Христос и Иуда или Откровение ангела

Духовное сочинение

С благоговением и бескорыстной Любовью

Отцу-Создателю всего сущего посвящаю.

Создатель – Отец, но сердце у него материнское.

Часть I. Христос

Глава 1. Детство Иисуса.

– И вновь, Отче, о сыне Твоем Христосе, ибо болит душа моя, когда видится мне то, что предстоит перенести Сыну Твоему. Ибо власть имущие, а с ними и первосвященники иудейские потеряли всякую меру в жадности и ненасытности своей, когда до царя Ирода дошли слухи, что народился новый царь иудеев, то ожесточилось от страха сердце его. Он решил, что в Иудее есть и быть обязан один царь, он – Ирод. А всякий претендующий на престол царский, обязан быть убит, уже в чреве матери. И дабы не ошибиться в моменте и месте появления претендента на место царское в Иудее приказал Ирод: «Всех младенцев мужского пола, кои появились на свет божий, на днях и тем, коим уже исполнилось два года от роду, придать смерти незамедлительно; где бы они ни были и чьими бы потомками они ни оказались. А тех родителей, кои попытаются утаить в своей семье новорожденных мужского пола, предать смерти вместе с утаенным новорожденным».

И наполнилась плачем и ужасом земля иудейская, и пошла смерть искать себе пропитание по лачугам бедняков и домам каменным, где появился и где прячется еще пьющий молоко материнское и который еще не ведает, что уже занесен меч Иродов над душой его. Не увидит сын иудейский неба синего, не насытится ни лаской материнской, ни любовью, ни жизнью. Ибо ждал его меч царский у чрева матери его, если увидят слуги иродовы, что он мальчик.

И не успеет мать взять его на руки свои, прижать к трепещущей груди своей, как меч палача разлучит голову младенца с телом его. И душа его, так и не увидев солнца, не открыв глаза, вновь погрузится во тьму неведенья, во тьму первозданного мрака. И не ведомо душе этой, где и когда воплотится она вновь, какая мать и какой родитель дарует ей жизнь, когда еще и где двое подарят земную жизнь третьему. А душенька младенца, которую разлучили с телом уже слышала и имя матери своей и любила ее, и боготворила ее, ибо мать была для нее и ангелом-хранителем, который успокаивал ее когда ей было страшно и самим Богом, который являлся ей в сиянии света.

Она еще не видела ее – мать свою, но уже представляла ее самым совершенным, самым красивым, что она могла себе представить, и о чем ей рассказывал ангел. Она -мать, была для нее всем сразу: и Богом, и ангелом, и светом, и теплом, и самой жизнью. Ибо мать была всегда с ней, а она была ее частью. Без матери не было бы и ее. И если не станет матери, не станет и ее. Не станет и ангела, и Света, и Бога, ибо все в ней, и все она – Мать. Так душа представляла себе свою мать; она любила ее, рвалась на свет, хотела поскорее увидеть ее. А мать смеялась, плакала и просила Создателя поскорее показать ей, того, кто живет под сердцем ее.

Но в один миг, по воле неведомой черной силы, свет жизни только блеснул перед глазами стремящейся на свободу души. Только успела эта душа вдохнуть полной грудью земного сладкого воздуха, вырвавшись из липких вод темного материнского лона. Только успела заорать во всю мощь своих легких, возвестить, что она, душа, появилась на Земле для наслаждения, труда и праздника. Только захотела еще сильней вдохнуть и еще сильней и громче заявить о себе на всю Вселенную, как пронзительная боль остановила крик, и душенька куда-то провалилась, полетела вниз, покатилась, как оторвавшийся от скалы камень, подскакивая, ударяясь о большие черные камни, и превращаясь в прах.

И так по всей Иудее, так ушли на тот свет, так померкли сотни и тысячи погубленных жизней, по воле Ирода, жизнь которого не стоила и одного мига жизни, даже не родившихся. Такова участь ожидала, Отче, и Сына Твоего Христа-Иисуса. Но не всегда позволяешь Ты поступать человекам по воле и прихоти их. Ибо если бы позволил Ты, всякому обитающему на Земле роду и племени изъявлять и исполнять его волю, то давно бы не о ком было бы мне сообщать Тебе, Отче, давно бы человеки погубили друг друга.

И появился на свет Сын Твой – по духу: тайно, без повитухи и свидетелей. И не в хоромах и не на шелковых ложах, а родила его мать человеческая, как рожала Ева Каина и Авеля среди скотов, на свежем сене, под открытым небом. И омыли его свет луны и мерцание звезд. И был Он, «второй» новый человек, которого послал Ты на Землю, дабы спасти от смерти духовной род человека первого, именем Адам; род его и род людской.

И дивились, прибежавшие на крик младенца пастухи, и изумлялись появлению в ночи, неведомо откуда явившейся юной роженице и ее седовласого спутника-слуги, или старшего брата.

И зажглась на ночном небе новая звезда, и сияла она ярче других звезд. И даже казалось, что не сверкает она, а плавно кружится в танце среди всех звезд. А волхвы, стоявшие на утренней молитве среди пустыни, у колодца, возрадовались и заспешили в путь. Ибо по знаменьям небесным было ведомо им, что на небе божьем вспыхнула ярким светом не звезда, а спустилась с небес на Землю святая душа, для спасения заблудшего в пороках рода человеческого. И снизошел Дух Создателя в дочерь народа древнего, на которого уже не единожды, возлагал Создатель надежды свои, с патриархами коего многократно заключал Он заветы.

Хранил Создатель народ сей, спасал сынов рода израилева и от чумы, и от холеры, и от острых мечей, и от голода, и от рабства, воспитывал среди народа древнего пророков и учителей для народов, населяющих окрестности пустыни. Ибо только среди народа живущего высоко в горах, или в пустыне, где человек ежечасно борется за свое выживание, за свое спасение от смерти человек надеется больше всего на силы небесные, а не на свои собственные. И это заставляет его чаще обращаться за помощью к Создателю, быть честным и боящимся потерять связь свою с Тем, Кто помогает человеку жить, размножаться, наслаждаться жизнью, быть благодарным и счастливым, в казалось бы, в непригодных для жизни условиях.

– Многократно свидетельствовал Ты, Отче, любовь Свою к народу Израиля, спасал род сей, когда казалось, что уже не выживет не восстанет, не возродится народ именующий себя "избранным". Ибо уже не единожды предавал народ сей Тебя, Кто спасал его многократно, и Кого народ "избранный" предавал вновь и вновь.

И если о многих народах человечество уже давно забыло, как именовались те народы, на каких языках пели и молились, забытые и исчезнувшие с лица Земли, то народ Израиля восставал и из пепла, и из развалин, и из плена, и из моря, и из смертного голода. Ибо Ты, Отче, исполнял Слово, данное их патриархам. Вот и ныне, когда сотни и тысячи младенцев отняты были от груди материнской и отданы в пасть, ненасытной смерти, один из тысяч, ради которого были убиты тысячи, родился совсем не там, где на него охотились.

И явился ангел Божий, и повелел Иосифу-родителю младенца по плоти, бежать в страну спасения – Египет, где уже был возрожден единожды от исчезновения народ Израиля. Когда вошли в Египет, умирающие от голода четыреста обессилевших душ иудейских, а через четыреста лет вышли из египетского "плена и рабства", уже сотни тысяч сильных, сохранивших свой язык и свои заветы иудеев. И забрали с собой и стада, и жен, и детей своих, и золота, и серебро, взятое взаймы у «угнетателей и поработителей своих», доверчивых египтян. И увели с собой десятки других народов, бежавших из плена египетского вместе с иудеями.

А ныне, египтяне другие, а иудеи все те же: гонимые, презираемые, друг другом и всеми народами, где бы они ни поселились, и в какое бы время они ни жили. И ведомо, какова причина такой ненависти, ибо во всякие времена и во всех краях Земли, где бы ни были евреи всегда и всюду золото, серебро – все то, что вызывает зависть, ненависть, и что служит причиной убийства, что держит душу человеческую в рабстве, будь то в золоте, серебре, в бумагах, или сверкающих стекляшках, было всегда в руках еврейских. В какой бы стране и среди какого бы народа народ Израиля ни обитал, какому бы богу ни поклонялся, всегда всем народам казалось, что евреи держали в руках своих то, что должно быть в руках народа на земле коего евреи живут и размножаются. Но не повинен народ иудейский в том, что вся мудрость его, все таланты его направил бог Израиля на выживание, на сохранение еврейской самобытности среди всех народов Земли.

Не повинен он, что миром правит не истина, не Отец-Создатель, не любовь к ближнему, а человеческая, лютая алчность. Вот и ныне, Ирод убивает свой собственный народ, будущее народа иудейского, только ради того, что якобы, народившийся младенец станет когда-то царем иудейским. И доживет ли Ирод до тех времен, когда родившийся младенец станет мужем и предъявит права на престол, или могила поглотит завтра и Ирода, и младенца. Но страх потерять когда-то трон, заставляет Ирода убивать уже сегодня, чтобы трон царский забрать с собой в гроб. И за трон он готов погубить младенцев всей Земли, вместе с самой Землей.

И было так. И пришло время, когда вновь явился во сне Иосифу ангел божий, и повелел ему возвратиться в страну предков – Израиль. Дабы возрастал Иисус среди народа своего и впитал в себя небо, воду, обычаи, и заветы бога иудейского. Вняли Иосиф и жена его Мария словам ангела, и возвратились на родину свою, дабы исполнил сын их – Иисус, завещанное Богом, предназначение свое.

И рос отрок тихим и любознательным, и казалось Иосифу и Марии, что все чему обучали его они, он как бы, уже давно знал и ныне только вспоминает. Он часто замирал, как будто вспоминал что-то известное только ему, но очень важное. И когда в такие минуты мать Мария смотрела в глаза его, то мурашки пробегали по телу ее, и сердце билось учащенно, ибо казалось ей в такие мгновенья, что смотрит на нее не малолетний сын ее, а взирает на нее душа умудренного старца. Мария погладив сына по голове, тревожно спрашивала: "Ишенька, о чем ты, родной, все думаешь? У тебя ничего не болит? Иисус вздрагивал, как будто его оторвали от каких-то событий, которые виделись ему в эти мгновенья. Мария вздыхала и поцеловав сына в лоб обычно говорила: "Ну что ты, маленький, все сидишь, все думаешь. Ты прямо, как старичок. Расскажи маме, что тебя беспокоит? Ты же еще совсем дитя, а такой серьезный, нельзя так, а то никогда не вырастешь, будешь всегда маленьким и слабеньким, тебя твои сверстники будут обижать.

– Смотри, вон Мойша и Изя, а с ними и твой друг, Сема пошли рыбу удить. Иди с ними порыбачить, что ты все один, да один. Так скоро ребята забудут, как тебя звать, беги, Ишенька, беги».

Иисус грустно вздыхал, и чтобы угодить маме, брал удилище и шел вслед за мальчишками. Но ни рыбалка, ни стрельба из самодельного лука, ни сражение на деревянных мечах его не увлекали. И всегда, даже когда он играл со сверстниками, в любые игры, он ощущал, что кто-то неведомый и невидимый, наблюдает за ним со стороны. Этот неведомый и невидимый был с ним и днем и ночью. Иногда Иисусу казалось, что этот невидимый, помогает ему избежать наказания, когда Он совершает, что-либо такое, что ему запрещает мама, или родитель.

Этот невидимый, но ощущаемый даже во сне, всегда был рядом с ним. Иисус помнил, что когда он был в чреве своей матери, и пришло время, выйти ему на свет божий, оторваться от любящей души матери и выйти в мир к людям, которых он не знал, но которых боялся. Потому что, будучи под сердцем мамы, он слышал, как она общается с его родителем Иосифом, он слышал, что им трудно жить, что не хватает еды, что нет у них каких-то динариев и шекелей. Что все забирают слуги царские, что им часто хочется лучше умереть, чем так жить, потому что Бог слышит молитвы только богатых, а для бедных нет защиты ни на Земле, ни с неба.

Когда Ииус слышал такие беседы своей мамы, с какими-то неведомыми соседками, ему становилось страшно, он вздрагивал, ему хотелось сказать: "Мама, потерпи, вот скоро я выйду и буду защищать тебя от богатых, и дам тебе много тех самых шекелей и динариев, которые делают всех сытыми и счастливыми».

Все чаще ему кто-то напоминал, что скоро необходимо выходить в новую жизнь. Он не представлял, куда ему надо выходить и зачем выходить, ему и здесь тепло и уютно, его защищает Она, которую он знает – это его мама-Мария. Он уже ясно осознавал, что приходит для него время смерти, потому что с каждым днем, с каждым биением сердца, что-то все сильнее его сжимает. Он уже почти не может пошевелиться, его кто-то переворачивает вниз головой, ему больно и страшно. Он осознает, что вот-вот, то самое время, когда он умрет, потому что его оторвут от сердца матери, разорвут нить, которая соединяла его жизнь с сердцем и душой матери.

Дикий страх охватывает его, он судорожно сжимаем пальчики в кулачки. Все, еще мгновенье и он умрет, погибнет, так и не увидев лицо той, которая так долго любила его, ласкала, беседовала с ним. И вот оно, свершается. Темнота, холод… "Отче, я боясь, Отче, помоги мне, пожалуйста", – молит его душа. Но откуда она знает, что есть, Отче. Тот, Кто никогда не покидал его, Кто любил и любит его вечно.

А душа вспоминает о Нем только в самые страшные моменты бытия, когда уже не поможет, ни тот самый динарий, о котором мечтала всегда мама, ни сама мама, благодаря которой, он много узнал о мире, в котором ему предстоит жить. Но боль, боль невыносимая, нарастающая, сжимала, сдавливала его, дыхания нет:

"Вот она смерть, быстрее бы она наступила, скорее бы закончились эти страдания. "Отче", – взывает душа к Тому Невидимому, но вечно осознаваемому и ощущаемому, когда уже никто не поможет, не спасет.

Перед душой промелькнули все прошлые жизни. Свет, тьма, невыразимо яркий свет, невыносимо черная, сдавливающая душу темнота, какие-то неведомые, или забытые существа, планеты, полеты, падения. Отче, – уже на последнем выдохе плачет душа Иисуса, Отче, родной, не оставь меня. Отче, пусть не прекращается ни на долю мгновенья эта святая, осознанная связь между мной и Тобой…

И душа, как будто куда-то упала, провалилась и полетела. Нет ничего; мельканья, сверканья, облегчения… Спасибо, Тебе, Отче, наконец-то смерть и покой. Но вдруг резкая боль ударила в душу, пронзила грудь, так сильно, что она как сжатая пружина распрямилась, втянула в себя столько жизненной силы, заполонила, расправила все члены, и тело выпрямилось. А грудь вновь и вновь втягивала в себя силу и свет, груди помогал живот, ноги, руки. Радостный, кошачий крик вырвался из глотки, липкая, противная слизь полетела изо рта, носа. Открылись на миг глаза, и невыносимо яркий свет наполнил все тело.

Душа Иисуса осознала, что она умерла для жизни во тьме материнского лона, возродилась, получила свободу самой строить свою новую жизнь с чистого листа, как будто она создана и воплотилась впервые, забыв, что она вечная частица Создателя, что она уже рождалась и "умирала" тысячи раз, чтобы стать совершеннее – уподобиться в любви и жертвенности своему Отцу и Создателю.

Но в этот же миг она забыла, кем и чем была до появления на Земле, чьей матерью, сыном, братом она была в прошлых рождениях. Осознала душа Иисуса, что на Земле у нее новое задание, что вечно была она, вечно был и есть Он – Отец, частицей которого она является.

Глава 2. Христос воплощается в облике человека.

Прошло не так много времени, чтобы Он забыл то, что совершал в предыдущем рождении, но и не так, чтобы сразу, в одно мгновенье, в один день вспомнить в новом теле, и на другой планете, полностью осознать себя, свое предназначение на Земле. Но все здесь было чужим, не привычным и даже отталкивающим. Душа его никак не могла свыкнуться с новым, неудобным телом, с постоянным чувством голода. Он согласен был принять и это вонючее, постоянно потеющее тело, и какое-то урчание и бульканье в животе, и даже пищу, которую он обязан есть, чтобы не погибло тело.

Но как ему жить с так называемыми сынами человеческими, одним из которых он стал, по плоти и по форме тела – Сын Божий – по образу и подобию человеческому. Да, он сам выбрал этот путь – Сын Света, Сын Истины и Любви, попросился воплотиться в человеческое тело, чтобы узнать и осознать, каково человеку жить на Земле в человеческой шкуре. К "шкуре", к образу, он – Сын света, особых претензий не имел. На других планетах человеки и люди имеют куда менее приспособленные тела, но благодарны Отцу, ибо не столь горды и ленивы, как земные человеки.

Ему было больно за тех человеков, которых называют младенцами – это те, которые совсем недавно, как и он, вышли из материнского лона. Так называемые родители стараются, как будто специально погасить все способности, какие накопила, появившаяся на Земле душа. Человеки просто забыли, что душа получила тело младенца, но сама душа, не младенец, она чаще бывает, в десятки раз, старше той души из лона, которой она появилась на Земле.

Не совершенно, то, что всякой душе приходится начинать свое бытие с младенчества, проходить путь отрока, юноши и, наконец, стать мужем или матерью, но это не ошибка и не прихоть Создателя. Это дар, возможность всякой душе проявить, показать себя, среди себе подобных, для того, чтобы душа научила другие души тому, что она умеет делать в совершенстве, и в тоже время, сама обучилась тому, что для нее ново или необычно.

Это вечное совершенствование, обмен талантами и знаниями для того, чтобы когда-то стать совершенной, подобной Создателю, но душа человека отказывается подражать Создателю, не желает идти к свету, чтобы расстаться с плотским телом, жить и наслаждаться духовной пищей.

Ее невозможно вырвать из плотских наслаждений ни угрозами адских мук, ни райскими наслаждениями. «Мне здесь хорошо, и я не хочу ни рая, ни Бога, ни ангелов, ни вечной жизни на небесах. Отпустите меня. Я требую свободы. Я хочу жить вечно на Земле.

Дайте мне для этого вечное земляное тело». Вот так, или приблизительно так, вопит каждая душа на Земле. Она согласна жить в старом, изуродованном теле, ходить под себя, жрать и пить собственные испражнения, но вечно жить на Земле и в теле.

Всем казалось, что сын Марии и Иосифа не совсем здоров. Соседи плотника, когда приходили, чтобы заказать скамью для сидения или простенький стол для того, чтобы было удобно возлежать за ним, понимающе и сочувствующе качали головой и тяжело вздыхали.

Ребенку уже шесть лет, а он для дома совершенно бесполезный, его невозможно заставить обучаться ремеслу плотника. Он как бы, не от мира сего. Если его заставить или попросить сделать что-либо по дому, то после него необходимо все переделывать, ибо он живет, как во сне. Казалось, что его тело здесь, в родительском доме, во дворе, а душа его где-то там, далеко от тела, и возвращается она в тело только тогда, когда это тело громко окликнут или потрясут.

Даже заставить его поесть хлеба или фиников стоило многих забот. Родители не знали, чем питается его тело, и каким чудом это худенькое, как тростинка тело растет.

– Он что, божьим духом питается или его ангелы ночью потчуют? – удивлялись между собой Мария и Иосиф. – Он же совсем ничего не ест, правда, у нас и есть особо нечего, но он вообще до еды не дотрагивается. Надо отвести его в синагогу, пусть над ним почитают молитвы, может быть, на нем сглаз или порча, – плакала Мария, подавая хлеб и абрикосы Иосифу на ужин.

– Но он же ни на что не жалуется, – успокаивал Марию Иосиф, – И растет хорошо; вон смотри, как вытянулся, уже мне по пояс, а что рассеянный и задумчивый, так он и рожден, зачат необычно…

(ВНИМАНИЕ! Выше приведено начало книги)

Скачать полный текст в формате PDF

Скачать оглавление книги

© Добровольский В.И., 2019