Анэс Зарифьян о сотворении души

Впервые опубликовано на сайте www.24.kg 11 марта 2016 года

Первоисточник: http://www.24.kg/kultura/28939_anes_zarifyan_o_sotvorenii_dushi/

Анэс Зарифьян известен в Кыргызстане не только как профессор медицины, но и как талантливый поэт, бард. Вот что он сам рассказал о себе на визитке в Интернете: «В советском прошлом, в той стране, где жили мы когда-то с вами, я поделиться мог вполне своими песнями, стихами с аудиторией большой – на разных слетах, фестивалях; общался с творческой средой. Мои кассеты кочевали по разным весям, городам; случались дальние гастроли. «Проректор-бард» — в подобной роли я выступал когда-то сам, иронизируя слегка над сочетанием забавным…»

На днях поэт выпустил две новые книги. Чем не повод для беседы, подумали мы и начали разговор с Анэсом Зарифьяном.

− Спасибо за интерес к моим скромным творениям. Мы с вами встречались, кажется, осенью 2015-го, когда появился мой самый миниатюрный сборник стихов с характерным названием «Буду краток». Ну а совсем недавно я получил сигнальные экземпляры еще двух своих книг. Одна из них по стилю является своеобразным продолжением известного вам шеститомника «Кыргызстанские хроники». 2016-й ведь обозначен у нас как Год истории и культуры. Вот я и продолжаю в книге с веселым названием «На земле кыргызов можно ль без сюрпризов?!» отслеживать современную (новейшую) историю республики, охватывающую период с 2012 года по недавние парламентские выборы. Ну а вторая сатирическая книга называется «Жирики», и, как не трудно догадаться, она посвящена самому эпатажному политику Российской Федерации.

— Как думаете, почему общество находится в таком плачевном состоянии? Что, на ваш взгляд, позволит человеку быть увереннее в будущем?

− Общество не есть некая абстрактная величина. И если состояние культуры (а я полагаю, вы именно об этом) в нем плачевное, то сие всецело наша вина. Это же мы допустили такую явную подмену ценностей, когда мерилом человеческой личности стали не талант, способности, нравственные достоинства, а «крутизна». Но, благо, насколько я могу судить как педагог, сейчас в молодежной среде начинают все больше цениться знания, профессионализм, нацеленность на здоровый карьерный рост, а также, что меня особенно радует, творческие дарования.

Ну а на ваш второй вопрос позвольте ответить строфой из моей старой песни под названием «Радуйся отпущенному дню»: «Верь в себя – и ты не пропадешь! Каждый день Природе благодарствуй! Не клади поклоны государству – только горб пораньше наживешь»!

— Много лет вы наряду с профессиональной научно-педагогической деятельностью работаете в ключе поэзии, бардовской песни. Когда она впервые зазвучала в Кыргызстане, и почему для своего творчества вы выбрали именно этот жанр?

− Начну со второй части вопроса. Почему я, правильнее сказать, не выбрал, а пришел к этому жанру? Сначала давайте уточним: а что такое авторская (по определению Высоцкого) песня? Конечно же, стихи, только напеваемые, – и не суть важно, под какой инструмент. Чаще всего, конечно, под гитару. Но был автор, который исполнял свои стихопесни под гармонь, некоторые начинали как «клавишники», а потом переключились на семиструнки-шестиструнки. Что касается меня, то стихи, как это зачастую бывает, я стал слагать еще в школьные годы. К тому же получил элементарное музыкальное образование, играл (больше «на слух») на фоно. В благословенные шестидесятые годы впервые услышал песни Окуджавы, Матвеевой, Галича, Визбора, Городницкого… Чуть позже – Высоцкого. Как и многие мои друзья, любил их исполнять в студенческих компаниях. Так вот и жили во мне отдельно стихи да музыка. Как вдруг в октябре 1979-го, когда я уже был проректором по науке Киргизского государственного института физической культуры, эти два начала внезапно соединились, и стали возникать песни.

Когда же авторская (а лучше сказать, поэтическая бардовская) песня впервые появилась в Кыргызстане — наукой не установлено. Вероятно, в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века, как стали выпускаться магнитофоны. Тогда наряду с неподцензурным самиздатом возник еще более неподконтрольный «магнитиздат».

Но что могу утверждать точно – это факт появления во Фрунзе своего Клуба самодеятельной песни (КСП), относящийся к 1980 году. Руководила им инженер Людмила Фисенко, которая и по сей день работает в КРСУ, хотя и под другой фамилией. Такие клубы, разбросанные по карте всего СССР, являлись центрами объединения людей, почитавших авторскую песню и способствовавших ее популяризации.

— Как живет бардовская песня сегодня в Кыргызстане, есть ли у нее новые исполнители и слушатели?

— О сегодняшнем состоянии этого жанра в стране мне говорить сложновато. До начала 90-х годов прошлого века я был, что называется, в мэйнстриме бардовского движения. Потом подобные фестивали и вечера стал организовывать Николай Марусич, светлая ему память! Я же в основном возглавлял жюри. Однако оценивать услышанное становилось все сложнее: под маркой фестивалей авторской песни на Колином ковчеге собиралось все – от цыганского романса до рэпа. Поющих же поэтов становилось все меньше. Из того периода могу отметить особо полюбившихся мне поэта Таланта Джолдошбекова и композитора-музыканта Эрика Шукурова.

В последние три года ко мне стала традиционно обращаться общественная организация «Юнона ПроМедиа» (председатель Роман Харченко), проводящая фестивали «Красное яблоко». Организовывают они их неплохо, но опять-таки настоящие барды появляются там реже, чем бы хотелось. Недавно нашел в Интернете информацию о том, что местные молодые поэты встречаются в каком-то клубе-кафе. Стало быть, жизнь продолжается, и дай Бог им удачи!

— Вы знакомы со многими известными авторами и исполнителями: Булатом Окуджавой, Сергеем и Татьяной Никитиными, Юлием Кимом, Вадимом Егоровым, Олегом Митяеевым, Вероникой Долиной… Ее приезду в Бишкек даже активно поспособствовали. Расскажите, как познакомились, подружились с ней и как поддерживаете общение.

− Если мне в жизни в чем-то по-настоящему везло, так это на встречи с неординарными людьми. В их числе были не только барды, но и ученые, врачи, литераторы, знаменитые спортсмены. К числу таких счастливых моментов, безусловно, относится и встреча с Вероникой весной 1980 года в Алма-Ате, переросшая в нашу вот уже 36-летнюю дружбу.

Поэтому естественно, что когда я узнал о намерении организаторов вышеупомянутого концерта пригласить мою любимую поэтессу (да нет, Поэта!) в Бишкек, то подключился к переговорам. Вероника как человек, не раз бывавший во Фрунзе-Бишкеке и ценящий дружеские отношения, смогла выкроить три дня из своего плотного графика. Так что, надеюсь, вскоре она вновь очарует бишкекчан своими песнями.

— Нет опасения, что молодое поколение не придет на концерт Вероники Долиной или не поймет ее?

− Тревога, конечно же, есть. Ведь на дворе уж давно не 60-е, 70-е, 80-е, когда без всякого Интернета, с помощью одних телефонных звонков удавалось собирать полные залы любителей бардовской песни. Жанр этот, конечно же, никуда не исчез, разве что обогатился некими новыми формами и приемами исполнения. Вспомним, на протяжении всей истории человечества – с библейских времен и доныне – существует ритмико-мелодическое произнесение Слова. Ярким примером тому является кыргызское акынство. Поэтому когда я (далеко не впервые) слышу досужие разговоры об умирании этого жанра, невольно вспоминаю реплику Марка Твена: «Господа, слухи о моей смерти несколько преувеличены!».

Современная молодежь (и мне как декану медфакультета КРСУ это хорошо известно) наверняка более знакома с рэпом или попсой, нежели с творчеством бардов. И имя Вероники, увы, далеко не всем юным кыргызстанцам знакомо. Поэтому представлю ее так: выдающийся автор-исполнитель своей великолепной поэзии Вероника Аркадьевна Долина! Поторопитесь увидеть и услышать ее воочию! Потом с гордостью будете рассказывать об этом своим детям.

— Напоследок внезапный вопрос. Если бы у вас были государственные полномочия, как бы вы расставили приоритеты в культуре?

− А, ну это вроде как из уже забытой «литгазетовской» рубрики советских времен: «Если бы директором был я…». На мой взгляд, главным приоритетом в любой культуре является язык, родная речь. И начинать жизнь надо бы с элементарной грамотности, которая невозможна без традиции чтения и письма.

Кроме того, из числа школьных предметов, при всем моем уважении к дисциплинирующим ум точным наукам, я вообще уделил бы максимум времени опять-таки литературе, истории, религиоведению и эстетике, то есть всему тому, что сотворяет душу и делает нас людьми. А профессиональные знания должны добираться уже в ходе вузовской и всей дальнейшей пожизненной учебы.

Фото из личного архива А.Зарифьяна.

СМ. ФОТО ЗДЕСЬ