Другое измерение

Рождественская история

Семья иммигрантов из России готовится к сезону зимних праздников точно так же? как и тысячи других канадских семей. Ёлка, традиционная индюшка, снег на Рождество – все это предсказуемо и типично. Однако новогодние чудеса не заставляют себя ждать, хотя вторгаются они в жизнь Вадима и его семьи очень аккуратно и как бы невзначай.Сколько измерений пространства в состоянии воспринимать коты? Любит ли Санта Клаус шотландский виски? Сколько лайков может получить постинг Снегурочки в Фейсбуке? И может ли, в конце концов, северное сияние засверкать ночью внутри обычного канадского дома далеко к югу от Юкона?

В этой истории переплелись представления о волшебных существах англоязычного мира и России, включая даже таких необычных как зубные феи. И конечно же главным действующим лицом опять выступает кот Гермес.

С длинного стеллажа в четыре яруса на него смотрели бесчисленные портреты котов. Они были разного размера, самой разнообразной окраски, и возраст их варьировался от почти новорожденных до того, что емко характеризуется почтенным словом senior [1]. Коты были изображены в разных позах, с разными выражениями на всегда симпатичных мордочках и имели шерстяной покров от супер длинного и пушистого до самого скромного и короткого. От изобилия котов рябило в глазах. Вадим резво шел вдоль стеллажа, напряженно вглядываясь в разноцветные и разноформатные упаковки, стараясь найти ту оранжевую с изображением черно-белого кота, которую он обычно покупал в этом супермаркете.  Сделав еще несколько шагов он наконец уперся взглядом в нужную упаковку. Игравшая во всем пространстве магазина новогодняя музыка вдруг прервалась неожиданно громким объявлением – кого-то срочно просили подойти в отдел ёлочных игрушек. Вадим вздрогнул, затем решительно взгромоздил четырехкилограммовый оранжевый мешок на плечо и быстро зашагал к кассе.

Предпраздничная истерия висела в воздухе и очереди на кассах были совсем нешуточные несмотря на раннее утро. Одетые в одинаковую бледно-синюю униформу, кассирши без остановки улыбались, иногда искренне, но чаще натужно. Вадим медленно двигался вместе с очередью, наблюдая за ними. «Как должно быть у них устают к вечеру мышцы лица», мелькнуло у него в голове перед тем, как загудел его мобильник. Звонила Анна.

— Корм коту взял? – строго спросила она.

— Вот беру, — ответил он, машинально и бесмыссленно повернув к телефону упаковку.

— Хорошо! А лампочки для фасада?

— Тоже... – промямлил он, понимая, что совершенно забыл о лампочках.

— Тогда вечером не забудь купить, — сказала она, прекрасно понимая, что никаких лампочек он не взял, — хлеба не забудь и фруктов тоже.

— Слушаюсь босс, — тихо сказал Вадим.

Подошла его очередь, на одной из касс засверкала неоновая вывеска и он быстро зашагал к уже начинающей улыбаться во весь рот кассирше в красном дед-морозовском колпаке.

До начала праздников оставалось еще несколько дней. Окрестности утопали в новогодних и рождественских декорациях. Кое-где можно было увидеть и сверкающие ненастоящими огнями ханукальные меноры. Рождественская музыка пёрла девятым валом со всех сторон, пропитывая  пространство города праздничными мелодиями словно мед пахлаву. Бутафорские Санта Клаусы радостно подмигивали с витрин магазинов, как бы намекая, что увидевший их прохожий непременно состоит в «хорошем списке» [2]. Жалостливо выглядящие люди звенели колокольчиками у входов в моллы и магазины, торгующих спиртным, призывая пожертвовать доллар-другой на «Армию Спасения». [3] Гигантские пирамиды шоколада и конфет встречали на входе посетителей продуктовых супермаркетов, некоторые из которых перешли на круглосуточный режим работы. Начиналась череда изнурительно долгих праздников, основные из которых — Рождество, Боксинг Дэй, Новый Год, Ортодоксальное Рождество (которое в Канаде называют украинским) – смешивались с Ханукой и Рождеством армянским.

Вадим расплатился, вышел из магазина и направился к своей машине. Стало прохладнее и шедший с утра дождь вдруг превратился в мелкую снежную крупу, осевшую тонким слоем на лобовом стекле. Он погрузил купленный корм в багажник и стал смахивать снежный осадок со стекла перчаткой. Магазин напротив, торгующий красками, основательно украсил фасад разноцветными лампочками в виде ёлочных шишек и сверкающих оленей. Что-то необычное бросилось в глаза Вадиму, когда он перестал чистить стекло. Присмотревшись, он усмехнулся и даже присвистнул. В новогодней мишуре мигающих шишек и оленей читался новый рекламный слоган – «У нас есть пятьдесят оттенков серого!». [4]  «Надо Анне рассказать», подумал он, вспомнив как та взахлеб обсуждала эту странную книгу с подругой, и поехал на работу.

День в офисе прошел на удивление спокойно, несмотря на то, что в других отделах народ задыхался от работы  — казалось, что все клиенты компании, словно сговорившись, бросились звонить в последнюю неделю перед Рождеством, стараясь решить все насущные вопросы до праздников. Вадим возился с кодом, таблицами в Экселе, отвечал на нечастые звонки и куда более многочисленные электронные письма, несколько раз пил чай, съел бутерброд с пастромой и сыром и шоколадный батончик, один раз сходил в кабинет к генеральному менеджеру (тому срочно нужно было знать сколько времени потребуется на разработку  функциональности, которую буквально недавно запустили конкуренты), и немного пописал техническую документацию. А когда с ним попрощался уходящий домой коллега, он оторвал распухшую голову от монитора и понял, что уже половина шестого и что пора бы ему сделать все то, что ему так строго наказала утром Анна. “Happy wife, happy life” [5], пробормотал он про себя, надевая куртку и запихивая свой нехитрый программисткий скарб в видавший виды рюкзак, с которым он ходил на работу еще давным-давно в Сибири.

Он купил все, что ему утром продиктовала жена, и, выйдя из магазина, сделал еще одно ментальное усилие, пытаясь понять не забыл ли он чего-нибудь.  Даже если б и забыл ничего бы не было, но ему не хотелось расстраивать Анну даже по пустяковым поводам – на ней был дом, дети и кот и плюс ко всему она подрабатывала графическим дизайном когда попадались контракты. «Надо все таки ей эту соковыжималку купить на Новый Год», подумал Вадим, выруливая  на хайвей. Анна любила читать и смотреть все, что было связано с правильным питанием и с некоторых пор уже не раз поднимала вопрос об этой, совершенно, по ее словам, чудесной соковыжималке, которая, опять же по ее рассказам, производила соки, сопоставимые по своим питательным качествам разве только что с молодильными яблоками. Вадим эти байки слушал всегда в пол-уха, понимая, что Анна барахтается в тщательно расставленных маркетинговых силках (при этом соковыжималка эта стоила как новый айпэд), но сейчас ему вдруг захотелось ее порадовать, к тому же на носу были праздники. «Закажу завтра по интернету», решил он и влился в по праздничному сумасшедший поток транспорта на трассе.

_____

Были последние выходные перед Рождеством и, как и следовало ожидать, были они куда более насыщенны всякими неотложными делами, чем обычные. С утра Вадим повез Криса на футбольный матч в его спортивную секцию; игру чуть было не отменили из-за чрезмерного инея на траве. Потом они с Анной ставили и украшали ёлку, по очереди держа на руках и успокаивая ревущую дочь, которая только пошла в детский сад и сразу же подхватила там простуду. После этого Вадим, как заправский альпинист, лазил на крышу и ползал по фасаду дома, двигая туда-сюда раскладную лестницу, развешивая те самые лампочки, что он чуть было не забыл купить. Масса дел поменьше не давали расслабиться до самого вечера и когда Вадим, уложив сопливую и кашляющую дочь спать, вернулся на кухню и сел за стол, чувство усталости тяжело и неприятно  расстеклось по всему телу. Невесть откуда черпающая энергию Анна бодро собрала на стол, поставив перед ним дымящуюся тарелку с макаронами и запеченой рыбой.

— Крис поел уже? – устало спросил Вадим.

— Да, поел. Тебя ждет.

Безошибочно оценив состояние мужа, Анна извлекла из недр кухонного шкафа бутылку виски и поставила ее на стол вместе со стаканом. Вадим молча налил себе и тихо сказав «За здоровье», сделал пару глотков и стал неторопясь управляться с макаронами. Анна терпеливо подождала пока он не съел пол-тарелки и как бы между прочим вдруг сказала:

— Ну так вот я тут купон нашла на эту соковыжималку, десять процентов скидка. До Рождества действует. Представляешь какие соки можно будет делать с ней? Все в доме болеть перестанут, это ведь сплошные витамины!

Она собирала ланчи детям на завтра, но было видно, что делает она это на автомате и мысли ее предельно сфокусированы на этой волшебной соковыжималке. Вадим незаметно усмехнулся и, напустив на себя ауру ложной серьезности, важно сказал:

— Может лучше катушку для спиннига купить? Моя то треснула, помнишь? Представляешь сколько икры и рыбы в доме будет, если грамотную катушку взять?

Анна повернулась к нему и грозно посмотрела поверх очков. Так посмотрела, что Вадим уже не выдержал и расхохотался.

— Смотри, если не хочешь на эту тему говорить серьезно, то и не надо. Мне должен чек скоро придти от того риэлтора, которому я дизайн веб страниц делала. Там как раз на нее хватит и даже без скидки! – обиженно ответила она, недовольно поджав губы.

Она слегка покраснела и стала с большим, чем необходимо, усердием запихивать в ланч-бокс Криса бутерброд, йогурт и пакетик с соком. Вадим понял, что продолжать шутить на тему соковыжималки больше не стоит и, слегка посмеиваясь, налил себе еще. Закончив с ланчами для детей, Анна открыла принесенный Вадимом корм и шумно насыпала его в миску коту. Гермес моментально нарисовался и стал с аппетитом уплетать бурые шарики корма, пока Анна наливала ему воды в другую миску.

— Помнишь тот магазин красок, что напротив гастронома? Там новую рекламную растяжку повесили. И знаешь что написали? Что у них в продаже есть пятьдесят оттенков серого!

Анна закончила с ланчами и засунула их в холодильник. Повернувшись к Вадиму она, покрывшись румянцем, слегка вызывающе сказала:

— Между прочим, мы с Леной и Клаудией идем смотреть этот фильм!

Вадим улыбнулся.

— Да ради бога!

Она пошла на выход из кухни, демонстративно гордо подняв голову. За окном послышался резкий порыв ветра и через мгновение по стеклу забарабанил дождь. Гермес на мгновение испуганно навострил уши, но почти сразу же вернулся к еде.

— Погоди... Где купон?

Анна молниеносно извлекла купон из кармана халата и на ходу положила перед Вадимом.

— Только до Рождества действует, – напомнила она ему, выходя с кухни.

_____

— Папа, твоя очередь!

Крис протянул Вадиму айпэд. Тот взял его и стал сосредоточенно смотреть в яркий дисплей, стараясь придумать комбинацию слов, дающую максимальное количество очков. Играть в скрэббл на английском языке было интересно, но у Криса было очевидное преимущество перед родителями – в отличие от них, английский был ему родным (впрочем, как и русский). Гермес уютно свернулся калачиком неподалеку; удовлетворенно мурлыча после трапезы, он оживленно наблюдал за мерцающим дисплеем. За окном стало совсем темно, но все дома на их улице были по новогоднему наряжены и яркая какофония цветов освещала ее не хуже уже включенных фонарей.  Вадим прищурился, почесал в затылке и расставил свои буквы на разноцветной табличке в айпэде. Несмотря на все усилия, айпэд высветил всего восемь очков, что было совсем неважно. Вадим заметно уступал сыну в этом матче, но странным образом это его только радовало. Он передал айпэд Крису и притворно скривился, изображая недовольство своей игрой.

Крис стал внимательно изучать табличку, тусуя время от времени свои буквы. Поглядев на конфигурацию выложенных букв Вадим понял, что у сына есть шанс резко вырваться вперед по очкам. Крис аккуратно передвинул свои буквы в табличку и сделал ход. Однако, яркий дисплей айпэда высветил ошибку и предложил ему попробовать другие варианты. Вадим усмехнулся.

— Нет такого слова «понтомима», — сказал он, едва сдерживая смех.

— Как нет? Я недавно в книжке читал!

Крис открыл словарь тут же в айпэде и проверил написание. Словарь указал на ошибку в орфографии. Крис покачал головой и вновь стал тусовать буквы, размышляя над новой комбинацией. Вадим, с плохо скрываемой улыбкой, сказал:

— Ну, я неправильно выразился. В слове «понтомима» в принципе можно найти смысл, но тогда его надо считать своего рода неологизмом. Но это только в русском языке. В официальный словарь скрэббла это слово вряд скоро ли войдет.

— Что такое неологизм? -  спросил ребенок.

— Посмотри там же в словаре, — ответил Вадим.

Крис вновь полез в словарь. Гермес поднялся и выгнул спину потягиваясь. Затем он спрыгнул на пол и, уверенно пройдя несколько шагов к центру комнаты, неожиданно остановился.  Подняв голову к верху, кот стал внимательно и пристально смотреть на пространство стены между потолком и висящей картиной с репродукцией картины Роберта Бэйтмэна [6] изображающей рысь в зимнем лесу.

— Нашел! – сказал Крис и прочитал вслух определение неологизма из словаря.

Как только он закончил, Гермес, продолжая смотреть на стену, стал громко и протяжно мяукать, будто бы общаясь с кем то.

— Это он с рысью на картине что-ли разговаривает? – удивленно спросил Крис.

Вадим также удивленно смотрел на кота, пытаясь понять куда же все таки тот смотрит. Он и раньше замечал это за Гермесом. А когда-то давно, когда они с Анной еще жили в России, такие же странные эпизоды наблюдались за их умершим котом Плутархом, но тогда Вадим все списывал на то, что возможно тот чуял мышей, в изобилии проживающих  в том ветхом строении, где они снимали квартиру. Было маловероятно, что в их нынешнем доме водились грызуны, хотя в округе их было предостаточно – Гермес резво гонял белок по двору и иногда, как, пусть мелкий, но истинный хищник, приносил в дом мертвых мышек. Ребенок продолжал удивленно переводить взгляд с отца на мяукающего кота и обратно.  Скрестив пальцы, Вадим с легкой улыбкой посмотрел на сына и сказал:

— Когда твой папа был студентом (давным давно, еще в прошлом веке), у меня был друг-однокурсник по имени Сергей. Был он силен в математике. Любил алгебру. Однажды мы с ним после сдачи экзамена в одну сессию выпивали и он мне вдруг рассказал одну странную вещь. Сергей специалировался на кафедре одной, где было много странных людей. С ними он доказал что-то новое, помниться мне, теорему Гёделя они муссировали очень активно...

— А что такое теорема Гёделя? – перебил отца Крис.

Вадим почесал в затылке и опять скривился в лице.

— Знаешь сынок, я до сих пор этого сам не знаю. Но вот Сергей понимал хорошо и в этой области нашел какие-то новые данные. Но вот в тот вечер мы с ним выпили как следует, трудный был экзамен. И когда он захмелел окончательно, он мне вдруг открыл тайну, попросив никому не говорить про нее.

Вадим осмотрелся, как будто бы стараясь убедиться в том, что их никто не подслушивает, и, перейдя на шепот, продолжил.

— В тот длинный зимний вечер было холодно. Ветер завывал жутковато так, как будто бы не ветер, а волки выли в лесу неподалеку от общаги. У нас на этаже кот жил бездомный, серенький такой, с белыми «носочками» на лапах. Кто как мог его подкармливал иногда, но чаще нет. Чем кот жил было непонятно; был он худой, но тощим его назвать было нельзя. Зимой он на улицу даже не выходил, Сибирь все таки, морозы да снега. Пьем мы значит водку с Сергеем, и вдруг дверь входная в нашу комнату со скрипом так медленно открывается и в этот же момент свет стал мигать, будто бы вот-вот электричество вырубиться (такое бывало, когда ветра сильные были). Когда дверь открылась окончательно, смотрим в проём дверной значит и видим – сидит на пороге наш общажный кот. Но смотрит не на нас, а прямо наверх, там где дверной косяк соприкасается со стеной. Смотрит, смотрит и вдруг как зашипит! И тут же опять свет стал мигать! Как в фильме ужасов натурально. Клыки так жутковато обнажил, уши прижаты. Я думаю тогда, что с котом происходит? Или может я уже выпил не по детски? И тут Сергей мне и говорит, полушепотом так, косясь на кота, что он тут недавно кое-что доказал из чего можно сделать вывод, что наш мир состоит не из  трех измерений, как принято считать, а из семи. Но мало кто больше трех в состоянии воспринимать. И что он после этого копался в университетской библиотеке по другому поводу (тогда еще Гугла и Бинга не было знаешь ли) и наткнулся на одну странную книгу. Что за книга он мне не сказал, но сказал, что читал он ее весь день тогда, все занятия пропустил. А когда на следующий день пришел, чтобы продолжить чтение (прочитал где-то треть тогда накануне), оказалось, что книги этой там нет больше. Бросился он ее искать, но как будто бы все данные о ней изо всех доступных библиотечных каталогов удалили. «Так о чем книга?», я его спрашиваю. А он отвечает: «Даже не спрашивай, лучше тебе этого не знать. Но главное, что я теперь точно знаю, что все семь измерений воспринимать может только один вид животных». Я спрашиваю – какой? Сергей разлил тогда нам еще и молча так кивнул в сторону кота в дверном проёме. Тот шипеть перестал и стал на нас пялиться. Да уже, думаю, что то мы с Сережей перебрали уже, трудный день был все таки. Взял кусочек колбаски, которой мы закусывали, и помахал коту, что мол для него. Тот подбежал, взял у меня из рук колбасу и пошел обратно. Проходя через дверь, он вдруг остановился, положил колбасу на пол, прижав ее лапой, и опять наверх куда-то оскалился. После чего вместе с колбасой убежал в коридор.

Рассказ Вадима прервался возобновившимся мяуканьем Гермеса. Теперь он вращал головой, глядя наверх, будто бы провожая взглядом кого-то. Они шарашенно смотрели на кота. Спустя несколько мгновений, тот вновь потянулся, выгнув горбиком спину, и вразвалочку отправился к миске с водой. Вадим посмотрел на сына и уловил легкий испуг в его глазах. Улыбнувшись, он добавил.

— Да ты не принимай все так близко к сердцу. На следующий день Сергей сказал мне, что даже не помнит, что мы с ним об этом говорили (правда и выпили мы тогда как следует). Он вообще очень рационально мыслящий был дяденька; это, пожалуй что, единственный эпизод был когда он что-то странное себе позволил высказать. Он сейчас в Гёттингене, в Германии, математику преподает в университете. А туда, знаешь ли, только трезвомыслящих берут. Он тогда, я думаю, перебрал слегка, вот и приукрасил немного.

Он увидел, что испуг во взгляде Криса стал сменяться любопытством. Во дворе дома напротив включили большие муляжи оленей из светящихся лампочек. Вновь по крыше мерно забаранил дождь.

— Папа, а вдруг коты действительно видят больше, чем три измерения? – спросил ребенок, позабыв про скрэббл.

— Да ну! Ерунда, — ответил Вадим – смотри, ты ведь здесь можешь слово «кот» выложить.

Крис машинально передвинул буквы на айпэде, сыграв слово «кот» и получив за это совсем немного очков. Было очевидно, что загадочное поведение Гермеса и рассказ отца про семь измерений, все из которых коты якобы могли видеть, будоражили его воображение куда сильнее этой игры в слова.

_____

Ожидание счастья лучше самого счастья. Эту старую поговорку Вадим вспомнил в этот день несколько раз и все потому, что день был кануном Рождества, 24 декабря, но, несмотря на праздничную ауру, складывался он вполне себе заурядно. Дороги были запружены гигантским количеством машин, но это было вполне предсказуемо и повторялось с уникальной точностью из года в год; он давно уже научился справляться с этим, используя массу объездных маршрутов. Ходить в магазины в этот день смысла не было совершенно, и он даже не планировал этого делать: подарки детям были куплены заранее. Несмотря на то, что день теоретически считался рабочим, подавляющее большинство контор распускали сотрудников по домам почти сразу после полудня, закрывая офисы к двум часам дня. Придя на работу утром, он первым делом вытащил купон на соковыжималку с твердым намерением заказать ее по интернету так, чтобы она пришла к Новому Году. Положив купон рядом с монитором, чтобы не забыть это сделать, он  стал проверять электронную почту, как вдруг зазвонил его офисный телефон. Звонил Дон, менеджер отдела. Через две минуты Вадим уже был в его кабинете.

Дон был невысоким и лысым мужчиной под пятьдесят, с довольно большим торчащим животом на котором пиджак застегивался далеко не без труда (чаще он его вообще не застегивал). Был он узок в плечах и из-за живота чем-то напоминал рождественскую елку, расширяющуюся к низу хвойной кроной. Вадим едва сдержал улыбку увидев, что встречая его,  Дон стоял рядом с такой вот рождественской елкой, установленной в его кабинете девчонками из отдела кадров. Как всегда он держал в руках чашку с кофе – его почти никогда нельзя было увидеть без этой чашки с логотипом его любимой футбольной команды «Сиэттл Сихокс». Дон был хороший мужик. Дети у него были уже взрослыми, а с женой он давно развелся и жил один.

— Звонили из отдела логистики «Витгенштейн и Фитцпатрик». Там у них что то с отчетами не клеится, просили заехать, посмотреть. Очень просили, хотят какие то отчеты начальству до Рождества отправить.

«Ну конечно же срочно все надо», подумал Вадим, прекрасно понимая, что скорее всего никакой разницы в этом нет и что начальство почти наверняка не будет смотреть на эти отчеты сегодня. Дон будто прочитал его мысли и добавил:

— Все это чушь скорее всего и я точно знаю, что вице-президент, которому они клепают эти отчеты, через несколько часов уезжает в Келовну с семьей на праздники. Но эта контора хороший клиент, так что надо бы показать, что мы заботимся о них даже вот в такие праздничные дни. Сможешь заехать к ним? Тут недалеко, через три квартала от нас.

— Да конечно заеду, — ответил Вадим, — только я тогда уже возвращаться не буду.

— Без проблем. С Рождеством тебя! – Дон поднял кружку словно это был фужер с шампанским.

— Спасибо, тебя также.

Вадим уже было вышел из кабинета, как вдруг Дон окликнул его.

— Погоди секунду. Я тут своей собаке подарков накупил неделю назад. А она взяла да и умерла позавчера. От старости. Четырнадцать лет уже было пуделю. У тебя ведь есть собака, да?

Вадим ошарашенно посмотрел на него и ответил:

— Соболезную. Нет, у меня кот есть.

Дон медленно и задумчиво отпил из своей кружки.

— Надо бы пристроить их куда-нибудь. Санта Клаус не приносит подарки мертвым, — серьезно и слегка отрешенно сказал он и стал пялиться в стену. Из его чашки продолжал исходить едва заметный пар горячего кофе.

Вадим вспомнил старую комедию в которой  звучала эта фраза, но в текущем контексте она совершенно не казалась веселой.

— Ну я пойду тогда, — сказал он после нескольких секунд тягостного молчания.

— Да, конечно. Еще раз с праздником.

Проехать до офиса «Витгенштейн и Фитцпатрик» было не так просто и совсем не быстро. Три квартала Вадим ехал около получаса и потом еще минут десять искал парковку – предпраздничный шоппинг переживал свой девятый вал. Эта фирма была большой сетью розничных супермаркетов, торгующих товарами для дома и всякой мелкой бакалеей. Найдя наконец то где можно было оставить машину, Вадим еще несколько минут топал ко входу в офис, прыгая через лужи. Шел дождь, но становилось холоднее и был реальный шанс, что к вечеру он перейдет в снег.

— Привет Морган! – сказал он секретарше на входе.

Та кивнула ему, показав, что говорит по телефону. Вадим никак не мог привыкнуть, что эту невысокую хрупко выглядящую даму с идеальным макияжем на загорелом лице зовут Морган [7].В предбаннике длинного офисного помещения ждали своей очереди двое мужчин в костюмах и галстуках, очевидно торговые представители, пытающиеся протолкнуть свой товар в эту розницу. У одного была в руках метла с какими-то странными прибамбасами на рукоятке; другой держал в обнимку довольно большую статуэтку желтого кота. Вадим присел на стул рядом с тем, у которого была метла и тот, моментально представившись Джоном из «Керрисдэйл Лимитед», стал рассказывать о преимуществах своего товара перед обычной метлой. Вадим поймал себя на мысли, что ему даже интересно.

— ...И самое главное, у нас есть специальное лезвие для удаления прилипших к полу жевательных резинок!

Он грациозно нажал на клавишу в ручке метлы и внизу неожиданно выпрыгнула небольшая металлическая пластина, напоминающая бритву.

— Вау! – почти непроизвольно произнес Вадим.

Механизм был и правда остроумен. Из-за двери за деском Морган вдруг вышел пожилой мужчина и помахал ему рукой. Джон тут же вскочил и с улыбкой чеширского кота энергично потопал в его сторону, потрясая в воздухе этой чудо-метлой. «Скоро веники с вертикальным взлётом будут делать», подумал Вадим глядя ему вослед.

Второй мужчина выглядел уставшим. Он улыбнулся Вадиму, но не стал ничего говорить. Статуэтка кота, которую он держал в руках, была слегка повернута головой кверху и казалось, что кот этот глядит куда-то в пространство между потолком и примыкающей стеной. Вадим вспомнил Гермеса, смотревшего в примерно это же место, когда они с сыном играли в скрэббл. Он вспомнил, что тот интенсивно мяукал, глядя туда. «Может правда они там что-то видят?», лениво промелькнуло в голове. Через минуту к нему вышла Саманта, дама из отдела логистики которой он должен был помочь с отчетами, и он отправился в довольно длинный путь к ее офису по лабиринту этого здания.

Он провозился два часа, копаясь в программе, что клепала отчеты, которую сам и написал год назад для этой компании. В конце концов все стало получаться так, как этого хотела Саманта,  менеджер отдела и, предположительно, вице-президент, укативший праздновать Рождество в Келовну. Вадим собрался было уходить, но Саманта принесла кофе и пончики. Хитро улыбаясь, она извлекла из недр своего деска бутылку «Катти Сарк». Быстро и незаметно она довольно щедро плеснула из нее в чашки с кофе себе и Вадиму и также быстро спрятала бутылку в стол.

— С Рождеством! – довольно сказала она и пригубила чашку.

«Рисковая тетка!» подумал Вадим, зная насколько строго воспрещалось баловаться спиртным в этой компании. Улыбнувшись в ответ, он тоже пригубил свою чашку и с удовольствием почувствовал, как тепло от кофе смешанного с виски разливается по телу. «Праздник все таки», подумал он как бы оправдывая и себя и Саманту. Та продолжала хитро улыбаться. Вдруг он заметил, что на ее столе лежала книга с фотографией высокого прозрачного стакана на обложке в котором было что-то вроде сока и тут же вспомнил про соковыжималку. Нервно пошарившись в карманах, он нашел купон и немного успокоился. «Надо не забыть заказать», сказал он себе, допил содержимое чашки. Поблагодарив Саманту, он направился  к выходу. Та попрощалась с ним и налила себе еще кофе и было очевидно, что бутылка «Катти Сарк» вновь окажется извлеченной из ее стола на весьма непродолжительное время.

После двух траффик на дорогах стал резко уменьшаться и Вадим довольно быстро добрался до дому. Температура все таки упала до нужного уровня и шедший дождь перешел в мокрую слякоть, а скоро и в полноценные, медленно падающие хлопья настоящего рождественского снега. Пройдя несколько метров от припаркованной у дома машины до входной двери, Вадим оказался припорошенным этими, почти что сказочными, хлопьями. «Ну вот вам и геродотов пух!», радостно подумал он, стряхивая его с себя и притоптывая у порога, чтобы скинуть прилипший снег с обуви. Рождество, как когда то Новый Год в далеком советском детстве, стало казаться сказочным благодаря этому снегопаду.

В доме дым стоял коромыслом. По праздничному наряженная Анна колдовала у плиты, поливая соусом золотистую индейку. На праздник пришли семья соседей и одинокая подруга Анны, мексиканка по имени Клаудия, бывавшая у них в гостях каждое Рождество и каждый раз клявшаяся, что это последний раз когда она приходит одна и незамужняя. Дети Вадима с детьми соседей носились вокруг елки, пугая Гермеса. Вадим подошел к жене и поцеловал ее в щеку.

— Ты что, уже начал праздновать?

Анна, очевидно почувствовав запах от напитка, предложенного Самантой, скептически посмотрела на него поверх запотевших от пара очков и нарочито укоризненно покачала головой. Вадим молча улыбнулся.

Через несколько минут все уселись за ломящийся от праздничных блюд стол с неизменной селедкой под шубой и оливье и Анна торжественно водрузила в центр пышущую жаром индейку. Вадим наполнил бокалы гостей, плеснув себе немного виски (Анна всегда строго следила, чтобы он не смешивал один алкоголь с другим) и началась долгая, повторяющаяся из года в год, вечеринка в котором обильные возлияния, чревоугодие, бесконечные оживленные разговоры на всевозможные темы (от рождения Христа до замужества Клаудии) и заснеженный рождественский пейзаж  за окном сплетались в один восхитительный поток эпизодических событий, пребывание в котором было настолько уютным, что хотелось, чтобы Рождество не прекращалось до Нового Года или даже до самой Пасхи.

_____

Тишину в доме нарушал лишь храп, изредка пробивающийся со второго этажа – Вадим бывало похрапывал во сне, особенно после долгих посиделок. Свет на кухне забыли выключить, равно как и гирлянду с разноцветными лампочками на искуственной ёлке в гостиной. Уставший от праздничной суеты Гермес неторопливо хрустел сухим кормом в безмолвии поздней ночи. Вдруг, резко навострив уши, он повернул голову в сторону гостиной, затем довольно быстро пробежался до ёлки и поднял голову. Область стены, примыкающая к потолку, стала вдруг прогибаться, словно резиновый мат, переливаясь при этом зеленым блеском так, как будто кто-то вырезал гигантскими ножницами кусочек северного сияния где-нибудь далеко на Юконе, и переместил его на эту стену. Послышался скрежет и шебуршание и через мгновение сквозь сверкающий прогиб вывалилась полная фигура в долгополом одеянии, а сразу вслед за ней припорошенный снегом карибу с навьюченными на него большими тюками.

— С Рождеством! – приветливо сказала фигура Гермесу отряхнувшись.

Это был румяный пожилой мужчина с длинной бородой и добрым взглядом. Сняв руковицы, он потрепал кота по голове.

— Привет Санта,  — ответил Гермес, довольно поурчав.

— Все спят уже?

— Давно.

Санта Клаус важно обошел ёлку и внимательно изучил выложенные под нее свертки и коробки.

— Для дочери тоже тут есть? – вдруг серьезно спросил он.

— Да, сам видел как хозяйка заворачивала ей игрушки и книжки. Зачем вот только – не пойму. Дитю еще и двух лет нет – что она поймет?

-  Ты давай не умничай! Подарки к Рождеству все детям причитаются. Возраст тут ни при чем. Равно как и эти глупые байки про списки «хороших» и «непослушных». – Санта важно поднял указательный палец кверху, подчеркивая серьезность сказанного.

Закончив инспекцию подарков для детей под ёлкой, он бесшумно прошел на кухню и с одобрением кивнул, увидев аккуратно выложенные  на загроможденном тарелками и бутылками столе блюдце с печеньем и стакан молока. Навьюченный карибу угрюмо потопал за ним, пыхтя и фыркая.

— Тише ты, малую разбудишь! – по хозяйски цыкнул на него Гермес.

Карибу грустно посмотрел на него и стал обнюхивать печенье на блюдце.

— Старший для вас оставил, не забыл. Он и письмо вам писал на Северный Полюс.

— Что за глупости – писать Санте на Северный Полюс! Я вам что, кит-горбач или белый медведь, чтобы на Северном Полюсе жить? Там же океан сплошной со льдом. Хоть бы на Юкон писали что ли, я там чаще бываю.

Недоуменно качая головой, он уселся на стул и протянул карибу печенюшку с блюдца, которую тот стал с аппетитом жевать. Взяв стакан с молоком, он его уже почти пригубил, но в последний момент не стал этого делать. Осмотревшись, он увидел, что на полу стоят две миски, одна с сухим кормом, другая была пустая.

— Тебя молоком поят? – участливо спросил он у Гермеса.

— Бывает, — ответил тот.

Санта встал и, опустившись на колени, аккуратно перелил содержимое стакана в пустую миску кота. Гермес немедленно стал лакать молоко. Тот вновь погладил его по голове. Взгромоздившись обратно на стул, он увидел, что в центре стола стояла початая бутылка «Гленфиддиха» с легко узнаваемой головой оленя на этикетке. Улыбнувшись, он открыл ее и плеснул немного в стакан из под молока. Карибу, закончив с печенюшкой, с интересом стал изучать эту этикетку, норовя опрокинуть своими ветвистыми рогами что нибудь на кухне, но Санта всякий раз вовремя хватал его за них и отодвигал в сторону. Гермес поднял голову и с неподдельным изумлением наблюдал за происходящим, облизывая  молочные капли, свисающие с усов. «Нет, не похожи», подумал он про себя, сравнив карибу с изображением оленя на бутылке.

— Ну, с праздником! – сказал Санта Клаус и залпом выпил виски из молочного стакана.

И Гермес и карибу с недоумением посмотрели на него. Поймав озадаченные взгляды, Санта пожал плечами и немного виновато сказал:

— Устал я сегодня.

Он поставил стакан на стол и стал жевать печенюшку с блюдца. От колебаний стола скринсэйвер на открытом лаптопе, стоящем тут же, уступил место обычному режиму; Вадим не использовал паролей для этой домашней машины. Интернет браузер был открыт на вебсайте, продающем всякую кухонную утварь и большая четкая иллюстрация той самой соковыжималки, что так нравилась Анне, занимала едва ли не половину монитора. Санта внимательно посмотрел на нее и спросил у Гермеса:

— Кто-то соковыжималку собирался купить?

— Хозяйка показывала подруге сегодня вечером. Вроде как Вадим планировал заказать ей её, даже купон взял. Но мне кажется, что как всегда забыл. Он у нас неплохой, но вот только забывчивый.

Санта почесал бороду и протянул последнюю печенюшку карибу, который охотно взял ее своими крупными губами и стал жевать.

— Мда... – протянул он, размышляя над чем-то.

— Печенюшки отличные, — сказал карибу, дожевав.

— Не говори! – охотно согласился Санта, — хозяйка сама пекла?

Гермес молча кивнул.

— Погоди, почту быстро проверю... – он снял рукавицу с другой руки и стал бодро бить по клавишам лаптопа своими пухлыми пальцами.

Через минуту он вновь натянул рукавицы, поправил бороду и, с веселым выражением лица, сказал как бы вынося вердикт:

— Все у вас вроде бы в доме хорошо, подарки детям под ёлкой лежат, к моему приходу подготовились отлично – печенье просто замечательное. О тебе, я смотрю, заботяться, миска у тебя полная. Думаю хозяйке стоило бы подарок оставить.

Сказав это, он повернул за рога карибу боком к себе и запустил руки в один из тюков, притороченных к его спине. Тюк вдруг стал еще больше, чем раньше и Санта не без усилий вытащил из него большую упаковку той самой соковыжималки, что была видна на открытом вебсайте. Поставив ее на стол рядом с лаптопом, он хитро подмигнул Гермесу. Кот одобрительно кивнул в ответ.

— Ну ладно, нам пора, — сказал Санта.

Он взял карибу за рога и направился ко все еще сияющему проёму в стене. Проходя мимо миски Гермеса, он вытащил из кармана долгополой шубы ломоть красной рыбы и положил ее прямо сверху на сухой корм.

— Спасибо, — мяукнул кот.

Помахав Гермесу, Санта Клаус резво подпрыгнул и исчез в сияющем проёме. Сразу вслед за ним туда же прыгнул карибу, мощно оттолкнувшись от съежившегося крупными складками ковра. Через несколько мгновений сияние исчезло и стена стала выглядеть как прежде. Гермес потянулся и отправился к миске с рыбой.

_____

Вадим проснулся от того, что дочь, задорно подхохатывая, хватала его за нос своими цепкими пальчиками. Анны в спальне уже не было. Снизу доносились обрывки разговоров и аромат свежего кофе. Было пасмурно; сквозь приоткрытые жалюзи пепельно серело небо, обещая осадки. Он аккуратно взял смеющуюся дочь и положил ее на спину, сев рядом. Та продолжала смеяться. Дотянувшись до тумбочки, он взял чистый памперс. Дочь начала кукситься – смена памперсов не входила в число ее любимых занятий. Переодев ребенка, он взял ее на руки и пошел на кухню. Она тут же опять схватила его за нос и стала хохотать. Вадим корчил ей смешные гримасы, терпеливо перенося неудобства, связанные с её цепкой хваткой.  

— А вот и наш любимый папа с нашей любимой дочерью!

Анна с подозрительно приветливым видом шла к ним навстречу. Обняв мужа, она торжественно расцеловала его, вызвав восторг у ребенка, начавшего хватать за нос еще и мать. Вадим недоуменно покосился на жену.

— Он просто превосходный!  – сказала Анна и еще раз чмокнула его в щеку.

«О чем это она? Что такое, то ли я перебрал вчера?», подумал Вадим и обратил внимание, что ковер в гостиной слегка скомкался с одной стороны.

— Мы что, вчера танцевали что ли? – спросил он у Анны, показывая на ковер.

— Вроде нет. Идем, сейчас смузи будем делать из яблок!

«Наверное Гермес метался», подумал он, понимая, что скорее всего это не так. Зайдя на кухню он увидел причину энтузиазма и приветливости, исходящих от Анны, словно пар от только что разлитого ею по чашкам кофе. В центре стола стоял изящно выглядящий агрегат с множеством рычажков и кнопочек на фронтальной панели. На полу валялись коробка, разломанный пенопласт и скомканный целлофан от упаковки. Тут же была довольно толстая брошюра с инструкциями по использованию этой чудо-соковыжималки. «Купила все таки сама? Не успел...», мелькнуло у него в голове. Анна увлеченно листала брошюру.

— Тебе чек что ли от того риэлтора пришел? – спросил Вадим усаживая дочь в ее детский стульчик.

— Нет, ничего мне не приходило, — ответил Анна, не отрывая глаз от страниц пухлого мануала.

— Ты же на деньги от риэлтора хотела его купить.

Анна с удивлением посмотрела на него, но почти сразу расплылась в улыбке.

— Ну ты и шутник!

«И чего отнекивается? Купила, так купила.», — подумал Вадим, отхлебывая кофе.

Дочь заголосила, требуя еды. Вадим выложил перед ней детские печеньки и, все еще зевая, стал с ложечки кормить ее йогуртом. Анна продолжала увлеченно смотреть в инструкцию. К запаху кофе и йогурта вдруг примешался еще один, хорошо узнаваемый после вчерашних посиделок. Оглядев стол, он увидел, что весь алкоголь жена уже убрала. Его взгляд упал на пустой стакан с молочными разводами на стекле. Взяв его, он поднес его к носу и с изумлением осознал, что из него пахнет тем самым «Гленфиддихом», что стоял тут вчера весь вечер. «Да, уж набрался я вчера конкретно. Неужели другой посуды не нашлось?», подумал он, изумленно разглядывая стакан. Дочь вновь заголосила, требуя йогурта и Вадим продолжил кормление.

— Кстати, — вдруг сказала Анна, не отрываясь от чтения, — ты свежей рыбы коту не давал вчера случайно?

— Нет, не давал. У нас нет свежей рыбы, моя дорогая! Ты ведь еще не одобрила мой план по покупке новой катушки для спиннинга, — он язвительно скорчил губы в саркастической ухмылке, — А что такое?

Она укоризненно посмотрела на него поверх очков и, отложив брошюру, принялась чистить яблоки.

— Хочешь – покупай! Я теперь все одобряю. Просто у Гермеса миска пахнет сырой рыбой, хотя там был только сухой корм.

Вадим посмотрел на кота, аккуратно лежащего «броневичком» недалеко от кухонной плиты. Вид у него был вполне довольный и сытый. Из своей комнаты прибежал Крис и тут же вытащил из под ёлки большую коробку с яркой оберткой, на которой было написано его имя. Анна закатила глаза – оказалось, что вчера перед сном захмелевший Вадим написал его имя на этой коробке по русски.

— Ну и что тебе принес Санта Клаус? – невозмутимо спросил Вадим сына, изо всех сил надеясь, что ребенок не станет расспрашивать его на каком обычно языке Санта Клаус говорит или пишет. Он разложил  перед дочерью мелко нарезанные  сыр и ягоды и открыл еще одну баночку с йогуртом.

Тот едва открыл рот, чтобы ответить, как пространство кухни сотряс резкий и мощный звук. Вадим вздрогул и обернулся. Дочь начала вопить. Крис в оцепенении смотрел на мать. Уши кота навострились  и повернулись в сторону звука словно маленькие радиолокаторы. Звук прекратился так же резко как и начался.

— Отлично работает! – довольно сказала Анна и бросила в кувшин соковыжималки еще одну порцию нарубленных яблок.

_____

Мало кто работает как следует в эти дни между Рождеством и Новым Годом, зажатые между этими праздниками как кусок пастромы меж двумя ломтями хлеба. Праздничная аура, висящая в воздухе, отодвигает на потом важные решения, бизнес планы, деловые обсуждения и жесткие переговоры. Большая часть работающего люда в это время даже не появляется в своих конторах, а если и появляется, то работает не спеша и недолго. Вадим сидел за своим деском в полупустом офисе с праздничной мишурой на стенах и дверях и лениво глядел в монитор. Столбики цифр в Экселе и скучно выглядящий компьютерный код совершенно не поднимали настроения. Он на автомате манипулировал цифрами, беспощадно прессуя их в пивот таблицы;  написанный им макрос окрашивал их при этом в красный цвет и казалось, что разнообразные десятичные дроби начинали исктекать кровью от этой суровой операции над ними. «Числа они как бумага – все стерпят», меланхолично подумал Вадим, глядя на них.

Он вспомнил о том, что на Новый Год принято придумывать себе разные цели, к которым надо приближаться максимально близко (в идеале – достигать) в течении этого года. Подумав о том какие задачи он ставил перед собой на прошлый Новый Год и насколько близко он приблизился к их выполнению, Вадим неутешительно покачал головой. Он вспомнил, что, в числе прочего, год назад ему хотелось разобраться в правилах крикета и начать изучать турецкий язык. Прогресс по крикету был практически нулевой. Единственное, что он узнал нового об этой игре это то, что в Афганистане крикет не стала запрещать власть талибов, наложив жесткое табу на все другие виды спорта (никто не знает почему эти бородатые воинственные  аскеты сделали такое странное исключение). Мечты изучить турецкий ограничились чтением данных о языке в Википедии и созерцанием старых черно-белых фотографий, на которых Мустафа Кемаль Ататюрк промотировал новый турецкий алфавит в османской глубинке когда-то в начале 20-го века. Что еще? Ах да, он хотел серьезнее заняться рыбалкой и научиться ловить на удочку кохо и стилхэда. Но как же мог он приступить к новому этапу в этой древнейшей человеческой деятельности без нормальной катушки для спиннинга?

Вадим открыл интернет браузер и забил в поисковик слова «лучшая катушка для спиннига, лосось». Гугл, попыхтев доли секунды, выплюнул массу результатов. Производителей катушек было очень много и сразу было не особо понятно как все они удерживаются на рынке – покупка катушки была серьезной инвестицией, имевшей место раз в несколько лет. Вадим кликал на яркие изображения этих почему то всегда блестящих на фотографиях механизмов и с упоением разглядывал их под разными ракурсами. Разноцветные и эргономичные, они радовали глаз и будоражили воображение. Вадим представил себе как он тащит на берег десятикилограммового кохо после отчаянной получасовой борьбы и как эта новая катушка отлично справляется с задачей управления леской в то время, как мощный лосось бросается из стороны в сторону, словно смертельно раненый кит, натягивая леску как тетиву. Ему стало хорошо от осознания того, что он делает первый шаг к осуществлению своей цели. Выбор катушки предполагал детальное изучения массы характеристик и Вадим стал вчитываться в спецификации, которые, по большей части, мало что ему говорили. Мысленно он установил для себя ценовой диапазон, что было важно, поскольку предела совершеству в чарующем мире катушек для спиннинга вовсе не было – можно было запросто потратить и триста долларов и даже больше. «Устанавливала ли жена для себя ценовой порог?», подумал он, осознав, что его возбуждение по части катушек практически ничем не отличается от энтузиазма Анны по части соковыжималок.

Вадим услышал чью то тяжелую поступь и закрыл браузер с веб страницами о катушках. Он знал, что к его деску приближается Дон – все в офисе узнавали его по походке (однако далеко не всем он был мил) [8]. Никто не следил, чем Вадим занимается на своем компьютере, но дразнить начальство без повода он не хотел и поэтому таблицы Эксела вновь заполнили собою все пространство его монитора. Звук от тяжелых шагов прекратился. Обернувшись, Вадим увидел, что Дон стоял прямо у него за спиной, держа в руках свою неизменную кружку с логотипом «Сихокс».

— Звонили из «Витгенштейн и Фитцпатрик». Сказали, что довольны теми отчетами, которые ты помог им создать тогда на Кристмас. Вроде как и вице президент их похвалил. А Саманта ихняя вообще сказала, что кофе для тебя в их офисе всегда найдётся.

Дон звучал серьёзно и немного настораживающе. Вадим как мог спрятал улыбку и молча кивнул. Босс понизил голос и с нескрываемой озабоченностью добавил:

— Они что, тебе больше денег предлагают?

Вадим был рад неожиданно появившемуся поводу рассмеяться и не стал сдерживать улыбки. Он добродушно посмотрел на скованного озабоченностью начальника и сказал ему, стараясь того успокоить:

— Дон, все окей. Ничего мне не предлагали. Но даже если предложат, я то знаю, что ты всегда готов это обсудить.

Тот выразительно посмотрел на него и, строго сдвинув брови домиком, едва кивнул. Вадим захамал руками у него перед носом, развевая его сомнения – да вот же я, смотри, никто меня никуда не переманивает! После этого он спросил у него, стараясь перевести разговор в другое русло:

— Как подарки для собаки? Пристроил?

Дон оживился, не торопясь отхлебнул кофе и расплылся в улыбке.

— Пристроил!

— Ну и куда же?

— Да никуда!

— Как это?

Тот с удовольствием вытащил свой смартфон и показал Вадиму фотографию на весь дисплей на которой был изображен щенок пуделя.

— Взял пса в дом позавчера. Два месяца парню. Сейчас толком не сплю, пока он ко всему привыкает. И подарки все ему отошли.

Вадим внимательно рассмотрел фотографию с щенком пуделя. Он был грязно-белым и выглядел как то жалко. Вадим искренне не понимал, почему некоторые люди сходят с ума по собакам, но, опять же, не все понимают, что можно любить тех же котов. Вернув смарфон боссу, он поднял вверх большой палец:

— Ничего так себе пёсик. Надеюсь, привыкнет за неделю-другую.

Дон кивнул, снова отхлебнул из своей кружки и тяжело потопал к своему кабинету.

На следующий день Вадим взял отгул. Все дедлайны все равно были сдвинуты из-за праздников. Офис был больше похож на брошенное здание из какого нибудь жутика про зомби апокалипс – все выглядело как обычно, но вот людей в нем практически не было. Вадим отлично знал, что сразу после Нового Года это уютное праздничное безмолвие смениться коллективным сумашествием, когда на всех обрушится девятый вал дедлайнов. В городе шли проливные дожди, а в близлежащих горах – обильные снегопады. Взяв Криса, Вадим рано утром уехал в горы, чтобы покататься на лыжах и подышать морозным горным воздухом. После двух часов катаний по уже наезженным трассам, они зашли в кафе, срубленное из кедровых бревен и почти полностью погребенное под снежными заносами и взяли горячего кофе с пончиками. В кафе стоял неприятный запах мокрой одежды и резины и Вадим с Крисом вышли наружу, на свежий морозец. Поднявшись на пригорок неподалеку, они уселись на снег, предварительно бросив на него небольшое одеяло, которое в рюкзак Вадиму предусмотрительно положила Анна. С пригорка открывался шикарный вид – зеленое полотно кедрового леса с редкими просеками тянулось до пролива Джорджия, за которым, в серой мгле, можно было видеть отроги вершин на острове Ванкувер. Но сегодня серые воды пролива были полностью скрыты под слоем облаков и казалось, что кто-то растянул между их берегом и островом огромную белоснежную баранью шкуру. Вадим отпил кофе и потрепал по голове румяного и довольного сына. К ним уверенно приблизилась большая черная ворона, неожиданно грациозно спикировав с верхушки высокой ёлки. Густыми хлопьями повалил снег. «Чудеса в этом году однако», подумал он глядя на косматые облака, плотно укрывавшие пролив и кинул вороне недоеденный пончик.

_____

Дочь уснула раньше всех, а вот Крис держался как мог и дотянул до того момента, когда по телевизору стали показывать празднование только что наступившего Нового Года в Нью Йорке.  На узнаваемом пятачке Таймс Сквер в Манхэттене теснилось гигантское количество оживленного народу и Вадим вспомнил, как когда-то в Нью Йорке приятель рассказал ему, что самым трудным для организаторов чего бы то ни было на этом всемирно известном городском углу было обеспечение толп празднующих туалетами. Глядя на тысячи людей, радостно вопящих и смотрящих на новогодний салют, он подумал, что задача эта представляла сложность не только для организаторов, но и для самих празднующих – как продираться через эту практически однородную массу тел к туалету он себе просто не представлял.

Крис засопел на диване, тщетно борясь со сном в надежде дотянуть по полуночи. За несколько минут до Нового Года Анна, невесть откуда извлекла фужеры и бутылку сухого игристого Мартини, которое она по советской привычке называла шампанским. Вадим вполглаза наблюдал за происходящим, кликая на лаптопе в поисках катушки поприличнее в диапазоне своего бюджета. Анна налила шампанского себе и мужу и они, зажав фужеры в руках, чинно ждали наступления полуночи. Наступивший Новый Год ознаменовался практически одновременным салютом как в телевизоре, так и за окнами где-то не так уж далеко. Пригубив содержимое фужера, Вадим поцеловал жену и вновь уткнулся взглядом в монитор. Гермес мурлыча прыгнул на диван и аккуратно раположился рядом с сопящим Крисом. Непрекращающееся разноцветное чудо пиротехники с экрана телевизора немного жутковато отражалось в его широко открытых глазах как в паре маленьких зеркал.

Через час в доме спали уже все, кроме Гермеса. Ёлка так и осталась включенной. Звуки салюта и празднований на улице потихоньку улеглись и улицу окутала обычная ночная тишина,  разбавляемая лишь редкими смехом и возгласами тех, кто продолжал посиделки где-то далеко вниз по улице. Вновь сверху послышался легкий храп. Гермес лежал на диване и уже было начинал дремать, как вдруг его внимание что-то привлекло и он, резво спрыгнув с дивана на ковер, пробежался к ёлке и уставился на стену.

Участок стены, примыкающий к потолку засверкал голубоватым светом, таким как если бы в шампанское добавили ликера «Блю Кюрасао». Став полупрозрачным, он беззвучно слегка прогнулся вовнутрь и Гермесу было видно, что к нему что-то приближается через этот внезапно открывшися туннель. Он быстро отпрыгнул в сторону. Через мгновение из туннеля в комнату ввалился толстый пожилой мужик в красной шубе с большим мешком в руках и едва не опрокинул ёлку. Он с шумом опустил мешок на пол и снял с головы такую же красную как шуба шапку, обнажив потную лысину.

— Дедуля, помоги!

Женский голос доносился из все еще открытого и переливающегося сверканием отверстия в стене. Мужик проворно сунул руку в туннель и на пол грациозно спрыгнула худая девушка в голубом пальто держась за руку мужика. Осмотрев друг друга, они стали отряхиваться как будто бы в туннеле шел снег. Девушка тоже сняла шапку из-под которой выпала длинная русая коса.

— Ну, здравствуй! – поприветствовал мужик Гермеса и уселся на диван.

— Здравствуй, Дед Мороз. Привет Снегурочка. – Гермес был вежлив.

Девушка с улыбкой кивнула ему и стала с интересом рассматривать ёлку. По морганиям ее длинных ресниц и легким поворотам головы было видно, что стеклянные шары с узорами, висящие на ёлке, служили ей зеркалом. Она напряженно вглядывалась в эти импровизированные зеркала, что в принципе можно было и не делать – девушка была красивой, а макияж на ней был безупречным.

— Как добрались? – спросил кот Деда Мороза.

— Нормально. Далековато до вас, но что поделать? Где тут у вас попить можно?

— Вот на столике шампанское стоит, а виски хозяин сегодня не доставал даже.

Дед тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на Гермеса.

— Ну вот и ты в плену стереотипов...  Что ж, если Дед Мороз из России так он сразу что ли выпивать должен? Ты знаешь сколько мне еще визитов сделать надо? А оленей и эльфов, как у Санта Клауса, у меня между прочим нет! Внучка мне помогает, но ведь на нее мешки не навьючишь. Если бы я выпивал, то до вашей деревни с этим вот мешком точно не добрался.

Гермес сконфузился. Дед взял один из фужеров, стоящих на столике и сердито пошел на кухню. Послышался шум воды из под крана. Вернувшись он увидел, что Снегурочка что-то пьет из другого фужера. Он вновь укоризненно покачал головой, глядя на нее.

— Дедуля, я чуть-чуть. Праздник ведь! – виновато сказала Снегурочка.

— Вот молодежь! – недовольно сказал дед, — Ну рассказывай, как вы тут живете. Как дети, как хозяйка, хозяин...

Гермес, обрадовавшись, что голос деда стал мягче, стал рассказывать ему о жизни семьи. Дед внимательно слушал, пригубляя порою фужер с водой, и время от времени одобрительно кивая. Кот рассказал ему о недавнем визите Санта Клайса с Рудольфом и о том, что тот оставил в подарок хозяйке соковыжималку.

— Вот, кстати, хотел спросить. Тут хозяин недавно историю рассказывал, еще с тех времен когда он в России жил, в молодости. Про обжащного кота, который шипел, глядя в потолок. Жутковатая история, малой оробел слегка. Ну так вот я никак в толк не возьму – кто же там такой бывает, на кого шипеть хочется? – спросил он его, закончив рассказывать.

Дед задумался и почесал лысину. Потом с хитрецой посмотрел на кота и сказал:

— Про зубных фей [9] знаешь?

— Конечно знаю. Тут вот одна уже раз пять приходила когда у Криса молочные зубы выпадали. Веселая дама, но слегка путается с валютами – один раз вместо наших канадских долларов ребенку оставила австралийские.

— Да, бывает с ними такое... – покивал Дед Мороз , — Ну так вот с ними расклад такой. Они ведь, феи эти зубные, только в англоязычном мире обитают. У нас в России ничего подобного не бывает. Но иногда случается, что фея такая вот заблудится да и придет куда-нибудь в Сибирь вместо Юкона там или Оклахомы какой. Так вот наши коты иногда шипят на них от непонимания. Смотрит такой вот кот сибирский, когда холод кругом, да с едой туговато, а тут дама как из рекламы выходит и начинает искать где бы деньги положить да зубы выпавшие взять... А деньги по детским меркам иногда серьезные. Я слышал, что в Нью Йорке вообще по восемь долларов за зуб дают!

Гермес слегка ошалело посмотрел на деда. Ему и в голосу не приходило, что зубные феи могут заблудиться и оказаться в Сибири вместо Юкона. Тот допил воду и подмигнул ему.

— Ну ладно, засиделись мы у вас. Нам еще и в Торонто надо, и в тот же Нью Йорк... Эй, внучка вытащи гостинцев детям, да под ёлку положи вон туда вот, – он показал куда надо было положить подарки толстым раскрасневшимся пальцем.

— Сейчас дедуля, погоди секунду, Фейсбук проверю быстро... – девушка что-то интенсивно печатала на лаптопе Вадима.

— Вот молодежь... Ну что ты будешь делать? – дед укоризненно покачал головой и развел руками, глядя на нее.

Снегурочка допечатала и быстро извлекла из мешка два небольших свертка и положила их под елку – туда, куда показывал дед. Тот встал, застегнул шубу и вроде уже собрался уходить, но было видно, что у него появилась какая-то мысль. Повернувшись к Гермесу, он сказал:

— Хозяйке Санта Клаус подарок уже оставил, а вот хозяину твоему вроде как ничего пока и не досталось. Я вот думаю, давай-ка подарим ему тоже что-нибудь. Мужик он у вас неплохой, детям вон про Россию рассказывает, да еще и по-русски. Как думаешь, что его обрадовать может?

Кот на мгновение задумался. Он знал, что ничто материальное не будет радовать Вадима также как сильно как дети и Анна, и что к подаркам и вообще к знакам внимания был он обычно равнодушен, если только они, эти знаки, не исходили от детей. Но и отказывать Деду Морозу в праве сделать подарок тоже было нельзя.

— Он катушку для спиннинга искал недавно. Там вон на лаптопе по моему до сих пор веб страница открыта.

Снегурочка вновь открыла лаптоп и развернула браузер с вебсайтом, на котором было изображение катушки. Дед, подслеповато щурясь, согнулся над тусклым монитором.

— Очки в Устюге забыл как всегда, — с негодованием произнес он, разглядывая изображение, — Абу Гарсия [10]? Правда что ли шведская контора? Звучит как название деревни времен Кордовского Эмирата, а не имя производителя снастей для рыбалки...

Он продолжал бормотать что-то себе под нос, с легким скрипом нажимая на скроллер мышки своим пухлым указательным пальцем. Гермес с уважением посмотрел на деда, дивясь его эрудиции. Снегурочка с нетерпением ждала когда тот закончит смотреть в лаптоп. Через пару минут, Дед Мороз повернулся к коту и сказал.

— Все понятно. Значит найдем Абу Гарсия!

С этими словами он развязал свой мешок и запустил туда руку так, что рукав шубы непроизвольно засучился, свернувшись крупными  складками. Пыхтя и краснея, дед шарился рукой где то в глубинах своего мешка, в шутку делая страшные глаза коту. Наконец он что-то извлек оттуда и довольно показал Гермесу.

— Ну вот, Абу Гарсия, прямо как на той картинке.

Сказав это, он положил небольшую пластиковую коробку на журнальный столик. Кот одобрительно кивнул.

— Удивляет меня однако, — сказал он Деду Морозу, — и ты и Санта Клаус что угодно из своих мешков вытащить можете, но вот только зачем они вам такие большие да тяжелые?

Дед хитро улыбнулся и подмигнул коту.

— Работа у нас такая. По секрету тебе скажу, скатерть-самобранка тоже не из легких, а мешок мой по той же технологии сделан. Внучка, идем! Пора нам!

— Дедуля! – радостно воскликнула та.

— Что такое?

— У моего постинга две тысячи лайков!

Обернувшись, дед и кот увидели, что та опять была прикована взглядом к лаптопу.

— Ну что ты будешь делать? – заворчал дед и, взяв Снегурочку за руку, энергично потопал с ней к сиящему отверстию в стене.

Они молча скрылись в мерцающем туннеле, а еще через мгновение стена обрела свой прежний вид. Гермес потянулся, зевнул и запрыгнул на диван. Свернувшись калачиком он быстро уснул под светом невыключенной ёлки.

_____

Вадиму приснилось, что он рыбачил где-то за Чилливаком и новая катушка на его спиннинге превосходила все ожидания. Он вытащил на берег крупного чинука, а после этого большого кохо с икрой. Ему было невероятно легко забрасывать леску далеко в рукав Фрезера, буквально кишевшего рыбой, и он мысленно восхвалял гений инженеров компании Абу Гарсия, разработавших столь прекрасный механизм для управления леской. Сквозь сон он услышал голос сына и рев новой соковожималки. Приоткрыв глаза, Вадим понял, что уже утро и Анна с детьми уже на кухне готовит завтрак и, вне всякого сомнения, что-то суперполезное по части витаминов.

Он встал и через минуту спустился вниз. Вновь загрохотала соковыжималка. Вадим, пользуясь суматохой, незаметно прошел в гостиную, и сел на диван. Два фужера с прошлого вечера по прежнему стояли на журнальном столике, но почему-то на одном из них был хорошо различим отпечаток ярко-красной губной помады. Вадим напряг память, силясь вспомнить как выглядела Анна вчера вечером, но красная помада совершенно не вписывалсь в картину его воспоминаний. «Старею наверное...»,  подумал он, глядя на фужеры. Ёлку еще не выключили и он, стараясь дотянуться до шнура, заметил что-то необычное на журнальном столике. Сквозь полупрозрачный пластик коробки уже узнаваемо виднелись очертания той самой катушки, что он так долго изучал вчера перед сном на вебсайте, и рыбалка с которой приснилась ему этой ночью. Он непроизвольно улыбнулся и, позабыв про ёлку, взял со столика коробку и стал её внимательно изучать. Катушка выглядела изумительно и ему особенно нравилась темно-вишневая матовая рукоятка для вращения. «Жена у меня – золото», с теплотой подумал он, продолжая рассматривать катушку.

— Папа!

Голос Криса был направлен наверх, в спальню. Дочь, очевидно уже сидевшая в своем стульчике, что-то громко бормотала, вторя старшему брату.

— Я тут малыш!

Через мгновение Крис стремительно ворвался  в гостиную. Увидев отца, он подбежал к нему и, обняв его искренне и очень по детски сказал:

— Спасибо за шоколадки!

— Какие шоколадки?

— Те, что были под ёлкой.

После этого короткого диалога с отцом он также стремительно убежал на кухню. Вадим почесал в затылке, вновь напрягая память в надежде вспомнить о каких шоколадках шла речь и при чем тут он. Несколько секунд интенсивных ментальных усилий не дали результата и его внимание вновь переключилось на катушку.

— Папа, мама зовет завтракать! – вновь подал голос ребенок, силясь перекричать грохот яростно кромсающего фрукты агрегата.

Вадим взял упаковку с катушкой и отправился на кухню. Он подошел к жене со спины и обнял ее, заставив ту вздрогнуть. Соковыжималка нервно взвизгнула и замолчала. По стенкам прозрачного контейнера лениво текли мутные струи от покрошенного в мелкий венегрет яблока.

— Спасибо, — прошептал он ей на ухо.

Та обернулась и недоуменно посмотрела на него. Увидев у него в руках упаковку с катушкой, она расплылась в улыбке и сказала:

— Ты, я смотрю, быстро воспользовался моим одобрением.

Вадим сел за стол. Дочь, увидев отца, стала весело стучать ложкой о поверхность своего столика. Он пододвинул к себе тарелку с едой. Анна поставила перед ним чашку с дымящимся кофе. Он стал есть, глядя на свою семью. Крис читал книгу за столом, удивительно точно при этом попадая вилкой с едой в рот. В другой раз Вадим прикрикнул бы на него и заставил отложить чтение на потом, но сейчас ему нравилось наблюдать за тем, как сын с увлечением читает о каких-то вулканах где-то далеко в Азии. Дочь не вопила; она сосредоточенно брала пальчиками ягодки черники со своего столика и с интересом их рассматривала прежде чем отправить в рот. Жена колдовала над соковыжималкой, планируя накачать витаминами до отказа всех присутствующих. Вадиму стало вдруг необыкновенно хорошо. Он отпил кофе и потрепал детей по головам.

— Папа, у меня утром выпал зуб! – вдруг сказал Крис и показал пальцем туда, где он, зуб этот, когда-то находился.

Вадим улыбнулся.

— Ну что ж, похоже ты теперь знаешь, что тебе нужно на Кристмас [11], — сказал он.

Крис понимающе рассмеялся.

Раздался звонок во входную дверь. Крис побежал ко входу.

— Это тетя Клаудия!

Анна, вытирая руки о передник, поспешила в прихожую. Клаудия была припорошена снегом и в руках у ней были свертки, без сомнения с подарками для детей.

— Привет Клаудия, заходи! Cafecita con azucar [12]?

Вадим встал из за стола и, взяв чашку с кофе, направился в гостиную. Дети уже разворачивали принесенные Клаудией подарки, пока та разговаривала с Анной. Гермес терся у ног гостьи, но вдруг, навострив уши, резво пробежался в другой конец комнаты и уставился туда, где стена соприкасалась с потолком.

— У меня выпал зуб! – громко сказал Клаудии Крис.

— Смотри, не забудь положить его под подушку, чтобы зубная фея нашла его без труда, — ответила та.

Гермес, все еще глядя в стену, вдруг громко мяукнул.

Вадим задумчиво посмотрел на кота и отхлебнул из чашки. Вернувшись на кухню, он взял на руки дочь и подошел к окну. За окном густыми хлопьями валил снег. Дочь показывала пальчиком на снежинки по ту сторону стекла и что-то энергично бормотала.  Глядя на растущее белое покрывало во дворе, он вспомнил как когда-то давным давно в Сибири еще ребенком он тоже смотрел на падающий снег за окном, будучи абсолютно уверенным в том, что Дед Мороз, Снегурочка и новогодние чудеса являлись совершенно объективной реальностью.  Тут он вспомнил про новую катушку для спиннинга.

— Ну вот, пойдем теперь рыбку ловить, — сказал он дочери, громко чмокнул ее в щеку и налил себе еще кофе.

Примечания и Disclaimer:

Данная история является чистым вымыслом, любое совпадение имен и фамилий – абсолютная случайность. Насколько мне известно, в Ванкувере нет компании «Витгенштейн и Фитцпатрик», но если даже она существует, то в тексте упомянается не она, а вымышленная компания, чье название случайно совпадает с ее названием; то же самое относится и к «Керрисдэйл Лимитед».

© Анвар Амангулов, 2014