Талип Ибраимов: Деградация общества в Кыргызстане зашла слишком далеко

Интервью с известным кинорежиссёром, сценаристом, драматургом, писателем, лауреатом "Русской премии", общественного членом редакционного совета нашей библиотеки Талипом Ибраимовым.

Первоисточник: ИА "24.kg"

http://www.24.kg/community/148892-talip-ibraimov-degradaciya-obshhestva-v.html

http://www.24.kg/community/148942-talip-ibraimov-degradaciya-obshhestva-zashla.html

— Вы один из духовных лидеров народа. В 90-е годы активно вмешивались в общественную жизнь своими острыми публицистическими статьями. В последнее время вас почти не слышно.

— Никто еще не придумал рецептов преодоления прогрессирующего маразма общества, если его граждане инертны, самодовольны в своем слабоумии. Я пытался размышлять, провоцировать на дискуссии, но никто не отзывался. Невольно возникают сомнения: может быть, я ошибаюсь, зациклился на своих идеях и не ориентируюсь в общественных явлениях?

— Как вы думаете, не способствует ли процветанию краснобаев молчаливое попустительство мыслящей части общества?

— Вы правы. Власть в стране, социальная и духовная, в руках краснобаев и корыстных пустозвонов. Идет процесс реванша слабоумных и ущербных, и в их авангарде — воинствующая посредственность, которая по природе своей не способна к плодотворной деятельности, зато умеет создавать видимость наличия благородных качеств, патриотизма, в первую очередь. Жадные и ненасытные, они не понимают, что ведут страну к гибели. Не потому, что надеются выжить или не боятся смерти, а потому что у них слабые мозги, которые не способны подняться до осознания наступающей катастрофы. Они взяли на вооружение самое чувствительное для кыргызов — язык и эпос «Манас» — и, обеспечив себе неуязвимость и недоступность для критики, захватили власть над общественным сознанием.

20 лет во всех СМИ неутомимо вещают об униженном положении кыргызского языка, о том, что, если не отменить русский язык как официальный, то кыргызский язык умрет. 20 лет во всех СМИ внушают, что эпос «Манас» вмещает в себя всю мудрость мира на все времена. Таким образом, играя на патриотических чувствах, создали и поддерживают в обществе такую атмосферу, которая исключает все другие мнения. Общественную мысль страны столкнули в средневековье, и она там сейчас благополучно барахтается. О каком развитии может идти речь? Если мы не попытаемся выбраться из этого болота, чтобы обрести разумный, рациональный взгляд на себя и на мир, то никакие экономические реформы, никакие честные и умные президенты, никакой продвинутый парламент нам не поможет. А посредственности и бездарям выгодно существующее положение вещей. Они занимают посты, получают звания и процветают.

Я глубоко убежден, что без хорошего знания русского языка у нас невозможно стать хорошим профессионалом в любой области. Потому что никакой информации — ни научной, ни технической, ни гуманитарной, отвечающей современным требованиям — на кыргызском языке нет. За 20 лет у меня выросли дочери, которые обучались в кыргызской школе. А сейчас они вынужденно русскоязычны, потому что обучались профессии на русском языке, по русским учебникам. То же самое и с другими детьми. Почему так происходит? Потому что ребенок по мере роста нуждается в расширении познаний, в удовлетворении разнообразных интеллектуальных потребностей. А мы обеспечили их этим на кыргызском языке? Нет. Даже учебники по кыргызскому языку скучны и полуграмотны, написаны бездарными людьми, а наши ученые филологи вместо того, чтобы писать толковые пособия, методики, увлекательные учебники, бегают наперегонки с ура-патриотами, требуя всех окыргызить. Позор!

У меня большое сомнение, что они честным путем заработали свои высокие научные звания. Они не понимают: чтобы развивать язык, надо начинать не с деловых бумаг, а с увеличения, расширения зон употребления кыргызского языка — от увлекательных детских книжек до разных журналов по технике, истории, биологии, культуре, философии. Привлекать к этой работе талантливых ярких личностей, а не как сейчас по-кыргызбайски — знакомых, родственников, друзей. Необходимо делать все возможное, чтобы кыргызский язык был привлекателен и необходим для интеллектуального роста, прежде всего, для самих кыргызов.

Считаю постыдным явлением, когда Урмат Аманбаеву, предложившую поправки к закону о языке — в принципе, безответственное предложение, кыргызоязычные СМИ возносят как национальную героиню. Деградация общества зашла слишком далеко, если так восторженно отзываются на дешевые спекуляции, не пытаясь размышлять, вникнуть в суть языковой проблемы, в ее сложных связях с учебой, работой и вообще — жизнедеятельностью общества. У нас нет учебников для вузов, нет науки на кыргызском языке, и, не будем обольщаться, еще долго этого не будет. Нет специалистов, нет переводчиков достаточной квалификации. А если будем продолжать агрессивно насаждать кыргызский язык, их никогда не будет. Без опоры на русский язык — это всем надо четко осознать — для нас невозможен никакой прогресс, в том числе и в развитии кыргызского языка. Давно пора кончать всякие игры, спекуляции с языком и доказывать свою любовь к нему конкретными делами, о которых я выше говорил, а не лозунгами и истерическими призывами.

В принципе, я сомневаюсь, что к моим мыслям кто-то прислушается. В парламенте, кыргызскоязычных СМИ правят бал очень недалекие люди, которым важнее выглядеть убойными патриотами (шумдук-патриотами), чем по-настоящему задуматься о языке, судьбе народа.

— Два года назад вы написали статью «Затмение». Как вы думаете, общество избавляется от недостатков, на которые вы указывали?

— Если бы статьи, искусство и литература оказывали на людей влияние, то, наверное, планета наша переполнилась бы благородными и умными людьми. Я думаю, что моя статья прошла незамеченной. Я почувствовал себя лишним в обществе благополучного процветания пафоса и лжи.

— Осталась ли у нас интеллигенция, способная влиять на сознание общества?

— Есть отдельные личности высоких умственных, нравственных достоинств, но, к сожалению, нет прослойки, способной влиять на общественную жизнь, отстаивать высокие идеалы. Я не могу назвать интеллигентом человека, который, высунув язык, бегает по инстанциям, пресмыкается, чтобы получить звание и награды. А сейчас почти все деятели науки, искусства и литературы, как ни горько, такие, и никуда от этого не денешься.

— Вы не можете не замечать, что болезнь национализма прогрессирует. Каков ваш взгляд на национальные отношения?

— Вы правы, национализм в парламенте, кыргызскоязычных СМИ не убывает, мне кажется, даже набирает силу. В течение 20 лет все не стесняются говорить одно и то же пламенно, вдохновенно. Ах, какое удовольствие упиваться своими патриотизмом и героическими позами, когда никто тебе не возражает! Невольно вспоминается реплика Салижана Жигитова: «Национализм — оружие бездельников и слабоумных». Кыргызскоязычные СМИ постепенно, но верно отравляют национализмом все общество, заражают его вирусом самодовольства, которое превращает народ в толпу, лишенную способности к здравому образу мышления. А это чрезвычайно опасно, когда такие элементарные нормы прогресса, как труд и ответственность, не вошли еще в кровь и плоть общества.

Мифы о национальной исключительности кружат головы; риторика, пафос и их родная дочь — ложь становятся средством общения между властью и массой. Любая позитивная мысль отвергается с негодованием, и в обществе, пораженном вирусом самодовольства, никто ни за что не отвечает. Такая атмосфера — простор для проходимцев и для людей ущербных. Если первые за дымовой завесой высоких слов обворовывают страну, пробираются к высоким чинам, то вторые, ублажая свое жалкое тщеславие, сочиняют на разные лады героические мифы.

Мы сами своими собственными руками вдохновенно творим трагедию языка, который, вместо того чтобы развиваться, становится средством политических спекуляций и террора всех некыргызскоговорящих, трагедию общественного сознания, под ура-патриотические вопли загоняемого в патриархальные форматы мышления, трагедию нравственности, вынужденной жить в атмосфере пафоса, лжи и подтасовок. Надо отметить, что власть потакает националистам, когда награждает поэта, любимым коньком которого является шельмование «киргизов», орденом «Манас» и званием народного поэта. Убогие, они не понимают, что киргизы — это тот слой, который и заставляет остальной мир считаться с нами как с народом. Предпочитают забывать, что Чингиз Айтматов — киргиз. Пиши он на кыргызском языке, вот эти самые шумдук-патриоты забили бы его, никуда бы не выпустили, и никакой гордости народа не было бы, и оставалась бы кыргызская литература серой и посредственной, о которой никто в мире не знал бы.

Отодвигая киргизов на обочину общественной жизни, общество обречено на деградацию. Они — авангард народа, хотите этого вы или нет. Я часто наблюдаю, что те, кто называет себя «кыргызами», отдавая все силы на компенсацию своей ущербности, не способны к адекватному восприятию современных реалий, требующих интенсивной духовной и интеллектуальной работы. Киргизы, например, такие как я, знают родной язык, но свободно излагают свои мысли на русском языке и предпочитают говорить на нем, чем запинаться, косноязычить на киргизском, когда больше думаешь не о том, что ты должен ясно и понятно изложить, а о том, чтобы не запутаться в языке. И я, честное слово, не понимаю спикера парламента, который не пресекает тех, кто бесцеремонно прерывают докладчиков, требуя говорить на киргизском. Самое печальное, что этих невоспитанных патриотов и патриоток вместо порицания за грубое прерывание доклада замечают, куда-то выдвигают, создавая прецеденты легчайшего способа приобретения веса, авторитета, карьеры.

Как дальше развивать национальные отношения? Только на основе терпимости, благородства и великодушия, а не на основе крысиного злорадства, представляя, как будут мучиться некыргызскоязычные, заполняя бумаги на кыргызском языке. Спросите у простых людей — они прекрасно ладят друг с другом. Благородство завещано нам предками, вдумайтесь в пословицы: «Убийце отца отдай свою мать», «Ударившего камнем ударь угощением».

Мы — титульная нация, значит, первейшая наша обязанность — быть великодушными, а не мелочными и мстительными, ни на минуту не забывать главный принцип демократии: уважать права и жизнь другого человека так же, как и свои.

Я уже однажды писал о том, что главной причиной ошского конфликта был кыргызский и узбекский национализм, раздутый недалекими журналистами и ущербными политиками. Своими безответственными статьями, выступлениями на протяжении многих лет они сеяли семена зла, держали людей в состоянии нервного возбуждения, готового однажды выплеснуться в агрессию. Мы обязаны были из этих страшных событий извлечь уроки, чтобы они не повторялись. Но читая сегодня кыргызскоязычные СМИ, вижу, что многие никаких уроков не извлекли. И это рождает тревогу за судьбу страны. Если так будет продолжаться, катастрофа неминуема.

— Писатели — это мыслители, совесть народа. Не забыли ли об этом наши авторы? Кубатбек Жусубалиев как-то сказал, что они «стали писателями прежде, чем оформились в человека».

— Наши писатели — мыслители? Совесть народа? Как они могут быть совестью народа, если у них нет своей совести? Какими качествами нужно обладать, чтобы на выборах председателя Союза писателей Турусбеку Мадылбаю, интеллектуалу, обладателю многих международных литературных премий, предпочесть бывшего большого чиновника, графомана Абыкеева? Я выступал против, говоря, что позорим должность, которую в свое время занимали такие выдающиеся личности, как А.Салиев, Т.Абдумомунов, Ч.Айтматов. В первом ряду сидела куча народных писателей, они смеялись над моими словами. Вот она — их совесть! Не зря, наверное, Кубатбек Жусубалиев, чтобы не видеть их самодовольные рожи, ушел в горы Алая. К сожалению, я не могу никуда уйти, мне нужно кормить семью.

— Кыргызская общественность узнала о вас как о писателе после того, как вы стали победителем «Русской премии». Как вы начинали свой путь?

— В течение многих лет я работал редактором на киностудии, изредка по моим сценариям ставились фильмы. У меня была репутация толкового работника, и я был вполне доволен своей судьбой. Однажды один очень знаменитый режиссер принес мне свой сценарий, я раскритиковал этот опус, и он, привыкший к иомплиментам, сказал мне желчно: «А вы сами кто такой? И что вы сделали?». Я задумался: действительно, что я сделал? Режиссеры и вообще творческие люди — народ неблагодарный: после того как работа закончена, они и в копейку не ценят тяжелый редакторский труд. А сценарии? Кто помнит сценаристов? В фильмах на первом плане режиссеры, актеры. И с горьким вздохом я принялся писать прозу. Благодаря Александру Яковлевичу Коротенко, который спонсировал меня в течение целого года, я смог написать насколько повестей. Так что своей премией я в первую очередь обязан этому благородному человеку. Дай бог ему здоровья!

Моя первая повесть «Плакальщица» была восторженно принята Светланой Сусловой, заместителем главного редактора журнала «Литературный Кыргызстан». И это воодушевило меня на подвиги. Светлана Суслова и Александр Иванов своим доброжелательным отношением к моим повестям сыграли большую роль в самоутверждении меня как писателя. По совету Светланы я послал свои повести в Москву на литературный конкурс «Русская премия». Сначала не хотел, приговаривая: «Где нам, дуракам, чай пить?», но она убеждала, что я стану победителем, что сейчас редко кто пишет так хорошо. Все получилось, как предсказала Света. Но, откровенно говоря, я еще не ощущаю себя настоящим писателем, еще по-настоящему не работал как писатель. Пишу время от времени, урывками. А систематической работы над прозой не было и, вероятно, не будет. Никак не могу заработать, чтобы хоть на полгода обеспечить семью и заняться прозой. Последние 5 лет вообще ничего не писал. Некогда. Чтобы выжить, работал на двух-трех работах. Когда стоит выбор — семья или призрачная слава писателя, я выбираю семью.

— Насколько я знаю, после «Русской премии» вас издали в Алматы и даже выплатили гонорар. Каким образом они нашли вас?

— Я с чувством большой благодарности отношусь к казахам. Они всегда меня выручали. В 80-е годы, когда меня подвергали гонениям, они покупали мои сценарии и не дали умереть с голоду. В Москве, когда вручали премию, в зале виднелись монголоидные лица; я обрадовался, думал, земляки пришли поболеть за меня, а они оказались казахами, которые работали, учились в Москве. Я им всем подарил по книге. Видимо, одна из них каким-то образом попала к Айтолкын Курмановой, директору Центра евразийских экономических исследований, и она, дозвонившись до меня, выразила намерение издать мою книгу. Заплатила гонорар. Нужно отметить, что казахи очень чувствительны к успехам кыргызов и всегда радуются за нас. Великодушный народ!

То здание, где проходила церемония награждения, находится в 10 минутах ходьбы от нашего посольства в России, но никто из дипкорпуса не пришел на нее. Хотя лауреатов «Русской премии» из КР было двое: я и Турусбек Мадылбай. Когда подобное было в кыргызской литературе? Видимо, в пословице «Успех одного кыргыза — горе для другого» есть доля правды. На той же церемонии, когда представитель Армении занял 3-е место, армяне, а их было человек 20-30, радовались, как дети, завалили цветами всю сцену. Неудивительно, что среди выдающихся деятелей культуры и науки так много армян. Ведь когда тебя так поддерживает твой народ, хочется рваться к новым высотам. Молодцы, армяне!

А нас с Турусбеком и в Кыргызстане никто не заметил. У меня, слава богу, квартира есть. Но выдающемуся интеллектуалу, талантливому писателю, полиглоту, знающему около 30 языков, Турусбеку Мадылбаю, который с четырьмя детьми кочует из Бишкека в Токтогул и обратно в поисках крыши над головой, государство могло бы помочь с жильем. Сколько бы пользы принес стране этот человек, только малость помоги ему!

— Талип байке, над чем вы сейчас работаете?

— Я сейчас ничего не пишу. Есть два начатых романа, время покажет, смогу ли я их закончить. Пока озабочен проблемами выживания семьи.

— Вам 72 года. Возраст солидный. Не ощущаете ли себя стариком?

— Старости не ощущаю. Как и в молодости, верю в идеалы добра и справедливости. Только вот здоровье часто подкачивает, и думаю: «Черт возьми, неужели так и умру, не успев постареть?».

— Недавно вы были в Париже, где издали вашу повесть. Расскажите о своих впечатлениях.

— Да, французы выпустили тоненькую книжечку с моей повестью «Ангел». Прежде всего меня поразила высокая культура французов. Спрашивается, какое им дело до русской и русскоязычной литературы? Но залы, где проходили встречи, были забиты, многие не могли попасть. Люди задавали самые разнообразные вопросы, которые свидетельствовали об их глубокой заинтересованности.

После показа фильма «Свет Аке» Актана Арым Кубата (сценарий Талипа Ибраимова — прим. ИА «24.kg») все были потрясены. Потом аплодисменты и обмен мнениями. Французы поняли и приняли метафоры и символы режиссера. Например, сцену поминок Эсена, когда все заходят в клуб и двери запираются, они разъяснили как емкую метафору того, что, закрываясь от всего мира в своей патриархальной самодостаточности, кыргызы обречены на деградацию, какие бы прекрасные обычаи у них ни были. С каким уважением люди передают другу друг пиалы, и с какой любовью это снято! Слушая их, я вспомнил, как кто-то из местных умников возмущался скудостью дасторкона и одиночеством бараньей головы, не понимая, что искусство мыслит символами. Или эпизод с голой женщиной. Сколько у нас было негодования, брани в адрес режиссера! А это всего лишь горькая метафора творца, обозначающая, что кыргызы превращают свою историю в предмет торговли. К сожалению, у нас не только обычные зрители, но и так называемая интеллигенция эстетически малограмотна...

Я никогда не забуду один эпизод. После одной из встреч ко мне подошла молоденькая русская девчушка, маленькая, как подросток. И сказала по-кыргызски: «Здравствуйте, агай. Я из Кыргызстана, из Каракола». Зовут ее Регина (к сожалению, забыл фамилию). Может, отзовется, если прочитает это интервью. Ее бабушка — профессор Каракольского университета. Регина окончила Американский университет в Центральной Азии, магистратуру в Германии, вышла замуж за француза и сейчас работает в Париже. После окончания нашей долгой беседы она неожиданно спросила: «Можно, я обниму вас?». Обнимая меня, она сказала: «Я обнимаю Родину». До сих пор ком в горле, когда вспоминаю этот эпизод... Наши патриоты все продолжают делить наш народ на коренной и некоренных. Родина у всех нас одна. Запомните, идиоты!

Сейчас мне пишут из Франции переводчики, предлагая свои услуги. Они, наверное, думают, что у меня много книг. Да, у меня 4 книжки, одну из них — «Простите меня» — выпустил благородный человек, истинный патриот Тилек Мураталиев. И я уже давно не пишу, занятый проблемами выживания.

— Персональным пенсионерам грех жаловаться. Их пенсии порой в несколько раз превышают зарплаты работающих.

— Я обычный пенсионер.

— Вы же заслуженный деятель культуры?

— Это было при советской власти. А сейчас, чтобы претендовать на персональную пенсию, к званию заслуженного деятеля нужно приложить и почетную грамоту, а ее у меня нет.

— Каждый год за все годы суверенитета куча кинематографистов награждена медалями, орденами, званиями. Я точно знаю, что из кинематографистов старшего поколения за последние годы никто так интенсивно не работал, как вы. Следил за вашими статьями, книгами, фильмами. Ваша публицистика всегда имела большой резонанс. Фильмы по вашим сценариям становились лауреатами МКФ, книга стала победителем «Русской премии» за 2006 год, сейчас в Париже издана еще одна. Я уже не говорю о том влиянии, которое вы оказали на кинематографистов поколения Темира Бирназарова, Актана Арым Кубата и других. Неужели не заслужили — в отличие от тех, кого награждают?

— Не хочу рассуждать о чужих заслугах. А потом, ты преувеличиваешь мое влияние. Каждый талант растит себя сам, впитывая, как трава, нужные ему ингредиенты. Я тут ни при чем.

В принципе, я склоняюсь к мысли, что в правительстве звания и награды продаются или даются по знакомству. Иначе чем объяснить такое? В первый раз я выдвигался вместе с человеком, который уже 20 лет не работает в кино, ему дали звание народного, а мне пинка под зад. Второй раз — с человеком, который уже 30 лет не работает в кино, ему — дали, а мне, как всегда, пинка. Я оскорбился и больше не подавал документы. По большому счету, мне наплевать на награды. Я прокормлю себя сам, и мне не надо места на Ала-Арчинском кладбище. Дело в другом: правительство, награждая вымогателей, бездарей, дискредитирует систему ценностей, опуская ее ниже плинтуса, и это наносит огромный вред нравственности общества. Что обо мне говорить, когда такой редчайший умница, может быть, единственный в своем роде, как профессор Эмиль Шукуров, больной, старый, получает обычную пенсию, а десятки, а может, и сотни тупиц и лизоблюдов — персональные пенсионеры? Я больше не хочу говорить об этом. Все. Прощайте!

Интервью взял Олжобай Шакир