Пес по кличке Тайсон

История одного огромного и немножко хулиганистого пса. О собачьей верности и собачьей любви… Первая публикация рассказа.

Все дети, конечно же, любят животных, и хотят, чтобы они у них, непременно были. Вот и мои дети решили завести собаку. Благо двор очень большой, да и решили, что сами будут ухаживать, варить для собаки, гулять и убирать за ней. Так что я не стала им возражать. Тут как раз соседский мальчик предложил им щенка стафф терьера. «Правда, родители не очень крупные, – пробубнил он, – но мать очень умная собака». Да и просил он за нее не очень дорого.

Дети не стали долго раздумывать и купили щенка. Принесли домой и стали гадать, как они его назовут, было перебрано десятки кличек, но каждая кому то из них не нравилась. Щенок был совсем еще мал, но активный и очень смешной. Он тыкал свою мордочку во все, что попадалось ему на пути, обнюхивал, и шел дальше. Дети покормили его молоком, сделали ему уютное ложе из старой кофты, которую сложив в несколько раз, поместили в невысокую коробку, и запустили туда щенка. Щенок обнюхал приготовленные для него апартаменты и с удовольствием растянулся на своей постели, при чем как то по-человечески, то есть лег, вытянув задние лапки, а правую переднюю подложил под голову. Выглядело это довольно смешно. «О, хозяин спит!» – восторженно сказал сын, смеясь над позой спящего щенка.

Окрас щенка понравился всем. Был он почти весь белый, только нос и глаза отличались черными пятнами. Короткошерстный, с очень заметными складками на шее, и с широкими, как у взрослых собак лапками, не смотря на свой малый возраст. Дети не унимались, хотели непременно сегодня же найти подходящую кличку, для щенка.

– Давайте назовем его Брелок, – вдруг сказал младший сын.

– Нет, не пойдет, что за Брелок, – не согласился другой сын.

Ральф, Мухтар, Граф, Дон – перебирали они.

В это время к нам во двор забежал соседский щенок, чуть постарше и крупнее нашего, и как говорится, без приглашения, нахальным образом стал лакать молоко из миски нашего щенка. Щенок услышав характерный звук, резко выскочил из своей коробки, подбежал к незнакомцу и схватил его за ухо. Силы явно были не равны, но не смотря на это, наш, не собирался отпускать ухо наглого соперника.

– Тайсон, вдруг крикнул младший сын, давайте назовем его Тайсон, смотрите, он и впрямь похож на великого боксера!

Так щенок приобрел себе кличку. С первых же дней Тайсон чувствовал себя хозяином, обнюхивал и помечал каждый уголок, каждый куст и дерево во дворе. Дети с радостью возились с ним, стали учить его выполнять разные не сложные команды, поощряя его лакомствами из кусочков колбасы и сухого питания для собак.

В один из дней, старший сын выйдя на во двор, вдруг стал громко нас всех звать:

– Быстрее, быстрее! – кричал он. – Посмотрите! – и показывал на что-то пальцем. Мы все выскочили из дома. Смотрим, а из миски нашей собаки, совершенно не боясь никого, ест чужой щенок, а Тайсон стоял рядом, и как бы одобряя и подбадривая его, сильно вилял своим очень непушистым хвостиком. Стали разбираться, что, мол, за щенок, чей, откуда? Никто ничего не знал. Только щенок был абсолютной дворняжкой, замученным и худым, и еще он оказался девочкой.

– Так он еще и джентльмен, – воскликнул сын, поглаживая Тайсона. – Придется оставить ему эту подружку, ведь он сам ее выбрал, да и жалко ее, вон какая худая, и наверно без хозяина, – смеясь, предложил он.

Так у нас стало две собаки. Вторую назвали Фортуной, а коротко – просто Форти, пусть нам всегда «фартит», смеялись дети. Быстро проходили дни, собаки тоже довольно скоро выглядели совершенно иначе. Были ухожены, откормлены, немного подросли, Тайсон умел выполнять несколько команд, а Форти была ну настолько ласковой, настолько она старалась обратить на себя внимание всех, что дети не могли нарадоваться им, и с еще большим усердием ухаживали за ними.

Когда щенкам было почти по три месяца, Тайсон вдруг заболел. Он целыми днями лежал в тени, ничего не ел и не пил, глаза были грустными и он тяжело дышал. От, буквально несколько дней назад веселого, непоседливого разбойника не осталось и следа. «Чумка, – сказал приглашенный ветеринар, – он же породистый, а породистые все болеют, надо усиленно лечить, но гарантии никакой, вряд ли он поправится», – закончил он, грустно покачав головой. Сын быстро съездил в ветеринарную аптеку и привез целый пакет лекарств и шприцов. С деньгами в то время у нас было довольно туго, но не смотря на это они все же решили лечить своего щенка, надеясь, что это обязательно поможет. Дети сильно переживали, почти целыми днями не отходили от своего любимца, гладили его, разговаривали с ним, старались насильно кормить его, делали по часам положенные уколы и давали таблетки. Но ничего не помогало, щенок таял на глазах, и уже через несколько дней он уже совсем не вставал. Сил у него никаких не осталось и глаза стали мутнеть, от некогда надутого шарика остались кожа, да кости. Сын Фуад, сидел возле своего друга и плакал, он не мог отойти от щенка ни на шаг, предчувствуя, что тому осталось совсем мало жить. Вдруг он резко встал, зашел на кухню, открыл холодильник и, взяв одно куриное яйцо, вышел на улицу. «Что ты делаешь?» – спросила его я. – «Мам, осталось одно средство, которое я где-то слышал, сейчас попробую, если не поможет, значит, все, он умрет», – ответил сын. Хорошо разболтав яйцо, он набрал его в шприц, без иглы, и насильно ввел это в рот щенку, спустя несколько часов, уже почти ночью повторил то же самое, еще один раз. Щенок лежал совершенно уже безучастный к происходящему, никакой реакции не было.

– Ладно, пусть лежит, утром посмотрим, – сказал сын и, еле сдерживая слезы, пошел спать.

– Мама! – услышала я крик сына ранним-ранним утром.

– Что случилось? – выбежала я из дома, но открыв дверь, замерла. У двери, прямо на пороге стоял Тайсон, еле-еле повиливая хвостиком, он был еще довольно слаб, но глазки уже блестели, и он с радостью облизывал руку сына. Все радовались, Тайсон стал быстро поправляться, кто как мог, старались подкормить щенка, побаловать, порой отдавая ему свой кусок мяса и свою порцию еды. Уже через десяток дней щенок выглядел, как и раньше, перед нами был ухоженный и откормленный, веселый и задиристый разбойник. Только вот стал он жутко жадным до еды, и когда мы наливали еду в две миски, он успевал есть и у себя, и съесть еду у Форти, так что нам пришлось этот процесс контролировать, дабы не обижать вторую собаку.

Быстро прошла весна, затем лето, наступала осень, дни были еще очень теплыми, так называемый бархатный сезон. Обе собаки за лето очень выросли. Тайсон стал больше своих родителей почти в два раза, и съедал огромную миску похлебки за считанные минуты. Форти тоже подросла, стала очень умной, ласковой собакой. Причем она так интересно ластилась, стоило кому-нибудь сказать: «Ай, Форти, ай, да красавица, ай, моя хорошая, умная собачка», – радости ее не было предела. Она тут же ложилась на живот, вытягивала задние лапки, а на передних стояла, будто собралась делать отжимание, и начинала вертеться, словно стрелки часов, описывая не один круг, она знала, что после такого фокуса, ее обязательно вкусно покормят. Было ну очень смешно. Зато Тайсон, по команде умел сидеть, давать лапу и лежать, и еще он каждый вечер, когда мы возвращались с работы домой, встречал нас, так сказать, своеобразным «гимном», то есть он скулил так странно, словно разговаривал. Он громко «говорил» нам, что очень скучал, словно спрашивал, где мы так долго были, ну и все такое. Так он выражал свою тоску по нам. Дети не могли нарадоваться своим собакам. Обе собаки между собой очень сдружились. Никто из них, не отбирал, как говорится кусок другого, каждый честно зарабатывал сам. Появилась у них странная привычка приносить домой какие -то, чужие вещи. То принесут тапок, то кофту, платок, майку, сапог и т.д. Я, конечно, поспрашивала, для очистки совести, у соседей, мол ничего у вас не пропадало, не найдя хозяина, все это выбрасывала на мусорку. Но однажды утром выйдя на улицу, я обнаружила прямо у дверей тушку курицы. Причем крови не было видно, то есть, собаки не рвали ее части, не грызли, а просто придушили и принесли домой как добычу. Тут я поняла, что пришел конец нашей спокойной жизни.

«Знаете что, ну-ка привязывайте свою собаку (то бишь Тайсона), иначе не сегодня, так завтра придут соседи, придется платить за их хулиганство», – строго сказала я детям. На что они лишь отмахнулись, мол, ладно, если повторится, привяжем, а так, пусть бегают, просто у него инстинкт охотника развился, может, и пройдет. Но нет, не прошло, через несколько дней мы опять утром у дверей, прямо у порога дома нашли придушенную Тайсоном курицу. Реакции соседей не пришлось долго ждать, уже через полчаса, услышав стук в ворота, я вышла на улицу.

– Большая белая собака ваша? – громко и грозно спросила меня женщина лет сорока. По ней было видно, что она воинственно настроена и вовсе не собирается так просто уходить.

– Да, наша, – учтиво и тихо ответила я.

– А Вы знаете?.. – и дальше следует вся википедия, о том, сколько стоит труда вырастить одного цыпленка, не то что несколько курей, какие затраты и терпение нужны и так далее.

– Представляете, – кричала женщина, – мы стали бить камнями вашего пса, а он, убегая, схватил сначала одну курицу и придушил ее, потом еще одну, затем третью он унес с собой. Он даже не боится ничего, муж хотел пристрелит его!

Я, конечно, понимала, что она права, что бы ни сказала, но тем не менее, когда дело дошло до оскорбления, я ее резко и грубо прервала, спросила сколько она хочет за курей, и заплатила, не торгуясь. Вечером, когда дети собрались дома, поставила перед ними ультиматум: либо вы привязываете свою собаку, либо отдаете кому-нибудь. Больше платить за проделки Тайсона, мол, не собираюсь. Дети тут же нашли веревку (цепи, конечно, не было) и привязали собаку. За Форти беспокоиться не приходилось, она без своего друга не делала ни шагу со двора. Первые полчаса Тайсон молчал, приняв это за игру, потом начал тихо скулить, потом просто рыдал, вызывая отклик в душе детей. Но я запретила им вообще подходить к нему, «пусть привыкает, – сказала я, – завтра же купите цепь, больше вообще не будет гулять свободно». Утром, выйдя во двор, я обнаружила, что Тайсон перегрыз веревку и сбежал со двора, и пока дети искали его, он появился сам с очередной добычей в зубах и аккуратно положил курицу у порога. При этом вилял хвостом так, что его, аж, заносило, и смотрел детям в глаза, ожидая похвалы. Словно хотел сказать: «Ну, хозяин, смотри, я принес тебе добычу, похвали меня, погладь меня, я же хороший охотник, я это тебе принес…»

Дети не устояли, начали хвалить его, гладить и чесать за ухом, приговаривая: «Ай, да молодец, кормилец, умная собака» и т.д., а я поняла, что опять надо готовить деньги.

Решили посадить на цепь обеих собак, и посадили. Это была грустная картина, Тайсон начал «рыдать», умоляя отпустить его, а Форти не стала даже притрагиваться к еде. Кто мог выдержать такое, начали строить вольер, мол, вроде и свободны, и не выйдут за двор. Какое-то время было тихо и мирно, больше никто из соседей не жаловался на пропажу курей. Дети продолжали учить Тайсона разным командам, даже приучили, чтобы не просто так прогуливаться с ним, привязывали к нему большую машинку внука, садили туда малыша, и собака тянула лямки, катая своего пассажира. При чем, было видно, что это доставляет ему удовольствие, потому что он сам подходил к машинке, показывая свою готовность впрячься и катать маленького хозяина. Как-то придя вечером с работы, мы обнаружили, что Тайсона нигде нет, оказалось, он сделал подкоп под сеткой и убежал. Вечером налив в миску еды, дети стали звать его, и он прибежал, как всегда радуясь и готовый покушать за троих. Так повторялось несколько дней. «Ничего не поделаешь, и против природы не попрешь, – сказал заглянувший к нам сосед, – загулял ваш Тайсон». И вправду, дети зарывали один подкоп за другим, а он все время делал другой и сбегал, и так однажды Тайсон совсем не вернулся домой. Ни через день, ни через неделю дети так и не нашли собаку. Искали везде, прошли по всем улицам, чуть ли не в каждом дворе побывали, и их горю не было предела. «Может быть, еще вернется, – старалась я успокоить их, – погуляет и придет». Но и сама мало верила в это. Тайсон к этому времени превратился просто в красавца. Здоровенный пес, с красивым окрасом, упитанный, ухоженный да еще и обученный, кто хочешь может соблазниться. Кому не захочется иметь такую собаку. Прошел месяц, Тайсон не вернулся, дети, мало сказать были огорчены, они просто плакали и каждый вечер выбегали на каждый лай Форти. Мы были убеждены, что собаку украли, и уже не осталось никакой надежды, что когда-нибудь найдем его.

В один субботний день в наши ворота постучали, я вышла и увидела двух женщин. Одну из них я сразу узнала, это была та женщина, которой пришлось заплатить за ее курей. Но вторую я видела впервые. Передо мной стояла невысокая женщина моих лет, по ее раскрасневшемуся лицу было видно, что она, вовсе не пришла со мной мило беседовать. Я насторожилась. «Ваша собака, – начала возмущенно женщина, – она просто бешеная, она покусала мою внучку, ее нужно пристрелить, я написала жалобу на вас, вы мне за все заплатите!» – кричала она на всю улицу. Я молча выслушала женщину, спросила, что с внучкой, и спросила, как выглядела покусавшая собака, потому что вот уже месяц, как нашего пса украли. Женщина так же на высоких тонах описала его. Да, по описанию, это был наш Тайсон. «А где сейчас собака?» – спросила я. – «Мы его в сарае закрыли, пока не придет участковый и вы не заплатите за лечение внучки, не отпустим его, может, он вообще бешеный», – не успокаивалась женщина.

«Хорошо, дайте адрес и идите, сейчас дети приедут и разберутся, если это наша собака, мы заплатим за все», – ответила я и закрыла за собой дверь.

Я передала все содержимое нашего разговора детям, и они тут же на машине выехали по адресу. Ждала я их очень долго, несколько часов. Дальше все со слов моих сыновей. Они приехали к указанному дому, хозяин и его жена, та самая, которая приходила к нам, и несколько соседей окружили их и начали просто кричать и требовать оплаты, причем каждый за ему лично якобы причиненный ущерб. Ну, у сына Фуада еще тот характер, на него, как говорится, не очень-то и накричишь. «Где ваша внучка, покажите мне ее! – резко прервал кричащих он. – Пойдемте в дом». Женщина повела его в дом, навстречу им шла, в общем-то, веселая, немного прихрамывающая девочка лет пяти в яркой, красивой кофточке. «Покажи ранку, куда тебя укусила собака?» – спросил сын, девочка показала ножку. Чуть ниже колена и впрямь была царапина, то ли от зубов, то ли от когтей. «Мы возили внучку в больницу, ей сделали укол, и теперь нужно полное обследование, а вдруг ваша собака бешеная, тогда нужны будут уколы, бедная моя девочка», не переставая, строчила бабушка.

– Хорошо, я оплачу все ваши расходы, если это моя собака, покажите ее мне, – ответил сын. На что, воинственно настроенная пара ополчилась с удвоенной силой, мол, пока не приедет участковый, не покажут. Сыновья стояли посередине кричащей толпы, когда подъехал участковый с помощником. Побеседовав и объяснив ему о том, что месяц назад у нас пропала собака, сын настоял, чтобы сначала показали собаку. К тому времени уже начало смеркаться.

Хозяин подвел сына к сараю. Фуад открыл дверь и заглянул внутрь, в сарае было очень темно, хоть глаза выколи, ничего не видно. И тут он услышал страшный, отпугивающий рык. Хозяин дома, стоявший рядом, испугавшись, сделал несколько шагов назад. «Тайсон, гад такой, ты что, на меня так рычишь, я тебя так долго искал, гад, где ты был?» – сказал сын, всматриваясь в кромешную темноту…

Вы когда-нибудь, слышали, как тоскливо, до боли в сердце скулят, нет, «рыдают» собаки?

То, что случилось дальше, не оставило равнодушным никого из присутствующих.

Тайсон с плачем маленького ребенка выбежал из самого темного угла сарая. Буквальным образом бросился на шею сына, а роста он был довольно высокого, стал облизывать лицо своего хозяина, облизывать руки, ноги, снова обнимался и бросался на шею, громко скулил и выл. Но это не было обычным собачьим воем. Это был плач, плач собаки, огромные слезинки катились из его черных глаз. В этот момент Тайсон не был собакой, он был маленьким ребенком, и в его плаче выражалась вся тоска и боль его собачьего сердца.

Тайсон плакал, плакал как человек, скулил, жаловался, казалось, что он говорил: «Хозяин, где ты был так долго, почему не искал меня, меня закрыли, хозяин, забери меня домой, я так скучал по тебе, по родному дому, скорее забери меня, я очень соскучился по тебе…» Тайсон обнимал и облизывал подошедших сыновей и продолжал плакать как ребенок. Дети тоже обнимали и ласкали свою собаку, радуясь, что он нашелся, еле сдерживая слезы. Вот она верность, как можно было оставаться равнодушным к такой бескорыстной любви. Дети гладили и ласкали свою собаку, совершенно забыв, по какому неприятному случаю они приехали в этот дом. Почему-то собравшиеся и окружившие их соседи с участковым тоже молчали, наблюдая эту душу щемящую картину. Дедушка покусанной девочки подошел к сыну и, тронув его за рукав, тихо сказал: «Ты, это, ладно, забирай свою псину. Понимаешь, твоя собака повадилась сначала куриц тут с нашей улицы таскать, а потом к нашей дворняжке стал бегать. Я и не знал, чья это собака, только очень уж ему наша Сима пришлась по душе, он тут и днями и ночами не отходил от нее. Смотрю, ладная, красивая псина, дай, думаю, может, приучу его, начал подкармливать, аппетитом его Бог не обидел. Вот я его заманил и закрыл в сарай, запустив к нему Симку, чтобы не убежал. Месяц кормил, а сегодня приехала внучка, спрашивает, где Симочка, я и выпустил их, думал, уже привык, никуда не убежит. Внучка подбежала к своей собачке, чтобы поиграть с ней, а твой пес как набросится на нее, свалил с ног девчушку, наступил на нее лапой и держал ее так. Мы с испуга даже растерялись, и еле-еле, отогнали его. Очень испугались за внучку, возили в больницу, сделали укол. Ну, да ладно, лишь бы у нее все было хорошо, а твой пес, он очень хороший, верный. Смотри, сколько я его кормил, а он так и не подпустил меня погладить его». «Э-хе-хе, – тяжело вздохнул дед. – Люди… Человеки… Вот она, любовь, хоть и собачья, а какая верная. Ну, да ладно, давайте езжайте», – махнул он рукой. Дети пошли к машине, Тайсон бежал впереди, как-то так получилось, что дети его ни разу не катали. А тут он впрыгнул на переднее сиденье, словно вырос в автомашине, и скулил, облизывая хозяев, словно подгоняя их. «Скорее, скорее домой, хозяин, домой хочу, поехали скорее», – говорили его нетерпеливые движения.

Когда они все вместе приехали домой, забежав во двор, Тайсон бросился обниматься со мной, облизывая и скуля, показывая, как он все это время скучал по нам и по дому. Начал играть и облизывать подбежавшую Форти, да и она тоже была в восторге от возвращения Тайсона, все время подпрыгивала и, становясь на задние лапки, как бы пританцовывала. Мы все стали невольными свидетелями необыкновенной собачей любви и верности. А они не понимали всего этого, они просто радовались и любили своих хозяев. Тайсон от ликования, не умещающегося в его собачьей груди, стал на огромной скорости крутить виражи по двору, а Форти все так же пританцовывала свой необычный танец радости, посвященный возвращению ее любимого друга…

© Кенжегуль Ширинова, 2015