Постигая мир человека. Болот Шамшиев

С Болотом Шамшиевым судьба сводила меня не раз. Свои новые картины он обязательно привозил в Ош и сам участвовал в премьерах. И я писала об этих встречах, беседовала с режиссером, брала интервью. Они публиковались в областной газете «Ленинский путь», где я проработала 20 лет.

Болот Шамшиев – народный артист Киргизской ССР, лауреат Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола республики.

Ниже – одна из бесед с режиссером после премьеры в Оше его фильма «Снайперы».

Корр: Болотбек Толенович, хочу начать с вопроса, который традиционно задается «под занавес». На встречах с ошскими зрителями Вы говорили о своих творческих планах и, в частности, о том, что готовитесь к постановке пьесы Чингиза Айтматова и Калтая Мухамеджанова «Восхождение на Фудзияму». Помнится, несколько лет назад Вы собирались экранизировать повесть «Пегий пес, бегущий краем моря». Чем объясняется перемена в Ваших планах и почему выбор пал именно на «Фудзияму»?

Шамшиев: Мечтаю экранизировать «Пегого пса…», но «Киргизфильм» пока не в состоянии взяться за такое сложное в постановочном плане произведение. Слаба материально-техническая база нашей киностудии, нет высококачественной аппаратуры и пленки, мы не можем самостоятельно сделать комбинированные съемки. Есть и другие причины, по которым воплощение «Пегого пса…» на экране откладывается.

«Восхождение на Фудзияму» давно и успешно идет во многих театрах, и не только у нас в стране, начиная с первой постановки в московском театре «Современник» и кончая постановкой, уже в этом году, в театре «Репертори компани» при Национальной школе драмы в Дели.

Пьеса, и это не только мое мнение, отличается редкостной глубиной и честностью, отражает существенные проблемы современности, ведет разговор о совести, особо актуальный в наши дни, об ответственности человека за сделанный им выбор. Как человеку быть человеком? Вот вопрос, который ставится в пьесе и требует ответа от нас.

Произведение это родилось в Киргизии, а потому и хочется, чтобы оно было экранизировано прежде всего здесь. Сейчас вместе с Чингизом Айтматовым мы работаем над сценарием «Фудзиямы», по ходу вносим коррективы, которые потребовало время.

Корр: Время от времени Вы отходите от творчества Айтматова и снимаете картины по своим сценариям…

Шамшиев: Я же не имею монопольного права на произведения Айтматова, к ним обращаются и другие режиссеры. Что касается моих сценариев – поверьте, не от хорошей жизни приходится режиссерам браться за перо. Прекрасный литературный источник – вот чего так часто не хватает нашим фильмам.

Корр: Вы неоднократно говорили о своей любви к Айтматову, о том, что творчество его очень близко Вам. В 1963 году вышел фильм Ларисы Шепитько «Зной» по рассказу Айтматова «Верблюжий глаз». Вы сыграли в нем главную роль. Это была первая Ваша встреча с любимым писателем на экране?

Шамшиев: На экране – да. Но, еще будучи школьником, я сделал режиссерскую разработку его повести «Лицом к лицу». Отец мой, известный киргизский поэт, привел меня к Чингизу Торекуловичу – тогда он еще никак не был связан с кино и телевидением. Никогда не забуду, как Айтматов бережно разворачивал тетрадь, исписанную зеленым мальчишкой. Потом, студентом ВГИКа, снялся в «Зное». А впоследствии, как вы знаете, сам снял телефильм «Эхо любви» по рассказу «На реке Байдамтал», фильмы «Белый пароход» и «Ранние журавли».

Корр: Ни в одной картине киргизских кинематографистов война не является «действующим лицом», а присутствует лишь за кадром, как в «Ранних журавлях». Ваши «Снайперы» – первый фильм о войне, поставленный киргизским режиссером?

Шамшиев: Что интересно, в советском кино на военную тему это вообще первый фильм о снайперах. Получился он интернациональным. Сначала «Казахфильм» пригласил киргизскую актрису Айтурган Темирову – она оказалась очень похожа на снайпера Алию Молдагулову, Героя Советского Союза. Потом уж мне предложили снимать эту картину. Кроме киргизских и казахских кинематографистов, в ней принимали участие белорусские, украинские коллеги, артист из Литвы Юозас Киселюс, московские артисты Елена Мельникова, Вера Глаголева, Марина Яковлева, Николай Скоробогатов.

Начиная снимать «Снайперов», я не предвидел, какие трудности ожидают нас. Хотя действие на самом деле происходило на Псковщине, полигон для съемок нам выделили в Белоруссии, подальше от жилья. Не знал я, как сложно снимать батальные сцены с горящими танками, взрывами, пикирующими самолетами – это оказалось небезопасным для съемочной группы. А уж нашим девушкам досталось – они и по-пластунски ползали, и в снег зарывались, и часами лежали на холодной земле с винтовками, «выслеживая» врага… Я сам попытался вот так неподвижно полежать, представить себя снайпером – не выдержал и получаса.

Наш рассказ об Алие Молдагуловой полностью основан на документах, на воспоминаниях очевидцев – к счастью, мы нашли однополчан Лии, как ее звали на фронте. В том числе нашли и командира 4-го отдельного стрелкового батальона, где служила Лия: Федор Иванович Моисеев долгое время был военкомом Джалал-Абада, сейчас живет во Фрунзе.

Конечно, в фильме есть и художественный вымысел, и собирательные образы. Но что касается Алии – тут мы старались во всем следовать документам, рассказам оставшейся в живых ее подруги. На экране вы видите подлинные письма Молдагуловой.

Самая большая опасность для нас состояла в том, что легко было ошибиться, впасть в риторику, патетику, показать не живых людей, а бронзовые монументы. С другой стороны, была опасность уйти в бытовизм, приземленность. Но, мне кажется, мы сумели найти верный тон. Мы хотели показать героя, но не выдуманного, а реального. Алия ведь не родилась готовым героем. Ее жизнь 18-летнего человека – это преодоление: когда нужно, можно во имя высоких идеалов, во имя Родины отрешиться от себя, отказаться от всего, пойти на самопожертвование. Это и есть подвиг. Надеемся, что фильм не оставит равнодушными наших зрителей, особенно молодых.

Корр: Молодые ошане на встречах сказали Вам много теплых слов благодарности за «Снайперов». Но от тех же молодых Вы выслушали немало упреков в том, что киргизские кинематографисты совершенно не обращаются к молодежным темам.

Шамшиев: Справедливые упреки. Да, деятели киргизского кино в большом долгу перед молодежью. Тех проблем, с которыми молодые сталкиваются в жизни, нет и в помине на экране. Можно было бы найти этому немало оправдательных причин, но все же, думаю, главная причина – наша леность, долгое раскачивание. Я пытался как-то прикоснуться к молодежной теме в предыдущем своем фильме «Волчья яма». Насколько я знаю, он привлек молодежь не столько своей детективной стороной, а прежде всего затронутыми в нем нравственными проблемами. Одна из них особенно остра – это социальный инфантилизм. К чему он приводит, вы, наверное, помните по картине. Я тоже отец и очень обеспокоен тем, каким станет мой сын.

Корр: В сентябрьском номере «Советской культуры» за прошлый год Вы выступили со статьей «Кошка в шатре, или Несколько мыслей о борьбе за зрителя», где размышляете о сегодняшнем дне нашего киноискусства, в котором далеко не все благополучно, о том, что мы упускаем зрителя и отчего это происходит…

Шамшиев: Чего греха таить, много, много в нашем кино серости, отстраненности, ухода от насущных проблем, мелкотемья. А нам нужны такие картины, как, например, «Премия». Я просто горжусь, что в советском кино есть такой фильм, внесший большой вклад в формирование общественной мысли.

Перестройка, начавшаяся сейчас во всем, не может не коснуться самого массового искусства. Задачи для нас, работников идеологического фронта, четко определены в Политическом докладе Михаила Сергеевича Горбачева. Пора, пора от общих, бесплодных рассуждений переходить к конкретной целенаправленной работе, бороться за своего зрителя, поднимать на экране злободневные проблемы, нацеливать на их решение людей. Ибо проблемы решает не искусство, а люди, общество. Об этом будет идти речь и на предстоящем съезде кинематографистов Киргизии.

Беседовала Алла Пятибратова

Интервью опубликовано в ошской областной газете «Ленинский путь» в 1986 году.