Расслабьтесь, я – ваш доктор!

Комедия масок

Действующие лица: 

ДОКТОР — в теле, спокойный, вальяжный мужчина
ПАЦИЕНТ — худой, высокий, нервный юноша
МЕДСЕСТРА — симпатичная, грудастая девушка
КУКЛОВОД – автор пьесы или режиссер или руководитель театра.

Все действия пьесы преувеличено театральны.

СЦЕНА 1

Больничная палата. В луче света ПАЦИЕНТ.
ПАЦИЕНТ: … путь синей звезды не определить простым телескопом.
Если бы я мог ... если бы я только мог. Ах, двести пятьдесят человек в черных смокингах,  — серебристая седина, и все такое, музыка и огромный гонорар. Это в Дании или Швеции? Кажется, в Швеции.
Входит ДОКТОР./Луч света сопровождает его. Слащаво, как врачи обычно разговаривают с умалишенными или взрослые с детьми/ — Ну, как мы себя чувствуем? Как наша головушка?
ПАЦИЕНТ: Глупости, глупости, конечно, это не Швеция. /к ДОКТОРУ резко/ Где у нас вручают премию Альфреда Нобеля?
ДОКТОР: Не скажу, что в Италии, но это, кажется, в Скандинавии.
ПАЦИЕНТ: /Погруженный в свои размышления/ Верно, верно – Скандинавия. Великая страна Скандинавия, со столицей в Берлине. Там еще прусский Фридрих резолюции подписывал. /Луч, освещавший ДОКТОРА, исчезает, ПАЦИЕНТ один на сцене/  — Путь синей звезды. Это так просто, как трамвайные рельсы. В один ужасный миг все рухнуло — ушла жена, ни денег, ни работы, ни жилья. Кому я теперь нужен, ходячий кусок бесформенного тела. /С воодушевлением/ А ведь когда-то я мечтал о многом — Астрофизика обещала мне Нобелевскую. А теперь вот — психушка – конечный порт моей жизни. Одно утешает, что и Ги де Мопассан... ах, голова как болит. Как непрочно склеен человеческий череп. Ведь это не монолит, и каждый кусочек имеет свой самостоятельный смысл…
/Входит ДОКТОР в луче света/
ДОКТОР /слащаво/ — Ну, как мы себя сегодня чувствуем? Как наша головушка?
ПАЦИЕНТ: Уже в четвертый раз вы меня спрашиваете об одном и том же! Разве у вас нет других вопросов? Разве вы не можете найти более подходящих тем для разговора?
Д0КТ0Р: /шутливо закрываясь руками/ О-о-о! Сколько энергии! Сколько эмоций! А, ведь, я с хорошими новостями, милый мой, с очень хорошими.
ПАЦИЕНТ: /недовольно/ Что за новости?
ДОКТОР: Очень, очень хорошие. Результаты ваших последних анализов дали положительные результаты. Очень положительные. Вы рады? Я по глазам вижу, что рады...
ПАЦИЕНТ/возмущенно/: И за этим хером вы будете меня в три часа ночи?! /показывает Доктору наручные часы/ Три часа, вы посмотрите, мать вашу! Я не для того отвалил кучу денег, чтоб меня какой-то коновал будил в три часа ночи со всякой ерундой.
ДОКТОР: Ах так! Вы материться?!.. Ну, так получи же порцию яда, старая ты крыса! /он выхватывает из-за пазухи пробирку с жидкостью и, подбежав к больному, ловко вливает ее ему в горло. Сделав свое дело, он отступил
на шаг/
ПАЦИЕНТ/прокашлявшись/: А-а. Вы хотели меня отравить! Вы меня отравили! А-а... Прощайте, нечестный вы доктор, забывший свою клятву. /Меркнет свет. ДОКТОР исчезает. Больной откидывается на подушки и затихает/ — Здравствуй Смерть, я приветствую тебя!

СЦЕНА 2

Освещается вся сцена. Появляется Медсестра, озабоченно поправляет подушку больного.
МЕДСЕСТРА /будит спящего ПАЦИЕНТА/: Проснитесь. Сейчас придет доктор. Утренний обход.
ПАЦИЕНТ: Здравствуй, Смерть, я приветствую тебя!
МЕДСЕСТРА /недовольно/: Нашли время шутить. Вы утренние таблетки пили? /берет с тумбочки стаканчик с лекарством/ Нет. Все на месте. Не упрямьтесь. Выпейте.
ПАЦИЕНТ: Нет.
МЕДСЕСТРА /нетерпеливо/: Надо. Так надо. За что мне такое наказание!
ПАЦИЕНТ /покорно пьет/: Теперь все равно.
МЕДСЕСТРА /вспыхивает, прихорашивается/: А вот и сам доктор.
/Входит Доктор/
ДОКТОР /слащаво/ Ну как сегодня мы себя чувствуем? Как наша головушка?
ПАЦИЕНТ: /тихо/ Ничего.
ДОКТОР: Что-то мы вялые сегодня./озабоченно щупает пульс/ Как спалось? Утренние таблетки уже пили?
МЕДСЕСТРА: Да, выпил.
ДОКТОР: Ну и хорошо. Хорошо. А у меня новость для вас. Результаты ваших анализов очень положительные. Это очень, очень хорошо. Вы рады? Я по глазам...
ПАЦИЕНТ: Рад. Послушайте, Доктор. Почему вы приходите ко мне по ночам?
ДОКТОР /недоуменно/: Не понял.
ПАЦИЕНТ /строго/ Я спрашиваю, когда вы прекратите свои ночные посещения? Я уже не могу. Вы не даете мне спать.
ДОКТОР: /успокаивая/: Тихо, тихо. Разберемся, /к медсестре, строго/
Это кто у нас беспокоит больных по ночам?
МЕДСЕСТРА /клятвенно прижимая руки к груди/ Видит Бог — никого...
ПАЦИЕНТ /ДОКТОРУ/ Да вы же и ходите!
ДОКТОР/изумленно/ Я?!! Милый вы мой голубчик...
ПАЦИЕНТ /упрямо/ И каждую ночь по четыре раза!
ДОКТОР: У вас несомненный регресс /медсестре/ Дайте ему успокоительного.
ПАЦИЕНТ: А прошлой ночью отравить хотел.
ДОКТОР: Сестра, двойную дозу успокоительного.
/Медсестра торопливо сует Пациенту таблетки/
ПАЦИЕНТ /выпивает/: И орден я никогда не получу. /засыпает/
ДОКТОР: Совершенно сумасшедший. Но какой интересный клинический случай! Явное увеличение гипоталамуса.
МЕДСЕСТРА /воркующей голубкой/: Ну, долго мне еще ждать тебя? Иди же
ко мне, котик.
ДОКТОР: Кисонька, здесь твой котик.
/они нежно обнимаются, целуются и со всего маху падают на живот ПАЦИЕНТА/
ПАЦИЕНТ /испуганно/ А!!! /Доктор и Медсестра падают на пол/ Оставьте меня, дщери сионские! Уйдите, уйдите, блудницы вавилонские!
ДОКТОР /буднично/: Ах, какой удар по престижу профессии. Милочка, встаньте, дайте же и мне подняться.
МЕДСЕСТРА /садится на полу, застегивая верхние пуговицы халата/: Надо было дать тройную дозу... Какой неугомонный.
/они поднимаются/
ПАЦИЕНТ /с ненавистью/ Уйдите, уйдите! Я ненавижу вас. Я знаю, вы здесь, чтоб мучить меня, издеваться надо мной,—  надо мной, над больным человеком! Я ненавижу вас всех, убийцы!
ДОКТОР /одергивая сюртук под халатом, с достоинством/ Попросил бы я вас
быть повежливее с лечащим...
МЕДСЕСТРА: Перестаньте. Разве вы не видите как ему больно./Пациенту/
Милый, милый вы человек./подходит, поправляет одеяло/: Неужели вы подумали, что мы плохие люди? Ах, наивный, наивный и добрый человек. Ведь это так просто. Ведь мы просто играем. Это такая игра. А, по-правде, мы, ведь, тоже очень нездоровы. Вот, к примеру, у меня зрение плохое, а у моей мамы давление высокое, вы бы знали, как она, бедная, страдает. Неужели вам все равно?
ПАЦИЕНТ/упрямо/: Да, мне все равно, все равно.
ДОКТОР: Ну, ну, ну, дружок. Не надо быть таким снобом. Это вселенское презрение вас совсем не красит. О нет, не красит. Прислушайтесь к жалобам малютки, ну разве не трогательно? Мама страдает.../достает платок, смачивает слезу, громко сморкается/ Ах, мое сердце, старый мотор, не выдержит таких перегрузок./плачет/ Нет, нет, не надо утешений, не надо слов, это так прекрасно...
МЕДСЕСТРА /Просветленно/: Ангел, ангел! /к Пациенту/ Ну разве не ангел?! /к Доктору/ Золотое сердце, милая душа. Сколько в вас сострадания, чуткости /порывается поцеловать ему руку, но он прижимает Медсестру к своему плечу. Оба плачут/
ПАЦИЕНТ: Уйдите, паяцы, клоуны, Арлекино и Коломбины. Мне осталось жить, может, три дня! Я не желаю ваших лживых слез и нелепых представлений. Я не хочу тратить всю оставшуюся жизнь на вас. Не хочу!
ДОКТОР /с достоинством/: Вот вы как на открытое сердце... Вот какой камень вы кладете в протянутую вам руку дружбы и помощи?!!
ПАЦИЕНТ/зарываясь головой под подушку/ А-а!! Изыди, сатана!!!
/СВЕТ гаснет. На сцене один Пациент,/
ПАЦИЕНТ: Как, Господи, какими путями я дошел до этой точки? /тихая, плавная музыка/ Запах сена на сеновале и вкус молока с хлебом... ягодный вкус первого поцелуя... Мы идем тропами бесконечными... Была любовь /слева на сцене свет освещает Медсестру в коротеньком ситцевом платье/ Ты ли это?
МЕДСЕСТРА: Я ли? Какой ты смешной. А то кто же?
/Пациент подходит к ней/
ПАЦИЕНТ /c ласковым упреком/ Ты опять опоздала, как это на тебя похоже. Чего бы тебе хотелось, и куда мы сегодня пойдем?
МЕДСЕСТРА/грубо/: Да куда с тобой покажешься? С таким чучелом? А я?
Разве от меня что-то осталось? /одним движением руки она делает из своих волос что-то страшное/ Ты посмотри на меня. Ты меня довел до такой жизни. Все силы из меня вымотал, маньяк.
ПАЦИЕНТ/ошарашено/: Так мы уже женаты?
МЕДСЕСТРА: Псих. Вот сдам тебя в психушку. Уже десять лет кровь из меня пьешь.
ПАЦИЕНТ: Я вспомнил, я все вспомнил! Я не пил из тебя кровь. Просто тебе нужен был он. /сцена справа освещает Доктора. На нем полосатый костюм, в петлице цветок. Весь он вальяжный и галантный/ Он — змей искуситель.
ДОКТОР: Брэк, брэк. Только не надо переходить на личности. Ведь мы еще так молоды. /он подходит к Медсестре, целует ей руку/ 0-очень, о-очень рад.
ПАЦИЕНТ: Послушай...
ДОКТОР/гневно/ Нет, ты послушай. Ты эгоист. Отпусти несчастную женщину!
ПАЦИЕНТ: Я отпускаю тебя, женщина! Будь счастлива!
/свет гаснет. Пациент один/
ПАЦИЕНТ: Конечно, это просто схема. В жизни все иначе и сложнее. Всё, чего мы хотели, чем восторгались в юности — оказалось мифом. Мы хотели создавать прекрасное — получалось уродливое, мы хотели уметь любить — но не умели жертвовать, и наша любовь превращалась в тяжелую ношу. Мы хотели уметь уважать, но нас так часто и нагло обманывали, что мы даже себя сейчас не уважаем. А что касается дружбы, то она ушла вместе с первой десяткой, данной взаймы. О мир! О люди!
/Загорается свет справа. Доктор и Медсестра в халатах громко аплодируют/
ДОКТОР: Браво! Какой спич! Какой талант! Но, батенька, почему не в постели? /укоризненно/ Вы опять встали? Ай-яй-яй! Как не стыдно. Бичевать всё зло мира — это мы можем. А вот выполнять предписания лечащего врача — это, увы, нет. 0! /к Медсестре/ Запишите. Новый афоризм. И достаточно глубокий, для тех, кто понимает, конечно. /Медсестра быстро достает из кармана блокнот и записывает/ Ну, так о чем это мы, голубчик? Ах, да, зло мира. Да вы ложитесь, ложитесь. Лежа удобней слушать. /Пациент медленно ложится/ Вот, хорошо. Если позволите, я прочту вам ответную, так сказать, лекцию.
/гаснет свет. Доктор один на сцене/
ДОКТОР: Итак, господа. Оставим, для начала, все эти сопли-сантименты,
о которых вам сообщил предыдущий оратор. Я буду конкретен — скажите:
есть ли у вас деньги, и готовы ли вы дать мне часть из них? Нет? Ладно. Зайдем с другой стороны. Возьмем женщину. /свет освещает Медсестру. Она в вызывающем вечернем платье, умопомрачительной шляпе/ Что есть женщина? Источник наслаждения для мужчины, скажете вы? Верно. Предмет физических упражнений, дабы тело не потеряло молодую упругость? И тут вы правы. Но не только./Он берет ее за талию, делает под румбу несколько па. Резко, почти грубо, отшвыривает ее/ Но это еще и дичь для настоящего мужчины — мужчины-охотника, мужчины-воина. Слышишь ты, хлюпик, неврастеник? /Он резко оборачивается к Пациенту, указывая на него рукой/ И я знаю, что ты меня ненавидишь, но что из того? — Здесь я хозяин. Я твой доктор. Так что расслабься и бей в барабаны. /нарастающая музыка завершается аккордом громкого барабанного боя/.
ПАЦИЕНТ /слабым голосом/ А-а, капельницу мне, дайте капельницу.
МЕДСЕСТРА /вбегает, таща за собой стойку капельницы/ Мы его теряем. /хватает его за руку/ Пульс не прощупывается, пульса нет.
ДОКТОР /потирая руки, прочистив горло, как певец перед выступлением, приятным баритоном/: Сделаем ему электрошок.
/Медсестра прикладывает к обнаженной груди Пациента подушки электрошока/
Доктор: Не жалей вольтов. Разряд.
/Тело ПАЦИЕНТА дергается и валится с кровати на пол. Доктор и Медсестра кладут его назад/
ДОКТОР: Держись, браток./сестре/ Давай еще разряд. /Дернувшись, Пациент садится/
МЕДСЕСТРА /радостно/ Пульс есть.
ДОКТОР: Молодец. /присаживается на кровать Пациента, устало вытирает лоб рукавом/ Уф—ф. Еще одного удалось спасти. /Пациент падает на спину. Медсестра прикуривает и сует сигарету Доктору в рот, тот затягивается. Звучит тихая задушевная мелодия/
МЕДСЕСТРА /лирично/: Какая светлая и радостная минута. Девочкой я бегала в нашу районную больницу, украдкой, подбирала использование больными тампоны и бинты и вдыхала этот крепкий, пьянящий проспиртованный запах. Мой первый муж так меня и называл: "Пьяная медичка". Ах, он, этот мой первый муж... где он сейчас? Никак он не мог понять, что же так тянет меня к этим белым халатам, в эти светлые, чистые ночные коридоры, к этим блестящим, таким замысловатым на вид хирургическим инструментам. /Свет освещает только ее. Музыка меняется, становится тревожной/
МЕДСЕСТРА/хрипло/: Он считал это моей фантазией, блажью, женским капризом. /кричит/ Но это не был каприз!.. Это была моя жизнь. Жизнь, не похожая на грязные кирзовые сапоги, на размякшую от бесконечных дождей землю, из которой надо выковыривать картофель, на пьяного, небритого и вонючего мужа с его вечно сломанным трактором./Музыка обрывается. Тишина. Медсестра обессилено опускается на пол. Чуть не плача/ Разве я не имела права на это, на эту мечту?! Кто-то в детстве мечтает о золоте, о шелках и далеких странах./плачет/ Нет, нет. Я не такая гордая, мне многого не надо. Я мечтала вот о таком белом халате, вот о такой больнице, об этой тишине и чистоте. И об этом запахе. О, запах-запах! Запах лекарств, чистоты и холодных больничных стен.
/Свет освящает Доктора, он стоит над ней, на нем военный френч, галифе, сапоги/
ДОКТОР: И вы его убили?
МЕДСЕСТРА /испуганно вскинувшись/: Нет. Я просто сделала операцию. Я хотела его немного улучшить. Очистить ему сердце. Мне казалось, оно слишком толстокожее, надо было только поскрести его ножом, чтоб содрать грязь и шерсть, которыми оно обросло. И тогда он, мой муж, превратился бы в принца.
ДОКТОР: Потом, когда вы поняли, что ваша затея провалилась, вы закопали его, а сердце скормили собаке?
МЕДСЕСТРА: Да. Но у меня есть оправдание. Я боролась за свою мечту.
ДОКТОР /усмехнувшись/ Хороша мечта — зарезать мужа.
МЕДСЕСТРА /устало/: Ах, оставьте меня, оставьте. Вы ничего не поняли. Я женщина. Я просто слабая женщина. И я боролась за свою мечту. Мне, ведь, многого не надо было. Просто обычного бабского счастья, только и всего.
ДОКТОР/он важно расхаживает по сцене, попыхивая трубкой. Под носом у него появились пышные усы/: Та-ак, так, так. Значит, боролась, говоришь, за бабское, так сказать, счастье? Та-ак, так, так.
МЕДСЕСТРА /униженно/: Боролась, батюшка. Отпусти душу на покаяние, прости, милый./падает на колени/ Богом прошу, одна я у матери!
ДОКТОР: А муж? Он как?
МЕДСЕСТРА/быстро, заискивающе/: А забудем давай. На черта он тебе сдался? Был да сплыл, так ведь? Объелся груш.
ДОКТОР/раздумывая/ Так-то оно так, но.../он подходит к ней вплотную, выпускает струю дыма eй в лицо, затем, взяв за талию, делает с ней несколько па танго/ А ладно, живи, бабонька, лечи людей.
/Он поворачивается и уходит во тьму/
МЕДСЕСТРА /кланяется ему вслед/ Спасибо. Родненький. Добрый дядечка, добрый.
ГОЛОС ДОКТОРА /грозно/ Но помни! Ремембе!
/Медсестра падает на четвереньки, бежит быстро, пока, не упирается в ноги ПАЦИЕНТА/
МЕДСЕСТРА /затравленно/ А? Кто это?
ПАЦИЕНТ: Встаньте. Сто пятьдесят ударов сердца в минуту — это не шутка. Сердце разорвется. Встаньте. Ах, как мне жаль всех нас. Какие мы все жалкие, убогие, несчастные.
/Она поднимается. Тихая мелодия. Он берет ее за талию. Они медленно танцуют./
ДОКТОР /вбегает, в белом халате/ Стоп, стоп. Где угодно, только не в моей больнице. Только не здесь. Больной и медсестра. Как это банально. Но вы знаете, чем кончаются такие легкие флирты? Знаете? /кричит/ Развратом!
Развратом! По местам! /он подбегает и расшвыривает их в разные стороны. К Пациенту/В койку! /Медсестре/ И вы в койку! Все в койку! В койку!

СЦЕНА 3

ПАЦИЕНТ /один/: Вечная проблема. Проклятие мыслящего человека. Как совместить конечное существование тела с бесконечностью ощущений этого тела; трансцендентность, способность проникать не только в иные, но и в параллельные миры человеческой мысли и смертность мозга, эту мысль порождающего? Почти божественное всеведенье и всепроникновение и скотская привязанность к дряхлеющему, устающему и такому хрупкому телу?
/Входит Доктор/
ДOKTOP: Ну что ж. По румянцу на ваших толстых щеках я заключаю, что дела наши идут на поправку. Но давайте побеседуем. Я краем уха услышал интересные мысли, которые вы тут излагали в одиночестве.
ПАЦИЕНТ: Что же, давайте побеседуем.
ДОКТОР: Одно мне в вас не нравится,— ваш пессимизм. Вот, к примеру, вы все время ноете, ноете. А чего ныть? Чего вам не хватает?
ПАЦИЕНТ: Да разве вы поймете?.. Но попробуйте. Постарайтесь как-нибудь поразмышлять абстрактно...
ДОКТОР /перебивая/ А, знаю, знаю. Абстрактно. Ходил я как-то на выставку того самого абстрактного искусства. Но убейте меня на месте, голубчик, ничего не понял. Точки какие-то, запятые. Ничего не понятно.
ПАЦИЕНТ: Ну, насчет изобразительного искусства... Есть, конечно, место эпатажу, но, в принципе, попробуйте на миг забыть о насущном… Нет, я не могу научить… Подумайте о звездах, в конце концов.
ДОКТОР/задумчиво/: 0 звездах, да? Вот слушаю я вас, неглупый вы, вроде, человек. Но, воля ваша, чего-то в вас недостает. Всегда вы все умеете так хитро вывернуть, что ничего не поймешь.
ПАЦИЕНТ /горячо/: Погодите, подумайте. Подумайте о законах развития, представьте себе игру в шахматы с закрытыми глазами. Вообразите темную ночь и светлые полосы в ней, это пути движения и формирования материи. Это еще Аристотель...
ДОКТОР: Стоп. Зачем этот снобизм? Зачем Аристотель? Я тоже слышал эти имена — Аристотель, Платон, этот, как его, Плутарх.
ПАЦИЕНТ: Да разве в именах дело?! А, ладно. Разве вы способны думать о чем-то кроме бутерброда с колбасой?!
ДОКТОР /оскорблено/: Мне кажется, я не заслужил. Я не давал повода для такого высокомерного к себе отношения. Эта ваша спесь!.. Как я ее ненавижу! Напустил здесь, понимаешь, тумана — шахматы, линии... Ты что, нарочно мне голову морочишь? Я, старый дурак, с ним по-человечески поговорить хотел... Hате вам — поговорили.
ПАЦИЕНТ: Ну, простите меня. Я просто...
ДОКТОР: Вот-вот. Просто. Все у вас просто... Просто обидел пожилого человека. Просто наступил на шею ближнему. Просто!
ПАЦИЕНТ: Да будет вам! Я же извинился.
ДОКТОР: А что мне с вашими извинениями делать? Вот вы говорите, что я кроме бутербродов ничего никогда не ел. А неправда. Едал я и получше яства. И кальмаров, и омаров в сливочном масле… Да ты и не видал того, что я ел! Подлец! Преступник! /он возбужденный ходит вокруг кровати Пациента/ Ты не представляешь, как больно ты мне сделал. Бутерброды! Да я из «Праги» не вылезал! Ужинал в «Пекине», обедал в «Метрополе»!
МЕДСЕСТРА: Какой нахал! Мы, вот, недавно в гостях, тоже сидели, так чего только на столе не было!
ДОКТОР /повеселев/ Здорово же мы тогда повеселились. Представь — стол с полкилометра и ни кусочка пустого места! /показывает руками/ Здесь водка, тут селедка, тут винегрет "Оливье". А м-мясо! /сжимает кончики пальцев в щепоть и закатывает глаза/ М-мясо по-французски. М-мм! Язык проглоти — мало будет! Вот какое мясо!
МЕДСЕСТРА: Конечно, все зависит от хозяев. Скажем, если щедрые хозяева попадутся – это одно. А жадные /она машет рукой/ тогда — дрянь. Вот моя двоюродная сестра справляла день рождения — шестьдесят бутылок водки выставила. Так все пили-ели, пока в свиней не превратились! А недавно я была в гостях. Фу-у. Представь. Водку всю выпили, вино-дерьмо выпили, сидим все как дураки... Хозяева потом бегали за водкой раз десять, и все мало, мало.
ДОКТОР: А сколько они вначале бутылок брали?
МЕДСЕСТРА: Пять бутылок! Представь. С пятью бутылками гостей собрались встречать! Ну жмо-оты!
ДОКТОР: Да./к Пациенту/ Вот видишь, как люди умеют отдыхать? А ты — шахматы, бутерброды, дундук ты. Но, конечно, не сразу такое приходит. С улицы-то в гости никто не позовет. Авторитет надо иметь, понял? А ведь когда-то я тоже был как ты, бродяга. Идешь, бывало, по улице и так апельсина охота — спасу нет. А кто его даст? Камень — и тот не дадут, а кинут. Ах, этот апельсин! Оранжевый, круглый, пахучий, с бугристой такой толстой кожей. Он как золотое солнце горел у меня в мозгу, как фонарь в ночи. И я брел по людским джунглям, умирающий, истощенный, с одной просьбой-мечтой – апельсин! Но люди были равнодушны, они злы были, эти люди. Никто не мог понять моей души, моей мечты. Они смеялись мне в лицо, они плевали в меня, грозили палками. Они натравливали на меня своих злых собак, и я бежал, подбирая лохмотья, бежал, пока, пока... Пока однажды не увидел горы, представляешь, горы апельсинов. Ими были забиты все полки магазина, все витрины. Я бросился туда, и что?../страшным голосом/ Это оказались французские булки!!! /тихо/ Блеф, обман, опять французы подгадили. И тогда я упал на колени и заплакал как ребенок. /Доктор падает на колени плачет, Медсестра подходит к нему жалея, гладит по голове, прижимает голову к животу/
МЕДСЕСТРА: Ах, ты — мой толстенький...
ПАЦИЕНТ: Что же это, Господи? Ведь что-то хорошее должно быть! Где мы потеряли ориентиры? Где наши Вифлеемские звезды? Где путеводные нити? Где? Где?
ДОКТОР /вскакивая/ Где? В манде! Это вы, умники нас с толку сбиваете. Вы, подлая мягкоголовая сволочь! Чем тебе не нравится моя мечта? Человеку нужны — хлеб, одежда и женщина. И апельсин на десерт. И всё! И всё — знать ничего хочу! Голова трещит от твоего нытья.
МЕДСЕСТРА /Пациенту/: А сам вчера на меня смотрел, будто съесть хотел, когда халатик распахнулся. Строит из себя. Дерьмо ты!
/Доктор и Медсестра носятся вокруг Пациента. Быстрая музыка. Мелькание света/
ДОКТОР: Возжелал, жену ближнего? Землю есть заставлю, гавно свое есть будешь, чистоплюй.
МЕДСЕСТРА: Мы для него не хороши. А сам-то кто?
ДОКТОР: Куча навоза, овощное удобрение. Строит аристократа, а сам водку пить не умеет.
/Музыка нарастает. На самой высокой точке Пациент кричит/
ПАЦИЕНТ: Хватит! Заткнитесь, бесы! /Доктор и Медсестра замирают на месте. /тихо/ И я человек. И мне нужны — хлеб, одежда, женщина. Но разве это всё? Ведь есть же что-то за нашей спиной, у нас в душе? Ведь волнует нас красота, ведь манят космические дали?... Но самое главное... Что самое главное?.. Было бы понимание... Главное — уметь понять, уметь простить... Мы не умеем слушать друг друга, видеть друг друга, понимать, сочувствовать. Ведь не враги вокруг нас. Добрые, хорошие люди, но не понимают — отсюда отчуждение, неприязнь. Почему? /кричит/ Ведь мы — же люди, мать вaшy!! По шатрам, Израиль!
ДОКТОР /оправясь/: Успокойтесь, больной. Сестра, дайте ему успокоительного.
/Медсестра подходит к Пациенту со шприцом. Пациент сопротивляется/
ПАЦИЕНТ /отчаянно/ Уйдите, не трогайте меня, оборотни, вурдалаки!
ДОКТОР/успокаивающе/ Спокойно, спокойно. Явный регресс. /Они наваливаются на Пациента, вкалывают/ Расслабьтесь, больной. Я ваш доктор, расслабьтесь. Расслабься, черт, кому сказал?! / Пациент ослабел, поник/ Ну вот и всё, С таким сумасшедшим — сам спятишь — не заметишь как.

СЦЕНА 4

/Пациент лежит. Входит Медсестра/.
ПАЦИЕНT /слабым голосом/ Я знаю.
МЕДСЕСТРА/жалостливо/ Что, что ты знаешь?
ПАЦИЕНТ: Я знаю. Вы это я. Только с другой стороны.
МЕДСЕСТРА/качает головой, жалостливо/ Ага. Доигрался, сердешный.
Говорила я тебе, слушайся доктора, слушайся. А ты, упрямая голова, чего делаешь?
ПАЦИЕНТ/слабо/ Я буду, буду слушаться. Только не надо больше этих уколов. Уколов не надо.
МЕДСЕСТРА /поправляя подушки/ Ладно, ладно. Кому ж охота. Был бы как все…
/входит как всегда бодрый Доктор/
ДОКТОР/бодро/ Ага. Как сегодня наш бузотер себя чувствует?
МЕДСЕСТРА: Он покаялся, успокоился.
ДОКТОР: Ага. Давно бы так. И, главное, против кого попёр? Против
лечащего врача!
МЕДСЕСТPA/умоляюще/ Он не будет больше./Пациенту/ Ведь правда, не будешь?
ПАЦИЕНТ: Не буду. Выпишите меня.
ДОКТОР /расхохотавшись/ Ого, ишь чего захотел? Нет уж, голубчик. Лечиться, лечиться и лечиться.
ПАЦИЕНТ /слабо/ Но я уже хорошо чувствую себя...
ДОКТОР/гневно/ Нет, каков?! Только ему сказали ласковое слово, так он
опять за свое? Перечить?
ПАЦИЕНТ/испуганно/ Нет, нет. Воля ваша. Я весь ваш, делайте со мной
что хотите.
ДОКТОР/отходчиво/ Ну то-то./задумчиво/ Но что-же мне с тобой делать?
МЕДСЕСТРА /Пациенту/ Он добрый. Ты только не серди его, слушайся его во всем.
ПАЦИЕНТ: Да, да. Я слушаюсь.
ДОКТОР: Хорошо. Проверим. А ну-ка… /он сталкивает Пациента с кровати,
тот с грохотом падает/ Ползи, ползи, таракан.
/Пациент становится на карачки и ползет/
ДОКТОР/весело/ Быстрее, быстрее./Пациент делает круг, пока, наконец,
не падает изнеможенный/ Встать. Встать, я сказал.
/Пациент встает/ Лечь. /Пациент ложится/ Встать, лечь, встать. /Пациент лежит без движения/
ДОКТОР: Эй, /хлопает его по щекам, щелкает пальцами перед глазами/ Милый! Ты где?
МЕДСЕСТРА /испуганно/: Умер?
ДОКТОР/раздраженно/ Дура, куда умер? Живее нас с тобой. Эй, философ. /Медсестре/ Ну-ка, положим его в кроватку. /они кладут Пациента в постель/.
ДОКТОР/весело/: Созрела репа, снимай кепку! А теперь — танцы! /они танцуют зажигательный латиноамериканский танец и уходят/

СЦЕНА 5

ПАЦИЕНТ: Ну вот и все. Надо только проснуться. Надо успеть проснуться. Да, мы боролись, мы плясали, мы сходили с ума. /Поднимается. Подходит к рампе/ Но как это театрально-фальшиво. Какие убогие банальные маски. Плачущий Пьеро, беспринципная Коломбина, бессовестный Арлекин. Но и как это бессмертно и вечно живо! Всё те же лица, всё те же сюжеты, всё та же комедия. Театр вечен, как сама жизнь. Подойдите ко мне, братья мои — театральные маски. /Доктор и Медсестра подходят к нему. Все вдруг обретают свой истинный вид — Коломбина, Пьеро, Арлекин. Они берутся за плечи, становятся в круг, танцуют, затем разворачиваются лицом к зрителю/ Что изменилось за тысячу лет существования театра? Изменился ли мир?
МЕДСЕСТРА: Женщины стали более смело одеваться.
ДОКТОР: Мужчины стали носить вместо портмоне сотовые телефоны.
ПАЦИЕНТ: Да, всё изменилось, но в душе всё осталось прежним.
/все кланяются зрителям, двигаясь словно на веревочках/
ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА /хором писклявыми голосами/: Кукловода, Кукловода, Кукловода.
/Выходит КУКЛОВОД, кланяется/

ЗАНАВЕС

© Осмонов Таалай, 2012