Вернуться к обеду

Что делать, когда скучно жить? Можно, например, соорудить аэростат из шаров-зондов, прицепить к ним кресло-шезлонг и улететь в небо... Первая публикация рассказа.

По мотивам рассказа В. Кадырова «Премия Дарвина»

Ларри любил летать. Физических усилий для этого не требовалось. Разбежишься и тянешь у самой земли, как на скейте, медленно и тягуче набирая высоту. Еще можно поджать ноги и скользить вдоль улицы на высоте нескольких футов, или делая плавательные движения плыть по воздуху, как под водой. Но лучше всего летать с крыши – просто ныряешь в голубой простор и носишься в солнечной вышине как ласточка или стриж. Почему-то набирать высоту было самым трудным в его полетах. Набор высоты требовал умственного напряжения и давался не всегда легко.

Ларри просыпался после полетов с легким и привычным сожалением. Полет во сне не подчинялся законам природы, и восторгу Ларри не было предела! Но после полетов оставалось ощущение грустного счастья, которое не покидало его целый день. Летать он мечтал давно, с детства, но все как-то не получилось. Мог бы стать военным пилотом и летать  в синем небе с невероятной скоростью. Да и форма ему была к лицу. Он даже служил в ВВС… водителем бензовоза. Худощав, подтянут, всегда аккуратно выбрит и подстрижен, рост шесть футов или около того. Даже романтическая грусть его карих глаз не портила образ «хорошего» парня. Тонкие линии бровей, небольшой рот, строгие очки – «гарвардское хлебало» — шутили армейские друзья, находя забавным некоторое несоответствие внешнего вида званию и должности. Женщины с ним охотно знакомились и легко расставались. И на это, видимо, были свои причины.

Демобилизовавшись, Ларри устроился в небольшую транспортную контору водителем грузовика. Возил, что погрузят и куда скажут. Работа не скучная и большого напряжения интеллекта не требовала.

Сегодня все было иначе. Сегодня он во сне не летал, но ощущение счастья не проходило. Сегодня ему исполняется тридцать три года и подарок уже ждет его.

Готовиться к этому дню он начал месяца три назад, когда от скуки и лени решил перебрать оставшийся от предыдущих жильцов хлам на чердаке и случайно нашел обрывок старого журнала. Уголок страницы с черно-белой фотографией размером с бейсбольную карточку. Разглядев, что на ней изображено, Ларри замер. Гулко застучало сердце, лоб стал влажным. Ну, вот, подумал он — это то, что нужно и, похоже, работает.

Текста к фотографии он не нашел. На обороте клочка была реклама кофе. Ларри порылся в куче старья. Пролистал пыльные журналы — ничего. Да, впрочем, и так все было ясно: на фотографии человек летел в кресле на большой грозди воздушных шариков. Потеряв всякий интерес к уборке чердака, он спустился к телефону.

Старые связи у Ларри остались. Армейские друзья – это на всю жизнь! Только они могли переносить его манеру разговаривать многозначительно, как будто он знает и понимает больше других. Первым делом он позвонил Джо. Джо был парень хозяйственный. Он паразитировал на вооруженных силах и имел небольшой магазин-склад, приторговывал разным списанным армейским имуществом и спортивными товарами в Пасадене. Ларри точно знал, что не все в его магазинчике получено законно, но особого значения этому не придавал. Джо и в армии заведовал складом. В имуществе армии он разбирался великолепно, всегда мог дать хорошую цену и точно сказать, сколько времени потребуется на то, чтобы достать нужное «барахло».

Джо заказу обрадовался, не часто выпадает возможность оказать услугу старому другу, с которым есть и что вспомнить и что вспоминать не следует. Он деловито спросил, сколько и для чего нужны шары, а выслушав идею Ларри, предложил – можно достать слегка залежавшиеся метеорологические шары-зонды марки WeatherBalloon из конфиденциальных источников, по пятьдесят долларов штука. Срок годности у них на исходе или уже прошел, но новые шары обойдутся в два раза дороже. Так, что есть резон не спешить, а подождать пока он, Джо, наведет контакты. Тут же, не прерывая разговора, Джо прикинул, сколько шаров потребуется.

Один шар-зонд поднимет четыре фунта, значит на все про все нужно сорок пять шаров и еще пяток на всякий случай, для ровного счета. Шары ведь не первой свежести. Для начала расходы составят не более 2.5 тысяч долларов. Без всяких накруток и его, Джо, прибыли. Свои комиссионные он дарит Ларри, как взнос в это грандиозное дело. Мечта детства стала приобретать вполне различимые очертания.

Пока Джо искал ходы-выходы по шарам, Ларри занялся легким газом. Водород легче, но взрывоопасен, гелий дороже, но в обращении безобиден. В конце концов, Ларри решил, что экономить на мечте не стоит и занялся покупкой гелия. На счастье, не очень далеко, во Флориде, нашлась фирма, торгующая оптом сжатым гелием. По правде сказать, цена благородного газа его сильно разочаровала. Еще больше его удивила залоговая цена баллонов. Может у них баллоны из чистого золота, злился Ларри. Путем переговоров по телефону он выяснил, что пустые баллоны можно сдать обратно и вернуть их стоимость. Как бы там ни было, но пришлось снять деньги со счета. Вспомнилось правило: «Нужная вам вещь всегда стоит несколько дороже, чем вы согласны за нее заплатить» Но, останавливаться он уже не хотел.

Джо позвонил через две недели. Шары будут – приезжай в субботу утром. Постепенно все собралось и сложилось в голове Ларри. Конструкция получалась простой и логичной. В основе прочный центральный канат с привязанными к нему на тонких поводках воздушными шарами. Шары, наполненные гелием, образовывали внушительный полый цилиндр высотой около тридцати футов. Получилось четыре слоя по 10 шаров и один, нижний, в пять шаров. После нижнего узла поводков, канат раздваивался. К его концам будет привязан легкий пляжный шезлонг, своевременно найденный на чердаке. Чтобы шезлонг был устойчив, два тонких шнура шли от узла к его спинке. Пока он это придумывал, пришел гелий. Внушительный штабель тяжелых коричневых баллонов взгромоздился в гараже.

Сборка аппарата и наполнение шаров потребовало неожиданно много времени. Лари надувал шар до размеров своего роста. Примерно, шесть футов. И привязывал к канату, к заранее размеченным точкам. Но размеры сооружения создали неосознанные поначалу трудности. Выполнять работу пришлось в огромном помещении пустого склада, которое нашлось неподалеку от дома. К расходам добавилась еще и аренда склада.

Сегодня это все позади. В сумраке склада огромные белые шары мягко мерцали, привязанные к кузову его грузовика, чутко отзываясь на самое легкое движение воздуха, трепеща, как полковая лошадь перед атакой. Ларри просто распирало от гордости за себя, такого умного, делового и смелого.

Бодро умывшись и проглотив, обжигаясь, горячий кофе, Ларри быстренько собрался. В потертый армейский рюкзачок бросил сандвичи, две банки пива и несколько яблок – к обеду он предполагал вернуться, поэтому много еды не нужно. Набросил ветровку, прицепил к ремню небольшой охотничий нож в ножнах, схватил приготовленное с вечера ружье и выбежал из дома.

Погода не подвела. Ветра почти не было, в синем небе висело несколько ярко белых комковатых облаков. Выкатить грузовик, с привязанными к нему шарами в огромные ворота склада, было делом нескольких минут. Отвязав тонкие веревки, которые крепили аппарат к грузовику, Ларри отпустил гирлянду в воздух. Теперь она держалась на тонком шнуре, привязанном к бамперу. Бухта этого шнура была закреплена на подлокотнике шезлонга. Красивые белые шары медленно перекатывались над головой, терлись друг о дружку со скрипом и дергали натянутый как струна шнур. Забраться в вертлявый шезлонг, повисший в метре от земли, было не трудно. Сразу пристегнулся широким ремнем к креслу. Слева привязал зачем-то взятое ружье, справа рюкзак. Посидел немного, прислушиваясь к ощущению холодка внизу живота. Начал медленно травить шнур.

Высота почувствовалась сразу. Грузовик, двор, окна склада уходили вниз. Почему-то сверху высота ощущается острее, чем снизу.

Кресло повело в сторону и закрутило – это верхние шары поднялись выше крыши склада. Опасаясь, что его прижмет к зданию, Ларри стал отдавать шнур быстрее, чем он натягивался. Поднявшись на всю длину шнура, он огляделся. Было от чего перехватить дыхание.

Зачарованно он смотрел, как перед ним открывается грандиозная панорама утреннего городка, крыши домов до самого горизонта, улицы, зеленые газоны и опять крыши, крыши, крыши. По улицам ехали редкие автомобили, а по тротуарам шли еще более редкие люди. Вид с высоты напомнил Ларри детство и большое колесо обозрения в Лос-Анжелесе. Его охватил восторг. С военного аэродрома неподалеку поднялись два старичка F-15 и, натужно грохоча, круто полезли в небо. Ларри, задрав голову, следил за их полетом. За забором аэродрома тоже оказалось много интересного. Вон стоит почти целый Б-17 — легендарная летающая крепость времен мировой войны, а вон там дальше, среди других самолетов два русских истребителя. Не менее легендарный МИГ-15 и еще один, очень на него похожий, но крупнее. Еще дальше стоял темно-зеленый с бело-красно-синими полосами на крыльях и фюзеляже DC-3.

Ларри посмотрел вниз на двор и грузовик. Неприятно засосало в животе. Сто ярдов высота не большая и для первого полета вполне достаточная. Все прекрасно! Можно было звать репортеров, соседей, знакомых и бывших подруг. Ларри на высоте! Зря он сомневался в себе. Вдоволь накрутившись в кресле, он достал из рюкзачка сэндвичи и пиво. Завтрак на свежем воздухе хорошо вписывался в его образ крутого парня, который он давно пытался себе внушить. Да и делать больше было нечего. Спускаться не хотелось. Денег потрачено много и затраты нужно оправдать, хотя бы перед собой. Если бы он взял бинокль, то можно было полюбоваться видом окрестных холмов и Лос-Анжелеса на горизонте. Но бинокля у него не было. Да и не подумал он о том, что сидеть в полосатом пляжном шезлонге на высоте трехсот футов не такое уж увлекательное дело.

В мечтах самое интересное и увлекательное, это мечтать. Пиво еще сохраняло приятную прохладность, сэндвичи, приготовленные с вечера, тоже были хороши. Кресло с шарами медленно ходило по кругу над складским двором. Ну, подумал Ларри, можно и спускаться. Пиво, вот, допью и спущусь.

Пиво допить не удалось. Откуда-то налетел порыв ветра и пригнул гирлянду шаров к земле. Веревка натянулась как струна, кресло закрутилось раскачиваясь. Банка с остатками пива полетела вниз – Ларри судорожно схватился за подлокотники, уперев ноги в подножку шезлонга. И вовремя. Следующий порыв ветра, более сильный, бросил его к земле. Веревка, полого уходя вниз, терлась о крышу склада. Шары отнесло в сторону, и грузовик уже не был виден из-за горбатой крыши. Лари торопливо стал выбирать веревку, складывая его кольцами на коленях. Кресло медленно ползло вниз. Когда он выбрал футов 40, шары опять завертелись и тонкий шнур обмотался вокруг ног, прикрутив Ларри к креслу. Торопливо ругаясь, он пытался выпутаться из тугих колец. Когда это удалось, он облегченно вздохнул и огляделся.

Кресло, раскачиваясь из стороны в сторону, опасно зависло над соседней крышей. Все бы ничего, подумал Ларри, но тут какие-то провода и, судя по изоляторам, под напряжением. Некоторое время он смотрел на изоляторы, соображая, действительно ли все так плохо, или ему это кажется? Шезлонг из алюминиевых трубок и брезента – отличный электрический стул! Некстати вспомнилась подходящая сцена из фильма «Зеленая миля» и пиво настойчиво попросилось обратно. Ветер подул сильнее, провода стремительно приблизились. Секунду спустя, Ларри, холодея от нехороших предчувствий, торопливо пилил привязной шнур ножом. Подрезанный шнур оборвался, и кресло понеслось над проводами, крышами, улицами и стрижеными лужайками. Ветер сразу исчез. Стало тихо. Все, вот я и лечу, как птица, в свободном полете. Сбылась мечта идиота – уныло думал Ларри.

Подхваченные восходящим потоком шары набирали высоту. Это не входило в планы Ларри. На сколько футов он поднимется? Подняться еще футов на триста и остановиться, это одно, а болтаться в стратосфере без привязи, это совсем другое. Нужно что-то делать! Эх! Можно было просто спрыгнуть на крышу! Он представил, как висит над крышей на руках, держась за подножку шезлонга. По спине пробежали мурашки. Пожалуй, у этой идеи есть и минусы. Ларри вспомнил про ружье, которое он предусмотрительно захватил «на всякий случай». На самом деле Ларри считал, что с ружьем и в черных очках он просто неотразим. В этом его вполне убедило зеркало, перед которым он иногда отрабатывал красивые позы и подбирал выражение лица. Ларри быстро отвязал ружье. Потом немного подумал и привязал опять. Если ружье уронить, то полетишь вверх еще быстрее. Но теперь его можно было зарядить и приложить приклад к плечу. Скрючившись в кресле, Ларри направил ствол на ближайший шар и в очередной раз похолодел. Шары изменились! С набором высоты они заметно увеличились. Им стало тесно в связке, они сжались с боков, вытянулись и напоминали зерна кукурузы в початке. Поводки шаров были слишком короткими. Напряжение чувствовалось в натянутых веревках и оболочках. Кажется, стрелять нельзя. Ларри представил, как пуля пробивает ближайший шар, он оглушительно взрывается, разрывая на части соседние шары. Цепная реакция. А дальше? Летящее вниз кресло с длинным хвостом рваных шаров на веревочках? Жуткое зрелище даже со стороны. Эх, можно было бы как во сне – раскинуть руки крестом и лететь над землей, только ветер за ушами свистит! Собирать шары вместе нужно во дворе склада, зачем-то подумал Ларри. Тогда и поводки можно сделать длиннее.

С подъёмом становилось холоднее. Разрежённость воздуха еще не чувствовалась, но руки-ноги начали зябнуть. Бросив бесполезное ружье болтаться за подлокотником, Ларри тупо смотрел, как дома, улицы, машины, лужайки, деревья становятся все меньше и меньше. Из состояния оцепенения его вывела боль в ушах. Ларри закрыл глаза и попробовал зевнуть. Этому приему его научил сержант, когда он служил в ВВС. Помогает хорошо и безотказно. В ушах щелкнуло, и включился звук. Звенели шары, снизу доносился обычный шум города. Шуршание шин на автостраде и шум моторов, а шары в полном безветрии плыли над землей. Странно было смотреть на трепещущие флаги, качающиеся ветви деревьев. Автомобили на шоссе едва различимы, но их шум слышен отчетливо.

Можно отпускать шары по одному, догадался Ларри. Нужно перерезать поводки один за другим. Только вот как это сделать? Встать на сиденье ногами? Нет, это отпадает. Для этого нужно отстегнуться от кресла. Лучше попробовать подтянуть шары к себе.

Подтянуть шары оказалось не просто. Нужно поднять на руках себя, кресло и все, что к нему привязано. Он посмотрел на свои синие от холода руки и увидел, что пальцы крупно дрожат. Нужно лезть, как страшно это бы ни было. Дальше будет труднее. Ларри был, что называется, спортивного телосложения, но не настолько, чтобы несколько раз подтянуться на руках с рюкзаком, ружьем и шезлонгом.

Один раз это ему удалось. Стиснув зубы, Ларри тянул веревку на себя, перебирая руками. Вот и нижний узел. Схватившись за узел, он повис на левой руке. Осторожно, боясь уронить, достал нож и, задыхаясь от напряжения, отрезал ближайший к нему шар, затем другой, третий. Поднятые над головой руки онемели и уже не слушались. В глазах слегка потемнело. Чувствуя, что второй раз ему такой подвиг не совершить, рубанул поводок еще одного. Осторожно взял нож в зубы, соскользнул по канатам и стал ждать, холодея от неуверенности в будущем. Отрезанные шары стайкой уносились ввысь.

Напряженно всматриваясь в землю, Ларри ждал результатов. Кажется, не поднимается. Или поднимается? Вдруг появился ветерок. Сначала совсем легкое движение воздуха, потом сильнее. Ветерок дул снизу. Ну, вот и все – спускаюсь, догадался он. Ветер снизу крепчал. Засвистело в поводках, затрепетал брезент шезлонга, завибрировали и загудели шары.

Скорость спуска его беспокоила. Потеря четырех шаров — это пустяки, успокаивал себя Ларри. Всего фунтов 16 подъёмной силы. Воображение опять показало соответствующую картинку. Но Ларри ее смотреть не стал. Он посмотрел вверх на оставшиеся шары и успокоился. Даже если бы они были наполнены простым воздухом, убиться они ему не дадут – будут работать как парашют. Успокоившись, Ларри глянул на часы. Прошло три часа со времени подъёма. Первые 60 минут он помнил отлично – он любовался собой, крышами городка, жевал бутерброды и запивал их пивом. А потом все вышло из-под контроля. Куда делись еще два часа он не заметил. Далеко внизу виднелись крошечные домики. На военном аэродроме самолеты едва угадывались. Близлежащие холмы слились с окружающим ландшафтом и казались простыми бугорками. Даже вершины далеких гор, казалось, были ниже аэростата Ларри. Значит, я поднялся очень высоко, может быть, даже выше 15 тысяч футов! – решил Ларри. Ему было видно побережье Тихого океана. Опять заложило уши.

Полюбовавшись панорамой минут двадцать Ларри вновь забеспокоился. Во-первых, скорость падения замедлилась так, что совсем не чувствовалась. Во-вторых, Ларри заметил, что ветер несет его в сторону океана!

Шары не падали и не поднимались вверх. Ну, сколько уже можно, подумал Ларри, закончится это когда-нибудь? Он понимал, что положение серьезное: шары будут дрейфовать по ветру сколь угодно долго, пока что-то не нарушит их целостность. Нужно убрать еще несколько шаров и опуститься ниже или даже до земли. Пока аэростат спускался, Ларри несколько успокоился, но теперь беспокойство опять вернулось. Было очень холодно. Голода от волнения и переживания он не чувствовал. Хотелось пить. Бездна под ногами пугала до коликов в животе. Кресло было прочно привязано к шарам, но болталось и крутилось так, что не давало забыть о высоте ни на мгновенье. От холода его била дрожь. От болтанки желудок выворачивало на изнанку, кроме того пиво переполняло мочевой пузырь и просилось наружу. Но Ларри боялся потерять даже фунт веса – шары опять потянут его вверх. Мысль о возможности не вернуться на землю была так тягостна, что Ларри уже хотел впасть в уныние. Уныние должно было постепенно перейти в отчаяние. Но оказалось, что невозможно впасть в уныние, когда мочевой пузырь вот-вот лопнет! Слегка привстав на кресле, Ларри перенес тяжесть на подножку шезлонга. Кресло сразу приняло вертикальное положение, привязной ремень врезался в тело. Ларри слегка прогнулся, стоя на подножке, держась рукой за канат выше головы, и расстегнул штаны. Потом с облегчением откинулся на спинку. Да ну и ладно, вяло подумал он. Голова болела, сильно мутило, противная дрожь не проходила. Это гипоксия. Конечно, Ларри такого слова не знал, и знать не обязан, он университетов не оканчивал. Но, как водится, незнание не спасает от недостатка кислорода.

Придурок, идиот, дурень, вяло шевеля синими губами и шмыгая носом, ругал себя Ларри. Он всю жизнь мечтал увидеть землю сверху. И увидел, благодаря собственной глупости. Нашел фото из старого журнала и не проверил, чем закончился тот полет! Не прочитал ни строчки об аэростатах и о воздухоплавании!

Увлекаемые воздушными потоками шары, упорно двигались в направлении океана. Нужно как-то подать сигнал о своем бедственном положении. Возможно, его видят – уж очень заметный и необычный его летающий объект. Но ведь все думают, что у него тут все нормально! Летит себе человек и летит, значит, ему так хочется. Можно стрелять из ружья – внимание точно обратят. Но как попросить помощи при этом? Написать записку? Эти мысли вывели Ларри из оцепенения, и он начал громко проклинать себя за тупость и самонадеянность. Шары, попадая в потоки и завихрения, крутились, давая ему круговой обзор и открывая сияющие солнцем перспективы. Удивительно, что он не сразу заметил, что в воздухе он не один. От горизонта отделилась точка и, быстро приближаясь, превратилась в большой пузатый аэробус. Все было как в телевизоре с отключенным звуком. Элегантная туша аэробуса беззвучно плыла в воздухе, становясь все отчетливее, звук его моторов заметно отставал. Ларри понял, что рядом воздушный коридор аэропорта, которых вокруг было достаточно. С одной стороны это его обрадовало: экипажи лайнеров и пассажиры непременно заметят его и сообщат диспетчерам полетов. У него появится реальная надежда на помощь. С другой стороны, если его неуправляемый аппарат вторгнется в зону движения лайнеров, то могут быть и грустные последствия. Была надежда, что его засекут радары наземных служб аэропорта и как-то скорректируют воздушное движение. Следующий лайнер был уже заметно ближе предыдущего и от этого еще страшнее. Расслабленно гудя, распустив все предкрылки, закрылки и интерцепторы он прошел, снижаясь чуть ниже Ларри вдоль берега океана. Ему казалось, что он уже видит приникшие к стеклам лица. Ларри хотел приветственно помахать рукой, но кресло резко повернулось, и он опять судорожно вцепился в подлокотник. Другие лайнеры с громким свистом пролетали над его головой и уходили к посадочной полосе, басовито гудя, а он так и не увидел никого в иллюминаторах. Отчаяние вновь захлестнуло Ларри. Он кричал и махал руками, взывая к вниманию. Он понимал, насколько мал и ничтожен в этом огромном сверкающем небе.

Помощь не спешила к нему. Он миновал воздушный коридор аэропорта. Лайнеры все так же деловито шли на посадку, поблескивая в лучах солнца. Солнце начинало клониться к горизонту. Черные тени деревьев на земле стали длиннее. Стало понятно, что спасаться нужно до темноты и если унесет в океан, то назад уже не вернуться. Нужно было что-то делать. Какие есть варианты, размышлял Ларри. Можно застрелиться, например, можно утопиться, в крайнем случае. Но это не лучший вариант – в океане вода холодная. Ларри грустно хмыкнул — именно такие шуточки больше всего злили его подружек.

Возбуждение сменилось апатией. Как-то нужно рискнуть и избавиться еще от нескольких шаров. Желательно над берегом. Падать в воду может быть и мягче, но что делать потом? Он посмотрел вверх. Привязать нож к ружью и перерезать им поводок нижнего шара? Нет, поводок с сиденья не достать. Да и как привязать нож негнущимися пальцами? Тут подошла бы липкая лента, но ее не было. Если отстегнуться от кресла и держась за канат встать на спинку шезлонга, то до поводка нижнего шара можно будет дотянуться. Нужно сделать петлю из обрывка якорного шнура и повесить нож на шею, тогда обе руки будут свободны. Как обычно, когда Ларри уставал, и сил интенсивно работать не было, остатки его энергии уходили на фантазии, планы и мечты. Если поводки у части шаров сделать длиннее, так, чтобы их можно было отрезать, не вставая с кресла, то проблем будет меньше. Да и подниматься нужно не со двора склада, где тесно, высокие здания и провода везде. Можно уехать в горы и подниматься на длинном тросе, привязавшись к грузовику. Можно поставить лебедку, чтобы не выбирать трос руками. А можно прикрепить к креслу моторчик от параплана и лететь куда захочешь.

Вдруг Ларри осознал, что напрасно теряет время, вяло мечтая о чудесном спасении, пора действовать и немедленно! Белая полоска прибоя на берегу была уже совсем рядом. Преодолев усталость и сонливость, холодея от ужаса, он начал отстегивать привязной ремень. В голове стучала торопливая мысль – нужно что-то делать, что-то нужно делать! Вцепившись в канат побелевшими от напряжения руками, Ларри развернулся на кресле, встал коленями на сиденье лицом к спинке. Сердце стучало так, что в ушах звенело. Медленно поднялся с колен не чувствуя онемевших от холода и долгого сидения ватных ног. Нижний узел с последним из пяти шаров был чуть выше головы. Но, встав в кресле, он изменил положение центра тяжести, как только он выпрямил ноги, кресло ушло вперед, и Ларри повис на руках спиной над пропастью, зацепившись каблуками за брезент сидения. Заставить себя оторвать одну руку от каната и взяться за нож он не мог. Что делать? Попробовать спуститься обратно? Осел! Нужно было привязаться к канату! Сонную дурь и безразличие сняло как рукой. Нет такой опасной ситуации, которую бы он Ларри, не смог бы сделать еще опаснее. Так он не провисит и минуты.

Кажется, все…прилетел, подумал Ларри, совершенно спокойно. Вот сейчас канат выскользнет из рук и все, полечу, как фанерка над Парижем. Ларри закрыл глаза. Он так измучился и устал, что инстинкт самосохранения уже не работал.

Пока мысли неслись в его голове, вдруг возник едва уловимый новый звук. Голова стала горячей, лоб покрылся испариной. Не чувствуя рук и не боясь упасть, медленно соскользнул по канату, судорожно подтянул ногами кресло под себя и опять уперся коленями в сиденье. Попытался разжать онемевшие пальцы. Руки, словно чужие, не слушались. Тем временем звук стал громче и Ларри хорошо знал его. Это был свист воздуха, рассекаемого лопастями винта вертолета. Звук был далекий и он заметно нарастал. Ларри вывернул голову, чтобы посмотреть в сторону приближающегося вертолета. Старый знакомый поисково-спасательный HH-60 серо-стального цвета. Он внушал доверие и надежду. Значит, его все же заметили и с военного аэродрома подняли машину! Радость теплой волной заливала окоченевшее тело.

Вертолет был уже достаточно близко. Пилот провел его по широкой дуге вокруг аэростата, чтобы оценить ситуацию. Вот сдвинулась широкая дверь, в проеме показалась массивная фигура и стала спускаться на тонком тросе. Троса видно не было, казалось, что человек, слегка расставив руки и ноги, летит вместе с вертолетом, как во сне.

Едва вертолет попытался приблизиться к аппарату Ларри, как поток воздуха от винта резко отбросил аэростат в сторону и только ремень не дал Ларри пулей вылететь из кресла. Пилот повторил попытку. Аэростат опять судорожно завертелся и ушел в сторону. Ларри забеспокоился. Он не видел выхода из ситуации, вертолет не сможет зависнуть над аэростатом и Ларри не сможет перебраться в него. Может им трос сделать длиннее? Вся надежда на спасателей, они профи и должны что-то придумать.

Вертолет отошел в сторону и опять медленно пошел по дуге. Парень на тросе спустился заметно ниже. Центробежная сила выталкивала его из-под вертолета, и он плыл по воздуху, слегка отстав и несколько в стороне. Вот НН–60 уже гудел турбинами где–то сзади над головой Ларри. Спасатель в шлеме и комбинезоне медленно приближался к нему. Удар был очень сильный. Потемнело в глазах и защипало в носу. Его грубо прижали к креслу. Щелкнул карабин. Кресло дернулось и развернулось в след удаляющемуся звуку турбин. Сильные руки ловко надели на Ларри спасательную обвязку. Уверенный голос что-то весело сказал. Тут Ларри почувствовал, что кресло пришло в движение. Вертолёт легонько тащил аэростат на тросе. Шары возбужденно загудели. Теперь кресло выдвинулось вперед, а они крутились сзади. Подождав, пока машина уйдет от аэростата на максимально возможное расстояние, парень в комбинезоне достал маленький нож с тупым концом и одним движением перерезал туго натянутый привязной ремень Ларри. Кресло ушло назад, и Ларри повис на обвязке. Руки Ларри вцепились в комбинезон спасителя. Через его плечо он видел, как освободившись от надоевшего ему пассажира, аэростат стремительно уносился в синеву неба. А с ним и такое нелепое в небе полосатое кресло и рюкзак и ружье и страшно дорогой гелий. Летать больше не хотелось, но денег было жалко.

До аэродрома лететь совсем не много. Ларри лежал на полу завернутый в теплое одеяло. Радоваться не было сил. Спасатели, крепкие жизнерадостные парни, радовались его спасению больше чем он. Они что-то спрашивали у него, что-то предлагали, напоили водой и угостили кофе из термоса. Конечно, хмуро думал Ларри, не каждый день спасаешь идиота в небе.

На земле Ларри ожидали врачи для оказания экстренной помощи, репортер местного телевидения с оператором и полицейский. Врачи быстро закончили осмотр, дали ему выпить что-то из пластикового стаканчика. Похлопали по плечу и поздравили с благополучным спасением. Репортер крутился вокруг и пока не вмешивался в дело. Все улыбались и были дружелюбны. В глазах полицейского светилось любопытство и восторг. Дав репортеру несколько минут на вопросы, он посадил Ларри в служебную машину и повез в участок.

В участке его долго не задержали, оформили протокол, предъявили обвинение в нарушении общественного порядка, в создании опасной ситуации в зоне воздушного движения, напоили кофе с пончиками. Потом он прочитал и подписал бумаги, получил копию в руки. Тот же полицейский, который привез его в участок, отвез Ларри домой. Все это время Ларри апатично молчал, отвечал на вопросы односложно, и чем больше внимания ему оказывали, тем хуже у него становилось на душе. Он думал о вопросе репортера.

— А зачем вы сделали это, для чего?

Что тут сказать? Начать рассказывать про мечту детства? Про восторженные полеты во сне? Про комплекс крутого парня? Про подружек? Репортеру он тихо ответил:

— Не сидеть же дома в выходной день.

Дома он налил себе немного теплого BlackVelvet из бара. Нельзя сказать, что очень хотелось выпить, наверное, сработал стереотип крутого парня. Помял стакан в руках и, не чувствуя вкуса, выпил. С днем рождения…. Пожалуй, это его второе рождение. Ну, надо же какое совпадение! Оба в один день! Ларри грустно хмыкнул.

Чувствуя смертельную усталость, опустился на диван, привычно включил телевизор. Местный канал показывал новости. Голос репортера за кадром увлеченно рассказывал про чудака, который летал над побережьем на шарах в пляжном шезлонге. Вот сьемка с земли – в синеве неба внушительная гирлянда белых шаров-зондов и маленькое кресло с человеком под ней. Красиво получилось, криво улыбнулся Ларри. Потом пошли кадры на земле. Увидев себя, усталого и замученного гипоксией, с красными, обгоревшими на солнце ушами, он выключил телевизор. Жалкий тип, с которым все носятся как с ребенком или дебилом.

Репортер, который нес какую-то чепуху и постоянно острил, поведением напомнил ему себя, те же интонации превосходства и многозначительности. Из кожи вон лезет, умник, сонно ворчал Ларри.

Не раздеваясь, он вытянулся на диване, прикрыл глаза. Перед глазами опять поплыли, раскачиваясь, крыши домов, зеленые лужайки, дворы, дороги….  Нужно Джо позвонить, шаров заказать, подумал Ларри Уолкер, засыпая.

© Владимир Шестопалов, 2017