Дитя, не мучай свою душу...

Действие этой драматической истории происходит в кафе города Кара-Балта. Первая публикация.

— Дитя мое, не поступай так со своей душой,
ведь она всего лишь одна у тебя,
— молвил старец, печально глядя на молодую девушку…

Кафе Мирлановых давно является достопримечательностью маленького городка, маленькое и уютное, известное своей национальной кухней, уже на протяжении двадцати лет оно благополучно существует. Кафе расположено на главной улице города Карабалты, но находясь в окружении пышных деревьев, закрыто от любопытных глаз. Но оно пользуется огромной популярностью среди малого и пожилого жителя городка и служит излюбленным местом для сплетен и семейных сборищ.

Если зайти внутрь кафе можно увидеть уютный небольшой зал на пятьдесят посетителей. Зал выполнен в кыргызском современном стиле, на стенах висят сделанные искусными руками разноцветные ковры, картины с пейзажами могучих гор и бескрайних лесов, столы и стулья вырезаны из крепкого дерева, на полу стелились пышные и мягкие ковры. Посетителям нужно было снимать обувь в специальных раздевалках, но каждый был рад снять неудобную и не пропускающую воздух обувь и размять уставшие ноги. Но посетители, главным образом, приходили в кафе из-за его кухни, где можно было отведать разнообразные блюда, холодные закуски, национальные напитки и сладости кыргызской национальной кухни.

Кафе было основано после развала советского союза одним старым, но дальновидным человеком Акбаром Мирлановым. И в течение двадцати лет оно работает, не теряя своего изначального направления, и передается по наследству по мужской линии. После его смерти кафе перешло в руки его старшего сына, но тот не смог управиться и передал своему младшему брату. Тот смог успешно продолжить дело своего отца и расширить его, увеличить его доход почти вдвое. Кафе являлось уникальным, ведь во всей стране не было подобно ему и оно притягивало сюда туристов и гостей из далеких краев Кыргызстана.

Уже в полдень почти все столы заведения были заняты шумевшими и громко разговаривающими посетителями. Часто можно было услышать возгласы: «Как я рада вас видеть!», «Мне надо вам рассказать столько новостей». Многие из посетителей были знакомы друг с другом и имели общих знакомых, пересказывали друг другу свежие сплетни и новости. Молодые пары заходили сюда редко, только пообедать, и на сплетни и возгласы пожилых людей они не обращали внимания.

В углу зала уютно устроилось семейство Нурлан Ата, седовласый старец, от которого пахло водкой и табаком, его жена Майрам Апа, жизнерадостная говорливая старушка, их маленькие беспокойные внучата и внучка Нурия. Они с аппетитом ели щедрые порции бешбармака с горячими лепешками и ароматным чаем.

Внучка особенно притягивала взор своей молчаливостью и бледностью. Длинные темно-каштановые волосы и бездонные черные глаза делали ее привлекательной, но она была слишком худой и высокой, чтобы считаться красивой.

– Майрам Апа, как дела? Откуда едете?— спросила смуглая пышногрудая женщина, сидевшая за соседним столиком.

– С Фрунзе едем, ездили погостить к дочери и внучат забрать. А сама по делам сюда приехала? – прокричала она, ее внуки шумели так, что ее голос был еле слышно.

– Я на базар приехала за покупками, буду сегодня варенье делать, а то малина дорожает. Взяла в долг деньги, но что поделаешь,— устало сказала она. – Я уже ухожу, а то муж каждые полчаса звонит, увидимся дома, Майрам Апа,—  отвернувшись к официанту, она попросила принести счет.

Дарийка Акиновна сидела за одиноким столиком, с наслаждением отправляла в рот нежные кусочки прожаренной баранины и оглядывала посетителей кафе. Она сидела так, что можно было увидеть каждый уголок небольшого зала. Взгляд ее был жадно изучающий, пристальный и любопытный, но остальные не обращали на это никакого внимания и продолжали, есть, беседовать и сплетничать об общих знакомых.

Дарийка Акиновна была незаурядной женщиной сорока лет, миниатюрная и изящная, она притягивала к себе заинтересованные взгляды. Как и все женщины, она была очень любопытна и наблюдательна. Глаза ее, до того огромные и живые, с интересом взирали на окружающий мир. Она была известной и любимой жителями города семейным врачом, который всегда мог поддержать ласковым словом и мягкой улыбкой.

Дарийка прошлась взглядом по всем посетителям и остановила свой взор на усталой женщине в дешевом костюме ярко розового цвета. Глядя на нее, сердце сжималось от жалости, ее левые верхняя и нижняя конечности были изувечены, не было левых руки и ноги. Она опиралась на здоровую руку и беседовала со своей дочерью, уже взрослой замужней женщиной.

— Дочка, и почему ты вышла за него замуж? Я тебя предупреждала, мое материнское сердце подсказывало, что будет тебе горе с ним, — чуть не плача произнесла она, печальным взглядом смотря на свою дочь.

— Мама, я люблю его, пойми. Уже ничего не изменишь, прошло столько лет. Моему сыну уже пять лет,— терпеливо ответила дочь матери.

— Я не для этого растила тебя, заботилась и нежно любила тебя. Мое дитя, мою красавицу он превратил в уже немолодую женщину, которая повидала жизнь. В словах матери были горечь и гнев.

— Ничего уже не изменишь, даже если я этого хочу. Мой муж тяжело болен, я не могу оставить его, не в моих это силах, — тихо сказала она, не посмев посмотреть на мать.

— Я тоже больна, тоже нуждаюсь в тебе. А я даже у тебя дома не могу отдохнуть, придя, в гости к дочери. Твой муж обманом украл тебя, и он теперь получает свое наказание.

— Мама, прости меня, прости. Я не могу тебе помочь, облегчить твое одиночество и боль. Я себя за этот ненавижу, ненавижу! Сказав это, она ринулась к ногам матери и заплакала, отчаянно сжимая подол ее платья. Сердце матери не может сжаться от боли при слезах своего дитя. И она ласково гладила ее по волосам, шепча снова и снова: Все образуется, доченька. Все образуется».

Увидев эту сцену, на глазах Дарийкы навернулись слезы, ведь она знала эту женщину и ее дочь. Женщину звали Дамира, в молодости с ней случился несчастный случай, в результате которого она потеряла свою левую руку и ногу. Муж ее умер, и она одна воспитывала сына и дочь. Когда ее дочь украл мужчина старше нее, она и ее сын хотели вернуть ее, но дочь наперекор матери осталась. Он твердила, что любит его. Но теперь ее муж стал инвалидом из-за проведения много лет на службе тюремным охранником, и теперь ей приходилось самой зарабатывать деньги, воспитывать ребенка и вести хозяйство. Муж ее умел только ворчать и ревновать. «Как жаль, что не послушалась тебя, мама»,— сказала тихо сквозь слезы она.

Но тут Дарийка заметила, что в кафе прибыли ее знакомые и подошли к ее столику. Это была хорошо одетая семейная пара с маленьким плачущим ребенком трех лет. Женщина изо всех сил дергала ребенка за руку и чуть ее не оторвала, он из-за боли даже перестал плакать.

— Замолчи, я тебе говорю. Не позорь меня,— раздраженно сказала она ребенку. – Ты меня выводишь своими капризами, если рот не закроешь, я тебя тут оставлю.

— Ради бога, Рима, не кричи на ребенка. Не видишь, он тебя боится,— холодно сказал мужчина своей жене.

— Ты почему его защищаешь? Не лезь, это не твое дело, — визгливо закричала она. – Если хочешь, сам воспитывай. На эти слова муж ничего не ответил, а только подошел к столику Дарийкы.

— Мы вас везде искали, у сына уже третий день температура высокая, он перестал кушать, — сказал он. – Простите, что отвлекаем, но прошу вас, осмотрите его.

— Я только заплачу за счет, и пойдемте, — спокойно сказала она.

***

После обеда каждый уголок кафе был наполнен посетителями. На месте Дарийкы Акиновны уже сидела шумная компания из шести женщин, похоже у одной из них был день рождение. Они шумно горланили песни и громко смеялись. За другими столиками сидели семейные пары с детьми, пожилые люди, и очень редко — молодежь. Официанты из молодых парня и девушки еле успевали подавать заказы.

Вдруг в кафе зашла стайка весело щебечущих девушек, во главе которой была одна необычной красоты девушка. Роскошные длинные волосы, большие карие глаза, тонкий стан притягивали взор всех присутствующих. Подруги ее звали Алтынай.

– Он точно здесь будет? Ты не ошибаешься?— спросила ее одна из ее подруг.

— Я не знаю, но я должна его увидеть. Пока не поговорю с ним, не уйду отсюда,— упрямо сказала она, в ее голосе прозвучало твердость.

— Думаешь, он тебе поверит? – с любопытством спросили ее.

— Он должен поверить, он должен доверять моим словам. Но вот и он, я должна пойти к нему,— сказала она и направилась к молодому парню, выходящего из кухни кафе. Это был единственный сын хозяина кафе, он работал здесь администратором. Азамат Мирланов обладал густыми вьющимися волосами и тяжелым проницательным взглядом. Он принадлежал к тому типу парней, кто неизменно притягивали взгляды харизмой и обаянием. При виде Алтынай он удивленно посмотрел на нее.

– Привет, Азамат. Я к тебе пришла. Нам надо поговорить, — сказала она, огромными глазами глядя на него.

— У меня сейчас нет времени, Алтынай. Зря ты сюда пришла, — спокойно проговорил он, но крепко сжатые кулаки в нем выдавали злость.

— Я тебе должна все объяснить, ты должен выслушать меня. Алтынай робко коснулась его лица.

— Ты ходила с другим парнем в ночной бар, я своим глазами все видел. Слова здесь лишни, даже выслушав тебя, я не изменю своего мнения. И твои слезы не подействуют, — твердо сказал он, замечая, что крупные слезы катятся из ее красивых глаз.

— Ничего не зная, делаешь выводы. Ты глупец! Ты еще пожалеешь об этом! – в гневе крикнула она, и, громко захлопнув дверь, убежала. Подруги вышли за ней следом, торопясь утешить подругу.

— Что за крики? Азамат, что здесь происходит? – спросила женщина со звонким и высоким голосом, она обладала крупной красивой фигурой и ухоженным приятным лицом. Эта была хозяйка заведения и мать Азамата, Гульнара Мирланова.

— Мама, все хорошо. Ничего не произошло, — раздраженно ответил Азамат.

— Ну, хорошо, если ничего не случилось. Не надо так кричать,— сказала Гульнара, недоуменно посмотрев на сына, который раньше не позволял себе так разговаривать с ней. – Привезли напитки, нужно принять товар. Уже десять минут ждут тебя.

— Хорошо, уже иду. Азамат несколько секунд задумчиво посмотрел на закрытую дверь, и пошел принимать заказ.

Сцена, которая произошла на глазах всего зала, стала предметом бурных обсуждений. Молодые люди с интересом и чувством смотрели на нее, пожилые с осуждением, непониманием и тоской по молодости. Красота и юность главных участников этой сцены вызывали восхищение и искреннюю симпатию некоторых зрителей, но были осуждение и сплетни.

— Не понимаю, как он мог отвергнуть такую красавицу, — говорил один мужчина своему приятелю,— ведь таких красивых девушек нужно беречь и боготворить.

– Совсем стыд потерял! Как ты можешь такие слова говорить?! – с недовольством упрекнула того жена, краснощекая полная женщина. – Следи за своими выражениями! Еще защищаешь эту бесстыжую девушку! Наша молодежь совсем потеряла уважение к нашим традициям, прийти самой к парню и у всех на глазах выяснять с ним отношения.

– Правильно говоришь! Наши девушки уже совсем не те, что мы — стыдливые и воспитанные девушки, — поддержала ее подруга.

– Стыдливые говоришь? Насколько я знаю, ты сама призналась мне в любви и предложила начать отношения, — усмехаясь, спросил ее муж. Женщина покраснела и суетливо что-то проговорила.

В дальнем углу зала Майрам Апа разговаривала со своей внучкой:

— Какие девушки пошли в наши времена! Я нисколько не осуждаю, только больно они смелые и дерзкие. Но ты так не похожа на них? Не знаю радоваться этому или плакать.

— Апа, сколько раз мне вам говорить, я не хочу быть похожей на них. Я слишком стеснительна и некрасива, чтобы быть похожей на таких девушек.

— Что ты говоришь, моя красавица? — ласково упрекнула бабушка свою внучку. – Ты у нас самая красивая, как и твоя мама. Знаешь, в школе она была первой красавицей. Ты так на нее похожа, даже эта маленькая родинка на губе в точности как у нее.

Нурия пожала плечами и вздохнула, как она могла быть похожа на современную и ухоженную женщину как ее мама. Она была грациозной, изящной, с хорошим вкусом и обаятельной улыбкой. Как она мечтала быть похожей на нее, но только на фотографиях она улавливала хоть какую-то схожесть. В жизни же все было по-другому, и ее уже раздражали бабушкины сравнения ее с матерью.

— Апа, смотри, что наделали эти озорники? Вся их одежда уже испачкана в максыме, — перевела тему Нурия, смотря, как веселятся ее братишки. Пользуясь отсутствием внимания со стороны взрослых, они брызгали друг на друга национальный напиток прямо из пиал. Майрам Апа покачала головой, глядя на них, и начала вытирать их салфетками.

Тем временем Нурия думала о своем скучном прошлом, где не было ярких эмоций, приключений и любовных историй. Будучи дома единственной девушкой, она была любимицей отца, который ее излишне опекал и оберегал от внешнего мира своей нежной заботой. Никто не знал, что за этой милым и скоромным образом скрывается авантюрная, жаждущая приключений и ярких впечатлений девушка. Она до смерти устала жить так, как хотели окружающие ее люди. Быть всегда правильной и послушной, пытаться делать так, как от нее ожидают. Ей хотелось вырваться из этого образа и стать самой собой, быть дерзкой и непредсказуемой. Но неуверенность и боязнь быть смешной останавливали ее от необдуманных поступков. Она искренне восхищалась Алтынай и одновременно жалела ее, в ее глазах она увидела обиду и боль. «Наверное, любовь поможет мне быть такой же смелой», — подумала она про себя.

Ее размышления прервала мелодичная и звонкая мелодия, она неожиданно прорвалась через шум и голоса, заполняя собой небольшой зал. Молодой парень, закрыв глаза и сидя на низком табурете, энергично играл на комузе. Мощные звуки завораживали зрителей своей энергией и стремительностью, они струились по всему залу, вызывая на лицах слушателей бодрость, живость и радость. Некоторые из них на местах начинали двигать руками и плечами в такт музыке, некоторые довольно улыбались. Молодой же парень, не обращая внимания на впечатления, которые он вызвал среди посетителей, закрыв глаза, с наслаждением отдавался музыке.

Нурия, широко раскрыв глаза, смотрела на молодого парня. Ее сердце забилось быстрее и энергичнее в такт звукам комуза. Будто во всем мире остались они одни, все окружающие ее люди исчезли. Она испугалась, что рядом с ней нет ее бабушки с дедушкой и братишек. Но когда парень открыл глаза и испытывающим и долгим взглядом посмотрел на нее, Нурия испытала жар и что-то необъяснимое в груди. «Это должно быть он,— смущенно прошептала она,—  который подарит мне свободу и силу. Я чувствую, что это он»

***

После молодого комузиста перед посетителями выступила уже немолодая женщина, она пела старые кыргызские песни. У нее был звучный красивый голос, эмоциональный и немного хрипловатый. Певица пела о могучих горах и бескрайних просторах, тяжелой жизни своего народа, невозможной любви между табунщиком и красавицей. Голос ее брал то высокие ноты, то низкие, уводя слушателя в неизведанное и увлекательное путешествие.

Посетители слушали ее затаив дыхание, только в одном уголке зала можно было услышать тихий говор и перешептывание. К столику Майрам Апа присоединилась ее дальняя родственница и делилась с ней свежими событиями своей жизни. Это была глуповатая на вид старуха, с маленькими узенькими глазами и сильно накрашенная.

— Моя ненаглядная дочь приехала с Китая вместе с мужем, Майрам Апа. Мы все так рады, все так обрадовались. На следующей неделе будем звать всю нашу улицу, устроим той. Вы тоже приходите, увидите, какой этот наш зять чудной.

— Я так рада за тебя, сколько же мы не видели нашу красавицу Алину. Хотела бы я посмотреть, кому досталась наше золотце.

— Правильно говорите, моя дочь была достойна лучшего. Вышла бы замуж за одного из наших кыргызов, и мое сердце бы успокоилось, хоть видела бы ее чаще. Она после свадьбы только второй раз приезжает,— в ее глазах можно было увидеть тоску по дочери.— Такое ощущение, что у меня и нет совсем дочери.

— Не говори так! Грех тебе жаловаться на судьбу, твоя дочь вышла за уважаемого и обеспеченного человека. Он ее на руках носит, дарит на каждый праздник дорогие подарки. У нее есть чудесная дочь. Дай Аллах им счастья и здоровья!— поругала ее Майрам Апа.

— Да, вы правы во многом, но мое материнское сердце ранимое. Оно хочет держать своих птенцов подле себя, чтобы можно было защитить и уберечь от трудностей. Но зять мне достался хороший, такой вежливый и умный. Правда, он говорит очень мало. Он первый раз приехал в Кыргызстан, и ему здесь так понравилось. Особенно наша вода, таскает ее в баклажках с утра до вечера, не может испиться. Говорит, нигде не пробовал такой вкусной воды.

— Так и говорит? — засмеялась Майрам Апа.

— Так и говорит,— ответила со смехом ее родственница.

Уютный и тихий вечер в кафе нарушил яростный крик мужчины и молящий голос женщины. Нурия со страхом посмотрела на семейную пару, которая сидела за соседним столиком. Мужчина с ненавистью смотрела на маленькую хрупкую женщину, и зло бил ее кулаками по лицу, спине, голове.

— Дрянь! Убирайся из моего дома! Ты позоришь меня перед людьми, еще раз ты скажешь, что мне делать, я тебя убью!— сказал он, с гневом смотря на нее. Мужчина был сильно пьян, еле стоял на ногах.

Маленькая женщина в повседневном платье и ярком платке, громко плакала и визжала под его ударами. Маленькими кулачками она тоже пыталась его ударить, но в ее глазах можно было увидеть страх и неуверенность.

— Баба! Ты баба! Ты можешь поднять руку только на слабых женщин. Ты не мужчина, ты только можешь пить и тратить деньги. А ты подумал, что твои дети голодают? Собака! – закричала она изо всех сил, ее лицо пылало презрением.

Слова жены только разозлили его, мужчина начал бить ее яростнее и сильнее. Женщина уже истерически кричала.

В зале наступила тишина. Только молодые женщины и девушки были шокированы этой сценой, и некоторые пытались защитить женщину, прося остановить сидящих мужчин. Последние, некоторые смущенно, некоторые хмуро молчали.

На крики и шум, их кухни прибежал Азамат. Его лицо выражало недоумение, удивление, жалость, затем гнев. Потом он быстро спохватился, быстро оттащил мужа от жены. Мужчина всю свою ярость направил на Азамата и набросился от него.

— Байке, идите домой. Я прощу вас,— спокойно сказал Азамат. Мужчина растерянно оглядел посетителей, которые с осуждением рассматривали его, и вышел из кафе. Жена поспешила за своим мужем, вытирая слезы и смотря себе под ноги.

— Апашка, почему никто ничего не сделал? Это так ужасно! – чуть не плача спросила Нурия у Майрам Апа.

— Внученька, в нашем обществе не положено вмешиваться в разборки между мужем и женой. Но они не должны были выяснять здесь. Это позор для их семьи.

— Это так несправедливо! Почему женщины так не защищены в нашем обществе. Я раньше такое видела только по телевизору. Вы так спокойно реагируете, — уже с возмущением сказала она.

— Мы не можем идти против наших устоев и традиций, в этом наша сила. К сожалению, в таких ситуациях наше вмешательство ничего не принесло бы, а, наоборот, навредило бы, поэтому никто не пытался защитить ту женщину. Она сама виновата в том, что происходит в ее жизни. Никогда нельзя пытаться указывать мужчине на что-то, он просто не поймет и разозлится. А этот мир принадлежит им, запомни это на всю жизнь,—  сказала Майрам Апа, спокойно глядя на свою юную внучку.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, я скоро приду. Нурия вылетела из кафе. Ей хотелось убежать из того мира, против которого она было бессильна. На улице была темно и холодно.

— Алтынай, что ты здесь делаешь? – услышала она удивленный голос, в нем был оттенок и радости. Азамат нежно и с теплотой смотрел на Алтынай, в нем уже не было прежнего раздражения и гнева.

– Ты что не уходила? Ты же замерзла, глупенькая.

— Уходи! Я не тебя жду, — был ответный голос.

— Кого же ты ждешь? Но ведь уже поздно, и ты вся замерзла. Какие же руки холодные у тебя.

— Не трогай меня! Я тебе говорю, не трогай меня. И тебе какая разница…

— Я прошу, давай зайдем внутрь. Попьешь горячего чая, согреешься. Ну, почему так отворачиваешься от меня. Не плачь, прошу тебя. Я не смогу вынести это.

— Не хочешь смотреть, не смотри. Я… и без тебя здесь прекрасно обходилась.

— Ты такая упрямая! Ты что ничего не понимаешь? Я теперь уже хочу забыть наш последний разговор. Моя любимая, прости меня. Я так виноват перед тобой.

— Почему ты так говоришь? Из жалости ко мне?

— Нет, из искренней любви к тебе. За этот вечер я многое понял. Я не хочу упустить тебя из своей глупости.

Дальше Нурия ничего не смогла услышать, сквозь темноту на нее налетел человек. Она испуганно вскрикнула. Человек тоже в свою очередь испугался и тоже закричал.

— Кто это? – дрожащим голосом спросила она.

– Извините меня, девушка. Не хотел вас обидеть, я работаю в кафе, вышел подышать свежим воздухом. Так что не бойтесь.

Нурия от смущения не могла вымолвить и слова. «Неужели это он, подумала она, — не могу поверить».

— Это вы?! – вдруг вскрикнул он, когда ближе рассмотрел ее. – Неужели, меня услышали небеса,— пробормотал юноша.

— Что вы сказали? – спросила Нурия, ей было холодно, и неожиданно для себя она захотела прижаться к нему.

— Я сказал, что я счастливец, раз нахожусь рядом с такой милой девушкой. Позвольте вас проводить к вашим родным, вы видимо замерзли.

Нурия улыбнулась, у нее было ощущение, что они долгое время знакомы.

— Я буду очень рада,— сказала она, игриво смотря на него.

Кафе уже покинуло большинство посетителей, уходили они большой шумной группой: то соседями, то друзьями, то родственниками. Официанты уставшие убирали столы и редко принимали заказы. Уже не было слышно того оживленного шума и веселья, который стоял в начале дня.

Но вдруг заливистый детский смех заполнил весь зал и нарушил гармонию тихого, уютного вечера. В кафе вошла знакомая нам уже Дарийка Акиновна, вслед за ней хорошенькая юная девушка. У нее были сияющие невинные глаза и вечно улыбающиеся губы. Смех, которым она заразила весь зал, подхватили некоторые сидящие.

— Дарийка Эже, у вас такая жизнерадостная дочка. Всегда улыбается. Дай бог ей здоровья, — сказал один из посетителей.

— Спасибо за такие слова. Да, я очень горжусь своей маленькой дочуркой,— счастливо улыбнулась она. Голос у нее был звонкий и высокий.

— Я не хочу здесь находиться. Мама, почему мы не пошли в другое место? – плаксиво спросила вторая девушка. Она производила впечатление высокомерной капризной красавицы, но у нее были мягкие черты лица. Она нахмурилась, вопросительно смотря на свою маму.

— Айзушка, я хочу сюда и точка. Таково моя воля,— настойчиво и упрямо ответила она, видимо, в упрямости мать превосходила дочь. Дочь покорно поплелась за матерью, но ее глаза хитро улыбались, когда она посмотрела на свою младшую сестру.

— Как всегда, она хнычет. Как же хочется на нее накричать, — раздраженно сказала девушка, которая шла, взявшись за руку с привлекательным молодым парнем. Он улыбался глазами и радостной походкой зашел в кафе. И когда девушка взглянула в его сторону, то все ее лицо разгладилось и стало волшебно красивым.

—  Но нужно успокоиться, главное, я в окружении любимых людей,— с улыбкой сказала она.

Нурия со странным восхищением смотрела на этих людей, в ком она увидела настоящие искренние чувства. Они принесли в кафе позитивную энергию и любовь друг к другу. Весь сегодняшний день она наблюдала и была участником самых разных сцен, которые произошли в кафе. Вся жизнь маленького общества с его недостатками и достоинствами можно было увидеть в этом кафе. В обществе, где заветы и наставления далеких предков чтили и почитали до этих пор и передавали из поколения в поколение. Сколько бы современные порядки и устои пытались сломать и изменить древние кыргызские обычаи, они приспосабливаются и являются важной частью этого общества.

— Друзья мои, мы закрываемся сегодня пораньше,— сказала Гульнара Мирланова тем немногочисленным посетителям кафе, которые еще оставались. Ее глаза сияли, она была переполнена счастьем и радостью.

— Гуля, все хорошо? Что случилось? – спросила тревожно Дарийка Акиновна.

— Да, все хорошо. У меня счастливые новости, мой сын привел домой невестку. Я так ждала этого дня. Меня дома уже ждут. И я тебя жду, подруженька, приходи со своими девочками.

— Поздравляю с невесткой, пусть она принесет вам в дом радость и благополучие. Я обязательно приду, разделю твою радость,— тепло поздравила она.

Все присутствующие в кафе, громко и шумно бросились поздравлять счастливую хозяйку кафе. Невестка по кыргызским обычаям приносила в дом радость и счастье, и каждый был рад за эту семью.

Нурия уже вместе с бабушкой шла смотреть невестку, у нее было радостное и волнующее предвкушение, ведь через несколько лет и в ее жизнь постучится птица счастья. Как бы народ и молодое поколение не хотели забыть свои традиции и жить по современным канонам, его душа и сердце не сможет изменить себе, и, в конце концов, они понимают, что заветы предков и наставления делают их такими, какими они есть. Только благодаря наследию предков, они сохраняют особенность и индивидуальность своей нации, ее культуру и богатство.

И она и не разочаровалась в своем ожидании, Нурия увидела смущенную улыбку, счастливое лицо и юную стыдливость невесты. Она сидела в окружении бабушек и женщин в белом платке, ее лицо светилось особенным светом. Майрам Апа, которая славилась самой почитаемой и мудрой женщиной, нежно обнимала ее и говорила:

— Ты принесла радость и счастье этой семье, дочь моя. Да, благословит тебя, Всевышний! Уважай традиции нашего народа, будь достойной невесткой этой семье. Невестка — это источник благополучия, мира, теплоты и счастья каждой семьи, и всего нашего народа…

© Маркисова Г., 2012