«Новогодняя сказка ночная…»

Подборка замечательных лирических стихотворений, никогда ранее не публиковавшихся. Автор ушел из жизни в уходящем, 2013 году.

Стихи из книги "Я вернусь". — Бишкек, 2014. — 130 с.

* * *

Новогодняя сказка ночная, -
С тихим шепотом падает снег,
Замирает вдали, улетая,
То ли зов, то ли стон, то ли смех.
Позабыто куда и откуда
Я хмельной по дороге бреду,
То ли веруя в поиски чуда,
То ли просто дремлю на ходу,
То ли что-то ищу у дороги,
Что уж точно не стоит труда,
Или может быть пьяные ноги
Завели неизвестно куда.
На лице то ли снег, то ли слезы, -
Я у ночи волшебной в плену,
Словно в сон погружаюсь я в грезы,
Не решаясь вспугнуть тишину.
Словно стала над жизнию тленной
Для меня откровеньем в тиши
Эта ночь, это чудо вселенной,
Очищеньем для грешной души.

* * *

Я ночевал в стогу, бродил с ружьишком,
У родников, уставший, воду пил,
И протоптав траву, — полсотни с лишком, -
Ни денег, ни вещей не накопил.

Порой питался только черствым хлебом,
Бывало, что в кармане ни гроша,
И укрывался на ночь звездным небом, -
И все же жизнь чертовски хороша!

Чего еще желать, — какого беса!
На дальний зов призывного "ку-ку"
Идти, купаясь в ароматах леса,
И, как иконе, кланяться цветку.

Сих чувств не взять не за какие тыщи, -
Видна, как на ладони, жизнь своя, -
И хочешь жить осмысленней и чище,
И остро обретаешь свое "я".

И все вокруг в ином каком-то свете,
И ясно видишь главный корень бед -
Наивны мы, смешные, словно дети, -
Теряем годы в суете сует!

Блажен, кто окунается в природу:
Охотники, туристы, рыбаки.
Ей богу, ничего не знаю сроду
Прекраснее ночлега у реки, —

Разжечь костер газетной четвертушкой,
Воздать свое бесхитростной еде,
И черпать алюминевою кружкой
Рассыпанные звезды на воде!

СНЕГОПАД

Был снегопад, на вальс похож точь в точь, -
Кружился в танце снег под фонарями,
Заштатный городок, зарывшись в ночь,
Манил к себе призывными огнями.

Я из вагона вышел подышать
И замер на заснеженном перроне,
Как будто бы боялся помешать
Снежинкам в нескончаемой погоне,

Как будто бы боялся разбудить
Волшебный мир из белой акварели,
Сумевший так искусно нарядить
Пушистые заснеженные ели.

Передо мною, в благодатной тиши
На фоне русской матушки-зимы,
Горбатились заснеженные крыши
И вились запоздалые дымы.

И восхищенье овладело мною,
И все смятенья отлетели прочь, -
Был снегопад тому виною,
Прекрасная чарующая ночь.

И вдруг, совсем внезапно для себя,
Я окружен был выпившим народом
И, пригоршнями кинув снег в меня,
Девчонка засмеялась: "С Новым Годом!"

Был снегопад, на вальс похож точь в точь,
В душе печаль саднила, как заноза,
И разбивалась вспугнутая ночь
О потный лоб трудяги тепловоза.

Вагон меня баюкал, как ребенка,
Но отчего-то я уснуть не мог, -
Мне виделась веселая девчонка
И маленький заштатный городок.

(Лениногорск, 1975)

* * *

Бульвары опустели, угомонились звуки,
Умаявшись за день, зарылся город в сны,
Над миром, общей крышей, сомкнула полночь руки
На глади вод неслышно качая диск луны,

А мы уходим в ночь в обнимку с тишиною
По прихоти души, под звездный хоровод,
Окружены вдвоем волшебною страною,
Где первозданно все и где любовь живет.

Струится над асфальтом полночная прохлада,
Спят улицы устало под россыпями звезд,
А над прудом, уснувшим в густой посадке сада,
Тихонько шепчут листья задумчивых берез,

А мы бредем с тобою в обнимку с тишиною,
Средь шороха листвы под звездами одни.
Высвечивая путь, как фонарем,— луною,-
В квартирах гасит ночь последние огни.

Мы меряем шагами матушку-планету,
Прокладывая путь неведомый себе.
Предательница ночь строжайше, по секрету,
Все о моей любви поведает тебе.

* * *

Туман над заводью плывет,
Дрожит над отмелью звезда,
А по откосу поезда, —
Мелькнут, и дым по ветру вьет...

И только дым и — ничего...
Куда спешат? Зачем уходят? —
Шальные мысли колобродят
И сам не знаю отчего,

Зачем завидую я им, -
Навстречу всем ветрам бегущим,
Лугам в цвету, зеленым кущам
И пряным запахам густым!

Не оттого ль, что я, до боли,
Хочу хлебнуть пьянящей воли!
Тоской щемящей душу ест
Охота к перемене мест!

СНЕГ

В разряженном воздухе, пахнущем снегом,
С полдня суетится занудливый дождь
И тужится ветер, срываясь набегом,
Как старец, давно разбазаривший мощь.

На память приходят холодные зимы,
Тяжелое небо над миром висит,
Стоят под дождем фонари-подхалимы
И мокрый каблук по асфальту скользит.

Вот капли, срываясь откуда-то свыше,
Казалось, как будто замедлили бег, -
Ведь только недавно стучали по крыше, -
И вдруг в один миг превратилися в снег,

Одетые холодом в белой вуали,
Как в танце, под светом кружась фонарей,
Резвясь от того, что снежинками стали
И радуясь новой одежде своей.

И нету тех дней, коих не было краше,
И нету осенней былой красоты,
И подает снег на желания наши,
На наши надежды и наши мечты.

* * *

То было, кажется, давным-давно,
Лет сто тому, а может двести...
Я провожал девчонку из кино
В забытом Богом маленьком предместье.

А над землею буйствовал апрель
И вечер был похож на дивный сон,
И тонко вторя сердцу в унисон
Звенела, с крыши падая, капель.

Я до сих пор ее не позабыл,
Хоть минуло с тех пор немало лет, -
Наверно потому что я любил, -
И первый раз тогда услышал "нет".

Сверкало небо миллиардом звезд,
Душа моя побитым псом скулила,
И я ушел и боль свою унес, -
О как давно все это было.

* * *

Не думая, легко умеешь, только ты ведь,
Порвать в один момент связующую нить,
Решившаяся тем другого осчастливить
Или себя решив другим вознаградить.

А я себя считал, не Бог, каким провидцем! -
Но время не вернуть, обрублены концы, -
Не думал, не гадал, что стану очевидцем,
Как рушатся мои воздушные дворцы.

Я прошлые свои ошибки искупаю
И мучаюсь любя, и сам с собой борюсь,
И собственной любви на горло наступаю,
И верую, что я от чары излечусь.

А за окном шумит с рассвета непогода,
То каплями стучит, то переходит в снег,
И трудно разобрать, какое время года,
И пустота в душе и день длинною в век.

День переходит в ночь, как в следствие причина,
Неужто я с тоски медведем зареву,
Но глупо раскисать, я все-таки мужчина,
И выходку твою, Бог даст, переживу.

И я, устав от дум, бессильно опускаю
В ладони мокрый лоб, как камень на пращу,
Вернись ко мне поруганной, — я знаю,-
Любой ко мне вернись, — и я тебя прощу.

Но грустно сознавать, что чуда не бывает,
Равно, как не бывает горя без причин,
Налитый крепкий чай в стакане остывает
И тая, по свече стекает стеарин.

ПРИЗНАНИЕ

(А.С.)

Знаешь, порою, мне кажется, что я тебя потеряю
И мир, — вот этот, прекрасный, — вдруг превратится в ничто.
Я не умею плакать, но я тебя заверяю,
Что эту потерю, любимая, уже не восполнит никто.

Знаешь, пусть, жизнь — это штука довольно сложная,
Но если ты рядом со мною, я, кажется, все смогу, -
Хочешь, я для тебя сделаю невозможное,
Хочешь, поймаю в ладони падающую звезду,

Хочешь, сыграю гимн я на лучах восхода, -
Если ты рядом со мною счастлив я и богат! -
Эту гигантскую чашу звездного небосвода
Я разрисую алым, кисть окунув в закат!

Знаешь, обидно, что в счастье мчатся галопом дни, -
Вот колыбель моих рук, хочешь, ложись, отдохни, -
Спи, ни о чем не думай, — я сохраняя сны
Буду сплетать в узоры тонкую нить тишины,

Буду рассвет лиловый я разбавлять туманом,
Буду тихонько баюкать счастье свое на руках.
Знаешь, порою боюсь я, что все обернется обманом,
Знаешь, порою мне кажется, что я парю в облаках.

Знаю, что счастье это длиться не может вечно,
Знаю, всему на свете свой наступает конец,
Знаю, что радость наша, так же как жизнь, быстротечна,
Но сохранить стараюсь этот дуэт сердец.

Знаешь, мне страшно становится, а вдруг я тебя потеряю, -
И мир, вот этот, — прекрасный, — вдруг превратится в ничто, -
Я не умею плакать, но я тебя заверяю,
Что эту потерю, любимая, мне не восполнит никто.

(декабрь 1987, Минск)

* * *

К ней душа моя неравнодушна,
Но о чувствах, в прозе и стихах,
Мы диаметрально, очень скушно,
Говорим на разных языках.

Я вторгаюсь в споры об искусствах
С грубоватой темою иной,
А она твердит о высших чувствах,
Ну а я ж о близости земной.

А она души захлопнет створки,
Не поняв, в чем тут прямая связь.
Слышу я сплошные отговорки,
Половой истомою томясь.

Отговорка, — значит проволочка, -
Снова что-то, значит, не срослось!
А любовь, такая заморочка,
И идет все как-то вкривь и вкось!

И иду, расставшись с нею, к б-и я,
Просто клином вышибая клин, -
От любви одно противоядие, -
Коли х-н топорщится, как дрын!

* * *

В комнате запахи хвои оттаявшей,
Окна завьюжил снегами январь,
Чудится музыки звук замирающий,
Словно повернут назад календарь

И настроение то, прошлогоднее,
В душу непрошено вторглось опять,
И удаляюсь в мечтах и сегодня я,
Словно отправившись с временем вспять.

Тихое таинство, очарование
Елки наряженной, запах ее...
И погружаюсь я в воспоминание,
Снова присутствие слышу твое.

Словно у прошлого шторы срываю,
Будто шагнув на удачу в туман,
Я торопливо глаза закрываю,
Чтобы продлить в себе этот обман,

Что-бы продлить в себе эти мгновения,
Сладкие муки и тихую грусть,
Чтобы приблизилось, как дуновение,
Все что я помню в тебе наизусть.

В сердце усталом любовь не остыла,
Если-бы снова вернуться в "тогда",
Если-бы снова вернулось что было,
Я б не оставил тебя б никогда.

* * *

Прийти б и постучаться в дверь,
Как бы вернуться с того света,
Но ты давно живешь теперь
Совсем другою жизнью где-то.

И образ мой в тебе угас,
И ты меня давно забыла,
А ведь была любовь у нас
И счастье, вроде, тоже было,

И были ночи для двоих,
И были для двоих рассветы,
Но ты давно забыла их,
А нынче с кем ты, чья ты, где ты?

Прийти б и постучаться в дверь,
Как-бы вернуться с того света,
Но ты давно живешь теперь
Совсем другою жизнью где-то.

* * *

Нет желаний, — пустота,-
Суета и маята...
Месяца идут, недели,
Я, как парусник на мели,
В суете житейских драм,
Сдан на милость всем ветрам, -
У стихии в злобной пасти
Треплет ветер мои снасти,
Дождь, обрушив небеса,
Обрывает паруса.
Ни души нет, ни собаки,
Ни на юте, ни на баке, —
Все забросили меня, -
Догорает отсвет дня.
Ночь грядет, черна, как сажа,
И обрывки такелажа
Пляшут, словно в страшном сне,
Буд-то грешники в огне.
Грезы с палубы сметая,
Бьет судьбы волна крутая,
Мощно! — мать ее ети! -
Все сметая на пути!

НА СМЕРТЬ ДРУГА

(Н.Р.)

Коли двери беда отворила,
Кто способен противится ей, -
Мне сегодня судьба подарила
Самый тяжкий и черный из дней.
Этот день был лишен состраданья,
Он дождями слезу не ронил.
Тот оценит мое состоянье,
Кто ближайших друзей хоронил.
Из-под спуда всплывает былое, -
Мы дружили до сизых седин,-
Он и я, — нас всегда было двое,
А теперь я остался один.
Разве может быть напрочь забыто,
Что порою мы вздорили с ним,
Сколько нами совместно прожито,
Сколько дней, сколько лет, сколько зим.
И звучали нелепо, отвратно,
Звуки этого черного дня,
И не верилось что, безвозвратно,
Друг навек покидает меня.
Словно, что-то во мне оборвалось, -
Я реальную нить потерял, -
Мне казалось, нужна только малость,
Что бы друг мой очнулся и встал.
Мне казалось, что Божьим веленьем,
Снова к другу воротится жизнь, -
Спросит он, оглядев с удивленьем,
А чего вы тут все собрались?
Я цепляюсь за мысль упрямо,
Все стараюсь его разбудить,-
Но зияет глубокая яма
И готовится гроб поглотить, —
Но, напрасно – чудес не бывает, -
Хоть до пота Святым замолись!
Что-то в сердце моем убывает,
Словно я хороню свою жизнь,
И слезой наполняются веки,
Вот уже зарывают его,
Я молчу и прощаюсь навеки
С половиной себя самого.

(2005, Бишкек)

ПЕСНЯ

Есть чудесное из мест, -
Рай волшебный для повес! -
Там качаются пироги
И волна целует ноги,
И сияет южный крест!
Там витают ароматы,
В той стране живут мулаты, -
Благодатная земля! -
Жаль, отсутствую там я!
Яхты, лебедем паря,
Там бросают якоря, -
То нетронутая горем,
Омываемая морем,
Вожделенная земля!
Бриз ласкает женщин ладных,
От загара шоколадных,
Грациозных и нарядных, -
Но отсутствую там я!
Над волнами чаек крик,
На волне слепящий блик,
Пахнут водоросли йодом,
И насыщен воздух медом, —
Там минует день, как миг!
Там в ночи звенят гитары,
Под луною бродят пары, -
Благодатная земля, -
Жаль отсутствую там я!

* * *

Я не родился в пору флибустьеров
И не ходил с толпой на абордаж,
И не пленял богатых иноверов,
Не исправлял на мачтах такелаж,
По палубам я чертом не носился,
И не носил повязку на брови,
На шпагах и на кортиках не бился,
И не скользил ногами по крови,
Я не обрел их хватки и сноровки,
Не видел груди вздутых парусов, -
Но если бы вернулось это снова,
Я бросил все на чашу бы весов!
Все, чем живу, до смерти надоело, -
Проблемы и текущие дела, -
А в той среде совсем другое дело, -
Я б шел, куда б фортуна повела!
Готов к всему, как сжатая пружина,
Я б на обиды смело отвечал,
И порцию свою адреналина,
Исправно, каждодневно получал.
Свободен и моралями не скован, -
Привыкший слышать пуль и ветра свист,
Отчаянный, — и в меру проспиртован
Еще один восстал авантюрист!

ПЕСНЯ

Купола на церквях и кресты на погосте,
Чтобы мы не могли позабыть,
Что на этой земле мы всего только гости
И не вечно по ней нам ходить,
Что бы помнили мы и не жили беспечно,
Знали цену прожитым годам,
Что бы знали, что зыбкое счастье не вечно,
Что всевышним отпущено нам.
Небеса надо мной и земля под ногами,
По которой проложен наш путь,
И не ведаем мы то, что станется с нами,
И нельзя за черту заглянуть.
Мы живем, как один, не имея запрета
На повторы ошибок чужих,
И годами своими мы здесь, а не где-то,
Расточительно платим за них.
Мы надежду в душе и удачу лелеем,
Но с рутиной расстаться нам лень,
Мы не можем ценить и, вообще, не умеем
каждый миг, каждый час, каждый день!
И жара над землей и тоска непогоды,
Добавляют безделью причин,
Но идут, сединой отмечают нас, годы
И на лицах следами морщин.
Стоит всходы ли ждать, коль не брошено семя,
Сознавая, что пройден твой путь,
Что бездарно прожито ушедшее время
И его невозможно вернуть.
И повиснет над бездною жизнь в финале,
Словно капля чернил на пере,
И о прожитой жизни расскажет, едва ли,
Между датами только тире.

* * *

Не пригнув колена, я уйду из плена, —
Из рутины нудных длинных серых дней, —
Положась на смелость, как всегда хотелось,
Я взнуздаю тройку бешеных коней.
Ни к чему казниться, — упразднен возница! -
Обратив молитву к божьим небесам,
Я запрыгну в санки, меховой ушанке,
И своей судьбою буду править сам.
Птицей мчатся кони, — кнут в моей ладони,-
И летит кусками снег из под копыт!
Не пою я боле о несчастной доле,
Песнями не будешь ни одет, ни сыт!
О тоске-печали песни отзвучали,
Ныне я другие песни запою,
Я решу задачу, ухватив удачу,
Твердо уповая на звезду свою.
Широки, как воды, чувства от свободы,
Ветер рвет ушанку с головы моей,
Я, хлебнувший воли, зубы сжав до боли,
Смело погоняю тройку лошадей!

БИШКЕК

Когда погожий день стоит в зените,
Что кажется нагретым добела,
Сквозь зелень брызжут солнечные нити
И над цветами трудится пчела,
Тогда брожу по городу часами,
Гуляя по бульваром не спеша,
И чувствую, пружиня под ногами,
Асфальт мягчает, как моя душа,
Мне светофором улицы мигают,
Мне нравится неш город — общий кров,
Где кулинары всюду предлагают
Самсы, лагман и ароматный плов.
Есть в изобилье шашлыки и пицца
И жизнь течет без резких виражей, -
Цветет Бишкек, прекрасная столица,
Где тополя до верхних этажей!
Вон, у базара разгружают фуры, -
Меня безмерно радует, что тут
Различные народы и культуры
В соседстве не враждующем живут.
Пленит меня наряд восточный яркий
И я хочу, чтобы текла всегда
Под сенью крон зеленых, в полдень жаркий
В арыках говорливая вода!
Возможно, есть и сказочнее страны,
Где люди делят счастье на двоих,
Мне салютуют струями фонтаны
На площадях и улицах твоих!
Алмаз Востока, город вожделенный, —
Я чувствую себя уютно в нем, -
Ты, несмотря на возраст свой почтенный,
Все молодеешь с каждым днем!
И на тебя, хранитель благосклонный
Взирает Бог из выси голубой,
Живущий там, в пространствии бездонном,
Что держит купол неба над тобой!
Желаю я, что бы в дальнейшей жизни
Хранил тебя Господь из века в век
И пусть тебя минуют катаклизмы,
Мой добрый город, солнечный БИШКЕК!

(лето, 2003)

* * *

В те далекие страны, где мы не бывали,
Мы стремимся душою и грезим о них.
Те далекие страны, где будем едва ли,
К нам приходят, порю, во сне, лишь на миг, -

Там сияет над нами бездонное небо,
В сени зарослей дивных, журчит ручеек,
И витает над всем запах меда и хлеба, -
Но увы, это мир недоступно далек.

Там, за дальними далями, дивные страны,
Те, которые вряд ли когда посетим, -
Нам от века они недоступными даны,
Мы, порю, туда только в мыслях летим.

Те далекие страны, из дивных мечтаний,
Породили фантазии детской души, —
В них живет красота, в них нет бед и страданий,
Там волшебный цветок процветает в тиши.

Но туда нам с тобой никогда не добраться, -
Нам заботы мирские открыты, как зонт, -
Мы стремимся туда, но не стоит стараться,
Нам они недоступны, как сам горизонт.

* * *

Любовь, любовь, — а что это такое,
Зачем она свалилась на людей, -
Когда ночами сна, а днем покоя
Ты постоянно не находишь в ней?
Болезнь она ль души преображенье,
Кошмар иль сладость, тронутость ума?
Она как колдовское наважденье
И властна, и опасна, как чума.
И ты готовый плакать и резвиться,
Дарить цветы и серенады петь, -
И коль случилось ею заразиться,
То ею нелегко переболеть.
Ты ей возносишь радостные пассы,
Порой, не сознавая, что с тобой,
Способен на любые выкрутасы,
На безрассудство глупости любой!

* * *

Ты не любишь, — все ясно предельно,
Все, — конец! — я внушаю себе;
Но топчусь по асфальту бесцельно
И стараюсь забыть о тебе,

Но невольно в толпе незнакомой
Собираю по крохам черты:
Вон красотка, улыбкой влекомой
Улыбается точно, как ты,

Та в движеньях похожа до боли,
А у этой глаза, как твои.
Память, птицей в душе поневоле,
Бьется перья теряя свои,

Бьется втуне бессильная злоба, -
Невозможно тебя позабыть!
Словно нитью мы связанны оба, -
Обреченны навеки любить.

Я стреляю глазами, как в тире,
Не признаться себе не могу,
Что боюсь я тебя в этом мире
Потерять, как иголку в стогу.

* * *

Тянет судно к вожделенной суше
Белый парус, а над ним, с боков,
Чертят небо чайки-птицы, — души,
Не пришедших с моря моряков.
Не писал бы, впрямь, о том стихи я,
Что опасны волны, как таран,
Но живых влечет к себе стихия, -
Голубой безбрежный океан!
Не одни притягивает взоры
На волне корабль-колыбель,
Манят необъятные просторы,
Миражи неведомых земель.
И плывут лихие Магелланы, -
Но не всяк в родной вернется порт, -
Собирают квоту ураганы,
Сброшенных стихиею за борт.
Это их загубленные души, -
У чужой или родной земли, -
Постоянно, вестниками с суши
Криками встречают корабли.

(2006)

* * *

В старом парке прощальное танго звучит,
В старом парке шумят тополя и березы
И притихший в ночи город-труженик спит,
Под печальный мотив погрузившийся в грезы.
Танго властно вторгается в чувства мои,
Обостряя в душе ностальгию разлуки,
Я прощаюсь с тобой, я целую твои,
Как чужие, холодные губы и руки.
На холодных губах привкус соли от слез,
Я стою неуклюже, как сдавленный глыбой,
И запутавшись, намертво, в листьях берез,
Лунный диск задыхается, бьющейся рыбой.
Я шепчу, — я вернусь, зря не мучай себя,
Время быстро пройдет, я писать тебе буду,
Ты же знаешь, я жить не могу без тебя,
Я тебя некогда, никогда не забуду.
Не терзайся, ведь я не навек ухожу,
Отслужу и вернусь, мы опять будем вместе,
Я, как самым заветным, тобой дорожу,
Я вернусь, обещаю тебе, как невесте!
Лунный диск задыхается, тяжко и мне, —
Я целую тебя и не в силах расстаться.
Там, вдали от тебя, на чужой стороне,
Будет горечь разлуки с любовью брататься. -
Так я думал тогда, а сегодня, — Афган. -
Я сегодня солдат и с приказом не спорят! -
Грянул взрыв! — и свалился с брони ветеран, -
Пыльный воздух внезапные выстрелы порют.
Бьется, словно в припадке, в руках автомат, —
Я стреляю, сжав зубы, я корчусь от раны,
И вплетаются в грохот и крики, и мат, —
Ну держитесь братва! Окружают душманы!
Я, прошитый навылет, к гранате тянусь,
Сознаю, что живой, но не верую чуду,
И предсмертно хриплю, — я вернусь, я вернусь,
Я тебя никогда, никогда не забуду!

* * *

Словно сторож стоял над могилою тех, что любили,
Тот большой карагач, головою качая не в лад...
И держался над ним настоявшийся дух чахохбили
И звенел голосами в раскидистой зелени сад!
Над столами с серьезным гуденьем шмели пролетали,
Тихо плавилось лето в лучах под чириканье птиц,
Мы с тобою тогда еще собственных лет не считали
И улыбки порой не сходили с беспечнейших лиц.
Нам казалось, что жизнь не имеет конца и начала,
Мы стояли еще у истоков любви и надежд,
Нас фантазия наша обоих несла и качала
В оболочке, придуманных нами, красивых одежд.
Нам казалось, что мир этот дивный рожден вместе с нами
Мы откроем такое, чего никому не дано,
Только что это будет, пока мы не знали и сами,
Только верили, будет счастливым финал, как в кино.
Над столами, где редкие гости жевали и пили,
Руки-ветви раскинув, качал головой карагач
И держался над ним настоявшийся дух чахохбили,
Нам казалось, что каждый из нас непременно богач!

(Август 2012)

© Геннадий Сурков, 2013