Камень моей Родины

Литературный сценарий художественного фильма «Камень моей Родины» по мотивам эпоса «Манас». Получил первый приз Международного конкурса сценариев по мотивам мифов, сказок и героических эпосов стран Центральной Азии и Кореи (Южная Корея – 2012).

Синопис: Умер Ногойхан – хан киргизов, населявших Ала-Тоо. Лишившись своего хана и батыра, киргизы морально подавлены. Об этом, через свой тайный агент Шуйкуучу, узнал и Эсенкан – хан Кангая и давний враг киргизов. Воспользовавшись моментом, чтобы осуществить потаенную мечту – поработить киргизов и захватить их землю, он отправляет в Ала-Тоо одного из лучших своих полководцев – Алооке.

Алооке и его жайсаны (воины) внезапно напали и потопили в крови киргизов, жестоко расправляясь с ними. Враг не только толпами убивал киргизов, он еще разграбил все их богатства, а уцелевших молодых джигитов и девушек отправил в Кангай, в рабство – во владенья Эсенкана.

Выслушав доводы советников, особенно по поводу Жакыпа, который возможно восстанет против захватчиков, Алооке принимает решение: из четырех сыновей Ногойхана двое – Орозду и Бай должны остаться в Ала-Тоо, а третий сын Усен должен быть отправлен в Кангай. Четвертого сына Ногойхана Жакыпа, которого больше всех опасались советники, Алооке сослал в Алтай – в шестимесячную даль, калмыкам, вместе с сорока семьями киргизов, чтобы они никогда не вернулись назад, в Ала-Тоо.

Ала-Тоо присоединяется к владенью Эсенкана.

Ссыльный Жакып вложит в левую пазуху камень. Этот камень – частичку своей родины – Ала-Тоо, он уносит с собой дальше, в Алтай...

______________________________________________

Был хмурый день. Землю покрыло густое марево. Солнца не было видно. В это время, ехал плачущий гонец, на белом скакуне, по аулам киргизов, со спущенным синим траурным стягом.

Гонец. (Рыдая, оповещал людей) О-о, слушайте, все!.. Слушайте!.. Слушайте, до единого!.. У киргизов срублено вековечное дерево! У киргизов разорван красный стяг! У киргизов, по плечо сломлен локоть! У киргизов выколоты глаза!.. У киргизов умер, самый величайший батыр – Ногойхан! Киргизы осиротели без своего хана!.. О-о!..

(Услышав трагическую весть, народ повсеместно плакал, и люди шли, кто в чем, в сторону стана Ногойхана).

***

Стан Ногойхана. На белой юрте покойного хана спущенный синий стяг, окаймленный черной тесьмой.

***

Непрерывно шел к юрте покойного хана огромный людской поток. Собралось великое множество людей. У всех были слезы на глазах.

***

Внутри юрты усопшего. Женщины в черном – плакальщицы, оплакивали Ногойхана.

***

Снаружи белой юрты стояли четыре сына Ногойхана: Орозду, Бай, Жакып, Усен, тяжело переживающие утрату. Орозду лет за сорок, Баю и Усену тридцать-тридцать пять лет, а Жакып был совсем молодой.

Орозду. (Обращаясь к братьям) Потеряли мы льва, потеряли мы тигра, потеряли мы леопарда. Что теперь будем делать?

Бай. Дядя Орозду, мы вас изберем ханом, вместо нашего покойного отца.

Усен. (Поддерживая Бая) Бай сказал верно, дядя Орозду. Вы возглавляйте народ, вы занимайте престол отца. А мы с Баем, не будем претендовать на власть, когда есть вы. А Жакып еще молодой. У него ума еще мало.

Жакып. (Кивая головой) Да, верно говорят мои старшие братья, дядя Орозду. Лучше вы управляйте народом. Будьте справедливым ханом. А мы будем всегда вас поддерживать.

(Орозду вдумчиво слушал своих младших братьев. Незаметно, украдкой оглядываясь по сторонам, за ними стоял и внимательно улавливал каждое слово братьев, подозрительный тип Шуйкуучу. Он был ровесником Жакыпа).

***

Потом бесчисленный людской поток пошел за гробом Ногойхана, чтобы хоронить его.

Среди тех, кто принимал участие в похоронах, был и тот же Шуйкуучу. Он за всем, что происходило вокруг него, украдкой наблюдал, слушал разговоры людей и жадно улавливал настроение каждого.

***

В тот вечер, когда был похоронен Нойгойхан, из аула киргизов выехал на вороном скакуне Шуйкуучу. Как только аул скрылся от его взора, он дал волю скакуну.

***

Шуйкуучу без остановки и отдыха ехал днем и ночью, по горам и по долам.

***

Через несколько дней, под покровом ночи Шуйкуучу доехал до ворот большого города. Этот город был Чет-Бээжин – столица Кангая (киргизское название государства, в котором царствовал Эсенкан – главный враг киргизов – авт.)

Он с ходу показал тайный знак стражникам города, которые стояли у огромных ворот. Те незамедлительно открыли большие, тяжелые железные ворота Чет-Бээжина и Шуйкуучу быстро въехал в ночной город.

***

В это время, у себя, в спальне ханского дворца, предавался любовным утехам с любимой и избалованной, красивой женой, хан Эсенкан.

***

Слуга Эсенкана, кланяясь в три погибели, подошел к двери спальни хозяина и осторожно, со страхом дернул шелковый шнур серебряного звонка.

***

Звонок зазвенел, Эсенкан сначала вздрогнул, а потом спешно поднял голову.

Эсенкан. (Жене) Любимая, что это?! Раз, в такое время мой слуга осмелился нарушить мой покой, значит, что-то важное, может быть, даже ужасное случилось?! Наверное, пришла страшная весть?! (Быстро встал и накинул на себя дорогой шелковый халат и вышел из спальни.

У жены Эсенкана сразу упало настроение).

***

Когда Эсенкан вышел из спальни, возле его дверей стоял слуга, не поднимая голову.

Эсенкан. Что случилось?

Слуга Эсенкана. (Не поднимая голову) Прибыл ваш агент, подосланный к бурутам (киргизы – авт.). Я ему говорю, что вы отдыхаете, и нельзя нарушать ваш покой, а он в ответ мне говорит, что у него очень срочное и важное сообщение для вас, которое не терпит отлагательств, мой высокочтимый хан!

Эсенкан. Пусть войдет!

(Слуга Эсенкана кланяясь, задом вышел из комнаты. Как только слуга Эсенкана скрылся из виду, в комнату вошел Шуйкуучу и сразу сел на колени, поклонился Эсенкану, на четвереньках подполз к хану, и поцеловал его шелковый халат).

Шуйкуучу. О, великий хан всех ханов! У бурутов сломлен хребет – умер их Ногойхан! Киргизы подавлены случившимся.

Эсенкан. (Очень сильно обрадовался) Хорошая весть! Говори, что еще?!

Шуйкуучу. Сыновья Ногойхана намерены избрать ханом Орозду – старшего сына Ногойхана.

Эсенкан. А Орозду сможет управлять бурутами? В силах ли он, так же бесстрашно сражаться против врагов, как его отец, Ногойхан?

Шуйкуучу. Конечно, он не может сравниться с Ногойханом. Ногойхан был с самого детства настоящим батыром. Среди киргизов ему не было равных. У Орозду силенок не хватит править киргизами и характер не тот. Мягкотелый он. Одним словом, слабак, он, Орозду.

Эсенкан. Тогда сразу будем готовиться, к боевому походу, против киргизов, пока они не оправились от горя. Сейчас я напишу Алооке послание, отвезешь ему. Пусть внезапно нападет на киргизов и сразу сломает им хребет! Пусть сходу раздавит их! Если кто осмелится выступать против нас, пусть безжалостно снесет всем им головы! Пусть вырежет всех младенцев-мальчиков и распарывает живот всем беременным женщинам! Пусть потопит киргизов в море крови! Пусть покоряет Ала-Тоо и разграбит их несметные богатство, и отправит к нам, в Кангай! Я порабощу киргизов навечно!

(Взял перьевую ручку и быстро написал несколько слов, на шелке и письмо отдал Шуйкуучу).

Эсенкан. Быстро и без лишнего шума доедешь до Алооке и передашь ему мое послание! Бери с собой сто воинов – всадников! Езжай только по ночам, чтобы тебя никто не заметил!

(Шуйкуучу взял послание и задом, на четвереньках вышел из комнаты. Эсенкан провожая Шуйкуучу, о чем-то думал, и таинственно улыбнулся).

***

Ночь. Чет-Бээжин. Сто всадников, во главе с Шуйкуучу яростно выехали из ворот города и помчались в степь.

***

Военная ставка Алооке – одного из полководцев Эсенкана. В белом, шелковом шатре Алооке и Шуйкуучу. Алооке закончил читать послание Эсенкана.

Алооке. (С ненавистью) Уничтожу всех киргизов! Подожгу все селенья дотла!.. Всех перебью! Теперь пришел мой черед!

Шуйкуучу. (Поддакивая) Не жалейте, врага, господин! Кто жалеет врага – тот будет всегда уязвим!

Алооке. (С бешеной яростью) Они забудут, как их звали! Изгоню из Ала-Тоо! Всех киргизов изгоню из родной земли! (Крикнул) Горнист!

(В шатер вошел горнист и поклонился).

Алооке. Труби! Собери жайсанов! Скоро едем в поход!

(Горнист еще раз поклонился и вышел из шатра Алооке).

***

В ночной мгле по ставке Алооке затрубил горн. В одно мгновенье ставка зашевелилась, как пчелиный улей. Ржали кони. Лаяли собаки. Жайсаны (воины – авт.) быстро надели боевые доспехи и взяли в руки оружие.

***

В ночной мгле, не дожидаясь рассвета, многочисленное войско Алооке двинулось в путь.

***

Под утро. Ала-Тоо – земля киргизов. Киргизские аулы, ничего не подозревая, спокойно пребывали во сне.

В одной юрте сосал сонную материнскую грудь младенец. А в другой юрте не спалось молодой беременной женщине.

***

В это время, где-то по близости, подкрадываясь, наводя страх, приближалось к киргизским аулам вражеское войско.

***

Ставка Ногойхана. Перед рассветом напало на киргизское селенье вражеское войско. Несметная армада жайсанов Алооке ворвалась в ханскую ставку, сметая все на своем пути. Сонные киргизы не успели оказать сопротивление, даже толком не понимали что происходит. А жайсаны Алооке с особой жестокостью убивали людей, поголовно поджигали юрты.

Враги устроили киргизам, настоящую бойню.

Все смешалось – отчаянный крик людей, плачь младенцев и рыданье женщин, вой собак, топот коней.

Вражеские воины распарывали животы беременным женщинам, насквозь протыкали копьями младенцев-мальчиков.

Картина была жуткая.

Кровь киргизов текла рекой.

Но, несмотря на внезапное нападение, кое-кто из киргизов сумел оказать сопротивление врагам, кто-то бежал в горы, без оглядки. Но, жайсаны Алооке практически никого из сопротивляющихся и бежавших киргизов, не оставили в живых. Бежавших киргизов жайсаны добивали жестоко, сопротивляющихся киргизов поголовно убивали.

Через некоторое время всюду лежали тела убитых киргизов: старики и дети, парни и девушки, взрослые и младенцы.

***

Кровавая бойня закончилась только после обеда. Вороны и стервятники, издавая жутко характерный звук, стаей кружились над многочисленными безжизненными телами киргизов.

***

Все это время, Алооке в окружении свиты наблюдавший за ходом бойни на холме, обратился к своему ординарцу – жайсану.

Алооке. Всех оставшихся в живых парней и девушек привяжите на овцевязь!

Ординарец-жайсан. (Спустился верхом к подножью холма) Парней и девушек привяжите на овцевязь! Привяжите на овцевязь!

***

Разгромленная ставка Ногойхана. Юноши и девушки киргизы, привязанные на овцевязь, расположились в несколько рядов.

Жайсаны Алооке загружали верблюдов разграбленным у киргизов богатством. А часть жайсанов пригнали весь скот киргизов на окраину аула и ждали команду.

Алооке. (Ординарцу-жайсану) Парней в рабство! А девушек в жены, нам! Весь скот и груженых верблюдов отправить в Кангай!

***

Длинный караван отправился в путь. Жайсаны Алооке гнали скот за караваном. А парни и девушки, со слезами на глазах, привязанные на овцевязь, под конвоем, тоже отправились за караваном. Слышно было, как они на прощанье поют грустную песню. А уцелевшие киргизы, провожая и слушая их песнь, плакали.

Песнь – плач парней и девушек:

Мой родной Ала-Тоо, ты осиротел!
На твоем теле багровая кровь,
Твоих дочерей и сыновей!
Увижу ли тебя вновь?
Или умру на чужбине,
Не дожидаясь возвращенья?!
Внезапно напал на нас враг,
Кто уцелел, тот будет вечно раб,
А кому навечно стал домом, овраг.
Я ухожу, но вернусь ли обратно?!
Или умру на чужой земле?!
Кто меня вызволит из рабства?!
Или уготована горькая судьба, мне?!

(Силуэты пленных парней и девушек постепенно скрылись из виду).

***

Все это время Алооке верхом стоял на холме, в окружении многочисленной свиты. К этому времени несколько жайсанов поднесли позолоченное кресло Алооке и кто-то из слуг помог ему слезть с коня. Алооке сел в кресло.

Алооке. (Жайсанам) Приведите ко мне сыновей Ногойхана!

(Жайсаны Алооке побежали вниз).

***

Через некоторое время несколько жайсанов силой привели сыновей Ногойхана, к Алооке. Сыновья Ногойхана стояли перед Алооке, повесив головы. Они были в подавленном состоянии.

Алооке. (Ехидно, с издевкой) А-а, доблестные отпрыски Ногойхана!.. Что теперь будем делать? Где ваш отважный народ? Что с ними случилось? Кто из вас хотел править народом? А? Что, язык проглотили? Говорите!

(Сыновья Ногойхана молча стояли).

Алооке. (Еще больше издеваясь) Что, развязать вам язык?! Если не можете шевелить языком, то слушайте меня и запоминайте! (Обводил плетью воздух) Эта земля отныне будет нашей! Этот народ больше не будет именоваться киргизами, а будут нашими рабами! Его имя, отныне – раб! А у рабов не бывает и ни имени, ни Родины! Вы забудете навсегда свое имя! А вам, слюнтяи Ногойхана, дарю жизнь! Это – великодушие победителя! Но, сошлю вдаль!

(Услышав это, сыновья Ногойхана еще сильнее опечалились).

Алооке. (Обращась к своей свите) Ну, скажите, кого куда отправить, куда сослать?

Советник. (На ухо Алооке нашептал) Орозду и Бая можете оставить где угодно. У них духу не хватит восстать против нас. Они слабаки. А, вот, видите Жакыпа, у него горят глаза. Вот, он настоящий наш враг. Только Жакып может поднять голову против нас. Его, с близкими родственниками надо сослать за тридевять земель, чтобы он не мог вернуться обратно или умер по дороге. А в отношении Усена, будьте очень осторожны. Глаза у него нехорошие: то ли злые, то ли хитрые, видно, что он способен на любое предательство. Усена лучше отправьте в Кангай, пусть всегда будет под присмотром наших.

(Алооке очень внимательно слушал своего советника).

Алооке. (Воинам) Наденьте кандалы Жакыпу и Усену!

(Воины сразу надели кандалы Жакыпу и Усену).

Алооке. Воля моя такова, указ мой таков: Орозду и Бай останетесь здесь. А ты, Жакып, и ты, Усен, покинете Ала-Тоо!

(Алооке встал с кресла и подошел к Жакыпу. Испытывающее смотрел прямо в глаза Жакыпа и сначала обошел его вокруг, потом остановился).

Алооке. (Еще раз с презрением посмотрел на Жакыпа) Тебя сошлю в Алтай! (Усену) А тебя отправлю в Кангай!

***

Опечаленные сыновья Ногойхана прощались друг с другом.

***

В сопровождении конного конвоя Алооке Жакып и Усен, с семьями близких родственников, загрузив юрты на волов, взяв с собой дойных коров и коз, отправились в дальний путь.

Жакып и его близкие родственники из сорока семей, шли с пятью дойными козами. Рядом с Жакыпом была статная Шакан. За Жакыпом шел его близкий родственник Акбалта с женой Сулайка.

Жакып осунулся, был в сильно подавленном состоянии и еле-еле сдерживал слезы.

***

Через некоторое время ссыльные, во главе с Жакыпом сошли на безводное, обмелевшее русло реки. Вдруг Жакып вздрогнул и нашептал на ухо Шакан.

Жакып. (Нашептывая) Жене! (Уважительное обращение младших, к жене старшего брата – авт.) Шакан жене!

Шакан. (Тихо) Слушаю.

Жакып. Видишь, того человека?

(Посмотрев в ту сторону, куда указал Жакып, она испугалась).

Шакан. Вижу… вижу…

Жакып. Твой муж, мой старший брат Чыйыр!

Шакан. О, горе, что с ним?!

(На той стороне, напротив ссыльных киргизов, у русла реки лежал окровавленный человек. Это был Чыйыр).

Жакып. (Главарю жайсанов) Слушайте! Окровавленный человек на том берегу, мой близкий родственник – двоюродный старший брат Чыйыр. (Указывая на Шакан) Ее муж. Разрешите, пожалуйста, нам, с Шакан, с ним попрощаться. Если может идти, то дайте возможность его забрать с собой.

Главарь жайсанов. (Жестом остановил ссыльных) Тот, который лежит на том берегу, кем доводится вам?

Акбалта. Наш родственник Чыйыр. Он самый близкий родственник Жакыпа, его двоюродный старший брат. Муж Шакан.

Главарь жайсанов. (Жакыпу и Шакан) Идите быстрее! Прощайтесь и быстро вернитесь назад!

(Жакып и Шакан устремились к окровавленному Чыйыру).

***

Когда Жакып и Шакан дошли до Чыйыра, из его рта шла густая кровь. Увидев это, Шакан заплакала.

Чыйыр. (Шакан) Не плачь, жена! Не терзай себя, зря!

Жакып. Здравствуйте, дядя! Вы сможете встать? Сможете пойти с нами? Нас сослали в Алтай.

Чыйыр. (Обессилевший) У меня нет сил встать, тем более идти с вами. Силы мои иссякли. В моем теле остались последние капли крови. Дорогой мой брат, Жакып, оставьте меня. Идите без меня. Лучше, вы сами в целости и сохранности дойдите до Алтая! Теперь, слушай меня, брат. По традиции, если старший брат умрет, то о его жене заботится младший брат и берет себе в жены. Шакан оставляю тебе, Жакып мой. Заботься о ней. Бери ее в жены.

Жакып. Не говорите так, дядя!

Чыйыр. (Собравшись с силой) Я правду говорю, брат мой. Я вас покину. Меня невозможно спасти. Не старайтесь зря. (Плачущей Шакан) Отныне, по традиции, твое имя будет Чыйырды – от имени моего.

(Шакан заплакала еще сильнее. Чыйыр оглядываясь по сторонам, из за пазухи вынул красный стяг).

Чыйыр. (Жакыпу) Стяг Ногойхана!.. Хотел спасти от врага. На!.. Спрячь и никому не показывай! Если заметят жайсаны – они убьют тебя! (Быстро и незаметно передал Жакыпу. Жакып посмотрел в сторону жайсанов и, увидев, что к ним идут два жайсана, сразу спрятал стяг за пазуху).

Чыйыр. Идите, теперь, пусть Тенири вас хранит!

(В это время к Жакыпу и Чыйырды-Шакан подошли два жайсана и увели их обратно. Жакып и Чыйырды-Шакан даже не успели толком попрощаться с Чыйыром. А обессилевший Чыйыр смотрел вслед, за удалявшимися Жакыпом и Чыйырды-Шакан, усталым и туманными взглядом.)

***

В тот момент, когда Жакып и Чыйырды пересекли безводное, обмелевшее русло реки, вдруг Жакып споткнулся, упал и некоторое время лежал пластом. А жайсаны равнодушно смотрели, как Жакып пытается встать с места. Только Чыйырды подала руку и потянула Жакыпа к себе. У Жакыпа лицо было в крови. Чыйырды протерла кровь на лице Жакыпа. Потом, Жакып и Чыйырды в сопровождении жайсанов возвращались к ссыльным.

***

Перед смертью, лежавший Чыйыр наблюдал, как вороны и стервятники с алчными и злыми глазами, издавая жуткий звук, преспокойно шли в его сторону.

***

Когда жайсаны привели Жакыпа и Чыйырды к ссыльным, главарь жайсанов подозрительно посмотрел на выпуклую левую пазуху Жакыпа.

Главарь жайсанов. (Указывая на выпуклую левую пазуху Жакыпа) Что у тебя за пазухой?

(Услышав это Чыйырды жутко испугалась. А Жакып молча сунул в левую пазуху руку и вынул… камень. Увидев камень, Чыйырды не верила своим глазам).

Жакып. (Скрипя зубами) Камень!..

Главарь жайсанов. (Удивленно) Что за камень?

Жакып. Камень моей родины!

Главарь жайсанов. (Удивленно) И что ты с ним будешь делать?

Жакып. Унесу с собой в Алтай. Камень моей родины, для меня, дороже золота!

Главарь жайсанов. (С издевкой) Мхи…Ты смотри!.. Хочешь унести – ноша твоя, а мне какое дело! Идите, вперед!

(Ссыльные снова отправились в путь).

***

День за днем, и в бурю, и в зной, отдыхая только по ночам, ссыльные шли вперед, по незнакомым им местам. Им по дороге встречались и высокие горы, и бурные реки, перевалы да степи.

***

По дороге в Алтай шли обессилевшие ссыльные. Жакып и Чыйырды (Шахан) шли рядом.

Жакып. (Тоскливо) Ой, как невыносимо!

Чыйырды. (Встревожилась) Что, не можешь дальше идти?!

Жакып. Нет, я не об этом говорю.

Чыйырды. О чем же тогда?

Жакып. (Прощупывая камень за левой пазухой, тоскливо) Смертельно тоскливо мне! Все время перед глазами стоит Ала-Тоо. Когда-нибудь мы вернемся ль на Родину?

Чыйырды. (Безнадежно) Не знаю… В такую даль нас сослали…

Жакып. (Тоскливо) Даль нам помеха. Если будет возможность вернуться, я был бы готов, обратно столько же верст пройти пешком, чтобы оказаться в Ала-Тоо!

Чыйырды. (С готовностью) И я тоже!

Жакып. (Хмуро) Узнать бы, что творит Алооке в Ала-Тоо?

Чыйырды. Теперь этого нам не дано.

Жакып. (Прощупывая камень за пазухой, с полной решимостью) Придет время, мы окажемся в Ала-Тоо и изгоним его!

Чыйырды. Я верю!

(В это время к ним вплотную приблизился главарь жайсанов. Он кончиком плети тыкнул, в левый грудь Жакыпа).

Главарь жайсанов. (Жакыпу, с усмешкой) Еле идешь, волоча ноги, и до сих пор несешь тот камень?

Жакып. (Твердо) Да!

Главарь жайсанов. (Покачал головой) Какой ты глупец!

(Жакып ему не ответил, смотрел прямо и шел дальше).

***

Прошло много времени. Ссыльные прошли огромное расстояние и сильно исхудали, износились их одежды. В один из таких дней, главарь жайсанов остановил ссыльных и указал плетью на туманную даль.

Главарь жайсанов. Вот, видите бескрайнюю даль? Это есть Алтай. Там живут калмыки. Добросердечный, гостеприимный народ. Их главу зовут Чаян бай. Он сын богача Бёйёна. Там, среди калмыков мы и оставим вас навеки. Но, часто будем навещать вас, чтобы контролировать, как вы живете, чем занимаетесь, чем дышите.

(Уставшие ссыльные смотрели с безразличными туманными глазами вдаль).

***

Алтай. Аул (селение – авт.) хана калмыков Чаяна. В сопровождении жайсанов киргизы вошли в калмыцкое селение.

Когда приближались ссыльные к аулу, калмыки собрались в центре селенья и ждали их. Дойдя до собравшихся калмыков, жайсаны остановили ссыльных киргизов.

Главарь жайсанов передал письмо Алооке, Чаян баю.

Главарь жайсанов. С этим письмом Алооке отправил меня к вам, высокочтимый Чаян бай. Эти буруты отныне будут жить здесь, и служить они будут вам навеки. Можете использовать их как скотоводов, слугами, но неустанно присматривать за ними. Это веление Алооке.

Чаян. (Развернул письмо и стал читать вслух, чтобы хорошо было слышно собравшимся калмыкам) «Приветствую, вас, Чаян бай. С приветом Алооке. Я отправил вам киргизов состоящих из сорока семей, они будут навечно работать на вас. Используйте их по своему усмотрению. Незамужних девушек и женщин можете взять в жены. А на шею молодых парней наденьте хомут и используйте вместо волов. Если кто пикнет – безжалостно наказывайте! Хотите, срубите всем головы! Они ваши рабы!»

(Услышав это, калмыки взяли киргизов по одной семье и увели к себе).

Главарь жайсанов. (Нашептал на ухо Чаян баю) Я вам передаю секретное послание моего повелителя Алооке. Он просил вас, чтобы буруты постепенно и напрочь забыли, что их звали киргизами, пусть они превратятся даже в калмыков, сольются с вами!

(Чаян бай, молча слушал главаря жайсанов, не произнося в ответ ни единого слова, только вяло кивнул головой, будто он все понял).

***

Когда все семьи киргизов были поделены между калмыками, рядом с Чаян баем остались только Жакып да Чыйырды. В это время, прискакал к ним, одноглазый калмык, с безобразным лицом. Быстро сойдя с коня, спешно подошел к Чыйырды, стоящей рядом с Жакыпом и решительно схватил ее за локоть.

Одноглазый калмык. (Чыйырды) Я беру тебя в жены! (Несмотря на то, что Чыйырды начала сильно сопротивляться, он силой тащил ее за собой.

Увидев, как Чыйырды со слезами старается вырваться из крепких и сильных рук одноглазого калмыка, Жакып немедленно преградил ему путь).

Жакып. (Одноглазому калмыку) Куда вы ее уводите?!

Одноглазый калмык. (Обозленный) Отойди! Она станет мне женой!

Жакып. (Преграждая путь одноглазому калмыку) Как вы можете взять ее в жены, если она… моя жена?!

Одноглазый калмык. (Еще сильнее обозлившись) Врешь!.. Она не твоя жена!.. Ты стоял все время безучастно, на стороне, а теперь заступаешься?! Жалко стало, да?!. Она будет моей женой!.. Я увожу ее к себе, домой! Не мешай, отойди! (Внезапно, разозлившись, сильно ударил плетью по голове Жакыпа, а дальше, также силком начал тащить Чыйырды за собой. По лицу Жакыпа потекла кровь).

Чаян. (Одноглазому калмыку) Эй, безмозглый, дундук! Ты не слышал, что она замужняя женщина?!

Одноглазый калмык. (Остановился и, обозлившись) Что, я хуже этого бродячего киргиза?! Ну и что, что у нее есть муж?! Пусть даже так, все равно она станет мне женой! Я ее отниму у него! (Хотел дальше увести Чыйырды).

Чаян. (Зло и строго) Ты хочешь перечить мне?! Хочешь ослушаться меня, да?! Я тебе говорю, отпусти ее, сейчас же! Отдай ему свою жену!

(После этих слов, несмотря на то, что одноглазый калмык, только что был полон решимости, теперь вынужденно оттолкнул ее от себя. Потом с неимоверной злобой посмотрел на Жакыпа и, сев на коня, ускакал).

Чаян. (Жакыпу) Я забираю вас к себе. Будете служить мне. Ты будешь моим пастухом. (Чыйырды) А ты будешь заниматься домашними делами.

(Чаян увел Жакыпа и Чыйырды к себе).

***

В ту ночь, в шалаше, Жакып и Чыйырды лежали в одной постели. За их головами виднелся камень привезенный Жакыпом.

***

Алтай. Киргизы служили калмыкам: пасли скот, сеяли и убирали зерно, копали руду. Так день за днем вкалывали.

***

Ночной Алтай. Пастухи и скотоводы-киргизы развели костер, кто-то играл на свирели. Потом хором начали петь тоскливую песню.

Песнь скотоводов-киргизов:

Увидим ли тебя,
Любимое наше Ала-Тоо?
Наступит ли такой день, скоро?
Мы тоскуем по тебе, постоянно!
Думаем о тебе, неустанно!
Когда мы вернемся на твое лоно?
Дорогое наше, Ала-Тоо?!
Или останемся тут, невольниками,
Навеки вечно?!

***

Аул Чаян бая. С утра пораньше, все взрослые мужчины, беря с собой борзых, соколов и оружие, уходили на охоту. Все селение провожало их. А за бугром кто-то усердно наблюдал за ними и протирал руки.

***

Алтай. Среди гор. Под вечер. Около двадцати-тридцати всадников – мангулов собрались в одну кучу и ждали кого-то. В это время по извилистой горной тропе к ним подъехал верхом на коне тот, кто днем наблюдал за бугром, за ушедшими на охоту.

Главарь мангулов. Есть новости?

Гонец-мангул. Все взрослые мужчины селенья Чаян бая, кроме стариков и детей, ушли на охоту, причем довольно далеко и на несколько дней.

Главарь мангулов. Кто-то остался из мужчин в ауле?

Гонец-мангул. Я же говорю, остались одни старики да женщины, еще дети. А, кстати, остались слуги калмыков, киргизы.

Главарь мангулов. Тогда, сегодня ночью, угоним табун Чаян бая. Пока калмыки вернутся, мы спокойно удалимся прочь.

***

Ночь. Многочисленный табун Чаян бая пасся в гористой местности. Рядом с табуном было несколько табунщиков.

В это время мангулы без шума и быстро приближались к табуну Чаян бая. Табунщики ничего не подозревали.

Мангулы, дойдя до табуна, одним ударом дубинкой по колену, быстро и без лишней сутолоки, скинули с сёдел табунщиков-калмыков и угнали многочисленное стадо табуна.

Только тогда, когда простыл след угонщиков, один из табунщиков, который пластом лежал на земле, еле-еле встал и, волоча ноги, дошел до коня. Взял за гриву коня одной рукой, с трудом сел на седло и ускакал.

***

Перед рассветом. Аул Чаян бая. Раненый табунщик доехал до аула и, дойдя до юрты Чаяна, упал с седла на землю.

***

Белоснежная юрта Чаян бая. Он спал сладким сном. Раненый табунщик, открыв дверь юрты, шатаясь вошел внутрь.

Табунщик. (С порога начал будить Чаяна) Господин!.. Господин!..

Чаян. (Проснулся и резко соскочил с места) Что случилось?!

Табунщик. Разбойники угнали твой табун!

Чаян. (Не веря своим ушам) Что ты говоришь?!

Табунщик. (Виновато) Да… Их было много. Слишком много.

Чаян. (Ошалев) Табун мой!.. Табун мой!.. Как теперь мне вернуть табун?!. Как?!.. Нет ни одного мужчины!.. Ай-ай-ай!..

***

Утро. Солнце начало всходить. Возле белоснежной юрты главы калмыков, Жакып оседлал скакуна Чаян хана. В это время из юрты вышел, ошалевший, Чаян бай, в одном нижнем белье. Увидев, странный вид Чаян бая, Жакып был сильно удивлен.

Жакып. (Поклонившись Чаяну) Что случилось, мой господин?

Чаян. (Сам не свой) Мангулы угнали весь мой табун! Не знаю что делать, как спасти табуна!

Жакып. (Немного подумав, обратился к Чаяну) Мой господин, если вы доверяете нам, то мы можем преследовать мангулов, и вернуть вам ваш многочисленный табун.

Чаян. (Чуть не заплакал от радости) Спасибо!.. Спасибо тебе, сын мой, Жакып! Бери моего скакуна и быстрее езжай за моим табуном!

(Жакып сел на скакуна Чаян бая и поскакал по аулу, быстро собрал всех мужчин киргизов).

***

Через некоторое время конные киргизы с дубинками и пиками в руках выехали за Жакыпом из аула.

Чаян бай с надеждой провожал их.

***

Как только киргизы скрылись из виду, одноглазый калмык прибежал к Чаян баю.

Одноглазый калмык. Что, мангулы угнали твой табун?!

Чаян. Да.

Одноглазый калмык. Что, киргизы поехали за табуном?!

Чаян. Да.

Одноглазый калмык. Ай-ай-ай, Чаян, как ты мог довериться этим киргизам?!

Чаян. О чем ты?

Одноглазый калмык. Я переживаю за тебя, Чаян. Если сказать правду, то этот Жакып нагло обманул тебя! Воспользовался моментом! Ему надо было овладеть твоим скакуном, чтобы ускакать в свое Ала-Тоо. Киргизы не вернутся, вот увидишь! И не видать тебе своего табуна. Киргизы вместе с мангулами поделят твой табун по дороге и дальше угонят их. А потом уедут на свою родину. Это же дураку ясно! Ай-ай-ай, Чаян. Что ты наделал?! Нашел, кому довериться!

(Чаян бай не смог ничего сказать ему в ответ. Он сильно переживал и пребывал в сомнении).

***

Когда солнце засияло на зените, преследователи во главе с Жакыпом, преградили путь угонщикам-мангулам.

Угонщики-мангулы издалека увидели Жакыпа и его команду.

Главарь мангулов. (Гонцу-мангулу) Ты же говорил, что некому нас преследовать?!

Гонец-мангул. (Растерянно смотрел на киргизов) Все мужчины-калмыки ушли на охоту. Я воочию видел, все делал так, как вы велели!

Главарь мангулов. А кто тогда эти люди? Что им надо? Вон тот, главный, кто он такой?

Гонец-мангул. А-а-а-а… Узнал я их!.. Это же… киргизы – скотоводы и слуги… ну, невольники калмыков! А того, главаря, зовут Жакыпом. Мхи.. ты смотри, я впервые вижу, как защищают чужое добро, да еще невольники! Да они слабаки, мы с ними быстро справимся!

(Мангулы без оглядки напали на преследователей. Завязалась жестокая потасовка. Силы были равны. Сражение шло долго.

Жестоко бились друг с другом киргизы и мангулы. Наконец, киргизы одолели мангулов, лишив всех коней. Пешие мангулы убегали с поля сражения. А раненые мангулы остались лежать на месте боя.

Киргизы повернули табун обратно и гнали назад).

***

Аул Чаяна. Сильно переживающий Чаян бай, со слабой надеждой смотрел куда-то. Рядом с ним был тот же одноглазый калмык.

Одноглазый калмык. (Чаян баю) Вот, видишь, я же сказал тебе?!. Они не вернутся! Никогда не вернутся! Не надейся, Чаян!

(Чаян и на этот раз не смог найти ответ одноглазому калмыку.

В это время, за бугром показался многочисленный табун. Чаян не верил своим глазам. Сначала остолбенел, а потом неимоверно обрадовался).

Чаян. (С криком побежал навстречу табуну) Вот они!.. Вот они!.. Едут!.. Едут!.. (По его лицу текли слезы радости.

А осрамленный одноглазый калмык, нахмурился и побрел дальше.

Чаян бай, пробежав несколько метров, остановился и заплакал).

Чаян. (Со слезами смотрел на приближающегося Жакыпа) Я, благодарен! Благодарен! Безмерно благодарен! Сын мой!..

(Прискакавший Жакып слез с коня и поклонился Чаян баю. Чаян бай крепко обнял Жакыпа и плакал как ребенок).

***

Наступила ночь. Внутри юрты Чаян бая. На самом почетном месте, за трапезой сидел, Чаян бай, а по обе стороны от него Жакып и Акбалта.

Чаян. (Искренне) Жакып, дорогой, сын мой. Я специально пригласил тебя вместе с Акбалта, чтобы выразить тебе искреннюю благодарность. Ты меня сегодня о-очень обрадовал! Я теперь знаю, что ты самый честнейший и самый благородный человек на свете. На такой честный поступок способен только человек знатного происхождения. Я убедился, что ты человек слова и в твоих жилах течет настоящая ханская кровь. Что я хочу сказать, сын мой, Жакып. Я завтра поставлю тебе, твоей семье, новую юрту. Будешь жить на равных с калмыками. Но, это еще не все. Я старею, не имею сына, который мог бы продолжить мой род. Если, сын мой, Жакып, ты не будешь против, то хотел бы выдать за тебя, в качестве младшей жены, свою дочь – Бакдёёлёт. Будь моим сыном. Если ты примешь мое условие, то все это богатство будет твоим, сын мой, Жакып. Я же не могу унести его с собой, в иной мир. Я думаю, ты согласишься на мое предложение и не откажешь мне – старому человеку.

Жакып. (Уважительно) Нас киргизов сослали сюда наши враги. Они хотели, чтобы мы смешались с другими народами и потерялись, забыв свой род. Но, вы поддержали нас и не стали вынуждать к забвению. Мы за это вам вечно будем благодарны! Если вы желаете – буду я вашим сыном. Вас буду назвать не тестем, а родным отцом.

(Чаян бай очень обрадовался и, встав с места, крепко-крепко обнял Жакыпа).

Чаян. (С искренней благодарностью) Жакып, дорогой, сын мой! Даю клятву: отныне, киргизы не будут ни чьими рабами, а станут равными соседями калмыков! Если я нарушу свою клятву, пусть Бог меня покарает! Если, кто-то вас назовет рабом – тот будет моим врагом! Я лично буду защищать вас от злых слов и несправедливых нареканий.

Жакып. (С благодарностью) Искренне благодарен, отец, вы очень великодушны!

(В это время, молодая, красивая Бакдёёлёт, весь вечер активно помогавшая служанкам встречать гостей, бесконечно, с любовью смотрела на Жакыпа).

Чаян. Скажи, сынок, какие у тебя есть еще желанья?

Жакып. (С осторожностью) Если придет время вернуться в Ала-Тоо, вы отпустите нас?

Чаян. (С решимостью) Отпущу, сын мой! Даю слово хана! Я прекрасно понимаю, что сильнее тоски по Родине, на свете ничего не бывает. (Задумчиво) Но, в Ала-Тоо бесчинствует Алооке. Вряд ли у вас хватит силы, чтобы его одолеть. Вам, киргизам, надо сначала окрепнуть, собрать многочисленное и мощное войско, только затем, вернуться назад, в Ала-Тоо. Если, вы вернетесь назад, с теми, кто был сослан вместе с вами в Алтай, Алооке перебьет вас всех, в один миг.

Жакып. (Глубоко задумавшись) Я это знаю…

***

Алтай. На следующий день Чаян бай поставил Жакыпу и его семье новую белоснежную юрту. А чабаны Чаян бая пригнали к юрте Жакыпа многочисленный скот. Жакып и Чыйырды наблюдали на стороне. Вдруг, Жакып вынул из-за пазухи сверток и развязал его. Там лежал камень. Он долго и тоскливо смотрел на камень.

Чыйырды. (Встревожилась) Что случилось?

Жакып. (Задумавшись) Думаю об Ала-Тоо… Чем больше думаю, тем больше становится тяжелее на душе… (В глазах у него появились слезы).

***

Алтай. Богатый Жакып пас свой бесчисленный скот и сидел на вершине небольшой горы, без настроения. Вокруг все было видно ему: и аул Жакыпа, который располагался на низине, и его живность, и жены, которые возле самой большой юрты были заняты чем-то. Но все это не радовало его. Он вынул из-за пазухи белый сверток. Положил его на землю и развязал. Там был камень, который нес Жакып из Ала-Тоо.

Жакып. (Тоскливо пробормотал про себя) Камень моей Родины! Столько времени прошло с того дня, когда мы были сосланы в Алтай! Я был сыном хана, лишившись родины, стал и рабом на чужой земле. Был бедным, с одним лишь шалашом, теперь стал «Жакыпом-богачом». Богатства у меня, хоть отбавляй. Но нет повода для радости – мы вдали от Родины! Живем лишь с надеждой, что снова увидим Ала-Тоо! Увидим, ли?! Сможем ли, перебить врага?! (Поднял глаза к небу) О-о, Тенири мой, когда мы увидим Родину свою?! Когда мы очистим от врагов, Ала-Тоо?! Или, смирившись с судьбой, навечно останемся на чужбине?! (В глазах начали наворачиваться слезы).

***

Алтай. Прошло немного времени. Большая группа всадников – калмыков, во главе с одноглазым калмыком, избивали не большую горстку киргизов.

Одноглазый калмык. (Разъяренно) Вы были рабами, теперь хотите быть с нами на равных?! Никогда! (Жестоко начал избивать всех. А потом всадники, волоча за собой, раненого в голову Жакыпа, и еще трех киргизов, поскакали по бездорожью. Остальные, избитые, окровавленные киргизы остались на месте происшествия).

***

Калмыки– всадники мчались без остановки по долам и по горам.

Одноглазый калмык. (Приказывая калмыкам) Остановитесь тут!

(Калмыки остановились. Жакыпа было не узнать – весь в крови, лицо опухшее, одежда рваная в клочья. В таком же состоянии были и другие киргизы).

Одноглазый калмык. (Жакыпу, с издевкой) Эй, бродяга! Ты разбогател от подаяний Чаян бая. Теперь многочисленными стадами топчете наши пастбища?! Запомни раз навсегда, эта не ваша земля! Это не ваш народ, бродяга! Если захотим – убьем всех! Головы всем снесем! Зарежем весь ваш бесчисленный скот! Больше не топчите наши пастбища! Знай свое место, жалкий киргиз! (Калмыкам) Оставьте его здесь, теперь они век не забудут, где и у кого живут.

(Всадники, во главе с одноглазым калмыком оставили окровавленного Жакыпа на дороге, а сами ускакали дальше. Жакып лежал на земле и смотрел в след за ними, слезы текли по его щекам).

***

Алтай. Шли годы. И у Жакыпа, и у его старшей жены Чыйырды, и у младшей жены Бакдёёлёт появились морщины – безвозвратно уходила молодость.

***

Алтай. Жакып сидел на Туучунаке и как всегда пас свой многочисленный скот.

Жакып. (С грустью пробормотал) Горько мне! По ночам не могу спать, от одной мысли, что до сих пор не услышал плач собственного ребенка. О, Тенири мой, зачем мне эти богатства, если нет у меня сына?! Отними все мое богатство, дай только одного-единственного наследника, который вернет нас назад, в Ала-Тоо! (Прощупывал в пазухе камень). Пусть, всем моим богатством, всем моим существом будет только он! (В глазах опять появились слезы).

***

Через некоторое время. Юрта бая Жакыпа. Было послеобеденное время. Жакып спал. Спали и старшая жена Чыйырды и младшая жена Бакдёёлёт.

***

Вдруг, юрта бая Жакыпа озарилась необыкновенным лучом. Над головой Жакыпа сияло солнце, над его грудью стояла луна, а над его ногами ярко светилась утренняя звезда – Чолпон. В это время влетел в юрту необыкновенно мощный и красивый Буудайык – сокол всех соколов. Буудайык сел на тот камень, что был привезен Жакыпом из Ала-Тоо. Жакып осторожно поймал птицу и погладил сокола. Буудайык издав необыкновенно пронзительный звук, обратно вылетел из юрты. Жакып тоже спешно вышел за Буудайыком. За Жакыпом вышли Чыйырды и Бакдёёлёт.

Вылетев из юрты Буудайык начал очень сильно взмахивать мощными крыльями и издавать пронзительный звук, будто вокруг произошел настоящий ураган: ни одна птица, ни один зверь не мог поднять голову, леса и реки пришли в необыкновенное движение. Буудайык поднимался выше и выше.

Ошеломленный Жакып смотрел за Буудайыком и безмерно был счастлив. Чыйырды и Бакдёёлёт тоже очень сильно радовались, наблюдая за Буудайыком.

***

Жакып проснулся. Открыв глаза, он увидел спящих жен: Чыйырды и Бакдёёлёт. Как только Жакып хотел разбудить их, жены сами проснулись.

Жакып. (Волнуясь, сбивчиво) Я видел сон… Во сне, к нам явился Буудайык…

Чыйырды. (Удивилась) И я видела Буудайыка…

Бакдёёлёт. (Очень сильно удивилась) О, Боже, и я тоже видела Буудайыка…

(Жакып начал было рассказывать им свой сон, жены поочередно, рассказывали его же сон).

Жакып. (Сильно удивлен) И вы видели такой сон?!

Чыйырды. Да!

Бакдёёлёт. Да!

Жакып. Если мы втроем видели один и тот же сон, что бы это значило?

Чыйырды. Это непростой, а вещий сон. Очень хороший знак. Значит, Тенири наш, благословил нас. О, Боже, мы благодарны тебе!

(Втроем молились Богу).

Жакып. (Вынул из-за пазухи камень и поцеловал) Наконец-то! У меня будет необыкновенный наследник, и мы увидим Ала-Тоо! (В глазах появились слезы).

***

Прошло немного времени. Чыйырды и Бакдёёлёт были заняты хозяйством: одна из них ткала, другая плела циновку. Вдруг Чыйырды, резко прекратила ткать. На лбу у нее выступил пот. Заметив, что произошло с Чыйырды, Бакдёёлёт остановив работу, спешно подошла к ней.

Бакдёёлёт. Что с вами, эже?

Чыйырды. (Тяжело дыша) Не знаю… вдруг, резко закружилась голова… Появилась рвота…

Бакдёёлёт. (Обрадовалась) Я думаю, это очень-очень хорошо! Наверное, Бог нас услышал!.. Он нам дал, что мы просили столько времени! Видимо, то, что мы видели во сне, осуществляется наяву!

(Чыйырды вытерла пот, на лбу и крепко сжимая руку Бакдёёлёт, встала с места смотрела на ясное синее небо).

***

Беременная Чыйырды с Бакдёёлёт поднимались наверх, по крутому склону гор. Останавливаясь несколько раз по дороге, для передышки, наконец, они поднялись на вершину горы. Увидев женщин, поднявшихся на гору, к ним прискакал табунщик.

Табунщик. Здравствуйте, почтенные эжешки!

Чыйырды, Бакдёёлёт. Здравствуй, здравствуй…

Табунщик. Какими судьбами? Чего-то или кого-то потеряли? Либо просто гуляете?

Чыйырды. (Тяжело дыша) Братик мой, ты можешь исполнить мою просьбу?

Табунщик. Говорите.

Чыйырды. Вот уже который день, очень сильно хочу сердце тигра, братик мой!

Бакдёёлёт. Дорогой братик, не стой тут, разинув рот, а езжай за тигром! Найди самого сильного, большого и пятнистого тигра и застрели! Принеси нам его сердце! Сможешь?

Табунщик. Смогу!.. Ради вас пойду куда угодно и обязательно найду самого могущественного, пятнистого тигра!.. (Ускакал вдаль. Чыйырды и Бакдёёлёт с надеждой смотрели за табунщиком).

***

Широкая река. Возле нее густые заросли камыша. Табунщик, державший лук наготове, оглядываясь по сторонам, осторожно, бесшумно и украдкой вошел в чащу камыша.

Через некоторое время табунщик услышал страшное дикое рычание. Табунщик сразу прицелился в сторону тигриного рыка и, затаив дыхание, стал ждать. В это время гигантский, пятнистый тигр так же украдкой бесшумно приблизился к табунщику сзади и пружиной прыгнул на него.

Табунщик взглядом поймал тигра, когда тот был в воздухе и, смекнув, что с такого расстояния не убить тигра луком, сразу взял стрелу в руку и вонзил ее в подмышку хищника. Огромный тигр, по инерции навалился на табунщика и, зарычав в последний раз, перестал шевелиться.

***

Прошло немного времени. Чыйырды и Бакдёёлёт с нетерпением ждали табунщика.

Бакдёёлёт. (Радостно крикнула) Едет!.. Едет!..

(В это время издалека появился табунщик, изо всех сил гнавший коня. Увидев его, Чыйырды обрадовалась).

***

Возбужденный табунщик, еще не доехав до женщин, вынул из пазухи завернутое в белое полотно, сердце тигра и кричал.

Табунщик. Вот!.. Вот!.. Несу!.. Несу сердце тигра!..

***

Юрта бая Жакыпа. Чыйырды, висевшая руками на шесте, вся была в мокром. Вокруг рожающей Чыйырды, суетились женщины, во главе с Бакдёёлёт и Сулайка.

***

Солнце приближалось к зениту. На холме, оседлал своего коня – Туучунака, сильно переживающий Жакып, который все время смотрел в сторону юрты, где рожала Чыйырды. Рядом с Жакыпом был Акбалта, который успокаивал его.

Жакып. (Сильно расстроен) Что это такое? Сегодня девятый день ее схваток. Почему до сих пор не рожает?! Сколько еще дней будут длиться ее роды? Выдержит ли все это бедная Чыйырды?!

Акбалта. Еще немного потерпим. Все будет хорошо.

Жакып. Нет, дядя Акбалта, я больше не выдержу все это. Лучше, возьму свой табун и уеду подальше. Оставлю здесь в привязи сорок третьяков оседлыми. Если она родит сына, отправьте на них мне гонцов.

Акбалта. А если она родит дочку, что тогда?

Жакып. (Без настроения) Если родится дочь… Дорогой дядя, со временем, дочь станет членом другой семьи… Если Чыйырды родит дочь, то никого ко мне не посылайте. Не давайте повода радоваться моим врагам. Если она родит дочь, то повесьте на юрте большой, красный платок и я буду знать, кто у меня родился.

(Жакып со своими табунщиками погнал свой табун и выехал из аула).

***

Когда табун Жакыпа отъехал от аула чуть дальше, кобыла Кулабээ начала отделяться от табуна. Табунщики пытались Кулабээ вернуть к табуну, но кобыла не подчинилась их воле.

Жакып. (Крикнул табунщикам) Оставьте Кулабээ в покое!.. Ну убежит в аул, не беда. Видимо у нее роды начинаются. Вижу, сегодня же родит она.

(Табунщики дали волю Кулабээ. Она сначала сильно заржала и убежала в сторону аула).

***

Юрта Жакыпа. Измученная схваткой Чыйырды, вдруг зубами сильно, до крови закусила собственные губы. И тут же послышался громогласный плачь ребенка.

Бакдёёлёт. (Счастливая от радости) Радуйтесь!.. Радуйтесь, все! Мальчик!.. Мальчик!.. Она родила сына!.. У нас сын!..

(Все женщины, которые кружились да суетились вокруг Чыйырды, обрадовались. А новорожденный ребенок, не переставая, громогласно плакал).

***

Радостные женщины взяли на руки мальчика, не похожего на новорожденного, скорее всего смахивающего на десятимесячного ребенка и передали Сулайка. Как только Сулайка взяла ребенка и хотела потрогать его руки, он резко дернул руку и, убрал к себе.

Сулайка. (Удивленно) Боже мой, как будто годовалый ребенок! Смотрите, как он убрал руку! (Она передала ребенка Бакдёёлёт.

Бакдёёлёт взяла ребенка в свои руки. Поцеловала и завернула в белое одеяло. В это время Бакдёёлёт увидела, как сияют лучом его глаза).

Бакдёёлёт. (Чыйырды) Эже, это не простой ребенок. От его очей идет луч. У него голос как у взрослого человека. Наверное, он родился на счастье киргизам. Посмотрите, эже, как он смотрит на нас, и сияют его очи лучом.

Чыйырды. (Радостно) Пусть сбудутся твои слова, Бакдёёлёт!.. Пусть будет по-твоему, сестра моя! Он наш, с тобой первенец. Если он сможет повести киргизов за собой и уведет из Алтая в Ала-Тоо… Ой, это было бы такое счастье!.. Пусть, будет он жив и здоров и как-то пригодится своему народу!..

***

Юрта Акбалты. Акбалта сидел возле своей юрты и мастерил, заплетая плеть. Но все его внимание и мысли были на стороне юрты Жакыпа. Вдруг до уха Акбалты, донесся обрывистый плачь ребенка. Он сильно заволновался и быстро встал с места, хотел было идти в сторону юрты Жакыпа, как в это время к нему подбежала его жена Сулайка.

Сулайка. (Заплакала от радости) Радуйся!.. Радуйся!..

Акбалта. (Волнуясь) Сын или дочь?

Сулайка. (Так же плача) Сын!.. Сын!.. Родила сына!.. У нас сын!..

Акбалта. (Сильно возбужденно смотрел на небо) О-о, Боже!.. О-о, Тенири!.. Спасибо за твою милость! Спасибо за твою щедрость! Все-таки ты нам подарил того, кого мы давным-давно ждали и очень сильно хотели!.. Ты пожалел нас, киргизов! Теперь он спасет нас! (Заплакал. Затем, встав, быстро устремился к коновязи. Спешно развязал своего коня – Кёкчолока, сел на него и без оглядки ускакал в сторону гор).

***

Летнее пастбище. Жакып, вдруг заметил Акбалту, мчавшегося на Кёкчолоке. Взволнованный Жакып тут же сел на Туучунак и поехал навстречу Акбалте.

***

Когда спешившие Жакып и Акбалта близко подъехали друг к другу, последний радостно крикнул.

Акбалта. Жакып, радуйся!.. Радуйся!.. Всем нашим врагам на зависть!.. Чыйырды родила сына!.. У тебя сын родился!.. У нас сын!..

Жакып. Сын?!. (Потерял сознание и упал с коня Туучунака.

Увидев это Акбалта сильно испугался. На Кёкчолоке помчался к реке. Не слезая с коня, наполнил бурдюк горной водой. Обратно помчался к Жакыпу. Слез с коня и обрызгал лицо Жакыпа холодной водой из бурдюка. Только тогда Жакып очнулся).

Жакып. (Открыв глаза) Дядя, за радостную весть, выбери девять отборных лошадей! (Указывая на табун) Вот они, твои! А я помчусь в аул, к сыну своему! (Встал с места и, взяв за гриву коня, сел на него и ускакал в сторону аула).

***

Когда, ошалевший и плакавший от счастья Жакып, скакал в аул, навстречу к нему скакали сорок джигитов, на сорока третьяках, чтобы донести до него радостную весть о рождении сына.

Жакып. (Всем кричал издалека) Каждый из вас берите по третьяку!.. Берите, они ваши!..

(Обрадовавшиеся джигиты повернули назад и помчались обратно в аул.

Мчавшийся на Туучунаке Жакып, когда доехал до первых юрт аула, быстро слез с усталого коня, а сам побежал дальше. Аульчане, вышедшие из юрт, с любопытством смотрели, на стремительно бегущего Жакыпа, со слезами на глазах).

Жакып. О-о, Господь Бог, спасибо тебе!.. Спасибо!.. Век не забуду!..

***

Внутри юрты Жакыпа. Когда Жакып пулей влетел в юрту, Чыйырды и женщины окружавшие мальчика расступились. Взволнованный Жакып взял на трясущиеся от счастья руки, ребенка и крепко поцеловал. В это время Жакып увидел виденье: вокруг да около новорожденного мальчика ходили грозные хищные звери, охраняя его – с одной стороны огромный тигр, с другой стороны бесстрашный леопард, а сзади мощнейший лев. Это виденье увидел и подоспевший за Жакыпом Акбалта.

Акбалта. (Тоже в слезах) Жакып мой, он непростой мальчик! Он мессия! Он нас поведет за собой в Ала-Тоо! Он выгонит захватчиков и всех врагов наших, из Ала-Тоо! Он освободит киргизов от гнета! Он будет во главе киргизов! Вот увидишь, Жакып мой!

Жакып. (Радостно) Пусть будет так, дядя Акбалта, пусть! Будет здорово, если сбудутся ваши слова!

Акбалта. Сбудутся, Жакып мой, сбудутся! Для этой миссии и родился твой сын!

(Вдруг, бесшумно открылась дверь юрты и неожиданно появился на пороге странник – дервиш – дувана, с посохом. Жакып испугался и прикрыл новорожденного).

Дервиш – дувана. (Делая священный ритуал) Ак!.. Ак!.. Ак!.. Меня зовут Нурбаба!.. (Указывая на мальчика) Это непростой ребенок! (Опять делая священный ритуал) Ак!.. Ак!.. Ак!.. Я желаю вам добра. Я посланник Тенира. Я открою вам тайну. (Опять делая священный ритуал) Ак!.. Ак!.. Ак!.. (Нашептал на ухо Жакыпа) Пусть это не знает никто, кроме тебя. Если кто-то узнает правду, то она может стать известной и вашим врагам. Тогда беды вам не миновать! Запомни раз навсегда, у этого мальчика имя Манас! Оно определено самим Богом. Если кровожадный Эсенкан узнает настоящее имя твоего сына, то он очень постарается и уничтожит его. Его жайсаны приедут сюда и запросто убьют твоего сына! Поэтому, пока ему не исполнится двенадцать лет никто, кроме тебя, не должен знать его истинное имя. Вот когда он станет, неодолим, только тогда можешь раскрыть секрет. (Опять делая ритуал) Ак!.. Ак!.. Ак!.. (Он близко подошел к новорожденному ребенку и нашептал на его ухо) Твое имя –Манас! Твое имя – Манас! Твое имя – Манас! (Из пазухи достал стальную пулю и передал ее Жакыпу) Эта тоже непростая пуля. Она стальная. Дай пригубить своему сыну стальную пулю. А потом, скажи старшей жене, чтобы она зашила пулю под его воротник. Но, пусть пришьет так, чтобы никто никогда не заметил ее. (Опять делая священный ритуал) Ак!.. Ак!.. Ак!.. (Потом он также бесследно исчез, как неожиданно появился.

Все кто был в это время в юрте, разинув рты, наблюдали за действиями странника.

Как только исчез странник, Жакып дал пригубить сыну стальную пулю).

***

Впадина, где родила белоснежного жеребенка кобыла Кулабээ. Счастливый бай Жакып спешно подошел к кобыле и ее жеребенку. В это время новорожденный жеребенок пытался встать на ноги. Жакып долго оценивал жеребенка, а потом с удовлетворением привязал белую вату на его коротенький чубик.

Жакып. (Поглаживая жеребенка по шее) Теперь твое имя будет Айманбоз. Ты станешь скакуном моего сына – Манаса! Ты будешь его крыльями.

(Кобыла Кулабээ преспокойно ела зеленую траву).

***

Прошло несколько дней. Возле юрты Жакыпа. Перед Жакыпом стояли в один ряд, на быстроногих скакунах, несколько гонцов, готовых, отправиться в путь.

Жакып. (Гонцам) Оповещайте всех, зовите всех, на колыбельный праздник моего сына (праздник по случаю новорожденного, который проводится на пятый или шестой день после рождения – авт.). (Гонцы ускакали по разным направлениям).

***

Чет-Бээжин. Ханский дворец Эсенкана. После захода солнца, за вечерней трапезой Эсенкан, вместе со своей женой, веселились. Перед ними кружились в танце красивые девушки, соловьем заливались музыканты. Вдруг с низким поклоном к Эсенкану, зашел его главный визирь, обеспокоенный чем-то. Не дожидаясь перерыва веселья, он подошел к Эсенкану и шепнул ему на ухо.

Визирь. Хан мой, у вашего дворца стоят ваш главный астролог, вместе со своими помощниками и просит срочно принять их. Говорит, есть очень важная весть.

(Услышав это, Эсенкан насторожился не на шутку и согласно кивнул головой. В свою очередь визирь дал знак слуге, который стоял у дверей. Слуга тотчас вышел и вернулся обратно с главным астрологом и его помощниками. Главный астролог явно был напуган. Заметив это, Эсенкан дал знак – танцовщицы и музыканты удалились).

Главный астролог. (Поклоняясь Эсенкану) Высокочтимый хан всех ханов!.. У меня очень плохая новость!.. Не знаю, даже как сказать!

Эсенкан. Говори!..

Главный астролог. До меня дошли слухи, что у бурутов родился мальчик, по имени Манас!

Эсенкан. (Раздраженно) Ну и что? Пусть кем угодно будет! Это твоя плохая весть?! А я то думал…

Главный астролог. Не говорите так, мой хан! Если родится Манас, то наступит эра киргизов. Он непременно освободит киргизов от порабощения и выгонит наших из Ала-Тоо. А потом он даже завоюет Чет-Бээжин. Любой, кто станет сражаться с ним, обязательно будет побежден. Он будет не победим! Так сказано в этой священной книге – Дангза. (Осторожно положил перед Эсенканом священную книгу).

Эсенкан. (В упор смотрел на главного астролога) Это правда?!

Главный астролог. Вы сомневаетесь, что священная книга, спущенная нам с самим Богом, лжет, хан мой?

Эсенкан. (Вздрогнул и замешкался не находя слов) Ну… Говоришь, его имя Манас?

Главный астролог. Да, хан мой, Манас его зовут.

Эсенкан. (Пришел в ярость) Уничтожу я его! Пролью его кровь! (Визирю) Зови всех главарей жайсанов ко мне! Немедленно!

***

Тот же вечер. Эсенкан и главари жайсанов.

Эсенкан. С завтрашнего дня, каждый из вас, со своей боевой дружиной поедет на поиск мальчика, по имени Манас! Зайдете в каждую семью киргизов, у кого есть новорожденный. Как только найдете Манаса, отнимете у родителей ребенка и немедленно приведете ко мне! Вы меня, поняли?!

Главари жайсанов. (В один голос) Да, высокочтимый наш хан!

Эсенкан. Если поняли, то идите. Если вернетесь без Манаса – лишитесь головы!

(Главари жайсанов удалились быстро).

***

На следующее утро. Чет-Бээжин. Боевые дружины Эсенкана в полном военном снаряжении выехали из ворот столицы и ускакали вдаль.

***

Алтай. Аул бая Жакыпа. Нескончаемый поток людей шел к колыбельному празднику новорожденного. Параллельно потоку людей шли разные силовые и игровые состязания. Народ веселился.

***

Пришло время огласить имя новорожденного. Люди были в ожидании и внимательно смотрели в сторону юрты бая Жакыпа. Показался Жакып, прижимающий ребенка к своей груди и за ними жены его – Чыйырды и Бакдёёлёт. Они встали перед народом.

Жакып. (Обращаясь к народу) Дорогие гости! Это мой наследник, которого я так долго ждал. У него нет до сих пор имени. Назовите имена. Из всех имен, я выберу то имя, которое понравится мне и, назову его так.

(Среди людей был и тот же Шуйкуучу. Он украдкой смотрел по сторонам и внимательно слушал разговоры людей, жадно улавливая каждое сказанное слово.

Люди начали выкрикивать разные имена. В это время бай Жакып вдруг заметил Шуйкуучу. У них пересеклись взгляды. Бай Жакып вздрогнул, а Шуйкуучу спешно отвел глаза в сторону).

Жакып. (Пытаясь вспомнить, про себя) Где я видел этого типа?!. Слишком знакомое лицо, но не могу вспомнить. Из какого аула он?

(Шуйкуучу, заметив, как пристально смотрит на него Жакып, тут же ушел в гущу людей).

Чыйырды. (Тянула за рукава Жакыпа, который стоял в раздумье) Что с тобой, бай мой?

Жакып. (Встрепенулся) Ой, оказывается, отвлекся, немного.

Чыйырды. Выбрал ребенку имя? Столько много имен выкрикивали…

Жакып. (Спешно) Выбрал, выбрал… Уже выбрал.. Мне понравилось одно имя… (Обращаясь к народу) Я все слышал. (Народ стих) Вот, не знаю, кто он, выкрикнул необычное имя. Хочу назвать сына этим именем.

(Народ, затаив дыхание, стал ждать).

Жакып. (Высоко, над головой поднял новорожденного) Имя моего сына… Чонжинди!.. Большой шалун!..

(Сперва, люди удивились, такому неожиданному имени, не веря своим ушам, а потом радостно кричали «Чонжинди!.. Чонжинди!.. Чонжинди!..»

Чыйырды и Бакдёёлёт смотрели друг на друга тоже удивленно).

***

Аул бая Жакыпа. Несколько дней прошло от момента рожденья мальчика.

Жайсаны Эсенкана вошли в аул бая Жакыпа и заходили в каждую юрту, в поисках Манаса. С ними был и Шуйкуучу, который беспрерывно что-то нашептывал на ухо главаря жайсанов. Когда жайсаны вплотную подошли к юрте Жакыпа, Шуйкуучу тихо отстал от них.

***

Юрта бая Жакыпа. Внутри юрты Жакып, Чыйырды и Бакдёёлёт. Вдруг в юрту спешно зашла Сулайка.

Сулайка. (Тяжело дыша) Эсенкан подослал к нам жайсанов!

Жакып. (Насторожился) Зачем?

Сулайка. Они заходят в каждую юрту, у кого есть новорожденный. Они ищут ребенка по имени Манас.

Жакып. (Испугался) «Манас» говорите, жене?

Сулайка. Да.

(Жакып побледнел. Сулайка поспешно вышла из юрты).

Жакып. (Сам не свой) Что теперь будем делать?!

Чыйырды. О чем ты, бай мой?

Жакып. А вдруг жайсаны Эсенкана отнимут у нас ребенка?!

Чыйырды. (Испугалась) Что тогда будем делать?! Может спрятать ребенка?!

(В это время очень близко был слышен топот коней).

Бакдёёлёт. Не успеем! Они уже пришли!

(Все трое побледнели и ждали жайсанов. Через мгновенье жайсаны ворвались в юрту. Главарь жайсанов стремительно направился к колыбели, где лежал новорожденный Манас. Увидела это Чыйырды, испугалась до смерти. Жакып не знал что делать, а Бакдёёлёт задрожала от страха, хотя пыталась скрыть это от жайсанов. Главарь жайсанов дойдя до колыбели, обернулся назад и увидел их реакцию. У него усилилось подозрение).

Главарь жайсанов. (Сорвал одеяло с колыбели и долго, испытывающее смотрел на новорожденного, с металлическим тоном) Новорожденный?

Чыйырды. (Пытаясь взять себя в руки) Да.

Главарь жайсанов. (В упор спрашивал у Жакыпа) Как его зовут?

Жакып. (От приступа страха не мог совладать собою) Имя… имя ребенка…

(Главарь жайсанов еще с большим подозрением смотрел на Жакыпа).

Жакып. Имя ребенка… Чонжинди…

Главарь жайсанов. (Как будто ослышался) Еще раз говори, как звать ребенка?

Жакып. Чонжинди.

(Явно было видно, что главарь жайсанов не поверил словам Жакыпа и продолжал подозрительно смотреть на членов семьи, а затем повелительным тоном обратился к двум женщинам – Чыйырды и Бакдёёлёт).

Главарь жайсанов. (Приказывая) Развяжите ребенка!

(Трясущиеся от страха две женщины, пытаясь не показывать свое состояние, развязали новорожденного Манаса и взяли на руки. А бай Жакып стоял шокированный).

Главарь жайсанов. (Приказывая) Дайте мне ребенка!

(Чыйырды и Бакдёёлёт остолбенели. Затягивалась напряженная пауза).

Главарь жайсанов. (С гневом) Вы что, глухие?!. Я говорю, дайте ребенка мне! (Вырвал ребенка с рук Чыйырды. Чыйырды заплакала.

Главарь жайсанов с угрюмым лицом долго смотрел на новорожденного и вдруг направился к выходу юрты. Жайсаны пошли за ним. Жакып, Чыйырды и Бакдёёлёт тоже торопились к выходу).

***

Когда главарь жайсанов вышел с новорожденным из юрты, возле нее играл шести – семилетний мальчик в чижик.

Главарь жайсанов. (К мальчику) Эй, мальчик, иди сюда, ко мне!

(Мальчик подошел к главарю жайсанов).

Главарь жайсанов. (Показывая на новорожденного) А ты знаешь, как его зовут?

(Вышедшие следом за главарем из юрты жайсаны и Жакып, Чыйырды, Бакдёёлёт ждали, затаив дыхание, ответ мальчика).

Мальчик. Имя его?

Главарь жайсанов. Да.

Мальчик. (Вдруг рассмеялся) Его же зовут Чонжинди!..

Главарь жайсанов. (Отчаялся) Чонжинди, говоришь?!

Мальчик. (Еще сильнее начал смеяться) Да, Чонжинди!.. Чонжинди!.. Все знают, что он Чонжинди!..

(Жакып, Чыйырды и Бакдёёлёт облегченно вздохнули. Отчаявшийся главарь жайсанов не знал что делать: поверить или не поверить мальчику. Долго, хмуро смотрел и на мальчика и на новорожденного. А потом, вдруг резко отдал ребенка Чыйырды, затем сел на коня и поехал дальше. Жайсаны поехали за ним. Как только скрылись жайсаны, Чыйырды и Бакдёёлёт зарыдали, а Жакып плакал).

Жакып. (Приоткрыв одеяло новорожденного Манаса) Это только начало, сынок…(А ребенок безмятежно спал).

***

Воины Эсенкана услышав, что у бека Самарканда родился сын, по имени Жарманас, направляются туда и силой уводят ребенка, убив его отца. А мать ребенка сходит с ума. Жайсаны приводят Эсенкану Жарманаса, тот его заключает в зиндан.

***

Прошло время. Алтай. Огромная юрта в сорок полотнищ бая Жакыпа. Пятилетний ребенок, но с виду как 12 летний подросток, с грозным взглядом Манас, двигаясь задом достал кожаный мешочек (тулуп) и вынув оттуда альчики, разбросал их на кошмы, для игры в упай (киргизская национальная игра с альчиками –Ж.К.). Бай Жакып, Чыйырды и Бакдёёлёт сели по краям альчиков и вчетвером начали играть в упай.

Жакып. (Восхищаясь) Сынок, вот этого альчика я заберу назад. Я, оказывается, неправильно стрелял, признаю свою ошибку.

Манас. (Сердито) Вы не честно играете, отец!.. Вы не соблюдаете правила игры!.. Все время крадете и прячете альчики!..

Жакып. (Еще сильнее восхищаясь) Ну и что, что прячу я альчики? Разве сын имеет право делать замечание своему отцу?

Манас. (Сердито) Играйте честно!

Жакып. (Восхищаясь, рассмеялся) Ты сам не честно играешь. Ты сам прячешь альчики, а потом все сваливаешь на отца, на меня.

Манас. (Сильно рассердился) Я не прятал альчики! Вот они, лежат на кошме! (Взял один альчик и двумя пальчиками раздавил так, что альчик разлетелся вдребезги. Жакып и его жены остолбенели от увиденного).

Жакып. (Удивленно качая головой) Сынок, за что ты разбил альчики? Видать, с такой силой ты станешь необыкновенным богатырем! Но, тебе уже пять лет и до сих пор не ходишь. Я переживаю, за тебя! Почему Бог мне послал такое горе?!

(Вот тогда и произошло чудо. Манас сильно рассердившись, быстро встал на ноги и сделал несколько шагов. А затем по инерции пошел дальше и вышел из юрты. Жакып и его жены не поверили своим глазам).

Бакдёёлёт. (Радостно закричала) Ходит!.. Ходит!.. Наш сын ходит!

(Жакып быстро устремился на выход. Жены тоже спешно пошли за ним. Когда родители ребенка вышли из юрты, то увидели, как ходит Манас. Пока взрослые стояли и удивленно смотрели на него, Манас спокойно и с удовольствием ходил возле юрты).

Жакып. (Безмерно радуясь, достал белый сверток и развязал, там лежал камень. Взяв камень, сунул Манасу) Сынок, поцелуй!

Манас. Что это, отец?

Жакып. Камень. Камень моей родины, твоей прародины!

Манас. (Поцеловал камень) Запах какой-то особый.

Жакып. (Тоже поцеловал камня) Это запах моей родины!.. Твоей прародины!.. (Вдруг заржал конь) Это Айманбоз – твой скакун. Сынок, сейчас оседлаю твоего скакуна, а потом я сяду на свой Туучунак и мы с тобой объездим весь Алтай. Я покажу тебе, как твои ссыльные родичи – киргизы живут. (Торопливо свернул камень в сверток и передал Чыйырды, а сам, взяв седла, быстро начал оседлать коней).

***

Алтай. Отец и сын – Жакып и Манас на скакунах быстро удалялись в глубь Алтая. Чыйырды и Бакдёёлёт восхищенно смотрели за ними.

Чыйырды. (Радуясь) Бакдёёлёт, смотри! Как прекрасно выглядят – отец и сын! Они достойны друг друга!

Бакдёёлёт. (Радуясь) Эжеке, смотрите, сын наш настоящий богатырь! Увидите, когда ему исполнится двенадцать лет, то он обязательно поведет нас в Ала-Тоо!

Чыйырды. (В глазах появились слезы, от радости и белый сверток с камнем она сильно прижала к груди) Пусть, сбудутся твои слова, сестра моя!.. Пусть, Бог исполнит наши желания! Пусть сын вернет нам землю наших отцов!

КОНЕЦ

Подстрочный перевод с киргизского – автора

© Кулмамбетов Ж.О., 2011