Ревнивец

Криминальная история о том, как ревность доводит людей до сумасшествия... Первая публикация рассказа.

…После короткого, больше для блезира, стука, в кабинет начальника колонии майора Кудайбергенова вальяжно вошел посетитель. Повадки и тон выдавали крутого: «Начальник, я хлеб пеку. Много! Знаю, ты мзду не берешь, и коль просьбу мою исполнишь, заведение твое ни в чем нужды знать не будет».

И – далее, уверенно так, не боясь, что перебьют: «Тут у тебя гад один срок мотает. Под амнистию подпадает. Так вот, пусть «звонка» ждёт, на всю катушку сидит. А?!»

Сразу выставить непрошенного гостя не позволило любопытство. «А тебе что за интерес, чтоб он здесь прозябал?!»

«А такой. Жену он мою трахает, а я ее люблю. Понял!? По рукам?» И так стремительно всё, напористо — еле-еле спровадил просителя…

Из любопытства справки навел. Бизнес ревнивца действительно процветал. Зерно завозил из соседнего Казахстана, молол на собственных мельницах, пёк хлеб, снабжая мучным городок средних размеров.

Вызванный для беседы осужденный, за которого «просил» мельник, неохотно поведал, что с его женой они в одном классе учились, сосватаны были. Но пока он в России гастарбайтил, та замуж выскочила. Да, за хлебопёка этого. С тех пор житья не стало, за решетку упёк…

Резона копать дальше не было. В положенный срок (как иначе?), применили Закон об амнистии.

…Прошло несколько лет. Теперь уже подполковник, инспектировал как-то Кудайбергенов особую колонию. Ту, где содержатся «смертники» — высшая мера в республике, как известно, отменена, и ранее приговоренные к ней, подпавшие сначала под мораторий на расстрел, а потом и под полную отмену «вышки», наказанье отбывают пожизненно. 

Был в той зоне блок, что контролеры и начальство стороной обходили. Там больных туберкулёзом держали. С открытой, очень заразной, формой.

Старой закваски, офицер и туда заглянул. Приняв меры предосторожности, перекличку устроил. На житье-бытье посмотрел, состраданием преисполнился. И только было из ада на солнышко, как вдруг — «тубик» один:

«Не узнаешь, начальник? Да, палочка Коха не красит, всех «шкелетами» обращает. А я тебя сразу признал. Вначале засомневался было — пополнел, морщинки, виски седые. Но голос, голос… Таким ты меня из кабинета своего выпроваживал. Ни денег не захотел, ни бизнеса моего. А ведь всё иначе обернуться могло. Ну, узнал?!»

«Хлебопёк! Ты… ты как здесь?» — впервые за долгую службу дал слабину начальственный голос. «А завалил я жену. Выследил суку. Полюбовник, что ты выпустил, сбежал. Не попался тогда. Всю хибару перевернул – не нашёл. От злости сожительницу его задушил. За двойное убийство – «вышак» мне.

О содеянном не жалею, хотя душегубом стал, бизнес, деньги, здоровье – все потерял. Одно плохо – переживёт меня пидор этот. Как подумаю, не поверишь – вою, нары ногтями скребу. Помнишь, я ведь под сто кило весил. В карцере, на бетоне туберкулёз догнал. Теперь уж недолго осталось».

И зашелся натужным, рвущим легкие, кашлем…

Александр Зеличенко, Бишкек, август 2012