Пробуждение наций. Теория экономической пассионарности

Автор по-своему интерпретирует получившую в последние десятилетия широкое распространение среди учёных теорию пассионарности Льва Гумилёва, проецируя её на экономические модели разных стран. Каковы тенденции общемирового экономического развития? В чём причины долгосрочного экономического роста, отставания или стагнации тех или иных держав? Об этом размышляет автор в своей достаточно смелой и неординарной работе. Рассчитана на тех, кто интересуется вопросами экономики, политэкономии, экономической истории.

Публикуется по книге: Кадырбек Атамбаев. Пробуждение наций. – Б.: Турар, 2015. – 168 с.

УДК 330
    ББК 65
    А 92
    ISBN 978-9967-15-475-9
    А 0601000000-15

Тираж 500 экз.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Часть 1. Страсть

Пассонарность или поток

Выбор цели и пассионарная индукция

Формула страсти

Законы социальной эпидемии

Закон малых чисел для государства

Экономический национализм

Человеческая сущность по Платону и социальные эпидемии Гладуэлла

Часть 2. Разумное начало

Закон инициативы

Пассионарные и экономические циклы

Вовлекатели и распределители

Вовлекающее государство

Распределяющее государство

Вовлекающее распределение

Эндогенный рост и промышленность

Рыночный фундаментализм и теория производительных сил

Часть 3. Тимос – культурные аспекты

Бюрократы как убийцы пассионарности

Позитивный эффект жизненных трудностей

Креативное разрушение и общество

Возведение новых институтов

Императивы вовлекателей и распределителей

Заключение

Приложение. Как воспитать создателей Стратегии Другого канона

Список литературы

Введение

Существуют ли закономерные циклы в истории человечества? Колонизация Нового Света, мировые войны, распад Византии и Древнего Рима, крестовые походы, орды Чингисхана и Аттилы — возможно ли увидеть логику во всех проявлениях человеческого безумия и героизма? Как же получилось, что за свою короткую историю на этой планете род человеческий уже успел поучаствовать в столь многих конфликтах, большинству которых причиной послужила бредовая идея фикс или спор за клочок земли?

Что движет человеческую историю? Что заставляет великих людей прошлого совершать порою немыслимые и абсурдные поступки, ведя за собой миллионы последователей? Данным вопросом в своё время задался великий советский историограф Лев Николаевич Гумилёв. И его ответ пронизан поэзией, покорными рабами которой был отец и мать историка — Николай Гумилев и Анна Ахматова. Историю человечества движет страсть.

В своей книге «Теория этногенеза и биосфера земли» Гумилёв отвечает на вечный вопрос одним простым термином производным от этого слова. Его прямым переводимым аналогом в английском служит drive (драйв). Определение, данное новому виду страсти, волнующему человеческую душу даётся в этой же книге. Пассионарность (от passion — страсть) — это сильное внутреннее стремление к изменению своей жизни и окружающей обстановки.

Страсть, заложенная в человеческой природе, дала миру походы Македонского, завоевания Цезаря, кровавые распри Троецарствия, маниакальность Цинь Шихуанди, мировые империи Древнего Рима и Великобритании, пиратов Османской империи и многие другие, порою безумные явления. История последних каких-то 50–60 лет уже была омрачена взрывом пассионарности в нацистской Германии и новой угрозой в виде Исламского Государства Ирака и Леванта. Но не всегда страсть могла увязнуть в мракобесии и кровожадности. Иногда это внутреннее стремление уходило в науку, искусство и экономику.  Тогда пассионарность даёт миру взрыв инициативы во всех творческих сферах, будь то итальянский Ренессанс, промышленная революция, Просвещение или расцвет Древней Греции, служившей маяком для будущих поколений в бездне «Тёмных веков».

Пассионарность схожа с энергоизбыточностью, она является источником энергии для нации. Поэтому осознание и использование этой энергии, вместе с защитой от фазы гражданского безразличия, будет вечным вопросом государственных деятелей. Тем более, что причина пассионарных взрывов неясна, а Гумилёв увязывал её с климатическими изменениями, либо же с изменениями в результате протонных дождей, вызывавших мутации генокода человека.

Природа пассионарности у Гумилёва описана в его позднем интервью таким образом:

Иногда ионосферу Земли прорывает космический ливень, бичом ударяет по Земле. Ложится узкой полосой, и те регионы планеты, что попали под него, получают толчок, вызывающий мутационные изменения на биологическом уровне, а на уровне этноса возникает пассионарность, «горение» — способность людей к повышенной активности.

Неужели только фатум и случай обрекают нацию на величие и жертвенность во имя будущих поколений? Если за страсть и внутренний накал отвечает климат и протонные дожди, то инженерии страсти подписан смертный приговор — тщеславного правителя, под управлением которого находится инерционный народ, безразличный к своей судьбе и частной инициативе, ждёт лишь медленное угасание в анналах истории.

Но невозможность прямо доказать факт влияния «космического ливня» на мозг человека, наталкивает на мысль, что уровень пассионарности частично зависит не от наличия мутационных изменений, а от предмета страсти, условий и особенностей человеческой психологии.

Более того, теория пассионарности, будучи понимаемой в сверхдетерминистской манере «пассионарных дождей», наталкивается на страшный вывод — нации в инерционной фазе обречены на обскурацию и исчезновение с мировой арены, а это как раз то, во что я отказываюсь верить.

Эта книга посвящена механизму перезарядки пассионарности с учётом модели cущности человека, предложенной древнегреческим философом Платоном. В книге будут изучены обстоятельства и условия, способные пробудить пассионарность в обществе и направить её в правильное русло через экономические механизмы.

Часть 1. Страсть

Платон в своём трактате «Государство» делит человеческую сущность на три части: страсть, разум и тимос.

Страсть — начало, отвечающее за безудержные желания человека. О роли вожделения немного радикально, но в целом верно высказался апологет социализма Фридрих Энгельс: «…Цивилизация совершала такие дела, до каких древние родовые общества не доросли в самой отдаленной степени. Но она совершала их, приведя в движение самые низменные побуждения и страсти людей и развив их в ущерб всем остальным задаткам. Низкая алчность была движущей силой цивилизации с его первого до сегодняшнего дня; богатство, ещё раз богатство и трижды богатство, богатство не общества, а вот этого отдельного жалкого индивида было её единственной определяющей целью. Если при этом в недрах этого общества все более развивалась наука и повторялись периоды высокого рассвета искусства, то только потому, что без этого невозможно было бы все достижения нашего времени в области накопления богатства».

Вполне возможно, с Фридрихом Энгельсом согласился бы и Джеймс Уатт, который не допустил на рынок изобретённый им же паровой двигатель, начавший промышленную революцию, пока не защитил патент на свое изобретение в Британском парламенте на срок 25 лет. Робинсон и Асемоглу в книге «Почему нации терпят поражение?» приводят слова Уатта про парламентское решение, которое «будет очень полезным для меня, так как на него (изобретение. — прим. автора) уже существует значительный спрос».

Однако страсть человеческая не всегда обращена к материальным благам, что мы докажем и изучим в этой же части.

Страсть или поток?

«Как измерить страсть?» — вопрос тяжёлый. Отвечая словами одного великого поэта Ближнего Востока: «Я не единожды пытался ответить, что такое любовь. Но всякий раз мне было стыдно на следующий день». Пассионарность — переменная психологическая, находящая свой отклик в энергоизбыточности и упорном стремлении к заветной цели. Страсть как непреодолимое внутреннее стремление, будучи порой нелогичной и ужасной, чередуясь на разных континентах нашей планеты, обусловила историческое развитие человечества. Внезапный пассионарный взрыв на случайном участке территории Земли побуждал его жителей к великим завоеваниям, переселениям и открытиям.

Пассионарность (а особенно пассионарность национальная) у Гумилёва подвержена изменениям и особенно испытанию временем — она не вечна и увядает, как престарелый мудрец. Каждая нация, как человек, проходит через своё детство, юность и старость. Данный процесс рождения и старения наций называется у Гумилёва фазами этногенеза. Идея, предложенная Гумилёвым, не нова. Прототипы фаз этногенеза впервые были сформированы задолго до рождения Гумилёва арабским социологом Ибн Хальдуном (1332–1406). Он первым декларировал мировой «принцип качелей» в истории, прекрасно описанным в трактате «Мукаддима» (Введение в историю). Его поразило, что те франки, которые 500 лет назад были плохими бойцами во время экспансивного расширения Арабского халифата, в годы жизни самого Хальдуна стоили трёх арабских воинов. В силу этого Хальдун и предложил концепцию качелей, которые то возвышают, то понижают накал страсти и силы в нации.

Полный цикл пассионарности у Гумилёва описан схожим путём. Более того, словосочетание «Конец и вновь начало», чем-то схожее по своему принципу с «качелями», послужило названием для одного из его сборника статей. Вот следующие фазы его теории страсти:

• Гомеостаз (баланс) — фаза полного гражданского безразличия к судьбе общества. Абсолютный баланс природы и человека.
• Подъём — появляется поколение пассионариев и уничтожает существующую систему, создавая новый этнос. Либо переформатирование существующей нации на волне новой идеи.
• Перегрев (акматическая фаза) — фаза пика. Полное использование ресурсов и пассионарный пик.
• Надлом — фаза гражданских столкновений. Чаще всего выражается гражданскими войнами и революциями. Возрастание политической и экономической конкуренции.
• Инерционная фаза — фаза перед медленным угасанием общества. Страсть общества начинает заканчиваться.
• Обскурация (obscure (англ.)  — безвестный) — время субпассионариев или людей, лишённых страсти.
• Гомеостаз — полное безразличие.

У Гумилёва циклы пассионарности приводят целые нации к своеобразному «помешательству», раскрывая их потенциал, в зависимости от качества взрыва и его условий, а затем медленно ведут нацию к угасанию. Циклы Гумилёва зависят от силы начального удара протонными дождями по людским массам.

Теория протонных дождей не выдерживает критики, и в связи с этим больше доверия вызывает другая гипотеза — теория Потока.

Теория потока разработанная американским психологом венгерского происхождения Михеем Чиксентмихайи, напрямую увязывает успехи в жизни отдельного индивида с тем, как именно были организованы его жизненные стимулы и интересы. С такой же, присущей Гумилёву поэзией, Чиксентмихайи в работе «В поисках потока» описывает состояние потока, которым каждый человек может наполнить свою жизнь:

«Когда цели ясны, есть адекватная обратная связь, а уровень сложности задачи соответствует уровню мастерства, внимание концентрируется целиком и обращается на то, что он делает. Поскольку человеку в потоке требуется вся его психическая энергия, он полностью сосредоточен. В сознании не остается места для отвлекающих мыслей или чувств, не имеющих отношения к делу. Рефлексия прекращается, однако человек чувствует себя сильным как никогда. Чувство времени искажено: часы летят подобно минутам. Когда человек душой и телом растворяется в том, чем занят, любое дело становится безусловной ценностью, а жизнь обретает смысл. Так в гармонической концентрации физической и психической энергии жизнь, наконец, вступает в свои права. Полное растворение в потоке — это не столько счастье, сколько ощущение совершенства жизни».

Как пишет Чиксентимихайи, после сотни проведённых разговоров с нобелевскими лауреатами, он был уверен, что они не «работали» и дня в своей жизни. Следуя логике энергоизбыточности, некими синонимами пассионарности являются воодушевлённость и энтузиазм, проявляющиеся в состоянии потока.

Единственное противоречие между идеями Гумилёва и Чиксентимихайи лежит в среде определяющего фактора этой страсти. У Гумилёва это Всемирный Разум, Солнце, Космос, или что-то вроде инопланетян из романа Стругацких «Трудно быть богом», направляющих развитие нашей планеты. Чиксентимихайи же настаивает на том, что главенствующую роль играют условия, навыки и интересы личности, а не генные изменения. Но чтобы достичь состояния потока в жизни человека, необходимо найти равновесие между сложностью задачи и навыком субъекта.

Возможно, пассионариев от обывателей отличает не генетическое изменение, а то, как устроен их поток? Гумилёв сам обращал внимание на то, что пассионарность никак не связана с определёнными психотипами личности. Ян Гус и Мартин Лютер, несмотря на стремление к самопожертвованию и седьмой уровень пассионарности по Гумилёву, были обычными монахами, а это, конечно же, — профессия далёкая от понимания пассионарности в русле темперамента. Но у них была цель, достойная любого риска. Сами наблюдения Гумилёва подталкивает нас к пониманию, что важен не сколько запал страсти внутри человека, а то, как эта страсть будет использована.

Пассионарий — это энергоизбыточный активный общественный тип, с потенциалом к деятельности. Пассионарий может обладать любым темпераментом, любым характером, любым психологическим типажом. Что его отличает, так это выбор или желание по изменению какой-либо сферы деятельности, подстроенной под его природу. О том, что состояние потока коррелирует с интересами личности, условиями и психологией, пишет и Чиксентимихайи. Как раз таки фактор равновесия сложности задачи и навыка субъектов, являясь верным для отдельных индивидов, таким же образом накладывается и на историю наций.

Успешная жизнь отдельного человека — залог сочетания приобретённых навыков, любимого дела и условий.

Успешная жизнь народа — также залог сочетания наработанных навыков, любимого дела и условий.

Пассионарность — результат удачного стечения обстоятельств, модерацией и конструированием которых можно и нужно заниматься, а вовсе не итог случайных космических дождей.

Выбор цели

«Имей цель для всей жизни, цель для известного времени, цель для года, для месяца, для недели, для дня и для часа, и для минуты, жертвуя низшие цели высшим».

Лев Николаевич Толстой

Чиксентимихайи пишет, что одним из самых важных факторов развития потока является выбранное дело. Если человек посвящает всё свое свободное время какому-то делу, логично предположить, что его заряжает подобным образом именно это занятие. Цель пассионарности или цель страсти работает схожим образом.

Тем более, что фазы этногенеза соотносятся с явлениями в жизни нации, а не их психологическим портретом. Также и мы судим об электричестве по его эффектам и действиям, а не по факту его переменного существования.

Человек действия обязан иметь сферу деятельности, в которой он мог бы приложить свою пассионарность.  Более того, именно сфера деятельности иногда обуславливает энергоизбыточность в её отношении. Эйнштейн может «гореть» на науке, но не испытывать никакого удовольствия от руководства компанией. А Тамерлан вряд ли бы заинтересовался законами тяготения Ньютона. Цель страсти человека важна особенно. Если бы у Чингисхана не было предмета страсти в виде единой Монголии, мы могли бы его запомнить обычным степным флибустьером, а не великим гением войны. И вряд ли бы орда внемлила каждому его слову, если бы не цели, предложенные ей великим ханом.

«Тот, кто знает «зачем» жить, преодолеет почти любое «как».

Фридрих Ницше

Это доказывает и «логотерапия», созданная австрийским психологом Виктором Франклом, автор труда «Человек в поисках смысла». Логотерапевты, помимо стремления к удовольствию и воли к власти, отмечают в человеке и стремление к смыслу.  Франкл писал, что именно поиск смысла за каждым страданием, выпавшим на его долю, помог ему пережить тяжелые годы концлагерей и потерю своей семьи. Причина многих неврозов, особенно у безработных и представителей «золотой молодёжи», в отсутствии или нежелании поиска смысла жизни.

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Открыть полный текст в формате PDF

© Кадырбек Атамбаев, 2015