Твой лучший друг

Рассказ повествует о том, кто же все-таки наш самый Лучший Друг, как нам его найти – то ли в отражении зеркала, то ли среди шумной толпы… Первая публикация.

— Привет, рад тебя видеть, — я поднял голову.

— …привет.

— Не замерз? – я лишь покачала головой, смотря на него с давно позабытым волнением.

— Не против если присяду? – не дожидаясь ответа, Он присел, — давно же я тебя не видел, не разговаривал с тобой. За последний год, видел тебя только мельком. Ты кажется, изменился.

Я молчал, не знал, что ему и сказать. Он подвинулся ближе. Я почувствовал, словно кто-то открыл окно и устроил сквозняк. Мне это не понравилось. Я закрылся.

— Ну, рассказывай, как время провел то? – он все не унимался.

— Шикарно! – я был краток. Он засмеялся.

— И это все? Сколько ты меня знаешь, ты мог сказать всего одно слово? – в его голосе я услышал насмешку и неверие. Меня это крайне возмутило.

— А что ты ожидал? Думаешь, объявившись вот так, улыбнувшись мне теплыми словами, мол, рад тебя видеть, я тут же примусь все тебе рассказывать? Не льсти себе! – я был предельно прямолинеен. Он лишь нахмурился, откинулся на спинку стула, замолчал. Через секунды мое возмущение отступило, и я действительно увидел в нем старого друга. Да если честно не знаю, отчего я так заговорил с ним. Мне стало немного не по себе. Я отвернулся. Большие окна открывали не менее просторный вид – вдалеке возвышались горы с их белоснежными шапочками, перед ними еще зеленели холмы. Мои наблюдения отвлекло настырное тиканье часов. Они назло замедляли время, растягивая молчание более неловким. Я умоляюще взглянул на часы, а они злорадно не останавливали свой громкий ход. Я взглянул на друга. Он молчал, но в его глазах я увидел много несказанного, видел, как они говорят!

— Сам-то как? – спросил я, наконец. Он взбодрился и улыбнулся:

— Мм… довольно неплохо. Но не хватало самого главного. Порой казалось, что я исчезал, терял свою силу. Не хватало того, что связывает меня. Такое чувство, что я мог просто распасться на кусочки, растворится или исчезнуть вместе с порывом ветра или растаять с каплями дождя. Даже бывало, что меня просто не существовало, ну ты понимаешь меня.

— Кажется да, — тихо согласился я, вновь оглянув опустевший буфет. Но вместо холода, в моей душе, я лишь улыбнулся и расслабился.

— Да, классно здесь, — поддержал меня друг, словно прочитав мои мысли. Мне стало тепло.

— А помнишь, как мы сидели за этим же столом и наблюдали за всеми. Вот были времена. Вспомни людей, что порой посматривали на нас, мол, что за странные мы. А некоторые вообще, смущались как дети, пытались взять все под контроль, но это получалось у них очень глупо! – мы рассмеялись.

— Я помню, что все кто ловил наш взгляд, так пугливо отворачивались, — сказал я улыбнувшись. Я оглядел несколько столиков. Люди были мне незнакомы, всего на секунду, я почувствовал, что это уже не тот мир, в котором я жил, когда-то, общаясь с моим другом. Но всего на секунду. Вмиг все стало прежним – одиноко теплым. И лишь иногда, я чувствовал приятные холодные ветра, разбавляющие все это.

— А помнишь, когда шли дожди, мы шатались под ним. И нам было наплевать, заболеем, промокнем ли мы! И как заходили внутрь все на нас глазели. Вот была потеха.

— Помню, выходили в холл и бродили по черному квадрату из плиток на полу, — добавил я, улыбаясь, испытывая приятное чувство ностальгии.

—  О, про это я уж промолчу. Кажется, нас обходили стороной после такого.

— И правильно. Мы никогда не любили их: серых, банальных…

— И пустых! – торжественно заявил он, хлопнув по столу. Я улыбнулся, замечая в нем того самого старого друга. Его короткие волосы, внимательный взгляд и часто хмурый взгляд. Его умение промолчать, а кое-где и подсказать, холоднокровная терпеливость – все это уже о многом говорило. Таких людей, я ценю.

— Рус! – я оглянулся, кажется, это был мой одногрупник.

— Ладно, я отлучусь, — сказал мой друг.

— Ты на пары идешь?

— Вряд ли, — ответил я и одногрупник, пожав плечами, пошел обратно. Порой я не понимаю, в чем же заключается любопытство вся и всяких, в том пойду ли я на пары? Какое им до этого дело? Я вздохнул, взял с собой блокнот и вышел в холл…

Толпа сновалась повсюду из одного места к другому. Она выполняла одни и те же действия, воспроизводила одни и те же эмоции, словно механически выжимала их из каждого человека. Они были искусственными, тусклыми и не искренними. И так каждый день, все время, сколько я Ее видел. Мне всегда казалось, что это все не настоящее, что я попал в мир, где день одинаков предыдущему и так по замкнутому механическому кругу. И так они тянутся друг за дружкой, бесконечно растягивая непонимание и неосознанность людей в этом коллективном плену. И ты слышишь лишь стук шестеренок, далекий металлический скрип и лишь пустоту, смешанную с холодом, находясь в этой механизированной и изношенной толпе. Но стоило мне открыть блокнот, коснуться ручкой и начать писать, стоило всего лишь на мгновение окунуться в свой Мир, все куда-то исчезли. Ведь когда я поднял глаза и вновь возвратился в этот механический мир, я остался один среди холодных колонн, мраморного пола и холодных стен. Я замер, мгновенно почувствовав дикий холод и такую тишину, какой я к удивлению насладился. Казалось, что я остался один во всем целом мире и куда не пойди, буду лишь Я и Природа. И так было тихо, что я услышал то, что ускользало от моего слуха; чьи-то шаги на верхних этажах, скрип двери кабинета, тихое завывание ветра непонятно где, далекое эхо разговора. Я действительно почувствовал себя единственным выжившим среди механических пыток Толпы в этом Мире. В холодном, пустом, но чертовски приятном. Это как пересесть из забитой маршрутки безжизненными телами в пустую, с удобными креслами, но холодную. Но даже этому ты безумно счастлив! Я улыбнулся, вздохнул поглубже и вновь вернулся в свой молчаливый, спокойный мир и порой загадочный, где я всегда нахожу что-то новое. Где я всегда найду то, что мне нужно – покой, понимание и силы. Нахожу мечты и цели, стимул для стремления и продолжаю следовать своему пути, уверено, осознавая, что если сверну, я не обрету ничего как кроме такой же бессмысленности и жизнь полную неисправных шестеренок, растянутых пружин и пролитого зря масла. Помимо того, я часто слышу в нем тихую, печальную музыку. Слышу, как душа шепчет в унисон мелодичной скрипке.

— Ну как творчество? – я очнулся, поднял глаза. Это был мой Друг.

—  Да, потихоньку. Брожу вот и вспоминаю, все кажется, осталось прежним. Люди, этот холл, атмосфера, даже стены такие же холодные, — сказал я тепло, оглядывая все это. Друг улыбнулся.

— Все это тебя лишь ждало!

— Неужели? – спросил я, улыбнувшись, приоткрыв блокнот.

— Да-а, — протянул он, — без тебя здесь было все не так. И вот ты здесь и все стало прежним.

Я кивнул, вновь оглядевшись. Да, казалось, будто это все родное и я никогда не уходил из этого Мира. А друг и воспоминания, что он вызывал, заставляли отдаляться от того, что я когда-то испытал. Когда-то. Будто это было так давно, что я с трудом вспоминаю. Я не знаю почему.

— О чем думаешь? – спросил он, развеяв мои думы. Он стоял рядом, оглядывая пустой холл. Где-то позади за дверьми нашего мира, начинался ветер. Казалось, что я и не расставался с моим другом всю свою осознанную жизнь, да и сколько себя помню, он был рядом со мной во все трудные минуты и помогал, советовал, верил и выслушивал меня. Я это очень ценил, но его вопрос был, конечно же, не об этом.

— Вспоминаю, где я был и что делал…

— Не жалеешь? – спросил он, вздыхая.

— Нет, я не привык сожалеть. Да и времени прошло не так много, чтобы делать какие-то выводы. Я больше вспоминаю, то, что я всегда делал. Кажется, словно мы и не расставились, — ответил я.

— Я рад, что ты вернулся прежним, немного потрепанным, но прежним. А ты, кстати, к своим собираешься?

— Зачем? Мне не нужны люди, которые в любой момент могут тебя покинуть, предать, причинить тебе боль или просто напросто забыть о тебе. Я не собираюсь тратить свое время. Как бы это эгоистично и высокомерно не звучало. Но факт, есть факт. И знаешь большинство людей, тратят все свое время на все не настоящее. Ненастоящие друзья, поддельные эмоции, принужденные отношения, фальшивые слова! Половина из них осознает этот факт, и мириться с этим, другая же не подозревает о бессмысленности происходящего. Те и другие слепы. Черт подери! Да если бы остановившись невольно лицемерить и вглядевшись на секунду, они никого бы рядом не увидели. Пусть всего на пару дней, они бы остановились делать все то привычное, то они бы оказались в такой же одинокой тишине. И пусть они пропадут на неделю о них никто даже не побеспокоиться. А если и побеспокоятся, то только потому, что, он нужен ему, что-то должен или просто эгоистично необходим. А если и кто-то действительно забеспокоится искренне и спросит, что с тобой, где же ты, ничего ли не случилось, то их может набраться, дайте посчитаю, единицы, а то ли всего один! И чаще всего это твои родные. Но если у кого-то иначе, то поздравляю! Они счастливые! Я это уже давно осознал, — закончил я, наконец, захлопнув блокнот. Мой друг задумался.

— Уж лучше я останусь с тобой, Друг, — сказал я, подмигнув ему.

— Хей, ты с кем разговаривал? – я вздрогнул, обернулся. Это был мой знакомый.

— Да так, мысли вслух. Ладно, мне пора, — отрезал я и направился в буфет, где я привык проводить свое время с другом, глядя на открывающиеся пейзажи. Я кивнул ему, и мы пошли, а по пути, я взглянул налево, заметив лишь себя в отражении стекла. И я облегченно вздохнул и улыбнулся…

Ноябрь 2012

© Азыков Руслан, 2012