Кто есть кто. Десять лет спустя

(роман)

Продолжение романа «Кто есть кто» о молодежи, о наших современниках. Первая публикация.

«Человек рожден для счастья, как птица для полета», — какая прелестная чушь. Ах, Антон Павлович, вашими бы устами да мед пить. Человек рожден для борьбы за место под солнцем, в общем-то, как и все живое на этой планете. Вот знать бы еще где оно это место!

Прошло уже десять лет, как я закончила школу. Завтра вечер выпускников, Виолета – наша бывшая классная, позвонила и пригласила меня, сказала, что будут почти все. Вот я и узнаю, кто из наших нашел свое место под солнцем. Десять лет мы были вместе и столько же порознь, интересно какое из десятилетий определит наши отношения сейчас?

Роковые события давно минувших дней помогли моим самым близким друзьям узнать какой зверь сидит в каждом из них, но вот повлияло ли это на их дальнейшую судьбу – трудно сказать, пожалуй больше «нет», чем «да».

Что касается лично меня, то однозначно, мою судьбу определили мои способности, а не моя лошадиная сущность. К тому же еще я оказалась не резвой гарцующей кобылкой, а рабочей лошадью, которая всю жизнь пашет.

Месяца через два, после той новогодней заварушки, ко мне подошел очень приятный дядечка. Он тоже оказался лошадью, вернее старым, мудрым конем, может именно поэтому, я с легким сердцем, рассказала ему все – и о бабуське, и о своем даре, и о своих друзьях. Дядечка слушал внимательно, потом по-отечески обнял меня за плечи и сказал: « Ты дочка пока учись, школу заканчивай, а потом мы с тобой встретимся. Нельзя такой дар в землю закапывать, его надо использовать во благо интересов Родины».

Мне тогда очень польстило такое внимание к моей особе и я с удовольствием согласилась служить Родине, хотя понятия не имела, как, и причем здесь мой дар.

Потом я забыла об этой встрече, не до того было – экзамены, выпускной вечер, поступление в университет, и все это на фоне любовной лихорадки. Но дядечка меня не забыл, он оказался полковником внешней разведки и заведовал отделом по борьбе с терроризмом, а звали его Виктор Иванович. Он объяснил мне, как я могу помочь Родине. Я должна определить, какой зверь сидит в каждом из известных им террористов, и как он поведет себя в экстремальных условиях, что от него можно ожидать. Причем Виктор Иванович продумал все до мелочей. Определять я должна по фотографиям и видеозаписям, сделанными скрытой камерой. Кабинет, напичканный современной техникой, мне выделили прямо в городской библиотеке, на случай если мне понадобиться специальная литература, и помогать мне будет опытный психоаналитик. «Но я не могу по фотографиям» — попробовала возмутиться я. «А ты попробуй, не получится – разойдемся и забудем обо всем. Никто не будет знать о тебе, и ты никого не будешь знать кроме меня и помощника».

Террор сам по себе, лично мне глубоко отвратителен. Мерзкие людишки, ну охота им биться, бились бы с равными, но убивать и калечить людей беззащитных, ни в чем не виновных – подлость. И если мой дар поможет бороться с террористами, то уж будьте уверены, я постараюсь.

Так началась моя трудовая деятельность. Сначала было очень трудно. Работа занимала много умственной энергии, и буквально выматывала меня. В университете, а я кстати поступила на факультет психологии, пришлось перевестись на заочное отделение.

Родителям я сказала, что работаю в библиотеке, и это было правдой, а чем я там занимаюсь, они не должны были знать. Конечно же они возмущались, особенно папа, но я твердо заявила, что не хочу «сидеть у них на шее»— им пришлось смириться.

Наш рабочий кабинет находиться на втором этаже, за тяжелой стальной дверью с надписью «Архив. Вход воспрещен». Комната оказалась светлой и просторной, что для меня немаловажно – терпеть не могу маленькие и темные замкнутые пространства. Со временем, я натащила туда множество горшков с цветами, обзавелась посудой и столом для чаепития. Семен Ермолаевич – мой так называемый помощник, притащил пару еще не старых кресел, а Виктор Иванович подарил нам маленький холодильник. Так что мы обедали и отдыхали, не выходя из кабинета.

Семен Ермолаевич – мужчина далеко не молодой, но очень колоритный, ухоженный и весьма привлекательный для«дам бальзаковского» возраста. Его карие глаза, с густыми, загнутыми как у младенца ресницами, обволакивают манящим и слегка насмешливым взглядом, голос – емкий, сильный, ну прям оперный певец – ни дать, ни взять! Одевается, Семен Ермолаевич, хоть и старомодно, но зато с претензией на элегантность. А претензией этой является надушенный шейный платок, котором он попросту скрывает морщинистую шею.

Все это внешнее оформление по началу здорово меня забавляло, но потом я перестала обращать внимание. А вот что касается содержания, то Семен Ермолаевич оказался психоаналитиком с кандидатской степенью. Весь его психоанализ круто замешан на З. Фрейде и бессознательное поведение объясняется только половым влечением.

Лично мне такая приверженность Семен Ермолаевича к Фрейду вполне понятна, он по своей природе кенгуру. Эти животные очень плодовиты, не успеет самка высадить из сумки одного детеныша, как другой, крошечный, размером с наперсток, уже карабкается к соску. Естественно, происходит все это не без участия самца – для них это самый важный в жизни вопрос, врагов у них почти нет, а пищи – валом.

Конечно же, половой инстинкт порой оказывается даже сильнее инстинкта самосохранения, как у людей, так и у животных, но это только в период репродукции. Утверждение Фрейда, что мальчик сильнее тянется к матери, а девочка к отцу в силу зарождающегося полового влечения можно оспорить. Например: мальчик, как и большинство самцов, потенциально более крупный и взрослеет позже, вот он и тянется к матери как к источнику пищи, подсознательно. А девочки – физически меньше и слабее, их влечет к более крупному, способному защитить.

В принципе, любую теорию можно оспорить, если конечно есть воображение. А воображение – то у меня богатое, да и мышление пообъемнее, я то лошадь, а Семен Ермолаевич – всего лишь кенгуру. Люди подобные ему рассуждают примерно так – раз я не могу себе этого представить, значит, этого не существует. Вот мы и спорили. Семен Ермолаевич отождествляет любые скрытые от сознания страхи вожделения человека с сексуальными, а я доказывала что нет в бессознательном, да, пожалуй, и сознательном поведении человека ничего такого, чего не было бы у животных – инцест, гомосексуализм, активное или пассивное убийство собственных детенышей, тяга к одурманиванию и даже педофилия.

Молодой лев, изгнав из прайда старого вожака, в первую очередь убивает всех его детенышей. Обратимся к истории, чем не царское поведение?

Пара белоголовых орлов высиживают два яйца, но кормят и заботятся только об одном. Они абсолютно спокойно наблюдают, как сильный, откормленный птенец забивает своего брата. Что, в человеческих семьях подобного не встречается?

Некоторые молодые отцы боятся брать на руки новорожденного, бояться нечаянно навредить ему, что ни будь поломать, причем страх этот очень сильный и немногие могут его преодолеть. Так вот в природе у некоторых животных самка не разрешает самцу подойти к детенышам, пока те не откроют глаза, и не начнут ходить. А у некоторых животных наоборот, отец является главной нянькой. Ну это все так – общие проекции и их множество.

Что касается педофилии, то подтверждение этому я нашла, случайно роясь в библиотечных архивах. В руки мне попала маленькая брошюра с отчетом о разведении «ханориков». Ученные решили скрестить хорька и норку. Взяли самку хорька, так как она более плодовита, и в нужный период подсадили к ней самца норки. Они спарились, но все детеныши оказались хорьками, причем чистокровными. Опыт повторяли еще и еще, но результат оставался прежним. Тогда они решили понаблюдать за поведением зверьков в природе, и установили видеокамеру в норе хорьков. Оказалось что самка хорька – «дама гулящая» и законный супруг, что бы передать свой генетический материал, спаривается с новорожденными, что б уж наверняка быть первым. Сперма хранится в организме до полового созревания, а затем происходит оплодотворение. Это конечно не означает что все люди – хорьки – педофилы, но склонность к этому пороку заложена в их генетической памяти. Возможно, в природе не только хорьки используют этот приемчик для сохранения генофонда, я ведь еще так мало
знаю, но по— моему, что бы понять глубины бессознательного поведения людей, надо изучать животных. Это по своему недоразумению человек считает себя самым умным, изощренным и порочным. Если следовать логике, то животные должны быть умнее нас. Мозг развивается в результате воздействия на него органов чувств – зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса, но у животных все эти воспринимающие органы во много раз более развиты, чем у нас. Следовательно, их мозг получает информации больше и разнообразнее, и воздействует она на их мозг на миллионы лет дольше по сравнению с нашим мозгом. Мы то в плане эволюции значительно младше. К тому же свои предположения, что человек умнее, ученные строят на том, что мозг человека самый крупный по отношению к телу, но те же ученные утверждают, что в процессе жизни человек использует только 30% своих мыслительных способностей. Почему же тогда он самый умный? Не понимаю!

Человек, с развитием речи, научился мыслить образно, т. е. он может себе представить то, чего не видит, не слышит, и не ощущает. Его мышление, с помощью воображения, вышло за пределы собственного тела. Теперь его сознанием можно манипулировать, можно внушать ему нормы поведения, что правильно, а что неправильно. Но кролику и змее трудно жить по одним законам, вот отсюда и конфликт сознательного и бессознательного.

Я совсем не против общественного сознания, оно как раз и примиряет нас всех, таких разных, только порция этого общественного сознания в личном, у каждого своя и зависит от способности воспринимать окружающий мир. Представьте себе мышку – полевку, все что ей действительно интересно, это ее норка и окружающая территория в радиусе метров на сто – все. Остальное – недосягаемый космос, и какое ей дело, что где то идет война, лично ее это не касается. Возможно, мои рассуждения абсурдны, но я вижу и понимаю все именно так.

Мое первое задание, естественно, оказалось проверкой, но вначале то я этого не знала. Виктор Иванович принес фотографии своего племянника, причем все имеющиеся у него в наличии, начиная с детских – черно-белых. Я «землю копытами рыла», пытаясь найти в том милом, улыбчивом лице, хоть что ни будь хищное, агрессивное, но напрасно. В сознании вырисовывался контур зайчика или кролика, точнее трудно было определить.

-Ну не может он быть террористом, убийство для него противоестественно, он и таракана не убьет, будет на него ногой топать, — отчаянно доказывала я.

-Не горячись дочка, — успокаивал меня Виктор Иванович, а потом таким вкрадчивым голоском добавил, — Может сам то он, никого и не убивал, может, он только планировал?

-Да он же кролик, что он может планировать? Вся его жизнь зависит от обстоятельств, ему бы день свой согласно плану провести, и то хорошо. В природе у кроликов много врагов, поэтому он пугливый, нервный, ранимый и обидчивый.

Виктор Иванович загадочно улыбнулся и спросил: «А что ты можешь сказать о его способностях?»

-Каких, умственных или физических? – уточнила я.

-Сейчас наша милая барышня вычислит коэффициент интеллекта по фотографии, — съехидничал Семен Ермолаевич. Он всегда прикалывал меня в присутствии начальства. Но я не обратила внимания и спокойно продолжила.

-Высшее образование не вместится в его мыслительное пространство, а вот среднее специальное – вполне. Если будет заниматься бегом или прыжками, может сдать нормы КМС или даже мастера спорта, но для победы в крупных соревнованиях спортивной злости не хватит.

Виктор Иванович удивленно хмыкнул и слегка качнул головой.

-Со спортивной злостью, ты в самую точку попала, да и с интеллектом тоже – отчислили его из института за неуспеваемость. Молодец! Первый экзамен ты выдержала, будем работать дальше.

Мой успех задел Семена Ермолаевича, и он снова влез с вопросом: «Так по-твоему убить могут только хищники?»

Убить от отчаяния, в состоянии стресса, может каждый человек, вопрос в том — как? Можно выстрелить из пистолета, можно ударить камнем или палкой, один раз, а можно бить столько что тело или лицо превратится в кровавое месиво. Разницу улавливаете?

-Ну что, видал какая она у нас умница? Так что ты Семен ей помогай, направь ее способности в нужное русло.

Семен Ермолаевич мне действительно помог, особенно в учебе. Он написал за меня почти все рефераты и курсовые, не потому что я такая тупая, просто мои теории не совпадали с учебными. Можно сказать, институт за меня он закончил.

А я часами всматривалась в лица выискивая тот единственный характерный, живой взгляд, даже не зная свои они, или чужие. Я не знала ни их имен, ни возраста, ни национальности, только животное и его кодовый номер. Я прочитывала десятки книг, просматривала фильмы о животных, полностью убирая звук, потому что люди часто неправильно комментируют их поведение, ну не может человек понять животных – способности не те. Люди не видят в ультрафиолетовом спектре, не чувствуют вкуса большим пальцем ног, не слышат ультразвук, не чувствуют электрических волн. А обоняние у некоторых животных в десятки тысяч раз острее, чем у человека, представляете, какая душистая картинка возникает в их мозге, нет? И никогда не сможете!

Например, рык тигра содержит инфразвук, и когда вам говорят что человек, находящийся рядом умер от страха, не верьте, страх – это одна из составляющих, он умер от удара по внутренним органам мощной инфразвуковой волны, вот так. Но все эти лирические отступления лишь для того, что бы вы могли представить себе всю сложность моей работы.

Затем, я составляла характеристику:способности – умственные и физические, агрессивность, кровожадность, на кого и каким образом охотится, для кого сам является добычей, с кем может сосуществовать, и кто является его соперником в охоте. А еще надо было определить какое из органов чувств преобладает. Если главным для животного является зрение, то у человека с его природой острый и пытливый взгляд, он видит не только всю картину в целом, но и ее детали, причем молниеносно. Таким людям лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Те, у кого лучше развит слух, улавливают малейшие изменения тембра голоса, его эмоциональное окрашивание, могут даже по голосу создать визуальный образ. Есть люди которые носом чуют беду, а некоторые ощущают ее кожей – все зависит от животного скрытого в нем.

Семен Ермолаевич, со своим травоядным мышлением, плохо улавливал разницу между кровожадностью и агрессивностью, пришлось ему объяснять. Кровожадный хищник убивает больше, чем может съесть, ему нравиться сам процесс убийства, в азарте, он не экономит ни силу, ни энергию, иногда даже не замечает опасности.

Маленькие хищники, агрессию больше демонстрируют для защиты, а убивают тогда, когда хотят есть. Сейчас, чтобы поесть людям не надо тратить энергию агрессии, она накапливается в их организме и что бы разрядиться, кому то достаточно устроить скандал, кому то подраться, а кому то убить.

На основе моих данных, Семен Ермолаевич создает психологический портрет человека.

На этом наша работа заканчивается, но с ее результатами продолжают работать физики— электронщики совместно с нейрофизиологами. Они создают крошечный электро-магнитнай датчик, который вшивается под кожу. Его импульсы целенаправленно воздействуют на самые древние структуры мозга – подкорку и продолговатый мозг пробуждая генетическую память и вызывая образ природного врага. А этот стимулятор посильнее любых таблеток. Импульс контролируется спутником, его можно усилить, ослабить, или совсем убрать, в зависимости от ситуации.

Для такой работы нужны хищники крупные и обязательно стайные, они могут контролировать природную кровожадность, к тому же интересы стаи для них превыше собственных. Но в человеческом обществе, как и в природе, крупных животных значительно меньше чем мелких, их труднее найти. Может быть поэтому, Виктор Иванович решил приобщить к оперативной работе Копылову и Гришковца. Он помнил то, что я рассказывала ему, еще учась в школе. Но по нашей общей договоренности, я никому и никогда не рассказывала ни о другом мире, ни о том, что в экстримальныхусловиях в нас активизируются силы животных. Я знала, что они не будут подчиняться дисциплине и не потерпят давления ни морального, ни тем более, физического. Поэтому, когда Виктор Иванович спросил у меня, как я к этому отношусь, я ответила что это плохая идея.

Это почему же? – спросил он, пристально глядя мне в глаза.

Я лихорадочно придумывала обоснование. С Сашкой было просто – он одиночка, никогда не сможет работать в команде, и всегда в первую очередь будет соблюдать личный интерес. А вот с Галкой все гораздо сложнее, она идеально подходит для этой работы, и я не придумала ничего умнее, чем зацепиться за внешность.

-Разведчик должен обладать неприметной внешностью, а уж Галку неприметной никак не назовешь.

— Ничего, — как всегда спокойно, ответил Виктор Иванович, — пусть пока учатся тому, что должно быть доведено до автоматизма, мы присмотримся к ним, а потом решим.

-До автоматизма, — тихо повторила я, а про себя подумала – какой к черту автоматизм, у них реакции звериные, силы немеренно, они всех ваших инструкторов «на уши поставят», если им и надо чему то учиться, так это терпимости и самоконтролю.

Они оба закончили свою учебу уже через пол-года, но по разным причинам. Сашку, как всегда выгнали, с отметкой «проф. непригоден», а Галка – ушла сама по семейным обстоятельствам. У ее мамаши, которая кстати вышла замуж и уехала, была сестра. Так вот эта сестра жила где то в глухой деревни со своим мужем – алкашом и детьми. Однажды, в пьяном угаре, алкаш убил свою жену, и осиротил собственных детей. Галка усыновила всех четверых – трех мальчиков и девочку – мал мала меньше.

Все знакомые и незнакомые отговаривали ее от этого опрометчивого поступка, говорили, что она губит свою жизнь, что никогда не сделает карьеры, и не выйдет замуж, что эта обуза ей не по плечу, что она испортит жизнь себе, и не доведет до ума детей.

Но все напрасно. Галка сумела преодолеть все препятствия, и я понимала, что двигало ею.

Львицы воспитывают своих детенышей все вместе – мать, ее сестры и дочери, каждая из них может даже кормить «чужих» своим молоком, если конечно, молока в достатке.

Она никогда бы не бросила своих родственников, это ее генетическая самореализация, и этим все сказано.

Однажды, совершенно измотанная новыми заботами, она брела из магазина с полными сумками продуктов. Две сердобольные проститутки, пожалели ее, предложили ей расслабиться и дали ей покурить марихуаны. Она расслабилась, забылась и сама не заметила, как поехала с ними. Девочек сняли два мужика бандитского вида в крутом джипе, и повезли развлекаться в баню. Одурманенной Галке, до поры до времени, все это нравилось, но разгоряченные водкой мужики, вышли за пределы дозволенного. Они избили новоявленных Галкиных подруг, а ей предложили совокупиться с их бультерьером.

Галка, красноречиво, вперемешку с матами, рассказывала мне, с каким трудом она сдерживала ярость, и уговаривала их одуматься. Но ее уговоры возымели обратное действие. Мужики привели кобеля, мирно спавшего в багажнике, и стали травить его на Галку. Одним ударом она сломала ему позвоночник, а затем отработанным до автоматизма приемом, свернула шею обоим мужикам. Тщательно уничтожив все следы своего пребывания, она заставила перепуганных девок погрузить трупы в джип, и повезла всех на кладбище. Там они разрыли свежезахороненную могилу, сложили туда трупы, и снова закопали.

Не знаю, как сложилась бы ее судьба, если бы не этот случай, но однозначно, он стал пусковым механизмом, она уже не могла остановиться. Не выходя из состояния экзальтации, Галка поехала к сутенеру проституток. Они хоть и тряслись от страха, но все ее приказы выполняли четко. Она заявила, что отныне, его бизнес принадлежит ей, а ему посоветовала «валить из города», если конечно хочет жить. Жить он хотел, да и все последующие тоже хотели. Когда Галка сквозь гортанный рык, шептала на ухо «убью», ей верили, верили до дикого, животного ужаса, до непроизвольного мочеиспускания. Ее мощная аура и инфразвук воздействовали на подсознание, вызывая полное ощущение, что рядом львица. А такое не забывается никогда! Все остальные страхи – ерунда, по сравнению с этим.

На первый взгляд, Галка производила впечатление ленивой коровы и никто из конкурентов всерьез ее не принимал. Но криминальный талант у Галки разрастался соответственно аппетиту кровожадного хищника. Львы не тратят силы на погоню, они охотятся из засады. Так и Галка, она умело расставляла ловушки и терпеливо ждала. А уж когда жертва попадалась, Галка расправлялась с ней лично, а имущество забирала себе, в качестве, как она говорила – «неустойки за ожидание». Вскоре, она подмяла под себя весь криминальный бизнес своего района, да еще плюс ее родной вещевой рынок, на котором она трудилась будучи еще рядовой торгашкой.

Зато теперь, она могла обеспечить своим детям просто царское содержание – две няни, дневная и ночная, так как ее могли вызвать и ночью. Врач – диетолог составлял меню для каждого ребенка с учетом их заболеваний. Физкультурник – следил за их физическим развитием, исправлял сколиозы и плоскостопие. Филолог – учил ее детей разговаривать без матов. Не думаю что родная мать заботилась о них лучше. Когда дети подросли, двух старших мальчиков, она отправила учиться в Санкт-петербургское училище морских кадетов, а младших – мальчика и девочку, оставила при себе.

Мы с Клюевой уговаривали Галку вернуться к законопослушной жизни, собрать всех ее проституток и организовать какое ни будь швейное производство.

— Ой, не смешите, — отмахнулась от нас Галка, — я хоть и сильная девушка, но превратить проституток в белошвеек не удастся даже мне. Проститутки были, есть и будут всегда, и никто этого не изменит, а я лишь слежу за порядком в своем районе. И не надо меня перевоспитывать.

-Но ведь тебя могут убить, — жалобно пропищала Клюева, — и твои дети могут осиротеть второй раз.

-А жизнь вообще опасная штука, так что смотри сама не сдохни, — грубо ответила Галка. Она всегда злилась, когда хоть что – то угрожало ее детям, даже собственная смерть.

Галка любила не только своих детей, при виде любого малыша, она просто млела, бережно брала его на руки, нежно урчала и мурлыкала. Однажды, одна из проституток, в присутствии Галки, пригрозила своей трехлетней дочке, что если та «не заткнется – размажет ее по стенке». Галка пообещала, что самолично размажет по стенке каждую, кто посмеет сорвать тупую злобу на ребенке. Но на этом дело не закончилось, она собрала маленьких детей всех своих работниц и устроила их в круглосуточный детский садик. Она доплачивала, что бы этих детей усиленно кормили и дополнительно занимались их развитием. Вот такая она – наша Галка Копылова. Я люблю ее, не смотря на то, что точек соприкосновения у нас почти нет, и последние три года мы не виделись. Но, надеюсь, о серьезных изменениях в своей жизни, она бы мне сообщила.

Что касается Сашки, то после очередного изгнания, он устроился телохранителем к местному мафиози. У него появились деньги, он снял квартиру и увез Надежду от Любы. И вот тогда, у нее началась «веселая жизнь», она осталась без защиты, и полностью в его власти. Сашка пил, гулял и при этом еще и оскорблял и унижал Надежду. А она терпела, видите –ли иногда, на него снисходила прежняя любовь, и она как последняя дура, верила что он изменится.

-Как он измениться? – возмущалась Галка, — он же придурок от рождения, у него же на лбу написано: «усерусь, но не покорюсь», тупой и дерзкий.

-Я рожу ему ребеночка, и он изменится, у нас все будет хорошо, вот посмотришь, — упрямо твердила Клюева.

Я в эти споры не вмешивалась, разумеется, Галка права, но объяснять это Клюевой бесполезно, она верила и все тут.

Когда Клюева забеременела, Сашка действительно изменился, но только по отношению к ней. В нем проснулся инстинкт продолжения рода, он начал покупать все необходимое для ребенка, строить планы на будущее, и понял что это удовольствие не из дешевых. Улучшить материальное положение Сашка решил свойственным ему способом – украсть деньги у своего шефа, и бежать вместе с Надеждой. Но у нее случился приступ острого аппендицита, он отвез ее в больницу, а сам уехал в неизвестном направлении вместе с деньгами.Клюева умерла.

Бедная моя Надежда, она любила своего Сашку так, как и положено любить лебедю – безмерно, преданно, один раз на всю жизнь. Даже умирая, оназаботилась о нем, она взяла с меня слово, что я никогда, и никому не скажу об истинной причине ее смерти, особенно Галке. Последнее время они были очень близки, Галка радовалась ее беременности как своей и если бы она узнала правду, то никому бы не поздоровилось, особенно Сашке. Они оба хищники, но Галка умна, хитра и осторожна, прежде чем нанести удар, она просчитывала все возможные ответные удары и была готова к ним. А придурок –Саша об этом даже не подумал, и расплатилась за все — Надежда.

С тех пор я его больше не видела, да и не хотела видеть. Он потом звонил Любе, и она рассказала ему обо всем, но он так и не вернулся.

Пока Надежда была жива, она все время пыталась сплотить нас, собрать всех вместе. Она выучилась играть не гитаре и созывала нас на маленькие домашние концерты. Когда братья Снегиревы приезжали в отпуск, она организовывала выезды на природу с шашлыками и пивом. Каким –то образом, она чувствовала не только опасность, грозящую каждому из нас, но и тоску, растерянность, душевную боль, и всем старалась помочь. Она объясняла Галке, какие психологические проблемы возникают у детей, и как их можно избежать, или решить. Не понимаю, откуда она это знала, может помнила из своего нелегкого детства? А когда меня бросил Сережа, и я рыдала у нее на плече, она плакала вместе со мной, я от горя и отчаяния, она – от того, что не могла помочь. Нет, конечно, она пыталась успокоить меня, говорила что бы я не торопилась с выводами, что Сереже, тоже очень плохо, но я не верила — ему то от чего плохо, кишка тонка признаться что у него есть другая и меня он уже не любит?Еще она говорила что бы я присмотрелась к Юрке, что он уже давно
«сохнет по мне», но тогда, мне было не до Юрки с его чувствами, тогда, я захлебывалась в своих.

Я была уверенна, что у нас с Сережей настоящая любовь. Последние пол года в школе, мы почти не расставались, и ночевали всегда вместе, то у меня, то у него. Мы не от кого не скрывали свою любовь, и это было так естественно, так красиво. Казалось, все эти обиды, измены – киношные выдумки и нас никогда не коснуться, ну не было у нас причин ссориться. Даже уехав учиться в Англию, он звонил мне каждый день, и прилетал при малейшей возможности. А потом что то случилось, он звонил все реже и реже, и голос стал потухшим, безразличным. Я мучилась, страдала и наконец позвонила сама. Звонкий, женский голос, на чистом английском, с восторгом сообщил мне, что Сережи нет дома. Два дня я сходила с ума, в ожидании, что он перезвонит, и не дождавшись, позвонила снова. Тот же голосок ответил, что Сережа не может подойти, и что бы я перезвонила попозже. Но я больше не звонила, и он тоже. Это было как пощечина, хлестко и неожиданно.

Сказать, что я страдала – это ничего не сказать! У меня болело все тело, каждая клеточка. Меня бросили как ненужную вещь, даже не объяснив причины, и это после такой любви! Я чувствовала себя униженной, неполноценной, мне было стыдно смотреть людям в глаза. Как наркоманка, я корчилась в душевных судорогах, и думала, что это никогда не кончится. Но потом произошла эта трагедия с Клюевой, и я поняла что должна быть самодастаточной, и не зависеть ни от чьей то любви, ни от чьей то ненависти.

Первую пощечину я пережила, и была уверенна, что никогда не допущу второй. Но я ошиблась, вторую пощечину, я получила от Юрки. Правда, это было не так больно, зато здорово подкосило веру в искренность и преданность. С Юркой, вообще все было сложно, я ни как не могла понять его до конца. Иногда, мне казалось, что он любит меня, столько в его глазах было нежности. Иногда, это было просто дружеское сострадание и желание отвлечь от грустных мыслей. А иногда, он был безразличен, и даже отрешен. Юрка учился в том же университете, только на экономическом, и мы встречались довольно часто.

На сороковой день после смерти, мы собрались у Любы, помянуть Надежду. Засиделись до позднего вечера, и Юрка пошел провожать меня. Было тоскливо, одиноко и холодно, все слезы я уже выплакала, но щемящая боль в груди осталась. Я была слаба, надломлена, и ни на минуту не хотела оставаться одна. Родители последнее время жили в доме, и квартира была пустой. Уже подходя к дому, я решительно взяла Юрку под руку и повела в подъезд. Он оборвал разговор,и между нами замкнулась электрическая дуга. Мы поднялись в квартиру, я провела его в свою комнату, расправила постель и начала раздеваться. Лицо его напряглось, он смотрел на меня пристально, как будто искал ответы на незаданные вопросы. Но мне не нужны были откровения и признания, я хотела человеческого тепла, хотела почувствовать его всем телом. Я закрыла глаза и отрешилась от реальности, но мое озябшее тело жаждало любви и ласки, оно функционировало само по себе и трепетно отзывалось на каждое прикосновение. Первый раз Юрка кончил довольно быстро, но через какое то время он восстановился и превратился в «вечный двигатель». Он был первым мужчиной после разрыва с Сережей. Я привыкла к бешенной, искрометной страсти, а с Юркой было все по-другому, и это было как открытие. Прикасаясь ко мне, он тихо постанывал от наслаждения, вдыхал мой запах, целовал и слегка покусывал кожу в самых интимных местах.

Но самым волнующим было то, что за всю ночь, мы так и не проронили не слова, ни он, ни я. Мы не говорили об этой ночи никогда, и порой мне кажется, что ее и не было. Если представить себе, что секс – это медаль, то теперь я познакомилась с ее обеими сторонами – страсть и чувственность.

Проснулась я почти счастливой, тело казалось невесомым, а в душе теплилась надежда на новую любовь. Только Юрки рядом не оказалось, я даже не слышала когда он ушел.

Я терпеливо ждала продолжения, но он не объявился ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. И опять никаких объяснений, странно все это.

Больше всего меня бесит неопределенность, но почему то те кто мне дорог, поступают со мной именно так.

С тех пор, со всякими там Любовями и привязанностями я решила покончить навсегда! Кратковременные романы у меня конечно были, были и случайные связи, но они ничего не значили, по крайней мере для меня, а чувства партнеров меня вообще не интересовали. В сексуальные партнеры я выбирала мужчин с сущностью обезьянок – ванобо. Эти приматы чрезвычайно похотливы, они занимаются сексом не только для продолжения рода, с его помощью, они решают все конфликты. В их сообществах нет злобы, обид, драк, хотя драки и нужны животным – они повышают уровень гормонов в крови, эти милейшие создания нашли способ более эффективный и менее травматичный – секс. Естественно, что и люди с их природой необычайно легки в общении, они остроумные, веселые, никогда и никого не загружают своими проблемами, а главное – всегда готовы к сексу. У меня таких мужчин было двое, правда встречалась я с ними редко, только тогда, когда усталость и раздражение уже не возможно было снять пробежкой и физическими нагрузками. Здоровый секс по обоюдному согласию очень даже способствует повышению жизненного тонуса, женской привлекательности и работоспособности.

На некоторое время Юрка выпал из моей жизни, и я старалась не вспоминать о нем, пока однажды, Галка не принесла мне приглашение на вечеринку по поводу его бракосочетания. Причины не пойти у меня не было, и в назначенное время, я, вырядившись в новое платье, явилась в кафе в сопровождении Галки.

Марта Андреевна – Юркина тетка, встретила нас чуть ли не со слезами на глазах. Было от чего расплакаться, более некрасивой невесты я не видела никогда – тумбочка, широкая и плоская с жиденькими серенькими волосенками собранными на затылке в маленький калачик. Круглое безбровое лицо, посредине носик, как маленькая, корявая картошечка. Губы так плотно сжаты, что их и не видно вовсе, просто прорезь для принятия пищи. Шеи нет совсем, на ее месте – жемчужные бусы. А главное глаза – большие, выпуклые и совершенно пустые.

 — Во уебище! И как же его так угораздило? – обалдевшая Галка материлась не смотря на присутствие Марты Андреевны.

-Ой Маргориточка, не знаю, что у вас там произошло, но это он тебе назло, — обратилась она ко мне пропустив мимо ушей Галкины маты.

-Ага, назло кондуктору куплю билетик и пойду пешком, — за меня ответила Галка. Я молчала, к нам медленно приближались молодожены.

-Познакомьтесь, это Настя, — представил Юрка свою жену. Вид у него был спокойно – отрешенный, как будто его это мероприятие не касалось, и он здесь оказался случайно.

-Ну и Настя – распузастя, — сквозь зубы ворчала Галка, — и в какой Чухуяловке ты ее подобрал? И я что, должна поздравить его с таким выбором?

-Да уймись ты, — одернула я Галку, растянув улыбку до ушей. Но Настя никак не отреагировала ни на Галкины возмущения, ни на мою улыбку. Она скользнула безразличным поверхностным взглядом по нашим лицам и отвернулась. Создавалось впечатление, что она не только некрасивая, но еще и тупая, слепая и глухая одновременно.

По привычке, которая как и положено стала второй натурой, я пыталась определить кто же такая эта Настя – распузастя. Мне нужен был хоть один живой, эмоциональный взгляд, но отмороженная невеста и не думала его дарить.

Пришлось облить ее шампанским, случайно конечно, чего не сделаешь ради установления истины? Получилось – в глазах мелькнуло хоть и вялое, но искреннее раздражение. Этого было достаточно, Настя оказалась морской игуаной, которая целый день сидит на скалах и греется на солнышке. А когда нагреется, ныряет в воду и жует водоросли – вот и вся жизнь.

За столом ни у кого язык не повернулся крикнуть «горько». Мы с Галкой ушли не дожидаясь конца этого глупого фарса.

Я потом долго думала, пыталась понять Юрку, но так и смогла. Зачем она ему нужна? Он слон, а слоны хоть и стайные животные, но самцы в семье не живут, они собираются в группы холостяков и кочуют. Так что реализацией животного инстинкта, это не объяснялось. И по человеческим меркам она не могла вызывать у него симпатию, и дело даже не в том что она не красива, красота – она внутри, а не снаружи. А Настя внутри – хладнокровная! Их ничего не может связывать ни восприятие мира, ни его отражение!

Больше, я Юрку не видела, но о его дальнейшей судьбе мне рассказала Марта Андреевна. Как то раз, мы с ней встретились в стоматологической поликлинике. С женой Юрка развелся через пять месяцев, чем несказанно обрадовал Марту Андреевну.

 — Знаешь Маргориточка, я ведь даже его родителям не сообщила об этом опрометчивом шаге, знала, что это не надолго. Ну что общего могло быть между ними? Юрочка ведь такой умница, а эта Настя, она даже сложного предложения составить не может! Сидела целый день у окошка, да семечки лузгала, ни себя прибрать, ни квартиру — ничего не умела. Ну, разве это жена!? Ну, теперь, слава богу, все позади. Наш дурацкий университет Юрочка тоже бросил, и поступил в Московский, на отделение – финансово – кредитный менеджмент, — задыхаясь от восторга, она с трудом выговорила последнее предложение.

Что бы усилить эффект от сказанного, и произвести еще большее впечатление, она достала из сумочки фотографию и сунула ее мне под нос. Признаться, я обалдела – на меня смотрел совсем другой Юрка – это был зрелый мужчина, с высокоинтеллектуальным лицом и хоризматичным взглядом.

Надежды Марты Андреевны не оправдались, вместо восторга, я тяжело вздохнула, как вздыхают о безвозвратной потере.

Собираясь на встречу, я чувствовала как нарастает волнение. Я знала, что увижу Орлова, недаром же Виолета сначала заговорческипонизила голос, а потом сделала ударение на слове «все».

Собрав волосы в пучок высоко на затылке, я вдруг по – новому увидела изгиб своей длинной шеи. Внутри меня, подобно смерчу, зарождался кураж дикой самки. Я расправила плечи, выгнула спину, и глаза мои засверкали изумрудами.

Ну, теперь ты увидишь кого бросил, и пожалеешь, — подумала я, и надела ярко— красное платье. Цвет конечно вызывающий, но зато полностью соответствует моему настроению. Стройное, гибкое тело налилось давно забытой силой. Аккуратно наложив макияж, я придирчиво рассматривала себя в зеркало, — хороша чертовка, а теперь посмотрим, найдется ли мужчина способный устоять передо мной!?

Поеду на машине, — решила я и бросила ключ в сумочку.

Два года назад, я приобрела «Фольцваген» на собственные деньги. Это моя первая серьезная покупка, правда машина не новая, но вполне приличная. Оказалось, я зря это сделала, вождение снижает мои способности. Что бы видеть и чувствовать, я должна двигаться, от «сотового» тоже пришлось отказаться. Правда, машиной я все таки пользовалась, когда ездила к родителям, ну в самом деле, не тащить же на себе полные сумки продуктов которыми меня снабжала моя мамочка. За то там, на природе, я могла бегать до одурения, и этого заряда мне хватало на неделю. «Сотовый» — тоже не большая потеря, я и без него чувствовала кто и когда мне должен позвонить.

Но сегодня можно воспользоваться машиной, тем более что я собираюсь надеть туфли на высоком каблуке, а в них и на педали жатьне удобно, не то что ходить.

На парковке уже стоял Галкин «джип», я поставила машину рядом, и пошла в школу. Куда исчезло величие «храма знаний», школа казалась похожей на муравейник с узкими лабиринтами ходов. Плакаты объясняли, что сначала всем надо собраться в своих классах, и стрелками указывали направление на случай если кто то забыл где его класс, а затем общий сбор в актовом зале.

Войдя в класс, я услышала приветственный гул, в котором мои чуткие уши уловили восторженные и искренние комплементы. Орлова не было, улыбаясь, я постаралась скрыть легкую досаду. Галка сидела за первым столом в окружении братьев Снегиревых. Они откровенно заигрывали с ней, наперебой шептали скабрезности, демонстрируя солдатский юмор. Они втроем едва умещались за столом, но не один из братьев не собирался сдавать позиций. Галка здорово похорошела, в ее облике появился лоск, который отличает людей здоровых, богатых и могущественных. Братья тоже молодцы. Смотреть на них – одно удовольствие, так выглядят люди гармоничные, нашедшие свое место под солнцем. Самые невероятные изменения произошли с Юркой. К тому, что он повзрослел и возмужал я была готова, но сейчас, у меня возникло ощущение, что рядом с ним мы все ученики, а он учитель, безмолвно наблюдающий за происходящим. Теперь, его трогательные лапаухие ушки скрывали пышные волнистые волосы. Он сидел один, и отдельно от всех.

 — Привет Титов, — я подошла и села рядом.

 — Ты прекрасна, Марго,— ответил он комплементом на мое приветствие и ехидно улыбаясь спросил, — что, скромный архивариус, до майора -то дослужилась?

Во, огорошил! К подобному вопросу я не была готова,что бы скрыть смущение и растерянность, я отвернулась и стала рассматривать присутствующих.

Находясь в Юркином пространстве, я ощущала себя мухой попавшей в паутину. Я затылком чувствовала, как он улыбается, сдувая с моей шеи выбившиеся прядки волос. От его горячего дыхания у меня по всему телу разбегались мурашки, но я сосредоточилась и продолжила осмотр.

Многие из наших девочек уже изрядно обабились – жирком обросли, накрашены, как попало, безвкусно одеты, неухоженные ногти на руках и ногах.

Из этой серой однородной толпы резко выделялись две фигуры. Одна – изысканной строгостью и даже чопорностью – это Ирка Тян. Ее блестящие волосы, цвета воронова крыла, стянутые в тугой узел низко на затылке, почти на шее, подчеркивают идеальную форму головы. На лице – стильные очки в роговой оправе, и пухлые губы в розовом перламутре. А уж как упакована ее миниатюрная фигурка – загляденье! Черные брюки из плотного матового шелка, и укороченный черный пиджачок из атласного шелка в фиолетовую полоску с золотой нитью.

Вторая – Анжелка Савина – прямая противоположность. Эта змеюка, хоть и заканчивала школу в параллельном классе, но на встречу выпускников пришла к нам.

По-моему, чувство меры – это признак зрелости, но Анжелке так хотелось привлечь внимание к с своей особе, что она напрочь забыла о возрасте. Ее волосы, выкрашенные клочками во все цвета радуги, торчали в разные стороны, а от лица просто глаз невозможно было оторвать, но поражало оно не одухотворенностью и тонкостью черт, а яркостью и обилием красок, боевая раскраска индейцев – тьфу, по сравнению с Анжелкиным макияжем, даже губы напомадила разным цветом – верхняя губа темно –коричневая, а нижняя – ярко –красная. Но и вырядилась соответственно – рванные, потрепанные джинсы с до предела заниженным поясом, едва держались на ягодицах. Создавалось впечатление, что она шла в туалет, стягивая с себя джинсы, но потом передумала и пришла сюда, а штаны так и не подтянула. Бюстгальтера на ней не было и короткая полосатая майка плотно облегала контуры груди. Я понимаю если бы это была высокая круглая грудь, но ее сиськи висели как у козы. Жирный пупок украшало металлическое кольцо. Куда подевалась ее тонкая гибкая талия?
Видимо юношеская хрупкость как— то скрадывала непропорциональность фигуры, или я не присматривалась, но теперь оказалось, что тело у нее длинное, а ножки короткие, особенно бедро, и задница курдюком висит под коленками. Наверняка, кому— то это кажется красивым и эротичным, ведь иначе бы она так не выглядела, но только не мне. Ничего не поделаешь, у каждого свое эстетическое восприятие красоты.

Пока я мысленно «перемывала косточки» Анжелке, душевное равновесие восстановилось, и я была вполне готова общаться с Юркой. Мне следовало бы поинтересоваться каких высот достиг он, хотя что интересоваться, я и так знала, чем бы он не занимался – обязательно сделает умопомрачительную карьеру, на то он и слон. Можно было бы дать ему возможность похвастаться, но я решила съехидничать и спросить — счастлив ли он в браке?

Я круто повернулась к нему, набрала воздуха, открыла рот …, но замерла на полуслове.

Я услышала шаги, он шел не один, но это точно был ОН. Не сговариваясь, мы с Титовым одновременно перевели взгляд на входную дверь.

Он вошел вместе с Виолетой, она торжественно вела его под руку, как будто хотела представить его нам заново. Их приветствовали как футбольную команду, и громче всех визжала Анжелка.

На какое то время мир перестал существовать, я ничего не видела и не слышала, я глаз не могла оторвать от его лица. Находясь в гипнотическом оцепенении, я тем не менее понимала, что выгляжу идиоткой, но эта мысль не волновала меня, она просто плавала по поверхности сознания, а в глубине – лишь стук моего захлебнувшегося сердечка, и ничего больше. А ведь я была уверенна, что смогу держаться индифферентно, эдакой сильной и независимой.

Он молча улыбался, блуждая взглядом по лицам присутствующих, пока не наткнулся на меня. Наши взгляды встретились, и все вокруг замолчали, как будто только и ждали этого момента.

Я чувствовала, что не справляюсь с волнением, глаза заволокло слезами, ком в горле не давал ни вдохнуть, ни выдохнуть, еще секунда, и я бы разревелась, как последняя дура.

Спас меня Юрка, он вышел из-за стола, и направляясь к Орлову закрыл меня широкой спиной. Я нагнулась – сделала вид, что поправляю туфли, а сама быстренько достала из сумочки салфетку и промокнула слезы. Восстановив дыхание, я сотворила на лице приветливую улыбку и подняла голову. Теперь уже нас разделяли не только Юрка, но и Галка с братьями. Они обступили его и наперебой расспрашивали о жизни и всякой другой ерунде. Я подошла к ним и встала рядом с Юркой. В благодарность за спасение, я незаметно пожала его руку.

 — Здравствуй, Сережа, — я смотрела на него спокойно, приветливо и голос не дрожал. Он изменился, и причем основательно, я это чувствовала, но пока не могла проанализировать. Внешне это мало заметно, ну разве что острижен слишком коротко, и вроде как седина блестит на висках, ну может еще чуть похудел.

-Здравствуй, любимая, — тихо ответил он и опустил глаза.

-Любимая!? Да, неужели!? – горечь обиды, которую я так тщательно скрывала, готова была вырваться наружу, но Юрка, железной рукой обхватил меня за талию и прижал к себе.

-Успокойся Марго, здесь не место и не время выяснять отношения, — вмешалась Галка. Но успокоила меня не она. Сергей оторвал взгляд от пола, и я увидела в его глазах такую глубокую тоску и усталость, что мне стало стыдно за этот порыв.

-Так, — командным голосом заявил Димка, — без бутылки здесь не разобраться.

-Пошли отсюда, — закончил его мысль Тимка.

-Неудобно как то, может посидим чуть-чуть,— вяло предложила я.

-Да брось, что зря время терять? Лично мне вся эта мутата совершенно не интересна, — резко завершила разговор Галка, и повернулась к выходу.

-И я с вами, — изображая из себя малышку, пропищала Савина. Никто из нас и не заметил как она оказалась рядом. Галка посмотрела на нее сверху вниз, скривила брезгливую гримасу и процедила сквозь зубы: « Вали отсюда дура крашенная».

Анжелка, закусив нижнюю губу, с наигранной мольбой посмотрела на Орлова: « Сереж, ну скажи им». Он в ответ безразлично пожал плечами.

-Да ты на себя посмотри, с тобой же в люди стыдно выйти, — объяснил ей Тимка.

-Все, пошли, — и Галка решительно направилась к двери. Только сейчас я заметила как изменилась ее фигура. Платье из мягкого серебристого трикотажа свободно облегало сильное, мускулистое тело, и не единой складки жира! Она двигалась мощно, уверенно, с ленивой грацией кошки. Это выглядело так эффектно, что все замерли, глядя на нее. У двери она обернулась: «Ну что встали? За мной!»

-Ребята, куда вы? Скоро начнется официальная часть, -робко попыталась остановить нас Виолета

-В следующий раз, — ответил Юрка. Он по-прежнему поддерживал меня за талию, направляя к выходу.

Увидев на стоянке мою машину, Галка распорядилась: «Так, Серега с Юркой в мой «джип», а вы ребята, — и она одарила братьев дразнящей улыбкой, — поедете с Марго».

-Маргоша, — обратилась она ко мне, — езжай за мной, я знаю местечко, где очень хорошо кормят. А потом прошептала мне на ухо: «Ты пока успокойся, и реши кто из них тебе нужен». Отойдя на пару шагов к своей машине, развернулась и добавила: « ты смотри, на моих мальчиков губешки не раскатывай», — и сама рассмеялась над своей пошлой шуткой.

Это было удивительно, но когда мы собирались все вместе, жизнь ощущалась иначе, гораздо острее и ярче. Между нами возникала особая связь, и она позволяла почувствовать малейшее напряжение мышц под кожей, неуловимое вздрагивание радужной оболочки глаз, различить запах одной молекулы адреналина на триллионы других, но правда, интерпретировал эту информацию каждый по своему.

Тимка изъявил желание сесть за руль, и я с удовольствием вручила ему ключ от машины. Сама забралась на заднее сиденье в надежде спокойно разобраться в собственных чувствах, да и Сережа – этот его взгляд не давал мне покоя, ну не мог он сыграть такую боль, я это точно знаю, мы ведь с ним «одной крови». Но ничего не вышло, Тимка с Димкой поставили перед собой задачу отвлечь меня от грустных мыслей и наперебой повторяли анекдоты уже рассказанные Галке. Армейский юмор доходил до меня с трудом и я не всегда улавливала в каком месте надо смеяться, поэтому смеялась вместе с ними, благо это было не трудно, уж больно заразительно они хохотали.

Они всегда такие веселые в начале отпуска, а к концу – становятся нервными и раздражительными. Воевать – вот их любимое занятие, а также призвание и способ самовыражения вместе взятые. А как к лицу им военная форма, обалдеть можно! Такое мощное мужское начало, ни одна барышня не устоит! Даже я, увидев их впервые при «полном параде», поймала себя на том что кокетничаю. Со временем, разница в темпераменте поставила свой отпечаток на их лицах, и перепутать их могли только мало знакомые. Тимофей стал спокойнее, мудрее и хитрей, а Димка так и остался «без царя в голове».Но как бы там не было, их исключительные способности способствовали карьерному росту. Накануне, они оба получили внеочередное звание.

Следуя за Галкиным «джипом», мы свернули с дороги в сторону березовой рощи. Вскоре меж высоких берез показался искусственный лесок из голубых елей и высоких, стройных сосен. Стоянка была вынесена за пределы этого хвойного рая, все мы, с нашим обостренным обонянием высоко оценили эту деталь. Оставив машины, мы пошли пешком. Братья тут же присоединились к Галке, подхватив ее под руки, а мы втроем последовали за ними. Лесная прохлада приятно ласкала кожу, слегка будоражила кровь. Я мысленно похвалила хозяина, такой микроклимат хоть кого заставит забыть о диете.

Небольшой ресторанчик был построен из стекла и бетона, и напоминал аквариум. У входа хвойный запах смешивался с ароматом жаренного мяса. Перед самой дверью Галка остановилась и оглянулась на нас, она с шумом втянула воздух, облизала губы и закатила глаза, изображая крайнее наслаждение. Тимка открыл дверь, пропуская нас всех вперед.

Интересно, — подумала я, — и как это ей удалось похудеть, при таком пристрастии к еде?

Мы вошли в зал и не сговариваясь подошли к столу расположенному чуть в стороне от остальных и ближайшему от выхода. Я села между Сережей и Юркой, а Галка – напротив, в окружении братьев. Тимка с Димкой нервно озирались по сторонам, их что-то беспокоило.

— Не суетитесь, откинувшись на спинку стула, лениво произнесла Галка, — кроме этого, здесь еще два выхода – через кухню и кабинет администратора.

-Нет, уж лучше я сам все проверю, — Димка резко встал и пошел на разведку.

-Недоверяете? – надув губы, Галка покосилась на Тимку.

-Да не в этом дело, — объяснил Тимка, — он раз в засаду попал, план здания знал наизусть, и не проверил, а во время операции выяснилось, что выход, на который он рассчитывал – завален, солдат не сберег, и сам едва живой остался. Правило у нас такое, не зная выходов, в здание не входить.

К нам подошел официант, слегка склонив голову, он подобострастно улыбнулся Галке, поздоровался и раздал меню. Галка не стала утруждать себя чтением.

-Мне, как всегда, шашлык из постной телятины и водочки, да проследи чтоб не пережарили. Марго, — обратилась она ко мне, — пошли в дамскую комнату – посплетничаем, пока приготовят.

-Подожди, я хоть закажу что ни будь, — возмутилась я.

-Иди, — вмешался Сережа, — я помню что ты любишь и выберу за тебя.

Пожав плечами, я подчинилась и последовала за Галкой. В туалетной комнате она остановилась перед зеркалом, важно огладила себя по бокам, приподняла грудь и обворожительно улыбнулась отражению.

-Ну что, выбрала за кого замуж пойдешь?

Вопрос меня обескуражил, и я несколько задержалась с ответом.

-А мне что, уже предложили? Что— то я не припомню.

-Ой, не иронизируй Марго, ты думаешь зачем они сюда приехали, на одноклассников посмотреть? Ты пойми, нам обеим замуж пора, детей рожать – это главное. А все эти твои «люблю», «не люблю» — ерунда. Важно чтоб мужик надежный был и здоровый. Кстати, насчет здоровья, с твоим Орловым что-то не то, «видать укатали сивку крутые горки».

-Ты это о чем? – насторожилась я.

-Не знаю, я так чувствую, ты сама с ним разбирайся, он меня не интересует, а вот Юрка…,— она хитро прищурилась, оскалила зубы и начала их рассматривать. Честно сказать, мне больше по душе братья, но нельзя же выйти замуж сразу за обоих, поймут не правильно. А представляешь, как было бы здорово, — размечталась она, — приезжали бы себе в отпуск по два раза в год, по очереди, а все остальное время пусть воюют, и мне бы не мешали делами заниматься.

-Ну и выходи, не уж то для тебя общественное мнение что-то значит?

-Да, плевать я на него хотела, я о детях думаю, как я им объясню кто их папа?

-Тогда выбери одного из них.

-Не могу, другой обидится.

-А тебя что это волнует?

-Конечно волнует, я же их обоих люблю.

Она была абсолютно искренна в своих рассуждениях, и руководили ею нормальные здоровые инстинкты.

-Ну ты Галка простая, как три рубля, — усмехнулась я.

-А хер ли тут усложнять, все и есть просто. Короче, даю тебе три дня на раздумье, а потом начинаю осаждать Юрку.

Галка явно переоценивала свое могущество, Юрка ей «не по зубам», он не поддается влиянию, но сказать ей об этом – значит раззадорить еще больше.

-Ну что ж, флаг тебе в руки, — это все что я могла ответить.

-Вот и договорились, — Галка обняла меня за плечи и повела к выходу,— ты иди, а мне еще надо позвонить.

Я вернулась на свое место. Мальчишки общались весело и непринужденно, как будто и не было этих десяти лет. Сережа галантно помог мне сесть и тут же положил руку на спинку моего стула, это выглядело как заявка на мою принадлежность ему. Затем он плеснул в фужер красного вина, разбавил его минералкой, как я люблю, и подал мне. Я протянула руку, и тут он увидел кольцо, которое когда -то подарил. Он нежно взял мою руку и прикоснулся к нему губами.

Юрка тоже не сидел сложа рук, он очистил мандарин, разделил его на дольки, и подразнивая угощал меня складывая прямо в рот. Тимка с Димкой, наблюдая их соперничество, спорили – Тимка утверждал, что первая любовь не ржавеет, и я вернусь к Сергею, а Димка – что я не такая дура чтоб дважды наступать на одни грабли, и у Юрки шансов больше. А я, что тот «Васька», который «слушает, да ест», принимала ухаживания обоих и не думала выбирать, пусть все идет, как идет. Я просто наслаждалась, утопая в волнах любви и желания исходящих от них.

Вдруг все разговоры стихли, мы почувствовали приближение Галки. Она стремительно шла через зал, и танцующие пары останавливались, уступая ей дорогу. Она подошла и села, но не расслабилась, лицо ее было напряжено, зрачки сужены, а губы плотно сжаты.

Никто из нас не спросил «что случилось?», все знали, если Галка захочет – расскажет сама, если нет – то спрашивать бесполезно. Но судя по тому что она здесь, общение с нами важнее произошедшего. Димка налил ей полный фужер водки и спросил: «Помощь нужна?». Можешь рассчитывать на нас, — добавил Димка. Проглотив одним махом водку, Галка ответила: «Сама справлюсь». Тут же на столе появилось блюдо с горячими шашлыками обильно сдобренными луком, официант, как будто только и ждал ее появления. Галка рвала зубами ароматное мясо прямо с шампуров, глаза ее сверкали дикой яростью, а глухой вибрирующий рык мы ощущали кожей. Я представила себе, как она расправляется с врагами. Несколько секунд мы смотрели на нее словно завороженные, не в силах пошевелиться. Юрка первым пришел в себя и разрядил обстановку: «Ну что уставились? Дайте девушке спокойно поесть».

-Да, зрелище не для слабонервных, — Сергей слегка тряхнул головой избавляясь от наваждения. Видимо за долгое отсутствие он забыл, кто есть Галка, и как может проявиться ее натура, но что говорить про него, мы и сами иногда « выпадали в осадок», вот как сейчас.

Атмосфера за столом восстановилась только, когда, последний кусок мяса провалился в Галкин желудок. Сами того не замечая, мы все с облегчением вздохнули, все кроме Юрки, он спокойно жевал свою рыбу с листьями салата и кружочками лимона.

Что бы как— то сгладить свое, ну скажем не интелигентное поведение, Галка сама разлила водку и предложила помянуть Клюеву. Дело святое, даже я зажмурившись, опрокинула в себя рюмку, тут же заев лимоном.

Дальше все шло прекрасно – легкий непринужденный разговор, остроумные шутки, приколы понятные только нам – пока в эту идиллию не вмешалась женщина.

Я понимаю, многие представительницы слабого пола с завистью поглядывали в нашу сторону, еще бы, по два кавалера, да каких!

Она подошла сзади и пригласила танцевать Юрку. Я развернулась в пол оборота, что бы посмотреть на нахалку, посмевшую увести у меня кавалера. Удивленный Юрка пожал плечами и последовал за ней. С первого же взгляда я насторожилась, все это показалось мне странным. Они с Юркой не были знакомы – это очевидно, они не переглядывались – он сидел спиной к залу, она не была похожа на самоуверенную красотку способную «снять» любого мужика. Наоборот, она выглядела несуразно – высокая, угловатая, танцует неуклюже, да и одета не для ресторана. На плече висит черная лаковая сумочка – почему она не оставила ее на столике? Значит – либо она пришла одна, либо не доверяет тому с кем сидит за столом. Я привыкла все анализировать, вникать в суть происходящего, а ее поведение не укладывалось в общепринятую схему. Со своего места я никак не могла рассмотреть ее, длинная густая челка, ниже огромные очки с затемненными стеклами, овал лица и шею скрывали черные волосы, и только большой ярко накрашенный рот, да квадратный подбородок бросались в глаза.

Что-то меня беспокоило, я посмотрела на наших, они выглядели спокойно и продолжали беспечно болтать. Галка, перехватив мой взгляд, брезгливо скривила губы и покачала головой, что означало – не суетись, она нам не соперница.

Господи! Да я и не думала ревновать! Просто мне было непонятно поведение этой женщины, и это настораживало. Мне просто необходимо заглянуть ей в глаза.

И как в былые времена, Сережа понял меня и пригласил танцевать. Мы вышли на середину зала, и я оказалась в его объятиях. Наши тела соприкоснулись, до боли знакомый, родной запах закружил голову, и я почувствовала слабость в коленях. Он плотнее прижал меня к своему телу, и я поняла что люблю его по-прежнему, а может еще сильней, что я навеки обречена на эту любовь и нечего пыжиться. Но расслабиться и полностью погрузиться в это потрясающее чувство мне не дала Юркина спутница. Она рассматривала меня жадным пристальным взглядом, как будто мы уже встречались, и она пыталась вспомнить где. Дурацкие очки не давали мне возможности проникнуть в ее сознание, я занервничала. Сережа по-своему расценил тот легкий озноб, охвативший меня, он нежно касался губамишеи, мочки уха и шептал, что ни на минуту не переставал любить меня. А я не могла оторвать глаз от Юрки и его спутницы, они танцевали рядом и разговаривали. Когда Юрка посмотрел на нас, она дернула плечом и уронила сумочку, притом сделалаэто специально. Юрка нагнулся за сумочкой, она тоже опустила голову, ее очки сползли на кончик носа, и когда она подняла глаза, наши взгляды встретились. А вот тут меня затрясло по-настоящему, крупной дрожью. Это была не женщина, это был мужчина – опасный, международный террорист. Мне не надо было напрягаться, что бы вспомнить всю имеющуюся информацию, мой мозг сработал быстрее чем компьютер.

Три года назад, Виктор Иванович принес фотографию с изображением четырех мужчин в комуфляжной форме. Ничего не обычного, молодые, крепкие солдатики вернулись с боевого задания, усталые, но довольные. Необычным было мое задание. Виктор Иванович объяснил мне, что все четверо – террористы, они готовили взрыв правительственного объекта на территории Испании / видеокамеры, на соседнем здании зафиксировали четверых/, но что-то не сработало, взрыв произошел раньше, и они погибли.Нашли после взрыва только три трупа, один из них опознан, двое других не подлежат идентификации, а четвертый просто испарился, никаких следов. «У кого из них больше всех шансов выжить, -спросил меня тогда Виктор Иванович, — твоя версия – просто как гипотеза?»

-Да разве я могу знать? Взрыв – есть взрыв, тут уж как «карта ляжет».

-Хорошо, — согласился он, — тогда определи кто из них самый осторожный?

-Самый осторожный и близко не подойдет к взрывному устройству, да и в террористы не пойдет. Здесь надо искать другое.

-Ну тогда ищи доченька, ищи, это очень важно, — попросил Виктор Иванович.

Опознанного, я в расчет не брала, двое других оказались – один опоссум, другой – сервал, а вот четвертый— хищная птица. По спине пробежал холодок, ладошки моментально взмокли, а сердце заколотилось быстрее. После моего похищения, хищные птицы вызывали во мне неконтролируемую панику. Три дня я листала каталог с птицами, сравнивая фотографии с изображением в моей голове, но с уверенностью смогла определить только, когда просмотрела видео полетов. Несомненно, он был ястреб-тетеревятник. Птица удивительная, как ловко он планировал в лесу среди веток. Гоняясь за добычей, он меняет скорость, не сделав ни одного полного взмаха крыльев, ни разу не повернув головы. Что за система навигации в этой маленькой головке, позволяющая так точно рассчитать траекторию полета?!. Самые опытные летчики позавидовали бы такому умению планировать! Ему бы самолетом управлять, а не с бомбами бегать.

Как человек, он должен был обладать какими-то необыкновенными способностями, особым чувствованием ситуации, и вероятнее всего, именно он сумел уйти незаметно.

Я, тогда так и сказала Виктору Ивановичу, и оказалась права. Он сейчас танцевал с Юркой, изображая из себя женщину.

-Что с тобой? Марго, ты в порядке? – обеспокоенный Сергей тряс меня за плечи и заглядывал в глаза.

-Пошли, мне надо позвонить, срочно.

-Да объясни же наконец что случилось, тебе плохо?

-Потом. У тебя есть телефон? – не дожидаясь ответа, я направилась к нашему столику.

Он последовал за мной, на ходу доставая телефон из внутреннего кармана пиджака. Телефон оказался навороченным, а я с техникой не дружу – она мне противопоказана, и пока Сережа объяснял на какие кнопки надо жать, подошел Юрка.

-Эй, крошка, сто случилось? – он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза, — Ты ревнуешь? – игриво спросил Юрка, не обращая внимания на стоящего рядом Сережу.

-Где он? – тревога в моем голосе несколько отрезвила Юрку, но не вывела из куража. Я пристально вглядывалась в зал, в поисках его спутницы.

-Не знаю, а кто «он»? – заговорческимшепотом спросил Юрка.

-Слон толстокожий, ты даже не понял, что танцевал с мужчиной!

Удивленный Юрка развернулся и посмотрел на место, куда только что проводил свою подружку – А ее нет.

-Отсюда, она не выходила, мы бы заметили, значит ушла через кухню, — добавил Сергей.

-Что за шум, а драки нет? – к нам подошла Галка, — Марго, ты бы определилась с мужчинами, а то эти двое, того и гляди, подерутся.

-Не подерутся, они интеллектуалы, кулаки не их метод, — ответила я, лихорадочно соображая что же делать дальше. И тут я почувствовала тревогу, опасность находилась у меня за спиной. Я посмотрела на Галку, она стояла как раз передо мной, ее зрачки сузились, и холодный немигающий взгляд устремился сквозь меня.

-А этому то, что здесь надо? Ох не к добру все это.

Я оглянулась, к нам приближался Гришковец – собственной персоной. Тревога сменилась омерзением, еще один сюрприз, не слишком –ли, для одного вечера? Общаться с ним не было никакого желания и я пошла к выходу чтобы позвонить шефу.

Сережа с Юркой приветствовали его по-дружески и по-моему искренне обрадовались встрече. А уж он то как распинался изображая радость, совсем подлец «нюх потерял», забыл кто перед ним, нам нельзя врать – мы это чувствуем. И только Галка не собиралась деликатничать, на ее лице было раздумье – убить его здесь и сейчас, или погодить. Присутствовать при их разборках не было ни малейшего желания и я прошла мимо, но на ходу все таки кивнула Сашке – смалодушничала. Он не ответил.

Остановившись у самого выхода, я решила сначала набрать номер, а уж потом выйти и нажать кнопку дозвона. В дверь вошел странный дедок, на нем был длинный брезентовый плащ, и это летом, лицо каменное, глаза пустые и взъерошенные седые волосы. Я жала кнопки, а боковым зрением наблюдала за дедом. Он распахнул плащ, достал винтовку и направил ее на наш столик, а там как раз сидели Тимка с Димкой, видимо они тоже не горели желанием общаться с Сашкой. Дед никак не мог выбрать в кого из них стрелять и целился то в Димку, то в Тимку. Я выпустила из рук телефон, и двумя руками вцепилась в ружье, направляя его в верх, в потолок. Грохнул выстрел, с потолка посыпалась штукатурка, а ружье осталось в моих руках.

Тимка с Димкой молниеносно перевернули стол, и укрылись за ним, как за щитом. По— моему, они сделали это еще до того, как грянул выстрел, а может одновременно, я не заметила. С улицы вбежал охранник, ловкой подсечкой уложил дядечку на пол и вырвал у меня ружье. Ко мне подбежали Сережа с Юркой, но оглушенная выстрелом, я плохо соображала, их голоса доносились откудо-тоиздалека.

Галка, с перекошенным от злобы лицом, за грудки оторвала деда от пола, и тряся как грушу, что то кричала. Подошли Тимка с Димкой, увидев их, дед заплакал, да так горько! Галка усадила его на стул, и взяв с соседнего стола рюмку водки, заставила деда выпить.

Моя тихая, размеренная жизнь в один вечер наполнилась таким количеством событий, что на время парализовало способность мыслить и анализировать. Я сидела тупо глядя в пол, но боковым зрением непроизвольно продолжала фиксировать события. Половина посетителей в спешке покидала ресторан, а другая половина – окружила нас, пытаясь выяснить, что же произошло.

Вскоре приехала милиция, нас «под белы рученьки» вывели из ресторана, запихали в милицейский «бобик», и доставили в ближайшее отделение. Всех кроме Сашки, он растворился.

Вот так, вечер, начавшийся так интригующе, закончился так банально.

Меня и Галку поместили в отдельную камеру, в самом конце коридора – « до выяснения личности и обстоятельств дела».

 — Какого дела? – возмутилась я, — никто не погиб, все живы, здоровы, ну пальнул какой то сумашедший в потолок – вот с ним и разбирайтесь! Мы то здесь причем?

-Да не дергайся,— успокаивала меня Галка, — все равно до утра не отпустят.

-Мне позвонить надо, — отчаянно пропищала я.

-Тогда требуй, по закону ты имеешь право на один звонок.

-Отсюда, не могу.

В свое время, Виктор Иванович объяснил мне, что служба безопасности – это особая система в структуре власти, она функционирует по своим законам, и эти законы часто не совпадают с законами других властных структур.Он настоятельно рекомендовал мне при столкновении с представителями власти не в коем случае не упоминать о моей причастности к ФСБ. К тому же, — добавил он, — подумай сама, если мы знаем почти всех сотрудников иностранных спец служб, то и они знают нас, уж меня –то точно. В нашей системе, о тебе знают четыре человека, и для тебя лучше если это все так и останется. Он заставил меня запомнить номер телефона, по которому можно звонить только в крайнем случае, и только из телефона – автомата.

Я обреченно опустилась на скамейку, и смирилась с мыслью, что просижу на ней до утра.

-Галка, ты хоть выяснила, что это за дядечка, и почему он стрелял в Тимку с Димкой?

-Да, ничего криминального, обычные житейские разборки, — спокойно ответила она.

-Ничего себе «житейские разборки»! Он же собирался убить их!

-У него на это причина была, -так же невозмутимо объяснила Галка, — его сын служил под командованием Тимки.Видишь-ли, Тимка обучает своих солдат по какой-то там особой методике – обучает их выживать –дышать самыми верхушками легких, уменьшать личное пространство до размеров мышки, сливаться с окружающим миром, контролировать страх, ну и всякое другое. Может конечно все это хрень собачья, но его солдатики возвращаются домой живыми. Дядечка, каким то образом узнал об этом, и пристроил единственного отпрыска к земляку, а парень погиб, вот он и хотел отомстить.

-Ничего себе причина! – снова возмутилась я, — он чуть не убил любимого тобой человека, а ты его как будто оправдываешь!

-Но не убил же, — парировала она.

-Да он просто замешкался потому, что их было двое, и он не знал в кого стрелять, — догадалась я.

-Ну и зануда же ты Королева, вечно из мухи слона раздуваешь.

Вот тебе и на! Это был удар ниже пояса. Такая реакция никак не укладывалась в мою систему представлений о хищниках. Подумав, я нашла этому только одно объяснение – видимо, дядечке в сущности своей был мелким зверьком, и интуитивно, она не чувствовала опасности, отсюда и ее беспечность. Но я не собиралась сдаваться, и задала ей каверзный вопрос: «А как по-твоему, он узнал где мы находимся?»

-Да ничего он не узнавал, — усмехнулась Галка, — он работает охранником на стоянке. Увидел Тимку, да еще в двойном экземпляре, ну и пальнул с горя. Да ерунда все это, меня гораздо больше волнует другое – как Сашка узнал где мы находимся, и почему вдруг появился именно сегодня?Не к добру все это, — ее лицо напряглось, а взгляд стал пустым.

Вот о чем следует подумать, — тихо добавила она и погрузилась в раздумье.

И мне, надо признаться, было о чем подумать, так что я последовала ее примеру. Но как только покушение на Тимку перестало занимать мои мысли, их тут же занял Сережа. Я закрыла глаза и вновь ощутила прикосновение сильных рук, запах тела и горячее дыхание. Истома волной пробежала по телу и сосредоточилась внизу живота. Он любит меня, он не врал, я это чувствую. Но тогда почему бросил меня, и восемь лет молчал? Должна же быть причина! Хотя какое это имеет значение? Пусть прошлое останется в прошлом, главное – он вернулся ко мне. Утром мы встретимся, обо всем поговорим и снова будем вместе!

А еще, утром надо позвонить шефу и сообщить о «ястребе», обязательно. Господи! Ну почему он появился именно сейчас, когда решается моя судьба?!

Мне не хотелось думать о нем, но его взгляд …, почему он так смотрел на меня? Ведь он не может меня знать, это я его знаю. Конечно же, он не случайно появился в ресторане, да еще в женском обличье. Возможно, его интересует Юрка, он следит за ним, и во время танца прицепил ему какой – ни будь «жучок». Я ведь даже не знаю чем он сейчас занимается , где работает. Надо будет узнать о нем все, и предупредить об опасности.

При мысли о Юрке, у меня задрожали коленки, и стало невыносимо душно – не знаю, что со мною твориться.

Галка тронула мое плечо: «Слышь, Марго, ты не спишь? – и не дождавшись ответа продолжила, — кажется, Сашка появился в городе по мою душу. До вчерашнего дня, его здесь не было – это точно. А вечером, помнишь когда я ходила звонить, мне сообщили, что убита моя лучшая девочка – умница, красавица, причем знаешь как убита? Разорвана шея и трахея раздавлена вдребизги, тебе это ничего не напоминает? И прежде, чем убить, он узнал где я нахожусь, я говорила ей, что поведу друзей ужинать в «Сосновый бор» — все совпадает.

-Ты уверенна? – тихо спросила я, — а зачем ему это надо?

-Зачем, зачем, ты этого не поймешь, у тебя мозги по-другому устроены.

-Да где уж мне, — обиделась я.

-Ну, не обижайся, я не могу тебе объяснить. Я чувствую, что им движет, но не могу понять ход его мыслей, он же придурок, а потому непредсказуем.

-Ну и что же им движет?

-Злоба. Клюева была единственным светлым пятном в его жизни. И как ты думаешь, кого он винит в ее смерти?

-Кого угодно, только не себя, — раздраженно ответила я вспомнив обстоятельства смерти Нади.

-В том-то и дело. С непосредственными исполнителями я уже давно разобралась, а вот того кто их послал, оставила, как приманку для Сашки, но он – паскуда, бросил вызов мне.

-Так ты все знала!? Откуда? Я же никому не говорила. Надя просила меня что бы ты не знала, что бы не мстила Сашке.

-Кроме тебя, об этом знала Люба, а она не ты. И вообще, все это в прошлом – забудь, думай о настоящем.

-Но тогда, он должен быть благодарен тебе, за то что ты сделала его работу.

-Это ты так думаешь. Мне лично кажется, что он злиться на нас, что мы все живы и успешны. Он специально пришел посмотреть на нас. Возможно, он захочет убить не только меня, так что будь осторожна. Посиди дня два-три дома, а за это время, я с ним разберусь.

Подсознательно, я понимала, что она права, но не хотела в это верить.

Галка не любила говорить о своих делах и планах, а потому перевела разговор на общежитейские темы – рассказала о своих приемных детях, о теплице, которую она построила что бы питаться экологически чистыми овощами, и о других мелочах ее полноценной жизни. Потом, мы сняли туфли, вытянули ноги вдоль скамейки, и облокотившись друг на друга спинами, задремали.

Под утро нас разбудил шум. Прокуренные женские голоса грязно бранились и хохотали.

-Проституток привезли, — зевая и потягиваясь, объяснила Галка.

-Может и твои среди них? – лениво предположила я.

-Да что ты!? Я уже давно разогнала этих дешевых подстилок и наркоманок. Мои девочки, можно сказать профессиональные любительницы секса, виртуозы своего дела, совмещают приятное с полезным, полезным для меня. Они добывают мне информацию. Сама знаешь – кто владеет информацией – владеет миром. Сначала мне приходилось учить их как построить разговор, что бы вывести клиента на нужную мне тему, а теперь они сами все знают – и как поставить «жучок», и какие моменты записать на видео.

-Так ты что, шпионок из них готовишь? – рассмеялась я.

-Просто, я максимально использую знания полученные в жизни, — а затем, ехидно улыбнулась и глядя мне прямо в глаза добавила, — и в вашей школе.

В камеру ввели четырех проституток, и очень вовремя, а то бы пришлось выяснять откуда она знает про мою настоящую работу. Одна из вошедших, та что постарше, узнала Галку, она осторожно поздоровалась, и продолжая подобострастно кивать, бочком, бочком обошла нас и устремилась в глубь камеры. Остальные, то же как то приумолкли, и потихонечку на полусогнутых, последовали за ней.

-Ну и вонища, -прорычала Галка, скривив брезгливую гримасу. Мышцы на ее лице угрожающе задергались.

-Э, девушка, успокойся, мы в милиции, — урезонила ее я.

-Да знаю, просто не могу находиться в замкнутом пространстве с чужими, нервничать начинаю.

В ту же минуту появился дежурный милиционер, и любезно пригласил Галку пройти в кабинет для дачи показаний. Долго она там не задержалась, и вскоре пригласили меня, правда не так любезно. Мы встретились с ней в коридоре, — Ты там не разглогольствуй, я тебя жду.

Я быстро и четко ответила на вопросы, подписала протокол, и только потом осторожно спросила: «А наши друзья, Вы их уже отпустили?».

-Не всех, офицеры остались, они еще не пришли к согласию между собой – надо ли возбуждать уголовное дело.

Вздохнув с облегчением, я вышла из кабинета. Я так надеялась, что на улице меня ждет Сережа, но его не было

-Нам еще надо машины со стоянки забрать, пошли такси ловить, -Галка взяла меня под руку и повела к дороге. Но тут перед нами плавно притормозил белый «Мерседес».

-Во, явился, не запылился, — Галка взялась за ручку дверцы, и скомандовала, — Садись!.

-А кто это? – тихо спросила я.

-Это мой адвокат, не бойся.

Мы сели в машину, Галка вперед, а я на заднее сидение. За рулем оказался маленький, щупленький старичок с лукавыми глазками.

-Доброе утро дамы! – его глубокий баритон сильно дисонировал с тщедушным тельцем.

-Выспались, Генрих Владимирович? – ехидно промурлыкала Галка, — А я как последняя падла, всю ночь в «кутузке» провела. И за что только я вам деньги плачу?

-За мудрость Галина Борисовна, — спокойно отвечал старичок, — разнообразие житейских ситуаций рождает опыт, а опыт – мудрость.

-Да что б вы усрались со своей мудростью, — перебила его Галка.

-С учетом моего трехдневного запора, было бы очень кстати, — парировал старик и задорно расхохотался.

Любопытный старичок, интересно, что за зверь в нем сидит, если он позволяет себе шутить с Галкой. Я уставилась в зеркало заднего вида в надежде поймать его взгляд.

-Куда едем дамы? – спросил старик и приподняв одну бровь, лукаво посмотрел не меня.

-В «Сосновый бор», там наши машины остались, — ответила Галка.

Есть, я поймала его взгляд, он оказался – жирафом. Такого зверя я еще не видела. Надо же, в таком маленьком человечике, такое огромное животное. Несомненно, он хороший адвокат. В памяти, вдруг, всплыла строчка из любимой песни отца – «жираф большой – ему видней». Мой папочка обожает Высоцкого, и до сих пор слушает его записи.

Всю дорогу между Галкой и ее адвокатом шла беззлобная словесная перепалка – старик упражнялся в остроумии, что называется «точил язык», а вот у Галки с чувством юмора всегда была напряженка, но как истинный хищник, она не сдавалась, и остроту чувств передавала ненормативной лексикой.

Я, безразлично слушала их «краем уха». Мысли мои занимал Сережа – почему он не дождался меня, я так надеялась что мы поедем ко мне, разве могло быть что ни будь важнее этого?

Разочарование и усталость сковали мысли и тело, я уже ни о чем не хотела думать, скорей – бы домой и спать.

Старик высадил нас на стоянке и уехал.

-Ты езжай, — посоветовала Галка, — а я зайду в ресторан, улажу проблемы. Помни, что я тебе говорила, и будь осторожна.

Я села в машину, завела мотор, открыла окно, и не спеша выехала на дорогу. По привычке глянула в зеркало заднего вида и увидела Галку, она возвращалась. Странно, так быстро, — подумала я и выглянула в окно, — Что случилось?

-Да Орлов твой все уладил, оплатил «с барского плеча» все расходы. Он уехал минут десять назад, наверное поехал за тобой, в отделение.

Всю усталость как «рукой сняло», надо же, как мало надо человеку для счастья! Я чуть не рванула вдогонку, но потом передумала. Надо ехать домой, а то опять можем разминуться. Я еще успею принять душ, и встречу его свеженькой. Сейчас, до ближайшего автомата, позвоню шефу, и домой!

Я ехала по дороге, ища глазами телефон-автомат. А вот и он. Телефонная будка у входа в хозяйственный магазин, прямо под знаком –«парковка запрещена». До стоянки было еще метров десять, но я воспользовалась пустынностью раннего утра и остановилась прямо под знаком. Быстренько достала из сумочки карточку, и подошла к телефону. Набрав последнюю цифру, я почувствовала будто бы пчелиный укус на шее. В попытке прихлопнуть насекомое, я хотела поднять руку, но ни руки, ни ноги не подчинялись, мир вокруг стал серым, а потом и вовсе померк.

Домой Юрке пришлось идти пешком. Вообще то, он любил ходить, и не жалел на это времени, ходьба помогала анализировать информацию, упорядочить мысли. Но сегодня прогулка стала вынужденной – у него загадочным образом пропал бумажник, с деньгами, документами и ключами от квартиры. Загадочным потому, что лежал бумажник во внутреннем кармане пиджака, а пиджак он не снимал. Признаться, сейчас его это мало беспокоило, мысли занимала Марго, а еще, он злился на свою нерасторопность – как бездарно он упустил такой шанс! Первым танцевать с ней должен был он, он должен был прижать ее к себе, окутать волной страстного желания, и тогда, ее тело отозвалось бы раньше разума, в этом Юрка был уверен. Подобная тактика подтверждалась опытом. Тратить время на разговоры с женщинами не в его правилах, достаточно было просто встать рядом, прикоснуться к руке, плечу или талии, и они млели. Правда, Марго – это совсем другое, но тоже ведь женщина. Он вспомнил, как прикасался к ней в школе, и ладонь ощутила трепет горячего упругого тела. Юрку влекло к ней давно, еще вдикой юности, но он никак не связывал это с любовью – ну подумаешь, банальная подростковая сексуальность – с кем не бывает? Марта, всегда учила его мыслить конструктивно – что бы понять ситуацию, из нее надо выйти, подняться, и изучить все составляющие. И Юрка, со свойственной ему скрупулезностью, изучил физиологию секса. Не помогло. После школы, судьба предоставила ему шанс реализовать эти знания с объектом влечения – стало еще хуже – влечение переросло в наваждение. Надо было, что то делать, и он решил жениться. Вспомнил, как в детстве, Марта избавила его от пристрастия к клубнике. Она купила полное ведро, высыпала его на стол, и сказала: «Ешь, сколько сможешь». Сначала, Юрка ел подряд, потом выбирал самые крупные и сладкие ягоды, наелся до тошноты, сыпи и поноса. Жену, он выбирал из следующих соображений: во-первых она должна быть страшненькая – что бы минимум самомнения, и минимум претензий, во-вторых дура, но чтоб обязательно пассивная, активные дуры слишком утомляют, и в –третьих, чтобы никогда не отказывалась исполнять супружеский долг.

С Марго такой номер не прошел, женитьба не избавила от влечения к рыжей бестии, тогда он все бросил, и уехал. От наваждения то он избавился, но почему— то всех женщин сравнивал с ней. А вчера, увидев ее, вновь ощутил то забытое чувство. Да, Марго стала еще привлекательней – такая грациозная, гибкая, но дело даже не во внешности, у него были красотки и покруче. Просто, то что он испытал с Марго, ни одна красотка не могла повторить, как бы чувственно не исполняла оргазм, и деньги здесь бессильны. Соперничество с Орловым совсем не смущало Юрку, наоборот — еще больше заводило. Он уже далеко не тот робкий подросток, и делоне в личных ощущениях, окружающие смотрели на него по-другому, как-то снизу –в верх, даже Галка проявляла здоровый женский интерес, как будто примеряла на себя.

Ладно, — подумал Юрка, — пусть все идет своим чередом, — но это не означало, что он отказался от борьбы, -Марго непредсказуема, не терпит давления, и строить планы в отношении нее бессмысленно.

Он уже подошел к дому, как вдруг почувствовал смятение, оно было настолько сильным, что лицо непроизвольно сжалось в гримасу. Юрка начал лихорадочно оглядываться, нюхать воздух. Беспокойство нарастало так быстро, что некогда было искать объяснений. Он глянул на свои окна и бегом кинулся в подъезд. Интуитивно, он понял, что случилось непоправимое. У двери он остановился, успокоил дыхание и вспомнил, что у него нет ключа. Юрка подпер дверь плечом в попытке выдавить ее, но она легко открылась.

-Ма, — громко крикнул он в надежде, что произойдет чудо и она откликнется, но чуда не произошло. Он пересек коридор, и вошел в комнату. Марта, в домашнем халатике, лежала на диване, и создавалось впечатление, что она мирно спит.

Эта картина не обманула Юрку, он чувствовал запах смерти, а еще запах мужского пота с примесью адреналина. Сам не понимая зачем, он скинул туфли, и начал ходить по комнате, ощупывая руками все предметы. На столе он увидел свой бумажник и два приглашения в Финляндию, к родителям. От них шел наиболее сильный запах. Он открыл бумажник и проверил содержимое – все на месте, кроме денег. Состояние стресса настолько обострило восприятие, что очень скоро в сознании возник образ врага. Это мужчина, молодой, с легкой упругой походкой, темпераментный и агрессивный. Теперь он точно знал, если встретит его, то узнает, почувствует кожей.

Сознание его раздвоилось, одна часть стонала от горя, другая – мыслила ясно, хладнокровно, с поразительной четкостью. Он позвонил в «скорую» и в милицию – сообщил о трупе. Теперь надо проститься с теткой, наедине, пока не набежали сердобольные соседки. Он подошел к дивану, опустился на колени и накрыл ладонями лицо Марты.

Марта была для него не просто теткой, она была всем – и матерью, и отцом, и другом, и учителем – в общем, самым родным и близким человеком. Он даже называл ее «Ма» — общее между Мартой и мамой. Их связь никогда не прерывалась, даже живя в Москве, он звонил ей почти каждый день, и знал о ней все – что ест, как спит, во что одевается. Он боялся что она почувствует себя брошенной, но она уверяла его в обратном, журила за частые звонки, за расточительность.

Марта воспитывала его с младенчества, да он и родился благодаря ей. Его родные родители никогда не планировали иметь детей, они жили друг другом и работой, а работа геологов как— то не располагает к заботе о потомстве. И когда Софья – Юркина мать вдруг забеременела, вопрос о ребенке даже не ставился на рассмотрение. Сама Марта не могла иметь детей, но очень, очень хотела. Она умаляла, убеждала и даже шантажировала свою золовку, пока та, наконец, не согласилась родить ей этого ребенка. Полгода, пока младенец нуждался в материнском молоке, Марта прятала документы брата и невестки, что бы они сбежали, а потом отпустила на все четыре стороны. Маленький сынишка даже не заметил их отсутствия.

Первые десять лет, блудные родители довольно живо интересовались отпрыском, часто звонили, и даже приезжали, когда случались детские болезни, а уж деньгами снабжали с избытком. Со временем, забота иссякла, но денежные потоки продолжали поступать. Благоразумная Марта никогда не тратила лишнего, и отложила приличную сумму на «черный день». «Черный день» настал когда Юрка исчез с лица земли на три дня. Марта сообщила им и они тут же примчались. Они обвинили Марту в плохом воспитании их сына, и решили увезти его с собой. В те дни Юрка впервые увидел горе в глазах любимой тетки, она тихо плакала со смиренной обреченностью, совсем не свойственной ей. И тут он показал характер – он разбушевался. Юрка отказался признавать их родителями, отказался от денег, и выгнал их из дому. С тех пор, он не общался с родителями, но для Марты родственные узы значили слишком много, и она втайне, общалась с братом и заловкой. В течении десяти лет, Марта пыталась примирить Юрку с родителями, и вот наконец, ей это удалось, он согласился поехать в Финляндию – навестить их в новом доме.

Хлопнула входная дверь, тяжелые шаги пересекли коридор, и в комнату вошли два милиционера. Первый приблизительно Юркиного возраста, с пышными усами и огромным животом. Его форменная рубашка кроилась без учета арбузного пуза, а потому расползалась на уровне пупка, и никакие пуговицы не могли ее удержать. Служитель порядка помнил об этом и складывал руке на животе, что бы прикрыть пупок. Второй – совсем юный – тонкий и звонкий, он икал от волнения, и кадык на его длинной прыщавой шее перемещался вверх – в низ. Пузатый, по-хозяйски прошелся по квартире, задал Юрке несколько вопросов, и тяжело опустился в кресло, — «Ничего криминального, пиши протокол», — скомандовал он прыщавенькому.

В это время появились представители медицины, и тоже в паре. Пожилая, интелегентноговида, докторица без лишних вопросом подошла к Марте. Она подняла веко, заглянула в зрачок и повернулась к милиционерам.

-Она мертва уже часа четыре – как минимум. Затем обратилась к своей медсестре, — а вы идите, ваша помощь уже не нужна. Вероятно кровоизлияние в мозг, посмотреть бы карточку, чем она болела, — и она вопросительно посмотрела на Юрку.

-Да откуда он знает, — вмешался пузатый, — он же ей не сын, а племянник, да к тому же живет в Москве.

Это он то не знал?! Юрка не только любил свою тетку, но и заботился о ней. Он купил ей современной тонометр, и всегда интересовался не только ее давлением, но и содержанием в крови сахара и холестерина. Для ее возраста, у Марты не было проблем со здоровьем, по крайней мере таких, которые могли бы привести к внезапной смерти. Но говорить об этом с чужими людьми, он не хотел, да и не видел смысла.

Докторица не обратила внимания на слова милиционера, она видела горе в Юркиных глазах, а потому взяла его за руку и тихим голосом произнесла: «Не расстраивайтесь молодой человек, она умерла во сне, она не страдала – а это главное, о такой смерти можно только мечтать». Она тяжело вздохнула, и села рядом с молоденьким милиционером писать справки.

А может и правда, — подумал Юрка, — не было никакого убийцы, бумажник он забыл дома, а входную дверь Марта забыла закрыть на ночь? Он не спал уже больше суток – перелет из Москвы, вечер в ресторане, ночь в милиции – может все его подозрения лишь плод утомленного воображения? Мысли прервал звонок в дверь.

Это был Орлов. Явно взволнованный, он хотел о чем то спросить, но передумал, и отодвинув Юрку, прошел в комнату. Увидев представителей власти и медицины, он растерялся, и повернувшись к хозяину спросил: «Что случилось?»

-Марта умерла, — спокойно ответил Юрка.

-Прости, я не знал, прости, — и Сергей попятился к выходу.

-Так ты зачем приходил? – спросил Юрка.

-Марго пропала, я думал она у тебя, прости, — ивыйдя за дверь добавил, — мне очень жаль, я позвоню нашим и мы поможем с похоронами.

Юрка закрыл дверь и вернулся в комнату. Докторица уже закончила писать и протянула ему лист бумаги – «Вот мое заключение, пойдете с ним в поликлинику, и они выпишут вам свидетельство о смерти, а с ним в похоронное бюро».

Доктор, — обратился к ней Юрка, — мне бы отложить похороны дня на два, родители должны приехать из Финляндии, а тут такая жара, — он посмотрел на Марту не в силах назвать ее трупом, — ну вы понимаете…

-Да, конечно. Вот вам телефон, это морг, позвоните, и за отдельную плату они поместят тело в холодильник и сделают все что нужно.

Юрка поблагодарил женщину и проводил до двери. Прыщавый милиционер, наконец-то справился с протоколом и предложил хозяину подписать. Юрка подписал, и милиционеры ушли. Он позвонил в морг и вызвал санитаров. Тело вынесли в пустынной тишине раннего утра, без лишних глаз и причитаний соседей.

Юрка хорошо заплатил чтобы тело поместили в холодильную камеру и не прикасались к нему до его распоряжений. Домой он вернулся подавленный и смертельно уставший, но было еще одно неотложное дело – позвонить родителям. В Мартиной шкатулке с документами, он нашел адрес и телефон. Попробовал дозвониться по коду – не вышло, тогда он заказал переговоры через телефонную станцию, пусть операторы занимаются своей работой, а он, пока поспит. Юрка лег на диван, где еще недавно лежала Марта, телефон поставил на пол, рядышком, что бы было легко дотянуться.

Галка подъехала к воротам своего дома и посигналила. Подождав пару минут посигналила еще – безрезультатно. Полный дом народу, а ворота открыть некому, — с раздражением подумала она, и заглушив мотор вышла из машины. Приветливое поскуливаниесобак не сопровождалось тяжелыми шагами и ворчанием Федора. Он работал у нее сторожем, дворником и садовником – одновременно, и жил в пристройке рядом с домом.

Галка порылась в сумочке, нашла ключ и открыла калитку. Две огромные овчарки, подобострастно прижав к голове уши и поджав хвосты, осторожно приблизились к ней на полусогнутых лапах. Она всего лишь улыбнулась им, но этого было достаточно что бы они завизжали как щенки, перевернулись на спину, подставляя ей живот. Галка присела, погладила им морды, почесала животы и только потом отвела в вольер. Это был необходимый ритуал, если Галка не отвечала на их приветствие, они отказывались от еды.

Как только она закрыла собак, на крыльцо выскочил русоволосый мальчик лет 8-9, с бесовскими, почти черными глазами.

 — Ура! Мама приехала, — закричал он подпрыгивая на месте.

-Николаша, — обратилась к нему Галка, — а где Федор, почему собаки до сих пор не закрыты?

-А Федор вчера напился, и побил соседских гостей, — радостно сообщил Николаша, — а, еще он ударил по уху Клариссу –крысу, когда она пыталась его увести домой.

-Ладно, разберемся. Пошли со мной, ворота закроешь.

Она открыла ворота, завела машину в гараж, и вошла в дом. Ей на встречу, со второго этажа спустилась девочка – подросток. Трикотажная ночная рубашка плотно облегала женские округлости на ее крепком, коренастом теле. Да, гены есть гены, и красотку из нее не сотворишь, ни какие упражнения не сделают ее стройной и элегантной – подумала Галка, а вслух сказала: «Ну что ты ходишь в ночной рубашке, сколько раз я тебе говорила, сначала приведи себя в порядок, затем выходи из комнаты». Девочка насупилась, поджала губы, и по-старушечьи проворчала: «Вечно ты недовольна, я только хотела тебе все рассказать».

-Иди, — прикрикнула на нее Галка,— потом расскажешь. Объективности ради, Галка попыталась вспомнить себя в ее годы, она ведь тоже никогда не отличалась изяществом, но по крайней мере у нее была талия и шея. Из всех приемных детей, самым близким ей по духу, оказался младший – Николаша – он не просто любопытный, он любознательный, всегда ищет связь между предметами и событиями, к тому же веселый и энергичный. Он совсем не робел перед Галкой, мог позволить себе взобраться ей на колени без приглашения, и даже покапризничать. Многодетная мать не раз просила Марго определить какой звереныш сидит в каждом из ее детей, но та отказывалась, аргументируя свой отказ тем, что любовь, внимание и заботу она должна делить поровну, как будто в жизни такое возможно. Но Марго идеалистка, у нее свои принципы. Галка же считала своим долгом вырастить их здоровыми, без вредных привычек, дать им профессию и выпустить в жизнь.

Жизнь двух старших мальчиков была уже устроена – по окончанию учебы, они будут обеспечены работой. Ее беспокоила девочка, с возрастом она становилась угрюмой, злопамятной и не умной.

Галка села в кресло, скинула туфли и вытянула ноги. В дом вихрем вбежал Николаша и с разбегу запрыгнул матери на колени. Ух, — выдохнула Галка и обняла мальчика.

-Мам, ты Федору дай по мордам, как следует, но не выгоняй, а то ему из нашего дома только две дороги, одна на кладбище, другая в тюрьму.

-А ты откуда знаешь? – усмехнувшись спросила Галка.

-Так он сам так говорил. Мам, а я вчера сам собак на ночь отпустил, я их не боюсь, и они меня не трогают. А еще, — он понизил голос до шепота, — Нинка ночью опять торт жрала.

-Не жрала, а ела, — поправила его Галка, — и не ябидничай, это не по-мужски, — она ласково отвесила ему подзатыльник, и тяжело вздохнув, добавила, — у нее, сейчас период такой.

-Какой еще период? – не унимался Николаша, ничуть не обидевшись на подзатыльник.

-А такой когда жрать хочется.

-А, я понял, у нее сиськи растут, — выпалил Николаша и густо покраснел.

-Не говори ерунды. А с собаками будь осторожен, у них свои законы, помнишь я учила тебя их языку – языку телодвижений – уши, хвост, спина, морда, если увидишь хоть один из признаков недоверия, не подходи. Ты еще мал и не можешь их подчинить, ты для них пока не вожак, понял? Теперь иди позови Клариссу, — и она тихонечко подтолкнула мальчика.

Оставшись одна, Галка сосредоточилась – план грядущего дня нуждался в коррекции. Ее размышления прервал телефонный звонок. Звонил Орлов, он интересовался когда и где они расстались с Марго. Она не придала значения беспокойству в его голосе – он и вчера весь вечер был «на взводе». Поговорив с ним, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Клара Карловна – так зовут воспитательницу Галкиных детей. Она уже восемь лет живет в Галкином доме, но до сих пор держится обособленно и разговаривает подчеркнуто вежливо, со всеми. На эту работу, Галка специально подыскивала немку. Общеизвестно, что немцы ярые приверженцы порядка, а порядок в быту, по ее мнению, способствует порядку в мыслях. Галка, вообще ничего не делала «просто так».

О появлении Клары Карловны оповещал легкий стук ее каблучков, только в своей комнате она переобувалась в тапочки, а весь дом был для нее местом работы.

-Доброе утро Галина Борисовна.

Галка приоткрыла один глаз и лениво кивнула, — «Присаживайтесь Клара Карловна и расскажите, что произошло».

-Федор Степанович, вчера выпил лишнего, — начала Клара Карловна.

-Лишнего?! – переспросила Галка, она мгновенно выпрямила спину, и глазах ее мелькнуло бешенство. Я предупреждала всех что бы в доме не было ни капли спиртного, никогда!

Это был не просто каприз, она всегда помнила о дурной наследственности ее приемных детей.

-Нет, нет, — затараторила немка, — он пил не в доме. Вчера вечером, когда вы уехали, соседские рабочие, они у Павла Аркадьевича бассейн строят, попросили Федора Степановича, что то там помочь, он помог, а в благодарность, они его напоили. А ему то пить нельзя – он буйный, вот он их и побил.

-Так он рабочих побил? – уточнила Галка. Клара Карловна кивнула, и скромно так, дотронулась до опухшего, фиолетового уха.

Ну так это же совсем другое дело, — развеселилась Галка и снова откинулась на спинку кресла, — так им и надо! Пожалуй, я и сама им при случае добавлю. А вы –то как, зубы целы? – и не дожидаясь ответа добавила, — сегодня воскресенье, а завтра, я отвезу вас к врачу. Николаша, — обратилась она к мальчику, — поди— ка, приведи сюда Федора. Если не сможешь разбудить, плесни на него холодной водичкой. Давай сынок, скажи я зову.

Николаша, азартно блеснув глазами, вприпрыжку выбежал из дома.

-Знаете Клара Карловна, Николаша иногда ругается матом, это ваше упущение.

-Мое? – возмущенно переспросила воспитательница, прикрывая рукой больное ухо, — я учу его хорошим манерам, но пример – то он берет с вас, Галина Борисовна. Она резко повернулась на своих каблучках и пошла прочь.

Галка хотела остановить ее, но передумала, она улыбнулась самой себе – в конце концов, я не самый худший пример для подражания.

Федор достался ей вместе с домом от прежнего хозяина, и она воспринимала его как неотъемлемую часть своего жилища, только одушевленную. За это время, он дважды напивался, и по закону жанра, этот раз должен был стать последним, но он был необходим дому, он знал в нем каждый винтик, каждую трубу, выгонять его было нецелесообразно. Оставалось одно – бить его «смертным боем», что она и делала раньше, но в данный момент, ей было просто лень, да и мысли заняты другим. После встречи с Сашкой, ее не покидала смутная тревога.

Входная дверь открылась, и Николаша, пыхтя от усердия, втолкнул в проем Федора. Тот пребывал в глубоком похмелье, туго соображал и нетвердо держался на ногах. С трудом раздвигая набухшие веки, Федор блуждал бессмысленным взглядом и что –то безсвязно бормотал. Николаша толкал его в поясницу, при этом строжился и приговаривал: «Иди падла, иди, сейчас маманя тебе покажет как водку жрать». Периодически он подпрыгивал и бил его коленом под зад.

Волна омерзительного запаха ударила галке в нос – немытое старческое тело, мокрое грязное белье, и перегар – она скривилась и глухо зарычала. Федор содрогнулся и мгновенно осознал пред чьи «ясные очи» он предстал.

-В жизни никогда не буду, — быстро запричитал он, — никогда, Христом богом клянусь. В жизни никогда, вот тебе крест, — и он начал судорожно креститься.

Медленно и грациозно Галка поднялась с кресла. Пружиня босыми ногами по мягкому ковру, она приблизилась к Федору.

А что не будешь? – вкрадчиво спросила она ощерившись в улыбке.

Вопрос так и повис в воздухе. Федор не успел его даже осмыслить,как получил короткий удар под дых, прямо в «солнечное сплетение». Пока он задыхаясь хватал воздух, Галка обошла его и ударила стопой по задней поверхности голени. Федор рухнул на четвереньки. Галка хотела врезать ему еще раз, и уже занесла для удара ногу, но передумала – в такой позе, его может стошнить прямо на ковер, а домработница придет только завтра утром.

Ей наскучил Федор, и она поискала глазами Николашу. Мальчик прятался под лестницей, его черные глазки пылали азартом хищника.

 — Что смотришь? Давай уводи его отсюда, а то весь дом провонялся. Проследи – пусть он помоется и наденет чистое белье.

Отдав распоряжения, она открыла окнав гостиной и нашла телефон. Галка вызвала своего помощника – Олега и отправилась на кухню перекусить.

С Олегом, она познакомилась давно, когда привезла детей, но тогда он был для нее Олегом Евгеньевичем – врач –инфекционист, заведующий отделением. Он тогда здорово помог ей. У ее детей обнаружился целый букет различных заболеваний и плюс еще чесотка, вши, глисты. Она просто не знала, что со всем этим делать, что лечит в первую очередь. Молодой доктор принял самое активное участие в судьбе ее детей, он навещал их, и давал рекомендации, даже после того как они выписались из больницы. Тут то его и увидела Марго, а через два года, когда перед Галкой встал вопрос о выборе помощника, она посоветовала взять Олега. «Да ты с ума сошла, — взмутилась Галка, — он же врач, чистоплюй идейный, что мне с ним делать-то?»

-Врач, не врач, не имеет значения. Он кабан, дикий, — торжественно объявила Марго.

-И что? – Галкино возмущение нарастало.

-А то, не перебивай. Кабан – зверь умный, агрессивный, но не хищник – не кровожадный. Он всеядный, понимаешь? Потребности в агрессии он не испытывает, но в случае необходимости – и» глазом не моргнет», так что твои методы его не шокируют, будь уверенна. К тому же, он стайный, а значит будет предан. Только не приближай его к себе, уважай и держи на расстоянии. Помни, подсознательно, он тебя опасается, но он достаточно силен, так что никогда « не загоняй его в угол».

Галка, тогда последовала ее совету, и до сих пор ни разу не пожалела об этом. Правда, она напряглась, когда впервые поставила его пред необходимостью ликвидировать человека. Она называла это «стиранием», потому что после этого от человека не оставалось ничего, а нет трупа, нет и уголовного дела. Олег, тогда на минуту задумался, и выдал то, чего Галка никак не ожидала.

-Анельзя ли перед стиранием выкачать у него кровь? Это 4-5 литров, что зря добру пропадать, ее можно переработать на плазму и эритроцитарную массу. Больницам этого материала постоянно не хватает. Можно было бы и роговицу изъять, — вслух размечтался Олег, — но по – моему в нашем городе с трупной роговицей никто не работает.

Галке понравился ход его мыслей, но делать это она не разрешила – следов не должно оставаться.

Обычно, Галка не завтракала, обедала – так слегка, лишь бы «червячка заморить», а вот калорийность ужина зависела от дневных энергозатрат, чем труднее день – тем плотнее ужин. Сегодняшняя ночь оказалась бессонной, и нарушила энергетический баланс, значит организм нуждается в дополнительных калориях. Она открыла холодильник и вытащила отварную телятину – это был участок шеи с позвоночником, томатный сок и листья салата. Сейчас ее не видели домашние, и она могла позволить себе рвать мясо зубами, ей это нравилось, нравилось чувствовать крепость своих зубов. Она жевала медленно, позволяя каждой клеточке слизистой оболочки рта насладиться вкусом. Чуть солоноватый томатный сок напоминал ей кровь, и она пила его большими глотками. Когда вкус притуплялся, она жевала листья салата, а затем снова принималась за мясо.

Галка любила свое тело, и абсолютно не комплексовала относительно его размеров. Это в подростковом возрасте она с завистью смотрела на «хрупких дюймовочек», а сейчас, когда она одной рукой могла оторвать от земли мужичка средних размеров, она поняла, что такой силе нужно достойное вместилище. К тому же, она научилась не только слушать и понимать тело, но и считаться с его капризами. В ее месячном цикле существуют дни, когда происходит искажение реальности – обилие запахов сводит с ума, извращается вкус – ей вдруг хочется набить рот шоколадом, а малейшие недоразумения вызывают приступы ярости. В эти дни, она старалась не принимать важных решений, и не вести переговоров.

Беззлобно заворчали собаки, они подавали сигнал именно ей, но она и без них знала чья машина остановилась у ворот. Взяв стакан недопитого сока, она пошла в гостиную. По пути глянула в зеркало, поправила волосы, слизала с губ остатки сока и надела туфли.

Олег вошел в сопровождении Николаши, как всегда безупречный и сосредоточенный.

-Доброе утро, Галина Борис…, — он осекся, понял что сказал не то, и смутившись опустил глаза.

-Да уж, ничего доброго, — спокойно ответила Галка, завтрак помог ей справиться с раздражением, — поговорим в кабинете. Николаша, — обратилась она к мальчику, — скажи Кларе Карловне, пусть она покормит вас с Ниночкой, я занята.

В кабинете, она молча указала Олегу на диван, а сама села за стол.

-Кто еще знает о случившемся? –Галка начала с самого важного, без предисловий.

-Только вы, я и охранник, нашедший труп. Мы сделали все, как вы сказали, тело спрятали в подвале, никто ничего не видел.

-Правильно сделали, — безучастно произнесла Галка, думая о чем то о своем.

-Я принес запись с видеокамеры, хотите посмотреть на него? – прервал ее размышления Олег.

-Я и так знаю, — злобно ухмыльнулась Галка, — Расскажи— ка мне лучше полный хронометраж событий, и почему Жанка осталась без охраны? Хотя, может это и к лучшему, было бы два трупа.

-В клуб он приехал в 17.20 на серой «девятке», -начал Олег, — сказал, что он ваш друг детства, спросил где вас можно найти. Жанка – шалая баба, сразу же начала с ним кокетничать, сказала, что знает где вы и вызвалась сопроводить. В17.40 они уехали, а в 18.30 – Вадик нашел Жанку на заднем дворе, под забором, и сразу же позвонил мне. Я велел ему ничего не трогать и ни кому не говорить, и тут же примчался. Крови на месте почти не было, значит, он убил ее в другом месте, но как он смог перекинуть тело через двухметровый забор? Скорей всего, он был не один, — предположил Олег.

-Мог и один, — глядя сквозь собеседника, произнесла Галка.

Олег удивленно приподнял брови, но сказать ничего не успел.

-Ладно, не думай об этом, это не имеет значения.

-Но ведь это важно, один человек против нас, или группа, — искренне пытался вразумить ее Олег.

-Не «нас», а меня, — поправила его Галка, — это мой личный враг, и разбираться с ним я буду сама. Так, а теперь слушай, и не перебивай. Сначала насчет Жанки, ее придется «стереть», нам уголовное дело не к чему. Кажется, из родственников у нее одна бабка?

Олег утвердительно кивнул. Скажите ей, что Жанка уехала в Турцию, к жениху. Будем присылать ей деньги, пока не помрет, а как помрет, похороним, как хоронили бы Жанку. Да, и скажи девчонкам, пусть навещают старуху, помогают по дому. Теперь о главном – сделай с записи фотографию, и найдите его. Подключи таксистов, бомжей, проституток, короче всех, кроме «Ментов». Гаишникам дай номер машины, пусть сообщат, если увидят. Найдите, где он остановился, но не следите за ним, он любую слежку почует тут же.

-Он профессионал? – осторожно спросил Олег.

-Хуже, он зверь, с навыками профессионала. А теперь иди, мне надо поспать, восстановить силы. Чувствует мое нежное сердце скоро они мне понадобятся, причем в полном объеме.

-Вечером я позвоню, — Олег вышел из кабинета и направился к выходу. Как врач, он неплохо знал психологию и разбирался в людях, но понять и предсказать поведение Галки, ему удавалось крайне редко. В ней было всего так много – и жестокости, и коварства, и заботы, и сострадания, а главное – не возможно было определить, какое из чувств она проявит, что движет ею. Его восхищала точность ее мышления, если ему при разработки плана нужно было просчитать несколько вариантов действий, то она выстраивала только один, который на первый взгляд мог казаться нелепым, но срабатывал безошибочно. Она, каким –то непостижимым образом чувствовала ситуацию. Его доклады, она слушала лениво развалясь на диване и просматривая газету, потом, вдруг, какая то деталь настораживала ее, она вскакивала, начинала медленно ходить по кабинету, и выдавала свой план действий. Ему оставалось только выполнять, причем безукоризненно точно, что он и делал.

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Открыть полный текст в формате Word

© Бутлевич Н.М., 2012

Примечание: орфография и пунктуация автора.