Одна, но пламенная страсть. Булат Минжилкиев

Это интервью у выдающегося оперного певца я взяла более тридцати лет назад. Чем мы жили тогда, о чем говорили? В этом небольшом тексте есть некоторые приметы того времени. Но самое главное – хочется, чтобы такие имена, как Булат Минжилкиев, всегда помнились и почитались.  

Опубликовано в ошской областной газете «Ленинский путь» 7 ноября 1981 года

«Сколько себя помню, столько и пою. Поэтому после школы у меня не было извечной проблемы: кем быть? Поступил в Ташкентскую консерваторию. Там впервые и вышел на сцену…»

Ему рукоплескал весь мир. Он пел на сценах знаменитых театров – миланского «Ла Скала», нью-йоркского «Метрополитен-опера», Большого театра Союза ССР… Бас из Киргизии завоевывал самую строгую и привередливую публику, которую, казалось бы, ничем поразить уже невозможно. Солист Киргизского Государственного академического театра оперы и балета, народный артист СССР, лауреат международных конкурсов, лауреат Госпремии имени Токтогула и премии Ленинского комсомола республики Булат Минжилкиев объездил полмира. Нечасто ему приходится бывать в гостях у своих земляков, но в эту осень артисту удалось совершить по югу республики короткую гастрольную поездку вместе с оркестром Киргизской госфилармонии и известными киргизскими певцами.

– Булат Абдуллаевич, последний раз в Оше Вы гастролировали года четыре назад. Что произошло с тех пор в Вашей жизни?

– Сразу не вспомнить… Получил высокое звание – народного артиста СССР, избран депутатом Верховного Совета СССР. Это главное. А так – работа, работа, гастроли по стране и за рубежом. Предвидя ваш вопрос о творческих планах, скажу: после окончания сессии Верховного Совета СССР, где я буду присутствовать как депутат, поеду на гастроли в Швейцарию, потом в Болгарию и Францию. Готовлю три новые роли: для родного театра – в «Моцарте и Сальери» Римского-Корсакова и Досифея в «Хованщине» Мусоргского, а для парижского театра «Гранд-опера» – Макбета на английском языке в одноименной опере Джузеппе Верди.

– Вы стажировались в Милане у маэстро Барра и Мерлини*, которые занимались постановкой Вашего голоса, прививали итальянскую манеру пения. Для неспециалистов, видимо, непонятно, чем отличается итальянская школа пения от других школ.

– Знаете, сами итальянцы говорят теперь об итало-русской школе. Итальянская же славится бельканто – особой красочной манерой пения, отличающейся исключительной мелодической связностью, обилием виртуозных эффектов, изяществом и красотой звучания. И Италия по праву гордится своими певцами, однако нашу школу стала признавать только тогда, когда услышала Шаляпина, Собинова и других великих русских певцов. Одним словом, я могу с уверенностью сказать: несмотря на то, что я учился у знаменитых итальянских мастеров, я ученик русской школы. Но, признаюсь, очень люблю итальянские песни. И все-таки, самый красивый и богатый язык – русский. Я, наверное, не смог бы петь партию Бориса Годунова на каком-нибудь другом языке так же, как на русском.

– Как раз о Годунове мне и хотелось поговорить. Это Ваша любимейшая партия, которую Вы поете уже десять лет. Меняется ли с годами Ваше отношение к Борису, изменяется ли трактовка образа?

– С возрастом, естественно, ко всему начинаешь относиться иначе. С первых дней работы над ролью я играл Бориса еще по-юношески, многого недопонимал. И сейчас сделал далеко не все в этой роли, после каждого спектакля остается острая неудовлетворенность. Мне довелось спеть всех оперных царей, но царь Борис натура настолько глубокая, что просто невозможно играть его каждый раз одинаково. Еще столько неоткрытого для меня в этом человеке. Я не могу играть Бориса убийцей. Я прочитал много монографий о «смутном времени» и пришел к выводу, что он просто не может им быть. В этом убеждает и текст трагедии Пушкина, и музыка Мусоргского. Мой Борис – умеющий быть властным, но в сущности мягкий, любящий детей. Такая трактовка образа идет, видимо, и от моего характера. Пока смутно представляю, как буду играть Макбета – очень жестокого человека.

– Годунов, Мефистофель, Васков, Мельник, Конурбай – роли драматические. Но Вы исполняете и комедийные…

– Особенного интереса они у меня не вызывают. Конечно, для разнообразия, для совершенствования мастерства петь партии героев комических опер просто необходимо. Но комические характеры – однозначны и довольно поверхностны…

– В одном из интервью несколько лет назад Вы говорили, что Васков в опере «Зори здесь тихие» труден для Вас…

– Да, и по сей день мне не до конца понятен этот поистине «природный» человек. И это ужасно мучает меня – ведь недопонимание уводит в сторону. Как показать душевную сущность Васкова, принадлежащего самой природе? Что-то ломать, переделывать? Но это уже не Васков…

– Недавно вышел на экраны фильм Толомуша Океева «Золотая осень», в котором приняли участие и Вы. Как оцениваете фильм?

– Видимо, не стоит доказывать то, что в нем подняты проблемы злободневные, которые пытается разрешить не только журналист – герой «Золотой осени». У каждого человека наступает момент, когда необходимо остановиться и оглянуться назад… Вы правы, фильм сделан несколько картинно. Все же, мне кажется, его не оценили по достоинству. Лет через пять он зазвучит по-новому. Как видите, я стараюсь быть объективным и беспристрастно судить о работах моих друзей.

– Хотя хочется задать еще много вопросов, все их все равно не перезадаешь. И все же – последний. Ваша жена – балерина**, Вы – оперный певец. Пошел ли сын по стопам родителей?

– Он и играет на музыкальных инструментах, и поет неплохо, но не «оперным» голосом. Очень любит писать, собирается поступать во ВГИК на отделение сценаристов. Станет ли это его единственной страстью?..

Примечания:

*Дженнаро Барра – известный оперный певец (тенор), выступавший на сцене вместе с Карузо и Шаляпиным. Артуро Мерлини – специалист и знаток бельканто.

**Балерина Рейна Чокоева.