Вспоминая Айтматова…

Опубликовано на сайте www.24.kg

Источник: http://www.24.kg/culture/181054-vspominaya-ajtmatovahellip.html

Вот уже 6 лет как ушел из жизни народный писатель КР Чингиз Айтматов. Но волна воспоминаний о нем и его творчестве во всех уголках планеты только растет, о нем говорят близко знавшие его писатели и кинематографисты, литераторы и политики. И все рассказывают о любимом мастере только светлое. И это неудивительно, ведь все, что делал Чингиз Торекулович, он делал с великой любовью к людям. «Я считаю, что любовь — главная жизненная сила. Ей прощается многое. Но эта великая жизненная сила сейчас попирается, изгоняется человеком из своей жизни. Это опасно», — предостерегал он.

Накануне корреспондент ИА «24.kg», чтобы вместе вспомнить Чингиза Айтматова, встретилась с известным режиссером, народным артистом СССР Болотом Шамшиевым, которого с писателем связывали не только творческие узы, но и многолетняя дружба.

— Как часто за последние годы к вам обращались с просьбой поделиться воспоминаниями об Айтматове?

— Довольно часто. В основном зарубежные издания, редакции, телеканалы Москвы, Лондона, Стамбула.

— Не создалось ли у вас ощущения, что вы о нем все рассказали?

— Нет, конечно. Я был знаком с Чингизом Айтматовым с 1958 года. Очень давно. Сразу после окончания средней школы. Мой отец был известный поэт и поэтому, увидев, что я увлекся творчеством Айтматова, потащил меня в Союз писателей Киргизии на Первомайской улице. Это здание, бывший купеческий особняк, уже снесли. Его не существует. Потом, считай 50 лет, я близко сотрудничал с великим писателем. У меня самое большое количество экранизаций по произведениям Айтматова. Целый ворох мозаичных воспоминаний. Мы же с ним не о погоде говорили, а об искусстве, литературе, о жизни.

— Поделитесь, пожалуйста, воспоминаниями, о которых вы еще никому в прессе не рассказывали.

— Сидели мы как-то у Чингиза Торекуловича дома на Первомайской — Боконбаева где-то в конце 1970-х, и я пожаловался, что меня притесняют, не дают снимать то, что хочу. На что Чингиз Торекулович улыбнулся и сказал: «Боке, не унывай! Это нормально. Чем ты выше будешь подниматься к своей творческой славе, тем больше у тебя будет недоброжелателей. Зависть — удел серой массы». И добавил: «Кыргыздар айтат: момолу бакка таш ыргытат!» (Кыргызы говорят: в плодоносящее дерево камни кидают!).

— Расскажите о первом прочитанном вами произведении Айтматова и о знакомстве с его автором.

— Первым прочитанным мною произведением Айтматова была повесть «Лицом к лицу». Она произвела на меня огромное впечатление. Так что с 1957 года я заболел Айтматовым. Спасибо моей маме: она посоветовала мне почитать молодого, тогда еще неизвестного писателя. Повесть печаталась в газете «Советская Киргизия». В то время я критически относился к нашей литературе. Мы же были писательской семьей, и дебаты по поводу нашей литературы постоянно проходили на кухне. Молодого Айтматова сразу невзлюбили в Союзе писателей. Моя мама оказалась в числе его первых защитников. Но самым активным и влиятельным его защитником тогда стал Темиркул Уметалиев. А его супруга Зуура эже стала ярой агитаторшей творчества Айтматова, до конца своей жизни превозносила писателя до небес. А она была умной и проницательной женщиной. Между прочим, моей маме она первая подсказала, чтобы я взялся за экранизацию Айтматова.

— Почему в свое время для одной из своих первых режиссерских работ вы выбрали повесть «Белый пароход»?

— Потому что это была великая литература. Экранизировать Айтматова было большой честью для молодого кинорежиссера. И большой ответственностью. Один мой друг-режиссер, когда я его спросил, почему он не хочет взяться за Айтматова, сказал мне: «Не хочу приумножать его славу. Сниму хорошо — скажут: у него получился фильм, потому что это Айтматов. Сниму плохо, скажут: плохой режиссер». Мне слова моего друга тогда показались проявлением нескромности, чрезмерной гордыни, но сегодня я думаю, что он просто трусил, боялся ответственности.

— Каким был Чингиз Торекулович в работе и вне ее?

— Об этом можно было писать роман. Во-первых, это был писатель новой формации, совершенно отличный от киргизских писателей того времени. Работал по-западному. Писал, как Хемингуэй, стоя. Трудовой день начинал рано-рано утром с пробежки. Чингиз Торекулович говорил мне, что с 5 утра мог пробежать за раз 20-30 километров. От Чон-Арыка до Воронцовки и обратно кругами. Когда появилась возможность плавать в бассейне, тоже наматывал километры. У него была великолепная физическая подготовка. Отсюда и колоссальная творческая продуктивность. Он, как Жорж Сименон или Юлиан Семенов, не писал детективы, которые можно было расширять, членить, удлинять, как колбасу (выражение моих знакомых архитекторов), он писал ШТУЧНУЮ прозу! В год одну или две книги! Покажите мне такого писателя в Кыргызстане, чтобы в год писали одну-две повести? Не найдете. И до сих пор такого писателя нет. Дай Аллах, чтобы появился!

— О чем бы вы сейчас поговорили с Айтматовым?

— Трудно сказать. Если честно, в последние годы своей жизни он несколько погрустнел. Ему не нравилось происходящее вокруг. Не только в Кыргызстане, но и в мире. Лишнего не говорил. Не потому, что не хотел ссориться с властями, идти на обострение, а оттого что видел глубже и дальше, чем мы, простые смертные. Прошли годы, и я сам постарел. Убеждаюсь в правоте Айтматова. Он не суетился, не выступал с разгромными статьями (хотя многие ждали от него дерзких слов в отношении той или иной политической фигуры), не бегал по митингам. Потому что он знал еще тогда, на заре независимости, чего стоят иные наши деятели и, простите, наш национальный характер.

Жаль, что мы не прочитали роман-завещание Чингиза Айтматова, обращенный к современному читателю: как нам, кыргызам, жить, чего бояться и к чему стремиться. Хотя я не исключаю, что в архивах писателя, возможно, такой роман есть, но семья Чингиза Торекуловича его придерживает, считая, что время публикации еще не пришло.

Каныкей МАНАСОВА