуя веником в Панама-Сити. Я прозябал там целых три месяца. Я потратил время попусту там, потеряв здоровье, вернувшись неврастеником. Что я имел в итоге: $1000, шмотки + оплаченный долг. Если мне предложили выбрать и если бы я только знал, чем все это обернется, я бы остался в Бишкеке.

Ресторан

Было 15 июня, помню, как сейчас – то был день, когда я подыскал вторую работу. Я с трудом достал номер контрактера, до Америки мне не было знакомо слово контрактер, позже я выяснил, что это совершенно обыденная практика в кругах эмигрантов. Есть человек, как правило, из эмигрантов, у которого договоренность с важными фигурами, к примеру, владельцами прачечных или ресторанов. Он занимается поиском подходящих кандидатур среди эмигрантов для работы с минимальным окладом, получает определенную прибыль с каждого часа твоей работы. К примеру, тебе положено получать 10 долларов, но он платит 8, а остальное, как они все говорят, за то, что подыскал тебе работу. Он как паразит, сидит тупо на шее, понукает и журит при этом, постоянно прибегая к особо изысканным фразам. У меня бы не повернулся язык назвать честными этих людей, к примеру, мои соседи по дому работали на одного из них, и он заставлял их платить налоги, хотя трудоустройство через контрактеров не требует заключения каких-либо договоров, ибо это нелегально, соответственно не требуется каких-либо выплат, предусмотренных налоговых кодексом. К ним, как правило, обращаются люди без трудовой визы. От них зависит, несомненно, много, подчас даже голодная участь, но, благо, не смерть грозит эмигранту, если, не дай Бог, ты вызвал немилость контрактера. Власть над множеством эмигрантов их пьянит, и никто не станет затевать ссор с контрактерам потому, что он всегда может подыскать тебе замену. Особенно стойко выдерживает их нападки бесправная масса студентов В&Т, поскольку все понимают, что это кратковременно. Было несколько контрактеров из Узбекистана, мне, слава Богу, не пришлось работать с ними и терпеть их эскапады. Но я встретил много ребят, имевших несчастье работать с этими непорядочными людьми. Одна девушка из России – помню, мы с ней познакомились в автобусе – поделилась со мной, что ее контрактер несвоевременно выплачивал ей деньги, при этом выходил из себя, когда она звонила ему с напоминаниями. Помнится, она сказала мне, что на нее пожаловалось американское начальство, нарушение было по сути пустяковым, она спутала отель, вместо положенного приехала с утра в другой – чего не бывает с человеком по запарке, тем более изнуренным? Ей сказали, что она работу прогуляла, а он в качестве воспитательной меры не выплатил ей зарплату за несколько недель. И где, спрашивается, ей в этом случае брать деньги для того, чтобы хотя бы элементарно поесть? И никто, конечно же, не знал, к кому обратиться в этом случае. Мой же босс был странным, но на иной лад, он часто пил и любил приезжать в ресторан и говорил мне что-то на чешском; из всего сказанного я понимал лишь одно слово – курва. Говорил, что-то типа “Slow down boy”, любимым его обращением ко мне было «бой», при том, что я был выше его на голову. Постоянное его насмешливое «бой», он пытался мне ясно дать понять мое место, что то была его вотчина, и я лишь «бой» там. Спрашивал о Киргизстане с насмешкой, в его представлении это что-то вроде Конго или Судана. Я терпел его юмор, вернее, издевки и в душе ненавидел его. Ну, не важно, зачем теперь его вспоминать.

15 июня, я отпросился раньше с первой работы, то есть из отеля, и долго брел вдоль шоссе в поисках ресторана, у меня на тот момент еще не было велосипеда, а транспорт ходил один раз в час, и я его уже упустил. Расстояние от моего отеля до ресторана составляло где-то около 5-6 км, я не знал его точного месторасположения, а лишь примерные ориентиры. Солнце в субтропической зоне Панамы такое же палящее, как и в Центральной Азии, климат в целом летом схож, за исключением одного, а именно высокой влажности. Влажность делает жизнь невыносимой, почки начинают болеть от количества выпитой жидкости. Пот не сходит с тебя практически 24 часа в сутки и 7 дней в неделю.

Прогулка пешком в таком жарком месте – занятие не из приятных. Наконец-то я дошел, ресторан находился в метрах 20 от проезжей части, почти на берегу залива. Ресторан был поделен на 2 крыла: солидное для публики постарше в правом крыле, он представлял собой громадный зал со сценой, где регулярно проходили музыкальные шоу, и что-то наподобие летнего кафе слева, где собиралась молодежь. Ужасно было то, что кухня была одна на два крыла. Одно только правое крыло было способно вместить около 300 человек, а в левом немногим меньше. Это при том, что на кухне работало 10-15 человек.

Я подошел к бару, который находился в молодежной части, и спросил Николу – человека, обещавшего подыскать мне работку. Меня попросили подождать, затем из кухни вышел смуглый мужчина лет 30, рахитичного вида, телом напоминавшего 12-летнего подростка. Предпочтения его в одежде выдавали в нем его неамериканское происхождение, он был одет довольно опрятно, классически, что крайне редко для американцев. Нас единила любовь к парфюму «Шанель», ну а во всем другом мы были вряд ли схожи, да и симпатичны друг другу были тоже вряд ли. Он провел меня на кухню, показал место на 3-ей линии. Кухня была поделена на несколько линий. Показал босса, что примерно нужно делать и задал лишь один вопрос: справлюсь ли я? Конечно же, я ответил, что справлюсь. Перспектива безделья и безденежья в таком скучном месте, как Панама, представлялось мне ужасающей, и я заверил своего босса, ставшего почти Богом, что преуспею на поприще, совершенно незнакомом мне доселе. У меня не оставалось выбора, мне хотелось вернуть долг, который составлял 3.500 долларов. Первые дни я работал нерасторопно, и отношение моего партнера по линии отличного парня из Чехии было снисходительным. В мои обязанности входила подготовка составных ингредиентов диковинных для меня блюд, таких, как креветки, обернутые морскими моллюсками. Родик на нашей линии был ключевой фигурой, своего рода квотербек, по долгу службы нам приходилось стоять рядом, и невольно мы подружились, он поделился своей историей. Наша с ним дружба завязалась не сразу, я пытался говорить не на одну тему с ним, прежде чем понял, что Родику была близка по духу только одна, а именно – женщины, единственный предмет, вызывавший в нем желание говорить. Он был малость озабоченным, но это не мешало ему оставаться при этом отличным парнем. Позже я выяснил частично от него, частично от перуанца Джимми, что Родик приехал в Штаты с девушкой старше его, и по прошествии 6-7 лет, полных идиллии и романтики, она предпочла ему американца, вот почему в глазах Родика все американцы были идиотами, а о женщинах он говорил так: “All of them are sluts my friend”, и эта фраза мне особенно памятна. Он скопил денег на «Фольксваген-Пассат» 2006 года, хорошая машина, удачно дополняющая образ Родика. Американцы-коллеги были более расточительны, тратили деньги на наркоту и посему катались на колымагах, а Родик был круче их в этом смысле, и поэтому это была одна из причин, почему он пришелся не по духу остальному коллективу, состоявшему в основном из американцев. Милые, кстати, ребята, при более близком знакомстве я понял, что это самый настоящий, отъявленный американский сброд. Самое дно Америки. Чуть поодаль от нас стоял на гриле Дон, здоровенный верзила, бывший зек, за что он сидел, так и осталось загадкой. На передней линии был славный паренек Эндрю, который имел кокаиновую зависимость, также работал его отец, он продавал своему собственному сыну травку, Эндрю и покурить тоже был не дурак, его партнер, а также товарищ по интересам Джонни, он больше любил Pills (пилюли) и, приняв их, под кайфом приходил на работу. Возраст последних двух – около 18 лет. Была также супружеская чета из Чехии, с ними было все в порядке, молдаванин Денис, который был также адекватным и был занят лишь своей работой. И босс Джей-Ар, неординарная личность и поныне вызывающая улыбку на лице. Бывший военный лет 50 внешне, шеф-повар, нарастивший горб за время работы на кухне, он казался странным, странной была и его манера держаться с подчиненными; как выяснилось потом, Джей-Ар был геем, и раньше его звали не Джей-Ар, а Гейар, это было объяснением того, почему девушки не задерживались на кухне. Джей-Ар остается нейтральным персонажем в моей повести, быть может, если бы Игорю (о нем чуть ниже) вздумалось писать мемуары, то он бы предстал в ином образе – более романтичном. Джей-Aр – странный литературный образ, и автору представляется непростой задача пролить свет на его тонкую духовную организацию, в этом 50-летнем военном при всей его суровости уживалась… игривость, которую ощутили все молодые славяне, слава Богу, не я, видимо, азиаты не в его вкусе. И он был без ума от посудомойщика Игоря из Казахстана, таким же В&Т студентом-энтузиастом, как и я. Игорь также неординарный персонаж, и нему мы еще вернемся.

Среди официантов тоже было немало наркоманов, как правило американцев, для них накуриться было детской забавой. С ними я был знаком меньше.

У некоторых молодых негров не было зубов, мне объяснили, что это из-за употребления крэка, но иногда из курилки доносился интересный запах во время их перерывов. Работа была сносной в определенные периоды, я занимался повседневными своим обязанностями, параллельно, как и вся кухня, наблюдая за заигрываниями Джей-Ара с Игорем.

Игорь и Шамиль

В этой главе без юмора

Знакомство с Игорем и метаморфозы, происходившие в его жизни, навели меня на мысль, что человек платит за то, как себя ведет. Нет, он не был очень плохим, просто в нем была капля садизма, ему почему-то доставляло удовольствие подтрунивать над остальными в их смертельной усталости, ну, это был не главный его грех, а он был в том, что Игорь был вор. Он украл вещей на сотни долларов из разных магазинов, и с ним был его приятель чеченец Шамиль, с которым они были из одного города в Казахстане. Они проводили 24 часа в сутки вместе, потому как работали на двух работах вместе, они настолько надоели друг другу, что Игорь в итоге оказался в реанимации. Шамиль сломал ему челюсть. Шамиль тоже неординарный человек, представьте, десяток россиян и украинцев приходили в смятение при появлении одного чеченца. Но как убедился в этом лично я, он нормальный паренек, несмотря, конечно, на агрессивность. Нас, кстати, роднила в чем-то и религия.

Дом

Помню, что какое-то время я держался бодрячком. Было по большей части наплевать на конфликты с руководством в отеле. По истечению определенного времени появилось ощущение того, что моральные силы во мне не восполняются, напротив, иссякают с каждым днем, делая меня при этом все более апатичным. Вряд ли я заморачивался на этом в тот момент, думал больше о восполнении сил физических. Сейчас же понимаю, что дело в негативном микроклимате, царившем в доме, что мы снимали с ребятами. Впервые в жизни всерьез задумался над тем, что такое равнодушие. Происходили постоянные склоки, то был способ отделаться от тревог, усталости, найти выход своей агрессии. Отрывались друг на друге, одним словом. Думаю, это сложнее всего для эмигранта – отсутствие какого-либо духовного единения с кем-либо, будь то друг или родной человек, словом, одиночество. Подавленность была заметна абсолютна у всех и проявлялась на свой манер, конечно, у каждого. У паренька из Львова, который спал в метре от меня, начались ночные кошмары, в этом ничего абсолютно нет, и я с пониманием бы к этому отнесся, только он умудрился наполнить мои и без того короткие 5-4 часовые ночи, отведенные на сон, в котором я так нуждался, истошным криком. Да, парень кричал, то были не слова, а какой-то вопль затравленного зверя. Крик под стать Юре и его робкой натуре, в дурных звуках этих был явственно слышен страх. Должно быть, ему снилось, что на него нападали или гнались. Крик был не по душе не мне одному. Помню, после обычных ночных его стенаний, к которым я в принципе уже привык настолько, что не просыпался, меня вдруг разбудил голос другого украинца, который тоже спал в метре от меня; было чертовски тесно, спали вповалку вчетвером в комнате 6 квадратных метров, девочки отдельно за стеной и при том, что дом наш обходился в 1000-1500 долларов ежемесячно, настоящий кошмар для неимущих американцев и для людей, пребывающих в Америке, высокая аренда за жилье и высокие цены за коммунальные услуги, за свет мы платили около 200 долларов в месяц, и это только свет, вода и газ были не по-киргизстански дорогими. Но о чем это я? Меня разбудил голос другого украинца.

Со словами: «Сколько можно уже кричати?» Саша открыл дверь и удалился. Было еще темно, но рассветало, значит, уже 6, а мне вставать в 7, как же этого мало, когда ложишься в 12 ночи, а иногда и вовсе в 1, если, не дай Бог, Лина из Йошкар-Олы попадет раньше тебя в ванную. Не без удовольствия я сказал себе, что еще целый час. Час пролетел мгновенно. С трудом я поднялся с неудобного матраса, от которого у меня и поныне болит позвоночник, широко расставляя ноги, дабы не задеть туши Юры и Сереги, направился в ванную – единственную в нашем доме на 8 человек, причину постоянных наших баталий. У меня, как правило, происходили ссоры с … девочкой из Йошкар-Олы, отъявленной истеричкой, ссоры доставляли ей удовольствие. Соседство с ней лишь усугубляло и без того мою бесконечную печаль. Добравшись до раковины, я потянулся за тюбиком с пастой. Отмечу, что в доме все, вплоть до каждого кусочка туалетной бумаги, было частной собственностью, и если ты, не дай Бог, взял это, то тебя ждет порция отменной истерики. По этому поводу не устраивали истерик лишь Юра из Львова, Санек из Тернополя и Яна, ну, и мне было наплевать, все они хорошие ребята, но по иному дело обстояло с остальными обитателями нашего дома. Среди парней в этом преуспевал киевлянин Серега. Благо, он был неагрессивен абсолютно, а скорее просто ныл, как ребенок, доставая при этом всех в равной степени. Серега преуспел в том, что настроил против себя весь дом, когда потерял общие деньги, отложенные на квартплату. Потерял ли он на самом деле или просто забыл их в своем кармане, история умалчивает. Нам пришлось скидываться по новой потому, что его уволили, и него не было денег. Ну, так о чем это я? С трудом добрался до раковины, почистил зубы, стал было идти в прихожую, к велосипеду, как на пути появилось чудо из Йошкар-Олы. Мы ничего друг другу не сказали, просто посмотрели друг на друга, и я понял в ту минуту, что Панамой сыт по горло не я один. Я не хочу вызвать сочувствия читателей к себе, мол, я совершенно беспричинно терпел нападки и был жертвой. Одарив меня взглядом, полным то ли укора, то ли ненависти, мне позволили идти дальше, я сел на велик, отворив дверь и уехал на работу в полном замешательстве, унося с собой в голове рой бесконечных мыслей и множество вопросов, главным из которых был: Господи, что же я здесь делаю?

Три моих злосчастных велосипеда

Эта глава особенно мне приятна

Основная проблема в Америке – отсутствие машины. Есть немного плюсов проживания в маленьких городах типа Панамы-Сити, потому как одним велосипедом в принципе можно ограничится. Автобус ходит раз в час и никогда – по расписанию. В то лето в «Волл-Марте» был настоящий бум на велосипеды, и к моменту, как я спохватился купить себе велик, в спортивном отделе оставался лишь розовый «Спорт-Мастер». Миниатюрный велосипед соответственно с такими же колесами, недостаток в том, что с колесами с малым диаметром требуется больше усилий для преодоления расстояний. Как на зло он был розовым, что невыгодно било по моему имиджу и постоянно вызывало смех официантов, это серьезно дискредитировало меня. Я промучился на этом велике около месяца и наконец решил его вернуть, чек я заблаговременно спрятал. В тот день я долго голосовал на обочине, был как раз выходной на вечерней работе, как раз накануне пробило колесо. Случайно заметил своего босса из отеля – здоровенного негра Кори из Нью-Йорка. Он заправлялся поблизости и нехотя согласился мне помочь, я посулил ему денег. Кори был странным в тот вечер, я уловил слабый перегар, и странным было его воодушевление и эйфория; как выяснилось, причина тому была довольно прозаичная – он принял экстази. Я разместил свой позорный велик в багажнике, и, пока мы ехали, слушали самый забористый черный рэп. Кори был рад всем людям на свете, жестикулировал, мигал фарами, кричал, затем пел. Скрещивая руки в форме буквы икс, кричал всем прохожим: “I got ex”, что означает: у меня есть экстази. Господи, а где-то дома пылятся десятки книг, которые я был намерен прочесть летом в случае отказа мне в визе, Герцен и Ново-Гирево, Ницше и его сверхчеловек, а вместо этого Кори с его эксом, растерявшим зубы от того, что сидел на крэке и признавшимся мне позже, что торговал наркотиками сам до того, как прибыл в Панаму. Куда меня забросило? Я благополучно вернул велосипед в «Волл-Март», в этом мне помог мой чернокожий друг. Вернув свои 75 долларов за велик, я купил второй велосипед у мексиканца, велосипед назывался «Гипер». Я любил всем говорить, что «Гипер» – сокращенно от слова гипертония. У меня и в самом деле повышалось давление от велосипеда. Он был в ужасном состоянии, восьмерил на оба колеса. Но в отличие от первого, имел исправные тормоза, пожалуй, единственный плюс. Я промучился на нем около месяца, на нем было невозможно разогнаться, а однажды, закончив свой 16-часовой рабочий день, я вышел во двор и обнаружил, что мой велосипед угнали. Я даже обрадовался, думаю, если бы только я заметил человека, угоняющего мой велосипед, то мне бы не составило труда его догнать. Думаю, человеку, угнавшему мой 20-долларовый велосипед, пришлось вскоре пожалеть по поводу своего выбора, думаю, с первых же метров.

Что делать, до дома около 15 километров. А идти пешком слишком долго, мне нужно выкроить как можно больше времени на сон. Эндрю и Джонни оказались поблизости и указали мне на бесхозный «Роад-Мастер», который и в самом деле лежал уже несколько недель в курилке. Вот тут мне и повезло, велосипед был превосходным, единственным небольшим недостатком была жесткость, но после первых двух велосипедов он показался мне реактивным. И даже внешний вид велосипеда был отменным. Как если бы пересесть на «Лексус» после «Москвича». На нем я с удовольствием проездил пару недель, иногда его брал покататься украинец Санек. Уезжал на нем куда-то в ночь, а однажды пришел без него, и у меня екнуло сердце. Он сказал, что велосипед угнали. Обещал такой же для меня, и в самом деле ушел однажды ночью со своим земляком из Тернополя, благо, он бездельничал и не был особо загружен работой. Наутро я обнаружил велосипед той же марки, той же модели, но как если бы 20 лет спустя. У него стали ржаветь какие-то детали, хуже работали тормоза, а главное, внешний вид был ужасным. Серебристый велосипед имел абсолютно синюю седушку. От другого велосипеда – но ни это было главным сюрпризом. А то, что я был вовлечен в сложные взаимоотношения, сложившиеся издревле между западными и восточными украинцами. Санек и Юра украли велик у харьковчан Влада и Димы, а все оттого, что первые считали вторых москалями; да, пожалуй, это весомая причина, особенно для меня. Главное, мне несколько раз приходилось проезжать на нем перед харьковчанами, в те минуты я был почему-то особенно улыбчив с ними; и еще, должно быть, им казалось, что я пытаюсь установить новый рекорд скорости. И когда я приехал на прощальную вечеринку, то первым делом заметил атлетично сложенного Диму, почему-то в тот вечер я всерьез задумался над тем, что он довольно развит физически. Мне пришлось подъехать, потому как меня заметили остальные. Слава Богу, эти двое зашли в дом, и я незаметно припарковал свой велосипед. А ведь мог бы получить, как говорится, по рогам. А за что? Из-за того, что во времена Екатерины Украина была поделена на две части, и с тех пор в тех людях заронилась неприязнь, и они отравляют друг другу жизнь.

Нью-Йорк

Помню, когда мы решили с Аселей добраться до аэропорта Ла-Гуардия из аэропорта Кеннеди, используя транзитный автобус; это нам посоветовал молодой латиноамериканец. Мне сразу бросилась в глаза его женоподобность. Америка – великая страна оплот демократии, где люди не считают предосудительным оставаться самими собой. Мы погрузились в автобус, путешествие заняло около 15-20 минут, эти 15-20 минут следования из одного аэропорта в другой были полны изумления первооткрывателя. 15 минут плавного перемещения из закостенелого провинциального представления о мире в объятия неизведанного и волнующего. Мы ехали по абсолютно гладким дорогам. За окном моему взору предстал удивительный пейзаж, сочетание рукотворного ландшафта и ухоженной природы в идеальной гармонии, во всем этом чувствовался порядок. Чуть позже мы поехали из «Ла-Гуардия» в офис Грей-Хаунд – своего рода автовокзал, который находится в центре Нью-Йорка. Но, попав в сердце города, впечатление лишь усилилось, все казалось сказочным, было ощущение, будто я попал в мифическую Атлантиду или Гиперборею. Высокие небоскребы простирались так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы разглядеть их полностью. В Нью-Йорке царит неимоверный гвалт, от которого нигде не укрыться, разве что в глубинах метро. Меня поразило, как много там молодежи по-настоящему яркой, беспечно снующей. Все они были одеты отменно, кто-то предпочитал изысканную классику, кто-то выглядел более современно, было ясно одно, никто не скупится на внешний вид. Было ощущение, что я оказался среди карнавала. Тысячи, десятки тысяч людей на улицах. Я влюбился в Нью-Йорк с первой же минуты. Лица людей по-настоящему довольны. Вот где жизнь бьет ключом, любой человек на свете может навсегда позабыть о том, что такое скука, в Нью-Йорке. Казалось, Нью-Йорк существует именно для этого – чтобы сделать насыщенной жизнь каждого живущего там или временно пребывающего. Там есть множество музеев, отличный парк в центре. В общей сложности, к моему сожалению, я провел в Нью-Йорке что-то около двух суток. За 48 часов я понял, что жизнь длиною в 20 лет, была абсолютно пресной. Меня увлекла мысль, что я могу своими глазами увидеть полотна великих импрессионистов, и я собирался посетить музей Метрополитен, один из ведущих в мире, но в силу того, что город был мне абсолютно незнаком, я заблудился и оказался поблизости от Музея Естественной Истории; зашел внутрь и не пожалел. Там меня поразили останки динозавров и их скелеты, и множество всего, и планетарий.

Я прошел через Централ Парк, место, где жители катаются на велосипедах и роликах. Или гуляют с собаками и просто нежатся на солнце, расположившись где-нибудь на траве. Настроение было отличным, а главное, меня не покидало ощущение того, что это именно то место, где я должен быть.

Нью-Йорк, Нью-Йорк – единственное мое приятное воспоминание.

Empire State Building

Мы забрались на крышу Empire State Building поздним вечером, я и еще один паренек из Челябинска, обладатель почти антикварной в наше время вещи, которую с уверенностью можно назвать и анахронизмом – пленочным фотоаппаратом. Я познакомился с ним в аэропорту, как только я узнал, что он из Челябинска, я тут же выдал все знакомые мне фразы из «Нашей Раши» о Челябинске и его жителях; ему, как говорится, было «не по кайфу». Он был молчаливым, это качество особенно ценишь в людях, когда приходится с ними путешествовать, в особенности, если путешествие утомительно. Мы наметили целый план в аэропорту, как проведем последний день в Нью-Йорке, каждый предложил одно из мест, которое бы хотел посетить. Я захотел попасть в Метрополитен, он предложил Empire State Building. Так как мы опоздали в музей, нам осталось исполнить желание моего спутника, не помню, к сожалению, его имени, по-моему, Юра. Внутри здания толпилось много народу – в основном иностранцы из Европы. Нам пришлось пройти через длинную очередь, и билет обошелся в 20 долларов – это почти 2 часа работы на кухне. К предложению посетить Empire State Building я отнесся в начале без особого энтузиазма, но вскоре, любуясь ночными огнями Нью-Йорка и его окрестностей, я перестал жалеть. С крыши этого здания видно, как далеко простираются огни, Нью-Йорк, несмотря на мусор, показался красивым и днем, но ночная панорама захватывает дух. Я помню, сильно устал к вечеру, но, несмотря на усталость, не хотелось уходить. Люди толпились у ограды, всматриваясь в ночные огни. Я обошел все пространство вдоль ограды. Это незабываемое мгновение, хотелось думать о чем-то высоком, о месте в этом мире, и я много думал над тем, как было бы круто найти свою нишу там, в Нью-Йорке. В утомленном сознании моем проносились снова сотни мыслей. В этот раз я думал о том, что люди у ограды – настоящие счастливцы. У них никакого представления о том, что значит жить в государстве, в котором власть абсолютно не обеспокоена ни тобой, ни твоими нуждами.

Итог

Представьте себе, что в один день вы решили все бросить и начать заново, переехав в другую область – в Таласскую, например. Немыслимо; подобный шаг как минимум может показаться безрассудным. Конечно, глупо сравнивать нашу страну с Америкой, но именно свобода является яркой особенностью жизни американцев. Легкость, с которой они меняют города, работу и все повседневную свою рутину, удивляет, с такой же легкостью, с какой мы перемещаем мебель дома, дабы сменить приевшийся антураж, да и это нам, пожалуй, достается с трудом. Америка – удивительная страна; и все же мне немало пришлось вытерпеть, но все это закономерно. Что я имел в итоге: выплаченный, слава Богу, долг и утомление, неврастению. Странный опыт общения с выходцами их разных стран, из которого я сделал много интересных выводов, и о чем не говорится ни в одном учебнике географии. Ну, и, главное, я удовлетворил свое любопытство. Я упоминал выше об Эмпайр-Стейт-Билдинге и говорил о том, что меня потянуло поразмышлять о высоком там. На то меня натолкнули, должно быть, люди, стоящие рядом. А именно одна пара, запомнившаяся мне. Француз, ухоженный, одетый в отличный костюм марки «Поло». Он обнимал симпатичную светловолосую девушку, пальцы скользили по ее талии, которую облегало отличное платье. Они ворковали тихо, на своем необыкновенном языке. Эта пара угадала момент, который и в самом деле был чертовски романтичным. Парень был примерно моего возраста, я не то что бы ощутил зависть в эту минуту, но на секунду мысленно поменялся с ним местами. Отличная девушка, Ривьера летом, а внизу, должно быть, лимузин, я подумал тогда, что Маяковский был гений. А все это к тому, что лично мне Америка дала возможность осознать в полной мере постулат, который гласит: «каждому свое». Я стал выходить из Эмпайр-Стейт-Билдинга, при этом пытаясь незаметно утащить фотки; мне не удалось, и я ощутил невероятный стыд. А дальше прогулка по ночному и опустевшему Нью-Йорку; как же странно видеть его таким. Ну, а дальше – голод и ночь на неудобных жестких скамейках в одном из терминалов аэропорта. Вот бы и французу этому так ее провести, и еще с утра умудриться в раковине вымыть голову! Ну, а дальше, а дальше – возращение домой и жизнь в тесной квартирке, ну, а главное, ни капли сожаления, что все именно так. Ведь такова жизнь, «каждому свое», и я по прошествии понимаю, насколько Бишкек – это мое, и понимаю то, что человек, сказавший «Suum cuique», был бесконечно прав.

© Аскер Кошмуратов, 2011