Графические этюды к портрету Акылбека Асанова

Творчество известного кыргызского художника Акылбека Асанова (1954-2002) оставило яркий след в истории кыргызской графики. Присущая только ему манера рисунка позволяет узнать его картины с первого взгляда. Талант А.Асанова проявился с большой силой в 90-годы XX века, когда были созданы его наиболее значительные произведения. А.Асанов иллюстрировал эпос «Манас». произведения Чынгыза Айтматова, казахского поэта Мухтара Шаханова и других. Созданные им портреты современников и картины наполнены глубоким философским содержанием, особым чувством стиля, своеобразным звучанием и этим притягивают зрителей.

Публикуется по книге: Мадылбай Турусбек. Графические этюды к портрету Акылбека Асанова. Биографический очерк. – Б.: Айат. 2017. -112 с. с иллюстрациями.

УДК 821.51

ББК 84 Ки 7-4

М 13

ISBN 978-9967-16-189-4

М 4702300400

Тираж 100 экз.

© Графика: Акылбек Асанов, 2017

© Текст: Турусбек Мадылбай, 2017

   Картина Акылбека Асанова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга писалась не день, не месяц и даже не год. Её я, кажется, писал всю жизнь. И не я один. Со мною эту книгу вместе писали Оноре де Бальзак и А. Пушкин, Н. Гоголь и А. Фет, Рабиндранат Тагор и О.Генри, Исикава Такубоку и С. Есенин, Яманоэ Окура и Антуан де Сент-Экзюпери, Кубаныч Акаев и В. Высоцкий, Чингиз Айтматов и Андре Моруа, Кайсын Кулиев и А. Воскобойник, Омор Султанов и М. Цветаева, Бо Цзюин и Мухтар Шаханов, Суюнбай Эралиев и А. Вознесенский. И ещё много-много их почитателей, а также любителей искусства. И, конечно же, сам главный герой этой книги – Акылбек Асанов.

Когда-то в детстве, увлёкшись рисованием, а в юности – и живописью, я начал писать эту книгу. Разумеется, я тогда не знал, что когда-нибудь напишу именно об Акылбеке Асанове, но я точно знал, что мои увлечения искусством – не просто потехи ради. И вышеназванные мои соавторы не подозревали, что их строки когда-нибудь лягут в основу данной книги. И дело тут не в том, кто у кого взял стихи или рассказы. Самое главное – они все отражают сегодняшний день и до сих пор служат современному искусству.

Здесь мне остаётся лишь опереться на мнение авторитетного искусствоведа Сержа Фошеро: «По мере того как понятие авангарда завоёвывало в нашем веке всё больший успех, каждый последующий авангард брал верх и торопил гибель предыдущего. Поиски «влияний» приобретали всё большее и большее значение в искусствоведении, особенно в университетской среде. В наши дни обсуждение вопросов первенства приобретает необыкновенный размах: специалисты спорят и нападают друг на друга, стремясь доказать, что такой-то художник сделал то-то или то-то раньше, чем кто-либо другой, и решить, кто впервые применил тот или иной приём в искусстве. Разумеется, нельзя не признавать значения времени, определённой хронологии или достоинств первого изобретателя, однако, не путают ли некоторые толкователи искусство с состязанием в беге? То, что художник немного раньше или немного позже своего соседа создал произведение, не являющееся ни копией, ни подражанием, имеет ли это такое большое значение, если это произведение представляет собой прекрасное и подлинное выражение чувства и эпохи?» Не правда ли, верно замечено? Поэтому я прошу читателей, равно как и зрителей, не судить слишком строго ни меня, автора этой книги, ни моего героя Акылбека Асанова, художника действительно прекрасного. Помните у Булата Окуджавы: «Каждый пишет, как он дышит»? Так что я писал эту книгу, «не стараясь угодить». Потому и назвал её «Графические этюды к портрету».

«Графические» потому, что Акылбек Асанов преимущественно рисовал тушью и карандашом, т.е. был художником-графиком. «Этюды» потому, что я, как и мой герой, художник, писал пробные этюды, время от времени приходившие мне на ум. Ведь ещё А.А.Пластов писал: «Сколько же надо каждому из нас этюдов для любой картины жанрового плана или даже незамысловатого пейзажа? Без колебаний можно сказать – сотни и сотни. Не говоря уже о том, что работа над этюдами – это самая что ни на есть высшая школа. А учиться нам, художникам… суждено до конца нашей жизни… этюды, то есть непрестанное упражнение руки и глаза на натуре, дают, в конце концов, необходимое чувство меры и лёгкости исполнения, верность и силу удара кисти, что приводит к тому чудесному их контакту, когда ты можешь сказать: что вижу, то умею». Ну, а «портрет»… В общем, это попытка по-новому рассказать о художнике и его рисунках. Итак, честь имею предложить вам свои этюды…

Этюд первый: ДЕТСТВО

Моя судьба, моя земная участь!

Бывало так: покоя не любя,

как мальчик избалованный, соскучась,

я торопил, я понукал тебя.

Бывало так: мне счастье на ладошке,

как яблоко, протягивала ты,

но, как от принудительной кормёжки,

я убегал и прятался в кусты.

Но ты мне баловство моё прощала,

а впрочем, иногда что было сил

наказывала, била, укрощала, -

я, стиснув зубы, всё переносил.

Порой меня бросала ты в пустыне,

но я не плакал: молча ждал терпя.

Тогда ты возвращалась, и поныне

судьба, я не в обиде на тебя.

Омор Султанов

…Мальчик, оседлав веточку, словно коня, мчался в заоблачную высь. Пёс его удивлённо озирался по сторонам, пытаясь охватить взором всю окружающую их ширь. Воды Иссык-Куля плескались у ног мальчишки, омывая волнами его голые ступни. Белые чайки взмывали вокруг них и с криком уносились в бирюзовую синь.

А он скакал всё дальше и выше к облакам, будто поднебесный скакун.

Детство Алика было безоблачным. Тогда ещё живы были отец и мать, рядом всегда сестра и брат.

Из воспоминаний сестры Камилы Масадыковой:

Акыл начал рисовать уже с самого младенчества. Однажды, когда ему было четыре года, он нарисовал коня с шестью ногами. Я удивилась и спросила, почему шесть, а не четыре. Тогда он ответил, что если бы конь был с четырьмя ногами, он бы давно упал.

Алик, как и все советские дети того времени, посещал различные кружки, занимался спортом. «Вообще он был примерным мальчиком, — в один голос вспоминают о нём соседи по дому Дуйшеналиева Гульбара-эже и Уркунчиева Джумабю-эже. – Алик никогда не баловался. Мы его почти не видели озорничающим. Он был очень воспитанным и мечтательным. Он редко играл с ребятишками, чаще что-то рисовал или писал. Мы всегда его ставили в пример нашим детям».

Зато поражало разнообразие его увлечений: он фехтовал и плавал, он рисовал и редактировал школьную газету, он танцевал и писал стихи. Как вспоминает его двоюродный брат Эсенбек Асанов, Алик однажды, будучи в гостях на родине своего отца в селе Асылбаш и, играя во дворе вместе с мальчиками, увидел впервые ондатру, юркнувшую в свою нору, и тотчас по памяти нарисовал её на песке.

Действительно, судьба баловала его в детстве. Везде он был первым: и на районном конкурсе на лучшее сочинение “Есть у революции начало, нет у революции конца”, и на первенстве детских спортивных школ (ДСШ) города Фрунзе на рапирах, и на 2-ой Республиканской выставке детского художественного творчества. Он почти каждый год ездил в различные республиканские (“Юность”), всесоюзные (имени Гагарина в городе Северодвинске) и международные (имени Андриана Николаева) пионерские лагеря. Особенно сильное впечатление в его душе оставило пребывание в Германии.

В 1970 году Алик Асанов победил в Всемирном конкурсе на лучший детский рисунок и был премирован поездкой в немецкий город Коттбус в международный молодёжный лагерь имени Вильгельма Пика. Он стал победителем за свой рисунок “Киргизская национальная игра”, где попытался изобразить национальное состязание “оодарыш” — стаскивание с седла. Более того, в немецкой газете “Нойес Дойчланд” опубликовали его впечатление о пребывании в Германии. Там рядом с портретом улыбающегося Алика было написано по-немецки следующее:

“Я фехтую, рисую и пишу стихи.

Меня зовут Алик Асанов. Мне 15 лет. Пионер-ленинец, сын швеи, приехал из Фрунзе, киргизской столицы. Я впервые в ГДР. Жители Коттбуса встретили нас сердечно. Меня поразило, что дети в ГДР так же, как и мы, хотят учиться, работать и жить по-ленински.

В настоящее время я учусь в 8 классе школы №60 во Фрунзе. Участвовал во Всесоюзных соревнованиях по фехтованию, которое раньше было спортом для высокопоставленных. В Доме культуры во Фрунзе посещаю кружок народного танца.

Являюсь редактором и художником школьной газеты. Также пишу стихи о своей семье, об отношениях людей. Очень увлекаюсь литературой.

Что я увезу с собой из Коттбуса на родину? Глубокие впечатления и новую дружбу. До этого я переписывался с учениками из Марокко, а теперь в моём блокноте прибавилось много новых адресов из ГДР”.

Алик был очень активным и энергичным мальчиком. И большим фантазёром. Уже в девятом классе он составлял проекты домов будущего. Ему хотелось улучшить Дворец пионеров и стадион родного, но к тому времени достаточно невзрачного и однообразного Фрунзе; изображал причудливые проекты фантастических городов с инопланетными кораблями на небе; рисовал воображаемый мир своего будущего взрослого существования.

Вот огромная башня с двумя цилиндрами, нанизанными друг на друга, и с двумя великолепными полусферическими куполами, надетыми один на другой и венчающими её макушку. Судя по надписи “Космос”, таким Алик видел некий космический центр или, по крайней мере, телецентр для космических связей.

А вот громадное здание в форме глобуса, по-видимому, в миниатюре отображающее земной шар, с посадочной площадкой для вертолётов на вершине — это нечто иное, как будущая обсерватория, чтобы поддерживать связи с другими цивилизациями.

А этот массивный небоскрёб с изогнутыми у подножия эстакадами вероятнее всего какой-нибудь бизнес-центр, куда, как и полагается, прибывает множество шикарных автомобилей.

Проекты выпускника тогдашней советской средней школы поражают уверенностью линий, замечательными изгибами и более всего тонким знанием перспективы развития урбанистики. Впечатляющие смелые штрихи, с удивительным профессионализмом нанесённые на лист, уже дают знать, что этот ученик обычной школы давно определился в своей будущей профессии. Видать, уже тогда он окончательно решил стать архитектором.

Этюд второй: ЮНОСТЬ

…Как молоды мы были,

Как искренне любили

И верили в себя.

А. Градский

Наконец мечта его сбылась, и в 1972 году Алик, полный надежд, поступил на архитектурно-строительный факультет Фрунзенского политехнического института.

Однокурсница Акылбека и подруга его будущей супруги Ирины Лена вспоминает:

Летом 1972 года мы, абитуриенты, познакомились друг с другом во время вступительных экзаменов на архитектурно-строительный факультет ФПИ.

На подготовительных занятиях по рисунку наряду с другими работами привлекал внимание рисунок Акыла, так как уже тогда он отличался профессионализмом, не свойственным вчерашнему школьнику. Нет особой необходимости что-то приукрашивать, говоря о его достоинствах, на самом деле это был талантливый человек…

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Открыть полный текст в формате PDF