Царский подарок

Добрая, лиричная зарисовка из городской жизни – о двух бомжах…

В конце дня похолодало. Снег уже не таял, лужи покрылись ледяной коркой. Небо закрыли темно-серые тучи. Задул пронизывающий ветер. Неприятная была погода.

Видимо, поэтому лица у пассажиров были озабоченные, хмурые. Они стали еще сумрачнее, когда в троллейбус вошел бомж. Он был одет в замызганную сиреневую куртку, подпоясанную бечевой. Из-под головного убора неопределенного вида торчали во все стороны немытые космы. Бомжу было под шестьдесят. Он прошел к свободному месту, сел. Сосед, прилично одетый пенсионер, отодвинулся к самому окну.

– Да, погодка!– жизнерадостно заговорил бомж.– У кого крыши над головой нет, тому ночью туго придется!– он протянул соседу правую заскорузлую руку.– Иван!

– Петр,– нехотя представился пенсионер. Он с плохо скрытой брезгливостью пожал руку бомжу.

– Мне-то еще повезло,– словоохотливо продолжал тот.– В комке сейчас ночую… Сторожу… Хозяева вечером запирают, утром выпускают.

Пенсионер искоса взглянул на него.

– А если что-нибудь случится? Пожар, например.

– Бог пока миловал… Они и поесть что-нибудь оставляют, покурить. Спиртное, правда, домой на ночь отвозят… Диоген Лаэртский,– он с удовольствием произнес звучное имя,– в бочке спал, а я вот – в комке.

Иван засмеялся, но взгляд его оставался серьезным. Возможно, он испытал в жизни столько несчастий, что глаза его навсегда утратили способность выражать веселость. Сосед посмотрел на бомжа с некоторым любопытством.

– Диоген из Синопа. Лаэртский – это другой.

– Пусть из Синопа… Мудрец был из мудрецов. Однажды Александр Великий, полководец непобедимый, захотел его видеть. Сам к нему пришел. А Диоген лежит возле бочки своей, на солнце греется. Александр говорит: «Скажи, что ты желаешь. Я все исполню». Уважал его. А Диоген: «Желаю, чтобы ты не заслонял мне солнце. Отойди!» Петя, представляешь? «Отойди!» Александру!– Он снова рассмеялся.– Не нужно было ему ничего! Для души своей он только жил…

Стоявшая недалеко молодая миловидная киргизка внимательно прислушивалась к его словам.

– Главное – это жизнь души,— убеждено произнес Иван, и его глаза вспыхнули на миг бесшабашно и упрямо.

– Растут как грибы после дождя,– с осуждением заметил пенсионер и кивнул головой на мелькнувший за окном богатый особняк, настоящий средневековый замок.

– А я таким людям не завидую,– тотчас же отозвался Иван.– Не знают они покоя…

Он вдруг замолчал. В троллейбус зашел еще один бомж, худой коренастый киргиз лет за пятьдесят. Иван уступил ему место и стал с участием расспрашивать. Тот кратко отвечал. Он был подавлен, но старался держаться с достоинством. Выяснилось, что зовут его Омурбек, приехал он из Нарынской области, в Бишкеке оказался совсем один, без денег, без работы, без жилья.

Иван долго смотрел на него все понимающим, человеколюбивым взглядом. Затем достал из кармана куртки пачку с тремя папиросами и несколько скомканных сомов, уговорил Омурбека все взять. Немного подумав, Иван развязал бечевку, сунул ее в карман штанов, решительно снял с себя куртку и размашистым, великодушным жестом протянул Омурбеку (тот отрицательно покачал головой). Наверное, так в старину царь дарил шубу со своего плеча отличившемуся боярину или служилому человеку. Куртка была такая же грязная, рваная, как на Омурбеке, но подлиннее и потеплее. Иван остался в свитере.

– Замерзнешь же!– сказал пенсионер.

Иван похлопал себя по груди.

– Под этим еще один.

Он молча стал надевать куртку на Омурбека. С трудом натянул одну куртку на другую. Нарынчанин сдержанно, но искренне поблагодарил. Пассажиры с интересом наблюдали за происходящим. Лица их смягчились. Серые глаза молодой кыргызки засияли добрым светом. Она была удивительно красива в эту минуту.

Вскоре Омурбек собрался выходить. Иван одернул на нем куртки.

– Ну, давай, земляк! – Он похлопал Омурбека по спине.

На следующей остановке сходил он сам. Сосед дружески с ним попрощался. Выходя, Иван взглянул на шофера с виноватой усмешкой и развел руками, как бы говоря: «Ну что с меня взять?» Водитель лишь раздраженно бросил:

– Бабай, ты меня уже достал!

Иван пошел по улице, подставляя лицо ледяному ветру и удовлетворенно улыбаясь…

© Владимир Ноллетов, 2005