Другомыслие

Стихи разных веков. Библейские мотивы и разное.

Бишкек: Салам, 2012

Тираж 300 экз.

В ЗАЩИТУ СРЕДЫ

По субботам не дождетесь вы к обеду!
Еду за город – любуюсь и дышу.
Без чудес переношусь в такую среду,
Что назад и в воскресенье не спешу.

Но приходится – в тяжелый понедельник.
В удушающий, беснующийся смог.
Я пытался – я, поверьте, не бездельник,
Но исправить положение не смог.

Мой призыв порой приравнивают к бреду,
Или смотрят на меня, как на врага.
Но твержу я: «Удивительную среду
Берегите, люди, ради четверга!»

КЛЮЧИ ОТ РАЯ

Она цветет и плодоносит, как и прежде –
Познания добра и зла черешня.
И, верно, Бог бы разрешил Адаму с Евой
Вкусить плодов с чарующего древа.
Но грубо ими был нарушен ход событий –
И голыми пришлось из рая выйти.
Добра и зла они отведали, прозрели,
Но души их в то время не созрели.
Одно приняв, а на другое ополчившись –
Взялись судить, любить не научившись.
Господь прогнал их, тихо слезы утирая.
Поймут ли, что любовь – ключи от рая?..

МОЙ ГЕНЕРАЛ

Бывало, черт от генерала бежит!..
Сейчас же тихо он под камнем лежит.
Совсем пожухла на могилке трава,
И только слава боевая жива.

Вся жизнь была у генерала – война.
Он видел крови много больше вина.
Почти не ведал от противника бед,
И, видно, здорово устал от побед.

Его штабные не любили –
                                  «Тупой!..
Еще в глаза не видел карту – а в бой.
На все расчеты и просчеты – чихал!..»
О нем и дамы говорили:
                                 «Нахал!..

Ни обхождений, ни стыда у него.
И не сказать бы, что мужик о-го-го!
Почти неграмотный… Пойми, чем берет?!.»
И верно, знал одно лишь слово:
                                          «Вперед!!»

О, ЖЕНЩИНЫ!

О, женщины, краса и нежность мира!
Касаясь вас, правдивы все лжецы.
О вас поет возвышенная лира,
Звенят клинки и спорят мудрецы.

У ваших ног кончаются дороги
Лихих повес и тех, кто одинок.
Сердца порой, как лодки о пороги…
И как итог – весь мир у ваших ног!

Про вашу честь рождаются шедевры,
Возносятся молитвы и дворцы.
И струны заменяются на нервы,
А копья – на чернила и резцы.

Вам слухи не страшны и пересуды,
Что тенью надвигаются порой -
Как горы чисто вымытой посуды,
Легко отодвигаете рукой.

Рукою вашей кроятся одежды,
На судьбах вышиваются кресты.
Латаются поблекшие надежды,
И рушатся надежные мосты.

О, женщины, краса и нежность мира!
Капризный штрих фантазии Творца!
Душа и песня жизненного пира,
Легенда без начала и конца!

СКВОРЦЫ ПРИЛЕТЕЛИ

Растаяло зимы суровой бремя,
Сомненья, шапки прочь – пришла весна!
Всегда она приходит в это время,
Поэтов и юнцов лишая сна.

И бродит от заката до рассвета
По парку чья-то первая любовь.
А днем в фонтане солнечного света
Веселые скворцы трезвонят вновь!

Скворечника форсируя отделку,
О, как расцеловать я их хотел!
Из рая – да обратно в переделку.
Скажи-ка, брат, а ты бы прилетел?

ЭХ, МНЕ Б СЕЙЧАС!..

В.С. Высоцкому

Я с вами в рифме, братья и подруги!
В делах крутых, и так – по пустякам.
Эх, мне б сейчас, друзья, гитару в руки!
Но мне дают все время по рукам.

Меня к чертям списали на поруки
Спецы по всем медалям и гробам.
Эх, мне б сейчас, друзья, гитару в руки!
Но мне дают все больше по зубам.

Я слышу, да – и в сердце, и в округе
Магнитофоны все еще поют!
Эх, мне б сейчас, друзья, гитару в руки!
Но ничего мне больше не дают.

СУДЬБА

О.Э. Мандельштаму

Вождю ты посвятил
Всего шестнадцать строк!
И вот уж засветил
Тебе приличный срок.
Ну кто тебя учил
Ругать живых царей?
Путевку получил
В прохладу лагерей…
Пиши теперь, пиши!
Увесистым кайлом.
Пером твои стиши
Опаснее, чем лом.
А если б не свистал,
Кричал себе – «Ура!» -
Ворам бы не читал
Петрарку у костра.
И дольше бы дышал!
Такой вот мелкий штрих.
Ну кто тебе мешал
Лояльный выдать стих?..
И в горле вновь комок.
Известен мне ответ.
Когда бы так ты мог,
То был бы не поэт.

НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ГЕНИЕВ

Людмиле Бибатыровне Жолмухамедовой и
Владимиру Ароновичу Козлинскому
с огромным чувством благодарности
за «Свободные горы», «Вечерний Бишкек» и «Вечерний Фрунзе»

Не стреляйте, люди, в гениев, не надо!
В композитора, в поэта – все равно.
Не травите языком и лимонадом,
Не судите, не казните – не дано!

И не грех ли измываться над талантом?
В спицы – палки, и препятствия чинить.
Возомнив себя мифическим Атлантом,
Рвать божественную творческую нить.

А потом совсем невинною овечкой
Мемуарить, фестивалить и гадать.
Вековечить беломраморной дощечкой,
Над безвременно ушедшими рыдать.

Вы при жизни их цените и ласкайте!
Не жалейте ни восторга, ни гроша.
И ни шпаги в них, ни шпильки не втыкайте,
Хоть и мягкая у них у всех душа.

Не стреляйте, не травите, не давите!
Относитесь к ним по-божески – любя.
Впрочем, дело это ваше. Но учтите:
Убиваете не гения – себя.

МОЯ БОГИНЯ

А.Ф.

Живя на грешном белом свете,
Я верю только лишь в тебя!
Давно за слово я в ответе,
И это сказано любя.
Тебя я вижу не земною!
В рассвете, вечером, и днем,
И ночью ты всегда со мною…
И не играю я с огнем,
Тебя богиней называя.
Я знаю: Бог всего один.
Других в природе не бывает.
И знает Мира Господин,
Что люди просто обожают
Любовь богиней называть.
Порыв душевный уважая,
Ну как ОН может наказать?
Ну, пусть не пустит близко к раю –
Я раб, а ОН – мой Господин.
Уютно будет мне и с краю
В неправде вечной перед НИМ.
А пред тобой я чище света!
И знаю, чувствами томим,
Что мне зачтется только это.
Я этим счастлив и храним.

СТАРАЯ ПЕСНЯ

«Ласкает кого-то другого
Любимая где-то моя.
Им крыша из шелка тугого,
Постель – золотая хвоя.

Шумят и качаются ели,
И звезды сметают с небес.
Из тьмы и из запаха прели
Встает заколдованный лес…»

Ямщик заунывную песню
Допеть не успел до конца –
Разбойничий посвист и песню,
И думу прервал молодца.

Гнедые, почуяв тревогу –
Рванули, но стали потом.
И он соскочил на дорогу,
Себя осеняя крестом.

Расправил могучие плечи,
Слегка размахнулся рукой –
И первый, кто ждал этой встречи,
Не ахнув ушел на покой.

Разбойников было не много,
Но лютыми были они –
Не зная ни черта, ни Бога,
Сжимали в руках кистени.

В чащобе волчица завыла,
Упал молодец на песок.
И алая кровь окропила
Его рассеченый висок.

Душа отделялась от тела,
Но было ему все равно.
Голубка его улетела,
А дважды любить не дано.

С последним дыханием тяжко
Он выдохнул имя ее…
И с жизнью простился, бедняжка,
И горе покончил свое.

По-прежнему ели скрипели,
И лес вековечный шумел.
Разбойники тихо допели
Ту песню, что он не успел.

Сгубила любовь молодого,
Но это, мой друг, ничего.
Ласкает кого-то другого
Любимая где-то его.

АХ, ЕВА!

Ушел Адам однажды на работу –
В то ведомство, которое зоо…
А Ева в это время беззаботно
Играла с симпатичною змеей.

Ах, Ева, Ева, что ты натворила?!
Ты Дьявола пригрела на груди!
Ты лучше б, как соседская горилла,
Ломала б из бамбука бигуди.

Осталась Ева верною Адаму.
Но Дьявол ведь коварен и жесток!
В отместку он поклялся сделать драму,
И падший плод подбросил им на стол.

Ах, Ева, Ева, что ты натворила?
Сварила бы пельмени, или плов.
Но мужу ты компот не доварила
Из этих вот испорченных плодов.

Адам подзадержался на работе –
Зоолог он от Бога! Да азарт…
Комариков кормил он на болоте,
И птичий обустраивал базар.

Ах, Ева, Ева, что ты натворила…
Кастрюлю не поставила на лед!
Не думала – а кашу заварила.
«Шумел камыш…» — Адам уже поет.

А утром Бог премного удивился.
И даже малость недоумевал.
В НИИ его сотрудник не явился!
Господ таких тот час же увольнял!

Ах, Ева, Ева, что ты натворила?
И дался же тебе зеленый змий.
Ну где теперь от ведомства квартира?
И прочие удобства для семьи...

Адам теперь на тракторе потеет.
Но… в ковшике горячая вода…
Он даже и простудой не болеет!
И нравится ему твоя еда.

Ах, Ева, Ева, что ты сотворила?!.
С восторгом я об этом говорю!
Ах, Ева, Ева, как ты умудрилась
Все сделать так, как было и в раю?..

СКАЗКА О РАБОЧЕЙ СИЛЕ

Рассказывать сказки – не мой интерес.
Меня называют рабсилой.
Но верьте – не верьте, а в сказочный лес
Колдунья меня пригласила.

Она уже в возрасте баба была.
Но ловко, плутовка, кадрила!
И я, старый конь, закусил удила.
Польстился на ласку, дурила.

А ведьма, конечно, себе на уме.
И к прелестям не подпустила.
Ее привлекала – ей Богу! – во мне
Не та… а рабочая сила.

А я в кураже столько дров наломал,
Что вам никогда и не снилось!
Я только порой про себя полагал,
Что женщина просто взбесилась.

Избушку срубил ей на курьих ногах –
Канючила, хныкала: «Надо!»
Сама же витает всю ночь в облаках –
На ступе, а трону — не надо…

Еще издевалась, что ей ведь рожать,
И воду сама не носила.
Совсем как вола начала нагружать
Меня неумытая сила.

И лося добудь, и похлебку свари -
А ласки не вижу ни грамма!
Про эти сюжеты Шекспир говорил:
«Ну очень печальная драма».

Я принялся было роптать, возражать –
И из лесу вышел насилу!..
Эх-ма, не привыкла, видать, уважать
Та ведьма рабочую силу.

КОЗА И КОЗЕЛ

по мотивам русской народной сказки

На опушке дремучего леса
Покосившись, избушка стоит.
И листвы кружевная завеса
Козью тайну ревниво хранит.
Этот лес был когда-то чудесным,
Но соломенной стала вдовой,
И теперь соловей бесполезно
Вьет гнездо над ее головой.

Был бы Козел, был бы Козел –
Было бы очень хорошее дело.
Был он красив, был он весел,
Как бы Коза танцевала и пела…

Да вот только козлята не знают
Дорогого папашу в лицо.
Сухари с молоком уминают,
И гурьбою бегут за крыльцо.
Но повадился серый Волчара –
Он маньяк и гурман заодно.
Не Козы привлекли его чары –
А козлят захотелось с вином!

Был бы Козел, был бы Козел –
Было бы очень хорошее дело.
Был он красив, был он весел,
С Волком бы он разобрался умело.

Испугалась Коза поначалу,
Но дало ей отчаянье сил.
В ресторан заманила Волчару,
И к себе он ее пригласил.
Ночь была романтически пьяной,
И фиалки душисто цвели.
Но с глубокою колотой раной
Рано утром Волчару нашли.

Был бы Козел, был бы Козел –
Было бы тоже хорошее дело.
Был он красив, был он весел,
С Волком бы он разобрался умело.

На опушке дремучего леса
Покосившись, избушка стоит.
И листвы кружевная завеса
Козью тайну надежно хранит.
А козлята как прежде играют,
Кувыркаясь в траве-мураве.
Ни беды и ни горя не знают –
Только маме обидно вдвойне.

Был бы Козел, был бы Козел –
Стали б стройнее березки и ели.
Был он красив, был он весел,
Как бы все вместе плясали и пели…

Да вот только козлята не знают
Дорогого папашу в лицо.
Пироги с молоком уминают,
И гурьбою бегут за крыльцо.
А Коза уже плакать не хочет.
Ей как прежде, трудиться не лень –
Но рога она больше не точит,
Ходит с ней Благородный Олень.

Был бы Козел, был бы Козел –
Тоже б весьма замечательно было.
Был он красив, был он весел…
Только Коза эту сказку забыла.

МОРОЗОВЫ ДУМКИ

Закружились снежинки лучистые,
Закачались дубочки плечистые.
Все звучнее мелодия плавная,
И всплывает из памяти главное.

А мне б снегурочку
                      на эту ночь!
Чтоб одиночество
                      умчалось прочь!
Ведь не такой уж я
                      дремучий дед -
Всего три тыщи лет,
                      и то в обед!

Все готово к застолью народному,
Только скучно Морозу безродному.
А какие закатывал песни я!..
Ну за что мне проклятая пенсия?

Эх, мне б снегурочку
                      на эту ночь!
Чтоб одиночество
                      умчалось прочь!
Ведь не такой уж я
                      дремучий дед -
Всего лишь тыщу лет,
                      и то в обед!

Прокатился на тройке по селам я.
Где живешь ты, девчонка веселая?
Так и снишься – задорная, рьяная,
От мороза румяная, пьяная.

Эх, мне б снегурочку
                      на эту ночь!
Чтоб одиночество
                      умчалось прочь!
Ведь не такой уж я
                      дремучий дед -
Всего лишь сотня лет,
                      и то в обед!

МАША И МЕДВЕДЬ

Машеньке Николаевой

Маше в школу далеко -
Через лес дремучий.
Ей учиться не легко,
Вот какой был случай.

Встретил раз ее медведь -
Счастье-то какое!
Заставлял девчушку спеть
Что-нибудь дикое.

Маша пела, как «На-на»,
О Большой и Малой -
О созвездиях она
Из уроков знала.

Вдруг откуда, черт поймешь! -
Молодой охотник!..
«Маша, классно ты поешь!
Лучше, чем Укопник!..»

Про Укупника сказал,
Только неумело.
И в большой концертный зал
Пригласил для дела.

А большой концертный зал -
На большой опушке.
Ну а там – базар-вокзал!
Ушки на макушке!

Все охотники сидят
До моей певицы.
И учиться не хотят -
Им ба веселиться!

Маша чуть ли не реветь,
Говоря о главном -
Что ей на ухо медведь
Наступил недавно.

Только что тут началось -
Вот была потеха!
Это после назвалось
Словом «дискотеха».

Даже почва затряслась
В страшном этом лесе.
И пылища поднялась
Аж до поднебесья!..

Маша, Маша, затверди
Буки, аз и веди -
Больше в школу не ходи!
Украдут медведи.

ОТКРОВЕНИЕ УЧЕНОГО КОТА

Людмиле Осадчей

«Златая цепь на том дубе…» -
Сказал поэт однажды.
Сейчас же цепи нет нигде,
Но это суть не важно.
Вчера там был и мед я пил,
И Кот со мной обедал.
Вокруг да около ходил,
Но правду, все ж, поведал…

«Как нам известно с давних пор,
К тому же и подробно,
Украл Людмилу Черномор -
Колдун и карлик злобный.
А князь Руслан ее искал -
Красивый, добрый, смелый.
И лихо конь под ним скакал,
И воин он умелый.
Еще завистники, враги,
Соперники Руслана,
Хотели тоже в те же дни
Людмилу взять обманом.
Не надо долгих тяжких дум -
Кто взял царевну нашу!
Ни князь, ни хан и не колдун
Любви не пили чашу.
Не надо делать бровь дугой,
Мяучу откровенно -
Ее увел совсем другой!..
Из наших, современных.
Машину времени имел,
Ковер там, или крылья,
Но только взял, да и посмел
Он сказку сделать былью!
Его Людмила приняла,
Как снов своих картинку.
Сама пред ним она сняла
И шапку-невидимку…

Нет-нет, я вовсе не шучу!» -
Мяукал Кот задира. -
«Поправить Пушкина хочу,
И чуточку Шекспира!
Ни повести, ни сказки нет
Чудесней в этом мире,
Чем повесть об Олеге-свет
И солнышке Людмиле!..»

А если вы подробней знать
Об их любви хотите -
Коту не надо наливать,
У них самих спросите.

БЫЛИНКИ

Как боролся богатырь Чиновник-солнышко,
Да со Змием-то Зеленым, с Алкоголием.
О здоровии народном сокрушаяся,
Запретил он появляться Змию на люди.
Но промашка получилась непредвиденна,
Опустела ведь козна-то государственна.
Вот и снова вышло Змию послабление,
И опять он над народом измывается.
А без этого людишкам и не выжить бы!
Вот и славу мы поем тому Чиновнику.

* * *

Как работал богатырь да свет Чиновничек
Во инспекции колесной, государственной.
Штрафовал, кого ни попадя, по-черному!
Выговаривал при этом таковы слова:
«Нарушитель, эти денежки не чистые,
Потому как за не чистое взимаются.
И казну марать я ими дюже брезгую…»
И ложил он эти денежки во свой карман.

* * *

Как боролся богатырь Чиновник-солнышко
С расхищением казны-то государственной.
От восхода до заката на посту стоял,
И схватил-таки себя за белу рученьку.
И схватил, и заточил в хоромы камены.
В белокаменны хоромы, да во собственны.
И к делам опять вернулся государственным.

ЯБЛОЧКО

Светлане

Между солнцем и землею — только просинь.
Ведь не даром золотою кличут осень.
Осыпает, словно градом, нас плодами.
Но бывает, что награду ждать годами.

Эх, яблочко от яблоньки,
А доченька от маменьки.
Румяные, ядреные,
Нам Господом дареные.

Птицы трассу скоростную ладят к югу.
Не хотят они родную слушать вьюгу.
Лебеденок смело в небо из болота -
Вот и яблочко поспело для кого-то.

Эх, яблочко от яблоньки,
А доченька от маменьки.
От маменьки, от папеньки,
Да чуду-юду в лапоньки.

Страхи осени растают, как снежинки.
Гордый лебедь вырастает из пушинки.
А из яблочка родится тоже диво.
Семенами нам гордиться справедливо.

Эх, яблочко от яблоньки,
А доченька от маменьки.
Вам многое пророчится,
Катитесь, куда хочется.

Расставанье неизбежно, как и осень.
И пощады у природы мы не просим.
Словно яблочко на блюдце, будут встречи.
Ветви яблоньки обнимут ваши плечи.

Эх, яблочко от яблоньки,
А доченька от маменьки.
Ах, все вы божьи ярочки,
Да только не подарочки.

ВОСПОМИНАНИЯ НОЧНОГО СТОРОЖА

А.Ф.

После ухода бригады строителей
Я охранял магазин от грабителей.
Бродят порою ночною мечтатели,
И — пропадают отвертки и шпатели.

Чтоб не ловить мне такого любителя,
Ангела Бог мне направил – хранителя.
Ангел прильнет, и с мороза согреется…
Только не каждую ночь, разумеется.

И, признаюсь без малейшей патетики -
Солнышко он приносил мне в пакетике!
Полную банку борща со сметаною!
Или же с маслицем кашицу манную.

Всякое, впрочем, на службе случалося.
Пьянь неусыпная в окна стучалася.
Сам иногда улетал на свидание,
Свой оставляя объект без внимания.

Ангелу, то есть, вниманье оказывал!
Бог сберегал. Но порой и наказывал -
Прям подо мною обуглилось креслице.
Странным делам этим вечность ровесница!

Но вспоминаю, почти без патетики,
Как приносили мне солнце в пакетике -
Полную банку борща со сметаною!
Сладкие ночи, покрытые тайною.

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Адам кричал и прыгал у огня,
Когда родился первенец у Евы.
«Механизатор будет у меня!..
Я увеличу площади посевов!..»

Сынишка рос, железками играл.
И между делом делу научился.
Он от зари до полночи пахал!..
А вот второй ленивым уродился.

Адам его пристроил кое-как
Пасти овец поблизости от нивы.
И тот ловил – ведь был то не дурак! –
Перепелов и бабочек красивых.

Адам же с Евой пряталися в тень,
Познав секрет таинственного действа…
И приходилось старшему потеть,
Чтоб прокормить растущее семейство.

Однажды он из блоков и узлов
Собрал комбайн, и дизелю дал волю…
А братец вновь ловил перепелов,
Среди колосьев ползая по полю…
«А где же младший?» - Боже вопросил. -
«Он почему мне жертву не приносит?
Коль от усердья выбился из сил,
Так у меня в молитве пусть попросит».

«А я не сторож брату моему». –
Ответил старший вовсе не развязно.
Он по сортам просеивал муку,
И думал – как добыть еще и масло?..

МОРСКАЯ ЛЮБОВЬ

А.Ф.

По морям я седым скитался,
По портам в кабаках шатался.
Не с одной был знаком я песней,
Но и в них не встречал прелестней.

Увидал я тебя в тумане,
Но вовек мне не быть в обмане.
Миражи – не морей причуда,
Я в плену не песков, а чуда!

И когда не в себе стихия,
О тебе ей пою стихи я.
Ты вдали, но со мной – как снасти.
И бегут от меня напасти.
Ну а вдруг не пишу стихи я –
Так поет о тебе стихия.
А завоет луною в небе –
Тороплюсь, где давно уж не был.

Даже штиль обожжет печалью –
Я в мечтах, но к тебе причалю.
Всем ветрам жемчуга на лапу –
И тебя на руках по трапу.

Пусть грозят непогодой слухи -
Отмахнусь, как от пьяной мухи.
Я привык к твоему участью,
На моем корабле ты – к счастью!

КРЕСТЬЯНСКАЯ

А я травушку кошу, кошу.
Да на солнышко гляжу, гляжу.

Но чегой-то не видать, не видать.
Что-то стало заслонять, заслонять.

Это туча воронья, воронья!..
Как на речке полынья, полынья.

Кто-то вышел воевать, воевать.
Землю кровушкой чужой поливать.

Ой вы, братья, дураки, дураки!
Что делить-то пятаки, медяки?

Лучше травушку косить, косить.
Да у девушек попить просить.

Я вот пашенку вспашу, вспашу.
Да пшеничку посажу, посажу.

Будет многая прибавка в зерне.
Да еще, что напашу при луне...

Ой, я травушку кошу, кошу!
Ой, на девушек гляжу, гляжу!

Да чегой-то зазевал, закивал.
Не пора ль пойти примять сеновал?

Ой, совсем я зазевал, закивал!
Ой, пойду-ка я примну сеновал.

О САМСОНЕ И ДРУГИХ

Царя тогда Израиль не имел.
А Господа не слушал никогда.
И каждый делал то, чего хотел.
И в общем, получалась ерунда.

И тесно было дюже от врагов,
И грабили их все, кому не лень.
Но в след ходили вражеских богов!
И зло творили каждый божий день.

Печалился Господь от той молвы.
И женщина Самсона родила.
И бритва не касалась головы,
А с волосом — и силушка росла.

Евреев на войну Самсон позвал.
Но каждый огрызался и грубил.
И льва Самсон с досады разорвал!
И тысячу врагов за раз убил.

Конечно же, не собственной рукой –
Ослиный подвернулся черепок.
И варвары послушно на покой
Отправились, как маменькин сынок.

И взял себе он вражескую дочь.
В законную и верную жену.
И предан был он ею в ту же ночь!
И снова захотелось на войну.

Собратья же и слышать не могли!
Все падали пред идолами ниц.
Разврат один и мерзости плели.
И жен чужих хотели, и блудниц.

Самсон любил и сам любовный воск.
Хороший был, как писано, ходок.
Зазнобушке открыл секрет волос,
Острижен был — и цепи поволок.

Так будьте же разумнее, друзья,
При выборе и бога, и жены.
Как жили те евреи – жить нельзя.
Нам верность и порядочность нужны.

БЫЛ ТАКОЙ…

Нас учили летать
И противника бить.
А хотелось гулять,
Целовать и любить.
И случилось же так,
Что присохли к одной.
Не бросать же пятак!
И в село – ни ногой.
Доверили судьбы
                     мы ей, родной.

Но узнал я потом,
На балу выпускном,
Что ходил он тайком
За любовным вином.
От такой красоты,
Не смотря ни на что,
Посрывает болты
Даже хоть у кого.
Стерпел и простил я
                      тогда его.

На задания мы
Уходили вдвоем.
И плевались холмы
Смертоносным огнем.
И летели огни
Все в меня одного.
А попали они
Почему-то в него.
Спасла катапульта
                      орла того.

Опускался мой друг
На чужие леса.
И мне видимость вдруг
Замутила слеза.
Я откинул колпак
И рванулся к нему.
Может, правда – дурак,
До сих пор не пойму.
Я чувствовал – нужен
                      я там ему.

В облака я нырнул,
Что стеной наползли.
Полный рот хапанул
Я не нашей земли.
Отплевался в тиши,
Он – в истерику впал.
Был он рад от души,
Что я тоже упал.
Что сам – говорить я
                      ему не стал.

Попросил закурить.
«Так ведь нет сигарет!
Потерпи, потерпи». –
Он сказал мне в ответ.
А позднее в кустах,
Озираясь мельком,
Он курил впопыхах,
Наслаждаясь дымком.
А мне словно в горло
                      скатился ком.

Он меня веселил
На зазубринах скал.
Анекдоты травил
И, наверно, устал.
И когда улетел
В воды бурной реки,
Я внезапно вспотел,
И не подал руки.
Я просто не подал
                      ему руки.

НЕИЗВЕСТНОМУ СОЛДАТУ

В четыре утра он ушел на войну,
И бился до ночи глубокой.
Рукой отстраняя взрывную волну,
В атаку вставал одиноко -

Товарищи падали в вихре свинца,
Глаза закрывая навеки.
Но копоть и пыль не стирая с лица,
Смотрел он на красные реки.

И целился вновь, и гранаты бросал,
В кольце отбивался прикладом.
Потом на упавшей стене написал:
«Прощайте, припомните гадам…»

Все это, как будто, я видел в кино.
А может, приснилось когда-то.
Одно несомненно, что было давно,
И был этот парень солдатом.

А звезды сияют в глубокой ночи,
И памяти крови не спится.
Гитара, подруга, потише звучи,
Мне песня красивая снится.

ДУНЯША

На поле боя
Одни до боли
Матросы – два, они в кольце огня.
На белом поле,
В разгаре боя
Гнедые вскачь, и девушка в санях.

Братва из роты
Морской пехоты
Кричат:
         «Причаль!.. А ну прибавь еще!
Как звать?..»
              «Дуняша…»
«Сестренка наша,
Гони печаль, все будет хорошо!..»

Кольцо прорвали,
Где их не ждали.
И пир горой в землянке на войне!
«И – эх, Дуняша,
Сестренка наша!..
Мы снова в бой, подумай о себе...»

Промчались годы
Плохой погоды,
А ей все жаль, ведь помнится еще:
«И – эх, Дуняша,
Сестренка наша,
Гони печаль, все будет хорошо!»

ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ГРУСТЬ

Ираиде Зариповой

По Московской – поворот,
Старый домик, огород. Тишина.

И одна уже давно
Смотрит в тусклое окно вышина.

Синева и пелена.
Бледноликая Луна со слезой.

Словно тени близких душ.
Только хлещет этот душ, как лозой.

Годы грусти – невода…
Но по праздникам всегда – винегрет.

Хоть порою ни одной,
Словно смыло их волной – сигарет.

Но поет аккордеон,
И вливает в сердце он благодать.

Расцветают облака,
Хоть и солнышка пока не видать.

Раньше было и оно.
И искристое вино – как в кино!
Только было так давно,
Что в бокале лишь одно видно дно.

Но взойдет оно, взойдет!
То окошечко найдет – и войдет.

И пускай бегут года,
Это счастье никогда не пройдет.

Хоть и точно – да-да-да,
Грусть и память никуда не уйдут.

Ведь они – нательный крест:
Дом, и душу, и окрест берегут.

МОЯ СВОБОДА

А.Ф.

Когда сломала жизнь подковы,
И пустота взяла в оковы -
Ты о любви заговорила!
И мне свободу подарила.

Ты подарила мне свободу!
Любовь к горам и огороду.
И я уж дома не ночую -
Я по садам в раю кочую.
Мы за версту друг друга слышим,
И точно в такт ритмично дышим.
Одной росой с утра умыты,
И с нашим прошлым оба квиты…

Мою ты душу окрылила,
Когда любовью одарила!
И я лечу к заветной цели -
Стихи и музыка в прицеле!

Ты подарила мне свободу!
С тобой пройдем огонь и воду!
И трубы медные оркестра,
Моя небесная невеста.

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Открыть полный текст в формате Word

© Мокин А.И., 2012