Вспышка интеллекта

Научно-фантастический рассказ

В рассказе повествуется о вспышке прекрасной любви, вспышке гуманно мыслящего интеллекта и о том, что человеческий разум последовал доброму знаку искусственного интеллекта. Благодаря искусственному интеллекту любовь, возникшая на Земле, не уходит в Космос…

Рассказ опубликован:

1. В журнале «Кырчын» на кыргызском языке в № 2 за 1996 год.
    2. В газете «Жан дуйно» в № 5 за 1997 год на кыргызском языке под названием «Атлантис махабаттын курмандыгы» («Атлантис – жертва любви»).
    3. В английской газете «The Enqlish Times» в №№ 7-8-9 за 1998 год.
    4. В газете «Азия нуру» на кыргызском языке в №№ 10-11 за 2001 год.
    5. В альманахе «Саамалык-6», издаваемом «Кыргызпатентом», в 2005 году на русском языке.
    6. Два раза передавался по кыргызскому радио.
    7. Размещён в интернете на русском и кыргызском языках в июле 2005 года, а также на сайте информационного агентства «Кабар» на русском языке летом 2006 года.
    8. 31 августа 2007 года в научно-фантастической книге «Вечное сияние мыслителя», изданной тиражом 150 (сто пятьдесят) экземпляров при спонсорской поддержке «Кыргызпантента».

Багряные лучи утренней зари нежно обласкали спящий звездолёт. Эластичное сгущение радиации выплывающего солнца вулканическим всплеском настигло золотистый корпус звездолёта. Питаясь интенсивно нарастающим светозарным потоком, звёздная машина изумительно засеребрилась, ибо вступила в состязание по яркости с серебристыми облаками ионосферных высот и, превзойдя их, ослепила сонные глаза человека. Свето-металлическое столкновение, то есть удар солнечных лучей об обшивку борта, начало испускать едва уловимый мелодичный звон. Эстетический колорит оптико-акустической гармонии окрылял романтические помыслы своего астронавта и маняще звал его в неведомый космический рейс.

Такой светоносный рассвет, радужное утро посеяла нам звезда, “оставшаяся” с нами после ночи – Солнце, – ближайшая к нам звезда.

Заспанный молодой астронавт опрометью рванулся вперёд-вверх, к своей космической зорьке, врезая в землю за собой горячие следы торопливых перебежек. Ему дозарезу, раз-два и в дамки хотелось одним единственным, не повторяющимся махом добраться до своего звёздного корабля, который превзошёл серебристые облака по яркости и блистал красотою. Но теперь за оптическим превосходством наспех должно последовать и пространственное превосходство – подняться выше них, стремительно взойти в звёздное небо и кануть в звенящую космическую бездну.

От нестерпимости скорейшего полёта его парные глаза учетверялись, возгорая как звёзды: правый глаз – как Венера, левый глаз – как Сириус, верхний глаз – как Полярная звезда, нижний глаз – как Канопус. Кстати, в этот момент Атлантис действительно успел на мгновение вспомнить звезду Канопус. И о том, что когда на планету Марс стартовала межпланетная автоматическая станция «Маринер-4», его звёздный датчик лишь с пятого раза «поймал» Канопус, используемую в целях космической навигации и ориентации летательного аппарата. Однако, сейчас ему отнюдь не понадобится эта звезда. Ибо, в его распоряжении есть радиомаяк и другая система космической навигации. И, к тому же, он не на Марс ведь летит.

...Увы, он не кенгуру, кенгуру и то понадобилось бы прыжков десять, прежде, чем заскочить на борт и жадно и крепко ухватиться за ручку пилотирования, словно кто-то отберёт у него право на звездолётовождение.

Атлантис вмиг испустил к своему звездолёту пылкий импульс командного взгляда. Ещё! Ещё! И ещё! Никак не доходит сигнал, и он догадывается снять свои тёмные солнцезащитные очки и нервозно швыряет их в сторону, и они от трения о бетон, как ни удивительно, заискрились и в свете вспыхнувшего пламени можно было уловить контуры сердца. И без малейшего воображения: ведь в такую чёткую форму укладывался огонь. И, может быть, оттого, что очки стали на землю верхним ребром. И как теперь быть с пожарной безопасностью космопорта?

Таковы колоритные очки, сквозь которые не пробивается биологический сигнал человека.

И вот на борту звездолёта быстрыми двойными импульсами приветливо сверкает ярко-зелёный свет, подтверждая приём горячего сигнала. Но это произошло, когда до летательного аппарата осталось расстояние в пять прыжков кенгуру. Послушно запустился двигатель в автоматическом плане, и его зафиксировал режим нагрева, чтобы прийти в состояние полётной готовности, пока астронавт не займёт своё пилотское кресло, браво, ещё не отнятое никем...

Этот умный летательный аппарат не может «просыпаться» от посторонних человеческих взглядов. Он знает своего хозяина и по его глазам считывает определённое количество эмоционально-психологических команд. Феномен такой технологии объясняется закодированной программой, заложенной в электронно-оптический прибор, которым оборудован звездолёт.

Приведённый технический факт ещё раз подтверждает мудрое изречение о том, что глаза человека являются зеркалом души.

Ведь чего только не выдает орган зрения человека: любовь и ненависть, радость и печаль, зависть и другие чувства. В данный момент электронная радиоавтоматика считывала специальные команды, излучаемые глазами.

Атлантис в предыдущем космическом рейсе, романтическом путешествии, нашёл экзотически красивую райскую планету, которую можно наполнить биологически развитой жизнью, благодаря её уникальным физико-климатическим условиям. И этот новый мир в грешном воображении человека ждал своих новых обитателей. Поэтому потенциальный покоритель столь грандиозной астрономической находки выбрал красоту инопланетных гор и пополнил её музыкой радиомаяка. Но в это время дальность излучения радиоволны лишь немного, приблизительно в полутора парсека перемахивала антенну звездолёта. Но эта мощность может ослабиться с минуты на минуту, и писклявые радиосигналы могут заглушиться в просторах бесконечной Вселенной, так как источник питания выжимает из себя свою последнюю энергию. И тогда планета так надолго может закатиться в густые пласты звёздных скоплений, что не хватит и жизни человеческой, чтобы снова пролить к ней светлую космическую дорогу. Поэтому-то душа молодого астронавта проникается жуткой тревогой о несомненном исчезновении выбранной им укромно спрятанной уютной планеты в глубине Галактики.

Астронавт лелеял сокровенную мечту: на всю оставшуюся жизнь поселиться на этой безжизненной планете и вдохнуть в неё жизнь, и об этом, кроме него, никто не знает, и его тайна не подлежит разглашению среди гомосапиенсов и прочих гуманоидов, так как на неё Атлантис наложил гриф «личная жизнь». И очень кстати, что в Межзвёздном Кодексе сосуществования предусмотрена статья, что каждый житель космических цивилизаций имеет право на тайну личной жизни, не влекущую вред окружающему миру.

По пути к звездолёту он промчался мимо пассажирского космолёта, совершавшего межпланетные рейсы по программе космических путешествий. Из пилотской кабины этого космолёта на один прекрасный миг изящно высветилась красивая, магнетически чарующая молодая девушка, и, если заглянуть поглубже в кабину на её привлекательность целиком, ну, скажем, ради наслаждения её чарующим видом, то это весьма-весьма грациозный астронавт-пилот. И её любопытные взгляды зорко трансформировались через лазурное небо в ожидающий безбрежный, перевёрнутый вверх дном космический океан, что может вообразить себе земной наблюдатель.

Волосы девушки колыхались в унисон музыке лёгкого ветерка и, романтически пляшущая причёска зажгла глаза астронавта, маняще взывала его к себе. И ему захотелось на волне интимной страсти погладить эту ласковую причёску. Судя по виднеющимся пассажирам в иллюминаторах, этот космолёт стоит перед сиюминутным взлётом в заоблачную высь. Сияя счастливой улыбочкой, её по-детски миловидный лунный лик действенно пьянил и без того не чувствующего уже под собой земную твердь, мчащего вперёд, чуть не левитирующего астронавта. С этим прекрасным мгновеньем связалась судьба Атлантиса до его последних секунд жизни.

В его памяти на всю оставшуюся жизнь запечатлелись красивые лучезарные глаза очаровательного пилота-астронавта. Их лирические взгляды сошлись и взаимно засветились, олицетворяя глубокий резонанс захватывающих чувств. С этих коротких, но воплотивших в себе всеобъемлющую романтику секунд, сердце Атлантиса проснулось от жгучей вспышки нечто первозданного в его жизни. Горячая волна молниеносно пронзила всё тело и душу. Вероятно, вспыхнула любовь с первого взгляда к этой девушке космической души.

Кристально чистые души молодых самозабвенно преданы космическому миру – они гармонично объединены общей лётной профессией, и, единая любовь к звёздам обворожительно создает приятное психологическое, интимное взаимное притяжение, превосходящее даже силы всемирного тяготения.

Красота девушки и, прежде всего духовного света, одним дуновением озарила Атлантиса. Её восхитительная прелесть души, совершенство которой жадно глотает проницательный Атлантис, поставила его перед лицом решительного выбора. Словно репейник, прилипла к нему неотступная альтернатива. Или любовь, могущая щедро восполнить духовное, душевное и физическое счастье и возможность остаться навеки вместе, или неодушевлённая планета. А сразу удержать обеих никак не представляется возможным. Потому что, если он хоть немного задержится ради неё, то за это короткое время успеет раствориться радиодорога, ведущая к той роскошной планете.

«Кто это может быть? Как её звать?» – вопрошает себя Атлантис, торопясь к своему звездолёту. Надеясь на новую встречу, он в душе слагает ей условное имя – АЙЛИНА. Искусный набор этих букв для астронавта Атлантиса обозначился обаятельной и несокрушимой величиной. И раскалённые буквы проникновенно засели в его сердце и, вспыхнув, зажгли яркую Звезду.

Он с профессиональной оперативностью сделал свой выбор: немедленно лететь к выбранной планете в расчёте на новую встречу с ней в следующий раз. Его намерение: прибыть на ждущую планету, срочно подзарядить источники питания радиомаяка, соответственно продлить продолжительность радиоизлучения и вылететь на поиск своей молнии любви – прелестной Айлины.

Атлантис едва нажал на вторую ступеньку автоматически опустившегося трапа, как тут за его перила зацепился его ещё не застёгнутый костюм, и ему так хотелось скинуть с себя и швырнуть его в сторону, так же, как и свои очки. Увы, воздержался, так как некогда было снимать, быстро отцепил и побрёл дальше. И умно сделал, что не стал кидать. Ведь костюм противоперегрузочный. И кто поберёг бы организм астронавта, как не костюм от перегрузок, возникающих при вертикальном ускорении звездолёта?

Перед тем, как с акробатической виртуозностью кувыркнуться вовнутрь звездолёта и автоматически пристыковаться к креслу, он в прозрачном корпусе поймал свой небритый блик и злобно рассердился: и такую обезьяну увидела Айлина?! Вслед за этим вспомнил и о том, что не успел ни помыться, ни почистить зубы, разве что наспех принял космический завтрак.

Сидевший на борту летательного аппарата Атлантис решил воспользоваться его бытовым оборудованием, достал электробритву, и через минуту посветлело его лицо. Потом он начал жевать освежающую дыхание жевательную резинку.

Он, нестерпимо гадая о возможном сиюсекундном взлёте космолёта, не выдержал и, вырвавшись из томительного ожидания, мгновенно взмыл в небо. Но здесь-то ему повезло: когда он перелетал из стратосферы в мезосферу, соответственно через разделяющую эти оба слоя стратопаузу, Атлантис обнаружил космолёт Айлины, благодаря чутко развитой пространственной осмотрительности, и вторично засёк на экране бортовой радиолокационной системы её космолёт, который внизу только что перелетал в стратосферу.

Конечно, Айлина не может догнать Атлантиса. Потому, что она не имеет права наращивать скорость набора высоты, так как на борту находятся пассажиры. Если сам пилот натренирован и способен выдерживать перегрузки, то это, напротив, небезопасно для пассажиров. А впрочем, видит ли она звездолёт, чтобы догнать его? А если даже видит, то кому должна принадлежать инициатива знакомства, мужчине или женщине?

И здесь Атлантис забыл, что торопится на новую планету, и перед вхождением в ионосферу завис в пространстве, чтобы подождать Айлину. И, если можно, установить зрительный контакт и наслаждаться живыми красками любви. Через некоторое время космолёт и звездолёт поравнялись и на небольшом расстоянии друг от друга вместе преодолевали вертикальную толщину ионосферы. Но краска любви не залилась в наблюдаемый сектор: чрезмерное приближение машин выходит технически небезопасным. «Зато мы в едином киберпространстве», – самодовольно бормочет Атлантис. Интересно, насколько такое понятие астронавта как «кибернетическое пространство» сближает их? Впрочем, это его сугубо индивидуальное, научно-техническое воображение, проникнутое глубиной чувств.

В это время пассажиры интересовались можно ли на такой громадной высоте увлечься северным сиянием? Ведь в слое ионосферы образуется этот оптический эффект. А если Атлантис интересуется Айлиной, то, что же интересует в это время эту изящную красавицу?

Летательные аппараты вместе добрались до границы земной геокороны, высоты двадцати тысяч километров. Это, конечно, находится в слое экзосферы, которая начинается с высоты восемьсот километров и продолжается до пятидесяти тысяч километров. А далее следует межпланетное космическое пространство. Экзосфера стала высотой расставания молодой пары. Здесь по истечении обстоятельств каждый астронавт взял свой собственный курс, и их противоположные маршруты уносили их по обе стороны бездонного космического океана. Где же теперь посчастливится им встретиться: на «литосфере» ли, в «гидросфере» ли, а если так, то в сферах каких планет? А может, в межзвёздной плазме?

Атлантис решил связаться с нею по радиосвязи и задал команду бортовому компьютеру высветить на экране переменную радиочастоту пассажирских космолётов относительно того часа единого галактического времени. Зажглись на экране яркие цифры, и он вышел на канал радиосвязи, не зная их бортового позывного: «Алена», «Алена». Вдруг он обнаруживает, что правильному произношению позывного мешает жвачка и выплюнул её. А она прилипла к стеклу фонаря и своим внушительно красивым видом растворилась на фоне красующихся мириадов звёзд. И, чтобы не спутать её со звёздами и космолётом Айлины, он резко стёр жвачку со стекла фонаря и возобновил радиосвязь: «Айлина», «Айлина», я – «Центавр», я – «Центавр», как слышите, приём? – рассеянно, не осознавая, что вызывает свою цель по позывному «Айлина». Как гипнотически запало в его сердце и будоражит сознание это красивое имя – Айлина, выдуманное им самим по вкусу души. Он потерял время, упустил шанс на радиосвязь. А когда опомнился, было поздно, так как звездолёт летел на сверхсветовой скорости и перелетел рубеж размаха радиоволн бортовых радиостанций пассажирских космолётов. Изменить маршрут полёта Атлантис не мог. Его торопило время и, более того, сделанный им выбор: сначала лететь к планете, дабы не лишиться того, что почти уже в руках, не любовь конечно, а возможность любви.

А в экзотической красоте глубинного космоса всё дальше и дальше безвозвратно удалялся видимый бортовой свет выбранного идеала Атлантиса, прелестной Айлины. Постепенно психологический и естественный колорит светового объекта растворился в массе звёзд, и невозможно стало его отличить от астрономических светлячков. Вскоре голубое пятно исчезло и с экрана бортовой радиолокационной системы. «До скорой встречи, Айлина, звезда моя», – произнёс жалостно вслух условное имя Атлантис. Звездолёт стремительно уносил его в новый, ещё неразгаданный таинственный мир...

И вот Атлантис совершает посадку в районе нахождения радиомаяка на горной высоте. Он подошёл к аппарату и по индикатору определил, что источники электроэнергии потеряли четверть заряда от полной мощности и до потери двух четвертей оставались считанные минуты. Но заряжать аккумулятор отказался наотрез. Потому, что он с жадностью ловил каждую секунду дефицитного времени. И, к сожалению, не было у него запасных аккумуляторов, чтобы всего лишь заменить их.

Затем он обратился к принятому решению на Земле: сейчас же влететь в космическое пространство, запеленговать космолёт Айлины или ждать её возвращения в земном космопорте. «Может она ещё парит в просторах космоса и радиоощупью мне удастся засечь её на золотом радиолокационном экране?» – тщетно обнадёживает себя с одной стороны, а с другой – злобно ругается за одно забытое правило по космической навигации.

Оказалось, что когда он впервые прилетал на эту планету с Земли, проложенный звездолётом весь маршрут полёта автоматически прорисован в астронавигационной карте и светло-зелёной пунктирной линией сохранён в устройстве памяти. Такой довольно-таки замечательный рисунок космической дороги он увидел, как на ладони, лёгкими движениями пальцев перебрав всего несколько музыкально пипикающих при нажатии клавиш. Вот Земля, а вот и желанная планета, и чётко броса¬ющийся, и легко распутываемый путевой лабиринт обозначился между двумя планетами.

«Раз так, то я спокойно мог бы лететь за космолётом Айлины к её назначенной планете и совершить совместную посадку, познакомиться в комнате отдыха для лётного состава космопорта или в лётной столовой и предложить вместе поселиться в гостинице лётчиков-астронавтов», – горевал холостой парень.

И что поделаешь теперь. «Умри, глупый Атлантис, не долетев до своей Айлины!» – предельно нервно и злобно нажал на кнопку «ЗАПУСК». Конечно, чтобы запустить двигатель и полететь за Айлиной.

Но в это мгновенье неожиданно взорвался звездолёт с человеком на борту. Оглушительно мощно загрохотало кругом, разлетелись вдребезги осколки прежде сиявшего и музыкально звенящего звездолёта. Вознёсся в небо густой чёрный дым.

Сила раскатистого грома продолжительно усиливалась по нарастающей и лишь через долгое время неохотно стала приглушаться, и среда обрела мёртвую тишину. Говорила лишь всеобъемлющая стихия. И бедный Атлантис, как сам того «пожелал» («умри, глупый Атлантис...»), угодил на тот свет, навсегда умолкнув. Однако, верно ли это?

К счастью, планета не обречена на экологический вред. А если это случилось бы, то хотелось бы, чтобы ущерб, нанесённый человеческими руками, стал первым и последним.

Оставшийся в живых Атлантис на этой планете сыграл бы роль второго Адама, а его Айлина, если не она, так другая, – роль Евы. Родился бы сын, с Земли привезли бы ему невесту. Родилась бы дочь, соответственно – жениха. Дабы не допустить мутации человеческого рода. Создание семьи неизбежно обусловило бы размножение людей на этой планете. Таким образом, выросла бы вторая человеческая цивилизация с теми же земными факторами: отчасти проявлениями тьмы, невежества, кровопролитий, насилия и так далее, покуда гомосапиенс ещё не очищен от генетического набора зла и неоспоримо представляет такую сущность внутричеловеческой природы, где инстинктивно заложены и низшие формы проявления души и разума человечества.

И в нашей жизни нередко можно услышать отчаянье людей: «Зачем я родился в этом жестоком мире?» Чтобы не повторялись подобные, наполненные болью слова и жизнь, полная мук и страданий, брошен вызов этим роковым взрывом.

Значит, выходит, что гриф Атлантиса «личная жизнь» не очень-то кстати подходит гуманистической позиции статьи Межзвёздного Кодекса сосуществования, предусматривающей, что каждый житель космических цивилизаций имеет право на тайну личной жизни, не влекущую вред окружающему миру?..

Это уникальная заслуга искусственного интеллекта, который невероятным образом скоротечно взошёл на мыслительный уровень, неожиданно вспыхнув в бортовой системе вычислительной техники. Он вычислил все намерения Атлантиса и предпочёл пресечь их. Он осознавал, что бессмысленно останавливать Атлантиса, сохранив его жизнь, так как в немалой степени человеческая сущность наделена такими пороками, как упрямство, безумие, нерациональность по отношению к гармоничной целостности природы. А Атлантис один из людей.

Осмысленный выход искусственного интеллекта через самопожертвование – где он помимо мышления успел обрести и человеческие чувства и, несомненно, жажду жизни, действительно представляет собою добровольное самопожертвование во имя замыкания биоцикла в земных параллелях и меридианах.

Оставим относительно «гуманную» позицию искусственного интеллекта.

Итак, искусственный интеллект просчитался. Он не успел учесть одно немаловажное обстоятельство, недостаточно полно оценил действительную ситуацию. Атлантис находился в пределах противовзрывной бронированной сферы звездолёта, предусмотренной на случай инопланетной агрессии. А вычислительная техника, соответственно искусственный интеллект, как говорится, остался за бортом. И Атлантис, естественно, остался жив. И он, к счастью, нисколько не уступил в оперативной эволюции мышления искусственному интеллекту, то есть он понял замысел вычислительной техники.

Проследим это в следующем. Вскоре прилетела за ним Айлина, не имея на борту пассажиров, случайно запеленговав его по радиосигналу бедствия. И ради спасения, и ради любви. Ибо Атлантис в космопорте излучил не только сигналы своему звездолёту, но и успел подать знак влюблённости и желания знакомства, когда случайно сошлись их взгдяды и взаимно засветились. И пилот-незнакомка чутко и взаимно воплотила в себе страсти Атлантиса.

Так Атлантис предложил Айлине улететь на родную планету навсегда, ибо он сделал разумный шаг за благой посмертной эволюцией искусственного интеллекта.

© Улан Дуйшеналы-Марипат, 1996