Кондом

Рассказ

...В 2002-м боевые действия из Косова перекинулись в Македонию. Туда, среди прочих, добровольцем отправился и я.

Закрепили за большим селом Грушино, где бои шли совсем недавно. Кругом мин полно, снарядов неразорвавшихся. Две наши бронированные машины на них подорвались, никто не уцелел.

В горах справа – македонская армия. Танки врыты, артиллерия, минометы. Все стволы на село направлены. Слева – партизаны, и тоже вооружены до зубов.

Наша задача – с местным населением работать, конфликтов, в том числе на межэтнической почве, не допускать. И чтоб ни с солдатами, ни с партизанами у грушинских проблем не было, если что – решать их самим. 

Дел хватало: то отара овец на позиции забрела, чабаны было за ними, а их – в каземат; то охотник, для кого запреты не писаны, с ружьем к партизанам забрёл, и тоже задержан... При этом нас, наблюдателей-миротворцев, не любят ни те, ни другие. Да и население местное относится с непониманием.  И каждый раз, когда за джипом, будто отрезав от внешнего мира, скрипел шлагбаум, на спине будто мишень проступала...

Каждый день – патруль по 8 часов, утро иль полдень. С наступлением ж сумерек «иностранное присутствие» прекращалось. Позиции перестреливались. Село в страхе замирало...

Квартировались в Скопье, столице, за 18 км. Приезжали мы обычно с востока, квартировались в Скопье, столице. Джип со специальными знаками мониторинговой миссии, в экипаже – четверо: двое полицейских-международников и два переводчика – с албанского и македонского. 

На КПП, контрольно-пропускном пункте, значит, нас уже знали. Но всякий раз настойчиво требовали документы. Проверка иногда занимала до часу. Мне, уже сносно говорившем на языке, давшем название стране, приятно было в это время общаться с солдатами.

За что и поплатился. Коллега-американец без предупреждения настрочил рапорт, нажаловался, что он, дескать, не понимает, о чем мы говорим. Типа, а вдруг заговор!? Хорошо еще начальник, канадец, что, по-моему, не очень-то благоволил янки, спустил проверку на тормозах, взяв твердое офицерское слово, что нарушать инструкций больше не буду...

...В тот день я был за рулем, а значит, первым проверяли американца. Офицер привычно поздоровался, удивился, что все, включая переводчиков отвечают по-английски, и начал разбирать стопку документов: АйДи, акредитационную карту, служебный паспорт. И вдруг...

Из бумажного чрева вылез... ПРЕЗЕРВАТИВ... нет, не использованный... Но гнев буквально перекосил лицо служивого...

Чтоб оценить остроту ситуации, важно знать обстановку тех дней: сепаратисты разрывали страну, Македония обвиняла в их поддержке Америку, и ежедневно рисковавшее жизнью армейское офицерство относилось к ним едва ли ни как к врагам.

А тут – ТАКОЕ! Поручику однозначно воспринял безобидный, завалявшийся в нагрудном кармане кондом как личное оскорбление...

Шаг назад, по ходу – ТТ из кобуры: «Майку вашу ебем, выходи из машины!» Солдаты, еще не поняв в чем дело, уставили в нас дула калашей... На помощь им из палатки еще с полдюжины «зеленых человечков» с автоматами наперевес высыпало...

Янки, белее снега, срывающимся голосом лопочет что-то, типа «Сорри, сорри...» Офицер же резинку ту ему прям в лицо... Проглотил, и – ко мне: «Алекс, скажи им, что я нечаянно, скажи, ну!»

Молчу... Я ж слово дал по-английски ТОЛЬКО...

Тут наш переводчик, Тони: «Да ладно, у них с сепаратистами договор, что здесь они только их жен трахать будут, да и то с резинкой... Вот и возит с собой, вдруг чо подвернется...»

Нашёлся...

Под дружный мужской хохот стволы опустились...

Других происшествий в тот день на ввереном мне участке не случилось...

Александр Зеличенко,

Бишкек, июль 2015