Золотая гора, или О том, как я работала на руднике Кумтор

(новелла)

Вся правда о "Кумторе" в рассказе простой кыргызстанки. Первая публикация.

Был апрель тысяча девятьсот девяносто шестого года. Наш Великий Союз и нашу чудесную жизнь, построенную ценой миллионов жизней погибших во время Октябрьской Революции, погибших во время репрессий и погибших во имя этой жизни во время Великой Отечественной Войны, развалили давно. После развала жизнь пошла по косогору вниз. Дошло до того, что люди уже который год голодали. Я бы выцарапала глаза тому, кто сказал; что бедность не беда. Бедность; это– беда, бедность это самое большое несчастье! Мы конечно особо то за богатством не гонялись, но жили вполне прилично, как говорится на хлеб с маслом хватало, да и одевались если не шикарно то вполне прилично. Но эту нашу прекрасную жизнь взяли и разрушили. И обнищал целый народ, жировали только те, кто под видом перестройщиков обирал этот народ. И мы узнали горечь бедности. Когда ты сидишь дома и не знаешь, что кушать завтра, не знаешь, что ответить своим детям которые хотят есть и не видишь никакого выхода из этой ситуации, хочется просто взять и повеситься! И не знаешь кого винить! Видите ли, мы оказывается, застоялись! Придумали трижды проклятую перестройку и начали всё перестраивать, да так перестроили что камня на камне не оставили. Растащили некогда цветущее огромное государство на мелкие-мелкие кусочки и горланят во всё горло о грёбанной западной демократии. Да провалились бы они со своей демократией куда подальше, им просто-напросто стало очень завидно смотреть на то, как мы хорошо живём, в то время когда у них вовсю процветает преступность и разврат. И на кой хрен нам их демократия нужна, нам нужна работа, нам нужен хлеб! До сих пор проклинаю Горбачёва за его предательство, он же свою страну предал! Ой да ладно, не буду об этом, а то не остановлюсь, я ведь хочу написать о другом.

 В тот день, ступая тихими, неслышными шагами ко мне пришла соседка. Я, конечно же, догадалась, зачем она пришла, но не подала виду.

 – Эже, вы дома? – робко спросила она, входя.

 – Да дома я дома, куда же мне деваться то, – ответила я обречённо. Она вошла и села рядом со мной, стараясь подавить взволнованное дыхание. Мне стало жаль её, она ведь тоже ни в чём не виновата.

 – Ну, рассказывай, как дела, как дети, в школу ходят?

 – Да вы что, эже, какая школа, у меня же дети маленькие, рано им ещё в школу, -смутившись сказала соседка.

 – Ах да, прости, я запамятовала.

 – Эже, у меня муж заболел, его в больницу положили, – соседка грустно посмотрела мне в глаза.

 – Да ты что, а что с ним?

 – Не знаю, что-то кашляет он сильно.

 – Ой бедный, простудился наверное. Он же позавчера огород поливал разувшись, – я вспомнила как он поливал огород, закатав брюки выше колен.

 – Эже, Вы наверное догадались зачем я пришла, – сказала соседка, видно решила не тянуть кота за хвост.

 – Да, конечно же, догадалась, но у нас тоже мука кончается, я дам тебе немного, на хлеб конечно не хватит, но хотя бы лепёшки сделаешь, я встала и подошла к ведру с мукой. У меня больно ёкнуло сердце, осталось совсем ничего. Я отсыпала ровно половину того что осталось.

 – Эже, я верну вам обязательно, и то что раньше брала тоже верну, вот выйдет муж из больницы, он пойдёт работать и мы вернём, – заверила меня соседка не веря сама своим словам.

 – Да ладно, посмотрим что нам бог пошлёт, как говориться будем живы не помрём, надеюсь он не оставит нас помирать с голоду, – попыталась я развеселиться. Почему то в последнее время многие, в том числе и я стали верить в бога, хотя родились атеистами. Ведь при Союзе мало кто верил в бога, тогда люди верили в коммунистическую партию, потому что жили за партией, как у бога за пазухой. А теперь один бог и остался, теперь люди надеялись только на бога.

 И бог не оставил нас!

 На следующий день рано утром прибежала ко мне опять та же самая соседка.

 – Эже, хорошие новости! – крикнула она у порога

 – Да мёд твоим устам, что за новости?

 – Эже, на почту муку привезли, будут раздавать вместо детских пособий, – впопыхах еле выговорила соседка, – пойдёмте, а то может и не хватить.

 – Ну да конечно, я сейчас, только быстро переоденусь.

 – Да зачем переодеваться, пойдёмте быстрей, время дорого, давайте возьмём вашу тележку и побежим, – соседка переминалась с ноги на ногу как оседланный жеребец готовый к скачкам.

 – Ну хорошо, побежали тогда.

 Когда мы прибежали на почту, там уже собрались тьма народу и одни бабы, мужиков наверное смело с лица земли. У дверей почты стояла нагруженная мукой огромная машина.

 – Эй бабы а где же ваши мужики? – крикнул водитель громовым голосом.

 – А нет у нас мужиков, один ты у нас и остался дорогой! – крикнула одна бой баба из толпы.

 – А что я один что ли буду разгружать машину, – возмутился водитель, -зовите своих мужиков!

 – А мой не может, у него роды начались, – крикнула опять та же самая баба. Толпа разразилась громким смехом.

 – Мой тоже вчера только разрешился!

 – А мой пятёрну родил! – бабы загалдели на счёт своих мужиков.

 – Тогда сами разгружайте машину, что за народ, одни бабы собрались! – крикнул в сердцах водитель.

 – А что бабы, давайте сами и разгрузим, – крикнула ещё одна смелая баба,

 – А что, нам не привыкать тяжести таскать, надо будет и разгрузим!

И пошла бабья толпа на машину! Разгрузили быстрей мужиков. Да, когда дома ждут голодные дети, бабы способны горы разворошить, не то что машину разгрузить! Видно не такой уж и сильный пол мужики, в тяжёлую годину они попрятались за бабьей юбкой.

 Получив свою долю и загрузив на тележку мы с соседкой радостно пошли домой. А дома сколько было радости! Порой для счастья так мало нужно! Мы радовались так, как будто нашли мешок золота а не мешок муки. Да, в то время мешок муки была равна для нас мешку золота!

 А на следующий день нас ждал ещё больший сюрприз!

 На следующий день меня вызвали на работу. Прибежала запыхавшаяся сестра и прямо у порога крикнула:

 – Давай собирайся быстрей, мне позвонили и сказали, чтобы ты ехала на работу!

 У меня отвисла челюсть, неужели дождалась!

 – Ну что стоишь как вкопанная, собирайся быстрей и беги, тебе надо успеть до одиннадцати быть на перевалочном пункте, – раздражённо крикнула сестра. Я бросила веник прямо на том месте где подметала и начала собираться. Сердце моё билось в бешенном ритме, руки тряслись не давая мне возможности соображать. Шутка ли, я ведь уже отчаялась ждать и вдруг на тебе, вызвали!

 На перевалочный пункт я прибыла в точно назначенное время. Успокоилась я только тогда, когда мы сели на вахтовку и поехали на рудник. Мы ехали по извилистой горной дороге, по которой мне не раз приходилось ездить на сырты. Природа была неописуемо красивой, тем более ранней весной! Но сейчас эти горы казались мне во стократ красивей! Зачарованная красотой природы я не заметила, как приехали на рудник.

 Выходите по одной и проходите на пропускной пункт– сказал парень одетый в камуфляж, открыв дверь машины. Мы начали выходить.

 – А зачем нас проверяют при въезде? – спросила я у попутчицы которая ехала не в первый раз.

 – А нас проверяют на предмет контрабанды, – ответила она криво улыбнувшись.

 – Как на предмет контрабанды, мы что контрабандисты что ли? – не поняла я.

 – Да нет, нас проверяют потому что некоторые умудряются провести водку, потом нажрутся и начинают бузить, видно нашему начальству это надоело и теперь запретили ввоз водки строго настрого, вот и поставили здесь пропускной пункт.

 – Ах вот значит, как!

 Нас тщательно проверили и пропустили. Высадили нас опять у входа в общежитие. Нас встретила обаятельная секретарь и расселила по комнатам.

Так началось моё пребывание на руднике.

 В столовой, куда я и была направлена на работу, меня поставили на посудомойку. Работа оказалась не из лёгких. В то время шло строительство золоторудного комбината и в одной вахте работали около двух тысяч человек. Кормили людей хорошо, очень даже хорошо. После нашей голодной жизни питание на руднике казалось мне рогом изобилия! Здесь было всё что душе угодно, горячие мясные блюда, салаты разные, большое разнообразие кондитерских изделий и напитков. Один человек мог использовать за раз несколько тарелок и если умножить их на количество работающих, то выходила приличная сумма. В столовой работники питались два раза в день; утром и вечером, обед брали с собой сухим пайком. Но в столовой были свои неписанные правила, шеф –повар там была царём и богом, которая и устанавливала эти самые правила. Если ей захочется она могла поставить поваром человека который до этого работал учителем, а человека который до рудника всю жизнь работал поваром и был направлен работать на рудник именно поваром, могла поставить на посудомойку. И никто не имел права пикнуть. Это конечно мне очень не понравилось также как и сама шефинья. Но делать было нечего, я не имела власти что либо изменить, мне бы на своём месте продержаться как можно дольше. Я краем уха слышала, что за малейшую провинность могут запросто уволить. Но уже на третий день моей работы я напоролась на неприятность. Моя напарница – женщина старше меня, уже в который раз в разгар работы усаживалась пить чай с шефиньей. Сначала я молчала, но от роду мой буйный нрав не дал мне долго терпеть. Когда в очередной раз она бросив работу пошла пить чай, я спокойно подошла к ней и сказала:

 – Эже, если вы сейчас же не встанете и не пойдёте работать, я пожалуюсь менеджеру.

 – Чтоо?! – выкатила она глаза на меня, – работаешь два дня и уже начала выступать?

 – А что, вы хотели, чтобы я молча работала и за вас? – уже чуть повысив голос спросила я.

 – Ха, ты посмотри на неё. — сказала она глядя на шефинью, как будто бы ища у неё поддержку, – раскомандовалась тут, иди и работай молча, мы тоже сначала работали молча. Так что привыкай!

 – Нет уж, к такому я не привыкну, мы что, в армию что ли пришли служить, и здесь дедовщина что ли? А ты у нас дед значит? Нет дорогая моя, будем работать как положено, потому что мы оба получаем за это одинаковые деньги, или ты сейчас идешь работать или я иду к менеджеру, – не унималась я, разве теперь меня остановишь.

 – Ой как напугала, не успела начать работать а уже побежишь жаловаться да?

 – Да, побегу. А Вы что молчите, или Вы с ней заодно, – обратилась я к шефинье которая молча наблюдала за нашей перепалкой, ну и хитрющая ты тварь, подумала я про себя. Она передёрнулась и посмотрела на меня ненавидящим взглядом. А как же, что это я осмелилась упрекнуть Её Величество. Но она не нашлась что ответить и строго посмотрев на свою любимицу сказала:

 – Эже, идите работать, как закончите придёте.

 Моя прекрасная напарница передёрнулась, посмотрела на свою подружку непонимающим взглядом но быстро опомнилась, встала и пошла работать. Таким образом уже на третий день своего пребывания на руднике я заработала себе двоих врагов. Но свои клыки я им показала. Меня не так то легко укусить! Я понимаю, конечно, что теперь шефинья будет искать повод избавиться от меня, но это в будущем, а пока буду продолжать работать. Я как в воду глядела. Недолго думая шефинья начала отравлять мне жизнь. Давала сверх нормы всякие задания, придиралась почём зря. Я пока стойко выдерживала все её натиски. Мне не привыкать работать целыми днями, это даже в какой-то мере доставляет мне удовольствие. Когда наработавшись целый день вечером ложишься спать, то твой организм спит с превеликим удовольствием, спишь как младенец, а утром просыпаешься как заново родившийся. Так что шефинья пока зря старалась достать меня. Однажды, она даже умудрилась чисто «случайно» закрыть меня в холодильной комнате. Как только я вошла в холодильную комнату чтобы помыть там пол, кто то с треском закрыл за мной дверь. А дверь изнутри не открывалась. Я что было сил начала стучать в дверь, но дверь была отделана толстым пенопластом и мой стук никто не услышал. Спустя минут пятнадцать шефинья сама открыла дверь, может быть её замучила совесть или ей срочно нужна была колбаса, не знаю.

 – Ой, а что это ты тут делаешь? – спросила она, сделав нарочито удивлённый вид.

 – Да вот решила передохнуть, голову свою горячую остудить немного, – ответила я ей щёлкая зубами, – спасибо тебе большое моя спасительница, а то я так остудила бы свою голову, что твоя голова тоже долго– долго мёрзла бы где то в далёком краю на нарах!

 – Хватит тебе ехидничать, ты что, думаешь, что это я закрыла тебя?

 – О, моя дорогая, а кто же кроме тебя осмелится на такой героический поступок? – от моего ответа она сначала побагровела потом позеленела, а потом и вовсе побледнела. А ты оказывается ещё и хамелеон, подумала я про себя.

 — Какие нары? Что ты говоришь? – еле выдавила она из себя.

 — Да обыкновенные нары, где зеки сидят разные,-спокойно ответила я.

 – А ты сначала докажи, что это я закрыла тебя, – чуть ли не криком сказала она.

 – Сейчас я ничего не собираюсь доказывать, я говорю о том случае, если бы я здесь замёрзла окончательно, то отвечать пришлось бы тебе, потому что за всё на кухне отвечаешь ты.

 Она не нашлась что ответить, взяла в охапку несколько палочек колбасы и вышла вон.

 В таком наряжённом режиме я отработала ещё две вахты. Но на третьей вахте случилось непредвиденное. В очередной раз пытаясь задеть меня шефинья сказала:

 – Ты вчера не сделала то, что я приказала, поэтому сегодня получишь наказание.

 – А что случилось? Я вроде сделала всё так, как ты велела.

 – Пойдём покажу, – сказала она и пошла впереди меня, я пошла за ней.

 – Вот посмотри, – сказала она, показывая струйки крови на стене под столом где разделывают мясо, – ты плохо вымыла здесь, поэтому сегодня получишь наказание, останешься после смены и будешь чистить лук! Ты поняла меня?

 – Но я же вчера протёрла здесь, может быть это осталось от дневной смены? – попыталась оправдаться я.

 – Нет моя дорогая, – съехидничала она, – в дневную смену этого никак не могло произойти, потому что они сразу показали мне это место как только началась смена, так что это твоя вина и ты останешься чистить лук! – торжественно заявила она и пошла прочь. Деваться было некуда, лук так лук, но три мешка! И что она собирается делать с тремя мешками очищенного лука? Не собралась ли она лепить манты двум тысячам человек? Ну да ладно, бог с ней, может быть я действительно проглядела то место, подумала я. Придётся чистить лук, проигрывать тоже надо уметь стойко, так что не бойся, а берись за дело, подбодрила я себя. К окончанию смены мне приготовили три мешка луку и поставили в углу на проходе. Отработав в ночь мне ужасно хотелось спать. Я выпила кружку крепкого чаю и принялась за работу. Она наверное специально выбрала лук помельче. Сначала вроде всё шло ничего, но к концу первого мешка у меня предательски начали слипаться глаза. Пришёл парень повар с другой смены и подсел ко мне помогать.

 – И за что это вас так наказали? – спросил он глядя на меня удивлённо.

 – Да, знаешь, теперь это уже не имеет никакого значения, а ты лучше уйди отсюда а то не дай бог и тебе попадёт, – сказала я ему.

 – Да ладно уж, мне сейчас всё равно делать нечего, помогу немного, – сказал он очень быстро очищая лук, видно знал метод, – зря вы с этой стервой связались, она теперь не отстанет от вас.

 – Да бог с ней, что ж теперь мне ползать что ли перед ней?

 – Между прочим, Вы первая кто осмелился перечить ей, мы ведь её как огня боимся, – сказал парень посмотрев на меня как на нечто удивительное.

 – И не таких видали, но всё-таки ты будь осторожен, она может и тебя наказать из-за меня, давай я лучше сама буду чистить а? А то если и тебе попадёт, меня совесть загрызёт, понимаешь, ты не думай, что я отказываюсь от твоей помощи, просто мне не хочется быть виновной если тебя тоже накажут.

 – А если меня накажут, то наверняка заставят чистить лук, тогда я надеюсь Вы мне поможете, вот так и будем чистить лук всю вахту, – пошутил он не переставая чистить лук.

 – Слушай, а откуда ты знаешь, что я осмелилась перечить Её высочеству, ты ведь работаешь в другой смене?

 – А слухами земля полнится, о Вас уже давно все говорят, – спокойно ответил он мне.

 – Интересно, и что это обо мне говорят? – удивилась я.

 – Разное, разное о вас говорят, здесь все про всех всё знают, неужели Вы не знаете об этом?

– Да нет конечно, зачем мне знать всё про всех.

 – Вот и я тоже так думаю. Делали бы каждый своё дело и не лезли бы к другим в душу, – всё так же спокойно продолжая чистить лук сказал парень.

 – Значит если обо мне говорят разное, кто-то говорит плохо, кто-то говорит хорошо?

 – Ну конечно, это всегда так, о любом человеке обязательно говорят и плохо и хорошо.

 — Значит ты из тех кто обо мне хорошего мнения? – спросила я глядя ему в глаза.

 — Если я решился рискнуть вам помочь, значит я из тех, мне нравятся строптивые женщины, хотя я сам не из таких, – ответил он весело улыбнувшись.

 – Ишь ты какой а, значит строптивых любишь?

 Не успел он ответить мне. Как перед нами выросла фигура шефиньи как тень Мефистофеля.

 – А ты что здесь делаешь? Что, тебе нечем заняться, может быть тебе тоже дать три мешка лука а? – спросила она своим противным голосом.

 – Нет-нет, я просто присел немного, я уже бегу, – сказал парень и подмигнув мне поспешил удалиться. Бросив на меня презренный взгляд, шефинья гордо удалилась. Ну и дуй отсюда, подумала про себя, глаза бы мои тебя не видели. Нет, буду думать о чём-нибудь другом. Значит все уже давно обо мне говорят, интересно, знать бы кто какого мнения обо мне. Окунувшись в раздумье я не заметила, как уснула. Проснулась я оттого что кто-то теребил меня за плечи пытаясь разбудить. Я с трудом открыла глаза и увидела перед собой менеджера канадца. Моё сердце ушло в пятки. Теперь меня точно уволят, подумала я первым делом. Он что-то бормотал на своём английском, потом перешёл на более или менее понятный русский.

 – Што спать? – спросил он меня насупившись.

 – Нужен переводчик, я всё объясню, – сказала я. Я боялась что без переводчика он может не так понять меня.

 – Карошо, – сказал он и ушёл. Через некоторое время он вернулся с переводчиком. Я объяснила почему уснула и почему меня заставили чистить три мешка луку. Когда ему перевели мои слова он недовольно покачал головой и велел вызвать шефинью. Она подтвердила правильность моих слов, видно была слишком уверена в своей правоте. Но канадец её строго отчитал. Он сказал, что нельзя ни в коем случае заставлять людей работать после смены, тем более после ночной смены, здесь высокогорье и люди не должны работать сверхурочно. Он счёл мою провинность не стоящим такого наказания.

 – Идите отдыхать, – сказал он мне через переводчика, – а вечером придёте на работу на два часа позже, отдохните хорошенько. А Вы впредь не должны наказывать людей таким образом, – сказал он повернувшись к шефинье. – если такое повторится, я буду вынужден уволить Вас!

 От слов менеджера шефинья побагровела, надулась как индюшка но перечить не смела а лишь покорно закивала головой. Я же в свою очередь посмотрела на неё глазами великого триумфатора и гордо подняв голову пошла отдыхать!

 Наверное, нетрудно понять, что было потом. Шефинья возненавидела меня. Хотела сделать из меня чуть ли не изгоя. Но после того случая она немного стала побаиваться меня а может быть не меня а менеджера который заступился за меня.

 Мне не хотелось обострять обстановку до предела. Я чувствовала кожей что шефинья только и ищет повод подложить мне свинью. Мои опасения подтверждали и мои сторонники. Тот парень который помогал чистить лук стал моим агентом.

 – Будьте всегда начеку, – говорил он мне как заговорщик, – она на всё способна, не дайте себя перехитрить. Если я узнаю, что-нибудь обязательно скажу Вам, только будьте начеку!

 Я и была начеку. Но это постоянное напряжение начало надоедать мне. Я решила уйти из кухни, нельзя ждать пока не выгонят с работы с позором. Только надо найти причину по которой я могла бы уйти на другую работу. И вскоре мне представился такой случай. Женщина которая преподавала в школе английский язык, работала на мойке крупной посуды. Однажды я наткнулась на неё когда она стояла наклонившись не в силах выпрямить спину.

 – Ой, а что это с вами? – спросила я помогая ей выпрямиться.

 – Да вот спина проклятая, так болит! – пожаловалась она мне. Конечно, стоять целый день нагнувшись над ванной где мыли крупную посуду было нелегко.

 – Эже, а почему бы Вам не уйти работать переводчиком, вы же хорошо говорите на английском, им ведь сейчас очень нужны переводчики.

 – А кто меня возьмёт переводчиком, я в анкете написала на кухработника.

 – Да мало ли что Вы там написали, надо же попытаться, на этой работе Вы вскоре станете инвалидом, – и тут меня осенило, – эже, а давайте сделаем так. Я вот тоже хочу перевестись на другую работу, мне тоже здесь очень трудно работать, у меня болят ноги да так болят что по ночам спать не дают, давайте пойдём к менеджеру и вы переведёте ему мою просьбу, а потом и о вас скажем. – предложила я ей.

 – А что, можно попробовать, – моё предложение ей понравилось. Мы решили долго не тянуть и тут же пошли к менеджеру. Он внимательно выслушал нас. Я даже показала ему свои ноги. Посмотрев на мои выступившие вены он печально покачал головой.

 – А Вы хорошо говорите на английском, – сказал он, вдруг глядя на учительницу, – не хотели бы вы поработать переводчиком?

 — Конечно хотела бы, а это возможно? – спросила она краем глаза удивлённо посмотрев на меня.

 — Возможно, – сказал менеджер.

 Он в тот же день перевёл меня горничной, а учительницу перевёл работать переводчиком. Вот так я спаслась от неминуемой кары шефиньи. А шефинья опять осталась с носом.

 Работать горничной было намного легче. Меня поставили мыть полы в коридоре. С комендантом мы сразу нашли общий язык. Ей очень нравилась моя работа.

 – Хорошо, что ты перешла работать сюда, здесь хоть и платят немного меньше, работа более спокойная чем на кухне. Постарайся работать ещё лучше, со временем я переведу тебя в блок, – сказала она мне. Это окрылила меня и я старалась ещё больше.

 Оставив позади неприятности на кухне я смотрела в будущее с надеждой только на хорошее. Но кухня не хотела отпускать меня так просто. Через некоторое время опять таки произошёл неприятный случай связанный со столовой. В один прекрасный день будучи в прекрасном настроении я выходя из столовой взяла в пакетик немного кукурузных хлопьев. Они всегда грудой лежали на большом контейнере. Когда я только что вышла из столовой меня одёрнули за рукав. Я обернулась. Передо мной стоял сутулый, щуплый, пожилой повар-канадец. Он всегда сидел на дальнем углу и наблюдал за всеми как паук ожидающий жертву. Он что-то бормотал на своем языке и хотел вырвать у меня из рук тот самый злополучный пакетик с хлопьями.

 – Чего тебе надо паук? – крикнула я ему. Он разорался ещё хуже и всё пытался вырвать пакетик.

 – Что, нельзя что ли? Тебе что жалко вот этих вот хлопьев, да вы же их на мусорку вываливаете вёдрами, да на, подавись! – я что есть мочи бросила ему пакетик. Хлопья рассыпались ему на голову. Я повернулась и пошла прочь. Толпа моментально собравшаяся стала недовольно расходиться, видно ожидали долгой войны.

 – Слушай зачем ты так а, тебя же могут уволить за это, – сказала подбежав ко мне одна сердобольная.

 – Да пошли они к чёрту эти грёбанные капиталисты, пришли культурно грабить нас и ещё раскомандовались, они хотят вывозить у нас золото а мы не может взять горстку хлопьев да?! – крикнула я ей в сердцах.

 Придя в комнату я тут же стала собираться. Пусть увольняют, подумала я, пошли они к чёрту, не буду я ни у кого просить прощения, тем более у этого противного паука. Не успела собраться, как в комнату влетела комендантша.

 -Что ты делаешь? – спросила она посмотрев на открытую сумку куда я забрасывала вещи.

 – Как что, собираюсь, не волнуйтесь я не буду просить прощения и уж тем более умолять о пощаде, я уйду сама, – сказала я, хотя на душе у меня скреблись не кошки а тигры. Вечно риторический вопрос как быть, не давала мне покоя. Ведь другой работы я не найду. Но просить прощения было выше моих сил, тем более что я чувствовала свою правоту. Конечно, бывают случаи когда я сама во всем виновата, тогда я ещё через силу могу попросить прощения, но когда за горстку хлопьев оскорбляют меня прилюдно,..

 – Да ты не торопись, может всё уладится, пойдём, тебя вызывают к менеджеру.

 – А ты что, думаешь он меня по головке погладит, не пойду я никуда, я уж лучше сама уйду чем унижаться ещё перед менеджером, – сказала я и стала собираться дальше.

 – Нет, так нельзя, ты должна хотя бы сказать менеджеру правду, а то получится так, что ты струсила и сбежала а они будут праздновать победу, неужели ты не поняла, это же козни шефиньи, этот паук с ней заодно, он у неё как за шухера. Ты понимаешь о чём я? А потом менеджер не такой и уж бессердечный человек может быть он всё поймёт правильно.

 Слова комендантши отрезвили меня.

 -Да ты что, это правда что ли? – спросила я удивлённо.

 – Что правда? – не поняла меня комендантша.

 – Ну то, что этот канадец заодно с шефиньей?

 – О боже мой, да это же коту ясно, неужели вы до сих пор не знаете об этом?

 – Нет, об этом я не знала, но если это так, то пойдём к менеджеру, – азарт борьбы охватил меня. Я бросила сумку и пошла за комендантшей.

 – Ты только не кричи на менеджера ладно, он мужик порядочный, он должен понять правильно, – напутствовавала по дороге меня комендантша.

 В кабинете у менеджера нас ждали тот самый паук, менеджер и наш супервайзер. Девушки почему то боялись супервайзера больше чем менеджера. То, что он в курсе событий меня насторожило. Но, как говорится; семи смертям не бывать! Я собралась духом. Выслушав меня, менеджер дружелюбно улыбнулся. А паук по привычке сидел забившись в угол и смотрел на меня готовый сожрать с потрохами.

 – А теперь послушайте меня, – сказал менеджер тихим приятным голосом, выслушав мои объяснения, – выносить из столовой продукты какие вы захотите нельзя, Вы по– моему допустили ошибку, Вы можете брать с собой только сухой паек. А потом этот человек вам в отцы годится, вы могли бы поступить с ним намного мягче, не надо было бросать ему в лицо хлопья, я думаю Вам надо извиниться.

 – Нет уж, просить прощения я у него не буду, – сказала я, как отрезала, – Вы можете меня уволить, но просить прощения я у него не буду, он сам первый начал кричать на меня и материть на чём свет стоит, пусть он и просит прощение. А потом, почему вы не написали на видном месте что брать из столовой любые продукты какие захотим нельзя. Это уж ваша ошибка а не моя. Я часто вижу, как другие берут всё что захотят, почему же он им не запрещает делать это, он же всё время за всеми наблюдает? Выкидывать на помойку целые туши мяса, масло коробками, вываливать кондитерские изделия целыми лотками, которые между прочим делает вот он, можно да, и это в то время когда народ внизу голодает, а взять горстку хлопьев нельзя!? И вообще, какое он имеет право кричать на меня, пришли на нашу землю работать, будьте добры выучите наш язык или говорите с нами через переводчика! А то что же получается, вы можете поносить нас на своем языке а мы должны молча терпеть!?

 После того как переводчик перевёл мою пылкую речь, менеджер долго думал. Паук встрепенулся на своем углу и забился ещё глубже. Он почувствовал перемену. А наш супервайзер молчал, понять, что было у него на уме было совершенно невозможно.

 – Да, вы правы, ошибку допустили мы а не Вы, простите меня за недопонимание, действительно Вы правы, мы не должны говорить с вами на своем языке и уж тем более кричать, и написать на видном месте тоже не догадались – сказал он посмотрев на меня, потом посмотрел на паука и сказал, – это Вам надо просить прощения у неё. Паук зыркнул на меня ненавидящим взглядом и что– то пробормотал менеджеру. Супервайзер тоже что– то сказал пауку. После долгого замешательства паук всё же был вынужден просить у меня прощения. Я же конечно его простила!

 – А теперь вы можете идти работать, спасибо Вам за прямоту, – сказал менеджер и встав с места пожал мне руку. Я чуть не прослезилась.

 – Да, а вы откуда знаете, что выкидывают на мусор?

 – А я недавно работала на кухне и хорошо знаю, что там творится, – мне вдруг захотелось рассказать о всех проделках шефиньи, но что-то внутри удержало меня.

 – А вы наблюдательный человек, – со скрытой иронией сказал менеджер. – мы конечно учтём, что Вы сказали на счёт кухни и проверим.

 – Да, это было бы очень хорошо, ведь насколько я понимаю, в конечном итоге деньги идут с кармана народа, – сказала я даже не понимая, что была абсолютно права. Что-то я переборщила, подумала я в тот момент.

 – Да, конечно, в конечном итоге так и получается, но это в скором времени оправдается, ваш народ не будет голодать, – сказал он уверяя меня.

 – Спасибо вам, дай то бог чтобы оно так и было! Спасибо вам за справедливое решение! До свидания! – сказала я и мы вышли. Ицидент опять был исчерпан в мою пользу. Комендантша очень радовалась победе.

 – Вот видишь, всё решилось благополучно, а ты сразу решила удирать! – посмеялась она надо мной.

 – Спасибо тебе большое! – сказала я и от души обняла её.

 – Ну и оратор ты, у меня аж душа в пятки ушла.

 – Да знаешь всё вышло как то само собой, я и не думала конечно ораторствовать. Мне просто очень хотелось раздавить этого паука. Знаешь когда мня доводят я становлюсь невыносимой, иногда это приносит пользу, иногда это приносит большой вред.

 – Но всё равно ты молодец, дала им понять, что мы тоже не лыком шиты!

 — Да знаешь, как-то неспокойно у меня на душе, не доверяю я этим капиталистам, у них совсем другой склад ума, у них на первом месте деньги, прибыль а потом всё остальное, никогда не угадаешь какой они сделают шаг в следующую секунду.

 – Да, это так, я тоже стала сомневаться в них в последнее время, – сказала комендантша и глубоко вздохнула.

 Вечером когда я пришла ужинать в столовую паук всё так же сидел на своём углу, увидев меня весь встрепенулся и отвернулся делая вид что совсем не видел меня. А шефинья которая стояла на раздаче, вся кипела изнутри стараясь не подавать виду. Наверное поняла, что меня не так то просто одолеть. Я тоже сделала вид что не замечаю её.

 Моё пребывание на руднике продолжилось.

 К тому времени строительство комбината шло полным ходом, набирали дополнительно людей на работу, чтобы успеть до назначенного срока. А назначено было сдать комбинат к новому году, к новому тысяча девятьсот девяносто седьмому году. Все были воодушевлены, но эту радость омрачали часто случавшиеся случаи со смертельным исходом. Люди стали побаиваться. Ходили разные слухи:

 – Оказывается, есть хозяин Золотой Горы!

 – Да ну брось, кто такое выдумал?

 – Люди видели его, говорят, что скала, напоминающая силуэт человека склонивший голову и есть хозяин Горы.

 – А ещё видели женщину одетую во всё белое. Она манила людей в гору и каким-то образом эти люди погибали. А один канадец тоже чуть не подался чарам этой женщины, но вовремя опомнился и убежал. Он рассказал об этой женщине своим знакомым, но сам потом говорят сошёл с ума.

 – Да, видно мстит нам хозяин Золотой Горы за наше вмешательство в его владения.

 – А мне бабушка говорила, что у любого места где есть золото есть хозяин.

 – Да, я тоже слышал нечто подобное, говорят, что даже видели огромную змею у подножия Горы.

 – И что, если хозяин горы начал мстить, то мы все погибнем здесь? А не лучше ли уйти отсюда подобру-поздорову?

 Но никто никуда не уходил. Потому что внизу царила безработица и нищета, это наверное было страшнее смерти. Мне тоже было страшно, но я почему то думала, что хозяин Горы не скоро доберётся до нас, потому что комбинат строили на отдалённой возвышенности от места где мы работали и проживали. А с другой стороны, чему бывать того не миновать, умереть можно где угодно!

 Но в один прекрасный день смерть так близко подобралась ко мне, что дышала в затылок. При входе в общежитие находился медицинский офис. В мои обязанности входило уборка и этого медофиса. Как всегда припеваючи я закатила своё ведро в медофис. Не спеша убрала комнату врачей и перешла в комнату где лежали больные. В этой комнате стояли две кровати. В одной из них лежал больной канадец.

 – Как дела? – спросила я его стараясь подбодрить.

 – О’кей! – тихо ответил он мне, видно понял о чём я спрашиваю.

 – Давай не болей, – сказала я ему и начала уборку. Он опять тихо улыбнулся мне и отвернулся. Когда я дошла до порога комнаты то вдруг услышала негромкий хрип. Что это с ним? А видно заснул и начал храпеть подумала я. Немного послушав, я продолжила работу. В комнату вошла медсестра, она подошла к больному и громко крикнув позвала врача. Врач прибежал мгновенно. Несколько минут они суетились над больным. Я как вкопанная наблюдала за происходящим. Вдруг врач тяжело вздохнув отстранился от больного и вытерев пот со лба присел на кушетку. Медсестра вопросительно смотрела на врача. Врач тоже некоторое время молча смотрел на медсестру и тихо моргнул глазом. Медсестра поняла его, она наклонилась к больному и нежно закрыла его остекленевшие глаза. По моему телу пробежала холодная дрожь. Неужели он умер! Как же это так? Он же был жив пять минут назад! Я не могла поверить собственным глазам. У меня появился звон в ушах. Значит, всё это время смерть находилась где то рядом!

 — Эй, а что это с тобой? – крикнула медсестра и подбежала ко мне. Она усадила меня на кушетку. Врач тоже перепугался.

 – Что с Вами? Зачем Вы так волнуетесь? – он взял мою руку и пощупал пульс, – кардиамин быстро! Успокоилась я только тогда, когда начал действовать препарат. – Вам сегодня нельзя работать, идите в комнату и отдыхайте, если что, сразу приходите сюда, – сказала медсестра.

 – Нет, нет, со мной все в порядке, я могу работать– я испугалась что меня могут уволить по состоянию здоровья. Нельзя давать повод к увольнению.

 – Вы что, шутите, у Вас шалит сердце, или Вам жить надоело, Вы видите, что здесь происходит? – сурово сказал врач, -никакой работы, по крайней мере на сегодня, а завтра утром я обследую Вас и если всё будет нормально то будете продолжать работу, а если будут нарушения в работе сердца то Вас увы придётся госпитализировать, – сказал врач нахмурив брови.

 — Хорошо, – согласилась я. – я сейчас пойду в комнату и лягу, но только обещайте мне что не уволите.

 – Да иди ты уже, тебе же сказали, что не уволят, – уже раздражённо сказала медсестра. Я не стала дальше перечить им и пошла в комнату. Но успокоиться я всё таки не смогла. Всё время у меня перед глазами стоял образ того канадца. Я никак не могла смириться с его смертью. Неужели смерть ходит где то рядом? Мне опять почудилось, что смерть смотрит мне прямо в глаза, моё сердце стало учащённо биться, в глазах опять потемнело. Я попыталась успокоиться, но дряхлая старуха с пустыми глазницами и кривой косой стояла передо мной оскалив свои гнилые зубы. Успокоиться мне не удалось. На следующий день меня госпитализировали всё-таки.

 Но с работы меня не уволили. В следующую вахту я опять поднялась на рудник. Ситуация на руднике не улучшилась а наоборот ещё больше обострилась.

 – Надо принести жертву хозяину Горы.

 — Надо читать молитвы повсеместно.

 – Надо прекращать работу рудника.

 – Надо ублажить ту женщину в белом, принести в жертву чёрного барашка и пустить кровь прямо у подножия Горы.

 Каждый высказывал свою версию выхода из ситуации. Канадцы долго не хотели обращать внимание на людские пересуды. Но когда взорвался вертолёт и в один день погибли шестнадцать человек, они тоже встревожились не на шутку. Нашлись смелые люди которые настояли на том чтобы соблюсти обряды предков; принести жертвоприношения и читать молитвы усопшим предкам.

 Да, надо принести жертву хозяину Золотой Горы, решились наконец то руководители.

 Привезли рёх чёрных баранов и три коровы. Одного барана резали у подножия Золотой Горы, другого резали на месте строительства комбината, третьего резали в общежитии. Приехал из области большой мулла и повсеместно читал молитвы по усопшим предкам и погибшим работникам рудника. Зарезали трёх коров и устроили поминки.

 С того самого дня смертность остановилась как обрубленная. Хозяин Золотой горы и души усопших успокоились. Женщина в белом больше не показывалась никому и змею тоже больше никто не видел. Я терялась в догадках мистика это или совпадение? Но как бы там не было обстановка на руднике постепенно успокаивалось и люди вскоре начали забывать о больших неприятностях.

 К тому времени у нас сменили коменданта. Вместо убывшей, приехала маленькая, худенькая девушка с приятным личиком. Я не знала причину по которой ушла та прежняя комендантша, мы с ней даже не попрощались, потому что она попросту не приехала в эту вахту. Смогу ли я теперь ладить с этой? Вопрос не давал мне покоя.

 — Здравствуйте, девушки! – весело улыбнулась она нам при первой же встрече, – я очень рада буду познакомиться с вами. Теперь мы с вами будем работать в одной команде, – заявила она.

 – Очень хорошо, нам очень приятно что нами будет командовать такая прелестная девчонка. – ехидно сказала моя напарница. Она любила задевать кого-нибудь такими не очень обидными словами.

 – Если я маленькая и худая то это не значит, что я ещё девчонка, – нисколько не смутившись ответила новая комендантша, видно не из робкого десятка. – Мне уже за тридцать и у меня большой опыт работы в команде, до этого времени я работала в Красном Кресте, так что пришлось повидать немало.

 Она в очень вежливой форме дала нам понять, что видела и не таких как мы.

 — А кем ты работала в Красном Кресте? – полюбопытствовала я.

 – Я по профессии врач кардиолог, вот и работала там врачом кардиологом, – ответила она мне спокойным голосом. Она мне понравилась с первого дня. Познакомившись с нами со всеми и познакомив себя, она упорхнула как бабочка на другой объект.

 – А она ничего, хорошенькая да – спросила я у своей вечно недовольной напарницы.

 – Да пойдёт, и как же мы её будем называть? – чуть сморщившись ответила мне моя напарница. У нас сложилось неписанное правило давать всем клички.

 – А давай назовём её доктор Ж, – предложила я. Моё предложение понравилось моей напарнице и впредь мы стали называть нашу новую комендантшу доктор Ж.

 Дни летели как угорелые. До окончания срока строительства комбината оставалось совсем ничего.

 Однажды к нам примчалась доктор Ж. и пролепетала:

 – Эже, хотите работать на комбинате?

 – А кем я там буду работать, уж не замом ли самого Казакова? – удивилась я её предложению.

 – Вам бы только пошутить, не замом, а вместо Казакова, – вполне серьёзно ответила мне она.

 – Ну, тогда это меня устраивает, – тоже вполне серьёзно ответила я.

 — Вот и договорились, отлично! Будете получать намного больше чем здесь, бросайте всё и идите собирайтесь, через десять минут будьте у входа. Да, и оденьтесь потеплей, там не жарко как здесь, – сказала она и как всегда упорхнула.

 Через десять минут я была у входа. Нас было трое. Прибежала наша доктор Ж, и мы сели в вахтовку. Комбинат строили на расстоянии нескольких километров вверх от общежития. Когда мы начали подъезжать к комбинату почувствовали резкий запах какого-то вещества.

 – А чем это здесь воняет? – спросила я доктора Ж.

 – Это цианид, он нужен для переработки руды, – как ни в чём не бывало ответила мне доктор Ж.

 – Какой цианид? Тот самый опасный яд?!

 – Нет эже, не беспокойтесь, это совсем не тот цианид, тот цианистый калий, а этот цианистый натрий. Он не очень – то опасен, потом есть безопасная технология её применения. Так что не волнуйтесь! – успокоила меня доктор Ж.

 Комбинат представлял собой огромную махину размером с пятиэтажный дом. Но внутри он состоял всего из двух этажей. Зайдя в здание я не на шутку перепугалась. Везде работали какие-то сооружения из железа, громыхая и тарахтя во всю округу. Шум трудно было перекричать. Откуда– то сверху лилась грязная вода. Обходя льющуюся воду и всевозможные железные конструкции, мы поднялись на второй этаж.

 На втором этаже находились множество кабинетов, туалеты и душевые. Показав нам всё это доктор Ж сказала:

 – Вот это теперь ваше новое место работы, будьте предельно осторожны, соблюдайте правила безопасности всегда. Не любопытничайте и не лезьте куда не надо, – она многозначительно посмотрела на меня, – если есть какие-нибудь вопросы обращайтесь.

 – Да какие могут быть вопросы, мы всё поняли. Дальше сами разберемся, – сказала я.

 – Ну ладно тогда, вы осваивайтесь, а я побежала дальше, – сказала она и тут же её след простыл.

 – Ну что ж девочки начнём? – спросила я у своих напарниц. В этот момент у меня сильно закружилась голова. Я не помню, как упала. А когда пришла в себя я сидела на раковине которая была устроена прямо на полу, чтобы удобней было сливать воду из вёдер. Мои напарницы были сильно перепуганы.

 – О господи, да что это с вами? – спросила меня молодая девушка.

 – А что это со мной?

 – Откуда мы знаем, вот взяли и упали в обморок! Ещё умудрились закупориться в раковину!

 – Странно, а почему это я упала? И почему я здесь сижу? – я попыталась встать, но не тут то было, моё огромное тело застряло не на шутку. Девушки пытались мне помочь, но и им было не под силу вытащить меня из раковины.

 – Ну и тяжеленная же вы, как медведь! – пошутила одна из них. Мы весело рассмеялись. Смех ещё больше закупорил меня.

 – О боже, как же мне теперь выбраться отсюда, если кто-нибудь увидит позора не оберусь! После долгой возни мне наконец то удалось вылезти из раковины.

 – Ну надо же а, я очень прошу вас никому не рассказывайте об этом случае, во первых засмеют а во вторых меня же могут уволить.

 – Да говорить то мы никому не скажем, а вот стоит ли вам рисковать здоровьем? – спросила меня девушка чуть постарше той, – если вы будете так падать в обморок где попало можете упасть со второго этажа или где-нибудь ещё похуже, а вдруг упадёте прямо в дробилку а?

 – Ну, тогда страна получит дополнительно целый центнер золота! – я попыталась перевести разговор на шутку.

 – Нет, а всё таки, подумайте хорошенько, – не отставала от меня она.

 – Да не бойся ты, это наверное от того отвратительного запаха, мне надо просто привыкнуть и всё, – отмахнулась я от неё. Но сама подумала, не дай бог упасть где-нибудь ещё в неположенном месте. Тогда мне точно будет «финиш». Вот только вопрос в том с работы или из жизни?

 Но я упорно продолжала работать. Не увольняться же мне из-за какого– то обморока. Я ведь не какая-нибудь фифочка-леди! Вскоре мы позабыли о том неприятном курьёзе. Работа продолжалась своим ходом.

 Комбинат запустили в назначенное время. Уж что – что, а работать эти капиталисты умеют хорошо! К началу нового года дали первое золото. Круглый, похожий на хлеб слиток золота выставили на всеобщее обозрение у входа в столовую. Я впервые в жизни видела слиток золота. Но это было не такой уж и блестящий слиток как я себе представляла. Он был немного серовато коричневый с золотыми отблесками.

 – Это пробный вариант, – говорили нам, – потом будут настоящие слитки.

 Вот так началась добыча золота на руднике Кумтор. Я всё так же работала на комбинате. Со временем я привыкла к этому отвратительному запаху и больше пока не падала в обморок. Неожиданно я услышала, что к нам приедет сам президент Акаев! Все суетились, мы же конечно драили везде до золотого блеска. У меня родилась идея! Надо попасть на встречу с Акаевым. Я очень хотела задать ему один единственный вопрос; почему на руднике нет ни одного местного на руководящей должности, ведь земля то наша, следовательно золото тоже наше, и почему в таком случае нет ни одного человека, контролирующего канадцев? Но меня конечно же к нему не пустили, наверное зная мой нрав хорошо, канадцы решили держать меня от греха подальше!

 – К нему нельзя, с ним будут говорить только избранные люди, хорошо проверенные до этого времени, Вы неглупый человек и Вы должны понять, что президент не обычный гражданин а первое лицо государства, и поэтому мы должны соблюдать всякие меры безопасности. Чтобы попасть к нему Вы должны были заявить о своём намерении намного раньше, чтобы мы могли подготовить Вас, а теперь уже поздно, извините, – сказали мне вежливо. И я как неглупый человек «поняла» конечно и молча отошла в сторону. А видела я Акаева издалека. Он шёл быстрыми шагами, что его телохранители не успевали за ним, по крайней мере мне так казалось. Он широко улыбался всем, оглядываясь по сторонам и прямиком пошёл в столовую где ему и был приготовлен прием. Везде по периметру стояли здоровенные охранники следя за каждым нашим движением. Тогда Акаев оставил мне хорошее впечатление, ясное, приветливое лицо, обвораживающая улыбка никак не могли сочетаться с тем что он потом выкинул. До сих пор я сомневаюсь, а он ли это точно предал нас или его принудили? Ведь по натуре он учёный, а учёные такие наивные люди не сведущие в политике ни бе, ни ме! Но, что было, то было! Потом после Акаева к нам приезжал Апас Жумагулов, бывший в то время премьер министром. Вот кто по настоящему мог бы править страной, подумала я увидев его. У него было властное, умное и в то же время хитроватое выражение лица, как теперь у Путина. От него так и веяло политикой! Страной должен править хороший политик а не учёный! Но, это были всего лишь мои мысли и страной тогда правил учёный. Вскоре эйфория от нашествия правителей прошла и жизнь на руднике продолжилось своим ходом.

 Однажды у меня появилось жгучее желание увидеть Золотую гору. Ведь в скором времени от неё не останется и следа, думала я, если работать такими темпами. Надо бы посмотреть на эту гору пока она ещё гора. Мысль не давала мне покоя и наконец я нашла решение. Я попросила парня сотрудника безопасности показать мне Золотую Гору.

 – Да что там интересного, – удивился он, – гора как гора, Вы что думаете, что он блестит?

 – А может быть, ты наверное просто не хочешь мне удружить или боишься кого то?

 – Да ладно. Никого я не боюсь, а соблюдать правила я должен, но раз Вы так просите то могу и показать вам гору, только об этом никому ни слова, хорошо?

 – Конечно, конечно, ты только покажи мен эту гору и я буду премного обязана тебе.

 – Ладно, уговорили, я согласился только потому что я очень уважаю Вас, – хитро улыбнувшись сказал парень, – сегодня вечером после смены, выходите к боковому выходу, я буду там ждать Вас на машине, только будьте осторожны, ладно?

 Вечером я всё сделала как он велел. Он ждал меня у бокового выхода. Мы поднялись на гору рядом с Золотой Горой. Везде горели мощные прожектора освещая Гору как днём.

 – Здесь нас никто не увидит, но зато Ваша Золотая Гора видна как на ладони именно отсюда, – сказал парень. И на самом деле Золотую Гору было видно, как на ладони. Тяжеленные машины сновали туда – сюда по извилистой дороге, которая обвивала Золотую Гору. Чтобы хорошенько разглядеть я вышла из машины. Дул прохладный ветерок. На высокогорье это обычное явление, тем более на вершине горы.

 – Смотрите, не простудитесь, – предупредил меня мой сообщник, а сам не стал выходить. Ему же не впервой видеть эту картину. Я долго смотрела на Золотую Гору и у меня родилось странное чувство. Точно такое же чувство было у меня когда на той хотели резать корову. Большую жирную корову привязали к яблоне в огороде, все суетились вокруг приготавливая всякие всячины на той. Мужики толпились возле коровы, кто– то принёс длинный аркан.

 – Жене, а что, мы не будем отмечать начало работы? – спросил у хозяйки один здоровенный мужик, натачивая огромный нож.

 – Ой мой миленький, конечно будем, как же без этого то, – хозяйка побежала в дом и вынесла оттуда бутылку водки с закусками на подносе.

 — Вот мои хорошие, угощайтесь, только начните побыстрей, а то времени в обрез.

 – Не боись, жене, нам не впервой резать корову, да ребята?

 Мужики дружно поддержали его. Они встали в круг и начали распивать водку. А я стояла и смотрела на корову. Животное чуяло скорую кончину и беспокойно металась на привязи. Мне стало жаль корову, но предвкушение того что скоро будет той и будем кушать свежее мясо вдоволь радовало меня. Вдруг корова в упор посмотрела на меня и жалобно замычала. Пожалуйста, отпусти меня, я ещё хочу жить, будто бы говорила она мне. Внутри у меня всё похолодело! Я отвела взгляд. О если бы ты знала, как я люблю кушать мясо! Но бедное животное никак не могла этого знать. Она всё так же жалобно мычала, прося пощады. Мне вдруг неудержимо захотелось отвязать её. Я тихо подошла к корове и посмотрела на толпу. Кто– то высоко подняв рюмку говорил искренний тост. Внимание всех было приковано к нему. Я резко дёрнула конец аркана, корова отвязалась. Я тихонько отошла в сторону. Но животное на то и животное, что думает только о своём животе, вместо того чтобы убежать куда глаза глядят, корова отошла немного и стала щипать траву. Боже мой, какая глупость! Но я сама не поняла про кого подумала, про себя или про животное.

 – Эй, давайте быстрей, корова уже отвязалась, – крикнул кто– то из толпы. Все разом посмотрели на корову и кинулись к ней. А вечером стоял пир горой. Но жалобные глаза коровы всё ещё стояли у меня перед глазами и желание наесться мяса, куда-то исчезло. Я не выдержала и ушла домой ни с кем не попрощавшись.

 И вот теперь, когда я смотрю на Золотую Гору, во мне точно так же как тогда боролись чувства. Мне было ужасно жаль, что когда-нибудь от этой горы не останется ничего. Но мне так же хотелось кушать. Я холодела при мысли о том, что могу потерять эту работу. Машины всё так же сновали не останавливаясь не на минуту растаскивая гору. А я как зачарованная стояла и смотрела на Золотую Гору. Ветер стал усиливается, пронзая меня тысячами мелких иголок. Но я стояла и думала; некогда, в глубокой древности, люди не имея никакой техники строили горы, возводили пирамиды оставляя память о себе на века, на тысячелетия. А теперь же люди придумали высокие технологии чтобы разрушать, измельчать на мелкие части огромную гору, дабы извлечь из этого выгоду. И мне совсем неясно, движется ли человечество вперёд или катится назад к чёртовой матери!

 – Ну что Вы там, уснули что ли? Давайте поедем, а то ваша вахтовка уедет и мне попадёт, – сказал парен, высунув голову в окно машины. Я опомнилась. Ну что ж, пора!

 Прощай Золотая Гора! Увижу ли я тебя ещё не известно. Прощай и прости нас! Нет у нас другого выхода, целый обнищавший народ надеется на тебя! Вот только будет ли «той» для этого народа пока неизвестно. Попрощавшись с Золотой горой я пошла к машине.

 – Вы же можете серьёзно простудится, и что Вы нашли такого в этой горе, гора как гора, ничего особенного и зачем так долго смотреть на эту гору не понимаю. Странная Вы женщина ей богу, – сказал парень заводя машину.

 Парень накаркал. Ночью мне приснилась Золотая Гора. Я стояла на вершине самой Золотой Горы и смотрела вниз. Гора подо мной переливалась всеми цветами радуги. У меня кружилась голова. Вдруг гора превратилась в огненно-красную лаву и начала растекаться. Я заметалась, ища место куда можно было бы поставить ногу. Но не было ни малейшего места, всё плавилось! Ноги мои начали гореть! Я проснулась от боли и жара. Всё моё тело горело, голова раскалывалась, в груди бушевал огонь. Видно не на шутку простудилась. Я села на кровать. Утром рано я пошла в медофис. Мне дали лекарства и запретили выходить на работу. Но после лекарств мне намного полегчало и несмотря на запрет я пошла на работу. В тот раз пронесло. Но работать на комбинате с каждым разом становилось всё тяжелей. Голова постоянно болела, сердце то и дело предавало меня. Я решила рассказать о своем состоянии доктору Ж.

 – У Вас наверное с сердцем проблемы, потому и голова болит постоянно, – сказала она выслушав меня, – надо бы Вам пройти обширное обследование. Я поговорю с менеджером и постараюсь помочь Вам. Вас надо перевести на другую работу.

 – Только не говори ему о моей болезни, я боюсь что меня уволят, – попросила я её.

 – Хорошо, только Вы обещайте мне, что обязательно обследуетесь.

 – Хорошо, я так и сделаю, это во– первых нужно мне самой.

 Не знаю, как наша доктор Ж поговорила с менеджером, но на следующий день меня перевели работать в головной офис. Головной офис находился между комбинатом и общежитием. На втором этаже огромного здания находились всевозможные кабинеты и бухгалтерия. На первом этаже расположились общая раздевалка, душевые, медофис и прачка. В здании было тепло, уютно, чисто и ничем не воняло. Я была очень довольна своей работой. Где ещё в другом месте найдёшь такую непыльную работу да ещё с хорошей зарплатой? Я настроилась на хорошую волну и приступила к своим обязанностям. Моё пребывание на руднике продолжилось.

 Не помню сколько времени прошло. В одно прекрасное утро ко мне подошла наша доктор Ж и сказала:

 – Эже, приходите сегодня вечером ко мне, я ухожу с работы и хочу попрощаться с Вами.

 — Что? – тряпка выпала из моих рук, – что ты сказала?

 – О боже мой, да не волнуйтесь Вы так как будто мир перевернулся, я просто ухожу с работы.

 – А почему это ты уходишь? Тебя что уволили? За что тебя уволили? _ не могла успокоиться я.

 – Ну что Вы за человек, меня никто не увольнял, просто я нашла работу по своей специальности, я с самого начала приехала сюда работать временно, не могу же я потерять практику врача, я нашла работу врача и ухожу с этой работы. Ну так как, вечером придёте?

 – Ну и ну, а на кого же ты нас оставляешь?

 – А это уж решат супервайзер с менеджером, кого они поставят, тот и будет комендантом. Я надеюсь Вы с ней найдёте общий язык, только постарайтесь хорошенько, ладно?

 – Чёрт побери, – у меня испортилось настроение, – зачем ты так решила, могла бы поработать ещё, авось и здесь нашлось бы место врача а?

 – Да нет, эже, всё уже решено и я ухожу.

 – Ну и сюрприз ты преподнесла, – я никак не хотела смириться с новостью.

 – Эже, не надо так волноваться а лучше приходите вечером, посидим, поболтаем, хорошо? Придёте?

 – Конечно, конечно, я приду.

 Невесёлое это мероприятие – проводы. Но я не могла не пойти к доктору Ж. Мы сидели с ней до трёх часов ночи. Мы говорили о многом. Когда я стала уходить, она мне сказала:

 – Эже, я очень переживаю за Вас. Если у Вас возникнут проблемы, обращайтесь супервайзеру, он очень хороший человек, он поможет Вам, только не рубите с плеча! – она улыбнулась своей милой просящей улыбкой.

 – Спасибо! Спасибо тебе большое за заботу! Будь счастлива, где бы ты ни была! А ведь ты правильно решила, профессию не надо терять! – я крепко обняла её и поспешила уйти. Слёзы душили меня.

 Уход доктора Ж, надолго выбила меня из колеи. Но деваться было некуда, жизнь такая штука, где найдёшь там и потеряешь. Но она никогда не останавливается и боль от разлуки с хорошим человеком постепенно угасала. И на смену предыдущим событиям появлялись новые.

 Однажды, войдя в столовую, я заметила, что один парень всё время наблюдает за мной. Несколько раз я заметила, как он украдкой смотрел на мою сторону. Но я решила проверить и каждый раз старалась ходить в столовую одна или с разными девушками. Мои сомнения развеялись. Он точно следил за мной. Однажды он стоял в коридоре возле столовой делая вид что смотрит в окно. Как только я вошла в столовую он зашёл вслед за мной. Я села в дальнем углу. Он постарался сесть напротив меня. Неожиданно я пересела на другое место сзади него. Замешкавшись, он потерял меня из виду и стал смотреть по сторонам. Увидев меня он чуть смутился и сделал вид что смотрит просто так по сторонам. Но мы женщины всё же намного хитрее мужчин. Я поняла, что он следит именно за мной. Но зачем он следит за мной? Уж не влюбился ли а? Но по виду он намного моложе меня и красив как актёр любовного фильма. Не может же он влюбится в такую пампушку, которая старше него, когда кругом так много красивых и стройных девушек намного моложе меня. Но как бы там не было моё любопытство разыгралось. Я решила вывести его на чистую воду и начала строить планы. Но он не дал мне довести мой замысел до конца. Он просто взял и подсел ко мне.

 – Здравствуйте, я сегодня очень жду Вас, – сказал он глядя прямо мне в глаза.

 – Да, а зачем это ты ждёшь меня? – удивилась я.

 – Мне можно поговорить с Вами, если вы не против?

 Я вопросительно посмотрела на него.

 – Давайте сначала познакомимся? – он улыбнулся, показывая мне свои белоснежные зубы. Вот что мне больше всего нравится в мужчинах так это белоснежные зубы. Я была обескуражена.

 – Давай, – меня заинтриговало его поведение, что – то же будет? Мы познакомились.

 – Я давно хочу поговорить с Вами, но почему то у меня не хватает духу, – сказал он, опять мило улыбнувшись.

 – Да неужели я такая страшная, недавно мне одна девушка сказала, что мужики на руднике меня очень боятся.

 -Нет, что Вы! Вы очень даже приятная женщина. Просто мне не хватает духу, потому что я боюсь что Вы не захотите поговорить со мной. Я впервые увидел Вас тогда, когда Вы поругались с поваром канадцем и бросили ему в лицо кукурузные хлопья. Вы помните?

 – А, тот случай, конечно помню.

 – Ваш поступок очень понравился мне тогда. Вы правильно сделали что не дали себя в обиду. Но я понял, Вы крепкий орешек и поэтому не решался поговорить с Вами. А сегодня я просто набрался смелости и решился. Я очень обрадовался увидев, что Вы пришли на ужин одна.

 – Интересно, неужели есть люди которые рады видеть меня?

 – Да, представьте себе есть, как говорится, не так страшен чёрт как его малюют. Мне очень нравятся люди которые знают себе цену, поверьте, здесь не так то легко сохранить своё достоинство.

 — Э, да ты не преувеличиваешь? Может быть, я совсем не такая как тебе кажется, один случай ещё не доказывает суть человека. Иногда я так могу подлизаться что мама не горюй.

 – Но подлизываться тоже надо уметь, – он посмотрел на меня с ироничной улыбкой.

 – Да, я смотрю ты парень не промах, ну, так о чём же ты хотел поговорить со мной?

 – Да, я хотел бы поговорить с Вами о многом, – вдруг его глаза погрустнели и я поняла, что он хочет поговорить со мной не из праздного любопытства.

 — Ты меня заинтриговал, теперь я тоже хочу поговорить с тобой, что ж, начнём прямо сейчас?

 – Нет, что Вы, здесь не самое подходящее место для разговора, а давайте поговорим после работы, может быть Вы придёте ко мне?

 – Да ты что! А что подумают люди, вот скажут; баба загуляла! Хотя конечно и в мыслях нет у меня такого, – сказала я.

 – А Вы что, боитесь людских разговоров? – он посмотрел на меня с нескрываемым укором.

 – А вообще то ты прав, пошли они всё к чёрту со своими сплетнями, о нас уже начали по -моему говорить, ты только посмотри вон на тех куриц, – я давно заметила двух женщин которые то и дело поглядывали на нашу сторону и тихо шептались.

 — Вот это другой разговор, вот это Вы и есть настоящая, – сказал он опять мило улыбнувшись.

 — Ишь ты какой! Как будто сто лет знаешь меня.

 — А иной раз и ста лет не хватит чтобы узнать человека, а иногда и одного раза достаточно.

 – Ты я смотрю даже философ!

 — Да нет что Вы, я просто говорю о том, что думаю. Ну так Вы придёте сегодня ко мне?

 – А может быть ты ко мне придёшь?

 — Нет, у Вас не получится, Вы живёте не одна, а я живу один и нам никто не помешает спокойно поговорить. Давайте уж лучше Вы ко мне, хорошо? Придёте?

 – Да приду, – я посмотрела на сторону тех женщин, и нарочно громко сказала, – приду, конечно, должны же люди о чём -то говорить свежем.

 – Да не бойтесь Вы их так, они всё равно что-нибудь придумают, пусть болтают себе на здоровье. А мы поболтаем по-своему. Ну тогда я пошёл, жду Вас вечером у себя, – нарочито громко сказал он тоже и опять мило улыбнулся. Я подхватила игру и тоже мило, как только могла, улыбнулась ему. У тех куриц чуть не отвисла челюсть, теперь они сами того не замечая в открытую смотрели на нашу сторону. Ох и будут теперь разговоры! А разговоров на руднике было много также как и везде где живут люди. Кто-то в кого то влюблялся, кто-то кого-то ненавидел, иные расходились с семьёй и создавали новые, иные просто находили себе сердечных друзей, кто-то кому то строил козни, кто-то кому-то помогал от души. Может быть, когда-нибудь в своём другом рассказе я напишу об этой стороне жизни на руднике, а сейчас разговор о другом.

 Целый день я не находила себе места. О чём же хочет он поговорить со мной, понятно, что не о любви.

 Вечером я пошла к нему в назначенное место, в назначенный срок.

 – Входите, я жду Вас, – сказал он открыв мне дверь.

 – Я не могла не прийти, ты действительно очень заинтриговал меня.

 – Вот и хорошо, что пришли, но никакой интриги тут нет, я хочу просто побеседовать с вами, присаживайтесь, – он пододвинул мне стул. На маленьком столике стояли бутылка колы и конфеты. Сам он сел напротив меня на свою спальную кровать. С минуту мы молчали.

 – Вы знаете, может быть сначала мы перейдём на ты, так разговор будет лучше клеиться, а потом, я всё таки старше Вас.

 – Да что ты говоришь, неужели? Как это ты старше меня? А откуда ты знаешь сколько мне лет? – его слова ошарашили меня.

 – Если Вы не можете мне поверить, то я могу показать Вам паспорт. А о Вашем возрасте узнать не так то и трудно было.

 — Не верится мне что– то. Ты так молодо выглядишь! Я думала ты младше меня на шесть – семь лет. И откуда же ты всё – таки знаешь о моем возрасте, уж не агент ли ты в КГБ.

 – Нет, я не агент. Ну так что, перейдём на ты? А потом я расскажу, где и как узнал о твоем возрасте.

 — А ты уже перешёл на ты, – сказала я и рассмеялась. Он тоже рассмеялся.

 – Да, я сам не заметил, как перешёл на ты. Что ж, перехожу на ты. Так легче говорить, – он налил в бокал колы и поставил передо мной.

 – Ну, давай раз уж начал, на ты так на ты, тем более если ты старше меня, – мне тоже хотелось говорить с ним на ты.

 Сначала беседа протекала непринуждённо, каждый рассказывал о себе. Оказалось, что он не женат до сих пор и у него два высших образования. Незаметно разговор пошёл о работе.

 – А тебе нравится здесь работать? – спросил он.

 – Да, мне здесь нравится работать, работа не пыльная, платят хорошо, кормят хорошо. Вот только не нравится мне что некоторые канадцы ведут себя так, как будто они здесь хозяева земли и золота, а не мы, и обращаются с нами как с рабами, почему то они считают себя лучше чем мы. А тебе так не кажется?

 – А мне так не кажется, потому что так оно и есть. Но мне кажется, что у них есть какие – то свои планы, помимо договора с нашим правительством.

 – Даже так. А какие у них могут быть планы? – эти его слова очень заинтересовали меня.

 – Не знаю, пока это лишь только мои подозрения. Уж больно они фальшиво обходительные, потому что имеют камень за пазухой. Мне кажется, они нас культурно ограбят и поминай как их звали.

 – Представь себе, мне тоже иногда так кажется, я не пойму почему наше правительство доверилась им, не лучше ли было отдать месторождение русским?

 – А ты что думаешь, русские нас не ограбили бы?

 – Не знаю, но почему то я думаю, что русские если даже ограбили бы, то по божески, а как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Как никак мы жили с русскими одним государством более семидесяти лет и я думаю жили неплохо, намного лучше, чем сейчас.

 – Да, может быть ты и права, но я думаю, что надо было лучше не трогать эту Золотую Гору вообще, а просто надо было брать большие кредиты под это золото, поднимать сельское хозяйство, развивать туризм. Это дало бы намного больше пользы, чем разработка рудника. Наш народ был бы обеспечен работой, это принесло бы доход государству от налогов, а золото надо было оставить на крайний случай. Или хотя бы надо было разработать рудник самим. Худо-бедно, но самим.

 – А наши бы ещё больше растащили золото.

 – Но это было бы лучше, по крайней мере золото осталось бы у наших, пусть даже частных руках. А оно рано ли поздно принесло бы государству пользу. А если эти капиталисты вывезут наше золото, то в нашей стране останутся крохи.

 – Да и в этом ты прав, мне иногда так хочется взять и остановить этот комбинат, иногда я даже хочу, чтобы произошла какая-нибудь катастрофа, землетрясение что ли, чтобы разрушил всё здесь одним махом, но с другой стороны мне самой ещё хочется пожить, а чтобы жить нужна работа, – сказала я обречённо.

 – Слушай а давай на самом деле попытаемся остановить это дело, а! – вдруг у моего собеседника загорелись глаза, он сам на какое-то время поверил в то, что говорит.

 – Что?! – у меня отвисла челюсть, – разве это возможно? Ведь добыча уже началась! Контракты давно подписаны! Сюда вложены многие сотни миллионов долларов и ты думаешь, что так просто будет взять и остановить это?

 Он ненадолго задумался.

 – А ну и что! А мы попробуем поднять народ, народ это страшная сила даже против многих сотен миллионов!

 Теперь задумалась я.

 – Но как мы поднимем народ? Скорей всего нас примут за сумасшедших.

 – А в истории немало случаев, когда именно сумасшедшие спасали мир! – он не хотел сдаваться.

 – Ну и загнул ты! – неужели это он всерьёз, подумала я про себя.

 – А мы попробуем, революция всегда рождается сначала в одной голове, важно, чтобы эту мысль донести до других, до массы людей, понимаешь? Надо хотя бы попробовать бороться, а вдруг получится а? – он присел на своё место и посмотрел на меня вполне серьёзным взглядом. Я поняла, что он не шутит. На какой-то момент я тоже зажглась его идеей, но холодный рассудок взял верх.

 – Слушай, а не окажется ли так, что мы боремся с ветряными мельницами?

 – А ты я смотрю и Сервантеса читала? Кто в наше время читает Сервантеса?

 — Ну, Сервантеса я читала ещё в далёкой молодости, сейчас я книг почти не читаю, – призналась я, – сейчас меня больше занимает вопрос пропитания и выживания.

 – Да, сейчас нас всех занимает этот вопрос, но меня так же волнует будущее нашего государства.

 По его глазам я видела, что он говорит искренне. Глаза человека никогда не могут лгать.

 – А что мы с тобой можем сделать, это очень мощная, богатая компания, добывающая золото по всему миру, неужели ты думаешь, что можно противостоять этому?

 – Противостоять можно целому миру, если ты убежден в своей правоте. А потом неужели ты думаешь, что кроме нас нет дураков, которые захотят бороться с ветряными мельницами? Я думаю их очень много, только пока мы не знаем друг о друге. Надо объединяться, надо искать выход, надо попробовать остановить это зло на корню, а когда оно разрастётся и наберёт обороты, будет очень сложно выкорчевать его, – он смотрел на меня так, как будто теперь от меня зависела судьба нашего государства.

 – Да, очень трудную задачу поставил ты передо мной, если честно я боюсь сражаться с ветряными мельницами. Нет, ни потому что я боюсь мельниц, а потому что если что пойдёт не так, то мои дети останутся голодными и сиротами и в том полностью будет моя вина. Ты знаешь, когда то отец говорил мне что в жизни самое страшное это голод, да, даже не война а голод. Когда воюешь то ты убиваешь врага, а когда голод, человек может озвереть и напасть на своих. Я совсем недавно убедилась в этом, голод это страшная сила способная толкнуть человека на что угодно. А может быть мы торопим события, может надо подождать и посмотреть, что будет дальше? Может быть, они не смогут обмануть нас.

 – Нет, я думаю, как раз наоборот, надо торопиться, потом их остановить будет очень сложно, почти невозможно.

 Я действительно оказалась в очень сложном положении.

 – Мне очень трудно решится, ты не думай, что я струсила, просто я оказалась на перепутье, я поняла, что ты прав, но мы с тобой очень маленькие люди. Да, чтобы остановить это надо поднять народ, но народ не пойдёт за пустыми словами, им нужны веские основания с доказательствами. Не можем же мы сказать людям о своих сомнениях и повезти их за собой!

 – Да, ты права, народ не пойдёт за пустыми словами, но мы должны попытаться сделать что-нибудь. Не можем же мы всё это понимать и сидеть сложа руки, нам надо попытаться спасти Золотую Гору! Надо только начать действовать, взять хотя бы то, что на руководящих должностях нет ни одного местного, одни канадцы, следовательно никто не знает чем они занимаются на самом деле, нет должного контроля, ведь по большому счёту получается, что работодатели мы, а не они, значит, должен быть жесткий контроль с нашей стороны, как говориться даже сам пророк увидев золото вышел с дороги, чёрт знает, что они могут замыслить увидев золото! А потом, мне кажется, что они всё время искусственно завышают расходы, потому что прибыль делится от чистого дохода, ты меня понимаешь? – он посмотрел на меня как преподаватель на ученика, но не дождавшись ответа продолжил, – если даже народ не пойдёт за нами, мы будем знать, что сделали всё возможное. И когда-нибудь нас не будет мучить собственная совесть!

 – Но совесть наша не будет мучить нас только в том случае, если мы не потеряем голову! А затеяв такое мы можем потерять во первых работу, во вторых голову! – услышав мои слова он долго не мог понять о чём я.

 – Послушай, я не принуждаю тебя, я просто советуюсь с тобой. Это должно делаться не по принуждению, принудительно отечество не спасёшь, я знаю, что мы можем потерять головы, но это меня не останавливает, потому что я хочу сделать это только по собственному убеждению, – сказал он погрустнев. Мы оба замолчали.

 Меня одолели сомнения. С одной стороны я хотела стать на его сторону, но другая моя сторона сильно противилась этому. Опомнись, как бы кричала эта сторона, где ты найдёшь работу, чем будешь кормить семью? А потом, за такие действия тебя могут посадить или убить даже. Ты же понимаешь, что на кону! Но опять же другая сторона говорила, нет, не будь трусом, может быть ты для этого и родилась на свет, чтобы бороться пусть даже с ветряными мельницами!

 – Я понимаю тебя, – сказал мой собеседник после долгого молчания, ты в смятении и это вполне реальное чувство, если честно, я сам нахожусь точно в таком же положении, но сердце и душа моя никак не хотят успокоиться. На такое трудно решиться.

 – Да, мне тоже очень трудно, я раздвоилась! – честно призналась я.

 – Послушай меня, – прервал мои размышления мистер Х, так я окрестила его, дабы не нарушать неписанное правило, – ты не должна сейчас ничего отвечать, ты подумай, поразмысли, в конце концов, мы можем выработать более менее безопасный план, нам нужно быть предельно осторожными, опасность всё-таки существует и очень даже серьёзная, если ты решишься, я расскажу тебе о своих первоначальных планах, но ты можешь и не соглашаться, это твоё право. А теперь давай отдохнём, завтра, то есть уже сегодня, нам на работу рано, я думаю, что разговор наш на этом не закончился, я хотел бы с тобой почаще встречаться. Ты для меня очень интересный человек, мы можем говорить не только об этом, приходи ко мне, как только у тебя будет возможность. Я очень тебя прошу, – сказал он, вставая с места.

 – Хорошо. Я постараюсь. Теперь ты тоже для меня очень интересный человек, я подумаю и над этим разговором.

 – Хорошо, только я жду честного ответа, ты не должна себя принуждать. Но что бы ты не решила, этот разговор должен остаться строго между нами!

 – Да, я понимаю, ты можешь верит мне. А теперь мне пора, до свидания!

 – До свидания, спокойной ночи! – он крепко пожал мою руку и проводил.

 Но ночь не была спокойной, всю ночь я ворочалась в постели размышляя над разговором. Да, бороться с такой компанией не корову отвязать конечно!

 Потом мы ещё не раз встречались с мистером Х. Он ходил всегда задумчивый. Но увидев меня, всегда улыбался. Мне иногда даже казалось, что он всё время ищет встречи со мной. Мы разговаривали на разные темы. Он оказался очень начитанным, со всесторонне развитым кругозором человеком, не обделенным чувством юмора. Мне очень нравились такие люди. А тот наш первый разговор ещё не закончился. Мы оба чувствовали, что не пришло ещё время говорить о том. Но он очень надеялся на меня. Почему то мне казалось, что он хочет идти за мной а не вести меня за собой. Он терпеливо ждал. Время, это загадочное явление природы не останавливалась ни на миг, также, как и миллионы лет назад!

 Внезапно я опять заболела. На этот раз пошли осложнения от обыкновенного гриппа. Моё сердце опять предало меня. Но в то время работал один очень хорошо знающий своё дело врач по имени Франсуа. Вот он то и вылечил меня. Я всегда помню о нём с великой благодарностью. Я заболела на второй день после прибытия на вахту. Меня неделю держали в комнате. На работу я не могла выходить.

 — Что, теперь вы меня наверное уволите да? – спросила я у Франсуа набравшись смелости.

 — Нет, что Вы, я не имею права увольнять вас из-за болезни, люди везде болеют, но одно я вам должен сказать; вам нельзя здесь работать, в другой раз могут быть последствия хуже этого. Так что думайте, может лучше быть безработной но живой, правда ведь?

 — Да, и то правда, спасибо Вам за помощь! Дай бог Вам здоровья! Я подумаю, – ответила я.

 Меня опять спустили раньше срока. Дома я долго думала, как мне быть. Но когда подошёл срок подняться на работу я не мешкая собралась и поехала на рудник.

 Встречающая секретарь у входа увидев меня загадочно улыбнулась.

 — Эже, вам письмо, – сказала она и протянула мне конверт. Я очень удивилась, от кого же оно?

 Придя в комнату я первым делом распечатала конверт.

 «Здравствуй моя милая подружка! Пишу тебе потому что не представилось возможности попрощаться воочию. Я ухожу, увольняюсь с работы. Может быть ты и права, прошли времена Сервантеса, и сейчас бороться с ветряными мельницами нет смысла. Но я всё же не могу смириться с тем что происходит и если я не в силах остановить это, то хотя бы не буду принимать участия в этом. Не знаю, может быть когда-нибудь люди поймут всё, но тогда мне кажется будет поздно, дракон уже разинул пасть. А может быть ещё найдутся такие, которым небезразлично судьба нашего государства и они будут смелее чем я и поднимутся на борьбу. А может быть я всё преувеличиваю и всё на самом деле не так и уж трагично. Но как бы там не было я ухожу. Время всё расставит на свои места. Может быть я ещё не раз пожалею о том что не смог хотя бы попытаться сделать что-нибудь, что мне не хватило смелости, может быть! А ты очень смелый человек, но у тебя есть дети и потому ты не можешь рисковать. Я решил не ставить тебя в рискованное положение, я просто не имею права на это! Хотя у меня пока нет детей которые могут остаться голодными или сиротами, я очень хорошо понимаю тебя, потому что я очень привязался к тебе и я тоже от души желаю твоим детям счастья! Ты не можешь решиться из-за детей и это правильно. Всё золото мира не стоит того чтобы чьи -то дети голодали или остались сиротами, тем более твои. Забудь о нашем разговоре и живи дальше, работай на благо своих детей! Береги себя! Я всегда буду помнить о тебе с благодарностью и любовью, может быть когда-нибудь наши пути переcекутся, я надеюсь! Оставаться здесь больше нет сил, может быть я бегу от себя, потому что душа моя неспокойна и не знаю, когда-нибудь она обретёт покой или нет. Прощай и не обессудь!

 Р.S. Но всё же; если не ты, если не я, то кто?»

 Письмо мистера Х. застала меня врасплох. Как же это так? Он не оставил своих координат, значит, он больше не хочет видеться со мной!

 С того дня я потеряла всякий интерес к работе, потеряла покой, всё время думала, как же жить дальше? Внизу нет никакой работы для меня, там бушует нищета и безработица. Но и оставаться здесь мне с каждым разом всё трудней и трудней. Я не стала работать так усердно как прежде. Здесь за самую мелкую провинность на работе могли спокойно уволить. Вот я и решила, пусть уволят меня за провинность, так мне легче будет уйти. Я могла оставив работу спокойно лечь спать где-нибудь в укромном месте, но почему то никогда не попадалась, когда за то же самое уволили пятерых за один раз. Некоторые места оставляла недомытыми, чтобы комендант или супервайзер могли заметить и сделать замечание а то и выгнать с работы. Но как всегда в жизни бывает, всё было с точностью до наоборот, уволить меня не спешили. Никто не замечал моих грехов. Может быть они уверились в том что я работаю безупречно? Как бы там не было, я всё ещё работала, тогда как уволили уже многих за малейшее нарушение. Повальные увольнения как я потом поняла, были частью большой коррупции. Потому что, чтобы устроится на работу на рудник люди начали предлагать взятки, размер взятки с каждым разом рос, поэтому тем, кто устраивает людей на работу нужны были вакантные места. Даже появились доносчики, которые докладывали о каждом шаге своих коллег и коллектив работников стал потихоньку гнить изнутри. Люди начали болеть «золотой лихорадкой».

 Все мои попытки уйти не по собственной воле, проваливались с треском. Однажды, супервайзер решил даже поощрить меня за хорошую работу. Он очень похвалил меня за то, что я хорошо почистила душевые и дал мне из своего кармана десять долларов.

 – Ты очень хорошо работаешь, – сказал он мне, – тебе надо изучать английский язык, может быть потом я поставлю тебя на более хорошую работу. Мне нравится твой характер, ты очень прямолинейна и не боишься сказать то, о чём думаешь, хотя вы, кыргызы, очень терпеливый народ. Я бы помог вам от души, если бы это было в моих силах. У вас очень богатая страна, но народ ваш почему то бедный, потому что вас много обманывают.

 — А кто нас обманывает? – спросила я, в упор глядя ему в глаза. Он резко отвёл от меня взгляд.

 – Да многие, и те и другие, – многозначительно ответил он. Переводя его ответ переводчица тоже почему то смутилась.

 Слова канадца глубоко тронули меня. Значит всё, что говорил мистер Х правда! Если они сами признают, что нас легко обмануть, здесь всё не так как нам рисуют! Моя душа разорвалась на части. Нет, я больше не в силах оставаться здесь! Я знаю, что меня ждёт там внизу, там меня ждёт безработица и нищета, там меня ждут голодные дети, но я больше не могу оставаться здесь!

 В следующую вахту я не поднялась на рудник. Я не стала говорить истинную причину своего ухода с рудника, всем говорила, что ушла по болезни. Да, болезнь тоже конечно сыграла свою роль, но это не было главной причиной. Тот самый супервайзер трижды вызвал меня на работу. В последний раз он даже передал что не нужно никаких справок или больничных, он хотел, чтобы я приехала и просто работала. Возможно, он понял моё душевное состояние и решил хоть как– то помочь.

 Но я больше не поднялась на рудник.

 Через год произошла катастрофа с цианидом. И нас опять же легко обманули. Обманули и те и наши. Бросили нам гроши как нищим на паперти. Народ не смог отстоять свои права, потому что правительство предало свой народ. Но люди были довольны даже этим грошам, потому что это было в некотором роде спасением хотя бы на самый короткий срок. Наш терпеливый народ терпел!

 Шли годы. Окунувшись головой в нищету и безработицу я жила лишь одним днём, каждый день вечером я думала о том, как прокормится на следующий день. Бывали дни когда нам попросту нечего было есть, в карманах гулял ветер. В такие моменты я жестоко ненавидела себя за то, что ушла с работы, но успокоившись, я всё же понимала свою правоту. В попытке выйти из нищеты мы толпами полезли в другую петлю, полезли брать кредиты. И нашлись люди, которые и там нас обманули. И без того нищие люди не имея представления как работать с кредитами обнищали ещё больше. Мы отдавали своё последнее чего-нибудь стоящее имущество, последнюю скотину, некоторые даже продавали свои дома и оставались на улице. Я тоже жила в долгах как в шелках! По селу пошли невероятные слухи о моих долгах и я превратилась в изгоя. Мне не хотелось выходить на улицу, а иной раз хотелось просто взять и повеситься и решить все проблемы одним махом. Но даже живя в таком ужасном состоянии моя душа и сердце оставались спокойными. Они не терзали меня как тогда на руднике.

 Только временами меня потихоньку грызёт совесть. Прав был мистер Х, всё вышло так как он предвидел, не было и нет «тоя» для народа, хотя на руднике уже который год тоннами добывают золото. Правительство тешит нас тем, что якобы пенсии и пособия платят именно за счёт налогов от Кумтора. А ГДЕ ЖЕ САМО ЗОЛОТО? А я тешу себя тем, что Кумтор дает хотя бы самой малой части нашего народа, тем, кто работает на руднике, возможность жить нормальной, безбедной жизнью. Но чтобы работать на руднике и не вылететь с работы, они отдают немало, страх потерять работу возрос с тех пор во стократ! А другая, большая часть народа, без участия правительства и без золота Кумтора устраивает свою жизнь и жизнь потихоньку налаживается. Народ со временем богатеет, а государство так же как и двадцать лет назад бедное.

 Я прошла через позор и унижения, через нищету и голод, но я всё же прошла это. Теперь если даже мы не богаты как некоторые, живём как многие в среднем достатке, не голодаем. Но я всегда чувствую свою вину перед Золотой Горой. Мне всегда не дает покоя вопрос, почему я даже не попыталась спасти Золотую Гору?! Может быть потому, что рутина жизни опутала меня мёртвой хваткой? Может быть я упустила возможность данный мне богом один единственный раз для того, чтобы доказать самой себе кто я и зачем живу!

 Я не знаю где сейчас находится мистер Х и чем он занимается. Потом от него не было никаких вестей, хотя я думала, что он когда-нибудь даст о себе знать. Больше я не видела его и не слышала о нём ничего. Сейчас, когда устраивают многочисленные митинги против Кумтора, зачастую получается так, что устраивают эти митинги только лишь для того, чтобы набить свои карманы. Канадцы тоже вошли в роль. Тем, кто устраивает митинги, они кидают миллионы и те успокаиваются, спустя некоторое время начинают бастовать другие. Но каждый раз, когда начинаются протесты против Кумтора у меня где то в глубине души появляется надежда, а вдруг это он!? Но, увы! Он как в воду канул. Я даже не знаю его фамилию, а помню лишь его грустные, но в то же время пылающие огнём глаза. Прости меня мистер Х! Прости меня, Золотая Гора, что я даже не попыталась спасти тебя! Ведь только теперь я понимаю, что во времена Сервантеса ветряные мельницы тоже были почти неодолимыми гигантами-драконами! И чтобы бороться с ними, нужно иметь безумную голову, бесстрашное сердце и чистую душу!

 И ещё, где то глубоко-глубоко в душе у меня зиждется надежда на нашего главу государства. В моей древней молодости как то свела судьба меня с ним, в бытность его начинающим политиком. В поисках работы я набрела на его офис, который находился на пересечении улиц Киевской и Советской. Молодой, худощавый парень в очках, тогда твёрдо верил в добро и справедливость. Он говорил, что надо спасать отечество, а то растащат его по кусочку по заграницам. И чтобы спасти хоть какую-то часть наших богатств, мы, кыргызстанцы, должны постараться приватизировать для себя как можно больше предприятий, дабы оставить их у нас в стране. Я тогда не поняла глубокого смысла его слов, но спустя много лет я всё же поняла, что он тогда был прав. И если не утомила его долгая борьба за власть, и если он до сих пор верит в добро и справедливость, и если он всё ещё хочет спасти отечество, то я надеюсь, что он найдёт выход из ситуации, потому что сейчас у него намного больше шансов, чем тогда. Ведь попросту говоря, канадцы на пару с бывшими главами государства отобрали у нас большой каравай и отламывают нам от случая к случаю щепоточку, в виде помощи от Кумтора, чтобы утешить нас, а мы и рады! Хватит ли у нас теперь духу и ума, чтобы отобрать у них когда то отнятое у нас. Ведь говорят, что у любой ситуации есть выход, если сильно захотеть найти его.

Наверное, пришло время собирать камни.

Декабрь 2013 года