Пшеничное зернышко

Сказки для детей

Десять авторских сказок — добрых и легко читаемых

Из книги: Мельников В.Я. Сочинения. – Б.: Просвещение, 2003. – 598 с.

ББК 84 Р7-4
УДК 82/821
М-48
ISBN 9967-02-296-5
М 4702010202-03

    ПШЕНИЧНОЕ ЗЕРНЫШКО

Случилось это в стародавние времена, про которые теперь вряд ли кто помнит. Жили люди тогда, как и ныне, в вечных трудах и заботах. Каждый занимался своим делом: правители правили, подати в казну собирали, придворная знать балы устраивала, богачи еще больше богатели, а народ хлеб растил и ремеслами занимался. Среди простых тружеников был земледелец по имени Светозар. Жил он с большой семьей в деревушке из десяти дворов. Летом Светозар с подросшими сыновьями от зари до зари работал в поле. Поздней осенью и зимой чинил избу и конскую упряжь, плел рогожи и лапти из лыка. Теперешние ребятки, поди, и не знают, что такое лапти. Это старинная крестьянская обувь, сплетенная из внутренней коры липы, называемой лыком.

По тем временам семья Светозара была не богатой, но и не бедной. Хлеба до нового урожая всегда хватало. Каждый год хозяин особо припасал сколько-то мер самого лучшего зерна для посева и берег его как зеницу ока. Ведь когда нечем сеять, то и на поле ничего не вырастет. Так и жили они от урожая до урожая. Но как-то пришла беда нежданная: сожгла землю жаркая засуха. Все тучи, не обронив ни капли, обходили стороной деревушку Светозара. Семена в сухой потрескавшейся земле не проросли и травы на лугах зачахли. Извела засуха скотину, не стало ни молока, ни мяса, и запасы зерна кончились. Даже семенную пшеницу смололи, чтобы не умереть с голоду. А тут весна уже близко, сеять надо. Горюет Светозар, думает, но ничего придумать не может. У соседей зерна на посев не займешь, сами все до чиста подобрали, а купить – денег нет.

В кухне за большой обеденный стол никто уж давно не садился, потому что кроме кипятка, ничего не было. Хозяйка больше не мыла, не скребла ножом дощатую столешницу. А в той столешнице доски рассохлись и образовались щели, в которые в прежние не бедные годы набилось от семейной еды много крошек. Однажды, когда хозяйка перебирала на столе семеную пшеницу, в щель закатилось пузатенькое зернышко. Упало оно на скопившиеся крошки как на мягкую перину и, попривыкнув, стало находить в своем положении даже некоторую приятность. Одно было нехорошо: скука заедала. А когда семья перестала за стол садиться, пшеничное зернышко совсем извелось. Захотелось ему выбраться наружу, да так сильно, как будто голос какой-то позвал и очень знакомо землей запахло. Зашевелилось, заерзало зернышко, пытаясь выбраться из тесной щели, но сил не хватало.

В одну бессонную ночь пришел в кухню Светозар, сел за стол, подперев скулы руками. Долго сидел так и вдруг слышит чей-то голос, такой слабенький словно трава шелестит.

— Освободи меня, добрый человек.

Глянул хозяин по сторонам – никого нет. Удивился, стал прислушиваться. А голос снова шелестит:

— Я пшеничное зернышко из щели в столешнице. Освободи меня, отнеси в поле, закопай в рыхлую землю. Я знаю, что умру там, но из моего маленького тела народится много новых зерен. Увидишь, как быстро заколосятся стебли и на каждом будет по десятку колосьев. Посей зерна снова и снова и осень встретишь хорошим урожаем.

Встрепенулся Светозар, заглянул в щель и увидел зернышко. Осторожно достал его, спозаранку отнес в поле, выбрал там местечко, где плодороднее и рыхлее, положил в лунку, присыпал и увлажнил из баклажки. Неделю поливал он свое зернышко и осторожно рыхлил пальцами почву. Наконец, проклюнулся росточек и стал быстро прибавлять в росте. И тут небо затянули тучи, сутки шел дождь, потом подул теплый ветерок и все зазеленело. А хрупкий росточек в плотный упругий стебель вымахал. И вот уж, о чудо! один за другим стали появляться на нем усатые колосья. Тяжелея, они клонились к земле, будто просили собрать. Светозар так и сделал – набрал целую пригоршню спелых зерен и снова посеял. Опять до срока поднялись колосья. Светозар побыстрей вспахал поле, и раз за разом засевал его поспевающей пшеницей. А хлеба всходили так дружно, созревали так быстро и плодоносно, что любо было смотреть. Весь народ в округе дивился на Светозарово поле и все просили:

— Дай, Светозарушко, хоть горсть на семена.
Никому не отказывал Светозар; давал даже сверх того, что просили.

К осени ожила, повеселела деревушка. Когда кончились полевые работы и урожай свезли в закрома, хозяйки замесили из свежей муки тесто и испекли хлеб. Булки получились пышные, румяные, с вкусной хрустящей корочкой. Дух от них шел такой аппетитный, что ребятишки, не дождавшись обеда, потихоньку отщипывали по ломтику и лакомились как самым лучшим угощением. Ни одна крошка не упала – все собирали в ладошки и клали в рот.

    ЭХО

В одной семье, что жила в красивом доме с большим двором и садом, родился первенец – мальчик, которого все полюбили, но никак не могли подобрать ему имя. Дедушка, бабушка, дяди, тети и другие родственники одно за другим отвергали имена, которые предлагали родители, а те и сами не могли придти к согласию. Наконец все-таки придумали имя – Венец. А придумали это имя, укоротив слово «первенец». Посчитали, что человек с таким именем, когда вырастет, станет если уж не королем, то обязательно каким-нибудь важным начальником. Но удивительное дело, мальчик совсем не хотел отзываться на это имя – ни тогда, когда нянчили его на руках и в коляске, ни потом, когда начал ходить.

Эй, Венец-сорванец, поди-ка сюда, — звал дедушка. – Смотри, какую игрушку тебе привез.

Но Венец не шел и ничего не отвечал на дедушкины слова.

Звала его и мама.

— Венчик, миленький, давай, почитаем книжку.

Мальчик отворачивался и убегал во двор.

Удивлялись, печалились домочадцы, но ничего поделать не могли. Стали замечать они и то, что ребенок не любит маленьких комнат – таких, как его спаленка и детская с игрушками. Он не хотел там долго оставаться, капризничал и при каждом удобном случае удирал во двор, а потом и дальше – в лес или к озеру в горной долине. Его находили, наказывали, увещевали, но ничего не помогало, потому что никто не знал причины странного поведения мальчика.

Однажды в дом родителей Венца пришла незнакомая женщина, одетая во все черное и с черным платком на голове, который до глаз скрывал ее лицо. Она назвалась странницей и попросила приютить на ночь. Время действительно клонилось к ночи, густели сумерки и только вершины гор еще светились розовым светом. От их снегов и ледников веяло холодом. В такую пору одинокому путнику трудно без домашнего очага. Родители Венца велели слугам впустить странницу, накормить и поселить в чуланчике под лестницей.

Ранним утром слуги увидели, что дверь чуланчика открыта, но в нем никого не было. Когда настал час завтрака, мама пошла будить Венца и увидела лишь смятую постель. Забегали домочадцы, все в доме, во дворе и в саду обыскали, но Венца не нашли. Встревоженный отец с отрядом конных слуг отправился в лес. Стали искать в высокой траве, под кустами, деревьями — и все впустую. Остановились, и давай громко кричать:

— Венец, Венец, отзовись, мы здесь!

И слышат в ответ:

— Здесь…

Кинулись все на голос, но путь преградила такая чаща, что ни конному, ни пешему не пройти. Долго продирались через густые заросли спешившиеся слуги и вдруг вышли на поляну. Опять дружно закричали:

— Ау, ау!

— Уу… уу, — откликнулся далеко чей-то голос.

Так и вернулись ни с чем. С тех пор никто ничего не слышал о мальчике Венце.

А он был жив. И вот какая история с ним приключилась. Ночью, когда все уснули, странница тихонько подошла к кровати мальчика, взяла его на руки и тотчас улетела через раскрытое окно. Она все могла, даже летать, потому что была волшебницей. Унесла своего пленника в самый дальний лес, что на склоне горы. Волшебница оставила там мальчика одного и, улетая, сказала:

— От хищных зверей я тебя буду охранять, но пищу и кров находи себе сам. И знай: имя твое не Венец, а Эхо. Так назвала я тебя с рождения и только это имя будет твоим. Я когда-то любила твоего отца. Он поклялся на мне жениться, но обманул, взял в жены девушку из богатой семьи, которая родила тебя. За это я разлучила тебя с ними. Теперь ты вечно будешь жить один, ни с кем не разговаривая и лишь повторяя громкие звуки, крики людей и животных в лесу и в горном ущелье.

С тех пор живет Эхо в просторной пещере, а днем бродит по горам и лесам. Пьет воду из чистых ручьев и ключей, а иногда и росу с листьев, питается орехами, ягодами, злаками и кореньями.

Как услышит стук топора дровосека, сразу повторяет: «тук, тук». А прогремит выстрел охотника, – до самой опушки леса прокатится. Красиво и звонко вторит ауканью женщин и детей, собирающих в лесу грибы и ягоды. Всюду, за всеми поспевает Эхо. Никто уже не удивляется, все привыкли к его обманному зову. Только его родители ничего не слышат. Из дому не выходят, безутешно горюют по своему первенцу, жалуются на злосчастную судьбу и не знают, что не она, а мстительная волшебница наказала семью за предательство отца.

    МАЛЬВА

В маленьком доме на краю селения между зелеными лесистыми горами и голубым морем жил старый ученый, знаток многих растений. Звали его Платоном Захаровичем. Домик был не богат, зато славился замечательным садом с редкими породами деревьев, целебными травами. У крыльца цвели вьющиеся розы, а вдоль оградки тянулись к солнцу статные, румяные деревенские красавицы мальвы. Платон Захарович особенно любил эти цветы, и когда родилась внучка, пожелал назвать ее звучным именем Мальва.

С малолетства девочка очень любила своего дедушку и вместе с мамой часто приезжала к нему в гости. Мальва каждый день гуляла по саду и, не переставая, расспрашивала дедушку обо всех садовых питомцах, знала их названия и полезные свойства. Но ей хотелось знать еще больше, например, о диких лесных растениях. Она стала уговаривать дедушку сводить ее в лес.

Выбрав погожий день, все втроем отправились в путешествие. Поднявшись по склону горы, путники вошли в лес и там встретились с речушкой, такой светлой, что было видно все дно, усеянное разноцветными блестящими камешками. Мальва, залюбовавшись, взяла на память несколько голышей. Дедушка вел их все дальше и дальше, а Мальва внимательно слушала его объяснения.

— Мы увлеклись, – наконец сказала мама, – время уже за полдень.

Мальве не хотелось уходить из этого чудесного леса, но дедушка тоже сказал, что пора возвращаться домой. Теперь они шли по другой тропинке и вдруг увидели голую пыльную полянку. Посреди нее рос один-единственный цветок, увядающий от жажды на твердой бесплодной почве. Платон Захарович склонился над ним и задумчиво покачал головой.

— Странно, как же ты, бедненький, оказался здесь, на этом мертвом месте? – пробормотал он.

— А может, его заколдовала злая волшебница? – спросила Мальва.

Дедушка опять покачал головой и ничего не ответил. Девочке до слез стало жалко цветок, и она сказала:

— Здесь он пропадет; давайте выкопаем и перенесем в наш сад.

— Попробуем, – согласился Платон Захарович. Он достал перочинный ножик, осторожно откопал корни цветка и положил в носовой платок, который смочил в речушке, когда она снова попалась им на пути.

В саду дедушка выбрал самое лучшее место – светлое, но не жаркое, с рыхлой плодородной почвой, и посадил там находку. Мальва так и назвала цветочек – «Находка». Она каждый день приходила к бедняжке, поливала теплой водичкой и рыхлила землю своими нежными пальчиками. Но цветок оставался чахлым, сморщенные листочки его припали к земле, поникший бутончик не хотел раскрываться.

Одним утром девочке показалось, что цветок неживой. От жалости она горько заплакала и позвала дедушку.

Осмотрев бессильный росточек, Платон Захарович печально сказал:

— Мы сделали все, что смогли, и он должен был ожить. Почему погибает – ума не приложу. Как-будто какая-то сила угнетает его и, похоже, по ночам.

— А я знаю, почему плохо нашей Находке, — сказала Мальва. – Это злая волшебница изводит ее. Давайте посторожим. Сегодня я не буду спать.

— Что за фантазии, — возразила мама. – Я запрещаю это тебе.

— Нет, нет, – закричала девочка и затопала ногами. – Я ни за что не лягу в постель. Если ты не хочешь, с дедушкой посторожим, правда, дедуля?

Мальва умоляюще посмотрела в глаза Платону Захаровичу, он улыбнулся и согласился.

— Балуешь ты ее, папа, ни в чем не можешь отказать, – упрекнула мама. – Ладно уж, вместе будем стеречь.

Час проходил за часом, звезды мерцали, вокруг было тихо, только море ворочалось в своих берегах. Предвещая утро, на небе появилась светлая полоска. Вдруг бесшумно мелькнула черная тень и чуть не коснулась цветка, но Платон Захарович вовремя вскочил и замахал палкой. Тень тотчас исчезла.

В следующую ночь она снова прилетела, и опять дедушка криком и взмахом палки прогнал ее.

— Вроде как ночная птица, – заметил Платон Захарович, – но не сова и не филин – это уж точно знаю.

— Хорошо, что мы прогнали эту птицу, – сказала Мальва. — Посмотрите, как ожила наша Находка!

— А ведь и в самом деле ожила! – с радостью согласились и дедушка, и мама. – Вот-вот расцветет.

И цветок действительно расцвел и поразил всех своей необыкновенной красотой. Тут же раздался шум крыльев, и около Находки, не боясь людей, сел голубь. Он нежно прикоснулся клювом к раскрывшимся лепесткам, и в тот же миг цветок превратился в девушку такой чудной красоты, какая очень редко встречается среди людей. А голубь взмахнул крыльями, взлетел и камнем упал вниз, став стройным юношей. Он и рассказал, как все случилось.

И Платон Захарович, и Мальва, и ее мама немало подивились и очень обрадовались такому чудесному превращению и благополучному избавлению влюбленной пары от недобрых чар лесной феи, которая позавидовала чужому счастью и задумала разлучить юношу с девушкой.

А было так. Выждав, когда в доме никого не было, она схватила девушку, унесла в лес, превратила в цветок и посадила его в мертвую, иссушенную зноем землю. А юношу фея сделала бездомным лесным голубем. Но влюбленные не забыли друг друга и упорно пытались встретиться. Однажды голос сердца позвал голубя к тому месту, где погибал красивый цветок. Голубь напоил возлюбленную родниковой водой из своего клюва. И сразу же ожил цветок, начал расправлять листочки. Но фея налетела знойным вихрем и иссушила его. И злорадно сказал убитому горем голубю: «Смотри, голубь, смотри. Вместо прекрасной юной избранницы перед тобой сморщенная, чахнущая старуха. Ты не сможешь долго любить ее и прибьешься ко мне. Я нарочно не стану прогонять тебя, сиди на ветке и смотри, а я буду являться перед тобой в облике прелестной феи».

Кто знает, может быть, совсем заколдовала бы злодейка голубя, а цветок извела бы на веки вечные, если б не добрая девочка, ее дедушка и мама. А юноша и девушка вскоре поженились.

Мальва, став взрослой, тоже вышла замуж и родила восхитительную дочурку. Ложась спать, она каждый раз просила маму рассказать какую-нибудь сказку. Мальва знала много разных сказок, но самой любимой у ее дочурки была история о цветочке и голубе.

    ПРИКЛЮЧЕНИЯ БОБРЕНКА КРОША

В лесном краю, на тихой речке, в нехоженом, уединенном месте, где по берегам густо растут осины и ивы, поселились бобры. Чуть огляделись и стали осваиваться. Перво-наперво взялись за строительство плотины. Кто-то спросит: зачем она им? Все очень просто. В мелкой воде бобры у всех на виду, прятаться негде. Вокруг и волки, и лисы, и собаки рыщут. Да и среди людей немало охотников добыть бобра. Понаделают себе среди запруды домики-хатки, и никакой хищник не попадет туда, потому что тайный вход находится под водой.

И как это у них получается? – снова спросит кто-то.

Да, у бобров нет топоров и пил, зато есть крепкие, острые зубы – резцы. Этими резцами они как заправские лесорубы валят на землю осинки, освобождают от веток и коры, делят бревнышки на равные части, стоймя прикрепляют их ко дну, рядками поперек скрепляют ивовыми и осиновыми ветками, щели забивают мхом и речным илом. Речка, упершись в такую преграду, поднимается, образуя спокойное озеро. На нем-то и строят бобры свои хатки, используя такие же бревнышки и ветки. Просторно и тепло в хатке, никакие морозы не страшны и никто не беспокоит.

Бобры большие чистюли, старательно уносят мусор подальше от хатки. Потому-то вода вокруг их жилья чистая, здоровая и рыбы много водится. Бобры ее не трогают – зачем им рыба, когда везде полно другой полезной и вкусной еды – древесных веток и коры.

Зажили в довольстве на новом месте наши переселенцы, и вот уж детки у них народились. Мама и папа ухаживают за ними, следят, чтоб чего не вышло, а то ведь вон какие шаловливые, так и норовят нырнуть или уплыть куда не надо.

Не зря тревожились родители. Однажды и в самом деле случилась беда. Пригнал ветер большие тучи, целые сутки лил дождь. Тихая речка превратилась в бурный поток. Сломал он плотину и хатку бобров. Вода подхватила одного из бобрят по имени Крош и вынесла на самую быстрину. Он греб изо всех сил, чтобы прибиться к берегу, но река не отпускала и уносила все дальше. Вот уж и леса не видно, всюду голая степь. Только теперь понял Крош, как далеко уплыл по реке. Испугался, стал звать маму. Но кроме шума воды в ответ ничего не услышал.

К счастью, дождь начал стихать, вода пошла на убыль. К ночи Крошу удалось вылезти на берег. Огляделся – все незнакомое. Страх напал на малыша, заметался он по берегу, то подальше отойдет, то к воде бежит. А она быстро спадает, течение слабеет. Показалось Крошу, что кто-то плывет посередине. Бросился вдогонку, а это коряги, стволы деревьев, ветки… Покружил среди них и хотел плыть к берегу, как вдруг при свете луны увидел впереди озеро с запрудой. «Мама, мама!» – радостно закричал он и поплыл туда. Но запруда оказалась не бобровой. Просто течение нанесло всякого мусора, он и закрыл путь реке. Стал думать Крош, что дальше делать. А думать правильно еще не умел, и ему так захотелось увидеть маму, услышать ее голос, что он горько заплакал от тоски и одиночества. Но слезами горю не поможешь. Надо решать самому. Что-то подсказывало, что плыть дальше не следует, лучше остаться на запруде, где безопаснее и еду можно найти – вон сколько стволов и веток. А есть уже давно хотелось. Утолив голод, Крош отыскал в запруде дыру, залез в нее и от сильной усталости сразу уснул.

Пока он спал, наступило утро. Жаркие лучи солнца проникли сквозь щели и разбудили бобренка. Выглянул он из своего убежища и увидел, что запруда стала меньше и воды заметно поубавилось.

В жаркий полдень к запруде на водопой пришли овцы. Их охраняли огромные, страшные псы. Они носились взад-вперед и громко лаяли. Бобренок забился поглубже в дыру и лежал не шевелясь, пока чабан не увел овец в степь.

Изнывая от жары, Крош нырнул в воду, но сразу уперся в дно. На таком мелководье можно было только плавать. Вода оказалась теплой, но все же немножко охлаждала, и он плавал до сумерек, пока не захотел есть. Обгрызая кору на застрявшем дереве, Крош увидел какое-то существо, с любопытством глядевшее на него из травы на берегу. Сначала он испугался, но потом подумал, что может это мама пришла за ним.

— Мама, мама! – позвал малыш и поплыл к берегу.

— Я барсучиха, – сказало существо, когда они встретились. – А ты кто?

— Я бобренок Крош.

— Как же ты оказался здесь? Раньше у нас никто о бобрах и не слыхивал.

— Меня принесла река. Я заблудился и ищу свою маму.

— Ах ты бедненький, – жалостливо вздохнула барсучиха. – Ну идем ко мне, я познакомлю тебя со своими детками. Надеюсь, ты подружишься с ними.

И она привела бобренка к бугру, под которым в большой норе жило барсучье семейство. У входа в нору барсучата подошли к Крошу, обнюхали со всех сторон и приняли в свою компанию. Теперь жизнь Кроша пошла веселее. Кончилось одиночество, целыми днями он играл с приятелями на травке поблизости от норы. Как только наступали сумерки, мама звала барсучат спать. У малышей в норе была уютная спальня со свежей травяной подстилкой. Барсучиха угощала своих деток и Кроша личинками насекомых, лягушками, корешками растений, медом диких пчел. Барсуки с удовольствием ели, но Крош не притрагивался к угощению, у него была своя еда. Каждый день в сопровождении барсучихи он отправлялся на речку к оставшимся в запруде деревьям и обгрызал кору и ветки.

Но течение постепенно размывало запруду. Пришло время, когда от нее ничего не осталось. Крош совсем оголодал. И тогда барсучиха сказала:

— Случается, что и у хороших родителей теряются дети. Но я нашла тебя и готова быть твоей мамой. Только вот беда, не ешь ты нашу пищу, а деревьев в степи нет. Мне и моим детишкам жалко расставаться с тобой, но придется. Плыви, Крош, по речке в обратную сторону сколько хватит сил, будь смелым до конца и не сдавайся. Только так ты найдешь своих родителей, братьев и сестер. Чует мое сердце, что они живы, горюют и ждут тебя. Прощай, юный друг! Я и мои дети желаем тебе удачи. Плыви, плыви!

— Прощай! – печально повторили барсучата.

— Прощайте! – ответил Крош и поплыл. Барсуки долго провожали его взглядами.

Много дней и ночей минуло, через много опасностей прошел храбрый бобренок и каждый раз, когда было особенно трудно и не оставалось больше сил, он вспоминал слова своей второй мамы барсучихи: «Будь смелым и не сдавайся». И у него появлялись новые силы, и он плыл дальше, пока однажды не увидел родные места. Все так и вышло, как говорила барсучиха. Его ждали и радостно встретили всей семьей. А мама повела туда, где была самая сочная кора и самые нежные, вкусные веточки. Два дня отъедался счастливый Крош, набирал силу, а потом, как и прежде, стал играть со своими братьями и сестрами в веселые догонялки в воде и под водой.

    ТРИ БРАТА

Не в царстве, не в государстве, а просто на свете живут и здравствуют три брата. Старшего зовут Ветром, а двойняшек среднего и младшего – Громом и Дождем. Ветер живет особняком – в широкой степи, двойняшки – на небе. Оба дружны и неразлучны. Недаром говорят: гром гремит – жди дождя.

Характер у троих братцев беспокойный, задиристый, неровный, а Ветер – самый озорной и переменчивый. Порой при ясном солнышке он добродушен и ласков, лениво дремлет в степи и сонным дыханием своим разносит медовый запах луговых цветов, задувает блаженной прохладой под рубахи разгоряченных солнцем и работой людей на полях и стройках. А то задерет хвосты чайкам, прибьет волнишки к песчаному бережку. Или с рощей поиграет, налетит вприпрыжку и давай лохматить гладкие прически деревьев. А дубы в роще рады поиграть с ним, весело плещут своими зелеными ладошками. Поиграет, покружит Ветер и под аплодисменты листьев улетает восвояси.

Но бывает наскучит Ветру кружить одному, захочется повидаться да поиграть с братцами. Задует тогда он вполсилы, поднимет пыль на проселочных дорогах, засвистит в телеграфных и электрических проводах, застучит по железным крышам домов. Как услышат призыв его младшие братья, так сразу наперегонки кидаются навстречу. А старший брат подсобляет им, сгоняет в облюбованное место большие черные тучи. Вот и встретились все трое и дружно взялись за дело: Ветер дует, Гром гремит, Дождь льет из пузатых туч.

Попрятались от братьев и люди, и звери, и птицы, никого не видно ни на полях, ни на улицах.

Быстро прошло лето, погода к холодам повернула. Улетели двойняшки в теплые края, а Ветру все нипочем, рыщет в одиночестве по студеным степям, замерзшим морям и озерам, до высоких гор долетает, но не забывает наведываться и в теплые края, у младших братьев погостить.

Однажды в своих дальних странствованиях встретил Ветер гордую Бурю, влюбился в нее и унес в широкую степь. Один за другим стали рождаться у них дети. Первенца нарекли Ураганом, второго – Тайфуном, третьего – Смерчем, а дочь – Пургой. Став взрослыми, сыновья и дочь превзошли отца мощью и, возгордившись, освирепели. Много бед творят в океанах, морях и на земле – топят корабли, наводят на берега волны, разрушают селения, губят людей и все живое. А темная, злая Пурга хозяйничает на земле, застилает свет крутящимся снегом. Страх нагоняет на всех.

Крепко задумался Ветер и, поразмыслив, сказал жене, что не хочет больше иметь детей. Но Буря не согласилась и, собрав всю свою хитрость, стала выведывать причины отвращения мужа от детей. Когда истина открылась, она пообещала впредь не рожать жестоких детей. Поверил ей Ветер и снова стала прибавляться семья.

Четвертый сын действительно родился другим – был покладистый и смирный. Назвали его Пассатом. Подросший Пассат никогда не бушевал и по сию пору дует ровно и сильно, всегда в одном направлении – к Экватору.

Таким же постоянством отличается и пятый сын Ветра – Муссон, каждый год спасительно увлажняющий Индию.

Дальше стали появляться не опасные сыновья и дочери: ласковый морской Бриз; игривая Метель, поднимающая и влекущая по земле пушистые снежинки; крутые характером, буйные, но не злобивые Буран и Вьюга; перекатывающаяся по земле в морозный день снежная Поземка.

Радуется Ветер своим младшеньким, а со старшими ничего поделать не может. Выросли, не слушаются.

Вот и вся история.

    СИНЯЯ ПТИЦА

В большом городском доме жили три мальчика. Они были друзьями и каждый день играли в своем дворе. Одного мальчика звали Павлом, другого – Петром, третьего – Николаем. Когда ребята подросли и вступили в пору юности, они все чаще стали вести разговоры о том, кем хотели бы быть после окончания школы. Павел говорил друзьям, что любит наблюдать за жизнью растений и выращивать их. Петр читал и пересказывал книги о великих путешествиях и сам хотел стать путешественником, Николай же мечтал о встрече с синей птицей, которая, как он слышал, приносит счастливчикам удачу в делах. Николай почему-то считал себя именно таким счастливчиком. А раз так, думал он, то зачем искать что-то еще, не лучше ли просто подождать? Так и просидел, ожидаючи, молодые годы.

А Павел тем временем стал знаменитым ученым садоводом. В его большом ботаническом саду встречались растения Севера и Юга. Под стеклянными крышами павильонов цвели прекрасные орхидеи, олеандры, магнолии, розы и ирисы, возносились остролистые пальмы, а под открытым небом плодоносили виноград, инжир, яблоки, груши, сливы и множество других плодовых деревьев. Насажденные Павлом, курчавились лиственные и хвойные рощи.

Многое удалось и Петру. Объездил и пешком обошел он весь мир, многое повидал и сделал важные научные открытия, написал хорошие книги.

Однажды в горах Центральной Азии, углубившись в ущелье по берегу реки, заросшему кустами облепихи, барбариса, рябины и тальника, он вдруг увидел на ветке сухого куста какую-то птицу, похожую на дрозда, но с темно-фиолетовым опереньем в лиловый отлив и с более длинными, чем у дрозда, ногами и хвостом. Оказалось, что это и есть знаменитая синяя птица, редкая обитательница ущелий в Тянь-Шаньских горах, которую многие напрасно считали несуществующей в природе.

Петру жалко было расставаться с красивой легендой, зато радовало подтверждение действительному существованию синей птицы. Много интересного узнал он о ней. Выяснилось, что синяя птица любит селиться в горных ущельях, на берегах рек и часто купается в них. А гнезда вьет из гибких веточек, кореньев и мха.

Как-то встретились постаревшие друзья детства и юности. У Павла и Петра было что рассказать о себе. Только Николай грустно молчал. Слишком много времени потерял он в ожидании встречи с синей птицей. И впервые горько позавидовал своим друзьям.

    МАЛЫШ ПО ИМЕНИ СТРИЖ

В крестьянский дом к родителям из города приехала погостить молодая семья – сын со снохой. Пожили они лето, да так и остались насовсем. Сноха устроилась работать учительницей в сельской школе, сын занялся крестьянским трудом.

Через год в дом пришла большая радость – родился мальчик, хорошенький такой и уже с ползунков непоседливый. На семейном совете отец мальчика предложил дать ему необычное имя – Стриж, поскольку с детства любил этих быстрых, радостных птиц. Бабушка и дедушка стали возражать, им больше нравилось имя Коленька. Спор прекратила мама ребенка.

— Мне тоже нравится имя Стриж, – сказала она. – Пусть так и будет. Имя действительно необычное, но привыкнем.

В полгода Стриж начал резво ползать, в год научился бегать. А в пять лет шустрый пострел приспособился лазить по приставной лестнице на чердак дома, где привел в беспорядок дедовы рыбацкие снасти. Когда на чердаке ничего интересного не осталось, наловчился карабкаться на высокую вербу, что росла во дворе за задней стеной дома. Как-то украдкой добрался до самой вершины дерева и, сидя там, воображал себя летчиком, пролетающим над землей.

— Ах ты, негодник, ну-ка слезай сейчас же! – послышался сердитый голос дедушки.

Стриж проворно полез вниз, хватаясь руками за ветки. Одна на беду оказалась слишком тонкой и сломалась. Малыш не успел ухватиться за другую ветку, упал и сильно ушибся.

Пострадавшего отвезли в больницу, долго лечили, но здоровье его день ото дня ухудшалось. Мальчик хирел и угасал. Похудевший и бледный, безразличный ко всему, он целыми днями неподвижно лежал в постели и был совсем не похож на прежнего быстроногого шалунишку. Все были в отчаянии. Одна бабушку про себя на что-то надеялась, хоть тоже мучительно горевала. Смолоду у нее был дар предсказания, но она очень редко пользовалась им, опасаясь навредить кому-нибудь. Но сейчас был как раз тот случай, когда провидение могло обратиться во благо попавшему в беду ребенку. И бабушка употребляла все свои способности, чтобы хоть на чуточку приоткрыть будущее.

Однажды отец Стрижа сказал, что не может больше видеть пышущую листвой вербу и хочет срубить ее. Бабушка понимающе посмотрела на него, но твердо возразила против такого намерения.

— Не пришло еще время, — сказал она.

Тяжелый недуг не отпускал мальчика всю осень и зиму, а весной стало совсем худо. Родные с ужасом ждали часа неотвратимой смерти.

В начале мая разразилась страшная гроза с бурей. Непрерывно сверкала молния, гремели оглушительные раскаты гром. Одна из молний ударила в вербу и сожгла ее вершину, а буря поломала многие ветки. Под ударами стихии красивое дерево превратилось в жалкого уродца.

Отец Стрижа стал еще решительнее настаивать на своем намерении.

— Кому нужна эта верба, только вид портит, – говорил он.

— Не торопись, срубить всегда успеется, – отвечала бабушка.

Ночью после грозы ей приснился внук, бегающий по цветочной поляне в лесу. «Незряшный это сон, – подумала она, – что-то должно переломиться».

На рассвете бабушка вышла во двор и вдруг увидела пару аистов, строивших гнездо на искореженной вербе. Как только взошло солнце, она завернула внука в одеяльце и вынесла к вербе. Он вяло лежал у нее на руках и ни на что не обращал внимания. Но солнце сияло так ласково, воздух был такой свежий, а аисты так призывно щелками клювами, что Стриж слегка оживился, начал поглядывать на аистов и тихо-тихо, едва шевеля губами, спросил:

— Что это за птицы с такими большими клювами?

— Это аисты, внучек.

— Они хорошие?

— Да, хорошие и добрые.

— А зачем они щелкают клювами?

— Это они так разговаривают друг с другом.

— Зачем они прилетели к нам? – не унимался мальчик.

— Они принесли счастье нашему дому. Вот увидишь, ты обязательно поправишься. Теперь мы каждый день будем приходить сюда.

Чудо, о котором бабушка догадывалась, но никому не говорила, случилось в самом деле.

На следующий день на бледных щеках больного появился легкий румянец. Он захотел есть. Обрадованная бабушка дала внуку теплого молока и хрустящую горбушку хлеба с липовым медом. Стриж съел хлеб, запил молоком и с тех пор пошел на поправку. Скоро он снова стал тем же неуемным, веселым мальчиком, каким был раньше.

    КУКУШКА

В одном старинном городе жил и правил народом королевский наместник, человек знатный и богатый, но с несуразной фамилией – Чинодрал. Досталась она ему, надо полагать, от служивых предков, еще только выбивавшихся в люди, и поначалу, видимо, была прозвищем. Со временем фамилия поистерлась, презрительный смысл несколько стушевался. Однако жить с ней было все-таки неудобно. В кругу королевской знати находились злоречивые насмешники, не упускавшие случая потешиться и над фамилией, и заодно над самим наместником. А он был очень чувствителен к насмешкам. Как-то придя в раздражение от очередной колкости, надумал исправить свою неудобную фамилию. Но делать это полагалось весьма осмотрительно и осторожно, так, чтоб новое от старого далеко не уходило. а то ведь в королевстве больших перемен не жалуют и ходу им не дают.

Перебрав немало благозвучных фамилий и имен, преимущественно на древний римский манер, наместник остановился, наконец, на Антонии Чинодралусе. Поупражнявшись в произношении и еще поразмыслив, отправился к его королевскому величеству за одобрением. Весело посмеявшись, тот не стал препятствовать. «Пусть будет Чинодралусом, –сказал он, – лишь бы служил нам верой и правдой».

С тех пор грамоты и распоряжения наместника стали украшаться новой подписью. Однако народ этого не заметил, поскольку бумаг не читал да и делами государственными мало интересовался. Главная забота горожан была в том, чтоб лишними податями не обременяли да в ремеслах и торговле не притесняли. А которого чересчур допекали несправедливостью, тот жалоб не писал, а шел с мздой на поклон в дом к наместнику. Бывало и правды добивался.

Антоний Чинодралус очень гордился своим белокаменным домом с высокой железной оградой, в окружении фонтанов и пышного сада. Но еще больше гордился он своей блистательной супругой с аристократическим именем Авретс и пятью дочками красавицами. Одна за другой входили они в зрелую пору и не было отбоя от женихов. Даже знатные иноземные кавалеры наезжали просить руки то у одной, то у другой. Но Авретс никому не давала согласия, надеясь породниться с престолонаследниками. Но они, хоть и заглядывались на ее дочерей, женились-таки на особах более высокого происхождения.

Меж тем старшие дочери, томясь в ожидании, потихоньку теряли свою свежую привлекательность. Зато младшенькая по имени Лилия, достигнув шестнадцати лет и получив разрешение бывать на званых обедах и балах, сразу стала собирать вокруг себя толпы блестящих поклонников. Среди них особо выделялся принц Лакрос. Все шло к свадьбе молодых людей, но тут появился соперник – смуглый юноша по имени Аджи. Никто толком не знал, кто он и откуда. Одни говорили, что сын индийского раджи, другие, что сын факира и великого мага. И надо же такому случиться – и Аджи, и Лилия безумно полюбили друг друга. Узнав об этом, родители девушки страшно разгневались и запретили впускать Аджи в свой дом. Но юноша не сдавался, днями и ночами кружил за оградой дома, подкупал слуг, посылал через них записочки любимой девушке. В одну из темных ночей он щедро заплатил служанкам и стражникам золотом, и те скрытно выпустили Лилию в сад. Но утаить свидания не удалось. Одна из служанок, которой не досталось золота, донесла Авретс. Аджи схватили, и Антоний Чинодралус, который сам вершил суд, приговорил юношу к смерти. А бедную Лилию на несколько лет заточили в одну из башен городской крепости.

Когда эта печальная история дошла до отца Аджи, который действительно был великим магом, счастье покинуло дом наместника. На одном из пиров Антоний Чинодралус, опьянев от вина, подавился косточкой персика и умер. Дочери его, постарев, так и не вышли замуж и умерли в одиночестве и бедности.

Лилию великий маг превратил в белую голубку и выпустил на волю. А Авретс сделал кукушкой. Каждую весну и начало лета, считая года, грустно кукует она в рощах и садах. Бездомная кукушка не вьет гнезда, а яйца подкладывает по одному в гнезда других птиц. Не замечая коварной подмены, они высиживают их и кормят вылупившегося кукушонка вместе со своими птенцами. А он растет быстрее и ест больше других птенцов. Мама – пичужка не успевает кормить его, и тогда кукушонок выталкивает всех из гнезда и съедает один всю приносимую пищу. А подросши, навсегда покидает выкормившую его приемную маму.

Не завидна участь кукушки-Авретс, и поделом ей. Только преследовать кукушку за прошлые дела не надо, потому что она полезная птица. Есть у наших лесов многочисленный, прожорливый вредитель – мохнатые гусеницы. Они съедают листья на кронах, из-за чего деревья чахнут и погибают. Птицы не трогают их, боясь жестких щетинок, а кукушке они не опасны, она во множестве поедает их, спасая лес от гибели.

    КАК ЯГУАРЫ НАУЧИЛИСЬ РЫБУ ЛОВИТЬ

В тропическом лесу Южной Америки, где всегда жарко и влажно от частых дождей, где растут высокие, закрывающие все небо деревья, жил со своей мамой маленький ягуар. Он был крохотный, беспомощный, доверчивый, не знал, что такое опасность, не умел добывать себе пищу. Мама кормила его, оберегала, не отпускала от себя ни на шаг. Когда приходило время идти на охоту, она прятала малыша в ямке под деревом в ворохе желтых листьев, наказывала сидеть тихо и ни в коем случае не переходить на другой берег протекавшего поблизости ручья. Кроха слушался маму и делал все, как она говорила.

Шло время, ягуарик подрастал и все больше становился любопытным. Ему очень хотелось увидеть, что же там, на другом берегу ручья. Он осторожно подходил к воде и, попив, всматривался в густую чащу за ручьем. Оттуда доносились незнакомые запахи, крики зверей и птиц. Однажды, лакая воду из ручья, детеныш краем глаза увидел на другом берегу большую лягушку, которая, выпучив глаза, пристально смотрела на него и раз за разом надувала пузырь на своей шее. Ягуарик тоже стал присматриваться к странной незнакомке и в нем начал пробуждаться охотник. Припав к земле на согнутых лапках, он сделал шаг, другой, третий и не заметил, как оказался в воде. Испуг в один миг научил его плавать. Выбравшись на другой берег, юный охотник бросился на лягушку, но та далеко прыгнула и скрылась. Ягуарик погнался за ней, но сколько ни рыскал, никого не нашел.

Вдруг одна из свисавших впереди веток зашевелилась, приподнялась, и треугольная голова нацелилась на малыша. Он никогда не видел змей и сейчас не испугался бы, если б в нем не проснулось чувство опасности. Оно подсказало, что нужно остановиться и попятиться назад.

Избежав встречи с ядовитой змеей, ягуарик очень скоро ощутил другую опасность: понял, что заблудился. Думая, что идет к ручью, он на самом деле все дальше уходил от него. Он сильно устал, захотел есть и тонким голоском стал звать маму. Но никто не откликнулся на его жалобный писк.

Идя наугад, малыш снова увидел змею – огромного спящего удава. И опять чувство опасности остановило его. Но маленький ягуар не был трусом, не испугался и не бросился наутек. Напротив, он решил спросить страшного удава, как найти свою маму.

— Скажите, пожалуйста, уважаемый, — вежливо обратился к нему ягуарик, – я заблудился и очень хочу есть. Вы не знаете, где моя мама?

Удав медленно приоткрыл один глаз и недовольно прошипел:

— Кто осмелился нарушить мой сон после сытного обеда? Не мешай мне, иди прочь, пока я не разгневался.

Делать нечего, ягуарик грустно побрел в другую сторону – подальше от спящего удава. Вдруг лес расступился, и он увидел берег большой реки, где грелся на солнце крокодил. Он был еще ужаснее, чем удав. Но малыш и у него спросил про свою маму.

— Загляни, может она здесь? – коварно сказал крокодил и широко разинул пасть. Детеныш так устал, так изнемогал от голода и слабости, что забыл про обретенное чувство опасности и заковылял к крокодилу.

— Не ходи, не ходи! – дружно завизжали сидевшие поблизости маленькие обезьянки. – Он тебя съест, съест, съест!

Так ягуар познакомился с обезьянами. Он рассказал им свою печальную историю, и тогда одна из обезьянок пригласила его на рыбалку.

— Но я не умею, — сказал малыш.

— О, это очень просто, мы научим тебя! – хором закричали обезьянки и запрыгали от восторга. – Сядь на свисающую над рекой ветку дерева, опусти кончик своего хвоста и шевели им как будто это червяк. Как только подплывет к нему рыба, быстро хватай ее когтями и тащи из воды.

Ягуарик так и сделал. Видит, подплыла к хвосту рыба, прицелилась, вот-вот клюнет. Хотел прыгнуть, но обезьянка опередила его, поймала рыбу и тут же съела.

— Попробуй еще раз, — сказал она. Но и на этот раз добыча досталась не ему. Понял ягуарик, что нужно быть проворнее. В третий раз он прыгнул раньше всех и поймал рыбу, которая утолила его голод.

Набравшись сил, малыш в тот же день отыскал маму, рассказал про свои приключения и о том, как научился ловить рыбу. Мама поверила ему и поймала большую рыбу. С тех пор все ягуары стали хорошими рыболовами. Тот, кто видел этих красивых и ловких зверей не в зоопарке, а на воле, ничуть не усомнится в том, что это истинная быль.

    НА ПАСЕКЕ

Мальчику Денису давно хотелось съездить на пасеку к дедушке Матвею. От него он слышал, что там все очень красиво: с двух сторон рощи и леса, между ними хлебные и гречишные поля, а по обоим берегам речки – заливные луга. Денис много раз просил родителей отвезти его на пасеку, но папа и мама возражали, мал еще, говорили. Но когда мальчику исполнилось десять лет, папа не смог устоять и согласился отпустить сына к дедушке. «Ура!» – закричал Денис и стал собираться в дорогу. Первым делом взял удочку, складной ножичек и бинокль, подаренный родителями на день рождения. А мама положила теплые вещи и резиновые сапожки, вдруг придется по грязи ходить.

Когда приехали на пасеку, все вокруг показалось еще красивее, чем думал Денис до приезда. Он сразу же хотел отправиться на прогулку, но время шло к вечеру, и его дальше двора не отпустили.

Дедушка Матвей накрыл стол на веранде дома, напоил уставших с дороги гостей душистым чаем на травах с медом и деревенским хлебом.

Переночевав, родители поутру уехали домой. А у Дениса началась новая жизнь. Дедушка показал ульи – маленькие домики. Вокруг них с тугим гулом вились пчелы. Дедушка посоветовал не бояться, держаться спокойно, не делать резких движений, тогда ни одна пчела не укусит. Но как не бояться, когда эти жужжалки так и носятся вокруг лица, забиваются и копошатся в волосах! Денис не утерпел, стал отмахиваться и почувствовал жгучий укол в руку. Дедушка накрыл его своей брезентовой курткой и поспешно увел с пасеки. От боли у Дениски слезы выступили на глазах, но он, стыдясь дедушки, сдержался и не захныкал.

— Нет такого пасечника, которого не покусали бы пчелы, – сказал он. – Ничего, скоро пройдет.

С пчелами не заладилось, зато с псом Гаврилой, который по собственному желанию сопроводил гостя на пасеку, Денис подружился без опаски и сразу. «Теперь я не буду скучать с таким замечательным другом, – радовался Гаврила и повизгивал от удовольствия, когда Денис гладил его по загривку. – Весь двор будет завидовать мне – и козел Борька, и медвежонок Кузьма, и поросенок Васька, и петух Пират»…

Конечно же, эти дворовые приятели тоже обратили внимание на новичка, но до знакомства с ним ни у кого не нашлось времени. Борька щипал травку в саду и бодал плетень; злой Пират зорко стерег своих кур-несушек; Кузьма, сидя на привязи, ревел и ловил лапой пролетавших мимо шмелей и пчел; Васька ковырял землю рылом в поисках вкусных кореньев.

Через несколько дней Денис заскучал и стал просить дедушку сводить его на рыбалку.

— Хорошо, дружочек. Только сегодня у меня много работы, но завтра утречком на зорьке отправимся. А ты пока сходи на клеверное поле, накопай червей и положи в баночку с землей.

Утром, чуть свет, Матвей разбудил внука.

— Вставай, Дениска, вставай, рыба, поди, нас уже заждалась, играет, круги на воде пускает.

Матвей достал из чулана длинное складное удилище с леской и набором крючков, положил в сумку наживку и бодро зашагал к плесу на реке. Гаврила увязался, было, за ними, но Матвей строго остановил его.

— А ты, любезный, чем шляться без дела, лучше бы дом постерег. Ложись-ка у крылечка и следи за порядком.

Гаврила, поджав хвост и обиженно оглядываясь, уныло поплелся к дому. «Вот завсегда так, – говорил он сам с собой, – как только на рыбалку или на охоту идти я вроде как лишний, а дом стеречь кроме меня никого нет. А я, может, прирожденный рыбак и охотник и без меня ни рыбы, ни дичи не добыть».

Еле поспевая за дедушкой, Денис все ж таки оглянулся и пообещал вдогонку:

— Не расстраивайся, завтра вместе порыбачим.

В тот день Денис, переняв дедушкину сноровку, вытащил из воды трех лещиков.

На следующий день Гаврила не отстал от своего друга.

— Слышь, – сказал он, когда пришли на место, – ты бы срезал мне удилище подлиннее. Да леску с крючком приладь.

— Разве собаки ловят рыбу на удочку? – удивился Денис.

— Может, какие и не ловят, а я, вот увидишь, поймаю.

Нашли местечко под кустом, сели. Денис наживил оба крючка и забросил в воду. Гаврила подхватил свое удилище, зажал в зубах и стал наблюдать. Вдруг его поплавок дернулся и потонул.

— Подсекай! – крикнул Денис.

— Чего? – не понял Гаврила. Удилище выскользнуло из его зубов и упало в воду.

— Ах ты мать честная, – всполошился пес и кинулся за ним.

— Хватай удилище и тащи на берег, – командовал Денис, но Гаврила вместо этого нырнул. Плывет под водой и видит рыбу на крючке. Разинул пасть, чтоб схватить, а она в самый последний момент возьми да сорвись с крючка, а тот и вонзился в пасть. Гаврила рванул из воды, крючок, понятное дело, впился еще пуще. Денис меж тем, желая помочь, подхватил удилище и потащил на себя, от этого Гавриле стало еще хуже. Ох, и натерпелся ж лиха он и сказал, что на рыбалку больше не ходок.

С того дня не заладилась рыбалка и у Дениса. Дедушка был занят по хозяйству, Гаврила лечился и про рыбалку слышать не хотел. А рыбалка без товарищей – не рыбалка. Поскучав немного, Денис нашел себе другое развлечение: стал в бинокль осматривать окрестности. Интересная картина получалась. Когда просто так смотришь, никого нет. А бинокль чуть навел – глядь, ворона на суку сидит, головой вертит, не иначе за кем-то следит. А вон косари на лугу – так близко, что пот на лбах видно. Денис навел бинокль на опушку леса и увидел лисицу, которая охотилась на мышей.

Он так увлекся своими наблюдениями, что не заметил, как позади собралась вся дворовая компания.

— Куда это ты так смотришь? – спросил сгорая от любопытства поросенок Васька.

— Смотрю на то, что вам не видно.

— Бэ-э, врешь, – сказал козел Борька, и все, даже Гаврила, согласились с ним.

— Не верите? Тогда великий маг предлагает уважаемой публике фокус-мокус, – торжественно объявил Денис. – Ну, кто первый желает попробовать?

— Я хочу, – сказал Пират.

Денис присел возле него, навел бинокль на лисицу и поднес к глазам Пирата. Что тут началось! Перья на шее вздыбил, крылья распахнул, расхорохорился и кинулся в драку. К несчастью, на его пути оказался гладенький, упитанный Васька. Пират, не видя ничего от ярости, впился в него когтями и долбанул клювом. Васька завизжал так громко, что даже пчелы перестали летать, прислушиваясь, что такое творится. Дед Матвей, подумав, что напал волк, выскочил с ружьем на крыльцо и выстрелил для острастки. Все перепугались еще больше. Поросенок забился в дальний угол хлева, медвежонок убежал в лес, пес спрятался в своей конуре. Даже Пират удалился в курятник. Один Борька остался на месте. Всеобщая суматоха не только не испугала его, но, напротив, настроила на воинственный лад. Оглядывая двор своими круглыми глупыми глазами, он высматривал, с кем бы пободаться. Никого, кроме Дениса, рядом не оказалось, и Борька, нагнув голову и наставив рога, кинулся на него, догнал и крепко стукнул по заду. От продолжения взбучки спасло крыльцо, на которое Денис еле успел заскочить.

— Ты чего дерешься?! – закричал он.

Борька задрал голову, понюхал воздух и сказал:

— Вижу, что ошибся. Подумал, ты баран Никишка с соседнего двора. Мы с ним как встретимся, так обязательно пободаемся. Пойду, поищу его, а то терпения нет, драться хочется.

— Раз ты такой драчливый, вызываю тебя на корриду, – сказал Денис.

— А это что такое? – спросил Борька.

— Сейчас увидишь.

Денис нашел в дедовом чулане кусок красной материи, вырезал для шпаги прут из ветки ивы и отправился на тренировку. Воображаемым быком стала береза. Весь двор наблюдал, как он мечется вокруг ствола, выставляя красную тряпку и нанося уколы шпагой. Наконец, Денис объявил:

— Приглашаются на бой знаменитый тореадор Денис и под видом быка козел Борька.

— Браво, браво, – закричали зрители и придвинулись к арене.

Денис развернул перед носом Борьки красную тряпку и стал потряхивать ею словно приглашая боднуть. Борька не заставил себя ждать и наддал рогами. Но Денис вовремя отдернул тряпку. Снова она замаячила совсем близко. Борька повадки быков не знал и потому напал не на тряпку, а на того, кто ею махал. Денис растянулся на земле.

С тех пор козел стал ужасно драчливым, никому прохода не давал. Однажды даже на тетку Авдотью напал сзади, сбил ее с ног и перепугал до смерти. Вот уж опять было крику! Прибежал муж Авдотьи и палкой отдубасил драчуна. А тому хоть бы что. Все стали бояться козла. Но однажды и он натерпелся страху. Случайно забрел на птичий двор, куры кто куда. Тут как буря налетел Пират, вскочил Борьке на спину, когти вонзил и давай долбить клювом по загривку.

Долго потешались обитатели двора над козлом, ошалело бегавшим с петухом на спине.

Много приключений было бы еще у Дениса на пасеке, да приехали родители и забрали его домой.

Сказки включены автором в новую книгу "Знак скорпиона" (том первый)

Скачать полный текст книги

© Мельников В.Я., 2008. Все права защищены
Произведение публикуется с письменного разрешения автора