Без литературы мы перестанем понимать друг друга

Сегодняшний собеседник «ВБ» — главный редактор широко известного и очень популярного в советские времена журнала «Дружба народов» Александр ЭБАНОИДЗЕ. На страницах этого печатного издания публиковались и писатели из Кыргызстана.

Опубликовано в газете «Вечерний Бишкек» 20 сентября 2013 г.

«ДН» стал клячей

— Александр Лаурсабович, вы любите вспоминать фразу Чингиза Айтматова, который в свое время сказал: “Журнал “Дружба народов” — это единственная лошадка, на которой писатель малого народа может выехать в большой мир”. Как поживает сегодня эта лошадка, сыгравшая судьбоносную роль в жизни стольких писателей разных национальностей?

— Сейчас это кляча, которая едва стоит на ногах. Год назад ее приютил фонд “Русский мир” по инициативе и доброй воле его главы Вячеслава Никонова, за что мы очень ему благодарны.

— А почему возникла необходимость переселения?

— Нас же вытеснили увеселительные заведения! Сперва из своего традиционного здания, где мы пятьдесят лет работали, — там открылся ресторан. Потом там, куда нас переселили, опять появился ресторан. Это новые времена, они такие.

— Но творческие связи с писателями бывших союзных республик остались?

— Даже с Прибалтикой. Вся постсоветская литературная территория — в поле зрения, однако эти связи истончаются. В том, что происходит, есть, как ни парадоксально, какие-то плюсы. Мы теперь освобождены от необходимости отбора, потому что сильные, яркие писательские голоса все равно доносятся. И то, что дошло до Москвы, по слухам, по нашим старым контактам, заслуживает внимания. Вместе с тем в критическом положении — сфера перевода с национальных языков. Она загибается, гибнет и погибнет без срочной поддержки в ближайшие несколько лет!

— Вы имеете в виду институт переводчиков, существовавший при вашем журнале?

— Нет, институт как вообще дело перевода с языков сопредельных с Россией стран. Великолепная школа перевода, которая была создана в советские годы, на грани исчезновения. А ведь это, кроме всего прочего, был и огромный вклад в культуру. Это была огромная культурная, не идеологическая акция — создание такой школы. И вот теперь она дышит на ладан, держится на плечах журнала, который сам едва стоит на ногах.

— А современной России вообще интересна литература бывших союзных республик?

— После 10-15 лет абсолютного невнимания, когда местный русскоязычный читатель в России был даже задет и обижен тем, что так все отошли и ушли, сейчас понемногу возвращается такой интерес. К лучшим писателям, конечно, чье творчество представляет настоящую ценность. Но по масштабам это несопоставимо с тем, что имело место прежде. Для сопоставления: журнал “Дружба народов” в 1991 году издавался тиражом 1 миллион 870 тысяч экземпляров, а сейчас и двух тысяч мы не печатаем.

— Беру смелость утверждать, что как раз в нынешних республиках СНГ и в их творческих кругах присутствует обида на Россию, которая в свое время сама обособилась от многих, пустившись в собственное плавание. Вопрос, наверное, дискуссионный. Но очевидно то, что в Кыргызстане ваш журнал сегодня не купишь.

— Может быть, один-два экземпляра доходит до публичных библиотек. Или до библиотеки Союза писателей республики. Такая ситуация — не только с Кыргызстаном. Кроме Украины и Казахстана, куда десятки экземпляров идут.

Феномен Айтматова и Шаповалова

— А с нашей республикой что сегодня общего?

— Я был ровно год назад в Бишкеке — на конференции, посвященной Чингизу Айтматову. Она оказалась весьма содержательной. Теперь вот еще предстоит связанная с ним большая культурная акция на Иссык-Куле. Видимо, нынешней год будет подготовительным, а все произойдет уже в 2014-м.

— Но это все действительно связано с именем Чингиза Торекуловича. А помимо?

— Чингиз Айтматов, которого я знал лично, его отношения с нашим журналом — тема обширная и, конечно, для отдельного разговора. Сегодня же, как и в прежние годы, мы тесно сотрудничаем, к примеру, с Вячесловом Ивановичем Шаповаловым. Это просто наш человек. Я высоко ценю его как поэта, теоретика, переводчика, знатока литературы.

— Напомним читателю, что поэт и переводчик тюркской и европейской поэзии, народный поэт Кыргызстана, профессор КРСУ Вячеслав Шаповалов, который со своей книгой стихотворений “Евроазис” был номинирован вашим журналом, стал лауреатом международной “Русской премии” по итогам 2012 года.

— Да, он — превосходный литератор, наверное, во всем центральноазиатском регионе сейчас немного таких. Есть у него шедевр, “Азийский круг” называется. Стихотворение о том, как к концу 80-х назревало вот это что-то против русских людей, сделавших так много для всех видов национальных культур, наук и так далее. О том, как это вдруг стало неродным, что ли, для местных людей. И само ощущение русского человека в подобной ситуации очень сильно и трогательно передано. Ну и вообще Шаповалов — великолепный поэт. Мы достаточно часто печатаем большие подборки его стихов, и переводы, и теоретические статьи о переводах, он в этом смысле настоящий профессионал. В наших планах — дальнейшая публикация его поэтических произведений. Могу вспомнить также другого автора, живущего в Кыргызстане, родом из Таджикистана. Алишер Ниязов, пишущий под псевдонимом Алексей Торк. Очень способный человек, талантливый, интересный писатель. Я помню его первую публикацию в журнале, просто меня порадовавшую, рассказ “Телеграмма”, который потом был инсценирован во МХАТе. Слава богу, природа работает без сбоя и талантливых людей поставляет. Однако вся организационная работа с ними абсолютно рассыпалась.

— Вы не упомянули никого из кыргызскоязычных писателей.

— Это моя большая забота, а в какой-то мере и удивление — вот уже более 20 лет, как все бывшие союзные республики самостоятельны, но если там и появляются интересные писатели, то они все-таки русскоязычные. В этом смысле досадно, что сегодня не так хороши наши творческие связи, самостоятельного поиска нашего нет, мы не имеем возможности командировать или приглашать людей. Средств нет на это! Но наверняка есть и талантливые люди, пишущие на родном языке, которых я ищу и жажду, можно сказать, потому что национальная литература должна создаваться все-таки на своем, материнском языке.

— Может быть, опять же проблема отсутствия нормальных переводов сказывается?

— Это несомненно. Или что-то появляется в таком переводе, через который не продерешься, или же есть еще вот такое теоретическое, языковедческое предположение. Смысл его в том, что языки Центральной Азии в принципе по природе своей несколько архаичны. И вследствие этого какие-то современные англо-сленговые штуки с трудом усваиваются ими, какие-то культурные новации не без труда входят в обиход. Я так не считаю, но слышал и читал о такой теории.

— Известно, что даже в новые времена вы издавали спецвыпуски, посвященные, в частности, литературе Кавказа, Эстонии. В отношении Кыргызстана подобных планов нет?

— Пока, увы, нет. Говоря объективно, мы, полагаю, не сможем наполнить такой выпуск качественными текстами. О причинах я уже сказал.

Кто журналу поможет?

— Вернемся к проблемам вашего журнала. Пусть не от государства, но хоть с какой-то стороны поддержка оказывается?

— Немного помогает Агентство по печати, немного фонд “Русский мир”. Хотя всякий раз надо определенные проекты придумывать. Это все сужает диапазон журнала, когда ты должен отработать конкретную тему. Мы одно время тесно взаимодействовали с Международным фондом гуманитарного сотрудничества СНГ. Но в последнее время все осложнилось. У них свои проблемы, в том числе финансового характера. Так что и здесь ситуация весьма сложная.

— А, как принято ныне говорить, спонсоры? Не все же озабочены только зарабатыванием денег?

— Увы, персоналий я не назову.

— Сейчас до неимоверных масштабов разрослась массовая, в том числе интернетная культура. Хотя, скорее всего, все эти понятия надо использовать с приставкой “анти”. Подлинная литература уже не способная быть властительницей умов и воспитательницей душ?

— Что касается качественной литературы как текста, писания, я повторюсь: природа продолжает поставлять талантливых людей. Но нет общественного интереса к этому, оттого что общество развернули в стойло, так сказать. Нет отклика на их творчество, а ведь это процесс взаимосвязанный. Мы существуем внутри таких масштабных закономерностей! Происходит какой-то цивилизационный слом, какая-то новая ситуация сложилась. На моей памяти уже происходили некие радикальные перемены. Так когда-то пришлось патриархальную деревню навсегда проводить. А в Грузии не было ничего краше такой деревни, которую я застал еще мальчишкой. Это, правда, лучшее, что я видел в жизни. Но это уже ушло. Похоже, что и с литературой дела обстоят не очень перспективно.

— Но что-то еще можно предпринять?

— На одной из конференций мы говорили на эту тему. И один умный человек, из умных литераторов, высказался в том плане, что никакими искусственными методами литературе не вернуть ее прежнего значения. Единственное, по его словам (он не сказал “если”, но — “когда”), когда произойдут экологические катастрофы или военные катаклизмы, которые, может быть, не так далеки, тогда опять будет востребован нравственный человек, способный артикулировать вот эти нравственные понятия. И тогда литература вернется к своей главной роли. Кто-то из участников дискуссии ответствовал: “Да ладно, уж лучше поживем”. Но, действительно, часто задумываешься: неужели все это невозможно вернуть без потрясений?

— А почему, на ваш взгляд, раньше все обстояло иначе?

— Я не берусь сейчас рассуждать о плюсах и минусах Советского Союза. Но то, о чем мы говорим, объяснялось и богатейшими традициями русской литературы, и тем отношением к слову, которым отличалась, кстати, и вся система, в том числе идеология. Идеология — это, в общем-то, слово. И было уважительное отношение к слову, в том числе писательскому, даже со стороны руководящих инстанций, даже иногда пугливое отношение, потому что за это можно было серьезно пострадать. В любом случае это была форма уважения. Сегодня отношение к слову совершенно изменилось. Сейчас оно если и имеет смысл, то веса — никакого.

— В ваших словах мало оптимизма.

— Я по природе оптимист, но ситуация меня так утомила, все эти попытки убедить в необходимости что-то срочно предпринимать. Люди добрые, гибнет переводческое дело, а без художественной литературы мы станем друг о друге узнавать лишь по милицейским протоколам да по публикациям криминального характера. Народный характер может передать только талантливый писатель. Если не будет возможности перевести его, сделать всеобщим достоянием, мы потерям понимание друг друга, взаимопонимание. И тогда можно будет смело утверждать, что за той вот горой живут люди с песьими головами.

Евгений ДЕНИСЕНКО