Как рождается песня из колыбели предков

В книгах «Колыбель арийской расы» и «Реинкарнация – ключ к истине» отмечено: переведите кыргызскую народную песню на русский язык, затем, спойте ее в России, и там скажут: это русская народная песня. Данный феномен доказан Ч. Уметалиевой-Баялиевой в книге «Этногенез кыргызов»: корни кыргызской музыки лежат в русской и общеевропейской музыке. Она закончила Московскую консерваторию у знаменитых композиторов и наследовала гармонию своего известного дедушки. Ее правота подтверждена исследованиями американских ученых. Каждая раса резонирует на свои частоты, что установлено на грудных детях до двухмесячного возраста.

Дети белой расы отзываются на определенную основную частоту, желтой расы – на другую основную частоту, черной расы – на третью частоту и т.д. Основная частота порождает кратные частоты звукоряда. Математически данный эффект описывается гармоническими рядами Фурье, формулой золотого сечения или числами Фибоначчи. В отличие от других наук музыка не требует разлагать неизвестный материал в ряд Фурье для анализа. Музыка – сама гармония, как и архитектура.

Проще говоря, в каждую расу при зачатии заложен свой камертон, на который человек всю жизнь отзывается; ему по душе мелодии лишь своих предков. Кипчакская музыка высекается из кыргызской музыки, по К. Азыкбаеву, как только слушаешь «Половецкие пляски» Бородина. Тогда молодые наслоения казахских и монгольских мелодий сразу ощутимы. Басы и баритоны порождены голосовым аппаратом древних предков русских, украинцев, шведов, норвежцев и кыргызов, так как вызваны генетической связью по XY-хромосоме с маркером М17/М198 среди других народов R1a1a.

Классическая музыка указывает на происхождение народа и его культуру. Любой визит президента или премьер-министра в другую страну начинает концерт классической музыки, затем переходят к земным делам. Исполнение классики является визитной карточкой перед другой страной, по которой гость заслужит соответствующее отношение. Делегациям иных государств дают концерты кыргызской музыки и песен. Русский, англичанин и другие чувствуют уникальную для Азии мелодию. Не зная языка, не могут определить ее корни. Где-то в генетической памяти, в подсознании они ощущают до боли родную мелодию, но, включив логику, натыкаются на языковой барьер. Кыргызская элита не в состоянии объяснить русскому или британцу суть песни, передать цельный образ.

Написано много трудов на данную тему, в том числе, посвященных истории кыргызов. Однако научные работы пишут так, что читателя надо, сначала, обучить научным терминам. Проще говоря, простые вещи пишутся так заумно, что поймут лишь академики, так как штампуют труды за народные деньги, но не для народа. Генетики на этот счет говорят: ученые историки покупают в роддоме справку, что у него родился кыргыз, но ДНК-анализ констатирует, что родился папуас.

Музыка и духовность. По Рихарду Вагнеру, мелодия на разных языках окрашена в их национальный колорит. Ядром мелодии является лейтмотив, получаемого отсечением из мелодии звукового окраса того или иного народа. Теперь перевод кыргызской песни заключен в подборе синонимов, стихосложении в полном согласии с правилами русского языка. Тогда слов из песни не выкинешь, они сцементированы лейтмотивом, а потому стихи обретают безупречную форму. Во-первых, каждый слог песни прямо сцеплен со своей нотой. Во-вторых, слоги и ноты сцеплены последовательно и поперек, образуя лестницу. В-третьих, каждый слог опирается на соседние ноты, образуя жесткий треугольник перекрестными связями. Теперь, исполните кыргызскую песню, повторно, на русском языке, а русские сами разберутся в кыргызской духовности. Сказанное касается лингвистов, которые могут выучить кыргызскому языку монгола или папуаса. Однако такие ученики не смогут передать душу народа с одного языка на другой язык, так как в них, генетически, нет диатоники. Зов предков
утянет папуаса в Папуасию, а монгола под пентатонику заставит поскакать в Монголию и Тибет.

Лейтмотив и мелодии на разных языках сравнимы с самолетом с изменяемой геометрией крыла. Самолет взлетает на крыльях песни одного языка. Складывает крылья и летит мелодия с национальным окрасом. В полете самолет пробивает звуковой барьер. Ударная волна, резонируя с корпусом самолета от носа до хвоста, срывает звуковую окраску мелодии и уносит в турбулентный след. Остается лейтмотив в сухом остатке. Затем все происходит в обратном порядке. Лейтмотив летит впереди, обрастает словами, превращаясь в мелодию, и расправляется крыльями песни на языке аэропорта приземления, что отвечает обратной задаче математики.

Берем за основу песню «Ойлойсуңбу?», ставшую классикой (слова – Г. Абдылдаевой, музыка – А. Чикеева), о самом сильном чувстве – влюбленности, не способности выразить и объяснить свои чувства объекту внимания. При переводе на русский язык вас встречают несоизмеримые конструкции языка и выражения мыслей. Вы оказываетесь в «шкуре» влюбленного, распираемого чувствами, но из него не вытянешь даже слово. Как собака, которая все понимает, но сказать не может. Ученые в такой ситуации применяют научные термины и еще круче запутывают и без них трудноразрешимую задачу.

Я «топтался» две-три недели, отметил схожесть с песней «Для меня нет тебя прекрасней» (Ю. Антонов, И. Безладнова, М. Беляков), с песнями Ободзинского, оставившие неизгладимое впечатление в моей юности, но упустил песни 60-х годов, которые всплывут при описании портрета Г. Абдылдаевой. Нашел знакомые слова в лирике М. Цветаевой: «я спросил у ясеня, где моя любимая?». В стихах А. Ахматовой проявляется диалог с самим собой: «вы больны не мной, я больна не вами». В целом, лирика выражает чувства влюбленного, состоящие из сплошных вопросов, на которые никто не даст ответа.

Невозможно объять необъятное массой научных томов. Душа народа выражается песней, ее трансформацией на язык иного народа так, чтобы она звучала на языке другого народа понятными душе простого смертного словами. Не всякие стихи становятся песней. Когда пишут слова песни, ее лейтмотив лежит в подсознании, на который подбираешь сочетания слов, если лейтмотив задан в тебе предками. Трансформируешь содержание песни с одного языка на другой язык, минуя форму. На другом языке рождаются слова новой песни, но при стихосложении на русском языке меняются ноты. Лейтмотив вытягивается или укорачивается в мелодию в согласии с правилами стихосложения. Песня изменится так, что не узнаешь исходную песню, но будешь ощущать что-то знакомое, родное.

Разберем, как все происходило на практике. Были проблески из двух строк во время «топтания», но 14 ноября вечером песня была переведена на русский язык в трех куплетах под непрерывно льющуюся из динамиков мелодию. Вдохновение пришло после осознания точек соприкосновения кыргызского образа песни с его образом на русском языке. Первый куплет напел дочери брата, второй – сам всплыл. Потом, сидя с дочерью, сказал, что для нее напишу третий куплет, который был готов через полчаса. Доченька моя, врач, целительница (datter, норвеж., произносится дохтыр) моего сердца говорят только с виду суровые викинги.

Дочь до часа ночи учила песню, объявив, что «жили у бабуси два веселых гуся» – детская песня. Ей шесть лет, но у нее есть взрослая песня. В итоге, утром проспала школу. В два часа ночи я понял, что новая песня схожа с «Бесамо мучо», созданная Консуэло Веласкес Торрес в 1940 году в стиле болеро, но это женская партия. В песнях Ю. Антонова, Ю. Шевчука и в других лиричных песнях есть что-то от «Бесамо мучо», более того, звучит Molto allegro симфонии №40 соль-минор KV 550 Моцарта. В этом суть родства корней кыргызской, русской и общеевропейской музыки. Еще скажу, что весной мне впервые навязали сотовый телефон. Телефонную трель я заменил на «Бесамо мучо», но недолго терпела моя душа телефон. Через пару недель я освободился от него. В общем, это означало, что я выбрал песню, согласно лейтмотиву.

В три часа ночи я понял, что лейтмотив новой песни заключен в корнях древней кыргызской музыки и переливается из одного языка в другой или третий язык всеми цветами радуги этих языков. В китайских летописях 650-1000 годов описаны, например, флейта и виолончель енисейских кыргызов, как прототипы их современных образцов. Причем, в записях нет намека на инструменты, разыгрывающие пентатонику, что подтверждает дату нашествия монголов. В моей памяти всплыла «Моя голубка» и другие мелодии на этих инструментах, под которые я писал «Колыбель арийской расы» два года назад, чтобы погрузиться в дух той эпохи.

Круг сомкнулся: «Бесамо мучо» младше древних кыргызских мелодий на 1000-1500 лет. Вдохновение рождается на подсознательном уровне в древней коре головного мозга из лейтмотива. Поэтому тщетны исследования заумных ученых, если их занесло тысячу лет назад к енисейским кыргызам из Тибета, Папуасии или Ближнего Востока. Безнадежно потому, что подсознание не содержит того, что должно существовать по определению, так как их генетика, камертон формировались в иной среде обитания.

Рождение песни «Синяя грусть» в стиле болеро, далее Барселоны, помогла осознать моя дочь, которой нравилось припевать: «То ли ты видишь, или не видишь, не понять» и «То ли ты любишь, или не любишь, не объять». Припев песни отделен отступом. Тем самым, она подсказывала стук каблуков ритма болеро. В песне девушка припевом отзывается во влюбленной душе, биениями своего сердца. Ведь песня поется для прекрасной половины, поэтому без девушек на припеве не обойтись, так как влюбленность умрет. Известны тысячи случаев любви с первого взгляда, когда два сердца, не зная языка противоположной стороны, понимают друг друга, глядя друг другу в глаза. Это есть лейтмотив от сердца к сердцу, когда не нужны никакие слова.

Влюбленность – это половинка души на распутье, когда состояние перейдет или в любовь, или в печаль. «Ойлойсуңбу?» ближе к печальному состоянию по сравнению с «Синей грустью»: синие тона чернеют. В каждом куплете «Ойлойсуңбу?» три строки содержат вопросы, терзания, в отличие от более вдохновенной песни Ю. Антонова «Для меня нет тебя прекрасней». «Синяя грусть» на распутье просит дать надежду, веру в любовь: «дай мне знать», «дай понять», стремясь к другой половине. Веру в любовь указывает словосочетание: «То ли …, или…», как стремление к чему-то, в отличие от сочетания: «или…, или…», соответствующее буриданову ослу. В песнях нет растущего с каждой минутой эмоционального напряжения «Болеро» Равеля, посвященное Марлен Дитрих. Подъем напряжения отождествляется с биениями сердца от 60 ударов в минуту до 120 и выше ударов, передаваемых степом.

Индикатором песни являются девушки. Утром начались трудовые будни, и я пошел на занятия. Пел куплеты студенткам, преподавательницам, поскольку в ней слова для лучшей половины человечества. Пел незнакомкам старшего возраста, чем напомнил им о беспокойной юности своей, а в этом был ключ к загадке поэтессы. Жаль, вдохновение прорезалось во мне в 59 лет, а не в 30 лет. Остается жить с тем, что лучше поздно, чем никогда, но, как отметил, один 80-летний профессор: для тебя, еще не вечер.

Ранее, я никогда не разучил ни одной песни. Однако девушки отметили мой душевный баритон. Ошибаетесь девушки, это звучит ваша душа, сердечко в такт ритмам, заданных генами предков, отзывается на слова песни, заставляя чаще биться. Мне далеко до Хворостовского, я лишь вложил слова в душу. Лакмусовой бумажкой на песню стали русские и украинские девушки, не знавшие ранее Кыргызстана. После признания, что слышат русский романс, но слышат впервые, я объяснял его корни и почему они слышат его впервые. Их логика противилась, что это перевод кыргызской песни, но восприятье, душа открылась песне. Душа наших женщин входит в резонанс со словами песни, звучит чувством прекрасного в ритмах «Бесамо мучо», заданного камертоном наших древних предков. Песни Ю. Антонова, как прелюдия, благодатно легли за прошедшие сорок лет. Это вечная песня, которая была известна предкам в форме «Моей голубки» или под другим названием, но она, та самая, вечная голубка.

В «Бесамо мучо» каталонцы видят Барселону, так как она является праматерью их народа: она, ана, эне – мать, эль – народ. Род барс (ильбирс) происходит из скандинавов Енисея (Эне-сай – мать-река), и реки Томь, подарившую царицу Томирис: ирис – радуга из Томи, указывающая ее происхождение. Прекрасную, белокурую скандинавку из рода барс выкрали каталонцы, будучи вестготами, и стала она для них Барселоной (см. «Колыбель арийской расы»). Чтобы, во-первых, отдать должное прекрасной дочери наших предков, примем стиль Барселоны. Во-вторых, для подъема эмоционального напряжения ритм болеро задается ростом частоты повторов и амплитуды, которые в стиле Барселоны неизменны, например, в песне «Что такое осень» нордическая выдержанность не дает пуститься в пляс. В общем, проникновение песни в сознание мы подтверждаем ответной реакцией: кивая головой под ритм. Затем, вместо музыкальных инструментов пристукиваем пальцами по столу, притопываем по полу: песня прижилась в народе.

Как хотите, но я болею за «Барселону», которая играет не какой-то там футбол, а в футбол в стиле болеро. Сравните с танцем «Болеро» в фигурном катании. Таким образом, в Кыргызстане родился романс. Его истоки заложили Абдылдаева и Чикеев, но обнаружилось после перевода. Моя дочь помогла вскрыть направление, так как ей нравилось припевать: «То ли …, или…» – состояние нашего «буриданового» осла. Вспомнилось, даже, как она летела быстрее молнии, услышав «Бесамо мучо», чтобы принести папе сотовый телефон. Целый час напевала маме новую песню, пока не заснула, но проспала школу, чтобы папа, оставшись с самим собой, порылся в своей памяти.

На моих глазах женская натура преображалась под впечатлением «Синей грусти». Не дорогие безделушки являются ключом к сердцу прекрасной половины. Не будет она читать ученые труды, так как в них нет души. Я лишь возродил слова вечной голубки, дал ей крылья в словах песни, чтобы достучаться до сердец другой половины. Прекрасно быть поэтом, а не математиком, даже в 59 лет. Сведение мыслей в формулу говорит о математике, как о гармонии. Математик напишет формулу, которую в музыке называют лейтмотивом, и она понятна всем народам.

Встреча. Утром 23 ноября я впервые увидел А. Чикеева и изложил выше написанный текст. Чтобы не повторяться, приведу его отзыв на тексте «Ойлойсуңбу?»

Дорогой Чоро!

Первое, что желаю тебе, это здоровье, а, далее, счастья в твоей семье.

И, главное, твое вдохновение, и дай бог, чтобы все поняли,

что ты несёшь древние истоки наших пра-прадедов!

Успехов тебе!

С уважением, Абас Чикеев

Чикеев с лету понял суть стиля, рожденного его песней «Ойлойсуңбу?», так как в стихах Г. Абдылдаевой нет характерных повторов, усиливающих эмоциональное состояние влюбленного. Ведь музыка писалась на стихи. Отметил важность для теории музыки, поскольку все разложено с математической точностью по полочкам. По ходу указал на точку соприкосновения: первую строку песни «Ойлойсуңбу?» и первую строку второго куплета «Синей грусти», как в стихах, так и в музыке. Накануне, один из певцов группы «Чоро», как только я допел до конца второго куплета «Синей грусти», угадал и запел: «Алсырап, жаным кейип турган кезде» – «Душу рвешь, заполонив страданием».

Что мы обсуждали? Второй куплет «Синей грусти» отвечает первому куплету «Ойлойсуңбу?» с характерной прямотой кыргыза: «Алсырап…», как будто поймал объект своего внимания где-то у ручья, куда она пришла за водой, а до того ничего в его душе не было. Можно подумать, что Абдылдаева выразила черту характера кыргыза, который без прелюдии, сразу берет быка за рога. Однако обратный порядок сочетания слов в кыргызском языке обозначает первый куплет «Ойлойсуңбу?», как вступление, поэтому в русском переводе пришлось писать первый куплет, заново.

27 ноября Чикеев позвонил мне и посетовал на расхождение мелодий «Синей грусти» «Ойлойсуңбу?». Это произошло потому, что мелодия «Ойлойсуңбу?», пройдя звуковой барьер, стала лейтмотивом и вернулась в русскоязычном формате мелодией «Синей грусти», так как язык, его правила оперирования со словами накладывают свой отпечаток. Например, мелодия «Подмосковные вечера» (В. Соловьев-Седой), играемая одним пальцем на пианино, будет лейтмотивом или минусом в звукозаписи, на который накладывают плюсы: голоса, звучание инструментов, разного рода эффекты. Каждый народ поет эту песню, по-русски, но на свой лад с присущим акцентом. Когда под эту или иную мелодию пишут стихи на другом языке, то возникают метаморфозы.

26 ноября мне стал известен один важный нюанс об Абдылдаевой из уст Д. Жапарова, а потому сочинил четвертый куплет и напел его во время телефонного разговора Чикееву. В четвертом куплете я отобразил жажду обратного знака внимания. Ведь влюбленный ищет этот знак в объекте внимания. Ожидает, когда она подаст знак, что проходит нитью в стихах и обсуждалось с Чикеевым. Поэтому я забыл про нюанс. Таким образом, добавился четвертый, а, потом, 1 декабря, пятый куплет, посвященный поэтессе Г. Абдылдаевой.

Загадка поэтессы. Проясним упоминавшийся нюанс. Абдылдаева полностью обезличена в стихах. Чикеев, как диктор радио, обезличен наполовину: его слышим, но не видим. Поэтому слушатели, не знающие эти тонкости, воспринимают «Ойлойсуңбу?» так, как будто, главной фигурой является мужчина Абдылдаев, а не поэтесса Абдылдаева. По образу, созданного песней, в ней видно обращение к лучшей половине человечества. Поэтому в моей статье «Культура взаимоотношений и наследие предков» от 19 ноября 2012 года на сайте агентства «Кабар» поэтесса представлена в образе мужчины.

Поскольку в моем воображении существовал поэт Абдылдаев, то Д. Жапаров поправил, что речь идет о женщине, профессоре философии, поэтессе. Абдылдаева была русскоязычным философом, но кыргызоязычной поэтессой. Строки ее стихов пронизаны омар-хаямовской мудростью. По сравнению с ней Ч. Айтматов писал прозу на русском языке, отображая кыргызскую духовность. Написать от имени мужчин подвластно поэтессе с душой философа, поскольку женщина лучше знает мужчину. Ваше состояние отражается в другой половине зеркалом с точностью, наоборот. Такое отражение математики называют зеркальным отображением правой и левой половин: положительным и отрицательным элементами объема, составляющих единое целое.

В беседах с ее современниками стали проявляться грани этой удивительной женщины. Она сразу привлекала внимание своим появлением, красотой, тонким интеллектом, глубиной проникновения в корни темы, талантливой натурой, что является редким сочетанием. Ее талант выразился в том, что она сочинила стихи на ей только ведомый лейтмотив, так как стихи написаны в безупречной форме. Чикееву принесли произведение поэтессы, но не удостоили знакомства с ней, поэтому он увидел в стихах образ поэтессы и угадал лейтмотив – состояние ее души, ее колебания в такт ритмам жизни. Такое стечение обстоятельств позволило описать музыкой душу поэтессы, как гармонию той вечной голубки, не забывающей прилетать к нам и напоминать о самом главном….

Публикация «Ойлойсуңбу?» вызвала поиск счастливчиков, которым оно посвящено. Их объявилось так много, что стала вырисовываться общая картина отношения ее интеллекта ко всей сильной половине в стихах. Кому принадлежало ее сердце, останется тайной, загадкой души поэтессы, рано ушедшей в мир иной. Талант по своей природе одинок и выражает душу в стихах, а не близким людям, но такие личности крепят стержень жизни. Они напоминают о ценностях жизни, попранье которых не оправдано никакими благородными целями. Душа требует оглянуться назад, посмотреть на себя со стороны. Наконец, обдумать пройденный путь и осознать: отвечает ли он стержню жизни, так как душа – источник идеологии этого мира, в котором мы живем. Соизмеряешь ли себя со стержнем жизни в хаосе толпы двойных стандартов? Ойлойсуңбу? – Осознаёшь ли?

«Синяя грусть» – это новая грань души поэтессы, ее образа мышления, взгляда на мир, как русскоязычного философа. Эта грань освящена в «Синей грусти» точной передачей смысла песни «Ойлойсуңбу?» на русском языке. Гарантией является А. Чикеев, так как два куплета переведены независимо от него, и совпали с его видением образа поэтессы на 100%, поскольку мы по отдельности исходили из лейтмотива ее души. Какая душевная песня заслужила быть лейтмотивом поэтессы?

Первого декабря был написан пятый куплет, и до меня дошло, что лейтмотивом поэтессы была песня «Слушай Ленинград, я тебе спою, задушевную песню свою» (В. Соловьев-Седой, 1963), поэтому стихи безупречной формы. Эта песня пришлась на пору юности поэтессы. Под ее мелодию сочинены стихи «Ойлойсуңбу?». Абдылдаева из поколения шестидесятников; там хранится портрет поэтессы и ключ творчества. В стихах Ирины Безладновой «Для меня нет тебя прекрасней» угадывается «Слушай Ленинград», поэтому на стихи легко ложится мелодия, так как стихи сцементированы лейтмотивом. Эти вечные голубки зеркально отображают нашу жизнь, пропустив через свою душу мелодию, обновляют мир в своих стихах. В этом суть преемственности поколений, соответственно которым меняется мода, стиль жизни. Поэтому через 25 лет или 50 лет старая песня возвращается в новом обличии.

Таким образом, за 50 лет песня испытала метаморфозы, несколько раз пройдя через лейтмотив, и вернулась первыми тремя куплетами «Синей грусти» в русскоязычное пространство. В Небесных горах она была и остается любимой песней «Ойлойсуңбу?», а это еще один пример генетических корней кыргызов и русских по отцовской линии, одинакового 3D— мышления, привязанности к вечной голубке. Поэтому четвертый и пятый куплеты звучат ответом поэтессы, как философа, с выражением печали к нашей суете. Первые три куплета исполняются в песне, а последние два куплета – романсе.

В заключение скажу, песня «Синяя грусть», как ее предшественницы, отождествляется с баритонами Дмитрием Хворостовским, Александром Серовым, Вахтангом Кикабидзе. В Кыргызстане ее исполнит лирический баритон Рысбек Абдубачаев. Кстати, к концу разговора стал сигналить мобильный телефон Чикеева его же песней «Ойлойсуңбу?». Как видите, его душа отзывается на лейтмотив нашей поэтессы. Надеюсь, когда-то у меня появится мобифон. Тогда я тоже буду отзываться на лейтмотив «Синей грусти», где записана душа поэтессы в зеркальном отображении.

© Тукембаев Ч.А., 2012

Перейти к песне "Синяя грусть"