Однажды в Тавильдаре…

Действие этого невымышленного рассказа происходит в 1990-е годы, во время войны в Таджикистане… Первая публикация.

Впервые на Памир попал в 1993-м. С середины же девяностых, как того требовала служба в Международном антинаркотиковом проекте ООН «Ошский узел», вояжи туда стали регулярными.

Останавливались, как правило, на российских погранзаставах. Когда просто переночевать, а если уж застала непогода – бывало, застревали на несколько дней… Со многими командирами сдружились, готовясь к командировке, закупались в Оше свежими овощами и фруктами, импортным табаком, хорошей, не паленой, водкой. Пограничники, впрочем, к зеленому змию пристрастия не питали, но зелень, коей в высокогорье днем с огнем не сыскать, приветствовали.

Проезд в ооновском транспорте – тема особая. Заранее извещали офис в Ташкенте, те зондировали обстановку, изучали, спокойно ль на крыше мира, и только потом давали «секьюрити клиаренс» – разрешение на поездку. Экипаж джипа также обговаривался заранее. При этом участие военных, пусть даже и не вооруженных, исключалось напрочь.

Почему так подробно о правилах?

…В одну из поездок заночевали у зеленых фуражек вблизи Хорога. С утра пораньше рассчитывали выдвинуться на Душанбе, да высота спутала планы. Средь лета начался дождь, а потом и снег повалил…

Так и застряли на четверо суток.

Развлечений на дальнем пограничье не много: бильярд, банька, охота… Последнее в виду ненастья не обсуждалось, кий не люблю, паром же на четырех тысячах тоже не злоупотребишь. Коротали время в застольях с редкой рюмкой.

…Радио, наконец, с утра пообещало чистое небо. Легли пораньше, заранее распрощавшись с гостеприимным командиром и хозяйственным прапором, что всегда был под рукой…

В 4.30 уже у джипа. Но тут, к удивлению, – начальство: «Товарищ полковник, уж извините. Боец у меня захворал, на живот жалуется, слабый совсем. Пока «вертушку» вызову, пока прилетят… А вы к вечеру уже в Душанбе будете, в госпиталь его сдадите, а?»

Другой, возможно бы, отказал. И был бы прав. Я ж не смог. Ну что, про «секьюрити клеаренс» ему объяснять?! А он обязан был 96 часов ублажать тебя всячески!? Да и солдатика-первогодка жаль… Под недоуменные взгляды обоих коллег соглашаюсь: «Только без формы, в трико переоденьте».

Тронулись…

Часа через три, пытаясь дорогу срезать, свернули невпопад. Карта уже через 12 км грунтовку укатанную обещала, мы ж час петляем, все больше увязая в ухабах. Дремавший было пассажир постанывать начал, и тут из-за ближней горы, как чертик из табакерки, – КПП, контрольно-пропускной пункт…

Вроде б радоваться, но надо знать Памир тех дней. И сегодня не самый спокойный регион этот тогда просто кишел всякого рода сюрпризами. Короче, шлагбаум тогда мог поставить любой: от ветеринаров, чтоб скот на ящур проверять, до вооруженной до зубов «непримиримой оппозиции».

Тут уж как повезет…

Только пыль внедорожника улеглась, стало понятно, что сегодня явно не мой день: вприпрыжку, на ходу снимая «Калашниковы», к нам подбежала троица бородачей в застиранном камуфляже. Грамотно определив сектор обстрела, двое с автоматами наперевес перекрыли движение. Третий, постарше, не снимая пальца с гашетки, подошел ближе и заговорил на фарси. «Паспорта требует», – перевел водитель-узбек, выросший в притаджикском пограничье…

Протягиваем синие ООНовские удостоверения. Старшой на солдата показывает его, дескать, где? Объясняю, что проводник «безпачпортный». Переглянулись, понимают по-русски, значит, но говорить упорно не желают…

Советуются… требуют въехать за саманный дувал стоящего тут же небольшого строения:

– Комендатура звонить надо, проверка.

Тут – водитель мой, Хуснутдин:

– Шеф, нельзя. Здесь мы на виду, за забором же они что захотят, то и сделают.

Это я и сам понимаю. Вступаем в переговоры. Мы из ООН, дескать, с наркотиками боремся. Проверили документы – отпустите, вы ж не за наркобаронов? Те – ни в какую, во двор – и всё тут.

Ситуация накаляется. Аскеры нервничают, оружием бряцают. Но видно, что в действиях своих не уверены, то ли машина с дипломатическим номерным знаком в диковинку, то ли сплоченность наша подействовала – не знают, что делать. Но документы наши из рук не выпускают…

Азиатская ментальность – предлагаю спиртное, деньги, сигареты. Курево взяли, от остального ж отказались демонстративно. Опять совещаются, но один постоянно на мушке держит. И затвор взведен…

– Машину обыскать надо. Вдруг вы оружие везёте?!

– Нельзя, джип из ООН, досмотру не подлежит. – И, блефуя: – Маячок в нем стоит, за нами из космоса наблюдают. Все видят, и где мы находимся, знают. Так что давайте, отпускайте.

Призадумались…

– Ладно, ООН, езжайте, а бойца тут оставьте. Он же с заставы соседней, мы их всех поголовно знаем…

– Да мы ж его в госпиталь везём!

– Как по нам стрелять, так они все здоровые…

Пацан, что и до того сидел перепуганным, – в плач:

– Дядька полковник, не отдавайте… Они меня съедят!

…Уже потом, когда всё благополучно закончилось, оправившись от испуга, вояка рассказал, что их еще в учебке пугали, что если, дескать, в плен попадут, местные сварят и схарчуют… Ну надо ж такое придумать!!!

– Молчи, никто тебя отдавать не собирается. – И – автоматчикам: – Что хотите делайте, вместе приехали, вместе и уедем…

Вроде как альтернативы не оставляем…

Так, старший с документами в домик пошел, значит, точно у них там связь есть. Двое ж на шаг отступили, чуток расслабились. Шофер у них даже путь дальнейший выспрашивает. Вдруг, бегом, на ходу гортаня что-то, тот возвращается, и втроем, автоматы на пле-чо, прямо через водительское окошко хватают сидящего сзади погранца, и ну из авто силой вытягивать…

Тот – в рёв, но – раскорячился, так просто не вытянуть, вцепляемся в него мертвой хваткой… Тянем-потянем, глазами ж уничтожаем друг друга. Минут пять-семь длится дуэль…

Разжали хватку. Клац-клац затворами:

– Выходите!!! Вслед – матом, мешая русские слова с тюрскими...

Всё, подумалось. Достали.

…Тут, как красная конница в фильме про Чапая, из-за поворота – ГАЗ-52 старенький. Сигналит!

Начальство. Вовремя…

Короткий диалог со своими на фарси. Потом уж к нам, на хорошем русском:

– Сопротивляетесь?! Вас же сардары мои всех пристрелить могли. Что, не понятно??!!!

С ходу наезжает! Нутром чую, – из бывших милицейских. Быстро прикинул возраст, отнял, прибавил, поделил… Рискнул:

– Слышь, майор, да мы же свои… Я вот полковник, от МВД Киргизии к ООН прикомандирован, за безопасность их в том числе отвечаю…

– Удостоверение есть?

– Да, привычка, без него из дома не выхожу.

Показываю.

– Ну, блядь, ведь чуть не укокошили. Только ошиблись Вы, товарищ полковник. Я капитаном рапорт подал. В долине служил, замкомандира ОМОНа. Пока нас всех, кто с Памира родом, к радикалам не приписали, едва семью вывез…

– Ну, значит, будешь майором.

– Это вряд ли. Ладно, свои вроде бы как. Бойца не могу пропустить, но ведь не отдадите же?

– Не отдам.

– И я б не отдал. Вот документы Ваши, езжайте. Только прямо, скоро трасса главная. Наших постов больше не будет, ну а с правительственными сами договаривайтесь. Удачи!

…Через 5 часов мы были в Душанбе. Пассажира срочно прооперировали – заворот кишок.

О «подвиге» нашем зеленые фуражки всего Горного Бадахшана узнали. И стали мы «персоной грата» во всех погранотрядах от Мургаба до Кулай-Хумба.

Но попутчиков больше никто не навязывал…

Да я б, наверное, и не взял…

Александр Зеличенко,

Бишкек, июнь 2015