Сбежавшая песня

Роман о любви, о чувстве долга перед Родиной, о выборе, который всегда встает перед молодыми людьми, желающими не существовать, а жить.

– Мама, цветов, кажется, в этом году гораздо больше, чем раньше!

– Да, сынок. Больше.

– Меня хотела порадовать? Ну что ж, тебе это удалось! У меня дух захватывает от этой красоты!

Мать и сын стояли на песчаной дорожке в начале дачного участка. Дмитрий был удивлен обилием цветов – мама как-то раньше не особенно уделяла им внимание, все больше овощам да ягодам. Неужели ожидание его возвращения сделало ее такой сентиментальной?

– Если правда, то не совсем для тебя я и старалась.

Мама произнесла это очень смущенно, и он понял, кого она имеет в виду. Теперь ему не отвертеться от разговоров о Татьяне. Оказывается, она слишком уж серьезно отнеслась к его подружке. Наклонившись к цветам и делая вид, что млеет от цветочного аромата, он начал:

– Если ты о Татьяне, так это все в прошлом. Мы поняли, что не подходим друг другу.

Выпрямившись и уже с искренней радостью смотря в мамины глаза, он продолжил:

– Так что мама, не беспокойся, твой птенчик в скором времени не покинет твое гнездышко.

Дмитрий заметил, что лицо матери, на котором после его ответа отразилась тревога, начинает светлеть. Значит, мама поняла, что разрыв с Татьяной не является для него слишком уж большой трагедией.

– Ну что ж, будем считать мой труд цветовода тренировкой. – Мать довольно весело оглядела цветы. – Как ты считаешь, одного раза для тренировки достаточно?

– Мамуль, неужели тебе не терпится отдать меня на съедение противоположному полу?

– Я надеюсь понянчить внуков до того, как превращусь в старую развалину.

– Вот как! Значит у меня еще времени на вольную жизнь целый век!

Мать засмеялась. Она была уверена, что Димка, ее старший сынок, долго не проходит в холостяках. Может быть и сама Татьяна, девушка, с которой он приезжал прошлым летом на каникулы, поймет, что не может жить без Димки. Не Татьяна, так другая, может быть более красивая, более юная, полюбит его по-настоящему.

Еще с полчаса мама водила Дмитрия по грядкам и по саду. Потом позвала в домик. Год назад Дмитрий готов был провалиться сквозь землю, когда порог этого домика переступала ножка Татьяны. Привозя ее сюда, он думал только о том, что растет на даче. Что придется показывать и домик – он совсем забыл. Татьяна, конечно, и глазом не моргнула, она все-таки была воспитанной девушкой. И кажется, даже, воскликнула – «Как здесь уютно!». Мама приняла комплимент за чистую монету, обрадовалась. Но Дмитрий, конечно, знал, что их домик на курьих ножках не мог произвести положительного впечатления на Татьяну. В домике тоже обнаружились изменения. Новые покрывала на кроватях, новые занавески, полы выкрашены. Бедная мама! Ну, разве твой труд хоть на маленький пунктик приблизил этот домик к роскошной даче Татьяны?

– Мамуль, здесь стало еще уютней! Я так рад, что, наконец, вернулся домой.

Наверное, на этот раз он говорил немного с грустью, и мама не удержалась, опять спросила о Татьяне.

– Скажи, сынок, почему вы расстались?

Дмитрий постарался ответить как можно равнодушнее:

– Она не захотела ехать в Бишкек. А я сильно хотел вернуться домой. Все очень просто! А теперь я пройдусь, погуляю, хорошо? – Дмитрий поцеловал мать в щечку и вышел из домика.

За дачным поселком начинались первые пригорки. Ранней весной на них зеленела трава, а сейчас, в конце лета, эти пригорки были покрыты сухой выгоревшей травой. Дмитрий любил уединяться между желтыми волнами сухой земли. Подстелив специально взятую для этих целей куртку, он ложился на землю и смотрел в небо. Первый раз он сделал так лет десять назад, когда был подростком. Забавно было наблюдать, как меняются с возрастом мысли и чувства, наполнявшие его, когда он смотрел на небо в эти одинокие часы. Пять лет назад, перед отъездом в Томск, он лежал с мечтами именно об этом дне, когда он вернется под это небо уже «солидным» человеком, «образованным» и, конечно же «очень нужным родине». На этот раз он испытывал боль за землю, на которой лежал, на которой родился и из-за которой его послали ко всем чертям.

Татьяна – девчонка видная, всесторонне развитая – тут тебе и музыкальное образование, и английский, и французский, и школа искусств. Дмитрий был уверен, что она мечтает ни много, ни мало – стать первой леди страны или хотя бы города, и очень удивился, когда заметил, что она делает попытки сблизиться с ним, с простым парнем из Киргизии. Впрочем, удивляться долго не пришлось – Татьяна явно давала понять, что испытывает к нему только сексуальное влечение и что он не может рассчитывать на ее руку. Дмитрию нравилась эта премиленькая карьеристка и он не имел ничего против их временной связи. Но время шло и появились слова о любви. Потом оказалось, что она согласна выйти за него замуж, если он не будет вредничать и станет протеже ее отца хотя бы в самом начале жизненного пути. Дружба их крепла с каждым днем, капризы Татьяны были безобидны, а главное, она была ему верна. Оставалось только всего – ничего – уговорить Татьяну уехать в Киргизию после окончания университета. И он в конце концов объявил, что не против помощи ее отца, но только в том случае, если эта помощь способна дотянуться до его родины. Татьяна, как и следовало ожидать, слезами и мольбами пробовала отговорить его от возвращения в «провинцию». Но, осознав, что ее любимый непоколебим, она послала его к черту. Ее любовь к Дмитрию не выдержала такого жестокого испытания.

И вот он лежит на родной земле, без денег, без работы, без подруги. И с чувством обиды за эту родную землю. Детство его протекало здесь очень даже неплохо. Летом дача, Иссык-Куль, горные ущелья и ледники, зимой – лыжи. Правда, у его семьи частенько случались периоды безденежья, но в этом то и все чудо, что, живя довольно скромно, родители смогли обеспечить ему и его брату очень даже веселую, полную ярких впечатлений жизнь. И никак не вяжется с этими детскими впечатлениями слово «провинция». Сейчас, конечно, немного другие представления о счастье, другие запросы. И он понимает Таньку. Но он сам – это другое дело. Эта земля – его родина. И не его вина, что он так и не смог вытравить из себя чувство ответственности за эту землю.

***

Алина скинула с себя шортики и футболку и подошла к озеру. Потрогала ножкой воду. Вода, наверное, показалось ей прохладной. Но, немного постояв, она все же смело вошла в озеро. Ее дружно стали спрашивать, как водичка, и в ответ зазвучал ее звонкий, серебряный голосок, лучше слов передающий ее радость от встречи с Иссык– Кулем. Через минуту вокруг ее головки закачались и головы парней. Только он все еще сидел на берегу, как будто оцепенев от своих мрачных мыслей.
– Андрюха, пойдем! Не дрейфь! – крикнул Петька.

Опять этот Петька не оставляет его в покое.

– Успеется! – ответил Андрей. Но стал раздеваться, что бы не дразнить гусей – Ребята могут подумать, что он боится холодной воды. Ни кто ведь не знает, что он сейчас чувствует. Решительным шагом он вошел в воду. Алина и ребята уплыли уже довольно далеко, только Тимур плескался около берега – он не умел плавать. Андрей тоже поплыл, но взял направление немного в сторону от качающихся на волнах голов.

– Андрюха, не отдаляйся! Вода холодная, вдруг судорогой схватит, надо всем быть вместе.

Вот достал! Но вдруг Андрей почувствовал смутную радость. Да, он не привык растворяться в толпе, но сейчас он вдруг понял, что может быть это его единственный шанс прикоснуться к ее телу, прикоснуться вроде бы нечаянно, и хотя бы мимолетным прикосновением убедиться, что она не мираж, что если бы он только захотел, то она стала бы его собственностью. И вот ее плечики и головка совсем рядом, вот ее счастливые глаза равнодушно скользнули по его лицу, даже не по глазам, а как то ниже глаз, будто ей совсем безразличны его чувства, которые можно прочитать в глазах. Неужели все его мечты остались бесплодными? Нет, нет, еще не все потеряно. Еще вечер, еще ночь. Он будет играть на гитаре. Пусть и она и все эти сосунки поймут до конца, что он из себя представляет. Он завоевал их доверие на маршрутах, показав свою выносливость, хорошую физическую подготовку. Для парней этого оказалось достаточно, что бы они приняли его в свое плебейское общество. Но вот для нее надо еще немного постараться. И у него есть мощное средство, о котором она еще не подозревает и без которого он хотел обойтись, но, к сожалению, не смог. А может быть и не к сожалению. Наоборот. Легкая победа не была бы такой сладкой, как сейчас представляется ему.

Он смог коснуться ее гладкой кожи. Она не заметила. Но влюбиться в него она еще успеет. И будет сохнуть, да так, что уже ни какая Иссык-Кульская вода не сможет заставить ее радоваться в дали от него.

Весной, когда он впервые пришел в секцию туризма, он учился на пятом курсе и делал диплом. В Москве его ждала квартира, где пока жил двоюродный брат Леонид. В секцию туризма пошел только затем, что бы приобрести уверенность в себе – родительская опека, опутавшая его с ног до головы в родном доме, не могла дотянуться до Москвы и это его постоянно тревожило. Теннис и фехтование уверенности в себе не прибавляли. Да, физические нагрузки, да коллектив, но все же в любой момент можно сойти с дистанции и оказаться дома, в мягкой постели, рядом с полным всякой едой холодильником. В дали от родного дома нельзя сойти с дистанции в любой момент. Вот и решился на почти безрассудный шаг – сунуться в секцию туризма, хотя на самом деле, этот шаг для многих был уже пройден – секция туризма существовала не один десяток лет и посещали ее не только парни, но и девушки.

Все оказалось вполне терпимым и для него. И многое даже делало его жизнь легче, чем у других ребят. У него была фирменная экипировка – кожаные ботинки, пуховка, шерстяные вещи. Когда ребята дрожали на пронизывающем ветру в своих фальшивых свитерах и куртках, он практически не ощущал никакого холода. Но в остальном у всех все было поровну – скудная пища, тяжелые рюкзаки, опасные участки. И он выдержал все без особых проблем. Значит, он все же что-то из себя представляет, значит, ему не надо бояться неизвестной московской жизни без родительского дома, без постоянной матушкиной опеки. Проверка удалась на все сто, но он никак не предполагал, что секция туризма принесет ему не только желаемые результаты, но и неожиданные проблемы.

Во-первых, он открыл для себя, что чувство одиночества, тягой к которому он обычно гордился, на самом деле не самое лучшее, что может испытывать человек. Вокруг него ребята радовались жизни, радовались друг другу. Сначала он презирал их радость, считал ее бегством от унылости существования. Но в какой-то момент понял, что его презрение – надутый пустой шар, не приносящий ему ничего, кроме досады – ведь его презрение не замечали. Почти год он посещает секцию, уже прошел два маршрута и уже много раз ловил себя на том, что невольно забывал про свое превосходство, сливался в единое целое с коллективом, испытывая при этом никогда неизведанные ранее эмоции. И новый страх поселился в нем – страх перед тем, что в Москве он опять окажется один, никому не нужный, всеми забытый.

Во-вторых, эта девочка. Незаметно, против его воли, вопреки всем его амбициям, вкрадывалась она ему в душу. Когда он понял, что не против с ней поразвлечься, он просто стал ждать, что вот-вот и она обратит на него внимание, начнет придумывать к нему ходы, как это делали все девицы, не закованные в пояса целомудрия по самые уши. Но шло время, а она не обращала на него никакого внимания. И не только на него. Она была всеобщей любимицей, все ее обожали, все были в нее влюблены, но каждый раз с тренировки она уходила одна, весело помахав всем рукой. Неужели и он вот так банально попал в общество безуспешных воздыхателей?

Про умение играть на гитаре он до сих пор упорно молчал. Конечно, в первый вечер, проведенный с туристами в горах, он был немного уязвлен тем, что ему ни разу не предложили гитару, когда она переходила из рук в руки, как будто бы никто и мысли не допускал, что новенький может иметь какое-нибудь понятие о музыке. Но потом узнал, что секция недавно потеряла бессменного лидера в этом деле и понял, что всем хотелось попробовать. И если бы он только заикнулся, то обязательно бы и ему протянули ту единственную старенькую гитару. Но он не захотел, решил, что они не стоят того, что бы он надрывался перед ними, что они все равно не поймут смысл его песен. Такую позицию придется нарушить. Сегодня он будет играть. К сожалению, в его репертуаре нет песен, популярных в этом, да и в других туристских коллективах, тех, какие многие играют довольно неумело и фальшивя. Может быть, все будут зевать во время его игры. Может и она сочтет его песни тяжеловатыми для того, что бы петь их на природе около костра. Но он уверен, что сам факт его умения играть не оставит ее равнодушной. Она обязательно оценит это. И дай бог, что бы она в конце концов разглядела, что он именно тот, с кем можно завести близкие отношения, иначе с кем еще, как не с ним?!

Но играть придется только вечером, а сейчас надо хоть раз подойти к ней, заговорить, дать понять ей, что он одинок и страдает от своего одиночества.

***

Алина сидела на песке, совсем близко от воды и прозрачная волна тихо плескалась возле ее ног. Вот и закончился этот маршрут, о котором она страстно мечтала весь год и почти до самого начала не верила, что он свершится. Мама слезно уговаривала отказаться от «опасного» мероприятия, так как ей казалось, что Иссык-Кульские горы гораздо «опаснее», потому что они намного дальше, чем те, что видны из Бишкека. И денежный вопрос нет-нет, да и разевал свою черную пасть. Но ни мамины страхи, ни напряженка с деньгами – все это не смогло остановить ее, и она безмерно счастлива, что ничего не остановило ее, что почти две недели она жила в другом мире, вдали от мирской суеты. А теперь и Иссык-Куль плещется у ее ног, дразнит синей водой. Сейчас она немного согреется и опять будет купаться, плавать, пускай недалеко от берега, где вода не очень синяя, но все равно в этой прозрачной Иссык-Кульской воде, лучше которой, наверное, нет на всем земном шаре.

Может ли она считать себя самым счастливым человеком на свете в эти минуты? Позади маршрут, пройдено четыре горных перевала с рюкзаком на плечах, преодолены разные опасности в виде горных рек и ледяных склонов. Большая победа над самим собой. А теперь это маленькое море – как награда за преодоленные трудности. Что еще надо для счастья? Нет, не получается лукавить, убеждать себя, что в эту минуту она – самая счастливая девчонка на свете. У нее ведь нет еще второй половины, она пока не встретила своего принца, а без него хоть без умолку повторяй, что ты счастлива – все равно не докажешь себе, что это так. Двадцать лет, у ее ровесниц уже есть дети, а она пока только ищет, выбирает и никак не может выбрать. Всегда приходит разочарование и тогда уже ничто не может заставить ее продолжать встречаться с парнем, который еще вчера казался именно тем, кого она ищет. Тем более – начать встречаться, если парень оставляет сердце равнодушным. Вот, например, сейчас по ней сохнет этот Андрей. Но она совсем не обращала на нег
о внимания, пока не узнала, что его отец – денежный мешок. Молчаливый, нелюдимый, посматривает на всех с какой-то неприязненностью, будто его силком притащили в секцию и заставляют общаться с этими людьми, ходить с ними по горам. Не нравится – не ходи. Так нет, ходит на тренировки, на выходные. Правда, последнее время немного изменился, стал более общительным, но она то знает, что на самом деле он просто обыкновенный сноб.

Она услышала шаги позади себя. Андрей! Она почувствовала разочарование. Уединение с природой было для нее дороже, чем его общество, несмотря на то, что в эту минуту она думала именно о нем. Думать – это одно, а участвовать в разговоре, когда особенно этого и не хочется – совсем другое. Она, конечно, приветливо взглянула на него, но больше никак не отреагировала на его появление. Если уж говорить о молчании, то она умела не хуже его самого одаривать сидящего рядом обескураживающим молчанием.

Парень сел на корточки рядом, немного помолчал, но потом заговорил.

– Любуешься Иссык-Кулем?

– Любуюсь, – пришлось ответить.

– Да, уникальное природное явление. Меня, океан, конечно, больше впечатляет своими масштабами. Здесь не увидишь таких громадных волн, как на океане. Случалось бывать на океане?

– Смеешься? – опять пришлось ответить.

– Да нет, не смеюсь. Сочувствую. Я бывал. Немного жутковато, когда плывешь на корабле, а берегов не видно. Привык на Иссык– Куле – и с этой стороны горы, и с той стороны горы. А там нет ничего. Жутковато!

– Да, такая картина мне незнакома!

Конечно, можно было бы и добавить, что всю жизнь мечтает побывать на океане, но это уж слишком для него, сам то впервые снизошел до болтовни с ней.

– Какие твои годы! Еще узнаешь. Главное, поставить перед собой цель.

Да, тебе тоже пришлось, наверное, ставить перед собой цель и добиваться, что бы папочка смог свозить тебя на океан.

– Ты, кажется, еще раз купалась? Холодно?

– Не очень. Сейчас еще пойду.

Она скинула с себя полотенце, и, оставив своего собеседника в одиночестве, чуть быстрее, чем того хотелось бы, вошла в прохладную воду. Восторг от воды смешался с впечатлением от только что состоявшейся беседы. Да, припекло паренька, если уж решился снизойти до разговора с ней. Конечно, он и не представляет, как сложно затащить ее в постель, но, несмотря на заранее известный результат, не скажешь, что ее совсем уж оставляют равнодушным его попытки приударить за нею. Все же не совсем рядовой представитель мужской половины ее знакомых. И она тихонько засмеялась, подставляя лицо катившимся волнам.

***

Андрей молил богов, чтобы не пошел дождь. Тучи клубились над Иссык– Кулем, но пока не капало. На всякий случай, расставили палатки, но спальники лежали рядом с палатками, под открытым небом. На одном из спальников лежала гитара. Только что поужинали. Еще никто не заикнулся о костре, наверное, каждый хотел завалиться спать. Темнело, но Алина зашнуровывала кроссовки, наверное, опять собиралась уйти бродить по берегу, как бродила вдоль рек на теплых участках маршрута – видать ей надоедало мужское общество. И он решился. Он подошел к гитаре, потрогал струны. О боже, одно расстройство играть на таком раздолбанном инструменте, но другого нет. И выхода другого нет, надо играть, что бы заставить эту девчонку пасть к его ногам.

– Сергей, можно? – нарочито погромче, что бы быть услышанным ею, спросил он у хозяина гитары.

Услышав его вопрос, она взглянула на него, но тут же отвернулась – ее совсем не заинтересовал тот факт, что он взял в руки гитару. Он вернулся к своему спальнику, уселся поудобнее и заиграл. На песню он не решился, просто играл хорошо выученную красивую вещь. Парни моментально слетелись к нему, как мухи на мед, загородили Алину. Когда музыка закончилась, он немного смущенно оглядел окружавших его парней.

– Ну ты даешь! А че скрывал то, что играть умеешь? За подло! – высказался хозяин гитары, Серега.

– И впрямь за подло, – поддержал его Петька. – А петь умеешь? Ну-ка, давай, сыграй еще что-нибудь, не дрейфь! Здесь все свои!

Андрей пожал плечами, вроде как с не очень большой охотой опять стал пристраивать гитару поудобней. Жребий брошен, теперь уже ни что его не остановит, пусть все хоть трижды пожалеют о том, что связались с ним, но он будет петь до тех пор, пока от усталости не будет мутить, но она узнает, если конечно, не уйдет сейчас шарахаться в одиночку вдоль озера, узнает, на что он способен, сколько песен и каких сложных, он держит в памяти, и какой у него приятный голос.

Ребята сидели вокруг него, неожиданно вполне внимательно и с желанием слушая его репертуар. Среди них сидела и Алина, и он видел, пока совсем не стемнело, что она смотрит на него с радостным удивлением.

***

Одним из первых, кому Дмитрий хотел нанести визит, был Валентин. Разница в возрасте мешала им стать друзьями в самом прямом смысле этого слова, но они оба знали, что всегда рады друг друга видеть. Когда Димка учился в девятом классе, Валентин, тогда новоиспеченный преподаватель физкультуры, организовал в школе секцию туризма. Димка в то время уже был с горами на «ты», покорял в одиночку доступные перевалы и вершины, но созданию секции обрадовался и с удовольствием стал помогать Валентину в его благородном деле. Потом Валентин перешел в университет, где работает и по сей день. После крепких дружеских объятий посыпались вопросы – как диплом, как настроение, почему не остался в России, не женился ли? Дмитрий сначала с охотой отвечал на все, но потом засмущался – да что мы все обо мне, да обо мне. И как всегда, стоило задать вопрос Валентину о его жизни, как речь непременно заходила о горах.

– Сейчас звонок жду. Еще одна группа должна вернуться с маршрута, с двойки. А сам я только что вернулся с четверки. Ты, кстати, как, на пятерку в следующем году можешь пойти?

Дмитрий ответил, что сейчас у него только одна головная боль – поиск работы, и о другом, даже о горах, он думать не в состоянии.

– Мы тебе состояние подправим! – последовал ответ. Главное, надо искать такую работу, что бы можно было получить отпуск в конце лета, хотя бы на пару недель.

Дмитрий не знал, что ответить. Зазвонил телефон. Валентин радостно с кем – то поговорил и по разговору Дмитрий понял, что это и был тот звонок, которого ждал Валентин. В разговоре мелькнуло красивое женское имя, но Дмитрий точно не уловил – какое.

– Вернулись, – кивая на телефон, сказал Валентин, когда положил трубку. – Все нормально, все о’кей. Молодцы ребята! Ты, кстати, как на гитаре, играешь, не разучился? Ребята говорят, у нас новый гитарист объявился. Уже год в секции, и никто даже не подозревал, что играть умеет. Жук! Я то замечал, что он как то слишком уж ревниво, что–ли, на гитару поглядывает, но не трогал его, был уверен, что ломаться начнет. А тут видать, не выдержала душа поэта.

– Бывает! Кстати, твой Борис еще не эмигрировал? Музицирует?

Дмитрий завел речь о Борисе с целью прозондировать почву насчет подработки в какой-нибудь группе, если будет трудновато с деньгами. Валентин, конечно, это понял. Пообещав разузнать все, что можно, он опять вернулся к вопросу насчет будущих маршрутов.

Между разговорами друзья не забывали подливать себе коньячок, который принес Дмитрий и к концу вечера были уже изрядно хорошенькими.

***

С автовокзала позвонили Валентину, и, успокоившись насчет сообщения о благополучном прибытии, разошлись по домам. Все, кроме Андрея, уехали на маршрутке, Андрей, как всегда, взял такси. С первых дней пребывания в секции он один уезжал и с тренировок, и с автовокзалов или на такси, или на машине. В этот раз сильно хотелось пригласить Алину, но не решился, ребятам могло показаться это слишком уж бесцеремонным. Была бы она понахальнее – сама бы напросилась. Но нет, пока строит из себя ангелочка, хотя очень заметно, что оценила его. Сказать, что запала, может еще и рановато, пока он в этом сомневается, но причина ее сдержанности понятна, она осознает, насколько они далеки друг от друга. И при всей своей изобретательности он все таки не нашел еще способа дать понять ей, что приблизиться к нему можно, так как ей повезло, что бог наградил ее и красотой и умом. С Алиной надо так повести дело, что бы с самого начала она была убеждена в том, что только по ее инициативе они стали встречаться. Тогда с ее стороны не будет
никаких претензий насчет обмана и тому подобное, когда он уедет в Москву. Пока не получается. Но кое-какие результаты есть. Благодаря гитаре.

Вечером, в кругу семьи, конечно же, зайдет речь о Москве. Надо будет что-то отвечать. Еще несколько месяцев назад для него не существовал вопрос, когда уезжать, но в последнее время он часто задумывался, нельзя ли повременить, отстрочить поездку. Уехать сейчас в Москву – это однозначно, хотя бы первое время, мучиться от тоски по Алине, от сознания, что эта жемчужинка не досталась ему. Да и разрыв с секцией туризма тоже не обещает протекать безболезненно. Торчать наедине с Ленькой среди московских стен, спрятавшись от бесконечного дождя, смотреть надоевший изрядно интернет, и думать о том, что где–то ребята разбивают палатки, разжигают костер или покоряют очередной перевал – нет, такая перспектива не очень радует. Андрей отчетливо помнит, как непривычно было для него чувствовать в первый горный вечер, что он хотя и не сидит за компьютером, не потребляет информацию, но с ним ничего не случается, он не умирает от информационного голода и даже немного ощущает тошноту от мысли, что и сейчас пялил бы глаза в стекляшку, если бы остался дома. Да, почему же все-таки так необходимо бросать все это именно сейчас, а не на год позже? Кто его обязывает поступать так, а не иначе? Неужели желание матери сплавить его в Россию – закон для него? «Вот добьюсь ее и уеду» – подумал он и в груди сладко защемило. Мысли об Алине, конечно, были намного мучительнее, чем о секции.

После довольно долгих причитаний, что горный кошмар, наконец, закончился, мать, естественно, заговорила о Москве. Бабуля, приехавшая из Алматы, неожиданно помогла Андрею поскорее избавиться от категоричной установки на быстрый отъезд.

– Елена, да что ж ты его гонишь? Ты посмотри, какой он исхудавший, осунувшийся! Ты лучше на курорт его отправь, пусть поправит здоровье. Человек только учебу закончил, надо и отдохнуть немного. А через годик, другой можно и поехать, никуда от вас Москва не сбежит!

– Я его не гоню, – мать со страхом взглянула на свекровь, – как вы такое можете говорить о родной матери?

Мать заплакала и ушла к себе – она не могла спорить со свекровью, на это у нее никогда не было нервов. Но Андрей заметил, что у нее пошатнулась уверенность в необходимости отправлять его немедленно, и это дало ему возможность начать кампанию за то, что бы пожить в Бишкеке еще с годик.

***

До того момента, как Андрей сел в такси, Алина не придавала особого значения тому, что Андрей оказался не совсем таким уж бесцветным, каким хотел все время выглядеть. Если ничто раньше не волновало ее в этом человеке, то почему это что-то должно появиться только от того, что теперь известно, что он не сухарь и, пожалуй, даже интеллектуал. Если уж он так настойчиво оберегал от посторонних взглядов свой духовный мир, то и пусть дальше оберегает, обойдемся. Но в тот момент, когда он сел в такси, она почувствовала что-то вроде укола в сердце.

Она уязвлена? Да, уязвлена! Наверное, она немного все же заинтересовалась им и надеялась на его инициативу к контакту. Но он бросил ее на автовокзале в окружении пятерых парней, предоставив им возможность проводить ее. Алина успокоилась только после того, как к ней пришла в голову мысль, что у него есть подружка. Версия о другой девушке не была неприятной, в отличие от вопроса о том, почему ею так настойчиво пренебрегают. Наоборот, если у Андрея есть подружка, то можно даже петь дифирамбы его верности.

Родители были уже дома. Мама сначала немного всплакнула по поводу благополучного возвращения дочи из диких гор, потом позвонила бабулям, сообщила им радостную весть. Отец, обняв дочу крепко-крепко, молча улыбался. Алина любила возвращаться домой не меньше, чем уезжать из дома, так как видела, как сильно радуются домашние ее возвращению. И даже было немного грустно думать о том, что такие вот возвращения когда-нибудь должны прекратиться, смениться ожиданием. Но пока в роли ожидаемой – она, пока можно с удовольствием, утолив голод мамиными пирогами, растянуться в белоснежной постели и моментально уснуть.

На встречу с группой и Валентином она собиралась, как всегда безмятежно и беззаботно. Но почему-то решила надеть малиновое коротенькое платье, которое делало ее похожей на цветочек. К платью, непременно, прилагались босоножки на высоких каблучках. В таком наряде она еще ни разу не появлялась на тренировках – стеснялась своей красоты. А сейчас она испытывает потребность выглядеть очень даже привлекательно. Но не надо лукавить с собой. Все понятно. Хочется немного подразнить Андрея, посоперничать с его неизвестной подружкой. Что-то вроде спортивного интереса. Или помучить его снобизм, если нет никакой подружки. Вот именно, даже уже и неважно, почему он боится ее. И никто никогда не догадается о причине ее желания немного приодеться.

Валентин заключил ее в свои крепкие объятия, назвал любимым орленком и поцеловал в обе щечки. Потом воскликнул – ты, кажется, выросла? Алина рассмеялась, кокетливо замотала головкой. Андрей с мрачным видом созерцал эту сцену. Невооруженным глазом было видно, что он страдает. Они квиты!

Но оказывается, она опять недооценила его. Когда Валентин разговаривал с Петькой – руководителем маршрута, Андрей отошел в сторону и с кем-то поговорил по мобильному. А затем, улучшив момент, вдруг сказал, немного смущаясь, но все же решительно:

– Ребята, я приглашаю всех к себе домой. Можно маршрут и за кружкой хорошего пива обсудить. Согласны?

Ребята все как один вопросительно посмотрели на Валентина.

– Шеф, ты как?– спросил Петька.

– Что ж, я не против, – неуверенно ответил Валентин. – Только как бы не промахнуться с ресурсами. Кто какими располагает? – и он внимательно оглядел ребят. Ребята растерялись. Им показалось, что их приглашают, а Валентин заговорил о ресурсах! Но Андрей моментально исправил свою недоговоренность:

– У меня уже все есть. Я приглашаю. Имею на это право?

Валентин теперь внимательно посмотрел на него и сказал уже с более веселой улыбкой:

– Конечно!

До Андрея добирались на его машине и на такси, которое оплатил он, не принимая никаких возражений. Кортеж из двух машин остановился около одного из тех особнячков, которые как грибы после дождя повырастали в городе в последние годы. Алина решила ни при каких обстоятельствах не теряться, как будто сама выросла в таком особняке. В просторном дворе с маленьким фонтанчиком компанию встретили родители Андрея. Холеная дама старалась доброжелательно осматривать ребят, пока отец Андрея, очень солидный мужчина, пожимал всем руки. Когда ее взгляд останавливался на Алине, лицо ее принимало не очень приветливое выражение. Алина выдерживала ее взгляд спокойно, с равнодушием к ее неприветливости, чем наверное немного успокоила очевидные и вполне понятные страхи матери за своего сына.

– Проходите ребята, проходите – запела дама, когда пожатие рук было завершено. Надеюсь, вам у нас понравится. Только напомните Андрею, что у нас есть записи настоящей музыки, а то он опять, наверное, собирается вам надоедать своей игрой!

– Нет, что вы! Он совсем не надоедал! Мы только вчера узнали, что он умеет играть на гитаре!

На лице у дамы опять пропало приветливое выражение. На Алину, посмевшую высказать что-то не очень приятное про ее сына, она не взглянула.

– Ну что ж, веди гостей к себе, – вежливо улыбаясь, сказал сыну хозяин дома. – А мы с Еленой Владимировной пойдем к себе, не будем вам мешать.

Он еще добавил, что Андрей захотел иметь свой собственный вход уже тогда, когда дом проектировался, поэтому в его комнаты можно проникнуть с левой стороны, тогда как основной парадный вход – с правой.

На первом этаже половины дома, которую занимал Андрей, располагались бытовые комнаты и зал. На втором – комната, служащая одновременно и кабинетом и спальней. Про второй этаж Андрей упомянул вскользь, видимо не желая, что бы гости напросились туда на экскурсию. Но и от первого этажа ребята впали в шок. Все здесь было ориентировано на то, что бы вести жизнь, называемую не борьбой за выживание, а наслаждением бытия. Зал и кухня были соединены между собой только перегородкой из деревянных полочек с цветами. Зал не имел ничего общего со складом, так как здесь не было шкафов, а только мягкая мебель, журнальный столик, телевизор, музыкальный центр и очень красивая лесенка, ведущая на второй этаж. Стены зала украшали комнатные растения и картины. Огромное окно зала выходило в сад. Пол покрывал пушистый ковер. Кухня скорее напоминала уютную жилую комнатку, хотя здесь было все, что бы приготовить еду. Единственное, что портило вид – толстые решетки на окнах.

Андрей предложил всем вымыть руки в ванной комнате и расположиться на диванах в зале, а затем позвал Алину в кухню. Он усадил девушку за резку колбасы и сыра, сам отнес парням пива и копченых рыбок, затем снова вернулся в кухню.

– Надеюсь, справишься? Или мамулю позвать?

– Справлюсь, но если хочешь позвать родителей, конечно, зови, – Алина старалась говорить как можно равнодушнее, хотя совсем не желала видеть опять эту даму, пронзившую ее неприветливым, подозрительным взглядом.

– Не хочу. Я просто так сказал. Но можешь не торопиться. Парни уже заняты пивом.

– А ты можешь им составить компанию. Я и одна порежу.

– Я тебе мешаю?

– Нет, конечно!

– И не раздражаю?

Андрей смотрел на девушку пристальным взглядом, ждал ее ответа. Версия о подружке улетучивалась. Андрей явно провоцировал Алину взять курс на сближение. Надо было ответить так, чтобы не обидеть его, но и не сделать ни шагу к этому сближению – хотя Алина и задавалась вопросом, почему Андрей не делает решительных шагов, становиться его подружкой в планах у нее не было. Не денежки же его папаши должны взволновать ее душу!

– Культурные люди меня не раздражают.

Андрей усмехнулся.

– Я только культурный? И все?

– Это слово очень широкое. Оно заключает в себе…

– Я понял, – перебил ее Андрей. – Культурный человек вынужден оставаться одиноким.

В его голосе звучала искренняя печаль. Но без оттенка безысходности. Скорее, с оттенком досады. Он огорчен, что у него не получается раскрутить Алину так быстро, как ему вдруг захотелось, но и не верит, что не добьется этого. Просто надо будет потратить на ухаживание немного драгоценного времени.

– Ты пригласил к себе кучу гостей и говоришь об одиночестве? Сколько человек еще надо добавить, что бы ты почувствовал общество?

Андрей усмехнулся.

– Хоть миллион! Все равно, если ты сейчас прогонишь меня, я буду чувствовать себя одиноким.

Алина весело отмахнулась:

– Ну что за слово – прогонишь?! – Я просто предлагаю тебе пойти туда, где тебе интересней.

– Мне здесь интересней. Рядом с тобой, – Андрей немного оживился.

– А я сейчас закончу резать и тоже пойду к ребятам. Или ты считаешь, что место женщине на кухне? Хотя и кухней то это назвать нельзя. Райский уголок!

– Тебе нравится?

– Конечно!

– Я рад, что у нас совпадают вкусы.

– А кто это все придумывал? Архитекторы, или как их там – дизайнеры, или ты сам? – Алина жестом руки указала на зал и кухню.

– Я принимал очень активное участие в проекте моей части дома. Хотя был еще школьником.

– И ни разу не заглянул в какие-нибудь проспекты?

– Ты, оказывается, еще и язва. Смотрел, конечно. Зачем заново изобретать велосипед?

Андрей вдруг засмеялся.

– А ты классно можешь уходить от предлагаемого разговора. Я, кажется, начал говорить о том, что мне без тебя будет скучно.

– Все, я кончаю резать, и мы вместе идем к ребятам.

В этот вечер Андрею больше не удалось остаться с Алиной наедине. Но до конца вечера Андрей играл роль галантного хозяина. Ставил самую лучшую музыку, подсовывал девушке самые дорогие журналы. Все упились и наелись невиданных доселе блюд. Сначала боялись танцевать, так как были скованы обилием дорогих вещей, но потом все таки последовали примеру самого хозяина, пригласившего Алину на танго. Уже поздно ночью смотрели видик. Андрей в основном снимал природу, из ребят чаще всего на экране появлялась Алина. Когда она появлялась, парни немного нервничали. Кажется, они начинали ревновать ее к этому счастливчику. Напрасно!

***

Он предполагал, что Алине очень подойдет романтичный прикид. Но не ожидал, что увидит ее во всей красе очень скоро. Обычно она приходила на тренировки в коротенькой джинсовой юбочке, в разных цветастых кофточках, в босоножках на плоском каблучке. Но сегодня на тренировку она вдруг явилась в изящном платьице и на высоких каблучках. Да, по таким фигуркам, как у нее, ну разве что на сантиметров десять подлиннее, плачут подиумы мира. Терпению пришел конец. Надо было что-то предпринимать, иначе сердце разорвется от тоски. И он решил пригласить ребят к себе. Музыка, вино, комплименты... Но оказалось, что этот шаг не дал никаких результатов. Он лежал на своем втором этаже и впервые чувствовал, что совсем не рад стенам этого дома. Потому что догадывался, что она отвергает его именно из-за того, что у него есть такой дом. Если бы они по– Прежнему жили в двухкомнатной квартире, она бы не боялась его.

Она, конечно, дразнила его. Как всегда. Да, как всегда, потому что она с самого начала дразнит его. Чувствует, что нравится ему, но делает вид, что не замечает этого. “Но знаешь, девочка, твое счастье, или, наоборот, твоя беда – твоя красота, но так или иначе, а суждено тебе стать моею. Прости, что не могу взять тебя к себе на всю жизнь. Слишком уж много в этой жизни причин не совершать такого поступка. Ты будешь моею в течение этого года. Я знаю, что этот год навсегда останется в моем сердце. И ради этого года я приложу все усилия, пусть мать изноется и истерзается. Матери не отнять этого года у меня”.

Идея пришла утром, когда он, завтракая, просматривал газеты. Он увидел объявление о курсах английского языка и понял, что совместное посещение курсов – очень удобный способ приблизить к себе Алину.

***

Петька проводил ее до самой квартиры, т.е. даже дальше, до прихожей, так как убедился, что она открыла дверь своего дома без приключений. Поцеловав ей ручку, он исчез. В его глазах появилось очень даже унылое выражение, так как он понял, что за Алиной стал охотиться монстр. Петька хороший человек, но нет, не ее это вариант.

А Андрей? Как то тут не скажешь простыми словами – не ее это вариант. Вариант может быть и ее. Только вот радости от этого варианта никакой. Ну разве не написала она месяц назад маленькое стихотворение, где высказала всю свою тоску по любви? Почему то она в тот вечер, когда рождались строчки «Я не люблю, а сердце требует любви» ни разу не вспомнила об Андрее! Сейчас, правда, ситуация изменилась. Из пустого места кое-что выросло. И его ухаживание на вечеринке была даже очень приятным. Вот только было бы замечательно, если бы Андрей на этом и остановился. Или его остановили бы его родители – его мамочка ведь разглядела, что платье на ней не фирменное, а самодельное, и такого факта достаточно для того, что бы запретить сыну встречаться с ней. А если его мамочка еще и комнату эту увидит, со старой мебелью, с выцветшими обоями, с протертым ковриком на полу… О господи, зачем собирать все, что против нее? Неужели не достаточно того, что она сама ничего не хочет? Она убедилась, что нравится ему, а больше ей от Андрея ничего и не надо. Алина засыпала с молитвой о том, что бы Андрей завтра же проснулся совершенно равнодушным к ней.

***

Городу в основном требовались девушки на в/о работу и бухгалтера. Химики городу не требовались. Дмитрий прекрасно это знал, когда принимал решение вернуться в Бишкек. Вернулся, потому что надеялся, что в этом вопросе, как и везде, бывают исключения. И еще потому, что не мог не вернуться. Хотя он не мог даже самому себе открыто говорить, что чувство долга перед страной, где родился и вырос, заставило его вернуться. Но это было так.

Он обошел все кадровые агентства, пересмотрел объявления целой кучи газет – безрезультатно. Родственники, конечно, то же посуетились, обзвонили знакомых, но пока все только разводили руками – его специальность нигде не требуется. Дядька припомнил, что советовал племяннику идти на программиста, но тот его не послушался, а объявления о программистах все таки иногда мелькают в газетах. Дмитрий ему ответил, что программистом он при желании работать сможет, в университете довольно сильно увлекался этим делом, но пока время терпит, попробует все-таки поискать работу по специальности.

Но что насчет денег, которые были нужны, как воздух – не сидеть же на шее у родителей в поисках любимой работы – так в этом проблем не было. Валентин выполнил просьбу Дмитрия, свел его с музыкантом Борисом. Борис согласился иногда предоставлять Дмитрию возможность зарабатывать в его группе – петь на свадьбах и в кафе. И еще было решено сделать на кухне ремонт.

***

Вечером позвонил Андрей и попросил у нее согласия на свидание. «Я хочу тебе сделать деловое предложение. Только ради бога, это не телефонный разговор!» Слово «деловое» успокаивало. Даже если придется на что-то и согласиться (вдруг хорошая работа?), она всегда будет держать в запасе на всякий случай это слово. Андрей сказал, что будет ждать ее в машине на обочине Советской. К ее дому он подъезжать почему то не захотел.

Алина впервые садилась в «Ауди», но не стала делать из-за этого события праздник. Все машины на четырех колесах, и эта тоже. Ничего особенного.

– Привет! Ну давай, говори, что это у тебя за деловое предложение!

– Вот так сразу?! Может быть, для начала поздороваемся?

– Мы уже поздоровались по телефону.

– По телефону не в счет. Дай мне свою ручку…

Она не стала сопротивляться его намерению поцеловать ей руку. Когда он бережно отпустил ее руку на ее колени, она не заметила попыток начать деловой разговор, так как он смотрел на нее совсем не по деловому.

– Ну и что же? Говори, а то я сейчас уйду. – она потянулась к дверке машины.

– Хорошо, хорошо… Я приглашаю тебя на курсы английского языка. Только пожалуйста не говори, что ты отказываешься! У тебя нет никаких причин отказываться – я в этом уверен.

– На курсы английского языка?

– Да!

– Ну как же нет причин отказываться. Есть, конечно, одна причина!

– Нет.

– Есть. Мои родители несколько раз пытались выкроить деньги мне на курсы. Но у них это не получалось. Хорошие курсы слишком уж дорого, а на плохие мне ходить ни к чему – я и так сама занимаюсь.

– Когда я приглашаю, то значит приглашаю. Т.е. платить буду я.

– Еще чего! Нет, Андрей, на это я не соглашусь.

– Почему? Ты не хочешь посещать курсы носителя языка?

– Хочу. Очень хочу. Но мне это не по карману.

– Я же сказал, что плачу я.

– Я поняла, но мне этот вариант не подходит. И не пойму, зачем это нужно тебе.

– Потому что я не хочу ходить на курсы один. Мне скучно.

Алина засмеялась.

– Скучно?! Но курсы и не для развлечений. Это работа, а на работе не скучают – работают!

– Скучают. Потому что это не работа. Я знаю, что английский мне не обходим, но я не хочу превращать его изучение в скучную работу. С тобой мне будет веселее. И легче.

– Легче?

– Конечно! Мы будем с тобой готовить диалоги и все такое. И вообще, я на самом деле считаю, что отказываться от такого предложения просто глупо.

– Слишком дорого, Андрей!

– Это мои проблемы. Я тебя приглашаю. Что в этом такого уж страшного?

– Андрей, мне надо обсудить твое предложение с родителями.

– А вот этого и не надо. Твои родители тут не причем. Ну хорошо, давай сделаем так – я в любом случае плачу за двоих, нет, не перебивай. Я в любом случае плачу за двоих. Хотя бы за первый месяц. Ты ходишь со мной на первые занятия и убеждаешься, что в посещении курсов нет ничего страшного. Но если вдруг тебе не понравится – мало ли, ты перестаешь ходить и точка. Договорились?

– Не знаю Андрей… Дай мне подумать!

– Не о чем тут думать. Впрочем, можешь думать. А я тем временем ищу курсы с носителем языка и плачу за первый месяц, о чем сообщаю тебе немедленно. Ну а сейчас, может, поедем куда-нибудь? В кафе, например?

Алина испуганно замотала головой и выскочила из машины. Слишком уж она была растеряна, что бы напомнить Андрею слово «деловое». Он печально помахал ей рукой и уехал.

Она стояла на балконе, на своем любимом балконе, откуда видны горы. Вот уже много лет она смотрит на эту панораму и всегда сердце трепещет от радости – как ей повезло, что она живет именно в таком месте, откуда открывается такой чудесный вид. Но и этот вид сейчас не может вернуть ей душевное равновесие. Слишком уж трудная задача стоит перед ней. Почему-то она не может отказаться от курсов. Неужели Андрей ей уже нравится? Но разве так бывает, что бы человек нравился, а понять, что нравиться – оказывается очень трудно. Она вдруг рассмеялась. Цепочка гор вдали, над которой клубились облака, все-таки заставили ее посмотреть на проблему более оптимистичней – в чем собственно, проблема? Надо соглашаться. Такое решение позволит поймать сразу же двух зайцев – Во-первых, улучшить свой английский, а Во-вторых будет возможность поближе узнать Андрея и разобраться, нравиться он ей или нет. А бросить в любой момент эти курсы, сказав ему на прощание только «спасибо» – это не будет преступлением с ее стороны. С какой стати
это будет преступлением? Он сам ей предложил такой вариант. А вдруг, узнав его поближе, она влюбится в него? Его ухаживания довольно странны, как будто он чего-то боится, но это его проблемы. Если она полюбит парня, то она будет согласна на любые ухаживания. Только как сказать о курсах родителям? Но это потом… Когда он скажет, что заплатил за курсы. Если деньги уже заплачены, то появится вроде бы и необходимость не выбрасывать их на ветер.

Андрей позвонил в субботу вечером и сообщил, что курсы начинаются во вторник и что уплачено за двоих на месяц. И что во вторник он заедет за ней, поэтому нет смысла объяснять, где находятся эти курсы.

Родители были на даче и ожидались только к вечеру следующего дня. Для Алины время до их возвращения тянулось как никогда медленно и тревожно. Иногда ей казалось, что ее согласие должно означать, что она готова залезть к парню в постель, иногда ей не виделось в посещении курсов, не ею оплаченных, ничего особенного. Но отказаться от щепетильного мероприятия она не желала. И это нежелание ей было самой не понятно. Не смотря на все волнения и сомнения, она все же к вечеру воскресного дня постаралась самой себе внушить, что проблема не стоит выеденного яйца. С ролью невинной девочки, в намерениях у которой – только благоразумие и порядочность, она подошла к матери, которая только что приняла душ и в благодушном настроении лежала на диване. Отец в это время был в душе.

– Мам, у меня новость. Я буду ходить на курсы английского языка.

Мама удивленно приподнялась с подушки.

– Мам, в общем, меня пригласил один парень. Он занимается вместе со мной туризмом. Подожди, я сейчас принесу фотки.

Алина умчалась к себе в комнату и через секунду, так как фотографии были приготовлены заранее, принесла их матери. Пальчик Алины указал на одного из парней приличного вида, немного мрачноватого, и не самого симпатичного. Но ничего плохого о парне, судя по фотографиям, нельзя было предположить. Серьезный парень.

– Мам, он очень упрашивал меня посещать с ним эти курсы. Я не видела причины отказаться и согласилась. Ты же знаешь, как мне может пригодиться английский, когда я буду искать работу!

– Да, конечно, но к осени мы всегда сидим без денег. Если не считать те, которые приготовлены на лук и на консервацию.

– Мама, я же тебе сказала, что он меня пригласил. А если парни приглашают, то они, естественно, и платят.

– Сколько стоят эти курсы?

– Мам, я понятия не имею. Но какое это имеет значение. Если Андрей пригласил, то значит для него это возможно.

– Андрей? Это у него дома вы были ?

– Да, у него.

Светлана вспомнила, с каким восхищением Алина рассказывала ей о картинах, о великолепии гостиной и кухни, в общем, об особняке, где живет один из туристов их секции. Дочь была как никогда взволнована, и тогда Светлана почувствовала, что на пороге важные для дочи события. Вот Андрей и дал о себе знать. Серьезный парень, жаль, что не очень симпатичный. Но может это и к лучшему? Смазливые не бывают верными. И пример ее мужа – тому доказательство – частенько его верность висела на волоске! Да, но что же все-таки насчет денег?

– Доча, я, конечно, ничего не хочу думать плохого, если пригласил, то наверное, действительно имеет такую возможность. А он что, сам уже зарабатывает или …

– Он только что окончил университет, то же программирование. Наверное, будет работать. А может уже и работает. У нас ведь многие студенты подрабатывают. Я мамуль, толком ничего не знаю о нем, мне и самой очень непонятно, зачем ему все это надо, но пусть у него голова и болит. Похожу пока месяц, а потом видно будет.

– Посмотрим, что скажет отец .

– А может он не спросит об оплате? Подумает, что бесплатные.

– Ты думаешь, он у нас дурачок? Мы с ним частенько думаем о том, что нужно для тебя сделать и о курсах английского – не раз говорили. Но все как-то не получалось.

Алина засмеялась. Она поняла, что мама приняла ее сторону и теперь перед мамой стоят те же проблемы, что стояли за пол час перед ней самой. Но с отцом пусть разбирается сама мама.

– Я надеюсь, что ты объяснишь ему, что для меня это все равно, что принять приглашение в ресторан. Т.е. вернее так – для Андрея это все равно, что оплатить посещение ресторана.

Обе женщины обнялись и одна из них упорхнула в свою комнату. Разговор между мамой и отцом состоялся сразу же после того, как отец вышел из ванной. Светлана начала с того, что за Алиной стал ухаживать очередной парень. Она показала его на фотографиях, сказала свое положительное мнение, которое следовало о парне из фотографий, намекнула, что, видимо, Андрей не из бедной семьи. И только в самом конце сказала, что Андрей начал свои ухаживания с того, что пригласил их дочь посещать вместе с ним курсы английского.

– Эх, какой быстрый! – как-то неопределенно произнес отец после монолога Светланы. – Но пускай, пускай, может это сейчас модно, не цветы дарить и в кино приглашать, как я делал, а на курсы… Что ж посмотрим, что из этого выйдет. Только все-таки поговори с Алькой, пусть особенно не разевает рот.

– Да что ты, она же у нас смышленая девочка. Она мне и не сказала, что он ухаживать начал. Это я сама такой вывод сделала.

– А говоришь – смышленая! Ну да ладно, я не против, может, у парня и серьезные намерения. Но ты все-таки поговори, да и домой его не мешало бы заманить, поглядеть на него.

– Попробуем!

***

На курсах, кроме Алины, были еще две девушки, подходящие по возрасту для Андрея, но, скорее всего, они не могли удовлетворить вкусам Андрея – одна из них была слишком полненькая, а другая – слишком высокая. Но Алина заметила, что анализ соперниц провела только она, Андрей же смотрел только на нее – на ее профиль и на ее руки. Алина слишком много передумала перед тем, как согласиться идти на курсы, что бы не предвидеть и такого поведения Андрея, поэтому спокойно воспринимала его постоянный влюбленный взгляд, стараясь сконцентрировать все внимание на английском. После занятия Андрей, естественно, пригласил ее в машину, что бы отвезти домой, но Алина от машины наотрез отказалась:

– Андрей, и не проси, нам ведь совсем не по пути! В четверг я тоже сама приеду – теперь я же знаю – куда!

На лице Андрея появилось злое выражение – но только на мгновение, в следующее мгновение он заставил себя вежливо улыбнуться:

– Тебе охота толкаться в маршрутке?

– Неохота! Но у меня нет другого способа добраться до дома – принять твое предложение не позволяет совесть!

– Вот как! Ну как знаешь! Только я надеюсь, что твоя совесть в следующий раз станет более доброй по отношению ко мне.

– Не станет! – Алина засмеялась и решительно пошла к остановке.

На следующий день, на тренировке, Андрей хотя и поздоровался с ней персонально, но сделал это так, что бы ни кто не заметил. Значит, считает нужным скрыть их отношения от общества. Что ж, она не против. И да же очень за. Конечно, она завтра придет на курсы и будет ходить до тех пор, пока он платит за них. А на остальное ей наплевать!

***

В октябре Валентин организовал выход в Аламедин. В три часа дня маршрутка привезла их к началу ущелью, и, проверив еще раз справедливое распределение общественного груза, все пошли вверх. Андрей, как всегда убежал вперед, а Алина впервые боялась оторваться от девчонок, так как опасалась, что Андрей может подумать, что она гонится именно за ним. В отличие от страха перед моментом, когда все будут расселяться по палаткам, эту проблему – необходимость идти тише, чем всегда, Алина не предвидела и сильно из-за этого расстроилась. Даже горящие осенним багрянцем склоны Аламедина не могли поднять настроение. Но ради курсов английского девушка согласна была и не на очень хорошее настроение. Лишь бы Андрей не заметил, что портит ей настроение.

Когда начало темнеть, остановились на ночлег. Девушки принялись суетиться насчет ужина, ребята расставлять палатки. Краем глаза Алина наблюдала за Андреем. Он подошел к Петьке и стал помогать ему ставить его палатку. Потом к Петькиной палатке подошли еще двое парней. Конечно же, они интересовались насчет места. Алина с радостью заметила, что Андрей только поглядывал в ее сторону, не решаясь занять место в Петькиной палатке и для нее. В это время ее позвали Сережа и Генка, которые ставили палатку неподалеку от накрываемого стола и Алина подтащила свой рюкзак к ним. Андрей очень зло взглянул на нее, но смолчал. «Здорово! – подумала Алина. – Хоть этот вопрос решился положительно».

***

Дмитрий не спешил особенно с поиском работы – он видел, что квартира очень запущена и требует капитального ремонта. Сначала он принялся за ремонт кухни, потом той комнаты, в которой жили старики – дед и бабуля согласились в это время пожить на даче. Он замечал, что родители не против его инициативы, и после ремонта комнаты стариков уже смелее принялся за две другие комнаты, т.е. за всю остальную квартиру. Ремонтом помогал заниматься младший братишка Сережка – это тоже очень радовало родителей.

Иногда приходилось пропускать дни, делать их не ремонтными, а концертными, что удлиняло время ремонта, но за то хорошо сказывалось на личных финансах. Валентин приглашал посещать тренировки и прогуливаться в выходные на скальные занятия или «через перевальчик», но об этом пока Дмитрий не мог и думать – тогда бы эпопея с ремонтом затянулась бы на неопределенный срок.

По пятницам он покупал вечерку и просматривал объявления на тему «требуется». Действительно, иногда мелькали объявления о программистах, но в основном по 1С– Бухгалтерии. Дмитрий вынужден был признать, что те, кто отговаривали его от выбранной профессии, химика, были немного правы. Пять лет назад, принимая окончательное решение о том, куда поступать, он верил высказываниям президента, что экономика свободного Кыргызстана вышла на путь устойчивого развития, и, следовательно, после окончания университета, будет спрос на технические специальности. Увы! По объявлениям в газете совершенно не чувствовался пульс производства. Кафе, рестораны, массажные кабинеты. На плаву было строительство, но опять же строились только кафе и магазины, да особняки.

Но в глубине души Дмитрий все же не терял надежды на удачу. Только немного «позволил» этой удаче повременить, что бы была возможность спокойно заниматься ремонтом.

***

Заканчивался месяц. Но он не смог пока ничего добиться от Алины. Она согласилась только один раз воспользоваться его машиной, а потом и слушать не хотела о том, что бы он возил ее. Отказ от поездок в машине вносил в их совместное посещение курсов отчужденность, это очень злило его, но он ничего не мог поделать. Даже многочисленные намеки на «компьютерные уроки» языка, как о хорошей подмоге к курсам, не давали результатов – она открыто завидовала, что у него есть такая возможность, но напрашиваться к нему домой и не думала. А он надеялся, что в дневной тишине его особняка она растает, потянется к нему. И тогда можно подхватить ее готовенькую и отвести в гостиницу – дома ведь всегда то и дело маячит домработница, да и родители появляются по очереди в неурочные часы. Но нет, она ни разу домой к нему не попросилась. Спасало от отчаяния только то, что Алина всерьез увлеклась английским, стала любимой ученицей преподавательницы и поэтому была надежда на то, что она с радостью согласиться и на второй месяц, в течение которого, может быть удастся затащить ее в машину (раньше темнеет, все чаще идет дождь), как бы случайно предложить свозить домой хотя бы на один компьютерный урок, а там уже это может стать и непреодолимым желанием с ее стороны изучать английский у него дома.

После урока в конце первого месяца он решил проводить ее до маршрутки. Когда проходили мимо его машины, она спросила:

– Это разве не твоя?

– Моя. Но мне надо обсудить с тобой планы. Как насчет второго месяца?

– Андрей, я не знаю. Мне неудобно, но очень и очень хочется. Но может быть, ты один все-таки походишь? На курсах есть юные дамы, так что тебе не будет скучно.

– Я не бросаю начатого дела. Я позвал тебя, и хочу и далее ходить с тобой. Между прочим, мне и в бассейн надоело шляться одному. – Андрей об этом заговорил совершенно неожиданно для себя самого. – Я хочу, что бы ты составила мне компанию и в бассейн. В конце концов, глупо отказываться. Я хожу в хороший бассейн, только очень уж тоскливо одному. Сжалься! А хочешь, на концерт сходим? Скоро «Святые парни» приезжают. Слышала о таких?

– Да нет, не слышала.

Вечерело. Теплый осенний вечер придавал окружающей обстановке умиротворенность. Каблучки Алины четко постукивали по асфальту. И вдруг этот стук прекратился. Она остановилась.

– Хорошо, на курсы я согласна. Но в бассейн не могу. Это уж слишком.

– Почему? Тебе неприятно мое общество? Так надо было сразу же об этом сказать, не кривить душой!

Андрей резко повернулся и пошел назад. Он надеялся, что она побежит за ним, попросит прощения, но стук каблучков он не услышал. В ответ была тишина. Но когда он остановился около своей машины, он невольно оглянулся назад. Она стояла все на том же месте, но на него не смотрела. Наверное, ждала, пока уедет, что бы двинуться дальше. И вдруг он подумал, что если сейчас уедет, то потеряет все свои достижения. Тогда уж все пропало, тогда надо будет признать, что он проиграл. Но нет, он не из тех, кто проигрывает. Пусть придется пожертвовать ради победы спокойствием, пойти на риск, но от этой девчонки он не откажется.

Он сел в машину, и на тихом ходу подъехал к ней. Открыл дверцу и настойчиво предложил:

– Садись!

Так неожиданно именно он сделал первый шаг. А, значит, пошел на риск. Она могла и не сесть, но, если сядет, то уже тогда не отвертеться от дальнейшей инициативы с его стороны. Но другого выхода у него не было.

Она села в машину и, наклонив набок головку, стала ждать продолжение ситуации.

– Разве ты не видишь, что я не могу без тебя? – тихо сказал Андрей, так тихо, что это прозвучало слишком интимно. Но она ответила спокойно, без эмоций.

– Хорошо. Давай походим и в бассейн. Думаешь, мне не хочется плавать? Еще как хочется. Но ты представь меня на моем месте. Мне на неделю выдают столько денег, сколько стоит этот бассейн за один раз. Я просто совсем по– Другому смотрю на эти вещи.

– Я еще раз повторяю, что все, что я делаю, я делаю осознанно. Если я приглашаю тебя, то я, следовательно, могу платить. Сколько раз я должен повторять тебе это. Давай закроем эту тему раз и навсегда.

Андрей завел машину и поехал. Он решил покатать неприрученную птичку по городу, что бы она свыклась с мыслью, что ездить в машине с хорошим мальчиком совсем не вредно. Она смотрела по сторонам с улыбкой, без волнения, но когда стало ясно, что он едет не в сторону ее дома, она спросила:

– И куда же ты везешь меня?

– А куда ты хочешь? В ресторан? Пошли в ресторан.

– Нет, в ресторан я не хочу. А в бассейн можно. Только желательно заехать ко мне домой за купальником.

– Я тебе куплю купальник.

– Нет, отвези меня домой.

Андрей на первом же перекрестке притянул ее к себе и поцеловал в губы. Он сам положил начало их любви. Но он уже не жалел об этом – слишком сладостна была мысль об этой любви.

Когда она, улыбаясь, вышла из дома и помахала рукой женщине, стоящей на балконе пятого этажа, Андрей понял, что ее родители знают о нем и опять испугался. Очарование первых минут начатого контакта улетучилось. Если бы она хоть немного думала о возможном развитии их отношений так, как думает он, то и она бы ничего не болтала бы своим предкам. Ведь его предки даже не знают, что он ходит на курсы не один! Скорее всего, она совершенно другого представления о продолжении их отношений…

В бассейне она в основном без остановки плавала, лишь изредка допуская минуты отдыха. В эти минуты он подплывал к ней так близко, что их плечи касались. И один раз осмелился обнять ее за талию, и своим лицом коснуться ее лица. При этом он сказал ей тихим голосом, как в машине:

– Ты готовишься к олимпийским играм? Может быть, немного поубавишь свой пыл?

Если бы она была девочкой более находчивой, то она бы непременно подставила бы ему свои губки. Но она выскользнула из его объятий, и, рассмеявшись, ответила:

– Я очень люблю плавать! – и около его лица промелькнула ее розовая пяточка.

Он редко приходил домой поздно. По дороге домой мать нарушила тишину своим звонком. А когда он подъехал к дому, он увидел, что свет на кухне горит – его ждали. Мать только воочию убедилась, что он цел и невредим и ушла спать, отец же остался сидеть. Андрею тоже пришлось остаться.

– Что-то мы с тобой давно не говорили о твоих делах. Как работа? Нашел что-нибудь подходящее?

– Пока нет, – уклончиво ответил Андрей. Зарплаты слишком маленькие предлагают.

Андрей умолчал, что сунулся в одну фирму с хорошей зп, но не прошел тестирование.

– А ты о зарплате и не думай. Подбери такое место, где максимально можно чему-нибудь поучиться. Я даже рад, что ты решил пока не ехать в Москву. Попробуй себя в деле, испытай. Может быть, мне все-таки подключиться к этому вопросу, поискать что-нибудь у знакомых?

– Нет, нет! – Поспешно отказался Андрей. – Я сам. Хватит со мной нянькаться.

– Похвально. Но так действуй. В чем дело? Анна Олеговна говорит, что ты в основном дома, особенно и не ищешь работу.

– Хорошо, папа, буду соглашаться на любую зп. Я могу идти?

Слава богу, о позднем возвращении ни слова. Но речь зашла о работе. Андрей отказывался от помощи отца, а без помощи попасть в хорошую фирму оказалось не так то просто. И все же отец помог – позволил не смотреть на заработок, а в госучреждениях были вакансии сисадминов. Андрей решил на следующий же день сходить в одну скромную организацию, занимающуюся соцзащитой, где он проходил практику. Работа в этом учреждении, как и во многих других, связана с базами данных, а эта область была слабым местом в его подготовке. Мизерная зп не даст совести мучиться из-за того, что он скорее всего будет обучаться, а не работать.

Когда решение о работе было принято, Андрей опять стал думать об Алине. Ее синие смеющиеся глаза и розовая пяточка стояли у него перед глазами, душа сладко ныла от воспоминаний о прикосновениях к ее телу. Даже если период завоевания этой дурочки затянется, он все равно будет чувствовать себя гораздо лучше, общаясь с ней, чем если бы видел ее только на тренировках и из далека. Поэтому завтра же он оплатит второй месяц курсов.

***

Нет парня, нет и проблем, связанных с парнями. Парень появился, и проблемы настали. Андрей ведет себя все смелее, выдумывает все новые мероприятия. Конечно, ее надо назвать ископаемым, если принимать в расчет то, что в отличие от всех своих соседок, одноклассниц и одногруппниц, она по– Прежнему девушка. Мама в ее годы тоже была уже замужем за папой. Если не кривить душой, то она и сама не видит ничего страшного в том, что может произойти с нею и Андреем. Только вот почему именно Андрей? Чем он отличается от других? Например, от Саньки, романтичного паренька с энергофака. Только тем, что Андрей открыл перед ней двери другого мира, который Саньке совсем не по карману? Алина с жалостью вспомнила парня, который, приглашая ее в кафе, со страхом смотрел на меню, опасаясь, что ему не хватит денег. Совсем не хочется оказаться опять в компании такого парня. Куда как лучше смело заходить в уютный ресторанчик, не смущаясь от взглядов восхищенных глаз, словно этот новый для нее мир был совсем для нее и не новым. Этот мир ей не очень то и нравится. Довольно однообразные развлечения. Но она не хотела, что бы опять перед ней закрылись двери этого мира, как будто она не достойна его. Но в этом то и были ее проблемы, что за этот мир надо было чем-то платить. Ее улыбок и мимолетных поцелуев не могло хватить надолго. Просто так не бывает. И их отношения, скорее всего, держатся на волоске. Так в чем же все таки проблема? Почему она боится того момента, когда Андрей недвусмысленно потребует плату? Он ей не приятен? Да вроде бы и нет. Всегда до щепетильности опрятен. Физически хорошо развит, играет на гитаре, устроился работать сисадмином. Что еще нужно добавить к этому списку? И может быть хватит жевать то время, когда она не обращала на него внимания? Не всегда же любовь начинается с первого взгляда! Просто он не выпендривался, не лез из кожи вон, что бы нравится девушкам, не рисовался перед ней. Что же все-таки ей тогда надо?

Каждый раз, расставаясь с Андреем по вечерам, она ощущала неприятный холодок, веющий от его поцелуев в темном подъезде ее дома (он все таки стал возить ее на машине). Она мучила его тем, что не давала никакого повода развить их отношения до секса. Было жалко его и жалко себя. Но ей чего то не хватало для того, что бы хоть более откровенным ответом на поцелуй дать ему понять, что она согласна на все.

А тут и мама подлила масло в огонь.

– Все это хорошо, – сказала мама после сообщения о посещении очередного мероприятия – концерта приезжей звезды. – Только мне все-таки непонятно, почему Андрей ни разу не изъявил желания познакомиться с нами?

– Стесняется, наверное, – весело ответила Алина, хотя этот вопрос кольнул ее. – Да и некогда устраивать смотрины. У нас сейчас так мало времени! И вообще, как ты представляешь это знакомство?

– Но другие же приходили к тебе в гости. Помню, Саша бывал почти каждый день.

– Сравнила! Куда ему до Андрея! Саша был свободным парнем, т.е. ничем не занятый. Ни спортом не занимался, ни языками. И интернета у него не было.

– А почему он ни разу не предложил тебе позаниматься вместе с ним? Наверное, эти занятия очень эффективны?

– Мама, ну ты даешь! На курсы меня своди, да еще и домой приведи, предоставь компьютер! Это уж слишком!

Алина поцеловала маму в щечку и ретировалась в свою комнату. Надо было немного прийти в себя от неожиданно нанесенной раны. Оказывается, Андрей скорее не облегчал ее жизнь тем, что не звал ее домой, не напрашивался в гости к ней, на тренировках держался от нее подальше, а только подготавливал таким поведением вполне понятную головную боль. Не очень то приятно осознавать, что в тебя влюблены не настолько сильно, что бы натворить из-за любви глупостей, кинуться в нее как в омут. Т.е. что на самом деле, она ему не очень то и нужна!

Да, нет парня, нет и проблем. Пока они не живут вместе, и то ее жизнь уже наполнена всякими ненужными и неприятными переживаниями. Что тогда будет, если вдруг между ними произойдет то, что происходит со всеми? Уже на исходе второй месяц посещения четырехмесячных курсов и Алина пока решила для себя быть готовой на одиночество и потерю нового мира, чем оказаться втянутой в занятия сексом и кучу дополнительных проблем, связанных с ним.

***

Андрей вполне был доволен работой, которую ему предоставили в соцзащите. Пришлось, правда, нанять консультанта – он звонил ему по мобильному, и так как в комнате частенько не было сотрудника – электронщика, то и никто не догадывался о его консультациях.

Работа помогла разрешить еще одну проблему – вокруг него стала виться и добилась его одна из сотрудниц. Оксана пригласила его в гости, намекнув на то, что у нее есть очень интересный фильм, но что ей скучно смотреть его в одиночестве. Изголодавшее по любви тело сразу же откликнулось на приглашение. Оксана была старше его и была в разводе, но выглядела прекрасно. Конечно, ее нельзя было сравнить с юной, очаровательной, но неприрученной строптивицей. Но для Андрея не имело значение то, что выглядела Оксана не такой нежной, как Алина. Главное, что при ней было все, что зажигало, возбуждало, удовлетворяло. И еще у нее была квартира с бабулей, которая вынуждена была для спокойного проживания смириться с поведением внучки.

Огорчение, вызванное пока неудачной попыткой завоевать строптивицу, он припрятал поглубже в тайники своей души. Оксане же намекнул, что если будет высовываться из своей квартиры еще куда-нибудь, то потеряет его совсем. Андрей не хотел, что бы узнали о его связях и сослуживцы. Оксана клялась, хоть и немного огорченно, оставить их отношения в тайне. И она сдерживала свое обещание. Андрей помнил, какая она была два года назад, когда он был на практике – усталая, злая на жизнь, неудачно вышедшая за какого– То оболтуса женщина. Сейчас она преобразилась, всегда выглядела ухоженной, хоть и по– Прежнему одевалась довольно скромно, частенько таинственно улыбалась своим мыслям. На пальчике у нее зазолотилось новое колечко. Все поняли, что у нее завелся любовник. Но никто не догадывался, что этим любовником был новенький.

***

К первому снегу удалось закончить ремонт и Дмитрий решил, что заслужил право съездить на канатку, отвести душу. Стоило ему высунуться на улицу воскресным утром с лыжами в руках и тронуться в сторону рынка, откуда уходили маршрутки на пригородные маршруты, как около него тормознул одноклассник, которого он после приезда еще ни разу не встречал. На багажнике стареньких «Жигулей» у Олега тоже красовались лыжи. Само собой разумеется, что Олег без труда затащил Дмитрия к себе в машину. Единственное, о чем пришлось уговаривать пассажира – ехать на «Алгу», так как Олег приметил там себе объект, за которым можно приударить. И кстати, у объекта есть подружка.

Дмитрий любил «Вираж». Когда он был еще маленьким, его дед и отец, с группой таких же, как и они сами, энтузиастов, нашли в окрестностях Бишкека склон, ровный и широкий, с разнообразной крутизной. Было много переговоров с администрацией местного колхоза, склон разрешили использовать и через год на вырубленном от кустарника пространстве уже работала канатка и змейкой вилась первая трасса. Почти десять лет здесь катались совершенно бесплатно, конечно, в основном те, кто осенью, по выходным, работал на строительстве базы. Но недавно земля, где была выстроена любительская база «Вираж», была куплена одним безжалостным лицом. «Рынок, господа!» – было единственным объяснением непрошенного нового хозяина. Бизнесмен, конечно, построил настоящую кресельную канатку, собирался даже строить вторую, более продолжительную и мощную, но теперь те, кто катался благодаря своему труду по выходным, теперь могли прикасаться к канатке только за кругленькую сумму. А канатку и склон обслуживали рабочие, которым платили.

Дед и отец забросили лыжи, занялись дачей. Димка же бросить лыжи не смог и с нетерпением дождался начала зимы. Он хотел поехать на «Вираж», но уступил слезной просьбе бывшего одноклассника поехать на «Алгу».

Склон «Алги» был более широким, но менее крутым, и, главное, там было больше народу. Но он нашел удобным ездить на «Алгу» с Олегом, так как гораздо меньше времени уходило на дорогу (бензин Олег согласился делить пополам). На «Алге» он встретил другого бывшего одноклассника, который сообщил ему, что завод, на котором он работает, вроде бы ищет гальваника.

***

Кончалась осень.

– Давай я тебе куплю сапожки и куртку, – сказал Андрей, когда они ехали домой после курсов. – Сильно уж дешевые у тебя вещи, мне это не нравится.

– Ну и что скажут мои родители? Думаешь, они не заметят?

– Опять родители! – в голосе Андрея зазвучала досада. – Когда ты перестанешь на них оглядываться? Ты уже взрослый человек и вправе жить так, как считаешь нужным.

– А я тоже считаю, что не имею право бесконечно пользоваться твоей добротой. Придется тебе смириться с моим видом.

– Вид у тебя великолепный, но его портит твоя одежда. Летом вроде бы еще ничего, а сейчас… О боже, как я устал с тобой спорить. Мне все дается с трудом. Вспомни, как я просил тебя согласиться пойти со мной в бассейн. Ну и что? Я же тебя не утопил там, а ты готова была меня бросить на съедение одиноких баб, плавающих там. Сейчас опять споры. Сколько можно!

– Нет, Андрей! Говори, что хочешь, но тряпок я от тебя не приму.

– Тряпки на тебе. А я хочу купить тебе одежду.

– Прости, не обижайся. Какая разница, как все это называть.

– Я хочу любоваться тобой. Но иногда у меня не получается. Не обижайся, но это так!

– Хотеть не вредно. Но тряпок от тебя я не приму!

Машина тем временем уже подрулила к дому Алины. Девушка поспешно выскочила наружу и помахала Андрею рукой. Из машины он не вышел.

Так он поступил впервые после того, как стал возить ее. Наверное, она его сильно рассердила на этот раз. Она, конечно, замечала, что досаждает Андрею своими зимними вещами. Но ее протест принять от него одежду скорее вылился в ее окончательный ответ постоянно стоявшего между ними вопроса…

Поднимаясь по холодной лестнице своего подъезда, Алина подумала, что зря поначалу переживала о том, какое впечатление произведет на Андрея эта лестница с «разнокалиберными» дверями, среди которых встречались совсем обшарпанные. Да и их дверь, когда– То заботливо обделанная реечкой, смотрелась сейчас слишком старомодно. Он так и не зашел к ней ни разу, а теперь, наверное, все кончено. Усталость дала о себе знать. Она заплакала. Потом спохватилась, выскочила на улицу, свежим снегом протерла лицо. Нет, она не собирается устраивать трагедию из-за того, что, кажется, закончилась дружба с Андреем. Нет парня, нет проблем. Она на последок вдохнула морозный воздух, взглянула на звездочки, и вернулась в подъезд.

В ванной висел ее купальник. Теперь он не пригодится до следующего лета. И она опять заплакала. Мама позвала ее ужинать. Включив посильнее воду, что бы шум воды помешал маме расслышать по ее голосу, что она находится в плачущем состоянии, она крикнула, что очень замерзла и хочет погреться.

Она разделась и встала под теплый душ. Да, она скорее всего так и не полюбила Андрея, это теперь ясно, ведь она так и не подарила ему свое тело, смогла удержать его на расстоянии от себя…

Но почему тогда его немного жаль? Или даже нет, не немного. Наоборот, очень жаль и чувство жалости так мучает ее, не чувство обиды. На что ей обижаться?

Но надо выходить из ванны, иначе мама догадается о ее страданиях.

Когда вытиралась полотенцем, поняла, что слезы уже не стоят в глазах. Но мама, конечно, заподозрила неладное. В кухне с тревогой, но молча поглядывала на дочу, но когда доча ушла к себе, не смогла не нарушить ее уединение.

– Что у тебя стряслось? Только, пожалуйста, не надо говорить, что ничего не стряслось. Я же вижу! Ты поссорилась с Андреем?

– Мамуль, ты же знаешь, я не могу долго дружить с мальчиками. Не то что бы поссорилась, но, наверное, мы больше не будем встречаться.

– Он не обидел тебя?

– Нет, нет, что ты! Просто я устала. Хочу побыть одна.

– А курсы? Еще один месяц, кажется.

– Не знаю… Не хочется больше. Устала.

Обе помолчали. Мамуля, чувствуя, что от дочи больше не добиться каких-нибудь объяснений, заговорила сама.

– Отец давно переживает насчет Андрея. Все обижается, что он не придет познакомиться. Не нравится ему это. А я вполне спокойно к этому отношусь. Думаю, что у парня нет времени. Ты же говоришь, что он много занимается английским дома. Работа, спорт, курсы – да разве найдется время на родителей своей девушки? Вот когда уж серьезно встанет вопрос о браке, тогда конечно, надо и с родителями знакомиться. Но если парень только кончил институт, он может еще и не задумываться о браке…А отец уперся – не нравится ему, что Андрей прячется и все тут.

Мамины рассуждения выглядели наивными, скорее, судя по ее словам, был прав отец. Алина тоже иногда задумывалась над тем, почему Андрей ни разу не пришел к ней в гости, и не позвал к себе, словно чего-то боялся. Но именно эта линия его поведения очень помогала ей держать его на расстоянии, хотя и с риском в один прекрасный момент быть отвергнутой, что и произошло, наверное. В общем, ни кто из них не прав. Папа ошибается в том, что доча хотела видеть Андрея у себя дома, а мама ошибается в том, что Андрей дружил с ней только ради ее улыбочек. И, слава богу, что все закончилось.

– Мамуль, я хочу спать. Я, честное слово, очень устала.

– Андрей, правда, не обидел тебя? Вы были сейчас на курсах?

– О господи, мама! Ну конечно на курсах. Где же еще? – Алина сладко потянулась и отвернулась к стенке.

***

На очередной воскресный выход Андрей не явился. Уж не бросил ли он секцию? Если бросил – тем лучше. Нет парня, нет и проблем. За осень секция выходила в горы три раза, и каждый раз Алина с трудом играла роль девушки, совершено не связанной никакими отношениями с одним из парней секции. Такая роль злила этого парня, но и он в свою очередь скрывал ото всех свои чувства. А сейчас ее ничто не тревожит – иди и любуйся зимними горами!

С перевала открылся вид на склоны, по которым двигались разноцветные фигурки горнолыжников. Вот уж нет предела человеческим радостям. Минуту назад, шаг за шагом поднимаясь по свежему снежку, вдыхая пьянящий воздух, она чувствовала, что жизнь опять дает ей возможность максимально приблизиться к счастью, и что хочется запомнить надолго и это солнце, и морозный воздух, и чистые, покрытые девственным искрящимся снегом, склоны. Но вот она стоит и смотрит, как на соседнем склоне двигаются разноцветные фигурки, и ей открывается вполне прозаическая истина – они сейчас счастливее, они летят вниз по этому снегу, ощущают скорость, ощущают свое тело, умеющее так лихо управлять лыжами, и, конечно, на них тоже светит солнце и они тоже могут в минуту отдыха осмотреться вокруг, полюбоваться окружающим видом. Практически всем ребятам катание на лыжах было не по карману, так как береглась каждая копейка на летний маршрут. А Андрей смог хотя бы раз, вместо бассейна, привезти ее сюда. Но разве она собиралась устраивать трагедию из-за того, что мир избранных закрылся перед ней? Нет, не собиралась. Вот поэтому и сейчас надо молча проглотить то, что она не может сейчас, да и в скором времени так же, оказаться там, среди этих фигурок.

Алина отвернулась от горнолыжного склона, стараясь взять себя в руки и не прослезиться. Кажется, получилось…

Когда спускались вприпрыжку по мягкому снегу, она, чувствуя скорость, на секунду представила, что едет на лыжах.

***

За четвертый месяц он пока не оплатил. Алины не было. Место рядом с ним впервые пустовало. Может быть, она приболела? Да нет, глупо надеяться, что эта девчонка явится на четвертый месяц без приглашения. Ей надо в ножки поклониться, на коленках перед ней постоять, тогда она согласится что-нибудь принять от него. С него достаточно. Он устал.

В последнее время образ Алины немного потускнел. Его раздражала ее зимняя одежда, особенно сапоги. Ее ножку должна украшать кожаная изящная обувь, только тогда он сможет по-настоящему любоваться ею. Но она отказалась уступить его просьбе. С него хватит. Оплатить он успеет, если она сама объявится, а сейчас даже нет смысла сидеть на этих занятиях.

Он встал, извинился, вышел. Преподаватель улыбнулась растеряно, но ничего не посмела спросить.

Оказывается, жизнь не всегда дает тебе все по полной программе. Свою первую любовь он пока не добился. Только вот нет ни капельки желания сейчас, в начале зимы, мчаться в Москву. Трудно разобраться в душе, которую распирают муки, тоска и страдания. Может быть, лень-матушка прижимает к насиженному месту, где все настроено и все работает, как отлаженный механизм, а Москва – это неизвестность. А может быть не утихает тоска по непокоренной жемчужинке…

Надо чем-то заполнить унылую пустоту. В выходные теперь можно ездить на «Алгу». Горные лыжи – хобби всей семьи. Можно ездить отдельно от родителей, например, в «Норус», или куда-нибудь еще. Но Андрей так и не решился ни разу оторваться от родителей, предвидя, что ни отец, ни мать не поймут его. Там все катаются семьями. Впрочем, они ему совсем не мешают. У каждого из них свой кружок общения. На канатку поездить желательно, что бы немного хоть немного оторваться от уровня чайника – в будущем он собирается посещать горнолыжные курорты Европы и умение кататься на лыжах более– Менее прилично очень даже пригодится.

Про «Алгу» Андрей заговорил с отцом еще в среду, немного все же надеясь, что родители к началу зимы еще не созрели для выезда в горы. И надежды его сбылись. Вытащив с кладовки снаряжение, провертев в стиральной машине костюм, он начал ждать воскресенья. Но ему казалось, что он испытывает себя на прочность. Соблазн позвонить Алине и позвать ее с собой в горы, рос с каждым часом. Сердце сладко сжималось от воображаемых картин, как они вдвоем едут по горной дороге, как она смотрит на него, упакованного в великолепный горнолыжный костюм, как восхищается его умением съезжать с самых крутых склонов. Но он надеялся, что не позвонит ей, так как важнее было для него, что бы позвонила она и сама кинулась к нему в объятия.

Она молчала. В воскресенье он, как и запланировал, выехал на «Алгу». На канатке, как всегда, у всех преобладало прекрасное настроение. Улыбались уже знакомые и незнакомые лица девушек. Носились сверху ненормальные камикадзе. Вели оживленные беседы пожилые дамочки. Андрей все это видел, но приподнятое настроение не передавалось ему, словно он был накрыт стеклянным колпаком. Наоборот, зависть к камикадзе, у многих из которых и снаряжение было доисторическим, что не мешало им, тем не менее, показывать свое мастерство, окончательно портило настроение. Скорее всего, эти ребята стояли на лыжах с детства, и ему не угнаться за ними. Да и большого желания нет так гонять, и непонятно, зачем им это нужно, неужели только желание поработать на публику заставляет их идти на риск. И если он привезет сюда Алину, не будет ли она пялить глаза на этих клоунов? А может быть ей покажется, что он так же умеет, но считает ниже своего достоинства подвергать себя неоправданному риску, словно ехать на красный свет на перекрестке. Что бы заметить разницу в умении, надо хоть немного разбираться в горных лыжах. Если так, то не все пропало. Надо привезти ее сюда, пусть она посмотрит на него, как он красиво выглядит в своем комбинезоне, и сердце ее не выдержит. Он сдался в первый же выезд на канатку.

Он не смог прокататься целый день, в обед сел в машину и поехал вниз. Подъезжая к городу, позвонил Алине. Не мог не позвонить. Опять проиграл очередное сражение, но когда услышал ее голос, понял, что и поражение бывает слаще победы.

– Привет. Я тут с гор возвращаюсь, расслабиться хочется. Как насчет бассейна?

– С гор? Разве сегодня был выход?

– Да нет, я на лыжах катался. Ну так как насчет бассейна?

– На лыжах? На горных? Ты умеешь кататься на горных лыжах?

– Да, а что тут особенного? Если хочешь, на следующее воскресенье вместе поедим. Так как насчет бассейна?

– Прямо сейчас?

– Ну а когда же? Я только домой смотаюсь, лыжи сбросить, переодеться. И – за тобой. Ну так как?

Она немного помолчала. Сердце готово было разорваться, пока она молчала. Даже пришлось сбавить скорость. Но ее тихое «хорошо, я буду ждать тебя» вернуло его в более-менее приемлемое состояние.

***

Алина нисколько не удивилась, услышав голос Андрея. О том, что все кончилось, она думала только в первые дни, но когда сама стала скучать по светской жизни, которую дарил ей Андрей, то не могла представить, что настроение Андрея гораздо лучше, чем у нее. И многие мотивы его поведения, которых она не понимала и которые вызывали в ее душе тайные волны протеста, не казались ей такими уж необъяснимыми. Действительно, зачем устраивать знакомства с родителями, если речь не идет о свадьбе, а о свадьбе речь не идет хотя бы потому, что надо встать на ноги ему самому, а не висеть на шее у родителей. Похвально, если он думает именно так, и в прочем, ничего не говорит о том, что он так не думает.

Она не только ждала его звонка, потому что была уверена, что он скучает по ней, но она чувствовала, что в ее душе растворяется какой-то стержень, на котором держится ее целомудрие. Она уже не видела ничего не естественного в том, что займется сексом с парнем, который так много сделал для нее, которому она нравится, и который в принципе, вполне достойный парень во многих отношениях. Ей уже двадцать, и не в ее мечтах оставаться старой девой. Ей даже стало казаться, что и жизнь приобретает гораздо более глубокий смысл, когда ощущаешь, как растворяется в тебе этот стержень, загоняющий тебя в клетку жестких правил.

Андрей поцеловал ее в губы довольно трепетно и настойчиво, и она почувствовала, что стержень целомудрия в ее душе растворился совсем. «Ауди» тронулось по направлению к бассейну, а ей казалось, что – к новой для нее жизни. Они опять вместе, он любит ее, раз приехал, и все двигается к тому, что изменит ее существование в этом мире. Но это потом, все равно надо время и ему и ей, что бы немного привыкнуть друг к другу после ссоры, а пока можно наброситься к нему с вопросами о лыжах, ведь он сказал, что умеет на них кататься!

– Андрей, мы правда можем поехать в следующее воскресение туда, где катаются на лыжах?

– Это откуда такое рвение? Уж не приглянулся ли тебе кто-нибудь из слаломистов? Вы, кажется, должны были в прошлое воскресенье мимо «Виража» проходить!

Алина засмеялась. Она почувствовала, что Андрей ревнует ее и это ей понравилось.

– Не знаю, как называется склон, который мы видели, но мы не так уж близко и подошли, что бы разглядеть кого-нибудь. Но я все равно завидовала. Мне тоже очень хочется покататься на лыжах!

– Вот как… Кажется я дождался, что ты о чем-то меня просишь. Что ж, я не против. Поедем.

– А сколько сейчас стоит прокат лыж хотя бы на один часочек? Про канатку я уж и не говорю, я пока пешком похожу.

– Почему часочек? Лыжи, я в этом уверен, заставят тебя повизгивать от радости. Я же тебя знаю. И кстати, у нас найдется для тебя пара лыж и ботинок. Мы их купили для моей тетушки, но она так и не решилась ни разу надеть их. А насчет канатки нет проблем. Я буду рад доставить тебе еще одно удовольствие.

Алина пожала плечами.

– Как знаешь, Андрей. Хотя мне очень неудобно.

– Закончим эту тему, – он опять привлек ее к себе и поцеловал.

В этот день они купались в бассейне дольше обычного и без умолку болтали о лыжах – Андрей рассказывал о своих первых уроках, забавных случаях, о первых победах, а девушка искренно восхищалась им и обижалась, что он скрывал от нее то, что умеет кататься на лыжах.

Когда расставались, Андрей напомнил о курсах. Алина смущенно, но впервые первая прильнула к его лицу губами. Лицо Андрея озарилось нежной улыбкой. Он исправил ее несмелый поцелуй своим смелым и решительным. Они опять расстались не договорившись о том, о чем договариваются все влюбленные парочки. Но каждый подумал, что в их отношениях появилось что-то совсем новое.

– Мама, меня Андрей опять позвал на курсы. А в следующее воскресенье мы поедем в горы кататься на лыжах. Если не поссоримся опять, – смеясь, прибавила Алина.

Мама смотрела на дочу с радостным волнением.

– Вот видишь, я же говорила, что Андрей хороший парень. Пойду, сообщу об этом отцу.

***

Затаив дыхание, Алина начала свои первые попытки на лыжной стезе. Андрей посоветовал для начала потоптаться без канатки, в стороне от основного склона, и она с радостью согласилась, хотя бы потому, что очень смущалась его родителей и рада была хотя бы в первый день быть от них подальше (отец смотрел на нее благосклонно, мать же, как и в первые минуты знакомства, довольно настороженно или с показным равнодушием). К радости девушки, первый спуск с маленького бугорочка не показался Алине чем-то уж очень сверх сложным. Ее физическая подготовка и умение кататься на роликах дали о себе знать. Андрей похвалил ее, показал несколько необходимых по его мнению, правил поворотов и подъема пешком, и оставил ее одну, предупредив, что бы поглядывала на верх, вдруг кто-нибудь задумает спуститься именно в этом месте. Алина не обиделась, так как привыкла к выходкам Андрея, да и не считала в праве занимать его личное время. Она поднималась пешком с каждым разом все выше и выше, к обеду изрядно устала, но после обеда опять с удовольствием уединилась на «свой пятачок», который к вечеру увеличился и подпрыгнул вверх. Она смеялась от того, что может скользить на лыжах совсем не падая, что это оказалось не таким уж трудным для нее делом и что она в следующий раз, вероятно, попробует уже подняться вверх, туда, куда поднимаются на канатке, что бы потом вот такими же маленькими кусочками, как первый пятачок, преодолеть весь склон. Лишь бы Андрей не изменил своего желания привозить ее сюда. Да и она не должна подавать ему повода для ревности. А такой повод от нее, оказывается, легко дождаться, так как она беззастенчиво любовалась лыжниками, которые очень красиво съезжают с верху, намного красивее, чем Андрей. Любовалась до тех пор, пока один из них не помахал ей рукой. Слава богу, что Андрея в это время в ее поле зрения не было.

***

Вечером к Андрею заглянул отец. Он пристально посмотрел на сына, что означало начало воспитательной беседы.

– Я пришел к тебе потому, что мать просила меня поближе узнать об этой девочке. Она, конечно, предложила мне вызнать от тебя все своими хитрыми наводящими вопросами, но зачем мне нужно вывихиваться перед тобой. Я надеюсь, что ты сам мне обо всем скажешь.

– О чем? Кто эта девушка? Она учится в моем университете, и познакомились мы с ней в секции туризма.

– Хорошо, и ты думаешь, этих сведений достаточно для нас?

– Что вам еще нужно? Информация о родителях?

– Тебе надо уезжать, этот вопрос не подлежит обсуждению. Нам с мамой не хотелось бы, что бы ты уехал отсюда, напакостив. А брак с этой девочкой по нашему мнению, не имеет никакого смысла.

– Какой брак? Мы просто друзья. – Андрей впервые порадовался, что пока это может быть правдой.

– Ты хочешь сказать, что у вас с ней ничего нет.

– Мы просто друзья.

– Верится, конечно, с трудом. Бишкек маленький город и если ты уедешь отсюда, напакостив, нам не будет от этого спокойней. Особенно переживает мать. Она так радовалась, что у тебя никого нет, и вдруг появляется эта девочка. Я не против, что бы вы встречались, просто надо приложить максимум усилий, что бы не натворить себе проблем.

– Можешь не волноваться. Мы просто друзья.

– Надеюсь, что это так, – Отец встал и еще раз пристально взглянув на Андрея, вышел из спальни.

Что он сказал такого, что они так заволновались, думал Андрей с изрядно испорченным настроением. Он сказал о ней в достаточно спокойном тоне, что хочет взять с собой на канатку девушку. И в горах, и в машине он старался вести себя с ней сдержанно, хотя это стоило ему усилий, ни разу даже не поцеловал, опасаясь, что родители не сводят с него глаз. И он все равно проштрафился. Все равно надо прийти и капать на мозги. Надо, действительно, скорее, уезжать в Москву, поскорее начать самостоятельную жизнь. Кто знает, может в Москве все сложится хорошо, и он тогда перевезет ее туда. Хотя, конечно, это мало вероятно, что дела у него пойдут настолько блестяще, что он сможет справиться со своими нуждами один. Вот, например, сейчас, он работает и что же? Если бы не помощь родителей, он не смог бы даже подарить Оксане что-нибудь из косметики, не говоря уж о том, что бы тратить столько на Алину.

На следующий день он с удвоенной жадностью набросился на Оксану, как будто старался компенсировать то, от чего уже готов был отказаться в отношениях с Алиной из-за страха перед отцом.

***

В начале декабря они опять с Олегом поехали на «Алгу». Обещанная подружка не явилась и на этот раз, как и в прошлый. Дмитрия это радовало. Пока он не созрел заводить новую дружбу с противоположным полом. Ему нравилась его свобода и, главное, нравилось не бояться безденежья. В Томске приходилось крутиться, и именно постоянная потребность в «лишних» деньгах, без которых он рисковал разочаровать свою подружку, досаждала его. Сейчас, получив первую зарплату на заводе, которую хватит только на дорогу, да на скудные обеды, он совсем не расстроился, так как сама работа ему очень понравилась. Он радовался, что может задерживаться на работе допоздна и при этом не «зарабатывать» на упреки. Он радовался, что может целый день носиться на лыжах, не переживая, что кто-то остается без его внимания. И он носился, отводил душу – в студенчестве много кататься не пришлось.

Но нельзя сказать, что бы он уж совсем не приглядывался к цветнику. Он заметил в сторонке от основного склона, какую– То особу, привлекшую его внимание хотя бы тем, что за темными очками и низко сдвинутой на лоб шапочке угадывалось юное личико и тем, что она так же, как и он сам, без устали «отводила душу», но только находясь на уровне новичков. Она могла проехать всего метров десять, но даже эти метры давались ей с трудом, хотя она вроде бы и не падала, как уж совсем беспомощные девицы. К ней иногда подъезжал парень в шикарном фиолетовом костюме, что-то советовал ей, но по каким то едва уловимым признакам, т.е. благодаря отсутствию определенных признаков, можно было подумать, что эти двое не являются влюбленной парочкой. Но пока ему было безразлично, кем ей приходится этот парень, изредка нарушавший ее одинокую борьбу за мастерство на горнолыжном поприще. Просто теплилась душа от того, что еще не перевелись такие вот борцы и, может быть, когда-нибудь, он встретит такого отважного борца с милым личиком и на своем пути.

Иногда она заглядывалась на тех, кто слетал сверху со скоростью, близкой в ее понимании к скорости света. Дмитрий относился к этой категории и один раз помахал ей рукой, как единомышленнику. Даже с далека было видно, что она засмущалась. И больше не смела смотреть на склон, а только продолжала мужественно преодолевать первые ступеньки лыжного мастерства.

***

Андрей катался довольно посредственно. У него были отрывистые, какие-то нескладные движения, а у некоторых парней – плавные, пластичные. А главное, он катался по сравнению с некоторыми очень медленно. Ни разу она не увидела его летящим по склону, он просто съезжал очень уверенно и … некрасиво. Но она не хотела заострять на таком факте внимания. И на том, что он практически не подходил к ней за весь день, она тоже не хотела заострять внимания. Она каталась на лыжах – и это было главным. Всю неделю она волновалась, позовет ли Андрей ее в горы в следующее воскресенье. Он ведь опять сделался мрачным и не приветливым. А с ее лица не сходила нежная улыбка. Улыбка, которой она старалась заработать на лыжное воскресенье.

***

Среди недели Дмитрий ни разу не вспомнил о фигурке в синей курточке и белой шапочке. Не вспомнил он о ней и в тот момент, когда в следующее воскресенье поднимался на канатке – кругом столько объектов, на которые в принципе, можно положить глаз. Но когда он на спуске прошел первый перегиб склона и перед ним открылся очередной участок трасы, он вдруг увидел ту единомышленницу, умилившую его своим упорством неделю назад. Она ехала почти поперек склона, с маленькой скоростью, но если предположить, что в прошлое воскресенье она, скорее всего, впервые стала на лыжи, то спуск по косой в верхней части горы был для нее по истине героическим прогрессом.

Дмитрий остановился чуть повыше и стал наблюдать за девушкой. Доехав до края склона, где начинался кустарник, она стала поднимать нижнюю ножку вверх, пытаясь сделать классический поворот на 180 градусов на месте. Но вероятно крутизна склона, которая была в этом месте пожалуй самая большая, смутила ее. Она поставила ножку на землю и стала смотреть вниз.

Дмитрий не смог устоять перед соблазном помочь ей. На всякий случай он глянул по сторонам и, не увидев фиолетового костюма, сам подъехал к ней и остановился совсем рядом, чуть повыше.

В этот день погода была пасмурная, и девушка была без очков. На Дмитрия глянули синие счастливые глаза, немного растерянные от трудности предстоящего поворота. Свеженькое юное личико было покрыто загаром. «Где наша не пропадала» – подумал он, имея в виду то, что его установка отдохнуть от цветника может потерпеть крах.

– Привет, – сказал он, пользуясь привычкой обращаться в горах ко всем, как к добрым знакомым. – У тебя прогресс!

– Спасибо, – она смущенно улыбнулась.

– Поворот не получается? А ты встань прямее, палочками упрись вот так – и ничего страшного! – Дмитрий два раза продемонстрировал поворот.

– Да, у вас это хорошо получается.

Она не стала вредничать, приняла к сведению все, что он сказал и показал. Поворот получился и она одарила его еще более счастливым взглядом.

Для первого раза общения было достаточно, иначе можно показаться навязчивым. Он бросил ей «Удачи!» и сам поехал вниз, приложив все усилия к тому, что бы съехать у нее на глазах – а он не сомневался, что она смотрит – не очень быстро и плавно, что бы она увидела повороты, выполненные по всем правилам.

В течение двух следующих воскресений он несколько раз подъезжал к ней, и каждый раз давал ей необходимые на ее уровне советы. Она с радостью слушалась его и на третий день у нее стали получаться очень даже премиленькие поворотики.

Они вместе доехали до канатки. Впереди замаячила приятная перспектива постоять рядом с ней в очереди. Он стащил с лица горнолыжные очки и поймал на себе взгляд синих глаз. Он пока не мечтал о чем-то серьезном, не ждал никаких приключений, пока он просто хотел дать возможность глазам полюбоваться юной красотой. Но она посмотрела на него так внимательно, и как ему показалось, с такой грустью, что он вдруг подумал, что ошибся, что простым мимолетным флиртом здесь не обойтись, что в этот момент перед ним открывается новая эпоха его жизни. Но она неожиданно отвернулась, сказала, что немного устала и что пойдет отдохнуть. Он остался один.

Ее уход был похож на бегство. Часам к четырем девушка, фиолетовый и, вероятно, предки фиолетового, уехали на шикарном джипе. Но ни шикарный джип, ни важный родитель и суетливая родительница фиолетового не смутили его. Ничего не говорило о том, что этот фиолетовый – ее дружок. Скорее всего, она их бедная родственница. Новый этап жизни радовал его и не было желания отказаться от своего увлечения только потому, что еще неделю назад ему нравилась его свобода.

***

Алина привыкла к вниманию противоположного пола и внимание незнакомого молодого человека на канатке никак не отразилось на ее душевном равновесии. Но вот совсем не обращать на него свое внимание тоже не получалось. Во-первых, она была благодарна ему за советы, благодаря которым она почувствовала, что катание на лыжах становится для нее настоящим наслаждением. Во-вторых, этот парень так красиво катался на лыжах, так лихо прыгал с трамплинов, что оставаться совсем равнодушной к его личности было просто невозможно. Андрей, например, так ни разу и не прыгнул, по крайней мере она не видела, что бы он прыгал или принимал участие в постройке трамплинов с другими ребятами.

Приехав в очередной раз на канатку и спрыгнув со ступенек джипа на снег, Алина невольно поискала глазами коричневую курточку и красно– Синюю шапочку. Вот и хорошо, что пока не видно этого паренька с карими красивыми глазами. У нее уже и так получается неплохо, она уже может обойтись и без его советов, поэтому лучше просто наслаждаться лыжами, не опасаясь, что или Андрей, или его родители, увидят этого парня рядом с ней.

К стоянке, кое-как преодолевая подъем и снег, подрулил старенький жигуленок. Минут пять назад этот жигуленок был уверенно обойден джипом, которому ни снег, ни подъем не доставляли никаких проблем. Алина заметила презрительный взгляд голубых глаз, брошенный в сторону жигуленка. Что ж, джип и на самом деле заслуживает того, что бы гордиться им, и от этой гордости не очень уж легко избавиться. Алина постаралась не обратить внимание на очередной пунктик поведения Андрея, что бы не испортить себе настроение. Но через мгновение ей стало совершенно не по себе. Дверь жигуленка открылась, и оттуда вышел парень в коричневой куртке. Теперь она поймала приветливый взгляд карих глаз, уже направленный прямо на нее. Она испуганно отвернулась. Кажется, Андрей смотрел уже на склон и не заметил этого взгляда.

Душевное равновесие все-таки было нарушено. Но уважение к личности кареглазого горнолыжника не смогли заставить ее и дальше делать вид, что и она не заметила этого взгляда. Она смело оглянулась и ответила парню такой же приветливой улыбкой. Дань вежливости отдана, теперь можно смело направляться с Андреем к канатке.

Среди недели опять подвалило снегу и опять несколько парней сооружали трамплин. Среди них, конечно, мелькала и коричневая курточка. Что здесь такого уж неприличного, если она немного постоит и посмотрит, как прыгают ребята, ведь смотрят же другие! Когда прыжки начались, она остановилась напротив трамплина и стала ждать. Ну кто догадается, что она ждет определенного прыжка, и пока не дождется, не уедет. Многие стоят напротив трамплина подолгу и ничего, не комплексуют. Но коричневая курточка не стала прыгать, а подъехала к ней, остановилась совсем рядом.

– Привет! А вот прыгать я тебе пока не советую.

– Да ну что вы! Я и не думала об этом! Хотя, конечно, наверное, это очень здорово, лететь несколько метров в воздухе.

– Конечно, здорово! Но у тебя все еще впереди. Нет, не с такого трамплина, конечно! Мы соорудим немножко поменьше, специально для дам.

– Вы думаете, это возможно для меня – прыгнуть с маленького трамплина?

– А почему бы и нет? Если ты будешь моей ученицей, то в следующий раз ты уже будешь кататься лучше своего учителя. А это значит, сможешь и прыгнуть.

Она засмеялась.

– Ну нет, до вас мне далеко! Я же вижу, с какой скоростью вы катаетесь.

– А я и не про себя.

Ну вот, это уже было совсем ни к чему – упоминание об Андрее. Пора и сматываться, иначе она выдаст себя, что слишком уж переживает, что ее друг катается гораздо хуже.

– Если вы о моем друге, то он катается тоже неплохо, – она постаралась сказать это как можно более простодушно.

– Смею с вами не согласиться. У него совсем нет техники. Но я не буду настаивать на своем мнении. Я только предлагаю вам приглядываться к моему катанию, а не к его. Иначе у вас будет уже регресс, а не прогресс.

– Не пугайте меня! Ну хорошо, хорошо. Приглядываться я буду к вашему катанию! – Алина засмеялась и решила, что самое время уехать подальше от этого парня.

***

Курсы английского благополучно закончились, но он так и не добился ее. Но от встреч с ней отказаться не мог. Убедил себя, что она еще не созрела для секса и что с ней кувыркаться в постельке будет совсем неинтересно. Пусть подрастет, повзрослеет. А сейчас будет просто держать ее на привязи, и чего скрывать от себя – наслаждаться платонической дружбой. Новый год, например, они обязательно проведут вместе. Ребята собираются у Петьки на даче, наверное, и для них это не плохой вариант – провести целую ночь вместе, но не наедине, не искушая себя. Мамочка, конечно, закатит истерику, потребует, что бы Новый год он встретил в кругу семьи, но это сильно уж большая жертва для него, просто неподъемная. Что насчет Оксаны – ей то он скажет, что будет встречать Новый год дома. Но на пару часов заскочить к ней перед отъездом к Петьке на дачу можно.

***

Родители упрашивали Дмитрия остаться в Новогоднюю ночь дома, так как сильно соскучились по «детским» праздникам, т.е. по тому времени, когда сыновья были маленькие и вся семья собиралась за праздничным столом в полном составе. Дмитрий очень хотел подарить родителям такой подарок, как не исчезнуть из дома в первый Новый год после возвращения домой, но чувствовал, что это его желание все больше соперничает с другим – поближе познакомиться с синеглазкой и … Но что – и ? В последнее время он очень редко участвовал в концертах, поэтому денег имелось совершенно ничтожное количество. Можно, конечно, в последнее воскресенье перед Новым годом пригласить ее куда-нибудь в кафе, а на неделе напроситься к Борису на заработок, но вдруг Борис не сможет обеспечить ему хотя бы пару концертов, как тогда он будет себя чувствовать перед новой подружкой? Занимать он не любил – когда висит долг, не очень то чувствуешь себя довольным жизнью, уверенным мужиком. И все же он решил занять, если не будет возможность подзаработать и если контакт с синеглазкой состоится. Но в последнее воскресенье перед Новым годом семья фиолетового и синеглазка на канатке не появились. От приглашения Олега отпраздновать Новый год в его компании он отказался. Желание мамы исполнилось и «детский» праздник удался на славу.

***

Алина в тайне желала, что бы Андрей, как в прошлом году, проигнорировал встречу Нового года у Петьки на даче. Когда он заявил ей, что не против «влиться» в компанию, она немного расстроилась. Но попыталась убедить себя, что справится и с этой проблемой. Продуктов будет, как всегда, немного, но некоторое время все же уйдет на приготовление еды и на ее съедение и в течение этого время все будут более менее заняты и всем будет особенно некогда уделять друг другу внимание. Потом будут танцы. Она любит танцевать, а значит и потом должно все пройти просто чудесно.

Но с первых минут появления у Петьки на даче Андрей повел себя не так, как она ожидала. Во-первых, под искреннее всеобщее ликование он водрузил на стол два ананаса и две бутылки вина, которые, как все поняли, были приобретены им по собственному желанию на свои деньги. Во-вторых, он как то сразу же стал открыто ухаживать за Алиной, как будто бы и не прятал свои чувства с самого начала. В секции рождалось много парочек, и никого особенно и не удивило, что и самый неприступный парень, наконец, не смог устоять перед обаянием самой красивой девушки. Но только вот сама Алина не могла почувствовать себя в роли счастливой избранницы завидного жениха. Конечно, она откликнулась на открытость Андрея, не стала препятствовать обнародованию их отношений, но только она замечала, что от внешней веселости Андрея веяло мрачной тоской, особенно когда он увлекал ее в темноту, что бы крепко обнять, но только обнять, но не поцеловать, не пошептать счастливым голосом какую-нибудь милую сердцу любовную чушь…

***

Мать поняла, что не сможет удержать его дома в Новогоднюю ночь и закатила истерику насчет Москвы. Андрей пытался сослаться на работу, но для матери его работа не имела никакого значения. От ее истерики сломался и отец. Было решено, что Андрей все же с работы уволится и съездит в Москву за российским гражданством. А если сильно уж заскучает по дому, то после получения гражданства может ненадолго и приехать домой. Проблем нет.

С отцом спорить было совершенно бесполезно. На конец января заказали билеты. Теперь надо было придумать, как сообщить об отъезде Алине. Нет, он не скажет, что уезжает в Москву навсегда. Он будет писать ей электронные письма, держать ее на привязи обещаниями. А когда приедет в Бишкек… Душа сладко ноет. Какой сладкой будет победа, когда она, наскучавшись за ним, подогретая его письмами, сама броситься к нему в объятия.

Кое как он пробыл часа два у Оксаны. Пришлось наврать, что дома не работает кран с горячей водой и впервые принял у нее душ. Оксана может и догадывалась, что он покидает ее не ради дома, но ему были безразличны ее переживания. Все его мысли занимала Алина. И когда он приехал на дачу, где собралась уже вся компания, он понял, что не сможет держаться в эту ночь от Алины, как всегда, на пионерском расстоянии. Он не решился целовать ее, так как боялся, что даже душ не смыл следы других поцелуев с его лица, но в течение ночи несколько раз уводил ее подальше ото всех и прижимал ее к сердцу, стараясь запомнить ощущение ее тела, ее близости. Про Москву он так и не смог ей даже намекнуть. Потому что был уверен, что она оттолкнет его сразу же, как узнает об отъезде, но последний месяц он не сможет провести в дали от нее – об этом даже и думать невыносимо.

***

В воскресенье перед отъездом он, как всегда в последнее время, взял Алину на канатку. Мать уже не относилась к его подружке слишком уж враждебно, наверное поняла, что опасности в их дружбе нет никакой. Отец демонстрировал вежливое равнодушие.

День выдался слишком морозным и мать отказалась от поездки. Не здоровилось и отцу. Попробовали уговорить остаться и Андрея. Но просидеть с унылыми предками весь день совсем не улыбалось. Лучше еще немного полюбоваться счастливым личиком наивной строптивицы. Тем более, что представилась возможность поехать на канатку без сопровождения полиции нравов.

На горнолыжном поприще Алина сделала невероятные успехи. Впервые они катались вместе, и это так здорово, одиночество явно проиграло в соперничестве с дружбой с этой жемчужинкой. Только вот уж очень она увлеклась этим самым катанием, очень уж ненасытная. А сегодня еще и холод собачий. Неужели она совсем не мерзнет? Но с него хватит, надо немного и передохнуть. Он предложил ей спуститься в кафе, попить горячего кофе. Она наотрез отказалась.

По случаю мороза в кафе было людно. Андрей занял свободное место, позвал официанта. И стал разглядывать публику. Многие лица были знакомы, некоторые даже здоровались с ним. Как хорошо, что Алина не может сюда приезжать без него. Эти горнолыжные волки очень даже не против захапать в сети его подружку. Как тогда сказал этот цыпленок? «Культурный человек»! Да, он культурный человек, поэтому и не взял ее обманом, силой. А где гарантия, что среди этих горнолыжных волков – все люди культурные? Да никакой гарантии, наоборот, скорее ни одного порядочного человека.

Среди гула голосов он услышал фразу – «Сидит здесь, а его кралю опять Димка обхаживает».

Что-то вдруг в тревоге забилось сердце. Чью кралю? Может это про Алину? Разве так уж невероятно, что он сидит здесь, а вокруг Алины в этот момент кто-нибудь вьется?

Чтобы не показать, что его вспугнули сказанным, он подождал немного и спокойно направился к выходу. До основной горы от кафе поднимала маленькая канатка. После тепла зазнобило, самое время вернуться назад, сбежать с этого собачьего мороза. Но надо убедиться, что говорили не о его «крале».

Вначале большой канатки он Алину не увидел. Он остался ждать ее появления сверху. Минут через пять он увидел ее. За ней, конечно же, кто-то ехал. Ну да, это один из тех типов, уровень мастерства которых, никогда ему, Андрею, не достичь!

На середине склона они остановились. Т.е. остановилась сначала Алина, а этот тип остановился рядом с ней. И, по видимому, он что-то ей советовал насчет катания. А вдруг благодаря советам этого типа она так быстро и легко покатилась? Не зря же сказали в кафе – «опять обхаживает?»

В одно мгновение ревность в его душе вспыхнула сразу с такой силой, что уже больше ничего нельзя было почувствовать, кроме этой ревности. Даже страх. Страх сделать зло.

Как только Алина спустилась вниз, он сразу же сказал, что они уезжают домой. На ее личике отразилось разочарование. И только увидев это разочарование, он понял, что никогда не видел такого выражения на ее лице, какое увидел до появления разочарования. Она была взволнована, была счастлива. Нежели это из-за этого типа?

В обратный путь двинулись молча. Оазис спортивной цивилизации кончился быстро и за окнами потянулся унылый пейзаж с небольшими холмиками и кошарами. Снег кругом был вытоптан баранами. Но Андрей знал, что если повернуть налево на развилке, которая вот-вот скоро появится, то можно окунуться в другой островок цивилизации. Горная гостиница! Он бывал уже в ней не раз, но ни разу за то время, как узнал Алину. Душу жгла ревность. «Почему я должен беречь ее для кого– То другого?» – эта мысль родилась в голове Андрея, отравленного болью от предстоящей разлуки и ревностью.

Подъезжая к развилке, Андрей понял, что уже ничего не в силах остановить его. Решительно он повернул налево.

Сидевшая молча и безучастно к его страданиям девушка спросила:

– Андрей, куда это ты?

– Мне не хочется домой. Давай еще немного побудем вместе.

– Но куда ты едешь?

– Там горная гостиница. Снимем номер, побудем вдвоем. Только вдвоем. Надеюсь, ты не против?

Алина молчала. Он на минуту остановил машину. Привлек ее к себе, прижался губами к ее лицу.

– Скажи, что не против! Сколько можно мучить меня? Да или нет?

***

В самый разгар горнолыжного дня, когда солнце светило со своей высшей точки, Андрей сказал ей: «Поехали домой».

Синева безоблачного неба, пушистый снег, чистый морозный воздух – все здесь, в горах, вызывало восторг. И город, погруженный в черный смок, не притягивал к себе. Почему Андрей позвал ее домой, когда здесь так здорово, так солнечно и так весело? Немного холодновато, но терпимо!

Но ничего не поделаешь. Слишком было бы нахально с ее стороны предложить оставить ее здесь, а самому вернуться – ведь все, чем она пользуется сейчас – все это она имеет благодаря Андрею. С самого начала обратного пути она заметила, что Андрей сильно уж не в духе. Может он уже начинает разочаровываться в ней и уже жалеет, что тратит на нее столько денег? А вдруг он в последний раз свозил ее в горы и больше она никогда или, по крайней мере, очень долго не сможет кататься на лыжах?

Алина готова была принять все сюрпризы, приготовленные для нее Андреем. Итак она изрядно попользовалась его благосклонностью. Пора и честь знать.

Нет, с лыжами она не прощается. Она обязательно приедет на канатку хотя бы еще раз, на один раз попросить у родителей можно, или сэкономить на самом необходимом, на обедах, например. Десять обедов – уже хватит на полдня. Еще десять – хватит и на лыжи. Всего двадцать дней. А у зимы еще дней тридцать есть, если не больше. А другие развлечения не стоят того, что бы страдать без них.

Она заметила, что Андрей повернул на незнакомую дорогу, по которой они ни разу не ездили ни летом, ни зимой. В принципе ей было все равно, куда едет Андрей, так как город пока не тянул к себе. Но для порядка поинтересовалась.

С первых слов его ответа она обо всем догадалась. Сильно заколотилось сердце и как наяву возник перед глазами парень в коричневой куртке. «Побудем вдвоем, только вдвоем, надеюсь, ты не против?» – бормотал Андрей, прижимая ее лицо к своему. Она ощутила на своих закрытых глазах его губы. А парень в коричневой куртке улыбнулся ей своими карими глазами.

Когда она говорила Андрею «да», ей казалось, что она прощалась с карими глазами. Что ж, на ее пути еще много будет таких карих глаз, но ради чего то большего, ради своих будущих детей, ради благополучия будущей семьи надо раз и навсегда захлопнуть свое сердце для всех глаз, кроме этих голубых, что смотрят сейчас на нее с мольбой и страданием.

Горная гостиница оказалась набором из нескольких очень симпатичных теремков. Почти около всех теремков стояли джипы. Андрей подрулил к крайнему коттеджу, который выглядел не занятым. Из домика, что стоял в стороне, вышли двое мужчин. Андрей пошел к ним, а Алина вышла из машины и огляделась. Что ж, пришло время. Может это не прелюдия к свадьбе, а только плата за красивую жизнь. Но почему – «плата»? «Расслабься и получи удовольствие». Алина отвела взгляд от горного склона и посмотрела в ту сторону, куда ушел Андрей. Надо настраивать себя на роль влюбленной. Может, получится?

Андрей вернулся с ключами от коттеджа. Алина, преодолевая смущение, взглянула ему в глаза. Но Андрей на ее взгляд не ответил. Лицо его было мрачноватым. «О боже, я совсем не так все себе представляла!» – подумала девушка. Но она ничего уже не могла остановить. Может быть, давил на душу груз потраченных на нее денег. Может быть все же верилось в счастье.

Когда за ними захлопнулась массивная дверь коттеджа, Андрей как будто начал оттаивать. Наверное, он сильно волновался, поэтому на улице не мог хоть как то улыбнуться ей. В полумраке маленького коридорчика он прижал ее к себе и спросил – «Ты моя?» Она, оказывается, была уже сильно напряжена и ничего не могла ответить. «Не бойся, я не причиню тебе зла…» – прошептал Андрей. После этих слов стало немного легче. «Сейчас мы искупаемся в душе, вместе, ты привыкнешь ко мне, перестанешь меня стесняться, и все у нас с тобой будет чудесно!» – продолжал шептать уже совсем оттаявший от своей мрачности парень. И все началось и проходило даже очень чудесно. Андрей был такой нежный, такой любящий и внимательный, и она так гордилась своим телом. Только она сильно тревожилась о том, что он догадается, что ее душа наполнена образом с глазами карими, а не с голубыми…

Через два часа он отвозил ее домой. Он как-то уж очень быстро гнал свою «Ауди» по направлению к городу. На середине пути она хотела попросить остановить машину, что бы посидеть с ним в тишине и почувствовать то новое, что должно было бы появиться в их отношениях. Она положила свою руку на его руку. Она так и не решилась высказать вслух свою просьбу, но он мог бы догадаться, что она нуждается в его внимании и остановить машину, но он только в ответ улыбнулся. Правда, в подъезде он целовал ее довольно нежно и дольше, чем обычно. Но это не сгладило тяжкого впечатления от быстрой молчаливой езды.

Дома пахло воскресным ужином. Алина почувствовала, что не хочет показываться родителям на глаза. С прихожей она крикнула, что есть не хочет, что у нее немного болит голова и поэтому она ложится поспать. В своей комнате она не стала включать свет. Когда Андрей обнимал ее в гостиничной постели, она подумала, что, может быть, он не отпустит ее от себя, привезет к себе домой. Но вот она здесь, в своей квартире. А значит, она не нужна ему. Конечно, она не думает, что сегодня с ней произошло что-то трагическое. Это давно должно было случиться, раз она не отказывалась дружить с ним. Но и хорошего тоже мало. Впрочем, кое-что хорошее все-таки есть – Андрей обещал, что ей совершенно не о чем беспокоиться, что он не принесет ей зла. Потом, по чисто теоретическим знаниям, она поняла, что он выполнил свое обещание. Да, она может быть уверена, что он не принесет ей зла. И на этом спасибо. Только вот все же чем все это кончится? Кто первый поставит точку? Наверное, он просто исчезнет, перестанет звонить, приходить. Знать бы наверняка, что у него твердое решение не жениться на ней, так можно было бы и сейчас позвонить ему и сказать, что между ними все кончено. Почему-то ее не привлекает такая любовная связь. Да, это действительно, какая-то ерунда – любить друг друга, но разбегаться по своим углам каждый вечер. Вот как сейчас – она дома, а он у себя. Нет, звонить она сама не будет, но при первом же его появлении даст понять, что она не желает больше продолжать с ним какие-либо отношения. Она засыпала с такими мыслями, хотя и не была твердо уверена, что поступит именно так.

***

Утром она ждала его звонка. Он знал, что она выходит из дома без двадцати восемь и что в это время ее родителей уже нет дома. Он позвонил. Она брала трубку без всякой решительности на те слова, что приготовила вечером. В конце концов, можно и встречаться, ничего страшного в этом нет. Но слова и не пригодились – Андрей сообщил, что срочно уезжает на два месяца в Москву.

– Я буду очень, очень скучать по тебе, слышишь, Алина? И почту регулярно смотри, не забывай! Я буду писать тебе длинные письма! Прости, так уж получается, но мне действительно надо уехать.

«Я буду ждать тебя» – ответила она. Когда Андрей положил трубку, вздохнула с облегчением – за два месяца она убедит себя, что все нормально, что поступила правильно и что нелепо отказываться от дружбы с таким парнем только из-за того, что он не тащит тебя под венец. Скорее всего, он знал вчера, что уедет, поэтому и отвез домой. Тот факт, что Андрей не сообщил ей о Москве накануне, ее не удивил – Андрей никогда не посвящал ее в свои дела – ни в домашние, ни в служебные.

Предстояло как-то сказать об отъезде Андрея родителям. Родители отнесутся к этому известию по– Разному. Мама души не чает в Андрее. Она по– Прежнему считает естественным, что парень, только что окончивший институт, влюбленный в свою работу, увлекающийся туризмом, еще не думает о женитьбе. Да и доче выходить замуж еще рановато, не стоит повторять ее, мамину, ошибку. Поэтому старается спокойно воспринимать тот факт, что Андрей еще ни разу не появился в их доме. Но нет сомнений, что она расстроится – ведь на самом деле она спит и видит дочу в подвенечном платье и отъезд Андрея однозначно отодвигает событие, о котором она мечтает больше дочи, на неопределенное время. Отец наоборот, считает дружбу Алины с сыном «местного олигарха» унизительной для Алины. Он любит дразнить маму намеками, что даже красота ее дочери не повлияет на решение Андрея поискать для себя более выгодную партию. Отец, конечно, обрадуется известию об отъезде Андрея. Два месяца не такой уж большой срок, что бы отец мог рассчитывать на самозатухание дружбы Алины с Андреем, но именно на это понадеется отец.

Вечером, после программы «Время», она, как бы между прочим, сказала, что Андрей уехал в Москву. Мама, виновато улыбнувшись, очень нерешительно спросила:

– Надолго?

– Да навсегда, наверное, – спокойно ответил за Алину отец.

Мама посмотрела на дочу с состраданием. Алина взглянула на отца с шуточным упреком – ну разве можно так расстраивать маму!

– Понятия не имею, – Алина посчитала нужным немного потемнить перед мамой.

– Да пусть там и остается, – на этот раз отец сказал это даже с радостью.

– Аркаша! – на этот раз у мамы прозвучало с упреком, так как она немного успокоилась.

Отец выключил телевизор, сладко зевнул.

– Иди спать Алик, и пусть тебе приснится свадьба Андрея с московской боярыней!

– Типун тебе на язык! – почти всерьез рассердилась мама. – Как можно говорить такое дочери?! Ты, доча, действительно, иди спать. А я сейчас разберусь с твоим отцом!

Алина весело помахала обоим ручкой и ушла к себе в комнату. Как только она оказалась одна, на ее лице отразились искренние эмоции. Шутка отца на этот раз задела ее за живое. Конечно, отец не подозревает о событии, которое произошло с ней вчера, поэтому и шутит так. Но если бы не мрачная молчаливая поездка после этого события, она бы разделила с отцом его веселое настроение. Но нет, не получается считать ее связь с Андреем тайной любовью, способной пережить все расставания, преодолеть все испытания.

В своей комнате она накинула курточку и вышла на балкон. Все вокруг утопало в снегу. И с нею было только ее одиночество. И от этого одиночества нельзя было избавиться, убежать, потому что оно было следствием того, что она дружила с парнем и мечтала выйти за него замуж.

***

Дмитрий впервые почувствовал, что отношения его ученицы с фиолетовым не такие уж простые, как показалось сначала. Когда она увидела, что фиолетовый уже поднялся с кафе на склон, она испугалась и ее настроение потухло. И конечно, сразу же поехала вниз. Он не стал катиться за ней. Подождал, пока они не подошли к машине и не уехали. Т.е. он не думал, что они уедут. Но они уехали.

Медленно, но верно, накатывалась на него тоска. Без этой девушки все уже теряло смысл. Он не знал ее имени, но он уже понял, что влюблен, что просто так отступиться от нее он не сможет. До следующего воскресенья – целая неделя. Неделю можно подождать, но в следующий раз он не будет таким олухом и обязательно предпримет попытку отбить ее у ее дружка, даже если этот фиолетовый и является ее дружком. И, слава богу, что именно это еще и под вопросом…Он ведь всегда бросает ее без присмотра!

Внизу на скамейках отдыхал Олег. Он смотрел на товарища с явным сочувствием. Но его сочувствие годилось только для бульварного романа. О настоящих чувствах Олег, конечно, не догадывался.

Назад ехали молча. Все таки Олег неплохой парень, не лезет в душу, когда видит, что этого очень не хочется. Когда ехали мимо дачных поселков, как наяву представилось, что стоит он со своей ученицей около маминых цветов на своей даче. И нигде, ни в каких глубинах души не возникло сомнение, та ли эта девушка, для которой мама с радостью бы украшала дачу цветами.

Дома он застал всю семью в зале, и в мрачном настроении. В душе от страха екнуло, но тут же убедился – все целы, невредимы, значит ничего страшного не произошло, так, пустяки какие-то.

– Дачу – то нашу разбомбили, – ответил на вопросительный взгляд Дмитрия дедушка.

– Как – разбомбили?

– Вот так и разбомбили. Сломали дверь, вытащили все, вплоть до половой тряпки. И стекла из окон повытаскивали.

Вот так, так… Оказывается, произошло. Тоже очень даже неприятная вещь…

– Но там же сторож!

Все горько усмехнулись.

– Дело в том, – теперь продолжил отец, так как дедушка еще сильнее разволновался, – что не наш один домик поддался нападению. Василий говорит, что грабили одновременно много домов. С разных сторон начались удары и треск. Он, конечно, же и нос высунуть побоялся. Оно и понятно.

– Ладно, сынок, потом поговорим об этом, – Со слезами на глазах проговорила мама. – Идемте кушать, на голодный желудок, да такие новости!...

– Хорошо, мама, хорошо… Но откуда вы это узнали?

– Нам позвонили Власовы. И у них, и у Николаевых тоже погром.

За столом мрачный разговор о случившемся не замолкал ни на минуту. Отец высказал мысль, что это было не просто ограбление, а целая акция, направленная на то, что бы люди побросали свои дачные участки и что бы завладеть землей дачного поселка.

– И как, мы бросим? Неужели мы теперь не будем ездить на дачу? – спросил Дмитрий.

– А что толку! – воскликнул дед. – Там и раньше урожай собирали, мы просто тебе не говорили, что бы раньше времени не расстраивать, ведь все надеялись на какое-нибудь улучшение. То картошку повыкапывают, то помидоры соберут. Не все, конечно, нам тоже оставляли. Но теперь то, если народу гораздо меньше будет, теперь наверное, и все могут собирать. Накой нам такая дача. Сначала канатку отобрали, теперь, вот дачу… Уезжать надо с этой страны, уезжать. Ничего хорошего здесь ждать не приходится…

– Да, Димка, зря ты приехал из России! Я всегда это говорил, что зря!– вставил свое слово и Сережа. – Может и меня бы уже забрал, если бы остался там!

Не в первый раз Димку пытались убедить, что он совершил ошибку, приехав сюда. Убеждали и отец с дедом, которые, как ему казалось, были всегда верными патриотами своей родины. Но до сих пор Димка не колеблясь, защищал свое решение, правда не высокопарными речами о преданности отчизне, а так, более понятными и более реальными причинами. Например, что жить не может без гор. Канатку отобрали, но время такое, в любой стране бы отобрали. Трудно живется – так в этом то и интерес, что бы уровень жизни поднимать, а не на готовеньком, как по маслу, кататься. Но сейчас он молчал, потому что у него не было в данный момент никаких слов. Потому что он думал о том, что даже если он и подружиься с этой девушкой, то ему пока нечего предложить ей в качестве места для встреч, кроме бездушных гостиниц….

В следующую субботу семья, оседлав старый москвиченок, поехала на дачу смотреть погром. С экрана телевизора президент вещал о великих достижениях свободного народа Кыргызстана, но, по– Видимому здешний народ, живущий совсем близко от столицы, ничего не знал об этих словах президента и гонимый безработицей, нищетой и безысходностью, решился на такие вот дела. И здешняя милиция только разводит руками – «а что же их наказывать, если детей кормить нечем»…

Домик Димкиной семьи, расположенный далеко от домика сторожа, пострадал больше всех. Стекол нет, внутри тоже ничего нет. Грядки с цветами, заботливо укрытыми на зиму, вытоптаны, так как трудно тащить мебель, умещаясь на тоненькой песчаной дорожке…

В воскресенье он, немного растерянный от увиденного, приехал на канатку только затем, что бы встретить свою ученицу. Он постарался не поддаваться унынию, так как верил, что неприятности временны и что еще все наладится. Главное, не упустить свою судьбу. Но девушки, которую он уже называл своей судьбой, в это воскресенье не было. И фиолетового тоже не было. Не было их и в следующее воскресенье. Только родители фиолетового появились. Неужели не судьба?

***

Шестого марта она решила написать стихотворение. В воздухе носилось предчувствие праздника, девчонки в университете возбужденно мечтали о вечеринках, то и дело вспыхивали разговоры о платьях, винах и подарках. Ее никто не втягивал в организационные переговоры, все предполагали, что она будет праздновать со своими туристами. Но и ребята из секции молчали. Наверное, не отошли еще от встречи нового года у Петьки на даче. Она оказывалась за бортом праздника, но не это огорчало ее – Андрей далеко, поэтому ей сейчас и запрещено по правилам порядочности, не модным, но все же существующим, вот так возбужденно, как другие девчонки, мечтать о веселье и предстоящих флиртах. Ее огорчало то, что она не чувствовала положенной в таких ситуациях грусти. Она отдыхала от Андрея, как будто бы вошла во вкус своего одиночества. На фоне суеты, вспыхнувшей от предчувствия праздника любви, ее отдыхающее состояние показалось ей слишком уж будничным. Когда– То и она ведь мечтала о любви и не просто мечтала, а сочиняла стихи, мучилась в творческих порывах. Ее заинтересовала она сама, та, которую, по всей видимости, она уже стала забывать. Когда в зале затих телевизор, она достала с нижней полки стола толстую тетрадку. Сколько, оказывается, у нее неплохих стихов, правда незаконченных, но все же волнующих, красивых. Вот, например, стишок о елочке. В своем первом походе она увидела одинокую елочку. Позади был перевал и ледник. После ледника тянулась марена. Там, где марена кончалась, незаметно переходя в травянистый склон, усыпанный камнями и заросший кустарником, росла эта елочка. Впечатлений уже хватало сполна, но одинокое деревце, чудом оказавшееся там, откуда еще не был виден еловый лес, тронуло сердце. Алина остановилась около елочки. Все прошли мимо, а она все стояла, пока ее не позвал Валентин. Одинокая елочка подарила ей тему для нового стихотворения. Правда, сначала она думала, что елочка будет только мечтать о любви, недоступной ей из-за ее одинокого существования. Но потом, в связи с трагическим событием, происшедшим с ее другом детства, Колькой, тема немножко изменилась. Кольку пырнули ножом, когда он возвращался домой с вечерней смены. Добрый и безобидный мальчишка, хотя и не тихоня – все мечтал спасать ее от разбойников, когда они были маленькими. Кому он помешал, до сих пор неизвестно.

Если над стишком немножко потрудиться, то, наверное, он будет достойным для опубликования. Только вот не видела она особого смысла отшлифовывать свои творения – выльются чувства на бумагу и все, больше ничего и не надо – вдруг то, что ее волнует, другим покажется пустым звоном? И Андрей даже не догадывается, что у нее есть эта толстая тетрадка, правда, исписанная только на треть. Ей вдруг опять стало жалко парня, во время дружбы с которым она не вписала в эту тетрадь ни строчки. Но нет, не может быть, что бы Андрей совсем уж отбил у нее охоту писать. И пускай задуманный стишок отражает чувства из ее мечты, если он получиться, то она хотя бы порадуется, что может еще сочинять. К двум часам ночи стихотворение было готово:

Редкие часы наших встреч
    Были и, конечно, будут много раз
    Верно ждать уметь и любовь сберечь
    Счастье наше заставляет и просит нас

Ты меня прости, если я
    Жду тебя с обидой после всех разлук
    Вроде не везет, но опять, опять
    Ты услышишь только радостный сердца стук

Редкие часы наших встреч
    Это словно солнце средь дождливых дней
    Будь спокоен ты, я смогу сберечь
    Это солнце и в твоей судьбе и в моей.

Стихотворение, как и все остальные, получилось не очень складным, но оно вполне выразило чувства из ее мечты, и она не видела смысла доводить его до совершенства. Андрей не узнает об этом стихотворении. Даже если они когда-нибудь поженятся и у ней к нему проснется настоящее чувство, то и тогда нельзя будет показать ему это творение. Скорее всего, карие глаза парня, которого она, может быть и не увидит больше никогда, вдохновили ее на этот стишок и умолчать об этом будет все равно, что соврать.

***

7 марта, перед закрытием компьютерного класса, Алина посмотрела почту, но как она и предполагала, нового сообщения не было. Конечно, Андрей отправит поздравительное письмо сегодня вечером или завтра, он ведь не задумывается, что для нее лучше посмотреть почту бесплатно в университете, а значит до обеда. Не то что бы расстроенная, но без особого настроения, шла она из университета домой, рассуждая, чем бы заняться завтра. Около ларька, разговаривая с продавцом через окошко, стоял парень. Алина с привычным равнодушием не обращала внимания на пристальное разглядывание.

– О! Привет! Какая встреча!

Это говорил парень около ларька, обращаясь к ней. Взглянув на его лицо, она узнала его – этот парень приезжал на «Алгу» с тем, кто никак не выходил у нее из головы.

– Вы меня не узнаете? Я езжу на ту же канатку, что и вы.

– Узнаю – Алина вежливо кивнула.

– Что-то вас не видно в последнее время. Завтра будете там?

– Нет, не буду.

– Оливье за праздничным столом будете кушать?

– Нет, у меня другие планы.

Последовала пауза. Следующие слова были сказаны менее самодовольным тоном, чем предыдущие.

– Ну, я понимаю, на оливье свет клином не сошелся. А почему бы вам завтра не поехать со мной – я вас приглашаю.

– У меня нет лыж.

– Это не проблема! На прокат возьмем. Хотите пива? На, бери! Клевое!

Алина взяла протянутую банку, осмотрела ее, и хотя надписи на банке ничего не говорили ей, она отдала ее назад.

– Простите, но такое не пью.

– А какое? Я другое куплю! Только скажи! Ну, постой же, постой! У меня ведь машина около ларька, далеко отходить не хотелось бы. Постой, давай поговорим! Мы можем поехать на другую канатку и никто не узнает! Гора там клевая! Я туда не езжу только потому, что там подъезд похуже, а у меня жигуленок.

У Алины защемило в груди. Она никак не могла забыть разочарования, вызванного желанием Андрея уехать в город раньше обычного в последний день катания. Представилась гора, широкая, длинная и как она скользит по ней.

– Никто не узнает! – продолжал упрашивать парень. – Жаль, что машина сломалась, сейчас за ней из сервиса приедут, заберут. Но мы на маршрутке поедем, это почти так же, как на своей, только пешком чуть-чуть пройти придется. И снег еще есть. Но тает! Завтра, наверное, закрытие сезона, грех в городе сидеть!

Слово «маршрутка» подействовало магически. Общественный транспорт исключал предвзятое мнение, что поездка с парнем означает нечто большее, чем просто поездка. Парень сожалел о поломке своей машины, но именно необходимость ехать на маршрутке показалась Алине спасением. «Если не хватит денег, попрошу у папы», – с надеждой на папино небезденежье подумала она. Еще засели червячком слова «другая канатка». Казалось бы, не попадаться на глаза родителям Андрея – прекрасный вариант, но впрочем, от себя не утаишь, почему ей не понравились эти слова. Парню ответила:

– Хорошо, если я завтра приду к маршрутке, значит, поеду. Во сколько и куда подойти?

– На Ошский, к восьми, то есть без десяти восемь, что бы место занять. А телефон у тебя есть?

– А зачем он вам? – весело спросила Алина, – Вы же все равно поедете, независимо от меня!

– Ну, все-таки… – немного обидчиво пожал плечами парень, но, глядя на улыбающуюся девушку, то же заулыбался.

– Я пойду, некогда мне, – сказала Алина, решив, что больше говорить не о чем.

– Надеюсь завтра увидеть тебя! – крикнул ей вслед довольный голос.

Нет, виноватой она себя не чувствовала. Ей очень хотелось прокатиться хотя бы еще раз в этом году, так как она не была уверена, что не разучится кататься до следующего сезона. Лишь бы нашлись деньги. Алина с легким возмущением на свою судьбу подумала, что Андрей спокойно оплачивает свои и ее катания каждое воскресенье, а она не уверена, что ей хватит денег на то, что бы оплатить один раз за саму себя. Такие возмущения были привычны и не вызывали упадка настроения на долгое время. Тем более, что надежда умирает последней. Надо только попытаться убедить себя, что идея поехать на другую канатку ее тоже вполне устраивает…

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Скачать полный текст в формате Word

© Галина Гафурова, 2012