Когда погасли звезды

Когда погасли Звезды – рассказ о прошлом, когда великие мыслители и философы пытались отыскать смысл жизни, а он открылся мальчику, смотревшему, как гасли звезды...

Молчи, скрывайся и таи
    И чувства и мечты свои 
    – Пускай в душевной глубине 
    Встают и заходят оне 
    Безмолвно, как звезды в ночи, 
    – Любуйся ими – и молчи.

(Ф.И. Тютчев)

Глава 1. Primi ortus – Утренняя заря

Еxactis sideribus – когда погасли звезды, тихим раним утром родился мальчик, чье имя звучало Hesperus – Геспер, в маленьком селении Враврон, неподалеку от Афин – где только начинали свой путь великие художники, скульпторы и архитекторы. А на возвышенном месте острова Эгина, нимфе Афайи воздвигли окруженное стенами святилище в сверкающем величии. Позже и сам храм Афины с известняковыми стенами, покрытыми мраморной штукатуркой, возник, будто из ниоткуда.

Жизнь в Афинах кипела яркими событиями и переменами. Она яростно сопротивлялась рабовладельческой демократии тирания и тем временем греки вели ожесточенную борьбу с персами. Но, несмотря на это, в маленьком городке, жизнь протекала своим обычным ходом и Геспер, набирался сил, рос в уюте и тепле. Он был любознательным, веселым и весьма неординарным ребенком. С самых первых его шагов, он перестал слушаться маму, покидая хату, изучая мир на своих пошатывающих ножках. Его мама, Лиара, была красивой, черноволосой женщиной, с молочной, нежной кожей и красивыми зелеными глазами. Она любила своего сына, как и любил отец – Веспер, могучий мужчина, служивший копьеносцем в армии. Он часто отсутствовал дома. Поэтому детство маленького мальчика была обделено мужским, строгим воспитанием и теми качествами, которыми отцы, закаляли своих сыновей…

На улочках стояли различные лавки, пухлые продавцы с румяными лицами и лукавыми улыбками зазывали народ самыми лучшими товарами, большим и ярким ассортиментом, перекрикивая друг друга. А запахи свежеиспеченного, теплого хлеба, душистых трав, чистых полотен из шелка и шерсти, смешивались в один ручей, который окончательно притягивал прохожих и жителей селения. Подросший Геспер бегал среди красиво одетых людей в белоснежные накидки, украшенные позолоченными нитями и узорами. Ему нравилось это скопление всевозможно различных людей, любил бегать мимо них, дергать за одежду и со звонким смехом убегать от улыбающихся горожан. Он также любил слышать шум, смех и восторженные голоса, когда люди отправлялись на знаменательное открытие какого-либо сооружения или монумента.

– Мама, а где находится Олимпия? – спросил мальчишка своим невинным и любопытствующим тоном, маму, чью руки приняли багровые тона, от выжимания винограда.

– На другом полуострове Греции мой малыш, – ответила мама, не отвлекаясь от работы.

– А что такое полуостров, мама?

– Это земли нашей страны, только от нашего дома очень далеки, – ответила мама.

– Значит, как все люди пойдут посмотреть на Храм Зевса, и я буду в их числе! – гордо заявил он, иногда бывая чересчур, смышленым для девяти лет, подхватывая все разговоры, ведущиеся на улицах.

– Откуда ты знаешь про храм? Опять подслушивал чьи-то разговоры? И каким ты образом хочешь попасть в Олимпию, если она… – она осеклась, не стала задавать ему вопросы, ведь знала, что посыпаться другие.

– Да, на улице только о нем и говорят. Ждут, когда его достроят, – протараторил Геспер, прыгая вокруг мамы и наблюдая, как сочное красное вино стекает в вазы. В доме стоял приятный аромат выжатого винограда и мальчишка так любил, когда мама готовила пироги со свежими ягодами…

Его детство, хоть и без внимания и заботы отца, было довольно интересным. Ведь теперь и в их селении открылась школа. Геспер с нескрываемым интересом прибегал на занятия и внимательно слушал всех трех наставников.

Грамматист – учитель грамоты обучал детей чтению и письму, давая им основные понятия о счете. Геспер любил деревянные таблички, покрытые воском, на которых они острыми палочками чертили буквы и фразы. Когда дети овладевали искусством чтения и письма, то переходили к изучению старых писателей, среди которых важное место занимали Гомер и Эзоп. Геспер вместе с другими учениками разучивали стихотворения законодателя Солона, сочинения Феогнида, гимны в честь богов, исполняемые во время ритуальных праздников. Все это ему было безумно интересно. Также он посещал занятия на игре кифар или лире, отсюда и название второго наставника Кифарист. У него довольно хорошо получалось постигать основы музыки, а еще лучше у него выходили атлетические упражнения. Он был самым активным и заметным учеником в Палестре –гимнастической школе. В ней дети состязались в беге, прыжках, метании копья и диска, проявляли особый энтузиазм, так как их ждали в будущем различные спортивные соревнования, победа в которых была почетна.

Подрастая и читая произведения Гомера, Геспер получал нравственные и традиционные устои общества, любовь к родине, к свободе. Главным принципом для каждого – стать достойным гражданином страны и для Геспера это было самым главной целью в его жизни. Он хотел, чтобы и отец, когда-нибудь обратил на него внимание, похвалил его и гордился им…

В свои одиннадцать лет, он уже думал, как будет обучаться физическим упражнениям для того, чтобы вступить в армию и стать как отец. В то же время, ему нравились вечера, проведенные перед уютным потрескиванием костра, в кругу учеников и слушая глубокие речи мудрых философов. И его жизнь с каждым днем наполнялась красками, знаниями и пылким интересом, любовью к родине и к стране. Его чуть ли не разрывало желание стать достойным, даже великим гражданином страны, сделать так, чтобы его все помнили, уважали и любили его. Одно лишь упоминание о долге, чести и храбрости, вскипали его кровь, и он первым рвался выполнить, то или иное поручение. Весь его мир жил переливающими красками, яркими лучами солнца, которые давали живительное тепло, новыми запахами и нетерпеливым интересом всего достичь…

Но в один день, солнце затмили темные грозовые тучи, принеся с собой не только проливные дожди, но и плохие вести…

Дождь стекал по черепицам крыш, по дорогам, стекая в арыки. Геспер сидел под навесом, где они часто собирались с другими учениками, и глядел на пасмурную погоду, как шумящий дождь красил город в мокро-грязные тона. Прислушавшись, он услышал чьи-то шлепающие, быстрые шаги. Кто-то бежал. Геспер выглянул и увидел запыхавшегося гонца. Он несся по улице с безумно встревоженным лицом и испуганным лицом.

– Постойте! – окликнул мальчишка его, но тот даже не обернувшись, пробежал мимо. «Видимо, что-то очень важное», – подумал Геспер и с любопытством хватился за ним. Он видел только его мелькающий образ и тот, бежал по знакомой ему дороге. С каждым поворотом и улочкой, сердце мальчишки начинало колотиться быстрее…

Шлепающие отголоски бегущего гонца отдалялись, а Геспер подбежав к своему двору, застал маму, которая читала письмо и ее лицо, с каждым словом серело, холодело, а глаза расширялись. Геспер сразу понял, в чем дело. Боль разорвала душу быстрее, чем упали мамины слезы, быстрее, чем чернила растворились от крупных капель дождя. И все, что успел сделать Геспер, это подхватить падающую маму…

Глава 2. Caelum Obscurus – Темное небо…

Он полюбил одиночество, сидя на крыше своего дома. Каждый день был наполнен занятиями, которые уже не имели никакого смысла. Близилась осень, ее влажные ветра срывали желтеющие листья и холод, проникающий в душу Геспера, давал понять, как мир бывает жесток. Лиара померкла, в глазах пропал тот блеск, который восхищал мальчишку, и вся его жизнь теперь перевернулась с ног на голову…

Ощутив болезненный привкус смерти, Геспер изменился. Из веселого, активного и пылкого мальчика, он превратился в тринадцатилетнего, серьезного и размышляющего мальчишку. Все, что его теперь привлекало теперь – это вечера философии с давним наставником, в кругу все тех же учеников, немного повзрослевших. В такие минуты, когда дрова знакомо потрескивали в костре, когда сотни светящихся пылинок отрывались от горящих деревяшек и исчезали в темноте, Геспер размышлял о жизни и смерти.

– О чем задумался, о человек младой? – прозвучал хриплый голос старца, обратившийся при всех к Гесперу.

– О жизни… и смерти, – ответил мальчишка, подняв опустошенный взгляд. Без того морщинистое лицо старца, опечалилось. Другие подростки удивились.

– А что такое жизнь, Геспер? – спросил наставник, присев на скамью напротив мальчишки, поправив светлый, потертый балахон. Его седые волосы, острый и задумчивый взгляд будто бы являлись отражением его мудрости.

– Я толком еще не знаю, учитель, я ее еще не вкусил, – вздохнул устало он, затем добавив, – все, что я почувствовал пока – это горький, ядовитый привкус горести на душе…и разочарования. Не может ведь жизнь быть так жестока с людьми? Или смерть это и есть ее часть? Или же ее орудие?

– Ты почти ответил на свои вопросы. А теперь, что такое смерть?

– Смерть – это ужасный, неописуемый монстр, который может застичь любого из нас в любой момент. Это самое ужасное зло, которое я увидел, которого я коснулся. Его холодные, неотвратимо смертельные когти могут забрать каждого – без объяснений, без причины, без шанса на спасение. Оно и так заберет нас всех, ведь на каждого из нас имеются песочные часы, которые с первых секунд нашего рождения стали отмерять песчинки, – ответил Геспер, глядя заворожено на костер. Мудрец задумался, а на лицах учеников, появились толики тревоги и страха.

– Верно, мальчик мой. Но мы боимся смерти, так как не знаем, что это и что будет за ней. Люди всегда до ужаса страшатся того, чего не знают, не видят или не ощущают, того, что нельзя заранее почувствовать, – промолвил старец с загадочным тоном, осматривая своих учеников.

– Да, возможно. Но я знаю, что такое смерть, учитель и от этого ее страшусь! Я знаю, как она может разрушать то, что казалось вечным, полным сил… – перед глазами мальчишки промелькнуло большое лицо отца, его крупное телосложение, боевые шрамы и его улыбка.

– Она может оставить неизлечимую рану тем, у кого она что-то забирает. От нее не избавиться, она заставляет опускать руки, разрушает все твои стремления и что самое главное – лишает смысла жизни! – выпалил порывисто Геспер, сжимая кулаки от возобновившейся боли, словно кто-то впился когтями в его незажившую рану.

– А можешь ли ты поведать мне, в чем же заключается смысл жизни? – и тогда Геспер запнулся и уставился на старца. Он постарался ответить на этот вопрос, но не мог, беспомощно шаря глазами, будто то, что его окружало, могло в этом ему помочь.

– Я не знаю, учитель, – сдавшись, промолвил Геспер, опустив голову.

– Знаешь, единственный шанс ответить на свои же вопросы, это рассказать мне, в чем смысл жизни. Ступай, Геспер и не возвращайся без осознания, что же такое смысл жизни. Тогда я тебе отвечу на все волнующие тебя вопросы, – сказал старик и загадочно улыбнулся в следу мальчишке…

С этими словами, будто все изменилось в его жизни. Его мировоззрение стало меняться. Геспер стал замечать какие-то мелочи, иные детали жизни, что крутилась вокруг него, будь то это пробегающим веселым ребенком или медленно идущим, прихрамывающим стариком с пустым взглядом и горбатой спиной, согнутой от времени. Он стал замечать эмоции людей, что обуревает их, что радует, а что страшит. Он отстранился от привычных дел, от целей и желаний, закрывшись в своем мире и размышляя о словах мудреца. Пока мальчишка ходил на остальные занятие, другие ученики начали его не понимать, бросать шепчущие взгляды, а кто-то и вовсе бояться. Теперь и обучение Афинских законов и традиций уже не приносили ему наслаждения, интереса, все, что его беспокоило – смысл жизни!

Он чуть ли не днями напролет искал, пытался ответить на свои же вопросы, яро пытался дать определение счастью, чести, свободе, жизни и смерти. То ли он был еще слишком молодым, то ли человеку никогда не получить определенное значение этих слов и чувств…

Когда время стало у него предостаточно, последующие дни он проводил на крыше одного заброшенного дома и просто внимал красоте природе, ветру и вечерней тишине. Очередная усталость, после долгой прогулки заставила его вновь взобраться на крышу, расстелить сено и растянутся на нем, как пастуха на плуге. Геспер глядел на вечернее, чистое небо. На нем практически не было видно звезд, его это удивило, ведь небо казалось таким одиноким и неестественным без сияющих мириад. Всматриваясь в темный небосвод, Геспер продолжал размышлять о скрытом смысле жизни; для него он именно таким и казался – непостижимым и далеким. Но характерное для него упрямство и целеустремленность закалили в нем качество – все доводить до конца и сейчас, это было не исключением.

«Может смысл жизни – служить родине и умереть с почестями за нее, как сделал мой отец? Но разве смерть может быть смыслом жизни? Это противоречиво и глупо. Может смысл жизни в свободе и ее наслаждении? Вряд ли, не этому нас учили…», – размышлял Геспер, ведя монолог с самим собой, в разуме, где его никто не слышал. А вечернее небо казалось все таким же лишенным жизни и красоты. Взгляд мальчишки медленно тонул в темном и бесконечном пространстве, в полете мыслей и картин проплывающих, словно облака перед его глазами.

«Я и не представлял, что поиск может оказаться таким сложным. Я чувствую себя обессиленным, беспомощным и… одиноким», – промолвил он про себя, сжавшись от холода, как маленький ребенок. Да, он стал замечать свое одиночество, что рядом с ним просто никого нет, даже мама отстранилась, а неразлучные друзья, с кем проводил все свое время, отдалились от него и он больше не хотел их видеть. С каждым пройденным днем, с каждой родившейся теорией или мыслей, Геспер менялся. Но в один день, на чистом темном небе, появилось нечто, что приковало его взгляд. Яркая, одиноко гордая, звезда засветилась на небосклоне. Она была просто потрясающей, великолепной и неповторимой. Но в следующий момент, что-то вновь закололо в его сердце и Геспер, почувствовал себя, как никогда одиноким, которого никто не понимал и не поддерживал. Весь его бойцовский дух, воля куда-то просто исчезли, и мальчишка предстал перед светом Звезды в полной уязвимости и незащищенности.

– Скажи мне Звезда, в чем же смысл этой бренной жизни? Почему я не могу найти его? Почему мне стало так тяжело жить, почему мою голову разрывают куча вопросов, а душу наполняют обида, боль и разочарование? – промолвил вслух Геспер, обратившись к звезде. Но на его вопросы ответил лишь ночной ветер, неподалеку шумя листвой деревьев.

– Я так скучаю по своему отцу, мне так больно видеть маму такой. И я никогда не думал, что моя жизнь может так кардинально измениться всего за пару недель. Порой я сам себя не узнаю. Гонюсь за истиной, которая мне кажется, вряд ли достижима. Я уже не знаю, что делать. Возвращаться ни с чем или разобраться в себе и найти то, что я желаю? Я ничтожен! Я даже не могу ответить на этот вопрос. Я начал сомневаться в каждом своем слове или вопросе. О Боги, помогите мне, прошу! – он, чуть ли не кричал, выплевывая свои эмоции, будто в небо. А звезда все также приятно светила и молча, созерцала мучения мальчишки…

Глава 3. Еxactis sideribus – Когда погасли Звезды

Небо теперь усыпали десятки звезд, подмигивающих, тусклых, искрящихся, но среди всех Геспер смог найти свою самую яркую звезду, которую он увидел в первый раз. Он, все, что теперь делал – это сидел на крыше и рассказывал, все, что накопилось в его душе. С каждой проведенной ночью, ему становилось легче. Звезда разделяла все его переживания, сопереживала ему и старалась светиться так ярко, чтобы свет согрел его душу. А Геспер все старался найти смысл жизни, ответить на вопросы, которые стали просто его убивать.

– O Astrum, дай мне свою силу, чтобы я все преодолел, подари мне свою мудрость, чтобы я смог отыскать то, чего я так долго ищу. Помоги мне, te orem!

– Apex insiditur astris … – Геспер вздрогнул от незнакомого юного женского голоса.

– Кто здесь? – вопросил он.

– Я молвлю о том, что звёзды покоятся на вершине, – голос раздался снова, а потом и некто показался на лестнице, а потом и рядом с Геспером. Она была юна и чиста, как первый снег, свежа как весенний дождь. Каштановые волосы свисали до плеч, ее голубые глаза, казались мальчишке голубее и глубже неба. На ней было красивое, шелковое одеяние, на груди виднелся причудливый амулет.

– Я Дианта, – протянула она звонко, присаживаясь на клок сена, напротив Геспера.

– Геспер, – неуверенно сказал он, не понимая, что она тут делает и что хочет от него.

– А ты…сюда…

– Я просто услышала, что кто-то там говорит, ну мне стало интересно. Я и поднялась, – перебила она его, а, затем, не дав ничего сказать, добавила, – А ты что сам тут делаешь?

– Отдыхаю…

– А с кем ты тогда говорил?

– Со Звездой, – ответил он, хотя не подумал, зачем он вообще ей что-то рассказывает. Она была чуть младше его, любопытна и слова с ее уст так легко и звонко слетали, что может и это заставило Геспера отвечать на каждый ее вопрос. Дианта вскинула голову к небу, уставилась на мириады звезды, будто ищу именно звезду Геспера.

– А… хочешь, покажу, созвездие, у которого существует одна прекрасная легенда, о которой мне мама рассказывала в детстве. Вон, видишь, те звезды, которые похожи на локон волос? – спросила она и даже не постеснявшись, взяла его за руку, указывая пальцем в небо, придвинулась так близко, что он смог почувствовать запах ароматических масел, ее запах и тепло.

– Вроде вижу, – с трудом промолвил Геспер, сглатывая слюну и подавляя в себе дикое, неизвестное волнение.

– Так вот, это созвездие называется Пряди Вероники:

«Когда-то, фараоном Египта был Птолемей Эвергет. Его супруга славилась своей красотой, а особенно прекрасны были ее золотые, струящиеся волосы, что при солнечном свете затмевали злата блеск. Каждый, кто видел ее сверкающие волосы, открытые и веселые глаза, восхищался и никогда, никто не оставался равнодушным. Были те, кто приезжал с далеких стран, чтобы просто увидеть эту красоту, восхитится ею и увековечить ее в картинах или воспеть о ее красоте в поэмах. Даже находились глупые храбрецы, кто пытался украсть Веронику, но любящий Птолемей находил дерзнувших и расправлялся с ними. Но сердце фараона переполнялось радостью, он не мог налюбоваться ее волосами. Вечерами он гладил ее волосы, вдыхал их аромат и был безумно счастлив…

Но его счастье были мимолетным. Когда Птолемей отправился на войну со своими заклятыми врагами, у Вероники появилось ужасное предчувствие, что муж может, не вернутся. Проходили дни, месяцы, года, а он Птолемей не возвращался, и о его войске не было никаких вестей. Вероника мучилась, терзалась в страшных догадках и когда она больше не могла вынести и дня, отправилась в Храм Афродиты. Там она умоляла богиню защитить и вернуть мужа живым и здоровым и взамен она пожертвует своими прекрасными волосами, многие которые считали подарком Богов.

И не прошло и месяца, как ворвавшийся во дворец гонец, принес весть о том, что Птолемей разгромил вражеские войска и должен вот-вот вернуться. Вероника верная своей клятве, направилась в храм и исполнила то, что обещала Афродите…

Вернувшись, она застала весь дворец в пиршестве и веселье. Все были рады возвращению Птолемея и слагали песни о его подвиге. Вероника пыталась увидеть лицо своего любимого среди шумной толпы, с трудом пробираясь через нее. Фараон тоже искал ее, он очень по ней сильно тосковал и хотел вновь напиться ее красотой, вдохнуть чудесный запах ее золотых волос. Вероника заметила его первым и кинулась ему на шею, чуть ли не в слезах. Птолемей крепко сжал ее в объятиях, но потом заметил, что у жены нет ее волос. Он опечалился и тогда, Вероника рассказала про жертву ради его возвращения. Тронутый Птолемей решил полюбоваться волосами в храме, когда закончится торжество. Глубокой ночью, когда все уже разошлись по хатам, Птолемей вошел в храм и к его сожалению, не нашел прекрасных прядей Вероники. Они были украдены. Тогда фараоном овладела печаль, сверкнули мокрые от слез глаза. В этот момент появился придворный астроном и жрец Конон:

– Не печальтесь мой господин! Взгляните на небо, там, где сияет Арктур. Видите ли вы маленькие звездочки? Это и есть волосы Вероники. Их забрала на небо, сама Афродита, чтобы они могли дарить путникам, возлюбленным, заблудшим и потерявшим свой путь странникам и просто людям веру и красоту, чтобы они могли постичь благородное понятие жертвы во имя любви и силу веры. Да будут наслаждаться красотой все до едина, по воле богов, волосами твоей жены, в виде прекрасного созвездия, как и ее волосы…» – на этом Дианта закончила, мило улыбнувшись. Геспера эта история тронула. На миг он забыл обо всем, что его одолевало, на мгновение погрузился в ту атмосферу красоты и тепла, где каждый знал, что хотел, где каждый знал, что такое жизнь и ее смысл. Он взглянул на небо, провел мысленно контуры созвездия Вероники и улыбнулся от того, что действительно разглядел прядь ее волос.

– Тебе понравилось? Мне ее мама часто рассказывала, а вот теперь я ее рассказала и тебе. Никогда не думала, что могу ее так с легкостью и с удовольствием рассказать, – прощебетала она, не унимаясь ни на секунду.

– Да мне понравилась эта история. Она заставила меня кое о чем задуматься, – ответил Геспер, осознав, что он вряд ли когда найдет смысл этой странной, удивительной, прекрасной и в тоже время запутанной жизни. Возможно, эта девочка вселила в его разум чуточку ясности.

– Так ты все-таки не ответил, что ты тут делаешь? Отчего отдыхаешь? – спросила она, усевшись совсем рядом с Геспером.

– От своих мыслей, от жизни… и от людей, наслаждаюсь своим одиночеством.

– Хм… интересно. А ты думаешь, что человек может наслаждаться одиночеством? Думаешь, что это то, что нужно человеку? – ее детский задор куда-то мгновенно пропал, в голосе послышались более взрослые нотки. Геспер удивился.

– Одиночество – прежде всего, помогает разобраться в себе, переосмыслить то, что ты делал или делаешь… – неуверенно произнес мальчишка, иногда поглядывая на потрясающе красивое небо.

– А за время, то, что ты тут сидишь в полном одиночестве, ты к чему-нибудь пришел? Что переосмыслил? – Дианта не унималась. Гесперу показалось, что она знает про то, что он ищет смысл жизни, что он старается понять бытие человека, будто задевает его за болезненные струны души.

– Не знаю, я о многом думал, но так и ни к чему не пришел. Не то, чего я хотел, – выдохнул облегченно Геспер. Дианта улыбнулась, взяла его за руку и легла рядом с ним, глядя на мигающие мириады звезд…

Так проходили дни, полные интересных историй, звонкого голоса Дианты, ее голубых глаз и любования на звездное небо. Иногда Геспер даже забывал о доме, о отце, что больше не вернется, о маме, которая все еще не находила себе место – ему было приятно, проводить время с милой и интересной девочкой и в один из таких дней, он все же решился…

– Учитель…

– О, ты вернулся. Готов ли ты ответить мне, в чем же заключается смысл жизни? – мудрец впустил его в свою хату, приветливо, улыбнувшись. Она была не большой, едва могли ужиться два человека. Но старец соблюдал в ней строгий порядок, а ароматный запах какого-то блюда доносился даже за пределы теплой и уютной лачуги. Осмотревшись, Геспер взглянул на старца, со стыдом опустил голову и тихо промолвил:

– Нет, учитель. Я не смог найти этот смысл, не смогу вам объяснить, что это такое. Я долго пытался найти, посетил все блажащие библиотеки, поговорил со многими людьми и провел много времени в одиночестве и все же, не нашел ни единого слова, чтобы это определить, учитель. Простите меня, я не справился…

– Хм. Я бы очень удивился, если бы ты справился, – ответил ему учитель.

– Почему? – Геспер поднял на него глаза.

– Да, потому что, смысл жизни нельзя найти, просто захотев и отправившись на его поиски. Это ни астрология, ни предмет, ни что-то такое, что можно найти в библиотеках или у других людей. Это жизненное понятие складывается на протяжении всей жизни человека и у каждого оно свое. Не надо пытаться его найти, оно приходит само, со временем и опытом. А те, кто его уперто ищут, вряд ли смогут его вообще найти. Они сами путают себя вопросами, теряют из виду то, что они когда-то обрели, будь то это материальные вещи, близкие люди или мечты. Все придет со временем, а то, что ты познал смерть раньше всех, заставит тебя ценить и любить сильнее тех, кто еще жив. На этом я завершу наш разговор, – сказал мудрец, проверяя свой ужин. Геспера бросало в жар от обиды, что он потратил так много времени, но в тоже время радости, что слова старца были, по сути, частью смысла жизни, которого он вскоре найдет. Мальчишке стало безумно легче.

– Спасибо вам, учитель, – промолвил Геспер, покидая лачугу с жизненным блеском в глазах.

– Я буду рад знать, если ты найдешь свой смысл жизни, быстрее остальных. Ты мудр, Геспер, не по годам, – промолвил старец вслед …

Забежав домой, Геспер застал маму, что-то готовящую и, не медля, крепко обнял ее.

– Мама, люблю тебя! Спасибо тебе за все!

– … и я тебя люблю, мой малыш, – растрогавшись, произнесла мама.

– Прошу тебя, больше не грусти. Папа сейчас в самом прекрасном месте, на полях со своими братьями по оружию. А мы все еще здесь, мы должны продолжать жить, мама. У тебя есть Я и я, никогда тебя не брошу, – промолвил Геспер, чуть ли не задыхаясь, то ли от слез, то ли от радости.

– Милый мой… – по маминой щеке проскользнула слеза, она стиснула своего сына в объятиях и тихо заплакала…

Поздний вечер. Геспер поднялся на любимую крышу и увидел то, что его обрадовала. Дианта лежала на сене и глядела в небо и, увидев его, она радостно улыбнулась.

– Привет, Дианта, – промолвил мальчишка, лег рядом с ней и крепко взял ее за руку. Девочка улыбнулась и нежно прижалась к нему. Гесперу стало так хорошо…

***

Плакучая ива раскидывала свои пышные ветви, чуть ли не касаясь земли. Геспер стоял перед могильной плитой. Садившееся солнце, блеском играла на его густой бороде, накидывая мужественному лицу еще пару лет. Геспер потирал грубые ладони, шрамы на руках, что-то вспоминая.

– Учитель… я наконец-то нашел свой путь, свой смысл жизни. Я через многое прошел и видел тоже немало. Я встретил уход своей матери, стиснув зубы от боли, я сам отнимал жизни врагов на войне, но вскоре увидел, как она рождается, осознав, что я отец. Я счастлив с моей женой Диантой и дочкой. А теперь я открыл школу мыслителей и продолжаю то, что вы доносили до нас, когда мы были совсем детьми. Я знаю вы слышите меня и я благодарю Вас за все, что Вы сделали… Прощайте, надеюсь, мы скоро встретимся, мне так много вам нужно рассказать…

© Руслан Азыков, 2012