Кубанычбек Сыйданов

Эта книга продолжает серию «Жизнь замечательных людей Кыргызстана» и посвящена жизни и деятельности заслуженного строителя республики, удачливого предпринимателя, признанного государственного и общественного деятеля Кубанычбека Сыйданова, чья судьба и работа неразрывно связаны с развитием Кыргызской Республики.

Публикуется по книге: Олег Рябов. Кубанычбек Сыйданов. – Бишкек: Жизнь замечательных людей Кыргызстана, 2009. – 304 с.

УДК 82/821
    ББК 84 Р7-4
    Т 20
    ISBN 9967-23-354-0
    Т 4702010201-06

Библиотека «Жизнь замечательных людей Кыргызстана»

Главный редактор ИВАНОВ Александр
    Шеф-редактор РЯБОВ Олег

Редакционная коллегия:
    АКМАТОВ Казат
    БАЗАРОВ Геннадий
    КОЙЧУЕВ Турар
    ПЛОСКИХ Владимир
    РУДОВ Михаил

Руководить – это значит не мешать хорошим людям работать.
Петр Капица

Авторское предисловие

Когда мне предложили написать книгу о Кубанычбеке Сыйданове, да еще для серии «ЖЗЛК», я, признаюсь, не сразу согласился. И вот почему. В этой серии выходили книги о разных замечательных, выдающихся людях – писателях, врачах, художниках, ученых, режиссерах… А тут – действующий чиновник! Мало ли, думал я в то время, в Кыргызстане было различных начальников – и рангом повыше, и с фамилией у многих на слуху. Для начала я порасспросил о Сыйданове знакомых, которые либо знали его в жизни, либо пересекались с ним по работе, посидел в Интернете и в библиотеке, поднял некоторые архивные документы.

Сразу же мое внимание привлек такой неординарный факт его биографии – за время своей трудовой деятельности он поменял почти тридцать (!) мест работы, большая часть этих перемещений приходилась на советский период, когда это не очень-то приветствовалось! Этакий административный «летун». Да и назначения на новые должности происходили не всегда по «вертикали» вверх, были и «горизонтальные» передвижки, и «спуски» вниз по карьерной лестнице. При этом, как выяснилось, у Сыйданова не было ни одного взыскания за плохую работу, одно поощрения да благодарности.

Это, да и многое другое, о чем я пока умолчу, вызвало интерес, заинтриговало меня. Может, подумалось, и читателям такой неординарный человек будет интересен? Скажу откровенно: чем больше я узнавал о нем, тем сильнее подпадал под его обаяние. Обаяние энергии, доброты, предметности мышления. Хотя характер у него… Помните знаменитые поэтические строки: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал». Это и о Кубанычбеке, его характере, его стиле жизни.

Получилось так, что Сыйданов половину сознательной жизни прожил в Советском Союзе, другую – в независимом Кыргызстане. Поэтому он был, по сути, продуктом двух эпох, двух систем – и это, естественно, не могло не сказаться на его восприятии происходящего, на его отношении к жизни. Более того, он был не просто «человеком переходного периода» – он, в некотором роде, сам был творцом и двигателем этого процесса.

Что еще, на мой взгляд, примечательного и заслуживающего внимания в его судьбе? Я могу сказать с уверенностью, что по жизни Кубанычбека, по его работе, по его общению с людьми можно проследить те перемены в жизни Кыргызстана, которые произошли за последние 30-20 лет. Причем, он был не сторонним наблюдателем этих перемен – он был в гуще происходящего…

Его карьера, трудовой путь заслуживают особого внимания – почти двадцать лет в строительстве, был председателем горисполкома, акимом нескольких районов, губернатором, советником президента, бизнесменом…

В чем же секрет столь частых служебных изменений в судьбе главного героя? Я думаю, в том, что с самого начала своей карьеры он показал себя профессиональным кризис-менеджером – хотя такого понятия в те времена у нас в стране не было, – зато такие люди, как оказалось, были. Поэтому всё в жизни, в том числе и кадровые перемещения, принимались им просто: раз так надо – значит, тому и быть. Главное – не оглядываться назад, а стремиться вперед – улучшить, увеличить, исправить, переделать, перестроить, победить.

Многие люди, с которыми мне довелось пообщаться, отмечали его крутой нрав, но ни один человек не говорил о нем без уважения и почтения. Более того, я понял, что эта требовательность к себе, к окружающим, к подчиненным была просто необходима в те переломные годы – время требовало сильных людей. Людей, которые могли выдержать все происходящие катаклизмы и не сломаться ни от прессинга власть имущих, ни от резких поворотов в судьбе, ни от головокружения от «фанфар».

Такой крутой «замес»: по рождению – крестьянин, по профессии – строитель, по призванию – руководитель – не мог не принести его обладателю успех и признание в жизни.

Есть у Кубанычбека Сыйдановича самый любимый, немного «солененький» анекдот: «Как-то попали в горах под дождь рыбак и охотник. Промокли. Смотрят, стоит юрта чабана. Зашли. Переоделись в сухое, достали «беленькую». Хозяин выставил еду. Покушали, выпили, закусили и, как водится, разговорились о своих увлечениях.

– Мне, – говорит рыбак, – думаете, сама рыба важна? Нет! Главное – подсечь, а потом выудить, процесс – вот что во главе угла. Рыбу я и в магазине могу купить.

– А меня, – вторит ему охотник, – дичь сама по себе тоже не интересует. Выследить, подстрелить – вот этот процесс захватывает.

Сидит чабан, их слушает, а вокруг с десяток его детишек копошатся. Посмотрел он на них, усмехнулся и говорит гостям:

– А вот вы думаете, я мечтал иметь так много детей? Но сам процесс знаете ли…».

Но для меня, говорит Кубанычбек, на первом плане не только сам рабочий процесс, процесс созидания, поиска нового, но, безусловно, важен и результат. Ведь именно от результата моих дел зависит, насколько улучшится жизнь окружающих меня людей. Без этого работа не имеет смысла.

Строки из биографии

Родился Кубанычбек Сыйданов в селе Чон-Арык Московского района.

Его дед Джусуп был очень уважаемым человеком в своей округе. Он значится среди организаторов первых колхозов в республике. Колхоз Ак-Суу – дело его рук и дело его жизни. Почти тридцать лет руководил он этим хозяйством. Очень примечательный факт: в то время председателей колхозов выбирали сами колхозники простым голосованием. И если уж Джусуп мог оставаться на своем посту столь длительный срок – это ли не показатель, если не народной любви, то уж всеобщего уважения – точно.

В отца пошел и его старший сын – Сыйдан, отец Кубанычбека, который совсем мальчишкой отправился на фронт, а вернувшись после войны в родное село, всю жизнь проработал в колхозе. Был заведующим фермой, бригадиром, заведующим током, заведующим складом. В последние годы возглавлял суд аксакалов своего села.

Мама Сыйдана Турумкан, уроженка села Кызыл-Дейкхан, всю жизнь трудилась в одном колхозе с мужем. Была телятницей, свекловодом, воспитателем детского сада. Родила и вырастила пятерых сыновей: Кубанычбека, Курманбека, Туратбека, Аалы и Шаршеналы.

Большая трудовая школа за плечами Кубанычбека Сыйдановича. Более двадцати лет он проработал в строительных организациях республики. Затем был на партийно-хозяйственной работе. Занимал должности председателя горисполкома, заместителя председателя облисполкома, был главой различных районных администраций, инспектором Отдела оргпартработы в ЦК Компартии Киргизии.

Потом довольно успешно занялся строительным бизнесом. Казалось, его послужной список, как говорится, укомплектован полностью. Но…

В чем удача бизнесмена?

Кубанычбек поднялся на второй, почти достроенный, этаж будущей «девятиэтажки». Он огляделся вокруг. Еще вчера здесь был настоящий людской муравейник. Десятки рабочих безостановочно сновали туда-сюда, заливая опалубку, сваривая арматуру, укладывая кирпич… При этом они громко разговаривали и ругались, бегали и суетились, перекуривали и перекусывали… В подобной неразберихе неискушенному человеку трудно было уловить какую-нибудь стройную систему, а дом, тем не менее, довольно быстро и настойчиво рос ввысь.

Кубанычбеку нравился этот кажущийся строительный кавардак, который на самом деле был для него, профессионального строителя, четко продуманным и отработанным ритмом работы, когда каждый находится на своем месте, каждый выполняет то, что ему поручено, и знает, за что отвечает. Именно это и должен был обеспечить и упорядочить он, как руководитель и хозяин стройки.

Кубанычбек еще раз окинул взглядом остановившуюся стройку. Отчаянно защемило сердце. «Мой дом», – говорил Кубанычбек с гордостью о высотке. Часто с такой интонацией говорят родители о своем любимом чаде. И действительно, строительство этого дома было выстрадано, по-другому и не скажешь. Если вспомнить, сколько сил ушло на одно только оформление документации и техусловий!.. Только к чиновнику, отвечающему за разрешение подключиться к электросетям, пришлось зайти пятнадцать раз! А различные согласования, а часовые стояния в коридорах для получения одной единственной закорючки-подписи, а… Что уж вспоминать!.. Много чего нужно было преодолеть, прежде чем началась стройка. И вот сейчас, когда всё налажено, всё вошло в свое русло, и, кажется, строй себе да строй, – провал. Да нет, скорее катастрофа: банк, который финансировал строительство, отказал в дальнейшем сотрудничестве, все банки в одночасье прекратили кредитование. Получить кредит нельзя ни по закону, ни по блату. Всё – замкнутый круг.

На календаре был март 2006 года…

Мартовская революция 2005 года и последовавшие за ней грабежи, погромы и мародерство нанесли удар по коммерческим структурам, рыночной торговле и предпринимательству. В кыргызской экономике пошли негативные процессы, начался неудержимый спад производства.

Причины были очевидны: весной-осенью в стране не было политической стабильности и твердого общественного порядка, что, естественно, отражалось и на экономике. Разгул преступности, заказные убийства, анархия, которую старалась насадить в обществе оппозиция, частое бездействие властей и страх в обществе – все это не способствовало экономической активности. Многие производства сворачивались, предприниматели выжидали – что будет дальше. Те, кто поосторожней, а, может быть, с более слабыми нервами, вывозили бизнес за рубеж. На этом фоне, как и следовало ожидать, банковские структуры и кредитные учреждения приостановили свои операции и даже, на всякий случай, вывели свои капиталы в иностранные банки.

Отечественный бизнес задыхался…

Поход по друзьям ничего не дал: у одних не было свободной наличности, другие в одночасье обезденежились, кто-то готов быть отдать последнее, но эти средства были бы лишь каплей в море. Для окончания строительства требовались серьезные деньги, а серьезных денег не было ни у кого. Что делать?

– Закен, выслушай меня внимательно, – обращаясь к своей жене Зарылкан вечером за ужином, сказал Кубанычбек. – Я обошел всех друзей и знакомых, объездил все банки, но так и не сумел найти деньги. Что делать? Останавливать строительство ни в коем случае нельзя, иначе мы обанкротимся и потеряем все то, что вложили. Но не это самое страшное – беда, если без работы останутся мои ребята-строители. Сто пятьдесят человек – это сто пятьдесят семей в такое непростое время без куска хлеба. К тому же, если они сейчас разбредутся по другим фирмам, то потом собрать вновь такую профессиональную, а главное, уже слаженную и сработавшуюся команду будет просто невозможно. Нужно срочно что-то предпринять!

– Кубанычбек, я всегда знала, что ты у меня сильный и умный, – Зарылкан без тени беспокойства посмотрела на мужа. – У тебя уже были ситуации, когда казалось, что впереди – крах, пропасть, но я и тогда была уверена – ты найдешь правильный выход, уверена в этом и сейчас. Какое бы решение ты ни принял, и я, и дети поддержим его.

Зарылкан встала из-за стола, подошла сзади к сидящему Кубанычбеку и положила руки ему на плечи. Этот жест как бы говорил: дорогой, я с тобой. Он задумался.

– В принципе, я знаю, что нужно делать, – Кубанычбек резко встал и, обернувшись, пристально посмотрел жене в глаза. – Это очень рискованно, но другого выхода нет.

– Поступай, как считаешь нужным.

– Во-первых, придется продать квартиры дочерей Гульмиры и Гулайны. Пока поживут на съемных квартирах. Во-вторых, необходимо реализовать весь наш скот. Ну, и некоторое время придется походить пешком – полезно для здоровья и фигуры, – постарался пошутить он. – Продам и машину.

Жена лишь кивнула в знак согласия и поцеловала мужа.

Вырученных денег хватило на то, чтобы поднять еще пару этажей. Дом уже обрел конкретные очертания, в нем уже чувствовалась та сила и гармония, которые присущи большим, величественным зданиям. Но вновь требовались деньги. Много и срочно. Опять начались походы по банкам и обивание порогов потенциальных заемщиков.

И тут помог случай. В разговоре с одним старым знакомым по прежней работе Кубанычбек посетовал, что на окончание строительства не хватает энной суммы. Приятель дал телефон крупного бизнесмена, объяснив, что с ним можно поговорить о кредитовании. Но предупредил – деньги тот даёт под проценты и, учитывая сегодняшнюю экономическую ситуацию, вероятно, под большие проценты.

Кубанычбек созвонился с предпринимателем, договорился о встрече.

– Нужную сумму наличными одолжу под залог строящегося дома и под сто процентов годовых, – коротко и ясно поставил условия на переговорах бизнесмен.

– Деньги постараюсь вернуть поскорее, – пообещал Кубанычбек.

– Твои проблемы, – равнодушно отозвался кредитор. – Главное, не забывай, что часы тикают, проценты растут, а долг увеличивается.

Работа на стройке закипела с новой энергией. Во-первых, нужно было непременно уложиться в обещанные клиентам сроки, а во-вторых, как дамоклов меч, висели обязательства по кредиту, по которому ежедневно набегали немалые проценты. Но строительство, словно ненасытное чудовище, требовало всё новых и новых вложений. К тому же, как на дрожжах, росли цены на стройматериалы.

Но теперь уже было полегче. Новый кредит без проблем дал друг того крупного бизнесмена, правда, уже под сто сорок процентов годовых. Но ни что другое больше не могло остановить Кубанычбека. Он уже видел финал, уже предчувствовал окончание начатого дела, и это состояние было сродни состоянию спортсмена, делающего последний рывок перед финишем за долгожданную медаль.

Строительство вступало в завершающую фазу. Дом-красавец в центре города приковывал к себе взгляды бишкекчан. Неудивительно, что вскоре большинство квартир в пока еще недостроенном доме обрели своих хозяев, а когда начались отделочные работы, все квадратные метры были успешно и выгодно реализованы. Это позволило не только рассчитаться с кредиторами и выплатить хорошие премиальные рабочим, но и заложить новый объект – средства на сей раз позволяли вести работу самостоятельно, без привлечения кредитов.

Стоя перед отстроенным домом, Кубанычбек вспоминал всё, что пришлось пережить за последние девять месяцев – именно столько длилось строительство. Символично – девять месяцев, а ведь и на самом деле он вынашивал, переживал за этот проект, словно за собственное дитя. А теперь этот дом родился!

В тот момент Кубанычбек еще не знал, что совсем скоро в его судьбе произойдут крутые перемены и те проблемы, над которыми он бьется сегодня, завтра ему покажутся мелкими и суетными. Но до этого пока далеко. А сейчас он был очень доволен собой, своими рабочими, своими родными и близкими, которые поддержали его в трудную минуту. Преодолен еще один рубеж. Сотни таких позади, сотни – впереди, но, по сути, из них и состоит вся жизнь: преодолел один – идешь к другому. Кто остановился – тот умер, не физически, нет – в нем умирает дух, а значит, жажда жизни. Некоторые люди эти рубежи стараются обойти – это трусы. А трусом Кубанычбек не был никогда.

Еще раз окинув взглядом дом, он довольно улыбнулся. Всё – конец работе, пора домой. А завтра… А завтра новые рубежи.

Встреча с президентом

С утра Кубанычбек был на строительной площадке. Недавно заложили фундамент нового жилого дома, и рабочие уже приступили к возведению стен первого этажа. Как всегда, раздав распоряжение бригадирам, он провел короткую летучку с главными специалистами стройки и уединился с бухгалтером считать-пересчитывать дебеты-кредиты. Зазвонил мобильный телефон. Кубанычбек машинально взглянул на часы, было около 11 часов дня.

– Сыйданов слушает, – ответил он по телефону.

– С вами хочет поговорить руководитель администрации президента Мыктыбек Абдылдаев, – сообщил женский голос. – Соединяю.

– Алло, Кубанычбек Сыйданович? – поинтересовались в трубке.

– Да.

– Вас беспокоит Мыктыбек Абдылдаев, руководитель администрации президента.

– Слушаю, Мыктыбек Юсупович.

– Вас приглашает Курманбек Бакиев, президент страны.

– Когда? – после минутной заминки поинтересовался Кубанычбек. Известие о предстоящей встрече одновременно и озадачило, и заинтриговало его: не каждый день первое лицо государства хочет видеть именно Сыйданова.

– Да прямо сейчас, – попросту пояснил Абдылдаев.

– Как – прямо сейчас? – Кубанычбек был сбит с толку. – Я сейчас не готов, мне даже форма одежды не позволяет прийти в Дом правительства. Я же на работе, поэтому, извините, не при параде, в джинсах и свитере.

– Ничего страшного, приходите как есть, мы же вас не на парад приглашаем, – усмехнулся в трубку глава администрации.

– А по какому вопросу?

– Президент при встрече сам всё объяснит.

Кубанычбек на секунду задумался. Его богатый административно-хозяйственный опыт подсказывал, что по пустякам глава государства принимать и приглашать к разговору никого не будет, также он понимал, что от таких приглашений не отказываются. Но, с другой стороны, зачем он понадобился в «Белом доме»?

– Скоро буду, – коротко сказал он, решив: чего зря голову ломать? Скоро и так все узнаю из первых уст – зачем и почему.

Кубанычбек отключил телефон и посмотрел на бухгалтера.

– Заканчивайте без меня, у меня срочная встреча. По приезде продолжим, а пока работайте сами, – распорядился он.

– А вы скоро вернетесь?

– Все зависит от президента.

– Или от господа Бога, – проворчала бухгалтерша, полагая, что начальник ее попросту разыгрывает.

Кубанычбек улыбнулся:

– В данной ситуации это одно и то же.

Вскоре Кубанычбек уже поднимался на седьмой этаж «Белого дома». Сюда прошел без задержки: заранее был заказан пропуск, а руководитель администрации прямиком провел его к кабинету Бакиева.

– Прошу, проходите, – Абдылдаев открыл массивную дверь и сделал приглашающий жест рукой. – Вас уже ждут.

Кубанычбек вошел в кабинет. Президент поднялся со своего места и вышел ему навстречу.

– Добрый день, Кубанычбек Сыйданович, – поздоровался Бакиев.

– Доброго здравия, Курманбек Салиевич, – был ответ.

Они крепко пожали друг другу руки.

– Присаживайтесь, – президент указал на приставной стол, около которого стояли два стула.

Кубанычбек сел. Напротив него расположился Бакиев.

– Как ваши дела, как здоровье родителей? – поинтересовался Курманбек Салиевич.

– Все, слава Богу, хорошо. Правда, отца с нами уже нет, а мама жива и здорова, – ответил Кубанычбек.

– Да, в последнее время бежит стремительно, – губы президента растянулись в улыбке. – А я вижу, старая гвардия еще не так стара, и как всегда в боевой готовности.

– Да так, скрипим понемножку, – поддержал шутливый тон президента Кубанычбек.

– Слышал, строительным бизнесом занимаетесь?

– Да, строю жилые дома.

– Что ж, это дело нужное. Мы тоже уделяем строительству особое внимание. Вон в Джале целый микрорайон заложили, несколько социальных домов возводим для врачей и учителей, – Бакиев внимательно посмотрел на Кубанычбека. – А что вы думаете о сегодняшней ситуации в республике, чем еще нужно, в первую очередь, заниматься правительству?

«Когда я еще попаду к президенту и попаду ли когда-нибудь вообще? – подумалось Кубанычбеку. – Почему бы не высказаться обо всём, о чем болит голова?».

– Курманбек Салиевич, самый главный экономический резерв нашей страны, как я понимаю, – это энергоресурсы, – начал он. – Поэтому первый вице-премьер Данияр Усенов должен не здесь сидеть, в «Белом доме», а дневать и ночевать на «Камбараты-2». Не надо забывать, что Камбарата является основным компонентом вопроса обеспечения энергетической безопасности Кыргызстана. Эти ГЭС нужно строить параллельно. Мое мнение – для ускорения строительства нужно всех заключенных направить туда. Поставить щитовые домики – и пусть работают, а не бунты в тюрьмах устраивают. И государству помощь, и грехи свои отработают, и вину перед обществом искупят. А особо отличившихся после строительства амнистировать. Со временем необходимо полностью использовать возможности нарынского каскада и построить там девятнадцать новых ГЭС. Во-вторых, нужно передать государству угольный разрез «Кара-Кече». Уголь является стратегическим товаром, поэтому добывать, распределять и продавать его должно государство. В-третьих, производство алкоголя и табака
тоже нужно взять в свои руки, ввести, как было раньше, государственную монополию на это. И страна станет богаче, и наши граждане здоровее. А то и деньги мимо казны проплывают, и люди травятся некачественной табачно-алкогольной продукцией. Еще необходимо срочно провести ротацию кадров. И самое главное, нужно для всех служащих установить железную дисциплину. Пора, если можно так выразиться, закрутить административные гайки, а то многие расслабились с этими постоянными митингами, собраниями, курултаями… У многих, как я погляжу, времени на работу просто не остается – только и болтают о политике.

Всё время, пока Кубанычбек говорил, президент внимательно слушал, иногда кивал головой, одобряя те или иные слова, иногда поджимал губы и покашливал в кулак. Когда он закончил, Бакиев рубанул рукой воздух:

– Всё правильно говоришь! Конечно, не всё сразу можно сделать, с наскока всех проблем не решишь. Но общее направление мыслей и подход к делу правильный, я даже скажу – государственный. Чувствую, что потенциал у вас есть, настрой, вижу, боевой, да и силы, как говорится, еще не на исходе. Одним словом, именно такой губернатор Чуйской области нам и нужен. А что, звучит: у губернатора – потенциал, а у области – перспективы. Объединим потенциал с перспективами – будет результат. К тому же, не скрою, мне нужно, чтобы в области был руководитель, который смотрел бы на перспективы развития этого региона моими глазами, который думал бы так же, как я.

Кубанычбек опешил. Для него подобное предложение было полной неожиданностью.

– Я помню, как мы работали вместе, – продолжил Бакиев. – Я губернатором этой – Чуйской области, а вы акимом Джаильского района. Также я помню, что ваш район занимал и первое, и второе места на республиканских смотрах-конкурсах, всегда был передовым. Также я не забыл, что вы были необоснованно уволены, и я не смог вам ничем помочь – такое время было тогда…

– Но вы же предлагали мне возглавить областной Соцфонд, – вставил Кубанычбек.

– …а вы отказались, – парировал президент. – Поэтому хочу восстановить историческую справедливость и официально предлагаю вам должность губернатора Чуйской области. К тому же вы обладаете бесценным опытом и чиновника-администратора, и хозяйственника, и, наконец, успешного предпринимателя. И всё это, как говорится в рекламе, «три в одном флаконе». Поэтому область только выиграет, если такой уважаемый и опытный руководитель встанет у ее руля, а для вас это будет новый рубеж и возможность попробовать свои силы на новом поприще.

– Курманбек Салиевич, большое спасибо вам за оказанное доверие! Предложение, конечно, заманчивое, но я все-таки от него откажусь.

– Это почему? – удивился Бакиев.

– Я уже более пяти лет в «свободном» плавании – в бизнесе, сам себе хозяин. Привык уже работать без командиров. К тому же знаю и вижу, что за это время изменились и стиль, и методы работы, плюс возраст – мне скоро уже шестьдесят. Ко всему прочему, я недавно перенес очень серьезную операцию, да и не все, видимо, считают меня в той же администрации президента заслуженным и авторитетным.

– С чего это вы взяли? – нахмурился президент.

– Да вот, например, уже два раза мои документы на представление к ордену «Манас» III степени отклоняли безо всяких объяснений, хотя за меня ходатайствовали и солидные организации, и уважаемые люди. Обидно иногда, когда видишь, что какие-то выскочки или «блатные» непонятно за что, за какие заслуги умудряются и звания, и награды получать. А тут столько лет в отрасли, столько сделано своими руками – и не заслужил. Конечно, каждый чиновник может сказать: при мне сделано или построено то-то и то-то, но не каждый может, как я, показать: это построил я, это возведено мною.

– Извините, но я не в курсе этого, до меня никакие наградные бумаги не доходили. Кстати, а где они? – проговорил озадаченно Бакиев.

– Вы знаете, когда меня вызвали на встречу с вами, я не знал темы разговора, поэтому мне подумалось: а вдруг именно о награждении и пойдет речь. Поэтому, когда забегал домой переодеться, на всякий случай документы захватил с собой.

– Ну, так давайте их, – президент протянул руку и взял у Кубанычбека папочку, которую он принес с собой.

– Дело это поправимое, – раскрывая ее, сказал Бакиев. – Сколько лет вы работали непосредственно в строительстве?

– Двадцать один год в государственных СМУ и почти шесть – в частных, – подсчитал в уме Кубанычбек.

– Я думаю, что моя виза «Одобряю» на представлении устроит госсекретаря, как по-вашему? – прищурившись улыбнулся президент.

– Мне кажется, что теперь-то он точно не будет возражать, – в тон ему ответил Кубанычбек.

– Но вернемся к нашей области. Вот вам наглядный пример: президент пообещал – президент сделал, – кивая на папочку, медленно произнес Бакиев. – Теперь ваша очередь пойти мне навстречу. Или давайте даже, так сказать, зайдем с другого бока. Подумайте, пройдут года, вырастут наши дети, внуки, и они всегда с гордость будут говорить – наш дед был губернатором Чуйской области! Они будут гордиться этим. А потом, вдумайтесь, сколько полезного для Родины вы сможете сделать на этом посту. Да, вы правы, стиль работы изменился – сейчас инициатива не наказуема. Приветствуются любые полезные начинания, стимулируются все внедренные идеи.

– Курманбек Салиевич, ваши последние аргументы про внуков и Родину меня обезоружили. И то и другое для меня очень дорого. Раз вы настаиваете, я принимаю ваше предложение.

– Вот и хорошо, – подытожил Бакиев, вставая. – Поработаем теперь вместе. Область вам знакомая, ведь вы даже одно время были там первым заместителем губернатора. Вряд ли вам надо долго втягиваться в работу. А это тоже важно.

Он подошел к столу и сел в свое кресло. С удовлетворением на лице подписал какую-то бумагу, затем поднял трубку телефона:

– Мыктыбек Юсупович, только что я подписал указ о назначении Кубанычбека Сыйданова губернатором Чуйской области. Сейчас он пойдет к премьер-министру, а вы скажите Кулову, пусть он, как глава правительства, едет в Токмок и представит нового губернатора администрации и активу области. Возьмите у меня указ о назначении.

Президент встал и протянул Кубанычбеку руку:

– Поздравляю вас с назначением на должность и желаю успехов на новом месте работы. Возникнут вопросы – обращайтесь в любое время. Теперь вы в команде, поэтому будем работать, как говорится, в одной упряжке. Еще раз успехов.

Выйдя из кабинета, Кубанычбек посмотрел на часы. Разговор с президентом занял ровно сорок минут. Сорок минут – и такой поворот в судьбе. Еще час назад он – обычный предприниматель, простой гражданин. А сейчас – губернатор целой области, чиновник весьма высокого ранга.

«Да, – подумал Сыйданов. – Жизнь – штука непредсказуемая. Еще недавно был в шаге от банкротства, еще свежи в памяти трудности и тяготы, связанные с бизнесом. И в одночасье – крупный чиновник, «хозяин», как иногда говорят, самой большой области со всеми ее ресурсами. Плюс еще и бонус лично от президента – орден».

При мысли о награде на душе стало тепло. В самом деле, она была не просто заработана собственным горбом и получена за какие-то конкретные заслуги. Сколько крови и пота было вложено в главное дело его жизни – знают только он, да его любимая жена Закен, которая все эти годы была рядом с ним, деля и радости, и горести. (Забегая вперед, скажу, он получит-таки заслуженную награду, но будет это еще не скоро, и, как многим кажется сегодня, за другие заслуги).

Кулов встретил его сухо, по-деловому.

– К трем часам успеете переодеться и прибыть в Токмок? – как-то по-военному спросил он.

– Успею, – коротко ответил Кубанычбек.

– Тогда – до встречи в Токмоке.

Выйдя из Дома правительства, Сыйданов прошел пропускной пункт и через Центральную площадь направился к парку Панфилова, где оставил свою машину.

По дороге он размышлял о событиях последнего часа. О разговоре с президентом, о своих высказываниях, о назначении.

«Ну, что будешь делать, новоиспеченный губернатор? – сам себя спросил Кубанычбек. – Как теперь быть с бизнесом? С чего вообще начинать работу…».

Его размышления прервал звонок мобильника. По номеру определил – жена.

– Домой обедать заедешь? – спросила она.

– Домой заеду, а вот пообедать вряд ли получится. Переоденусь и срочно в Токмок.

– В Токмок? Зачем, что-то случилось?

– Случилось. Я уже двадцать минут как губернатор.

– Надеюсь, генерал, в смысле – генерал-губернатор, – пошутила Зарылкан.

– Я говорю серьезно, только что президент подписал указ о моем назначении губернатором Чуйской области.

– Как?.. – от удивления жена потеряла дар речи.

– Как подписал? Ручкой. Как назначил? Указом. Как выбрал именно мою кандидатуру? Не знаю. Ладно, жди дома, скоро буду.

Сев в машину, Кубанычбек сделал еще один звонок – сыну.

– Самат, срочно приезжай домой. Поработаешь сегодня водителем, отвезешь меня в Токмок. Все подробности – при встрече.

К зданию Чуйской областной администрации автомобили Кулова и Сыйданова подъехали одновременно.

Премьер и новый губернатор напрямик прошли в актовый зал, где уже собрался актив области: работники аппарата администрации области, акимы районов, руководители областных структур и предприятий.

Кулов первым взял слово.

– Представляю вам нового губернатора области – Кубанычбека Сыйдановича Сыйданова. Знаете его?

– Конечно…

– Наш кадр…

– Акимствовал у нас…

– Был замгубернатора, – раздалось со всех сторон.

– Что ж, это хорошо. – Затем премьер-министр зачитал указ президента и, попрощавшись с активом, вышел из актового зала.

– Подождите меня минутку, – сказал Сыйданов уже своим подчиненным, – я провожу премьера, а затем поговорим.

– Ну что ж, поздравляю, желаю успехов, – сказал Кулов Кубанычбеку в коридоре и крепко пожал ему руку. – А теперь нужно соблюсти установленную традицию, давайте пройдем в кабинет губернатора.

В кабинете, по уже сложившейся традиции, премьер-министр подвел Сыйданова к губернаторскому креслу и предложил присесть.

– Ну как, удобно? – спросил он у Кубанычбека.

– Колючек и кнопок пока никто не подложил, – пошутил тот.

– Надеюсь, этого никогда не будет. Что ж, обживайтесь, устраивайтесь и вперед – за работу, – напутствовал премьер.

Возвратившись в зал, Кубанычбек выступил перед присутствующими с короткой речью:

– Первая моя просьба, даже, скорее, приказ – ко мне со сплетнями и наветами на бывшего губернатора не ходить. Если кто-то думает, что этим может набрать у меня очки – тот глубоко заблуждается. Надо работать, а не копаться в грязном белье. Если же при прежнем губернаторе были хорошие начинания, какие-то задумки, идеи, будем их претворять в жизнь. С такими разговорами – пожалуйста, жду. Второе: многие меня знают по совместной работе – я очень жесткий человек в отношении дисциплины. Поэтому заранее предупреждаю, что с нерадивыми работниками у меня разговор будет очень короткий: приказ – и на «вольные хлеба». Имейте в виду, поблажек не будет ни для кого. Обстановка в республике напряженная, в экономике спад, народ растерян, а если еще и мы будем работать спустя рукава, то тогда крах. Все свободны. Членов коллегии прошу зайти ко мне в кабинет.

Когда заместители губернатора и другие члены коллегии расселись за овальным столом, Сыйданов сказал:

– Уважаемые коллеги, хочу вам напомнить и заострить на этом внимание, что за обстановку в области, за те дела, что происходят здесь, отвечать будет не только один губернатор, но и вы – члены коллегии. Обещаю вам, что все важные вопросы будут решаться только коллегиально, с учетом вашего мнения. Я пока новый человек, и мне понадобится время, чтобы войти в курс дела. Буду рад, если вы поможете мне вникнуть во всё побыстрее. Если у вас есть какие-то конкретные предложения по работе, замечания или особое мнение по какому-либо вопросу – приму и выслушаю в любое время суток. Надеюсь, мы найдем общий язык?

– С областью вы знакомы не понаслышке, – сказал первый заместитель губернатора области Алишер Сакебаев. – Работали и заместителем губернатора, и акимом, поэтому вы знаете область, а в области знают вас. Можете полагаться на нас, мы во всем постараемся вам помочь.

– Хочу сказать, что год заканчиваем с неплохими показателями и результатами, – взяла слово Наталья Ляленко, заместитель губернатора по социальным вопросам. – Многие из нас вместе с вами работали в Кара-Балте, Джаильском районе, знаем и ваш стиль руководства, и ваши требования. Поэтому начнем работать, а все возникающие вопросы будем решать в рабочем порядке…

По дороге домой, уверенно ведя машину, Самат спросил у отца:

– Ну, как тебя приняли? Волновался?

– Приняли, как принимают нового начальника – настороженно. А волноваться мне по возрасту вредно, да и не на свидание я шел – на работу. На работе волнуются только «сачки», прогульщики и тунеядцы. Я же, как ты знаешь, не из этой братии. И вообще, все разговоры дома. Нам многое нужно обсудить, многое решить, а сейчас давай помолчим.

«Нет, конечно, назначение – вещь приятная, тешит тщеславие, поднимает тебя в глазах людей, думалось Кубанычбеку. Но, в то же время, и ответственность огромная. Ответственность перед президентом, который поверил ему и доверил ответственный пост, ответственность перед людьми, которыми нужно не только руководить, а для которых, в принципе, и нужно-то работать, ответственность перед подчиненными за принимаемые и принятые решения. А еще нужно быть в курсе всех больших и малых дел, происходящих в области. Нужно досконально разобраться, как обстоят дела в экономике, сельском хозяйстве, энергетике и еще в десятке других вопросов. А самое главное, необходимо своей работой убедить народ, показать ему, что власть знает, что и как нужно делать, чтобы выправить сложившуюся ситуацию. А будет вера – будет и поддержка со стороны простых людей».

Одним словом, нелегка ноша губернаторская, особенно в то время, когда страну раздирают политические дрязги, когда отдельные личности, называющие себя «патриотами», призывают народ к гражданскому неповиновению, когда многие чиновники выбрали выжидательную позицию и занимаются лишь «имитацией кипучей деятельности».

В такой ситуации роль «свадебного генерала» Кубанычбека не устраивала в корне. Не такая у него была натура, и не так он был воспитан, чтобы что-то имитировать или пускать кому-то пыль в глаза. Это отец научил его: если взялся за работу, то делай ее качественно, чтоб потом самому стыдно не было за результат своих трудов.

«Эх, – вздохнул про себя Кубанычбек, – жаль, отец не дожил до сегодняшнего дня – порадовался бы за сына».

Вообще-то отец и так всегда гордился своим старшим сыном Кубанычбеком, отмечая в нем с детства стремление учиться, быть во всем первым. Ему, имевшему четыре класса образования, было приятно, что его сын одним из первых в селе получил высшее образование, а затем закончил и высшие партийные курсы, прибавив в свой актив высшее политическое образование.

Но он имел такой склад характера, что никогда прилюдно не выказывал своих чувств к детям, не признавал никаких «телячьих нежностей». Отец не был черствым человеком, просто та суровая жизнь начала XX века приучила людей быть более сдержанными во всем.

Под ритмичное покачивание машины Кубанычбек незаметно задремал – видно, сказалось нервное напряжение последних часов, и мысли плавно унесли его в прошлое…

Отец Кубанычбека Сыйдан был старшим сыном и, как это принято у кыргызов, с ранних лет помогал родителям по хозяйству. Его отец Джусуп председательствовал в колхозе и редко бывал дома. Поэтому большая часть домашней работы, включая присмотр за братом и сестрами, была возложена на него. И не удивительно, что в школу Сыйдан смог пойти только в пятнадцать лет, когда подросли младшие дети. А рядом с ним за партой сидели восьми и девятилетние пацаны. Закономерно, что он со временем стал им не только другом, но и старшим товарищем, братом.

Природная одаренность и трудолюбие помогли Сыйдану за короткое время научиться читать и писать. А врожденное чувство организатора вывело его в лидеры среди товарищей. Например, по его инициативе школа взяла шефство над яблоневым садом, расположенным на двадцати гектарах. В то время о тимуровцах еще никто не слышал, а в Кыргызстане, на окраине советской державы, подростки-кыргызы уже делали добрые и полезные дела.

В те времена в районах не было учителей не только с высшим, но даже и со средним образованием. Однажды школьный учитель Абдукерим, который вел несколько предметов сразу, сказал:

– Завтра мы будем проходить, что такое нервная система. Кто хочет подготовить доклад.

В классе повисла мертвая тишина. Что такое «нервная система», никто из сельских мальчишек слыхом не слыхивал. Вдруг поднялся Сыйдан:

– Могу показать работу нервной системы на примере лягушки, – сказал он.

– Хорошо, что на лягушке, а не на корове – как бы мы ее в класс затащили? – улыбнулся учитель.

Ученики, оценив шутку Абдукерима-байке, дружно рассмеялись.

По дороге домой одноклассники приставали к Сыйдану, чтобы он рассказал, что за «систему» собирается показать им на лягушке. Но тот лишь загадочно улыбался и отвечал:

– Увидите всё завтра.

На следующий день на уроке естествознания, который все с нетерпением ждали, учитель Абдукерим спросил Сыйдана:

– Готов рассказать о нервной системе лягушки?

Сыйдан вышел к доске. Подошел к столу учителя с небольшой коробочкой, из которой достал лягушку.

– Я ее усыпил у нашего фельдшера, – пояснил он.

Потом достал небольшой нож и начал проводить над лягушкой какие-то манипуляции. Учитель подозвал ребят, и одноклассники окружили Сыйдана со всех сторон, с любопытством наблюдая за его действиями.

Тот сделал надрезы на животе лягушки, вскрыл ее и булавками закрепил на коробке. Все убедились, что та уже не живая. Затем достал из кармана щепотку соли и посыпал ее на лягушку. И – о, чудо! Она задергала лапками! Одноклассники смотрели на Сыйдана с восхищением, как на какого-то заморского мага.

– Вот это и называется нервной системой, – с удовлетворением сказал он.

После этого авторитет Сыйдана поднялся еще выше, младшие одноклассники ходили за ним гурьбой, и в прямом смысле заглядывали ему в рот, ловя каждое его слово.

Для всех так и осталось секретом – как для учителя, так и для одноклассников Сыйдана – откуда он узнал о нервной системе и где вычитал об опыте над лягушкой.

Все ученики хотели после школы обязательно поступить в сельхозинститут и быть ветеринарами, особенно мальчики. Мечтал об этом и Сыйдан, но судьба распорядилась по-своему. После окончания четвертого класса, когда все школьники были на сельхозработах, до их села дошло страшное известие – началась война с Германией. Сыйдану в ту пору уже было полных восемнадцать лет. Вскоре, получив повестку из военкомата, он едет в райцентр, откуда отправляется на фронт…

– Как прошел первый рабочий день, губернатор, – спросила мужа дома Зарылкан.

– День, как день, – ответил Кубанычбек, поцеловав ее в щеку. – Как и любой другой день, он принес и радости, и проблемы. Но радости уже поутихли, а вот проблемы остались, и их нужно решать.

– Тогда давай сначала поужинаем, а потом будешь решать все свои дела, – предложила Зарылкан. – А то на голодный желудок не сильно думается.

После ужина Кубанычбек, Самат и Зарылкан расположились в гостиной.

– Как вы понимаете, сейчас никаким бизнесом заниматься я не имею права, – заявил глава семьи. – Остается только два выхода: или продавать его, или продолжать. Продавать нецелесообразно – будут большие убытки, поэтому нужно работать дальше. Какие есть предложения?

– Отец, думаю, что я бы смог сам продолжить строительство и взять производство на себя, – предложил Самат. – У тебя там всё налажено, отработано, сейчас требуется только контролировать производственный процесс и следить за качеством работ. Специалисты на стройке хорошие, проверенные – не подведут.

– Насколько я знаю, старший лейтенант милиции, – у вас служба. И насколько мне помнится, служба у вас тоже государственная. А это значит, и вам не положено заниматься ничем другим, – сказал Кубанычбек.

– Да, сынок, отец прав, – поддержала мужа Зарылкан. – Да и справишься ли ты с этим делом самостоятельно? – заволновалась она.

– Закен, Самат уже взрослый. Если что, я рядом – на первых порах, при необходимости подскажу, – Сыйданов старший посмотрел на сына. – Другое дело, со службой твоей как быть?

– Отец, бизнес бросать нельзя? Нельзя. Значит, кто-то из нас двоих должен им заниматься. Давай теперь выбирать, что будет для страны выгодней: потерять губернатора области или обычного старшего лейтенанта, – пошутил Самат.

– Железная логика, – фразой из известного фильма ответил Кубанычбек сыну.

Все засмеялись.

– Ну что ж, подведем итог, – сказала Зарылкан. – В нашей семье одним губернатором стало больше, а одним старшим лейтенантом – меньше. В итоге сальдо все равно положительное.

Когда все легли спать, Кубанычбек долго ворочался в постели, не мог заснуть. Его тревожил вопрос – справится ли он с той огромной ответственностью, которую возложил на него президент. В таких тяжелых раздумьях прошла почти вся ночь. Что и говорить, неожиданным было это назначение. Но разве подобное не случалось с ним раньше? Разве в первый раз его жизнь вдруг резко меняла свое русло?

А начинал он – с Токтогульской ГЭС

Школьные годы в сельской школе пролетели для Кубанычбека быстро, не оставив сколь-нибудь глубоких впечатлений. В ту пору дети еще чувствовали дыхание недавно закончившейся войны. Работа в поле, выпас скота, уход за огородом занимали у Кубанычбека и его сверстников куда больше времени, чем учеба в школе и выполнение домашних заданий. Дети без детства – такое меткое определение дано этому поколению. Разрезанные на небольшие кусочки-пальчики сухие кукурузные стебли, которые нанизывались на проволоку, а иногда и на простую деревянную палочку – это импровизированные счеты, а еще холщевая сумка через плечо, с вшитым карманчиком для чернильницы – фарфоровой «неразливайки» – вот, пожалуй, и вся, амуниция школьника тех лет.

Врезался в память день смерти Сталина. Утром в класс вошел их старенький учитель Омар и, сказав, что их покинул Великий вождь, горько заплакал. Заплакали мальчики, зарыдали девчонки. Кубанычбеку, для которого само понятие «Сталин» ассоциировалось с гипсовым бюстом, стоявшим возле школы, было непонятно – как все это может его покинуть. Он не понимал, почему плачет почтенный Омар, о котором говорили, что он крепок как кремень, и стоек как старый саксаул. Но плакали все первоклашки, плакал за компанию и Кубанычбек.

Самым первым ярким событием в жизни маленького Кубанычбека была поездка во Фрунзе. Отцу нужно было навестить в столице каких-то родственников, и он решил взять с собой старшего сына. Посадив Кубанычбека на лошадь впереди себя, отец всю дорогу говорил ему: «Вот, сынок, какая жизнь пошла – я первый раз во Фрунзе побывал, когда мне был двадцать один год, а тебе еще и двенадцати нет, а ты уже едешь в главный город страны!». В словах отца слышалась какая-то важность и многозначительность, поэтому мальчик сразу проникся тем, что скоро он приобщится к чему-то большому и прекрасному. В городе его поразили не большие дома и красивые здания, а большое количество людей. В селе, даже в выходные, редко увидишь на улице взрослых, лишь детишки гоняют самодельный мяч или сражаются в альчики. Во Фрунзе же, куда ни посмотришь – везде люди: куда-то идущие, сидящие на скамейках, едущие в автобусах. «Сколько же их в городе? – думал про себя Кубанычбек – как в десяти или пятидесяти наших селах?». Повертев вокруг головой, он твердо решил: «Пожалуй, все-таки – в ста» – более крупных величин в то время для него не существовало.

Вторая поездка в столицу запомнилась другим, несколько анекдотическим происшествием. В школе была организована экскурсия во Фрунзе с обязательным, как тогда было принято, посещением кинотеатра и прогулкой по столичным улицам. Посмотрев в «Ударнике» – городском кинотеатре какой-то фильм, многие решили просто побродить по городу. У Кубанычбека и его друга и одноклассника Мелиса Кадыркулова планы были другие. Перед поездкой отец дал Кубанычбеку довольно много, по тем временам, денег на мороженое, «шипучку» и прочие детские радости. Но еще по дороге в город Кубанычбек пообещал другу что сводит того в кафе, где они посидят «как взрослые» и славно пообедают. Поэтому, когда все одноклассники пошли на экскурсию, два друга прямиком направились в небольшую столовую, которую они заприметили недалеко от кинотеатра.

Нужно сказать, что в то время они почти не говорили по-русски.

В столовой на кассе сидела немолодая грузная женщина, а на раздаче стоял большой усатый мужчина-славянин. Так как меню, вывешенное на стенке рядом с кассой, было на русском языке, друзья, прежде чем что-то заказать, решили понаблюдать за другими посетителями. Люди подходили к раздаче что-то говорили, брали первое, второе, напитки и многие добавляли в конце незнакомое слово «беляш».

Проведя разведку в течение нескольких минут, Кубанычбек сказал товарищу, мол, бери вилки, ложки и садись за стол – я все сейчас организую. Он взял два подноса и чинно подошел к раздатчику. «Беляш», – важно сказал он ему. Тот, подхватив столовыми щипцами с подноса поджаренный круглый пирожок, положил его на чистую тарелку и протянул мальчику. Кубанычбек посмотрел на пирожок, потом на повара и вновь повторил: «Беляш». Мужчина улыбнулся и, взяв с подноса еще пирожок, добавил его к предыдущему.

Кубанычбек растерялся, но опять, правда, менее уверенно произнес: «Беляш». Теперь уже раздатчик с удивлением смотрел на подростка, но его просьбу выполнил – еще один пирожок отправился к своим собратьям на тарелку. За спиной Кубанычбека стала образовываться очередь. Он смотрел на пирожки и не знал, что дальше делать. Повар участливо посмотрел на мальчика и спросил: «Беляш?». Тот обреченно кивнул головой.

Так с четырьмя пирожками-беляшами он подошел к Мелису, который занял для них столик. Мелис непонимающе посмотрел на друга.

– Ешь,– буркнул Кубанычбек.

Так, перекусив всухомятку, два друга вышли из столовой.

– Понимаешь, – потом оправдывался перед другом Кубанычбек, – я когда за людьми наблюдал, подумал, что слово «беляш» обозначает все сразу – и первое, и второе, и компот… Все так говорили.

– Русский язык учить надо, – со смехом сказал Мелис, – я это угощение никогда не забуду.

И теперь, спустя полвека, когда при встрече у друзей складывается неординарная ситуация, Мелис подначивает его: «Беляш?»…

Закончив сельскую семилетку, Кубанычбек продолжил образование в знаменитой столичной кыргызской школе №5.

После окончания десятого класса он решил поступить на строительный факультет Фрунзенского политехнического института. Но его любимый учитель Байташ Кадыркулов неожиданно предложил ему вместе с ним поехать на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку – Токтогульскую ГЭС.

– А учиться можешь заочно, там же, на стройке,– сказал он.

Кубанычбек согласился, и по путевке Центрального Комитета комсомола направился на стройку века.

Апрель 1962 г. стал важной вехой в истории Кетмень-Тюбинской долины и Нарына. В узком ущелье реки с почти отвесными скалами, возвышающимися на 500-600 метров над водой, в пространстве между правым его притоком – рекой Узун-Ахмат и левым – рекой Кара-Су, началось строительство Токтогульской ГЭС, а выше ущелья, в Кетмень-Тюбинской котловине, – огромного водохранилища.

Строительство гиганта энергетики Кыргызстана, при возросшем уровне механизации всех видов работ, требовало много квалифицированных рабочих различных профессий, а также инженерно-технических работников.

ЦК Компартии и правительство республики оказывали руководству “Нарынгидроэнергостроя” – организации, отвечающей за строительство этого важного для страны объекта, большую помощь в укомплектовании стройки кадрами. ЦК ЛКСМ Киргизии было предложено направлять туда юношей и девушек по путевкам комсомола. А XIV съезд ВЛКСМ, состоявшийся в апреле 1962 г., объявил строительство Токтогульского комплекса всесоюзной ударной комсомольской стройкой.

Так разнеслась по всей стране весть о строительстве крупнейшего в Средней Азии Токтогульского ирригационно-энергетического комплекса.

Романтика освоения необжитых мест, возможность проявить волю, мужество, героизм в будничных работах, стремление внести свою лепту в развитие страны привлекли в Нарын много молодежи, среди них был и Кубанычбек. Из различных районов республики специалисты, молодые энтузиасты стремились попасть на Токтогульскую ГЭС.

За первые полгода на стройку по комсомольским путевкам прибыло более четырехсот юношей и девушек. Большинство из них не имело никаких рабочих профессий, но горячо желало работать на строительстве ГЭС. Молодежь обучалась рабочим профессиям индивидуальным и бригадным методами или на краткосрочных курсах.

Начинал Кубанычбек свою трудовую деятельность на Токтогульском участке треста «Электросредазмонтаж» учеником слесаря. Гидроэнергостроители приняли смышленого паренька в свой дружный коллектив, окружив отеческой заботой. Тут же он, как и многие другие, поступил на заочное отделение строительного факультета филиала Фрунзенского политехнического института. Стал слесарем-монтажником четвертого разряда, а ребята из его бригады избрали Кубанычбека секретарем комитета комсомола.

Кубанычбеку посчастливилось бок о бок работать с такими именитыми асами своего дела как М.Мулло, Н.Епишев, Н.Молчанов, которые уже участвовали в возведении Новосибирской, Бухтарминской, Учкурганской и других станций.

В ту пору на строительстве высокогорной ГЭС было много нового. Впервые в стране на гидроэлектростанции организовали бригаду монтажников-скалолазов. Здесь одними из первых в Советском Союзе освоили монтаж уникальных, по тем временам, маслонаполненных кабельных линий, монтаж подстанций и распределительных устройств, а так же мощных трансформаторов, в установке которых участвовал и юный Кубанычбек. Немало было и других технических новшеств, которые для сельского паренька были в диковинку. Он понял, чтобы разбираться во всех этих премудростях нужно продолжать учебу дальше. Поэтому после окончания двух курсов заочного отделения политехнического на Токтогулке, он переводится на очное обучение в столицу, где через три года получает диплом инженера-строителя.

«Нарынский период» Сыйданова

Свой «нарынский период» Кубанычбек всегда вспоминает с какой-то романтической грустью. Именно здесь он состоялся не только как руководитель, но и как человек, личность, – здесь он провел почти половину своей сознательной жизни.

В Кыргызстане негласно действовало, если можно так выразиться, правило, согласно которому руководящие посты в регионах занимали выходцы из этих же мест. Мол, они лучше знают местные нравы, им легче разобраться в хитросплетениях сложившихся здесь отношений, да и жители региона более благосклонно относятся к «своему» руководителю, так как знают его и его семью. Этот стереотип своим примером сломал Кубанычбек Сыйданов. Родившись за сотни километров от Нарына, он обрел в этом краю свою вторую «малую родину», на деле доказал, что нужно любить весь Кыргызстан, не деля его на части, не придумывая и не изобретая «севера́ и юга́», «востоки́ и запады́», – нужно просто хорошо и добросовестно работать. А награды, посты и главное – народное признание – придут сами собой.

К «нарынскому периоду» можно отнести любимую поговорку Кубанычбека: «Мало любить свою работу – надо еще и уметь работать!».

…В 1974 году Кубанычбек работал главным инженером Беловодской межколхозной строительной организации. В один из августовских дней его вызвал к себе начальник Евгений Иванович Балашов.

– Кубанычбек, завтра тебя приглашает на прием наш министр строительства Михаил Никитович Бычек.

– А что я сделал плохого или хорошего, что меня хочет видеть сам министр? – попытался пошутить Кубанычбек.

Начальник пожал плечами.

– Там узнаешь, – он строго посмотрел на подчиненного – шуточки во время работы он не одобрял.

Весь день Кубанычбек ходил сам не свой. С одной стороны, неизвестность приятно щекотала нервы, с другой – было немного тревожно: а вдруг что-то где-то не то и не так сделал, и вызывают его, чтобы устроить показательную взбучку. Но здравый смысл подсказывал, что для этого хватило бы власти и самого Балашова – пропесочить и проработать он мог и без министра. Тем не менее, мысли о предстоящей встрече терзали Кубанычбека до самого вечера. Но к концу рабочего дня он утвердился в мысли: что бы ни произошло завтра – это точно (он верил своей интуиции) кардинально поменяет его жизнь.

К встрече с министром готовились всей семьей. Жена тщательно отутюживала выходной костюм мужа, который, кстати, считался и повседневным, так как был в единственном экземпляре. Глава семьи аккуратно брился, а маленькие дочки, не понимая, что происходит, но подспудно чувствуя важность момента, суетились то вокруг отца, то вокруг матери с твердой уверенностью, что полноправно участвуют в общем процессе подготовки к важному событию.

От товарищей Кубанычбек узнал, что министр строительства Бычек был из строителей. Поэтому хоть и царили в те времена строгие и дистантные отношения между большими начальниками и маленькими подчиненными, он ко всем своим коллегам относился одинаково добродушно, невзирая на возраст и должность. Кубанычбеку посоветовали при встрече с министром держаться просто, по-деловому, поскольку тот одинаково не переносил ни подобострастия, ни развязности со стороны подчиненных.

Одним словом, на встречу с министром он шел спокойным, с твердой уверенностью, что всё будет хорошо.

В приемной министра сидело несколько человек. Миловидная секретарша, записав фамилию Кубанычбека, предложила ему присесть и немного подождать, неопределенно указав на десяток стульев, стоящих вдоль стены. Но он выбрал небольшой диванчик, который одиноко стоял возле двери.

Присев, Кубанычбек заметил на противоположной стене небольшие часы, которые показывали 9.55. По своему опыту он знал: когда начальник приглашает зайти «часикам к десяти», это не значит, что ровно в десять ноль-ноль ты предстанешь пред его ясные очи. Можно в приемной промаяться и час, и два, а можно в этот день вообще не попасть к шефу. Поэтому, когда ровно в 10.00 он услышал: «Сыйданов, зайдите, вас ждет министр», он немного растерялся, так как настроился на многочасовое ожидание…

Министр поздоровался с ним за руку, предложил сесть. Задал ряд дежурных вопросов о его работе, об успехах и проблемах. Затем, хитро прищурившись, спросил:

– Молодой человек, а как вы считаете – не пришло ли время вам поработать в более крупной организации? Опыта-то хватит? Желание есть?

– Опыта хватит. И желание есть. И если вы считаете, что я справлюсь, то можно и попробовать.

– Попробовать можно какое-нибудь блюдо, а работать нужно хотеть и уметь, – улыбнулся Михаил Никитович. – К тому же не путевку на курорт вам предлагаю, работать придется в условиях, не побоюсь выразиться, приближенных к боевым, и не сразу большим начальником.

– ???

– А это значит, – отвечая на немой вопрос Кубанычбека, сказал Бычек, – что есть возможность поработать в Нарынском «Облмежколхозстрое». Правда, сразу хочу предупредить: Беловодск по сравнению с Нарыном – рай, в Нарыне сложные не только климатические условия, но и бытовые. Трудностей не боитесь?

– До сегодняшнего дня такого греха за собой не замечал, – усмехнулся тот.

– В Нарыне, я уверен, вы сможете пройти хорошую школу руководителя. Перспектива для карьерного роста там гораздо серьезней, чем в Московском районе. Впоследствии, даст Бог, возглавите отдельную организацию. Не сомневаюсь, что вы справитесь. Подумаете или сразу готовы принять решение?

– Даже не знаю… – В самом деле, это предложение застало Кубанычбека врасплох. С одной стороны, он понимал, что министр как-то выделил его из сотен других специалистов и предлагает, в принципе, работу, которая поможет приобрести новые профессиональные навыки, научит руководству большим коллективом строителей, с другой стороны, он только-только начал втягиваться, привыкать к нынешней своей работе.

Видя его замешательство, министр сказал:

– Кстати, сообщу по секрету как строитель строителю: в Нарыне в скором времени планируются большие стройки. Будет где развернуться! Эх, мне бы твои годочки – сам бы отправился туда, не задумываясь!

Для любого строителя возведение новых объектов – это как воздух для легких, как вода для растений – это вообще смысл и цель профессии.

«А что, – подумал Кубанычбек, – министр обманывать не будет. В Беловодске, конечно, хорошо, но не век же старые кошары латать, да ремонтом школ заниматься. Новые объекты – это новые горизонты, как говорится – высший пилотаж».

– Я согласен, – твердо сказал он.

– Ну, вот и хорошо, прямо сегодня подготовим необходимые документы и – в добрый путь, – министр протянул руку для прощания и кивнул – как бы желая всего хорошего.

Так Кубанычбек впервые встретился и поговорил с министром, именно с этого, по сути, начался «нарынский период» Сыйданова.

Зарылкан к сообщению мужа отнеслась спокойно – раз надо, значит, надо, только спросила:

– Сколько у меня дней на сборы?

Кубанычбек приобнял жену.

– Куча времени, – улыбнулся он. – А вообще-то через три дня я уже должен приступить к своим обязанностям на новом месте.

– Приступишь, – только и сказала она.

О себе Зарылкан не беспокоилась, знала – дипломированные медики нужны везде.

Министр не обманул.

Во-первых, как и обещал, климат и бытовые условия в Нарыне были спартанскими. Спасибо Зарылкан, которая, несмотря ни на что, везде и всегда старалась создать домашний уют, обустраивала дом и, самое главное, молча, без единого упрека или ворчливого слова, переносила все неудобства, с которыми им приходилось сталкиваться в то время.

Во-вторых, действительно, работа ему выпала не чета прежней. Два месяца он «протирал штаны» в головном Нарыноблмежколхозстрое в качестве старшего инженера производственно-технического отдела, а потом был переведен главным инженером Джумгальской МСО.

Вот тут он действительно понял, что такое простор и расстояния! Как говорил один персонаж в известном фильме про Шурика, «наша строительная фирма обслуживает территорию равную двум Швейцариям». Джумгальская МСО обслуживала, как тогда казалось Кубанычбеку, куда большие территории. За день иногда приходилось проехать не одну сотню километров. Мотался так, что иногда терял ориентацию и во времени, и в пространстве: горы, долины, иссиня-голубое небо, десятки километров между селами, строительные объекты – всё это временами сливалось в одну непрерывную цепь, напоминающую кинопленку: каждый кадр – один день.

Только он начал входить в курс дела, а Зарылкан привела их очередной дом в порядок, как приказом министра Кубанычбек назначается председателем Ак-Талинской межколхозной строительной организации и на то время становится самым молодым председателем МСО в республике.

Ак-Талинский район встретил Кубанычбека сильным ветром со снегом. Вечерело.

Остановив машину в центре города, он поинтересовался у прохожего, как проехать к райкому партии. Выслушав объяснения, захлопнул дверь автомобиля и, поежившись, вздохнул:

– А у нас дома, в Чон-Арыке уже, наверное, почки на деревьях распустились.

Водитель посмотрел на своего пассажира и только хмыкнул. Он был коренным нарынцем, и, по его мнению, в начале марта должен идти снег – это нормальное, обычное явление.

Выйдя из машины у здания райкома партии, Кубанычбек, как было положено в то время, пошел представиться первому секретарю райкома партии.

Асранбек Узагалиев принял его радушно.

– Ну, джигит, рассказывай, надолго ли к нам? – спросил первый секретарь, попросив секретаршу принести им чаю.

– Мы предполагаем, а начальство располагает, – уклончиво ответил Кубанычбек.

– Это ты верно сказал. Сам-то откуда родом будешь? – поинтересовался Узагалиев.

– Из Московского района, село Чон-Арык.

– Да ты что! – взмахнул руками Асранбек Узагалиевич. – Это ж получается, что мы с тобой почти земляки: моя жена родом из того же села, что и ты. Вот ведь судьба – с одного края республики занесла на другой. Кстати, где ты остановился?

– У одного моего сослуживца по прошлой работе здесь родственник живет, вот мы и договорились, что пока я не решу свой квартирный вопрос, поживу у него.

– Нет, дорогой, давай ко мне. Уверен, жена будет рада увидеть земляка, – сказал Узагалиев.

– Асранбек Узагалиевич, большое спасибо за приглашение, но меня уже ждут, – тактично отказался Кубанычбек. – Неудобно будет перед людьми. Как-нибудь в другой раз.

– Что ж, в другой раз, так в другой раз, – не стал настаивать первый секретарь. – Когда на работу выйдешь?

– Завтра и выйду.

– И то верно, сразу, как говорится, надо брать быка за рога. Это по-нашему, по-партийному. Ну, желаю успехов. Если что надо, заходи, не стесняйся. И еще: во все времена спрос на руководящие кадры у нас в Нарынской области был острым. Сам уже, наверное, прочувствовал на своей шкуре, что здешние суровые условия не для слабаков. По своему опыту знаю: как только человек добивается у нас маломальских успехов, то сразу стремится уехать отсюда в другие края в поисках более комфортной жизни. Надеюсь, что ты не из таких.

Как в воду глядел…

Прибыв на следующий день на работу, Кубанычбек собрал всех руководителей МСО. Он обратил внимание, что в отличие от него, еще молодого человека, все прорабы, мастера, начальники участков были людьми более зрелого возраста, с большим жизненным опытом, что о строительстве они знают не понаслышке, и остался доволен – с такими профессионалами работать всегда приятно.

Они же смотрели на молодого начальника по-разному: кто с любопытством, кто с интересом, некоторые настороженно, но, в принципе, благожелательно. Оно и понятно – начальство не выбирают.

Кубанычбек знал, что Ак-Талинская МСО в передовиках области не ходила. Назвать разгильдяйским это предприятие было нельзя, но и на лидера в отрасли оно явно не тянуло – так, где-то посередке, ближе к отстающим.

– Я сегодня не буду объяснять наши задачи и давать какие-нибудь указания, – сказал он. – Мне необходимо время, чтобы войти в курс дела, осмотреть объекты, познакомиться с коллективом. Но сразу скажу: работать будем добросовестно, честно и, главное, быстро и качественно. Сейчас все могут быть свободны, а мы с главным инженером останемся и обсудим состояние дел в организации.

Все расходились молча, некоторые украдкой бросали взгляд в сторону нового председателя, словно бы говоря: ну-ну, посмотрим, что ты за птица, посмотрим, что сам можешь-умеешь.

Кубанычбек с ходу и с азартом взялся за работу, старался самостоятельно вникнуть во все дела, лично разобраться во всем. Если какое-то дело он мог сделать сам, никогда не передоверял его своим замам или подчиненным. Его интересовало буквально всё: поставщики и субподрядчики, качество материалов и сроки поставки. Он лично посетил все объекты и за короткий срок смог не только разобраться во всех хитросплетениях и тонкостях строительства и организации строительного процесса, но и внес немало рациональных новинок, позволивших улучшить производительность труда…

В то время все строительные материалы доставлялись в Ак-Талинский район из города Рыбачье. Путь неблизкий – 280 километров. До Сыйданова автомашины, отправляющиеся туда за стройматериалами, возвращались не раньше, чем через 3-4 дня.

Бывало, пока машины в пути, останавливалось строительство некоторых объектов – ждали подвоза материалов. Кубанычбек, несколько раз столкнувшись с этим, решил лично изучить проблему. Когда возникла необходимость вновь ехать в Рыбачье, он сам возглавил колонну из 15 автомашин, направлявшуюся в соседнюю область за материалами. Выехали в четыре часа утра, а к вечеру груженые машины уже возвратились в хозяйство. Рабочие, которые собирались отдохнуть несколько дней, пока нет начальства и стройматериалов, были удивлены.

– Все очень просто, – разъяснил Кубанычбек, когда его спросили, как это ему удалось. – Весь фокус в рациональном использовании времени. Прежде как поступали? Один день тратили на приезд в Рыбачье. Другой – на погрузку. Третий – на обратный путь. Я же сделал так: выехали рано утром – и к началу рабочего дня были на базе. Пока я оформлял документы и общался с руководством базы, наши рабочие и местные грузчики сразу же начали загружать машины, а в обед – обратно домой. Всё элементарно, никаких секретов.

Некоторые отнеслись к этому с одобрением.

Другие восприняли как закручивание гаек, покушение на их свободу.

Как-то после мероприятия, которое закончилось застольем, к нему подошли два пожилых мастера, успевших принять «на грудь».

– Послушай, Кубанычбек, – обратились они к нему. – Нашей организации несколько десятков лет, сколько сменилось председателей – не сосчитать. У нас тут сложились свои традиции, какие-то обычаи. Может, не стоит вводить новые порядки и ломать старое, а?

– Если все эти, как вы говорите, традиции и обычаи выражаются только в том, чтобы отлынивать от работы, тащить со стройки материалы и пьянствовать, то, поверьте, эти традиции будут искоренены, – сказал он. – А если они заключаются во взаимной поддержке, взаимовыручке, помощи, наставничестве – пожалуйста, приходите ко мне, мы обсудим, как эти добрые традиции укрепить на административном уровне.

Переглянувшись и пожав плечами, мастера молча удалились восвояси.

Скоро до первого секретаря райкома Узагалиева стали доходить слухи, что новый молодой руководитель МСО всех рабочих загонял до невозможности. И сам работает сутками, днем и ночью мотаясь по строительным объектам, и от других требует такого же темпа работы. К тому же стали приходить анонимки, где говорилось, что Сыйданов и со старшими товарищами груб, и к подчиненным придирается по пустякам, да и его профессиональные качества вызывают сомнение – в общем, полный набор, исключая, почему-то модные тогда обвинения в пьянстве на рабочем месте и аморальном поведении.

«Может быть, зарвался молодой начальник? Многим свойственно головокружение. А что если на самом деле человек не на своем месте?» – думал Узагалиев, знакомясь с анонимными заявлениями. Хотя, судя по отзывам с прежних мест работы, это на него совсем не похоже.

Чтобы развеять свои сомнения и во всем разобраться, первый секретарь решил лично посмотреть на работу Сыйданова, поговорить с его подчиненными.

Приехал в контору – председателя на месте нет. Сказали, что выехал на объекты. Попросил выяснить, на каком именно можно его найти сейчас. Через некоторое время доложили: он на строительстве кошары.

Прибыв на объект, Узагалиев стал спрашивать у рабочих, как ему разыскать председателя МСО. Где-то здесь, говорят, ходит. Побродил секретарь по стройке, поговорил с людьми, но начальника не нашел. Смотрит, работает сварщик. Подошел к нему и тронул за плечо.

– Джигит, подскажи мне, где найти Сыйданова.

Сварщик поворачивается, снимает маску… И перед первым секретарем оказывается Кубанычбек собственной персоной.

– Не меня ли вы искали, Асранбек Узагалиевич? – улыбнулся он широкой улыбкой.

– А ты что, понизил себя до сварщика? – поинтересовался Узагалиев. – За какие такие грехи?

– Да вот, мои ребята уверяют, что тут ровно сварить арматуру невозможно – трудно подлезть. Хочу им доказать, что всё это делается без проблем. Главное – захотеть.

– Ну и как успехи? – спросил секретарь райкома, рассматривая Кубанычбека в рабочей спецовке. – Доказал?

– В принципе, все готово.

– Тогда пойдем, поговорим? – предложил Узагалиев.

– Минуточку, я только переоденусь, и поедем ко мне в контору.

– Как работа, как дела? – спросил Асранбек Узагалиевич у Кубанычбека, когда они расположились в кабинете, а секретарша принесла чай.

– Мне кажется, всё в порядке, – пожал тот плечами.

– Тебе кажется, что всё в порядке, или на самом деле всё в порядке? – переспросил Узагалиев.

– А что случилось?

– Пока не случилось, но может случиться, – опять туманно ответил секретарь райкома.

– Могу показать отчеты о проделанной работе? – спросил Кубанычбек. Он немного растерялся, так как не мог понять, куда клонит партийный начальник.

– Лучше расскажи о том, что у тебя в коллективе творится, – попросил Узагалиев.

– Что значит «творится»? – удивился Сыйданов. – В коллективе у меня всё хорошо, люди работают, выполняют план. Думаю, что всё нормально, не хуже чем у других.

– Думаешь или знаешь?

– Извините, Асранбек Узагалиевич, я что-то не могу уловить сути нашего разговора, – Кубанычбек встал и прошелся по кабинету. – И ваши словесные ловушки мне не понятны.

– Вообще-то, я приехал с целью сделать небольшой нагоняй молодому ретивому председателю, – улыбнулся Узагалиев. – По пути к тебе у меня было убеждение, что сидит тут в кабинете небольшой бай, раздает налево и направо указания, недовольных притирает, инициативу подавляет, инакомыслящих угнетает. Но когда увидел председателя МСО в руках со сварочным аппаратом, поговорил с его рабочими, понял, что всё не так, как преподносят мне «доброжелатели». Поэтому давай поговорим откровенно, по душам и, как любят говорить следователи, не для протокола.

– Я и так давно вас прошу об этом! – в сердцах сказал Кубанычбек, вновь усаживаясь за стол.

– Ты не горячись, выслушай, – первый секретарь вздохнул. – Сигналы тут на тебя стали поступать, и хотя я всегда к анонимкам отношусь с брезгливостью, тем не менее, по должности, всё должен проверить.

– А что пишут доморощенные писатели?

– Много всякого разного. Поэтому давай не спеша и с самого начала как можно подробней о твоей работе.

Кубанычбек стал рассказывать о том, что он сделал за несколько месяцев с тех пор, как занял должность председателя МСО.

По ходу рассказа лицо первого секретаря становилось то задумчивым, то серьезным, иногда хмурым. Когда Сыйданов закончил, Узагалиев, немного подумав, сказал:

– В общем-то, я знал: всё, что было в анонимках – плюнь и разотри, но кое-что все-таки подтвердилось и, к сожалению, не в твою пользу.

– Что подтвердилось? – удивился Кубанычбек.

– А то – мягковат ты. Построже надо быть, пожестче с халтурщиками и лентяями, которые привыкли к десяти перекурам за смену, к обедам по два часа, да к работе по принципу «тяп-ляп – будет всё равно стоять». С таких, Кубанычбек, надо спрашивать очень строго. Пока тебя искал, со многими людьми поговорил о работе, о тебе. И скажу: правильной дорогой идёшь, рабочие о тебе хорошо говорят, а они фальшь видят сразу. Это твои начальники могут юлить туда-сюда, а работяги – нет. И еще, это я тебе уже как коммунисту говорю: почему, если выявляешь недостатки, не сигнализируешь наверх?

– Предпочитаю сам разбираться на месте.

– Ну-ну, самостоятельный какой. Не забывай, что одна голова хорошо, а две – уже сила!

Когда Кубанычбек провожал первого секретаря до машины, тот, хлопнув себя по лбу, проворчал:

– Ну вот, за этими разговорами, забыл тебя спросить о самом главном: как работается на новом месте – нравится?

– Все хорошо, Асранбек Узагалиевич, я делаю любимое дело – а мне еще за это деньги платят!

Узагалиев уже садился в машину, когда услышал эти слова. Он обернулся и коротко бросил:

– Счастливый человек!

После этого первый секретарь больше уже не обращал внимания ни на какие кляузы в адрес Сыйданова.

– Он своё дело знает, – всегда говорил он, если очередные «доброжелатели» нашептывали ему, что в МСО не всё в порядке.

Специфика строительства состоит в том, что зачастую строитель во многом зависит от внешних факторов. Это и качество поставляемых строительных материалов, и сроки их поставки, и погодные условия, и добросовестность подрядчиков. Одним словом, подводных камней в отрасли много, и от умения руководителя обходить их, зависит конечный результат всего строительства.

В 1977 году Кубанычбека вызвали в Нарынский областной исполнительный комитет к председателю Матену Сыдыкову.

В приемной, узнав, кто он такой, секретарша сказала:

– Проходите без доклада, вас уже ждут.

Кубанычбек открыл две массивные двери и очутился в просторном кабинете, где находились Сыдыков, его заместитель Жуман Акималиев и еще человек пять, которых он никогда не видел.

Председатель облисполкома взглядом показал ему, чтобы он присел за большой стол для совещаний, за которым уже расположились присутствующие.

– Знакомьтесь, – представил Сыдыков всем Кубанычбека. – Это наш председатель Ак-Талинской межколхозной строительной организации Сыйданов Кубанычбек Сыйданович. – И, уже обращаясь к нему, сказал:

– В селе Пионер, входящем в зону вашего обслуживания, решено начать строительство откормочного комплекса, рассчитанного на 5000 голов крупного рогатого скота. Одним из субподрядчиков строительства будет ваша МСО. Учтите, к такому крупному объекту будет обращено пристальное внимание не только всего руководства области, но и республики. А это значит, что контроль за всем будет жестким. Ответственным за объект со стороны облисполкома назначается мой заместитель Жуман Акималиев.

Возведение комплекса шло ударными темпами – с опережением графика. Со временем дело дошло и до первой приемки комплекса. Приехала компетентная комиссия, и тут выяснилось, что при строительстве допущены серьезные нарушения.

Тут же оперативно начался «разбор полетов». По мнению проверяющих, во всем был виноват субподрядчик – Ак-Талинская МСО. В этом положении Кубанычбек, сохраняя хладнокровие, тут же на совещании актива области точно и аргументировано указал на недоработки каждого из субподрядчиков и, опираясь на конкретные факты, доказал их вину. Тут же выяснилось, что руководители субподрядных организаций, которые приехали из Фрунзе: электромонтажники, установщики сантехники и отопительного оборудования, сговорившись, всю вину за допущенные недостатки решили свалить на его организацию.

После убедительного выступления Сыйданова стало ясно, кто за что отвечает, оставалось лишь указать виновникам точные сроки устранения их недостатков.

Этот случай еще раз стал свидетельством того, что Кубанычбек сам контролирует все строительные объекты, что он в курсе всех мелочей, и «на испуг» его не возьмешь, а руководство области вновь убедилось, что не зря назначило его, несмотря на молодой возраст, на столь ответственную должность.

Осенью 1978 года в Ак-Талу приехал Матен Сыдыков.

На совещании актива района он проанализировал обстановку в целом по области, а затем остановился на каждом из районов отдельно. В конце встречи Матен Сыдыкович похвалил Сыйданова за досрочное завершение строительства коровника и от имени облисполкома вручил ему премию, попросив подойти к нему после окончания совещания.

На улице дул сильный ветер, и Кубанычбек, пока ждал Сыдыкова, основательно продрог.

Тот вышел из здания райисполкома в окружении нескольких человек. Но, увидев, что возле его машины стоит Сыйданов, решительно попрощался с провожающими и подошел к нему.

– Как я вижу – дела у наших строителей идут хорошо, – сказал он. – Премией доволен?

– Да дела идут хорошо, а после получения премии, думаю, пойдут еще лучше, – весело сказал Кубанычбек.

Матен Сыдыкович доверительно взял его за локоть:

– Есть у меня к тебе дело, хочу дать МСО особое поручение. В соседнем колхозе, оказывается, нет бани. Я только что был там, меня люди попросили решить этот вопрос. И на самом деле – на улице двадцатый век, мы строим коммунизм, а они живут, как в средневековье – даже помыться негде. Найди возможность, построй там баню, чтобы люди уже перед Новым годом смогли в ней попариться.

Сказав это, Сыдыков сел в машину и уехал.

Кубанычбек стоял на улице и ежился от ветра, еще больше он поеживался от полученного задания. Конечно, если бы спросили его мнение о строительстве бани, то он привел бы десяток веских доводов, что это сделать почти нереально: вон сколько у него срочных плановых объектов: задержишь – голову снимут. Но его не спросили. А значит – это приказ, а приказы нужно выполнять.

Два дня вместе со своими прорабами и мастерами он ломал голову, как можно выполнить распоряжение высокого руководства, не завалив при этом строительство других объектов. Тут как раз в район приехал начальник их областного управления строительства, которому Кубанычбек доложил о задании Сыдыкова. Тот и слушать об этом не захотел. Более того, запретил строить баню, приказав Кубанычбеку сосредоточить все силы на том, что было запланировано. И ни шагу в сторону. Мол, иначе начнется свистопляска, нарушится порядок возведения намеченных сооружений. И потом, где найти финансовые средства и строительные материалы для новой бани? Да и сроки поставлены нереальные – до Нового года при всем желании не успеть.

После этого разговора Кубанычбек был вынужден поехать в областной центр и передать Матену Сыдыкову позицию своего непосредственного начальника.

Внимательно выслушав его, Сыдыков улыбнулся и с хитрецой спросил:

– Понятно. Это так считает твой начальник. Ну а ты лично сможешь выполнить мое задание, если я дам специальное распоряжение по этому поводу?

Кубанычбек задумался.

– В принципе, если напрячься, подумать, подсчитать, то дело это, хотя и хлопотное, но, я думаю, выполнимое.

– Хорошо, – взмахнул рукой председатель облисполкома. – Так тому и быть – дерзай. И еще тебе скажу: если ты наравне с плановыми объектами сумеешь построить и эту баню – быть тебе начальником облуправления. А то нынешний, видимо, засиделся на своем месте. Отправлю его в министерство, пусть бумажки на столе перекладывает, если живым делом не хочет заниматься.

Кубанычбек не принял всерьез обещание председателя. Во-первых, тридцатилетних возглавлять областные структуры не ставят. Во-вторых, думать надо не о карьере, а о том, как найти дополнительные ресурсы, чтобы построить баню. Иначе не только повышения не получишь – со своего поста снимут.

Вновь «штаб» МСО, состоящий из руководителей подразделений и участков, думал, гадал, как всё это сделать, и, как говорится в поговорке, чтобы нам за это ничего не было. Наконец, план был разработан, а проблема со строительными материалами разрешилась неожиданно просто: что-то выделил председатель колхоза, где предстояло построить баню, что-то удалось пробить через базу, что-то наскребли на складах родной МСО. Оставалось лишь решить вопрос со сроками. Посоветовавшись с коллективом и получив его согласие, Кубанычбек организовал работу на строительстве внепланового объекта в две смены – днем и ночью.

Баню отстроили аккурат под Новый год.

Кубанычбек пригласил председателя колхоза, и они вместе с ним первыми помылись в новой бане.

После баньки председатель колхоза, разомлев, сказал:

– Послушай, всё у тебя ладно получается. Может, найдешь возможность и подлатаешь мне коровник?

Кубанычбек рассмеялся.

– Байке, я и так еле-еле смог построить баню для вас. Не просите – не могу.

Завершался год, наступила пора отчетов и подведение итогов года. Через неделю после совместной помывки в новой бане Кубанычбек пришел к председателю колхоза и попросил подписать акт приема-сдачи уже построенного объекта. А тот опять:

– Ну что, поможешь мне с коровником?

– Нет, байке, не могу, – приложив руки к груди, поклялся Кубанычбек.

– Тогда я подпишу акт через год... А вдруг твоя баня окажется с дефектом, – стал шантажировать председатель колхоза.

– Такого быть не может. К тому же я даю письменную гарантию, что если в процессе эксплуатации выявятся какие-нибудь недостатки, то мы устраним их за свой счет, – пообещал ему Кубанычбек.

И как он ни уламывал председателя колхоза подписать бумаги, но так и не смог. Тот стоял на своем: «или – или».

И тогда Кубанычбек пошел на небольшую хитрость. Этот акт он приложил к нескольким актам по другим объектам, возведенным Ак-Талинской МСО в этом же хозяйстве, и вечером подсунул их председателю колхоза на подпись. Тот, судя по его виду, после «хорошего ужина» в это время разговаривал по телефону с каким-то начальником из района и, не вникая в суть дела, махом подписал все документы.

Через несколько дней на большом районном совещании, где обсуждались итоги года, Кубанычбек докладывал руководству района о том, что все поставленные и запланированные задания выполнены. К тому же в строй введен дополнительный объект сверх плана.

Вдруг тот председатель колхоза, которому построили баню, выкрикивает из зала:

– Он даёт неточные сведения. Я, например, эту баню по акту не принял.

Первый секретарь райкома Узагалиев с недоумением посмотрел на выкрикнувшего и стал перебирать бумаги, лежавшие перед ним на столе. Находит акт приема-сдачи бани, показывает его всем присутствующим и говорит:

– Байке, вот же ваша подпись под актом.

Председатель колхоза тут же громко рассмеялся:

– Вот же стервец, обвел меня вокруг пальца!

По итогам 1978 года межколхозная строительная организация Ак-Талинского района Нарынской области, которой руководил Кубанычбек Сыйданов, заняла первое место в республике. В феврале 1979 года в Ак-Талу приехал заместитель министра Олег Назаров и собственноручно вручил Кубанычбеку Красное Знамя за победу в социалистическом соревновании, солидную денежную премию и подарил автомашину «Волга» ГАЗ-24. Здесь же было объявлено, что Кубанычбек Сыйданов назначается заместителем управляющего Нарынского облмежколхозобъединения.

Кстати, Матен Сыдыков, своими глазами увидев новую баню, очень потом сожалел, что у него не было свободного времени, чтобы, так сказать, на деле, проверить ее качество. А когда услышал о том, как она прошла госприемку, долго смеялся и похвалил Кубанычбека за находчивость, сказав, что с хитрецами нужно бороться их же оружием.

Проработав всего шесть месяцев замуправляющего областным объединением, Кубанычбек был назначен начальником областного управления сельского строительства.

Так в тридцать лет Кубанычбек возглавил одно из крупнейших строительных управлений республики.

Надо сказать, что это был период, когда перед всей республикой была поставлена важнейшая задача – резко увеличить поголовье тонкорунных овец, которые давали не только прекрасную шерсть, но и экологически чистое мясо. А для этого требовалось осваивать новые земли и пастбища и, самое главное, строить новые животноводческие комплексы. Правительство, осознавая, какое значение утвержденная программа имеет для республики, выделило на эти цели огромные средства. Началось массовое строительство сооружений для содержания овец: кошар, овцеводческих производственных комплексов и кормоцехов. Но, как оказалось, многие строительные организации не были готовы к такому резкому росту объемов строительства. Поэтому часто по итогам года денежные средства оказывались не освоенными.

Из Москвы шло грозное: «Почему?».

Республиканское начальство спрашивало с местных чиновников: «Когда?».

Те, в свою очередь, требовали от строителей: «Быстрей!».

Планы, спущенные сверху, были такими завышенными, что необходимо было срочно перестраивать не только систему работы, но и менять сам производственный процесс.

Сыйданов собрал коллегию областного управления. Когда все члены коллегии собрались и расселись за длинным столом в его кабинете, он, обведя взглядом присутствующих, спросил:

– Все ознакомились с графиком ввода объектов?

– Да это же нереально…

– Вообще, что они себе там, в Госплане, думают…

– Не график, а спринт какой-то…

– Мы что, волшебники? – загалдели члены коллегии, переглядываясь между собой.

Кубанычбек дал им несколько минут, чтобы они высказали свое мнение, потом резко встал. Все притихли.

– Значит так. Это дело государственной важности. Перед нами поставлена конкретная задача, и мы должны ее выполнить. Как здесь было правильно сказано – мы действительно не волшебники, мы – коммунисты! И если волшебник может не совершить чудо, сославшись на то, что потерял волшебную палочку, то у нас такой возможности нет. Поэтому давайте мозгами работать, а не языком – от этого спущенный план не уменьшится. Предлагаю нашу работу построить следующим образом: находим одну причину, которая мешает увеличить темпы строительства, разбираем ее на составные и совместно ищем пути решения проблемы, потом переходим к следующей причине – и так по всей цепочке, пока не дойдем до конца.

– Да на это потребуется несколько дней! – воскликнул кто-то из членов коллегии.

– Возможно, и ночей, – добавил Сыйданов. – Но пока не решим этот вопрос – не разойдемся! Питание и переговоры с женами беру на себя, – пошутил он. – Итак, начнем с главного инженера, прошу вас.

Главный инженер управления Ибрай Турсунбаев, седой, высокий и худощавый флегматичный мужчина лет под пятьдесят, надел очки и, перебирая какие-то бумаги перед самым носом, со вздохом сказал:

– Не хватает людских ресурсов, необходимо увеличить их численность как минимум на тридцать процентов. Не можем же мы рабочих заставить работать по пятнадцать часов в сутки. А где мы возьмем еще строителей?

– Надо завезти сезонных рабочих из других областей, – предложил один из членов коллегии.

– Хорошее предложение, – одобрил Кубанычбек. – Так и запишем…

– Но они будут толпиться, мешать друг другу работать, – возразил главный инженер.

– Это не проблема, – махнул рукой Сыйданов. – Для быстрого ввода в строй животноводческих объектов будем внедрять посменную работу в масштабах всей области. Просто нужно разработать грамотные графики смен, но это уже чисто технический вопрос.

– Хорошо, допустим, проблему с кадрами мы решим, – вставил Турсунбаев, поглаживая рукой седой висок. – А как быть со строительными материалами? Потребность в них увеличится процентов на сорок-пятьдесят.

– Ну, а этот вопрос к начальнику снабжения Турсуну Алмеизову, – кивнул Сыйданов на маленького и худенького, уже в годах, но еще очень юркого и шустрого мужчину. – Он у нас бог снабжения, пусть и держит ответ.

– Трудновато, конечно, будет, но думаю, что проблемы с материалами решим. Финансирование открыто, а это главное. В крайнем случае, задействуем ресурсы и возможности соседних республик, но… – начальник отдела снабжения развел руками. – Бесперебойную доставку строительных материалов я гарантировать не могу – своих машин еле-еле хватает. Пробовали обратиться к транспортникам, но, как говорится, «дохлый номер», уверяют – у самих напряженка.

– С транспортом проблему я как-нибудь урегулирую, – пообещал Сыйданов. – Есть у меня тут кое-какие предложения для особо упрямых транспортников. Перейдем к вопросу работы со смежниками…

Ночевать, конечно, членам коллегии в управлении не пришлось, но засиделись они до глубокой ночи. И не безрезультатно, была проработана четкая система организации труда и всего производственного процесса, составлен план. Забегая вперед, можно сказать, что Нарыноблсельстрой под руководством Сыйданова ни разу не оставил неосвоенными выделяемые средства и всегда выполнял план.

На следующее утро Кубанычбек приехал на областную автобазу. Встретился с директором. Когда изложил ему свою просьбу, тот удивленно уставился на него, словно на жителя другой планеты.

– О чем говоришь, дорогой товарищ, у нас не то, что свободных машин, колеса лишнего нет. А водители? Ты знаешь, какой дефицит водителей? Ну, прям, хоть сам их рожай! При всем уважении – не проси. Я понимаю, одну-две машины на день-два, а тут такие масштабы… – директор автобазы поднял глаза к потолку, как бы говоря: видит Бог, вы просите невозможного.

Кубанычбек тоже поднял глаза к потолку, который был весь в желтых разводах. Кабинет директора автобазы находился на верхнем этаже двухэтажного здания. Видно, крыша давно прохудилась, и дожди, судя по количеству пятен, постоянно заливали потолок.

– Непорядок, – покачал головой Сыйданов. – Еще я заметил, что у тебя здание конторы обветшало, кое-где вообще кирпич из-под штукатурки виден, крыльцо совсем разбито – как ты только областное и столичное начальство встречаешь? Тычут, наверное, носом в эти места.

– Как маленького котенка, – вздохнул директор. – А что сделаешь: фондов нет, денег свободных нет, стройматериалы дефицит…

– Странно, – проговорил Кубанычбек. – А у меня именно сейчас целая бригада без дела болтается, всё не знаю, куда ее пристроить. Да и с прошлого объекта кое-какой материал остался…

Он заметил, что в глазах директора автобазы появился интерес.

В общем, проблема с бесперебойным снабжением строительных объектов была решена…

Только начали работать по графику, набирая необходимый темп, и укладываясь в отведенные сроки, как из центра пришла новая установка – приступить к экспериментальному строительству животноводческих помещений и жилья из так называемого «грунтоцементобетона», только что изобретенного материала, и начать применять его уже на возводимых объектах. Кто-то посчитал, что ограждающие стеновые конструкции и перегородки животноводческих помещений целесообразнее выполнять из этого ГЦБ монолитными.

Курировали это экспериментальное строительство представители Совета Министров республики и некоторые руководители Нарынской области, ставшие впоследствии авторами запатентованного изобретения. Научное руководство осуществлялось кандидатом технических наук И. Пазюк. Идея сама по себе хорошая, – но были при работе с ГЦБ определенные технические нестыковки. В результате конструкция получалась не очень надежной. Но самое главное – работа с новым строительным материалом значительно тормозила весь процесс строительства, кое-где прорабы начали выбиваться из утвержденного графика. Об этом строители шушукались между собой, а высказаться прямо высокому начальству, а тем более – местному, боялись – себе дороже!

Не промолчал только Кубанычбек. На совещании в присутствии правительственной комиссии, которая изучала итоги эксперимента, он попросил слова, и когда ему его предоставили, сказал:

– Я не ученый, поэтому мне трудно судить о достоинствах и недостатках грунтоцементобетона, но я практик. И поэтому меня интересует больше практическая сторона этого нововведения. А практика показала, что в условиях нашего региона эти технологии не столь эффективны, как, например, в Чуйской долине. Вероятно, нужно брать в расчет и учитывать климат и особенности высокогорья. Поэтому мы с моими коллегами подготовили небольшую аналитическую справку, где на конкретных образцах и примерах показано, что эти новые технологии не оправдывают себя в нашей области.

Комиссия приняла от Сыйданова подготовленные документы. Вскоре из столицы пришло указание свернуть эксперимент, а также выражалась большая благодарность всем, кто высказал о нем свое мнение, и персонально Кубанычбеку Сыйданову.

Как потом выяснилось, тогда на решение правительственной комиссии повлияла не только аналитическая записка, но и авторитет Сыйданова как практика, опытного руководителя и специалиста, знакомого со спецификой своего региона.

Все ожидали, что выступление на правительственной комиссии ему просто так с рук не сойдет – все-таки была задета честь мундира некоторых местных руководителей, ратующих за новый метод. Но в высоких инстанциях в данном вопросе разобрались принципиально, и в отношении Кубанычбека никаких оргвыводов не последовало.

Работы в тот период было много. Кубанычбек уходил из дома в шесть утра, а возвращался ближе к полуночи. Времени на общение с семьей почти не было. С родственниками встречались редко, лишь иногда по праздникам. Однажды к Кубанычбеку в гости приехали тетя Айша и дядя Уркалы, которые хотели посмотреть, как живет племянник. В те времена они занимали очень большие и ответственные посты, поэтому ни Кубанычбек, ни Закен не хотели перед ними ударить в грязь лицом и постарались встретить их по высшему разряду, к тому же не так часто их посещали гости.

Закен весь день суетилась на кухне, готовя различные блюда и закуски для дорогих гостей. Тетя Айша изъявила желание помочь в подготовке праздничного обеда, но Закен замахала руками – отдыхайте с дороги, я сделаю все сама.

Вечером, когда домой с работы пришел Кубанычбек, все сели за стол. Хозяин дома стал разливать гостям марочный кыргызский коньяк.

– Да, наш коньяк хороший, – сказала тетя Айша, – но я предпочитаю «Белый аист».

– «Белый аист»? – переспросил Кубанычбек. – Не проблема. Сейчас решим вопрос.

Несмотря на довольно позднее время, он засобирался в город. Все стали его отговаривать, мол, ночь на дворе, да и где ты в Нарыне в такое время найдешь фирменный молдавский коньяк (не нужно забывать, что это было время повального дефицита). Но он твердо сказал, что желание гостей – закон для хозяина.

Отсутствовал он недолго. Минут через пятнадцать вернулся… с ящиком «Белого аиста». Все были поражены.

– Извини, Кубанычбек, – сказала тетя Айша, глядя на довольное лицо племянника. – Если честно, я насчет коньяка пошутила, ведь я вообще почти не пью. Просто хотела тебя немного разыграть, ведь такой коньяк и во Фрунзе не всегда найдешь.

– Я себя сейчас ощущаю героем одного из рассказов О. Генри, – со смехом сказал Кубанычбек. – Там новобрачная послала жениха за персиками, а в городе были только апельсины. Он с огромным трудом нашел один персик и принес любимой, а той, оказывается, захотелось апельсина... Но ничего, коньяк не пропадет, мы всегда найдем ему должное применение. Впрочем, самое главное в другом. Почему-то все думают, что Нарын – это такая глухомань, такой медвежий угол, что здесь наступает конец цивилизации. Теперь вы убедились сами – это не так.

Праздничный ужин удался на славу. Через несколько дней тетя с дядей уехали очень довольные приемом и с твердой уверенностью, что Нарын – цивилизованный город, в котором, как в Греции, – есть всё!

В конце семидесятых вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему улучшению жилищных, коммунально-бытовых и социально-культурных условий жизни населения». По всей стране началось бурное строительство. Не обошло это и Киргизскую ССР. Хотя и до этого строительные темпы в республике были очень высокие. Например, только за 1970-1979 годы справили новоселье в новых квартирах или значительно улучшили жилищные условия миллион (!) кыргызстанцев, но, как правило, возведение жилых домов велось во Фрунзе и Оше. Теперь дошла очередь и до Нарына.

Большой толчок всему развитию жилищного строительства в областной столице дало возведение на правом берегу реки Нарын нового современного жилмассива – микрорайона «Москва», рассчитанного на 8,5 тысяч жителей.

Под руководством Сыйданова для ускорения строительства впервые в Нарынской области на стройках была организована трехсменная круглогодичная работа.

Кто может хотя бы представить себе ночную работу на открытых площадках зимой в нарынские трескучие морозы, нередко доходящие до минус 35-40 градусов?

Но факт остается фактом: двух-, трех– и четырехэтажные жилые дома вырастали здесь прямо на глазах, как грибы после дождя. Это значительно снижало остроту жилищной проблемы, которую испытывали в то время нарынчане.

Тогда же впервые на стройках города стала массово использоваться технология электроподогрева бетона, что позволяло производить качественные строительные работы в любую погоду. Стройки области практически на 90 процентов снабжались своим кирпичом. Все виды железобетонных изделий для гражданского строительства изготавливались местными заводами ЖБИ. Кроме того, строительство централизованно обеспечивалось товарным бетоном и раствором, что намного улучшало качество возводимых объектов и сокращало сроки строительства.

В одну из пятниц в 10.00 утра в Бишкеке должно было состояться заседание коллегии Министерства сельского строительства. Как всегда, в четверг в шесть часов вечера Кубанычбек проводил у себя в кабинете плановую планерку.

Неожиданно зазвонил правительственный телефон. Кубанычбек поднял трубку и услышал громкий голос министра Ивана Петровича Кондрашова:

– Завтра коллегия министерства, знаешь? А если знаешь, почему до сих пор не выезжаешь во Фрунзе?!

– Так ведь коллегия состоится завтра, а пока я по плану провожу планерку, – ответил Кубанычбек. – В работе коллегии участие обязательно приму, а сейчас у меня есть работа здесь, в Нарыне.

– Посмотрим, – раздраженно бросил министр и, не попрощавшись, положил трубку.

Следующим утром, часа в четыре, Кубанычбек выехал из Нарына и уже в 9.30 сидел на заседании коллегии.

Когда закончилось совещание, он обратился к министру:

– Ивана Петрович, у меня к вам большая просьба. Найдите возможность выделить нашему управлению дополнительные фонды на линолеум. Дело в том, что до конца года мы должны сдать внеплановый объект – жилые квартиры для нарынчан. И еще. Будьте добры, на следующий год освободите нас, пожалуйста, от дополнительных заданий.

– А это еще почему? – недовольно спросил министр.

– Понимаете, предыдущие планы были слишком завышены, и наши строители не успевают, хотя и работают в три смены.

Министр недоверчиво хмыкнул, видимо, посчитав, что молодой руководитель сказал это для красного словца, и, не ответив на его просьбу, в окружении замов и помощников покинул коллегию.

У Кубанычбека была привычка перекусывать на ходу, в машине – не любил рассиживаться в кафе или ресторане, тратить на обед массу времени. Поэтому он сразу выехал в Нарын.

К конторе своего управления он подъехал часам к шести, а у входа его уже встречал взволнованный начальник диспетчерской Устинов.

– Министр проводит селекторное совещание по всей республике, как раз подходит ваша очередь!

Кубанычбек зашел в диспетчерскую и услышал голос министра Кондрашова:

– Диспетчерская, срочно дайте мне Нарын, соедините!

Кубанычбек взял микрофон и ответил:

– Нарын слушает, Иван Петрович.

– Кто это? – удивленно спросил министр.

– Это я, Сыйданов,– ответил Кубанычбек.

– Как же это так… Ты же только сейчас был на заседании коллегии? – озадаченно проговорил тот.

– Так это же было в обед, а сейчас уже ужин, а ужинать я привык дома, – пошутил Кубанычбек.

– Уважаемые главные инженеры, – объявил по селектору на всю республику министр. – Начальник управления из Нарына Сыйданов, который только сейчас говорил со мной, вчера в 18.00, когда я ему позвонил, был еще на рабочем месте и проводил планерку. А за сегодня он уже успел съездить во Фрунзе, принять участие в заседании коллегии, возвратиться обратно в Нарын и, что для меня особенно удивительно, при всем при этом смог принять еще участие и в селекторном совещании. А остальные управляющие, наверняка, даже не выехали из Фрунзе и где-нибудь «отмечают» встречу. И есть у меня подозрение, что на работе они появятся не раньше, чем дня через два, – сердито закончил Кондрашов.

В конце декабря Кубанычбек позвонил министру с докладом о результатах и итогах прошедшего года. Сообщил, что все планы выполнены, осталось лишь завершить внеплановые объекты – жилые дома, и вновь попросил выделить сверх лимита линолеум. Пообещал, в случае удовлетворения его просьбы, до конца года сдать в эксплуатацию дополнительные жилые площади.

– А что, вы и зимой занимаетесь внутренней отделкой жилых домов?– спросил Кондрашов. – А сколько градусов мороза в Нарыне сейчас?

– Около тридцати градусов мороза, толщина выпавшего снега достигает 40 сантиметров. Но это нам не помеха. Строители, как я вам сообщал и ранее, все равно работают в три смены.

– Работают? – недоверчиво хмыкнул министр, и по его голосу Кубанычбек понял, что тот опять ему не поверил.

В самом деле, строительство в Нарыне сопряжено с большими трудностями. Продолжительная суровая зима, высокогорье требовали от строителей не только смекалки и особой организованности, но и твердого духа, силы воли.

Кубанычбек на министра не обиделся. Что и говорить, разные люди были в то время: и приписки делали, сдавая в эксплуатацию несуществующие объекты, и прожектерством занимались, вбухивая народные деньги в сомнительные проекты.

Поэтому, когда Иван Петрович Кондрашов приехал в Нарын в канун Нового года, 30 декабря под вечер, Кубанычбек не удивился. Для строителей, как ни для кого другого подходит пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

После короткого позднего ужина с руководством области, где присутствовал и Кубанычбек, министр посмотрел на него и спросил:

– Так ты покажешь мне, как вы в такой мороз работаете в три смены, да еще и занимаетесь внутренней отделкой?

– Конечно, – коротко ответил Кубанычбек.

Когда картеж машин во главе с министром подъехал к строящимся жилым домам у въезда в Нарын, было почти 11 часов ночи.

Министр обходил дом за домом, заходил внутрь зданий и видел людей, которые работают уже в застекленных и утепленных комнатах: это было местное ноу-хау – сначала возвести дом полностью, а лишь потом штукатурить, красить, клеить обои и стелить линолеум. Он обратил внимание, что здесь же организовано горячее питание, на электропечах кипит чай, круглосуточно работает буфет.

Полтора часа проведя в разговорах со строителями, министр вернулся в гостиницу и тут же в полночь по телефону разбудил своего заместителя Леонида Борисовича Клоцмана и поручил ему немедленно перенаправить приготовленный к отправке в Джалал-Абад линолеум в Нарын. А когда тот по телефону начал было возражать, министр резко перебил его: «В отличие от тебя – здесь люди ночью не спят, а работают!».

Благодаря этому нарынчане до старого Нового года смогли вселиться в новые современные квартиры.

В 1982 году освободилось место председателя Нарынского горисполкома. Особое внимание в это время, как уже говорилось, уделялось строительству жилья, поэтому весь Нарын напоминал одну большую стройку. Учитывая это, первый секретарь Нарынского горкома партии Жуман Акималиев, посоветовавшись с первым секретарем Нарынского обкома партии и с согласия Центрального Комитета Компартии республики, рекомендовал кандидатуру Кубанычбека Сыйданова на должность председателя горисполкома, а депутаты городского Совета народных депутатов единогласно поддержали это предложение.

Приход в руководство областным центром, находящимся в высокогорном районе и подверженным экстремальным погодным условиям, строителя по специальности было, наверное, велением времени. Кубанычбек как председатель горисполкома взял на себя, наряду с другими обязанностями, постоянный контроль над возведением микрорайона "Москва" и всем строительством в городе.

Став во главе Нарына, он ежедневно в шесть часов вечера проводил специальную планерку со строителями по итогам дня: что сделано за сутки на строительстве микрорайона. И каждый начальник ПМК отчитывался о проделанной работе. Тут же ставились задачи на следующий день, намечались новые планы.

Кстати, для поощрения строителей, по предложению Сыйданова, еженедельно прямо на стройплощадке организовывались концерты и распродажа дефицитных товаров. Как-то одно из таких мероприятий после заседания бюро обкома партии со всеми первыми секретарями райкомов области посетил первый секретарь Матен Сыдыков, которому очень понравилась эта инициатива.

– Вот как нужно работать с народом, с трудящимися, – говорил он партийным секретарям, ставя им в пример Сыйданова.

Хочется отметить, что Кубанычбек всегда ревностно и строго следил за тем, чтобы права рабочих не ущемлялись ни в чем. Например, сдача отчетности и закрытие нарядов для строителей всегда определялись строго по срокам: сдать до третьего числа каждого месяца, чтобы зарплату люди могли получить к пятому числу. Однажды ему стало известно, что на ряде участков сдача отчетов затягивается до 5-8 числа, а это значит, что зарплату там все строители получат после 10-го. Кто жил от зарплаты до зарплаты, тот знает, что такое пять дней задержки получки. Нужно было срочно наводить в этом деле порядок. Поэтому в начале месяца он собрал всех подотчетных лиц, прорабов и мастеров Нарынской и Тянь-Шаньской ПМК, которые больше других грешили этим, у себя в кабинете. И поставил им условие: я сейчас уезжаю по делам на объекты, вас закрываю в кабинете, чтобы вы готовили отчеты и наряды. Как будет готово, позвоните – открою кабинет. Сделаете до вечера – хорошо, до утра – тоже неплохо, через сутки – в принципе, все равно укладываетесь в срок. Но главное – будете сидеть и работать без всяких перекуров и перекусов. Сказал и уехал. Где-то к половине одиннадцатого вечера «узники» нашли его по телефону и доложили, что всё готово.

Кубанычбек приехал, проверил работу – всё было сделано идеально.

– Ну что, дорогие коллеги, – сказал он им на прощание, отпуская всех по домам. – Будем каждый месяц у меня в кабинете собираться или как?

Конечно же, после этого наглядного урока в ПМК больше никогда не было проблем со сдачей нарядов и задержкой зарплаты.

Несмотря, на ударные темпы строительства, руководство республики требовало максимально мобилизовать строительный потенциал Киргизии и стараться досрочно сдавать жилые дома «под ключ», осваивая все выделенные капвложения.

При поддержке Центрального Комитета Компартии республики в Нарыне на совещание собрались руководители министерства сельского строительства, министерства строительных материалов, представители всех строительных, автотранспортных и других организаций, участвующих в строительстве микрорайона.

– Если перед началом строительства в Нарыне работало всего пять строительных организаций, – докладывал участникам совещания Сыйданов, который возглавлял штаб стройки, – то за короткие сроки нам удалось увеличить их количество до одиннадцати. Мы получили специальное разрешение от Госплана СССР, и строители установили электрокотельное оборудование во все жилые дома. На электричество переведен производственный процесс на заводе железобетонных изделий. В связи с тем, что рабочие трудятся в три смены, в ночное время для них организовано недорогое горячее питание, из Фрунзе привезли аппараты по разливу газированной воды и установили их на объектах…

Сейчас уже трудно восстановить полностью ход того совещания, выступления начальников всех рангов, замечания и предложения, которые прозвучали на нем. Но одно можно сказать с уверенностью – речь Нарынского градоначальника, в которой слышалась искренность и переживание за дело, не оставила равнодушным никого из присутствующих. Поэтому Сыйданов получил не только хорошую оценку за проделанную работу, но и обещание, что в дальнейшем он может рассчитывать на поддержку «центра».

И это были не голословные обещания. При Сыйданове в Нарыне были заасфальтированы все улицы города. В этом ему помогли председатель Госплана Киргизской ССР Сопубек Бегалиев и министр финансов Алиаскар Токтоналиев, которые отнеслись к просьбе председателя горисполкома с пониманием. Изучив предоставленные им документы и одобрив их, они подготовили соответствующее предложение руководству республики с просьбой изыскать и выделить деньги на этот проект. Через определенное время вопрос был решен. А нарынчане получили улицы не хуже, чем в столице.

Подсчитано: за ту пятилетку, что «правил» Нарыном Сыйданов, в городе в эксплуатацию было сдано намного больше квадратных метров жилья, чем за все предыдущие 15 лет. Помимо этого, была построена средняя школа на 1064 ученических места, детский сад на 140 мест, областной краеведческий музей и гостиница.

Конечно, во всем этом ощущался вклад молодого председателя горисполкома, который с первых дней работы планировал и решал вопросы финансового обеспечения строительства новых социальных объектов, при этом никогда не упуская из виду и вопросы капитального ремонта уже существующих зданий.

А водопроводная сеть, а централизованная канализация города? Тут впору было хвататься за голову. Но у него правило: никогда не паниковать, а находить способы решать проблемы. Вскоре в Нарыне приступили к строительству дополнительных коммуникаций. Убедившись в том, что санитарная очистка является слабым звеном во всей системе благоустройства города, а происходит это из-за неразвитой производственной базы городского предприятия коммунального хозяйства, Кубанычбек добился через соответствующее министерство выделения необходимого оборудования и транспортных средств для нужд Нарына.

Постоянно требуя от своих подчиненных повышения темпов строительства, Сыйданов прилагал все силы, чтобы объекты возводились раньше установленного срока, но не в ущерб качеству, которое, как профессионал, контролировал лично.

В то же время он понимал, что интенсивное строительство невозможно без местных специалистов высокого уровня и опытных рабочих-строителей. На сооружение объектов, в основном, привлекались люди из специализированных СМУ других регионов республики и спецконтингент исправительной колонии, расположенной в Нарыне. Естественно, это не могло продолжаться бесконечно, необходимы были свои кадры.

Для решения этой проблемы Сыйданов поручил всем руководителям строительных организаций и профессионально-технических учебных заведений заняться организацией краткосрочных курсов по подготовке рабочих строительных специальностей из числа местной молодежи. Но не так: поручил и забыл. Он постоянно интересовался, как идут дела у будущих строителей, чем он сам может помочь.

В результате уже через год на строительные объекты города пришли сотни подготовленных молодых строителей. Сразу стало легче дышать. И не только потому, что кадровый голод был частично утолен. К своим, выросшим и обученным здесь рабочим и требования были другие.

Что касается дипломированных специалистов, то их готовили только в учебных заведениях республиканской столицы. Оставалось одно: направлять туда выпускников нарынских школ, оказывать им в период учебы материальную поддержку, чтобы после окончания вузов и техникумов, они возвращались на работу в свою родную область.

Масштабная работа по строительству жилых домов продолжилась и в западном районе города. Там возводились многоэтажные жилые дома, областная больница, школы, бани и детские сады. При таком размахе строительства каждый день возникали проблемы. То нехватка специальной строительной техники, то неукомплектованность необходимым оборудованием местных предприятий по выпуску стройматериалов… И все это ложилось на плечи Сыйданова, только ему удавалось договориться и завезти на временной основе оборудование и специальную технику со строительных площадок из других регионов республики.

«Ершистый» – именно так можно было охарактеризовать Кубанычбека в тот период его жизни. Но этого требовала тогдашняя обстановка, быть «белым и пушистым» не получалось, да и не хотелось.

Как-то при строительстве школы в центральной усадьбе колхоза имени Жданова потребовался кран с длинной стрелой. Такой кран был один на весь Нарын на участке механизации облсельстроя. С согласия обкома партии этот кран был снят со строек города и направлен в колхоз. Сыйданов в это время был в отъезде. Приехав и узнав о кране, он позвонил начальнику участка и поинтересовался, а куда это вдруг кран «упорхнул» без согласования с ним. К тому же именно из-за отсутствия этой техники простаивает работа на одном из объектов. В чем дело? Тот сослался на звонок сверху и фамилию крупного областного партийного функционера.

Невзирая на это, Кубанычбек приказал срочно вернуть кран обратно в город.

Через некоторое время в его кабинете раздался телефонный звонок, и большой начальник из обкома строго поинтересовался, что это он себе позволяет – отменять указание вышестоящих товарищей.

И хотя Кубанычбек был возмущен происшедшим, он постарался деликатно, «как строитель строителю», объяснить партчиновнику, что кран «прописан» в городе и должен, в первую очередь, работать на городских объектах. Естественно, строптивого градоначальника тут же вызвали в обком. Неизвестно, как сложилась бы дальше судьба молодого руководителя, не вмешайся в это дело Матен Сыдыков – первый секретарь обкома, который принял сторону Сыйданова, рассудив, раз тот за городское хозяйство отвечает, с ним, значит, и согласовывать всё надо.

Был еще один показательный случай…

Городские стройки постоянно испытывали перебои с железобетоном. Нарынский железобетонный завод работал на пределе, и всё равно его продукция была дефицитом. К тому же завод должен был обслуживать не только стройки Нарына, но и колхозы, совхозы и предприятия области. Правда, получали они причитающиеся им стройматериалы строго по утвержденному обкомом годовому плану, согласованному с горисполкомом.

Тут до Сыйданова стали доходить слухи, что директор завода Абдылдаев по указанию «сверху» или по знакомству, из личных симпатий, нет-нет, да и выделяет сверх лимита дефицитный товар «пробивным» руководителям некоторых хозяйств.

Решил Кубанычбек лично проверить эти слухи. Заехал на завод пару раз – всё, вроде, в порядке, всё идёт по плану. Через некоторое время совершенно случайно проезжал мимо завода и вдруг видит – стоят три машины, загруженные железобетонными плитами. Притормозил возле них, стал выяснять: кто, откуда, куда? Вызвал директора. Вместе с ним прибежал получатель – председатель одного из совхозов. Мол, согласовал всё с вышестоящими инстанциями. Кубанычбек спрашивает, а почему со мной не согласовано? Абдылдаев молчит. Председатель совхоза разводит руками.

– Значит так, – даёт указание Сыйданов, – чтобы машины были разгружены, плиты сложены здесь, на территории завода. Через час буду ехать обратно – проверю и их наличие, и документы, что всё находится на складе.

Те в один голос: рабочий день закончился, никого нет, разгрузить невозможно и нереально, давайте перенесем это на завтра.

– Если разгрузите сегодня, то этот случай я буду рассматривать как недоразумение, – объясняет Кубанычбек. – А если завтра, то это уже статьей УК попахивает. Так что – выбор за вами.

Сказал и уехал.

Возвращается, как и обещал, через час, а там всё в порядке.

Директор завода за эти дела получил от Сыйданова такой нагоняй, что на него потом не действовали никакие звонки или распоряжения ни сверху – от начальства, ни сбоку – от знакомых.

Правда, для Кубанычбека до сих пор остается тайной, как они смогли за час разгрузить три машины. Не вручную же они это сделали? Загадка…

Кто бывал зимой в Нарыне, тот знает, какие жуткие там холода, какой суровый там климат. В те времена многоэтажные дома отапливались слабо, котельные установки были старые, в квартирах, больницах и школах без теплой одежды не обойтись. При анализе ситуации оказалась, что котельные котельными, а плясать надо от кочегаров. Дефицит на них, как на какой-нибудь заморский фрукт. Сыйданов эту проблему решил очень быстро и просто: пошел в исправительно-трудовую колонию и переговорил с руководителем этого закрытого заведения. Тот поддержал его идею, они совместно набрали команду кочегаров и сказали им: «Мы будем требовать от вас обеспечить теплом городские квартиры, больницы, детские сады. Если понадобится, окажем вам поддержку. Что вы хотите взамен?».

Те предложили: «Во-первых, за вредные условия работы нам положено молоко, во-вторых, пусть снабжают нас сигаретами, в-третьих, мы гарантируем ударный труд. Но когда придет время, походатайствуете, чтобы нас освободили досрочно за хорошую работу».

На том и договорились. А утряску всех щекотливых моментов на республиканском уровне взял на себя Сыйданов.

Нередко председателю горисполкома приходилось выступать в необычной для него роли, например, «толкача»-доставалы.

Однажды для строительства понадобились шпонки, которые были страшным дефицитом. Они распределялись центром строго по специальному заказу, и достать их было практически невозможно. Какими-то путями Сыйданов узнал, что в Оше на одном из предприятий эти шпонки есть, но его предупредили: получить их вряд ли удастся. И вот, он на свой страх и риск летит на юг. Все в штабе стройки уже подумали, что будут ждать председателя неделю-другую, а он звонит уже на третий день из своего кабинета и сообщает: «Шпонки достал и привез». Когда у него поинтересовались, как он сумел это сделать, Кубанычбек ответил с улыбкой: «Вы же знаете южное гостеприимство – гостю не положено отказывать. Я правильно попросил, меня правильно поняли – и все остались довольны».

Несмотря на то, что свободного времени катастрофически не хватало, Кубанычбек умудрялся в редкие выходные выезжать с семьей за город, в горы. Конечно же, только летом. Частенько к ним присоединялись друзья с семьями. Здесь они катались на лошадях, жарили шашлыки, играли в футбол.

Было в Нарыне красивейшее место у подножия гор, куда приходили отдыхать горожане. Но место это было дикое, необжитое, и никаких условий для культурного отдыха.

Однажды, отдыхая с семьей в этом благодатном уголке, они с женой залюбовались закатом.

– Эх, – мечтательно сказала она, – организовать бы здесь настоящую городскую зону отдыха. А то город растет, а цивилизованно отдохнуть за городом негде. А зону отдыха, учитывая красоту здешних мест, можно назвать «Салкын тор».

Кубанычбеку идея понравилась. У всех, с кем бы он ни говорил, предложение о создании загородной базы отдыха вызывало живой отклик. В короткие сроки был разработан проект. Строили и методом ашара. И уже через год «Салкын тор» приобрела те очертания, которые можно увидеть сегодня при посещении этого живописного места.

О зоне отдыха нарынчан «Салкын тор» в то время писали многие республиканские газеты, ее неоднократно показывали по телевидению. В Нарыне до сих пор не забыли, что она была построена и благоустроена по личной инициативе Кубанычбека Сыйданова. Так Закен, супруга Кубанычбека, стала крестной мамой «Салкын тор».

– Спасибо самим нарынчанам – это их руками было сотворено чудо. Я же только командовал и раздавал указания людям, зато вся слава почему-то досталась мне, – всегда шутит сам Сыйданов.

Повезло в жизни Кубанычбеку и в том, что работал он под началом мудрых и профессиональных руководителей, которые могли не только «давать ценные указания», но и поддержать словом, помочь советом.

У Сыйданова в горисполкоме заместителем работала одна дама. Позже, исходя из каких-то высших партийный интересов, а может, чтобы разбавить мужской руководящий состав области, её выдвинули первым секретарем Нарынского горкома партии. Так как она считалась «профессиональным активистом» – была тогда такая категория людей, то питала безмерную слабость к разного рода совещаниям и заседаниям, из-за чего люди ежедневно по нескольку часов проводили в её кабинете и вместо дела занимались пустыми разговорами. Возмутившись этим, Сыйданов запретил сотрудникам горисполкома ходить на эти бесконечные совещания. Когда она позвонила ему и спросила, в чём дело, он сказал, что у нее своя работа, а у них в, горисполкоме, своя, и пусть она не мешает им работать. Через три дня его вызвали к первому секретарю обкома Матену Сыдыкову. Когда он вошел в кабинет, кроме других секретарей обкома, тут сидела и та женщина. Сыдыков обрушился на Сыйданова с критикой, обвиняя его в политической близорукости и нарушении партийной дисциплины.

Ничего не оставалось, кроме как молча выслушать выговор Первого. Кто-то даже предложил рассмотреть персональное дело зазнавшегося руководителя на заседании бюро обкома партии.

Когда закончилось это совещание и все направились к выходу из кабинета, Сыдыков попросил Кубанычбека остаться.

– Послушай меня, Кубанычбек, – сказал Матен Сыдыкович. – Если не хочешь себе нервы портить и попадать в разного рода ловушки, то не имей врага в лице женщины. Это самый неудобный враг для джигита. Руководитель, который ведет распри со слабым полом, всегда уязвим. По сути, победить женщину невозможно. Послушай, какой произошел со мной случай, когда я был первым секретарем Токтогульского райкома партии. Женщина, работавшая парторгом одного из колхозов, написала в ЦК на меня кляузу. В район приехала солидная комиссия. При проверке ничего из того, что она написала, не подтвердилось. И тогда члены комиссии решили пригласить её в мой кабинет и немножко пристыдить за клевету. Ой, лучше бы они этого не делали!.. После первых же слов главы комиссии она стала так рыдать и плакать, что пришлось мне самому чуть ли не на коленях просить ее успокоиться и при высоких гостях сказать, что прощаю ей всё, что сам готов извиниться, лишь бы она перестала рыдать. В итоге я даже почувствовал себя виноватым перед ней. После этого случая стараюсь не вступать ни в какие перепалки с женщинами. Мой тебе отцовский совет: и ты поступай так же.

Разумеется, Сыдыков не допустил никакого дальнейшего разбирательства по этому случаю, но тот урок Кубанычбек запомнил на всю жизнь. Впоследствии у него неоднократно в подчиненных, а иногда и в начальниках, были женщины, но он всегда строил с ними отношения по принципу: «Что бы там ни было, в первую очередь – я мужчина».

А вообще отношения с руководством области у Кубанычбека всегда были нормальными, деловыми. Он знал, что его ценят как специалиста и в определенной степени опекают, стараясь не допустить, чтобы кто-то переманил молодого руководителя из области.

На третий год работы председателем горисполкома Кубанычбек решил поступить в Высшую партийную школу в Москве, на очное обучение. Во-первых, хотелось получить второе высшее, к тому же политическое, образование. Во-вторых, если честно, возникло желание вырваться из Нарына на «столичную волю», ну, а в-третьих, хотелось чего-то нового – работа предгорисполкома стала в чем-то его не удовлетворять. Бывает же так: костюм еще новый, а ты из него вырос.

Как положено, он собрал необходимые документы, написал заявление и пошел к первому секретарю обкома партии за разрешением, характеристикой и направлением на учебу.

Матен Сыдыкович принял Кубанычбека, выслушал его, просмотрел принесенные бумаги, вздохнул и спросил:

– Значит, учиться надумал?

– Да, кругозор надо расширить, знания новые получить, да и диплом ВПШ в наше время лишним не будет, – прямо ответил Кубанычбек.

– А ответь мне на простой вопрос: пока ты будешь кругозоры расширять, знания и дипломы получать, кто работать будет? – в упор спросил Сыдыков.

– Да мало ли других работников, которые смогут занять это место!

– Правильно – не мало, но Сыйданов – один! Поэтому ты нужен именно сейчас и именно здесь! Извини, но планы об учебе придется отложить на неопределенный срок. Молодой еще, успеешь свои академии закончить – вся жизнь впереди, – резюмировал секретарь обкома.

– Я всё равно поеду учиться, – упрямо проговорил Кубанычбек.

– Ну-ну, – усмехнулся Сыдыков, потом поднял трубку телефона и попросил секретаршу: – Соедини меня с руководителем аппарата или лучше пригласи его ко мне.

Через несколько минут в кабинет Первого вошел руководитель аппарата.

– Послушай, – обратился к нему Матен Сыдыкович, – если у человека есть партийное взыскание, мы можем рекомендовать его на учебу в Высшую партийную школу?

– Рекомендовать-то можем, но пока взыскание не снимут, документы не пройдут, – ответил тот.

– У меня нет партийного взыскания, – вырвалось у Кубанычбека.

– Будет, – улыбнулся Сыдыков.

На этом разговор закончился. Кубанычбек принял весь этот разговор за шутку: ну, надумал Первый попугать молодого подчиненного, ну, хотел показать, кто в области хозяин – ничего страшного. Главное документы у себя оставил. Посмотрит, подумает, остынет – и подпишет.

Через несколько дней состоялось заседание бюро обкома партии, на котором присутствовал и Кубанычбек.

На бюро согласно повестке дня обсуждались рабочие вопросы, ставились задачи, разбиралась ситуация в области – одним словом, очередное рядовое совещание. Когда все вопросы были исчерпаны и присутствующие, расслабившись, закрыли свои ежедневники, куда записывались замечания и рекомендации первого секретаря, Матен Сыдыкович сказал:

– Итак, повестка дня исчерпана, но у нас остались не решенными два внеплановых вопроса. Первый – вопрос о работе председателя Нарынского горисполкома Сыйданова Кубанычбека Сыйдановича.

В кабинете стало тихо. Как правило, такие вопросы, если кто-то из верхнего эшелона области вдруг «залетал», обсуждались членами бюро заранее, чтобы они имели представление об обсуждаемом деле. И потом, вынесение на бюро персонального вопроса коммуниста-руководителя можно было расценивать как ЧП областного масштаба, к тому же, нужно не забывать, разговор шел о руководителе «столицы» области.

– Какие есть мнения по этому вопросу? – спросил Сыдыков.

Все молчали. Вдруг кто-то из присутствующих робко высказал:

– Да, по-моему, всё нормально. В прошлом году Нарын стал победителем республиканского соцсоревнования, получил знамя, был занесен на Доску почета. Да и в этом году результаты и показатели по городу нормальные, не хуже, чем в прошлом…

– Вот именно, не хуже, – раздраженно оборвал выступающего Первый. – А должны быть лучше! Лучше и выше – вот наша главная задача. А то мы тут учиться собираемся, уровень свой поднимать надумали. Сначала уровень города необходимо поднять, а потом уж своим карьерным ростом заниматься! Поэтому считаю…, что мы там решили? – обратился он к руководителю аппарата.

– Объявить Сыйданову предупреждение без занесения в личное дело, – подсказал тот.

– Объявить предупреждение без занесения в личное дело, – продолжил Сыдыков, – главе горисполкома города Нарын Сыйданову за недостаточное внимание к задачам, поставленным обкомом партии перед городским советом народных депутатов по выполнению годового плана. Еще вопросы есть? Кто «за»? Кто «против»? Единогласно! Всё, все свободны.

– А второй внеплановый вопрос? – напомнили первому секретарю.

– Ах, да, – хлопнул себя по лбу Сыдыков. – Второй вопрос – это об утверждении характеристики и ходатайства Сыйданова для поступления в Высшую партийную школу. Но поскольку он только что получил партийное взыскание, мы, естественно, не можем его рекомендовать на учебу. Вот снимем взыскание через годик – тогда и вернемся к этому вопросу, а пока он просто снимается с повестки дня и закрывается.

Кубанычбек вышел с бюро с двояким чувством. С одной стороны, на это, пусть и самое наименьшее, партийное взыскание, но объявленное как бы не за что, он обиделся. С другой, ему было лестно, что, ценя его как хорошего работника, обком пошел на такую маленькую хитрость.

Выходящие с совещания партийные боссы области ободряюще хлопали его по плечу: они тоже поняли, для чего перед ними был разыгран этот маленький спектакль. На самом деле в области был кадровый голод, и отпускать молодого проверенного специалиста областному руководству было не резон.

Через полгода предупреждение с Кубанычбека сняли, а Высшую партийную школу он закончил заочно несколько позже.

Надо сказать, что Нарын в то время четыре раза подряд за высокие достижения и успехи в социалистическом соревновании удостаивался права быть отмеченным на республиканской Доске почета. За это, а также за другие достижения в развитии города Кубанычбек Сыйданов был награжден орденом «Знак Почета».

Конечно, работа в этот период была очень напряженной. Тот факт, что за тринадцать лет работы в Нарынской области Кубанычбек побывал в отпуске всего два раза, да и то один раз шесть, а другой раз – девять дней, говорит о многом. Свободного времени в тот период не было вообще.

Возвращаясь из командировок, с совещаний, Кубанычбек обязательно заходил на работу, где засиживался до поздней ночи, и лишь потом отправлялся домой. Нередко жена Закен укоряла его, что с этой работой он вообще забыл о семье.

– У тебя на первом месте работа, – обижаясь, говорила она. – На втором – опять работа, на третьем – снова работа, а мы с детьми, мне иногда кажется, где-то там десятые-двадцатые.

На что Кубанычбек ей неизменно отвечал:

– Ты неправа – семья у меня на первом месте, …правда, после работы.

Первый день губернаторства

Выяснив накануне, что рабочий день в администрации начинается полдевятого, Кубанычбек приехал на работу в 8.25. Подошел к приемной – закрыто. Прошел по этажам – пусто. Вдруг увидел уборщицу, которая мыла пол.

– Не подскажете, где я могу найти ключи от приемной – я новый губернатор.

– Не знаю. Может быть, у завхоза?

– А где завхоз?

– А кто его знает?

Вновь поднялся к приемной – открыта.

– Вызовите ко мне руководителя аппарата, – дал распоряжение секретарше Кубанычбек, проходя в свой новый кабинет.

Через некоторое время, предварительно постучав в дверь, вошел моложавый мужчина.

– Бедельбек Абдиев, руководитель аппарата, – представился он.

– Прошу вас предоставить мне к девяти часам поименный список сотрудников, которые к этому времени будут на своих рабочих местах, и общий список всех штатных работников администрации. В девять часов пять минут прошу заместителей собраться у меня в кабинете. Ваше присутствие также необходимо.

Получив два списка, Кубанычбек проанализировал их и пришел к неутешительному выводу: на месте не было около трети сотрудников.

– Почему многие не успевают прибыть к началу рабочего дня и опаздывают на работу? – спросил он своих замов, когда они собрались в его кабинете на совещание.

– Видите ли, многие живут в Бишкеке и поэтому добираются до Токмока на автобусах, маршрутках, – постарался оправдать прогульщиков Бедельбек Абдиев. – Но транспорт ходит с перебоями – вот люди и опаздывают.

Сыйданова слова руководителя аппарата возмутили.

Надо сказать, люди, которые работали с ним, всегда отмечали, что Кубанычбек отличается какой-то, если можно так выразиться, болезненной пунктуальностью. Его характерная отличительная черта – точность и педантичность во всем. Он сам никогда никуда не опаздывал. И не терпел, когда опаздывают другие. Его подчиненные знали – опоздаешь хоть на минуту и не придешь к назначенному времени, можешь разворачиваться и уходить – он не примет.

– И вы тоже считаете это уважительной причиной и поводом опаздывать на работу? – спросил он у присутствующих. – Кстати, а где еще один мой заместитель?

– У него дела в Бишкеке – по работе, – сказал руководитель аппарата…

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Скачать полный текст книги в формате Word

© Рябов О.И., 2009
    © Издательство «ЖЗЛК», 2009