Выстрелы в лесу

Туристы в Казахстане отправляются в поход, на природу. Но они пока не знают, что им предстоит пережить... Первая публикация рассказа.

1

До берега оставалось не более пятисот метров. Моторная лодка с тремя пассажирами плыла очень быстро, разрезая поверхность озера Маркаколь и оставляя светящийся след. Озеро с холодной, зеркальной водой временами переливалось на солнце яркими красками подобно россыпям зеленого жемчуга. В озере кипела бурная жизнь: то проплывет косяк пескарей, то у лодки мелькнет ленок, спеша по каким-то своим делам, то покажется игривая пара хариусов. Двое мужчин и молодая женщина, направляя движение лодки уверенными и легкими ударами весел, с интересом и любопытством оглядывались по сторонам. Впереди виднелся девственный хвойный лес из мощных, вековых сосен, кедров и пихт, а чуть выше – уходящие вдаль горные вершины, увенчанные ослепительно белым снегом. Подплывая к берегу все ближе и ближе, туристы замечали, что местами над водой свисали деревья и кустарники, окружая озеро красивой лиственной бахромой.

– А почему, Азат, ты все-таки не взял с собой Гаухар с дочками? – поинтересовалась женщина-европейка с короткими каштановыми волосами у сидящего рядом мужчины. – Чем в гостевом домике в Урунхайке дни и ночи проводить, тоже бы заповедник поближе посмотрели. Красота-то вокруг какая! Говорят, здесь можно вблизи лосей, косуль, ласку увидеть. Разве в Алматы себе можно такое представить?

Азат широко улыбнулся в ответ. Ему было под сорок, своими густыми, волнистыми черными волосами, смуглым лицом с точеными, европеоидными чертами он очень напоминал выходца из арабских стран. Лишь узкий разрез глаз несколько менял первое впечатление.

– Смотря с какой стороны посмотреть, Катя, – сказал он, все еще улыбаясь и переходя на шутливый тон. – Поется же в русской песне: «Мы с тобой два берега у одной реки…». А берега-то разные бывают: один – с густыми деревьями, а другой – с острыми камнями. После пятнадцати лет брака этим берегам иногда полезно друг от друга отдохнуть, особенно, когда река протекает между ними. А старшей дочке, Сауле, которой четырнадцать, я вчера поездку предлагал. «Поедем», говорю, «дочка, что в ноутбук уставилась, будто из Алматы не уезжали». Она мне: «Нет, ата, не хочу. Что я в заповеднике забыла? Каблуки еще сломаю, да и платья новые показать некому». Я говорю: «Как это некому? А звери на что, ты что думаешь, дочка, у них художественного вкуса нет что ли? Дефиле им устроишь, все эти кабаны с медведями, наверно, сроду такого не видали». Так и не поехала. Правда, у нас, казахов, говорят: «Қызды ауыл көңілді. – Где девушек не видать, там веселью не бывать». У меня в семье три девушки, вот каждая из них и веселит меня помаленьку.

Когда стих общий смех, Азат в свою очередь обратился к рыжеволосому мужчине лет тридцати с веснушчатым лицом и крупным, прямым носом:

– Кажется, Миша, ты говорил, что твое детство прошло где-то в этих местах?

– Нет, – ответил мужчина, обернувшись, но продолжая работать веслом, – до четвертого класса я рос в Риддере, бывшем Лениногорске. Там и теперь живет мой дядька по отцу. Но природа в окрестностях городка очень напоминает ту, что мы видим здесь.

До берега нужно было проплыть не более нескольких метров. Находившиеся в лодке люди были одеты в полуспортивную, походную одежду, и своими подтянутыми фигурами мало чем напоминали горожан, ведущих сидячий, малоподвижный образ жизни. Супруги Михаил и Екатерина Смолик в прошлом профессионально занимались спортом. Михаил выступал за сборную Казахстана по биатлону: на Олимпиаде 2006 года в Турине он занял одиннадцатое место, но зато год спустя на Азиатских играх в Чанчуне завоевал «серебро». Вскоре после победы Михаил получил на тренировке тяжелый перелом ноги, и с глубоким сожалением покинул большой спорт. Последние три года мужчина работал на одной из горнолыжных баз в горах Алматы. По характеру Михаил был уравновешенным, несколько замкнутым и немногословным человеком. Екатерина, напротив, отличалась исключительной общительностью и открытостью. Нежный овал лица, красиво очерченные брови, аккуратный небольшой нос и, особенно, выразительные, живые серые глаза делали женщину чрезвычайно привлекательной. Екатерина в свое время входила в сборную республики по художественной гимнастике, но ушла из спорта еще раньше мужа, и уже много лет трудилась тренером по шейпингу. Михаил и Екатерина неплохо дополняли друг друга, их можно было бы назвать счастливой парой, если бы не бездетность, которая нередко омрачала семейные отношения. Третий участник турпохода – Азат Серикбаев – был охранником на той самой горнолыжной базе, где работал Михаил. Будучи немного старше своих спутников, Азат принадлежал к числу тех людей, которые без труда становятся душой любой кампании. Веселый и балагуристый, он всегда мог увидеть в жизни какие-то комические стороны.

Моторная лодка, наконец, подошла вплотную к берегу. Могучие, высокие сосны словно обступили туристов тесным кольцом, простерев над ними свои вечнозеленые, покрытые росой ветви. Общими усилиями мужчины и женщина втащили лодку на берег, поместив ее среди многочисленных кустарников шиповника и зарослей можжевельника. После того, как путешественники убедились, что лодка достаточно скрыта от посторонних глаз, они надели на спины свои походные рюкзаки с провизией и отправились по тропинке, ведущей в огромный живописный лес.

Было еще утро, но над лесом уже ярко светило солнце, воздух был наполнен приятным смолистым запахом, пробуждая в сердцах путников ощущение радости жизни. Тропинка вела их все выше, сосны и ели чередовались с красавицами-березами и плакучими ивами, пихты и кедры с зарослями смородины и ежевики, жимолостью и ревенем.

– А грибов-то сколько! – не переставала восхищаться Катя, каждый раз останавливаясь, срезая грибы и складывая их в матерчатый мешочек. – И белый гриб, и подберезовик, рыжик, лисичка… Много таких, которых я даже не знаю.

– Надо быть поосторожнее, – предостерегал Миша. – Какие-то из них могут быть ядовитыми.

Дорогу туристам порой пересекали ручьи с берегами, покрытыми тюльпанами, колокольчиками, ландышами, гвоздиками, по которым беззаботно порхали разноцветные бабочки. Одевшийся в зеленый наряд лес был полон оживления. Слышались мелодичное воркование голубя, негромкое цоканье белки, тревожное щебетание кеклика. Над самой головой пролетели рябчик и серая куропатка, быстро проскользнул по траве испуганный уж, мимо промелькнула косуля. Безмолвие леса иногда нарушали равномерный стук дрозда, не обращавшего ни на кого внимания, и звонкая песня жаворонка, прославлявшего утро торжественным гимном.

2

Побродив по лесу несколько часов, уставшие путешественники решили сделать привал и подкрепить свои силы. Они расположились на тенистой поляне, поросшей васильком, чередой с душицей и окруженной со всех сторон молодыми кедрами и липами. Полуденное солнце пробивалось своими лучами сквозь листву, рисуя на земле удивительные золотистые узоры.

– Ну, что, Миша, наверно, сильно скучаешь по биатлону? – спросил Азат, неторопливо раскладывая на пакете бутерброды и овощи. – Не в обиду будет сказано: сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит. Так ведь?

– Еще как скучаю! – оживился бывший биатлонист, который обрадовался возможности поговорить на любимую тему. – Я встал на лыжи, когда мне едва исполнилось четыре года, а биатлоном начал заниматься с тринадцати… Вот, помню, случай был на Азиатских играх в Чанчуне, Китае, где я «серебро» взял. – При этих словах Катя не удержалась от улыбки: когда речь заходила о биатлоне, ее муж регулярно рассказывал этот эпизод своей спортивной биографии. – Я бежал индивидуальную гонку. На четвертом круге подъезжаю к «стойке», и вдруг перед подъемом на меня посыпался снег, да как ударит больно по носу. Оказалось, что это сухая ветка подломилась и упала на меня с высоты метра четыре. Очки тут же слетели, переносицу поцарапало. Тем не менее, я на трех кругах отработал «на ноль», только на последнем один раз промазал и время потерял. А так вместо «серебра» получил бы «золото».

– А что у тебя лучше получалось: стрельба или ход по дистанции?

– Да как тебе сказать, Азат, – задумался на минуту Михаил. – Стрельба, думаю. Хотя, если бы я медленно бежал по дистанции, то и медалей бы не было.

Беседа протекала непосредственно и весело. С присущим ему юмором Азат рассказывал Михаилу и Екатерине забавные случаи из своей армейской жизни и работы в охранном агентстве. Вскоре внимание молодой женщины привлекло поднимавшееся к небу облако, сначала белесоватое, а затем и черное, которое хорошо просматривалось за километр от места привала туристов.

– Ребята, что это за столб черного дыма впереди? – спросила Катя настороженно. – Неужели лес загорелся?

– Не похоже, чтобы пожар был значительным, – заметил Михаил, посмотрев в указанном женой направлении. – Черное облако небольшое.

– Мы могли бы и сами взглянуть, что там случилось, – предложил Азат, поднимаясь на ноги. – Я слышал, что где-то здесь неподалеку домик егеря.

– Да, можно сходить, – отозвался бывший спортсмен, явно заинтригованный происшествием. – Путь недолгий. Может, у самого егеря и спросим о пожаре.

Благополучно миновав бугры и лощины, которые часто попадались на неровной почве, путники минут через сорок вышли на лесную лужайку. Неприятная, печальная картина предстала перед их глазами. Одноэтажный, деревянный домик егеря уже догорал: он весь почернел и обуглился. Взвивавшееся к небу пламя сразу же падало на землю, извиваясь внизу волчком. Треск и едкий запах гари доносились вместе с раскаленным воздухом. Слева, метрах в двухсот от дома виднелся брошенный кем-то внедорожник. По другую сторону на стволе упавшего дерева сидел коренастый, невысокий мужчина с седыми волосами и бородой. Он был одет в разорванную военную куртку, сидел с окровавленной головой, покрытый многочисленными ссадинами и синяками. С горестью и тоской немолодой мужчина неотрывно смотрел на сгоревший деревянный дом, который еще какое-то время назад мог служить красивым дополнением пейзажа.

Катя мгновенно бросилась к пострадавшему, оказав ему первую медицинскую помощь. В ее рюкзаке очень кстати оказалась походная аптечка с медицинским спиртом, ватой и бинтами.

– Меня зовут Семен Григорьевич, я старший егерь заповедника, – начал свой рассказ мужчина, прерывающимся от волнения и негодования голосом, когда немного пришел в себя. – Мой напарник на больничном, и я фактически остался один на такой большой территории. А тут еще очень не вовремя приехала внучка, девочка пятнадцати лет… Кто мог подумать, что такой ужас произойдет! Черт бы побрал! Около часа назад подкатили два молодчика, по виду матерые уголовники. Мотор у них, видно, заглох, так эти звери ворвались в мой дом, избили меня, отобрали ружье «Сайга»… Если бы этим только кончилось! Меня эти сволочи закрыли в доме, который потом подожгли, а Аленку увели с собой… Страшно подумать, что может произойти! В доме все полностью сгорело, даже рация, сам я просто чудом спасся – дверь выломал.

– Аксакал, возьмите мою «сотку», свяжитесь с полицией, – с состраданием сказал Азат, протягивая свой мобильный телефон егерю.

– Спасибо, сынок, – растрогался мужчина, начав набирать нужный номер. – Алло, это полиция? Девушка, это Смирнов – старший егерь Маркакольского заповедника. У нас здесь ЧП: двое неизвестных, очевидно, уголовников, европейской и азиатской внешности, напали на меня, сожгли дом и похитили мою внучку. Спасибо за сочувствие… Когда вы приедете? Оперативные группы на выезде, вы говорите? Освободятся минут через пятьдесят. А мне-то как быть, когда каждая минута дорога… Ладно, до свидания.

Потрясенный егерь в отчаянии снова опустился на ствол дерева.

– Мужики, кто-нибудь из вас владеет оружием? – внезапно спросил он, видимо, хватаясь за последнюю надежду.

– Да, отец, – подтвердил Михаил. – Я – бывший биатлонист, а Азат – охранник.

– Прекрасно, – обрадовался Семен Григорьевич, и умоляюще посмотрел на двух мужчин. – Только вы в этой ситуации можете мне помочь. Я понимаю, это опасно, рискованно. Но внучка и моя жена – все, что у меня есть на этом свете. Эти подонки, нелюди, могут убить, изнасиловать девчушку… Я уверен, что они двинулись в северном направлении. Помогите, очень прошу вас.

– О чем вы говорите, конечно, мы поможем, – заверил его Азат, и положил несчастному егерю руку на плечо. – Но как мы сможем вам помочь?

– Видите эти две сосны, справа? Под землей, рядом с ними у меня тайник с охотничьим оружием. Там как раз три ружья и патроны.

Подойдя к указанному месту, егерь расчистил площадку от земли и листьев, под которыми показалась металлическая дверца. С некоторыми усилиями мужчина открыл дверцу ключом, а затем вытащил большой матерчатый мешок. В нем оказались новое охотничье ружье «Сайга-12» и два старых, но хорошо сохранившихся ружья «ИЖ-18». Егерь зарядил каждое из них дробью, передав Михаилу и Азату. Из тайника он также вытащил толстую бельевую веревку, длина которой была не меньше двух с половиной метров.

– Тоже пригодится, когда схватим преступников, – пояснил егерь, отдавая веревку Кате. – А теперь давайте поторопимся, – нетерпеливо промолвил он, тяжело вздыхая, – и так уже потеряно много времени… Боже, бедная моя девочка! Спаси господи Аленку от этих извергов!

3

Следуя маршруту, предложенному егерем, четверо путников быстро двигались на север, пробираясь по густым зарослям леса. Они шли уже полчаса, лавируя между хвойными деревьями, кустарниками шиповника и смородины, когда громко прогремело два выстрела.

– Неужели они убили ее?! – в ужасе воскликнул Семен Григорьевич. – Выстрелы были совсем близко…

– Нужно торопиться! – уверенно сказал Михаил. – Не все еще потеряно!

Не говоря больше ни слова и ничего не замечая вокруг, егерь и его трое спутников стремительно побежали через кусты и лесные чащи. На их пути время от времени ломались и трещали ветки, взлетали с деревьев потревоженные птицы. Но, как не спешили преследователи, только минут через десять извилистая лесная тропинка привела их к цели – на вершину холма, заросшего цветущим боярышником и несколькими молодыми дубами. Внизу, в огромном овраге, напоминавшем чашу, они увидели двух крепких мужчин в потрепанных джинсовых куртках и брюках, а справа, неподалеку от них – сжавшуюся в комок девочку лет пятнадцати с испуганным, заплаканным лицом. Орудуя охотничьими ножами, мужчины разделывали тушу только что застреленного ими кабана. Их внешний вид и лексикон не оставлял сомнений в роде их занятий. Давно не бритые, покрытые шрамами лица с выражением затаенной жестокости, тюремные наколки на руках, грубые, нецензурные фразы, которыми мужчины обменивались между собой, обличали в них закоренелых уголовников.

Притаившись в зарослях, егерь, Михаил и Азат взяли преступников на прицел, напряженно наблюдая за дальнейшим развитием событий. Вдруг один из уголовников – более высокий, темно-русый мужчина славянского типа – поднялся на ноги, вставив нож в чехол на поясе.

– Что-то устал я, Бугай, – бросил он мужчине-азиату, скидывая куртку. – Ты занимайся кабаном, а я пока с малолеткой развлекусь. Потом будет твоя очередь, – добавил он с наглой ухмылкой, развязной походкой приближаясь к перепуганной насмерть голубоглазой, светловолосой девочке.

Услышав последние слова негодяя, Семен Григорьевич не выдержал, быстро вскинул ружье к плечу и выстрелил в воздух. Уголовник-азиат моментально вскочил, обернулся и выхватил пистолет – в сторону холма раздалось два оглушительных выстрела. Рядом с головой Азата вздрогнуло дерево: отлетели щепки и кусочки коры, когда пуля попала в ствол. Вторая пуля со свистом оцарапала щеку Михаила. В ответ Азат почти непроизвольно, как профессиональный военный, нажал несколько раз на спусковой крючок. Раненный в предплечье и руку преступник выронил пистолет и с диким воплем повалился на землю.

Тем временем второй уголовник схватил девочку, выставив ее впереди себя, и начал отступать назад. Нельзя было терять ни минуты: егерь и Азат сбежали с холма вниз, сразу же оказавшись в овраге; Михаил поспешно спускался с холма с другой стороны. Бывший биатлонист продвигался через высокие, густые кустарники, оставаясь невидимым для преступника.

Увидев перед собой вооруженных ружьями егеря и незнакомого стрелка, уголовник приставил нож к горлу несчастной девочки.

– Я вижу, ты еще не подох, старый хрен, – глухо сказал он, побагровев от бешенства. – И даже подмогу привел… Но это тебе не поможет. Бросайте ружья! Иначе я перережу девке горло!

Семен Григорьевич и Азат в растерянности опустили ружья, не зная на что решиться. В этот самый момент Михаил, оказавшийся позади преступника, с размаху ударил его по голове прикладом ружья, а затем с силой загнул его руку за спину, выбив нож.

– Дедушка! – закричала девочка, бросившись на шею егерю.

Взволнованный Семен Григорьевич крепко держал свою внучку в объятиях, словно боясь, что кто-нибудь снова посмеет ее отнять у него. А бедная девочка, все теснее прижимаясь к деду, жалобно всхлипывала, и долго еще не могла прийти в себя после пережитого потрясения.

После того, как лежавшие на земле преступники были крепко связаны веревкой, егерь от всей души поблагодарил туристов за неоценимую, своевременную помощь.

– А теперь пора позвонить нашей любимой, доблестной полиции, – с иронией сказал Семен Григорьевич, набирая необходимый номер. – Девушка, это снова Смирнов – егерь из заповедника… Мы только что с товарищами задержали рецидивистов, о которых я вам говорил. Ах, вы рады? Спасибо за поздравления, дорогая… Так вот, мы их доставим на западный берег Маркаколя. Там мы будем ждать наряд полиции. Когда ждать катера? Минут через сорок? Ну, хорошо… Передайте от меня им большой привет.

4

Летнее солнце постепенно клонилось к закату. Приятно дул слабый ветерок, пенились белыми барашками волны озера, расцвеченного причудливыми бликами. На западном берегу Маркаколя удобно расположились егерь со своей внучкой, трое туристов и двое связанных преступников. Семен Григорьевич и его спутники уже давно сидели на берегу и, чтобы как-то скоротать время, вели неторопливую беседу. Обещанных полицейских катеров на горизонте все еще не было.

– Да, опасная у вас жизнь, Семен Григорьевич, – сказала Катя, с сочувствием взглянув на егеря. – Наверно, таких случаев, как сегодня, у вас было немало.

– И не говори, дочка, – отозвался Смирнов, погрузившись в воспоминания. – Более двадцати лет я работаю в заповеднике. Сначала я был охотоведом, штатным охотником, и, наконец, стал егерем. Многое с тех пор изменилось… Не тот сейчас охотник, что был раньше. Нет у людей совести по отношению к дикой природе. Не ради того, чтобы прокормить себя и свою семью, охотятся многие. Современный охотник – это в основном браконьер, нарушающий закон на каждом шагу. Бьют такие охотники зверей ради забавы, тщеславия, ими движет бешеный азарт, адреналин какой-то. Часто это люди не бедные, на должностях сидят, «крышу» хорошую имеют… А об опасности и говорить нечего. Вот, два года назад, например. Обнаружили мы с напарником след автомобиля, изучавшего территорию с целью добычи лося, погнались мы за ними на своей машине. Так браконьеры на тупиковой дороге протаранили нас. Я ударился головой, а напарника чуть не застрелили, когда он выходил из машины.

– Что же вас держит на такой работе? – удивился Михаил.

– Непростой вопрос, – ответил егерь задумчиво. – Не могу я без природы и животных, не отделим я уже от них… Кто, если не егери защитят природу от самих же людей? Если браконьеров не прижимать, ни одного зверя и птицы не останется.

Спустя два часа к берегу причалили два долгожданных катера с шестью полицейскими. Из первого катера на берег вышли двое – капитан и старший лейтенант полиции.

– Капитан Сомов, – важно представился егерю и туристам полный белобрысый мужчина с двойным подбородком. – Хвалю вас за сознательность, граждане. Очень хорошо, что вы оказали содействие в поимке опасных преступников… Ага, а вот и они. Где-то эти рожи я, вроде, уже видел… Бердиев, ну-ка глянь, что скажешь?

– Еще бы они были не знакомы, товарищ капитан, – заметил старший лейтенант. – Они у нас семь лет в розыске. Первый, что слева – Муртазин по кличке Бугай, второй – Сизов по кличке Серый. На них висят три грабежа со взломом, двойное убийство, рэкет.

– Вот удача, так удача! – обрадовался Сомов, потирая руки от удовольствия. – Сразу у нас раскрываемость на пятьдесят процентов возросла. Семь лет скрывались мерзавцы. Конечно, ведь по всему Казахстану мотылялись…

– Мы и не выезжали из области, – ухмыльнулся уголовник по прозвищу Бугай.

– Молчать, отморозок! – крикнул капитан. – Ты у меня по-другому запоешь, когда вызову на допрос с твоим подельником. Еще две статьи припаяем – «Похищение человека» и «Покушение на убийство». Поболтаешь тут у меня!

– Одним словом: моя полиция меня бережет. Правильно я говорю, товарищ капитан? – усмехнулся Азат. – Значит, вы этих гордых, вольных джигитов разыскивали каких-то семь лет? Но теперь-то, без сомнения, награда найдет своих героев. И правда, смотришь на них – такие милые, гладковыбритые, интеллигентные лица, – продолжал он, бросив взгляд на угрюмые, заросшие щетиной физиономии уголовников. – Наверно, никому и в голову не приходило, что перед ними преступники. Ни дать, ни взять – просто вылитые выпускники Оксфорда или Кембриджа.

– А вас, граждане, – сказал Сомов, сделав вид, что не обратил внимания на слова Азата, – я попрошу следовать за нами для составления протокола и дачи свидетельских показаний.

Не прошло и получаса, как полицейские катера с егерем, его внучкой и задержанными, а также моторная лодка с туристами, быстро отчалили от западного берега озера, и на максимальной скорости поплыли в сторону поселка Урунхайка.

***

Было около одиннадцати часов ночи, когда Азат и его друзья – Михаил и Екатерина, облегченно покинув полицейский участок, с нетерпением направлялись к своим гостевым домикам. Все трое сильно устали за этот тяжелый, полный событиями день, и мечтали, как следует, выспаться, забыв, хотя бы на некоторое время о произошедших событиях.

– Ну, а теперь, ребята, мне понадобится ваша помощь, – сказал Азат своим обычным шутливым тоном. – Сейчас для меня начнется самое сложное, а это потруднее, чем задерживать преступников.

– О чем это ты? – не понял Михаил.

– Как это о чем? Не догадываешься? – улыбнулся Азат. – Заявлюсь я домой и Гаухар, любимая моя жена, начнет: где был, с кем был, что пил, что ел, почему ел и так далее. Подумает еще, пронеси аллах, что я вместо того, чтобы совершать героический поступок на благо родины, весело проводил время в сауне. Вот вы-то и подтвердите мое алиби.

– Ах, вот в чем дело! – засмеялась Катя. – Даем тебе честное пионерское слово, что все представим в лучшем виде. Но давай завтра, после отдыха.

– Ну, такой святой клятве трудно не поверить, – заметил Азат, поворачивая в сторону своего гостевого домика. – Ну, хорошо, спокойной ночи! До завтра! Отоспитесь получше.

– Спасибо, Азат, – попрощался Михаил. – И тебе хорошо отдохнуть. Спокойной ночи!

Молодые супруги, наконец, оказались в своей комнате. За окном, на темном небе показалась полная луна, осветившая окрестности восточноказахстанского поселка. Царили тишина и спокойствие, лишь изредка до слуха доходило пение сверчков и цикад.

– А знаешь, Миша, – нежно сказала Катя, повернувшись к мужу. – Я так и не сказала тебе самого главного – я жду ребенка.

– Неужели правда?! Милая моя, любимая! – воскликнул Михаил, не помня себя от счастья. Он крепко обнял свою жену и горячо расцеловал: – Это самая лучшая новость в моей жизни... Как знать, может, появится будущий чемпион, победитель олимпийских игр. Дай бог, чтобы все так и было!

© Алексей Мальчик, 2014