Миниатюры

(Из книги «ПОСТИЖЕНИЕ. Том 1»)

2.1. Миниатюры из «Записей текущего»

1. Деревья за окном (предначальное)

2. Пролегомены

3. Разогнать лень

4. Снег

5. Небесное тело

6. Ночная запись. Храм в душе

7. О спящих. Ночная запись (0.30)

8. Шмель

9. Похороны в Париже

10. На берегу Харона

11.Записки про кота Маркиза

12. Лосось — жрец любви

13. Черный Гусь

14. Настоящий король не тот, кто владеет пространством

15. Такое солнце!

16. Поездка в Жирновск

17. Я цепляюсь за эти записи…

18. У реки

19. Музыка дождя

20. Шаги весны

21. Пожар в овраге

22. Бег

23. Лев Толстой и маменька

24. Полеты в парке

25. Музей. (Арт-ужас)

26. Осеннее золотое затишье

27. Нужно жить!

28. Дневник Толстого

2.2. ВЫДЕРЖКИ ИЗ «ЗАПИСЕЙ ТЕКУЩЕГО» (1986-1988г..)

1. Первая гроздь

2. Вторая гроздь

2.3. ОУ — ИЛИ МИР УИЛЕРА

1. Деревья за окном (предначальное)

2.01.88. Утренняя тишина... Кажется, сейчас я увижу новый, необыкновенный, прекрасный мир. И я увижу его – мир действительно прекрасен, и его может увидеть каждый, кто хочет.

Открываю форточку (стекла покрыты густыми морозными узорами) и вижу, из теплой комнаты, что деревья в золоте восходящего солнца стоят в такой одухотворенной прозрачности, в таком устремлении к синему небу, что сразу чувствуешь их жизненное величие, царственность, подставляющую шею топору любого дровосека. Они божественны!

Из «Записей текущего», http://www.proza.ru/2017/01/06/734

2. Пролегомены

(начало книги «Записи текущего» https://www.proza.ru/2017/01/06/738)

1.

Как будто я с усилием открыл тяжело-скрипучую дверь — так я начал эти записи. Я карабкался из сильнейшего утомления — физического, душевного, эмоционального. Но было ощущение, что я еще не всего растратил себя, что еще не предел моих возможностей.

И вот началось рождение живого существа – записей текущего.

Текущего — одновременно и вне и внутри меня. Что текущее было и миром вокруг, являющимся во мне в разнообразных формах. Но я чувствовал, что и это я сам. шел снег, зеленели деревья, происходили события, умирали люди-всё это было мной. Я вдруг почувствовал в себе протяженность во времени и в пространстве. Некоторая часть этих чувствований отразилась в этих записях.

Вдруг оказалось, что среди множества крупных и мелких, нужных и зряшних дел, горестей и радостей, отношений и взаимодействия, происходит упорная и непрерывная работа самосознания, работа по поддержанию своего "я" как существа кратковременного, балансирующего над хаосом и то и дело в этот хаос соскальзывающего, снова из него возникающего, светящегося от пересечения многих лучей какой-то краткий миг. Но краткости этого мига тем не менее вполне достаточно, чтобы успеть почувствовать огромность и ошеломительность бытия.

2.

Все испытать или хотя бы все почувствовать. Почувствовать себя летящим дождем, черной пористой почвой впитывающей влагу, посмотреть в небо глазами луж. Это вчувствование в окружающее дополняет нашу активную деятельность отношения с людьми.

Мне пришлось работать на самом противоположном красоте полюсе — в подготовительных цехах шинного завода и завода резинотехнических изделий, на складах саж, участках открытой развески сыпучих химикатов, в сплошном реве тяжелого оборудования и висящей в воздухе сплошной пелене ядовитой пыли.

B этом цехе не было бликов — они не возникали на засыпанных cажей поверхностях. Лица людей были черны и наполовину закрыты респираторами. Работа здесь требовала много физических сил и непрерывной работы ума, так как производственных процесс во многом держался на интуиции, опыте и расчете работающих. В отношениях между людьми здесь была некая значительность — отделенные друг от друга шкурами пропыленных комбинезонов, респираторами, непрерывным шумом, они общались немногими словами, жестами выражениями глаз. Нo была и какая-то загадочная притягательность в этом месте. Жизнь не уничтожалась, а делала необходимую работу неуклонно, со всем напряжением, как с отрешенностью от царящей где-то красоты, как это бывает при выполнении долга. Жизнь отвоевывает себе место в любом царстве необходимости. (Позже я написал на эту тему миниатюру «На шинном» см. ).

 Была и нервотрепка административной работы — каторга череды мелких дел, позволяющих цементировать работу большого коллектива.

Ещё одна сфера — научно-инженерная деятельность. Напряженная, изворотливая работа ума при создании десятков изобретений. Научные статьи. Микроскоп. Аналитические весы. Расчеты. Kипениe жидкостей в колбах. Семинары, конференции. Командировки. Заказчики и исполнители.

Было многолетнее выбивание квартиры — унизительное, изматывающее, приводящее иногда к кавитации мозга, а иногда вдруг к приобретению новых ценностей, большей любви к ближним своим.

Обычные коловращения жизни...

А жизнь у человека одна — как он ее проживет, так и проживет. Второй раз прожить не удастся, по другому не удастся...

И все же... почувствовать себя одиноким желтым листом, летящим с дерева в холодеющем осеннем воздухе. Почувствовать себя самим этим воздухом, легко, свободно и огромно текущим над поверхностью земли.

3.

Всю жизнь я барахтаюсь в море страниц. Книжный мир удвоил реальность Исторические и художественные персонажи не умирают — живут с нами, окружают нас. И отношения с ними важны для нас, так как они могут изменить отношения живым людям. Одни книги открывают нам двери и в них. Другие мы ощупываем, как слепец ощупывает выпуклости сосуда без отверстия. Книги-паразиты крадут у нас время. А есть еще книги, которые наполняют нас сладкой отравой, ослабляют нас.

Нам почему-то мало живого мира, живых людей. Мы отчуждаем себя за чтением, видим в себе много незаполненной пустоты, чувствуем голод пустых клеток мозга. И, наполняя эту пустоту, вдруг получаем еще больше места в себе для вновь открывающегося новыми сущностями мира вокруг.

Жизнь других умерших и вымышленных людей передается нам. Без этого наш мир — это мир без теней. Мир без теней не пригоден для жилья.

Мы должны сконцентрировать в себе рассеянный опыт жизни других людей, наполнить память, включиться в великую сеть всеобщей духовной жизни с живущими, умершими, созданными воображением, — ведь мы можем пообщаться с самим Сократом и даже с Христом, а можем просто посидеть в кабачке со Швейком. Но только тогда, когда чтение будет не просто чтением, а вхождением во врата нового мира.

 4.

Мы общаемся непрерывно с небольшим количеством людей. И все равно умудряемся лишить большинство из них своей любви, а значит и себя ее лишить. Как мы умудряемся делать это? Может быть мы не понимаем главных ценностей этого мира, не понимаем этих ценностей в себе, не продуцируем их? Сухое, эгоистическое "я" как заведенная каким-то равнодушным механиком машина бегает по этой жизни, добиваясь нелепых, мелких целей. Бегает эта машина исправно, бегает по проложенным для нее рельсам, а кто-то из ее создателей глядит с довольной ухмылкой на творение свое. Но в машине этой могут вдруг произойти какие-то необыкновенные превращения, и неожиданно бежит она с путей своих в луга свободы.

Великий разум может проснуться даже в глупейших из нас и будет он учить нас. И почувствуем мы влажные толчки своего сердца, сладостную силу великих инстинктов, освобождающую энергию радости и увидим распахнутые глаза, смотрящего на нас человека, и душу его, и любовь его. И трудно нам будет удерживаться в теле своем, не коснувшись этого близкого человека...

 5.

Не охватить все происходящее в себе и в мире. Жизнь наша — не одна широкая дорога, но множество разделенных тропинок, бегущих по самым различным местам. По многим из этих тропинок идешь одновременно, один или с другими людьми, иногда в толпе — первобытноединым существом. И путь этот не только перемещение в пространстве, а прежде всего во времени, это может быть даже сидение перед телевизором или на собрании.

Но мы можем оказаться на какой-то заброшенной тропинке совсем одни. Мы останавливаемся и вдруг чувствуем, как важна нам Жизнь. Не только наша личная жизнь, но жизнь вообще, безотносительно к какому-то отдельному существу. И как важна, даваемая жизнью всех существ на Землe способность мыслить, чувствовать, как важна способность сознавать.

6

Белая снежная равнина. Ни одного постороннего предмета — царство абсолютного духа. Может это полет над облаками, ровно и плотно окутывающими землю? Сверху черно-синее небо с ослепительно-резким, не смягченным атмосферой солнцем. Полная свобода для малоразличимой в себе мысли. Черно белый мир с проволочными каркасами мыслей. Но вот эти каркасы обволакивает настроением (что такое — настроение?), смазываются четкие линии логических построений, искривляются в мягких изгибах разделительные поверхности. Все томится в ожидании красок, запахов, звуков. И вот они хлынули изо всех пор окружающего пространства, окрашивая и озвучивая, оживляя поверхности, дробясь и рассыпаясь, создавая живую ткань бытия.

Невыносимое желание осязать. Ощущать течение материи вокруг тела. Жить в мире взаимодействий, в мире Единого Поля Взаимодействий.

Ослепительно белый лист чистой бумаги перед началом Творения...

Комментарий

Пролегомены (греч. prolegomena — предисловие, введение) — предварительное введение в ту или иную науку, разъясняющее ее предмет и методы; предварительное рассмотрение совокупности проблем, решение которых является условием дальнейшего развития обсуждаемой отрасли знаний. Философская традиция использовать термин «П.» установилась после работы И. Канта «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука» (1783). Эта работа являлась попыткой изложить идеи «Критики чистого разума» (1781) в более простой и ясной форме.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

(декабрь I987 — январь 1988 г.)

Опубликовано. Из «Записей текущего» http://www.proza.ru/2017/01/21/1583

3. Разогнать лень

11.12.86. И вдруг наступает расслабленность. И облаком наплывает лень.

Нужно чем-нибудь "завести" человека, чтобы разогнать лень. Хотя бы боем тамтамов. Так делал А. Швейцер: он выводил своих негров расчищать лес, взяв тамтамы. Сначала работа шла вяло: жара, духота, болезни, сидящие в каждом. Но вот кто-нибудь начинал бить в тамтам, мотыги начинали двигаться быстрее, быстрее, раздавались шутки и вот мотыги уже мелькают с бешеной скоростью, в такт тамтамам, работа кипит!

А можно так: посадить меня перед листом белой бумаги и не давать ни на что больше отвлекаться. Через 15 минут начну работать — гарантия.

Дополнения

7.08.86. «В природе день проходит очень спокойно, и никто никого не упрекает в лени». "Уолден" Торо.

Лень — это что? Образ мышления или физиологическая необходимость, физиологическая целесообразность или презрение к су-ете? Лень Обломова, как отрицание суетливой жизни людей его круга? Смещение оценок.

Из «Записей текущего» http://www.proza.ru/2017/01/21/1583

http://www.proza.ru/2017/01/07/2094

4. Снег

15.12.86. И вот, несмотря на то, что уснул около часа ночи, несмотря на болезнь (воспаление легких), проснулся полшестого с необыкновенной ясностью в голове. И не мог понять, что это такое. Уснуть больше не мог, хотя и пытался. И только когда подошел к окну, понял: выпал снег. Выпал так, как будто свершилось полное преобразование природы, Вот почему я проснулся — шел снег. А я и не догадался, что природа звала меня посмотреть на свое действо. И вот снова пошел снег, роскошно мягко, радостно. Снежинки летают в воздухе по самым замысловатым траекториям, образуют вихри, потом вдруг все падают вертикально, парадным строем, потом снова взлетают вверх и опять вниз обрушиваются на землю мягким, как благословление, потоком, заполняющим все пространство видимой музыкой природы. С нежным, едва слышимым шепотом идет снег...

22.12. 86. Последние несколько дней шел снег. Землю теперь основательно прикрыло. Деревья в инее. Негативный снимок природы. Но правильнее: природа одела одно из самых своих нарядных, праздничных убранств. Чистейшее одеяние на десятки, сотни километров. Нет грязи, камней, старых листьев, черных веток. Все стерильно. Пустынно. Одиноко идет какой-то человек — контрастно-черная фигура на белом,

Поразительно покрытое инеем дерево на фоне темно-красной стены дома. Роскошно-пушистая прорисовка ветвей. Там где деревья растут густо — сплошная нежнейшая материализация пространства. Масса инея висит в воздухе, И едва слышное перешептывание по всему пространству деревьев. Восторженно-тихий шепот парка...

2.1.87. Утро. Снег. Иней. Сколько снега этой зимой!

Так спокойно и медленно падает снег,

Будто всех он прощает и милует.

Это уже из моего стихотворения "Вот и схлынуло все..."

10.01. 87. Под ногами мягко пружинит белый снег, он везде, на всех тротуарах, дорогах. Дворники бессильны уничтожить эту белизну. Исчез черный асфальт. В этой белизне и чистоте снега — русское, здоровое, доброе. Именно в снежной зиме я чувствую настоящую русскую суть, а не только в храмах старых и крашеных яйцах. Почему-то возникла еще одна русская ассоциация: в предбаннике чистые русские солдаты в белых подштанниках и белых рубахах, молодые, сильные, веселые и добрые. Это солдаты во времена моего детства, когда они неожиданно появлялись в нашей общественной бане с казенными кусочками мыла. И баня расцветала молодыми мускулистыми телами.

Мне представилось вдруг, что высоко надо мной витает огромное вселенское размыто-газообразное существо, некое мое второе Я, фокусом которого я являюсь. Иногда лучи идут в обратном направлении, и я медленно поднимаюсь, возношусь и разрежаюсь в пространстве. Сквозь меня начинают проникать лучи звезд, Вселенная наполняется огромными существами, свободно плавающими в бесконечности. Они не мешают друг другу, так как при своем движении свободно проходят одно через другое.

Сугробы снега лежат как будто это наше общее богатство. В снеге сокрыт будущий хлеб. Снег — хлеб — некая внутренняя рифма, некий внутренний смысл…

17.12.86. Я слушаю по радио "Вальс снежных хлопьев" Чайковского из балета "Щелкунчик", а за окном идет снег. Будто кто специально подстроил, даже как-то неудобно.

1.1.87. Утро. Все спят. Я медленно вхожу к себе в комнату и подхожу к окну: снег, тишина. Никто не идет по улице.

И белому мертвому царству

Бросавшему мысленно в дрожь

Я тихо шепчу; "Благодарствуй,

Ты больше, чем просишь, даешь".

( Б. Пастернак).

13.01.87.Утро. -24 С. Мороз как будто замедляет мысли. Каждое время года должно иметь свой стиль жизни. А мы пытаемся жить, не замечая изменений в природе, в погоде, независимо от времени года. Не так живет растительный и животный мир.

14.01.87. Вчера все было в инее. Сегодня -12 и некоторые деревья лишились своего белого наряда, почернели, на других остался только тончайший слой инея. Что-то в целом изменилось вокруг с падением мороза, природа как будто вздохнула, расслабилась. Именно это — в природе чувствуется ослабление внутреннего напряжения. Мягче стал цвет снега, он утратил синеватый оттенок, узоры на окнах потеряли хрустальный блеск. Начали летать птицы.

Из «Записей текущего») http://www.proza.ru/2017/01/21/1583 и

http://www.proza.ru/2017/01/24/1365

5. Небесное тело

10.01.87. Сегодня мы шли с Людой по протоптанной в сугробах тропинке. В морозном небе из-за легких волокнистых облаков появилось солнце. Оно было покрасневшее, как и лица людей. Только люди шли в темных одеждах, а солнце было как всегда обнаженное, похожее на человеческое тело.

Это поистине чудодейство — в небе висит идеально круглый сверкающий шар. Геометрическое тело. Небесное тело. Видите: тело. Никто не скажет "тело горы", "тело моря", "тело дерева" или даже "тело зверя". Только богоравные сущности имеют тела: совершенные в своей правильности геометрические тела, близкие к богу небесные тела и наполненные духовностью человеческие тела.

Из "Записей текущего" http://www.proza.ru/2017/01/21/1583 начало

https://www.proza.ru/login/page.html?add

6. Ночная запись. Храм в душе

Проснулся с ясной головой и отчетливой мыслью, возникшей вдруг ни с того, ни с сего: "Храм в душе, храм должен быть в душе". И еще: "В душе должен быть храм". Лежал, думал с какой-то отстранённой легкостью. В душе действительно представлялся ажурный, воздушный храм высотой в десятки километров. Едва видимые колонны-паутинки, вместо икон пейзажи, плавно проносящиеся мимо меня: холмистая местность с осенними лесами, потом зеленые луга, лужайки летнего леса. Как будто смотришь из окна поезда — это плывут воспоминания, связанные в цепь ассоциаций. А вот и храмы, в которых я действительно был: темные, блистающие тяжелым золотом алтарей и горящих свечей русские церкви, соборы Троицко-Сергиевской лавры, роскошные католические костелы Праги и Брно. Целые поколения молились в них, затратили на них так иного труда. Не надо умалять этого труда — это тоже творения рук людских. Пение, звуки органа, уходящее прошлое, так и не сумевшее порвать пут лицемерия. Дух, пребывающий в смятении, ищет своего храма, ему нужна передышка в надежном убежище. Но бессонной ночью не пойдешь в костел. А дух хочет покоя и красоты. Сотвори для него храм у себя в душе, огороди его от тягот дневных и забот, пусть парит он в праздничном храме, в великом молчании ночи. Помилуй его, успокой его рокотом морских волн. Моря ведь достаточно в твоей душе. Введи его в леса, где бродил когда-то, вознеси в горы, выше, к снегам, к самому небу, дай сбежать ему с этих гор веселой горной речкой, дай услышать ему звонкую песню бегущей воды. Не стесняйся, ты волен дать свободу духу своему, завтра ты снова впряжешь его в телегу дел твоих, а сейчас пусть летит твой дух в просторах души твоей, в мире, сотворенном тобой.

Может это лес под дождем, капли, падающие с листьев, дождь, то перестающий, то идущий с новой силой, может это далекое озеро хранящее тишину, легкий утренний туман, тающий под солнцем, может это живое пламя костра, задумчивые глаза людей и темнота леса, вокруг сплачивающая их в таинственное братство. Никто не посмеется над вами, ибо в тайне храните полеты вашего духа в храме души своей. Не ломайте ночью крылья духу своему.

Из «Записей текущего» 1 часть 24.12.86. http://www.proza.ru/2017/01/21/1583 начало

7. О спящих. Ночная запись (0.30)

17.01.87. Ночью вдруг находит такая ясность мысли, и бодрость, и спокойствие. Может быть потому, что в ночные часы мы имеем полную свободу и принадлежим самим себе? Ночь еще хо-роша тем, что ничего не происходит, раздражающего нас, люди спят, удивительно, как долго они спят! Так, кажется, когда сам не спишь.

Люди спят, копят в себе силы. Безмолвие. Неужели оно должно нарушаться днем бранным словом, руганью, ленью, стенаниями и вздохами. Для этого разве дается такой долгий-долгий сон?

Когда смотришь на спящего человека, то видишь, как в нем, в телесной его оболочке живут сны, как страдание или радость изменяет его лицо. Тени снов пробегают по лицу изнутри. Смотришь на спящего человека и видишь, что сон — это огромная жизнь.

Просидите около спящего человека хотя бы час, и вы почувствуете, какой поток энергии проносится через него.

Люди спят и живут во сне дополнительными жизнями. Сны пролетают сквозь людей, крутят ветряные мельницы мозга.

Сладко спят животные, мы не знаем их чувств, но умиляемся, глядя на них спящих, не меньше, чем на резвящихся.

Спят растения, замедлив ток соков в ветвях и листьях. Глубоко в земле расслабляются и отдыхают корни.

Даже воздух ночью отдыхает, ветер теряет резкость, напитывается влагой.

Вода в реке, не пронизанная светом, несется мрачно, тупо. Рыбы спят, и это тоже меняет реку. Вода мертвеет. Такая безжизненная течет механически вода в каналах. Это просто гидравлический поток. Совсем другая — вода в маленьких речках — звенящая, светлая, живая, как протоплазма, да она и пропитана вся протоплазмой живых существ, обитающих в ней. Вода здесь, наверное, имеет совсем другую структуру, чем вода в водопроводе, в каналах, в кастрюлях. Здесь разрушен структурный каркас, связывающий всю воду реку в единое целое.

Про спящих сказал Гераклит, что они участники происходящих в космосе дел. У меня дух захватывает от этого высказывания.

«Считает Гераклит всех спящих

Участниками в космосе дел происходящих» (из моих «Коротких стихов»

http://www.proza.ru/2017/01/21/1583 начало

8. Шмель

14.12.86. Мне кажется, что я как шмель пролетел над цветами жизни. И пусть был коротким и недолгим этот полет, но в полной мере я увидел великую Красоту и Гармонию жизни, почувствовал ее радостную трепещущую суетность, я описал несколько цветов (дела и любовь моя), вооруженный жалом и имеющий яд, не обращал я их против других шмелей. Но пауки избегали меня. Но смею ли я сравнивать себя со шмелем, королем цветов? Лети шмель, мохнатый, сильный, мирный. Не трогайте его, пусть он летит к цветам своим.

Лети шмель! Я не рожден шмелем, но я вселюсь в тебя, и будут цвести и благоухать цветы, питать нас нектаром, а мы будем опылять их, и мир наполнится цветами, и солнечный цвет соединит нас в одно.

Из «Записей текущего» 1 часть . http://www.proza.ru/2017/01/21/1583 начало

9. Похороны в Париже

«Умерла Краковская, писательница» — сказал мне секретарь посольства – «Вы должны, как писатель, присутствовать на похоронах». Я одел черный фрак и черный цилиндр и вышел на улицу.

Похоронная процессия уже неслась по улице. Впереди ехали два грузовика, битком набитые веселыми ребятам в синих и красных комбинезонах. Это были рабочие, которые должны были закапывать могилу. Они горланили песни. А там еще несколько чудно разукрашенных машин. Все они неслись с необычно большой скоростью.

Но вот показалась машина с покойницей. Это был грузовик с открытыми бортами. Посередине стоял гроб, а вокруг него в купальниках в разных позах, улыбаясь, веселились девицы. От машины с гробом распространялась ужасная вонь. Одна из девиц, хохоча, делала руками движения, как будто «выплескивала» вонь на прохожих. Покойница, вероятно, уже умерла несколько дней назад.

Толпа прыгала. Процессия унеслась.

 На следующий день я прочитал в газетах: «Вчера состоялись похороны А. Краковской, автора порнографических романов. Согласно завещанию, похороны проводились как карнавальное шествие».

Я долго вспоминал, откуда у меня в записях появился это текст, и почему нет никакой ссылки? А потом вспомнил, что был мой сон…

Комментарий автора. И сон этот приснился после посещения одной выставки современного искусства. Влияние искусства, бывает не только положительное на сознании человека и его подсознание.

Бывают очень глубинные последствия. Пример тому этот рассказ – он сделан подсознанием, которое по своему воплотило впечатления о выставке. На выставке не было ничего похожего на этот рассказ, но было некий подтекст, подсознательное воздействие.

Это воздействие и запустило эту мучительную работу подсознания…

Из «Записей текущего»: http://www.proza.ru/2017/01/15/1995

10. На берегу Харона

Прав Монтень в том, что главная задача философии – подготовить человека к смерти. Здесь действенны самые простые мысли, важно кто и когда их сказал. ( Больной раком китайский премьер Чжоу Энь-лай сказал: «Смерти бояться не надо». И эта простая фраза — сильна).

Уточнил по своим конспектам. Но только не Монтень первым высказал мысль о главной задаче философии.

Монтень пишет так:

«Цицерон говорит, что философствовать — это не что иное, как приуготовлять себя к смерти»

И далее Монтень пишет: «…вся Мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому, чтобы научить нас не бояться смерти».

 А значит не быть рабом и не пятиться от неизбежного.

А что я, собственно, испугался? Ведь я испытал уже в жизни почти все – что еще нового может быть? Я в полной мере насладился красотой мира и описал это в «Записях», в «Гарбурбараме», в «Опытах с зеркалами», выразил себя практически во всех сферах деятельности. Только вот не нарисовался еще(в смысле графики и живописи), но это еще можно успеть. Так что бояться не надо. Я любил так, что сильнее не полюблю. Я занимался бурной общественной деятельностью и жил отшельником. Я путешествовал и занимался садом. Я видел самую прекрасную зиму 87 года и много прекрасных осеней, из них самую грустную, мягкую и тихо-золотую 87 года. Было самое прекрасное лето в Таволжанке, где мы отдыхали (Белгородская обл.). А весны были лучшие, когда я жил на Линейном поселке – в цветении абрикосовых деревьев, вишен и яблонь. Я смотрел из окон школы на огромную гору, облепленную поселком — всю в дыму цветущих абрикосов. Потом описал это в «Опытах с зеркалами»

А еще раньше, когда мы ходили через весь поселок встречать коз, я очаровывался зелеными холмами с бегущими по ним тропинками.

Можно смело идти навстречу неотвратимому, не пятясь назад, не предаваясь страху. Как прекрасно садился самолет, котором я летел, в мае 87 в золотеющем вечере — тихо, плавно, естественно-изящно. Так и надо заканчивать жизнь. И в этом последний интерес – тут и станет ясно, кто же ты — мелкая дрожащая тварь или мудрый человек, который прошел свою жизнь и незачем ее продлевать.

0,1% надежды всегда есть – и этого вполне достаточно на оставшуюся жизнь.

«…тетка Глафира Васильевна, умирая, сказала: — Не хочу больше на Севере репу есть. Поеду по яблоки в южные страны.» Б. Шергин «Старые старухи»

Какая великолепная психологическая защита!

Депрессия без сомнения одна из причин рака, т.к. она ослабляет иммунную систему. Большинство из умерших от рака, кого я знал, были склонны к депрессии, или обстоятельства жизни у них были таковы, что к этому их подвергали.

Но депрессивное состояние может усиливаться и под влиянием литературы, музыки, кино, несущих «гнилое» содержание. Поэтому задача философии и искусства не только объяснить мир и изменить мир, но и поддержать человека, упавшего духом. В современном загрязненном мире иммунная система ослаблена, она расшатана огромным «ассортиментом» загрязнений (химических, электромагнитных, информационных, ситуационных)

Беспомощность человека перед лицом неизбежной смерти? Нет, многие выкарабкиваются. И поэтому нельзя терять надежду. И что еще важнее – нельзя терять лица. Ибо после смерти ты никому ничего не объяснишь, не оправдаешь своего малодушия.

Жизнь должна себя исчерпать . Если бы не было бы смерти, то мы сами бы себя ели – что, кажется, из Шергина. Жизнь каждого из нас должна себя исчерпать.

У Пушкина гармоничное отношение не только к жизни, но и к смерти. Он своей судьбой это доказал.

Греки, часто видевшие, смотревшие в глаза смерти в молодом возрасте, спокойно, без малодушия относились к ней. Смерть не расценивалась самым страшным. Олимпийское отношение к смерти.

Несказанный, подавляющий человека ужас перед смертью пришел в новое время к «Иванам Ильичам» (повесть Толстого «Смерть Ивана Ильича») вместе с их постыдно-мелочной жизнью, безверием, бездушием, лишением мудрости.

Раньше вера готовила человека к смерти, готовила долго, упорно, определения смерти не как последнего акта уничтожения, а как перехода. Важно было уйти чистым.

Записи появились после лечения отца в онкологической клинике. Февраль 1988г.

На эту же тему запись в моем «Литературном дневнике»

11. Записки про кота Маркиза

29.10.86. Кот равнодушен к технике. Зато появившаяся вдруг муха мгновенно привлекает его внимание — она из его мира. Нужно жить в своем мире, узнавать посланцев из своего мира.

Мы уходим почти на весь день, а кот остается один в квартире. Его перестают ласкать, таскать и дергать. Нравиться ли ему оставаться хозяином в доме? Собаке явно не по душе одиночество, коту без сомнения легче, но в удовольствие ли ему это. Я вхожу и вижу растянувшегося посреди комнаты кота. Кот никогда не залезет в кухне на стол. А без нас? Многие коты без зазрения совести забираются в отсутствии хозяев на стол, а застигнутые врасплох мигом соскакивают. Знают, бестии, что нельзя этого делать! Значит, без хозяев стеснения меньше, а, следовательно, и удовольствие некоторое есть. Конечно, если отлучка хозяев не слишком долгая.

31.10.86, Коту быстро надоедает общение, и никакие ласки его больше не привлекают. Его зовешь, он не сдвинется ни на шаг. Си-дит и смотрит, будто не понимает, что его зовут. Ему сейчас это не надо. И на наши желания ему наплевать — это не собака, всегда готовая пойти на ваш зов. Почему же "собака" ругательное слово? Есть люди собаки, а есть коты. Вот коту захотелось к вам подойти. Теперь это сама любезность. Он ластиться к вам, мурлычет, как трактор. О, подлиза! Никакой собаке в этом не сравниться с ним. Но ласка кота недолга. Удостоверившись, что вы никуда не собираетесь уходить, кот удовлетворенно засыпает.

2.11.86. Маркиз деятельный участник уборки в квартире. Он ловит швабру, гоняет мусор, преследует веник. Укоры в это время воспринимает как похвалу. Беспорядок во время уборки радует его — появляется возможность проявить себя ловким охотником за бумажками и прочим мусором.

"Животные не делают глупостей",— заметил Солоухин. И, тем не менее, есть более и менее умные животные.

Знания у животных — это в большой степени воспоминания опыта прошлых поколений — инстинкты. Но инстинкты проявляются не в виде реализации жестких программ, как у насекомых, а окрашенные элементами рассудочной деятельности.

Кот реализует толстовский принцип "Жить одному" (в смысле жить не связывая себя условностями общества, жить, как считаешь нужным).

З.11.86. Маркиз нежится на батарее. В квартире тепло, так нет, лежит, как старый дед на лежанке. Батарея жесткая, неудобная, но любовь к теплому сильнее, чем к мягкому. Сибаритство и изнеженность. Или потребность? Сказывается и южное происхождение.

7.11.86. Маркиз упал с балкона (это второй этаж) и разбил нос. Наверное, ловил муху. Несколько часов из носа капала кровь, нос распух, кот то и дело чихал и фыркал. Маркиз испытал сильное нервное потрясение, но потом ничего, отоспался.

30.11.86. Я бреюсь. Маркиз только что начал засыпать, удобно устроившись на батарее, но новый звук (от перемешивания мыла кисточкой) заставил его открыть глаза. Я впервые на его глазах брился безопасной, а не электрической бритвой и необычное действие заинтересовало его. Изо всех сил борясь со сном, он смотрит на меня. Время замедляется.

2З.12.86.Маркиз сидит в форточке и глядит на мир за окном. Пространство этого мира то и дело во всех направлениях пересекают птицы. Они больше всего привлекают и завораживают Маркиза. Птицы пробуждают в Маркизе его высокую мечту — поймать воробья.

30.12.86. Я вхожу на кухню, зажигаю свет и вижу брезгливо жующего Маркиза. Он стоит посреди кухни и не снисходит даже до того, чтобы просто взглянуть на меня. Ну и высокомерные же эти коты!

…За дверью мяучит Маркиз. Он видит свет в моей комнате и ему не хочется одиночества. Приходится впускать. Прыгает мне в постель, пристраивается у меня на груди, трется мордой о руки, лезет к самому лицу, мурлыкает, урчит, как трактор. Всегда неожиданная ласка кота. Что ж там ни говори, а живет у нас кот в одиночестве.

Сейчас коту хорошо, никто не дергает, не тормошит.

Страшный, в сущности, хищник, вооруженный, как никто из животных — "этот зверь силен и хорошо вооружен" (Брем), доверчиво и мирно спит с человеком.

Собаке и кошке нужно было иметь необычайный ум, чтобы решиться войти в контакт с человеком и суметь жить с ним. У них у каждого свои достоинствa: душевные благородство собаки, внешняя приятность и опрятность кошки. И собака, и кошка стараются быть полезными, не только сторожевыми функциями и ловлей мышей, но и удовлетворением массы других наших потребностей. Нам приятно, например, гладить животных, говорят, это даже снимает стресс, особенно у детей.

2.1.87. Вечер. Только лег, как Маркиз прыгнул ко мне. Сейчас толкается на груди, лезет в лицо, трется, мурлычет, крутится, не знает, как улечься. Льнет, ласкается, лезет в душу, позволяет делать с собой что угодно. Бес.

11.01.87. Утро. Все спят. Все темно. Стекла окон в хрустальных морозных узорах. Такие толстые и прозрачно-сверкающие узоры бывают только в сильные морозы. Трещит мороз по всей России. В Москве –37⁰.

На стол ко мне осторожно прыгает Маркиз, лезет целоваться, не дает писать, ему, как и всем кошкам, нужно обязательно улечься на бумаги, лечь и греться в лучах настольной лампы. Он мягко топчет лапами, слегка выпуская и растопыривая когти, мурлычет. Хвост поднят трубой, а точнее, напоминает пышный дым, идущий вертикально вверх в морозный безветренный день из трубы. Потом он начинает устраиваться у меня на плечах в виде воротника. Полежав минуты три, опять спрыгивает на стол, просит ласки. После долгих приставаний, пробует устроиться на батарее, не выдерживает ее жара, снова начинает ласкаться. Приходится гладить его со всем тщанием.

Счастье работы за письменным столом. Спокойствие воскресного дня. В окно уже светит солнце. Тают, несмотря на мороз, узоры на стеклах.

12.01.87. Утро. –22 град. С, в квартире холодина. Все судорожно собираются на работу, в школу. Маркиз резвится. Ему-то что! Наверное, он думает, что у нас опять праздник...

14.01.87. Мне приятно, когда Маркиз вдруг прыгает мне на стол, хотя он и мешает писать, норовит топтаться именно по бумаге, на которой я пишу. Да он явно не дает писать, а я думал, что он просто не понимает, что я работаю. Нет, это ему свое нужно, чтобы ему и только ему, а не бумагам внимание уделяли. А впрочем, что коту какая-то работа? Вот охота — это да!

21.01.87. Свершилось! После многочисленных попыток, сидений на морозе, Маркиз поймал, наконец, на балконе воробья. Это почти невероятно — балкон открытый, спрятаться негде, воробьи са-дятся на край парапета высоко от пола, а Маркиз внизу. Действительно, велико совершенство кошек. Воробей — осторожный, быстрый, недоверчивый. И поймать его труднейшее дело.

22.01.87. Интересно, поняли ли воробьи, что на наш балкон теперь опасно садиться? Рассказали ли друг другу об этом?

Я не стыжусь того, что пишу о каких-то воробьях, коте, радуюсь и горюю за них. Может быть, они мне за это спасибо скажут. А то, что кот посмеется надо мной, то зря. Он ведь сам воробей. Комок жизни, только без перьев. И нечего зазнаваться.

28.03.87. Кот смотрит на меня большими желтыми глазами. Зрачки расширенные, круглые. Странный взгляд инопланетянина.

5.04.87. –3. Утро. Воскресенье. Все спит. Маркиз ласкается, сбросив с себя обычную важность и суровость. Все хорошо в меру, а беспрерывные и бесцеремонные ласки утомляют и оскорбляют кота. А животное это с большим чувством собственного достоинства. Вот он идет по комнате, посмотрите: медленной, важной поступью тигра и даже еще величественней. Какой шаг! Какие могучие движения! Длинные, красиво изогнутые, мужественные усы придают ему еще большую значительность. Наверное, кошки были когда-то очень крупными животными, поэтому в них и осталась эта величавость. Только у пантеры движения также величественны и грациозны одновременно. Поразителен и взгляд огромных кошачьих глаз с расширившимися или сузившимися зрачками. И взгляд этот внимательный или равнодушный. Но никогда не заискивающий или жалобный. Но никогда и не восторженный, как у собаки.

Однажды в зоопарке: все стоят и смотрят на черную пантеру, которая спит в клетке. Смотрят с плохо скрываемым ужасом, но с удовлетворенностью, что пантера находится в прочной клетке. И вдруг пантера широко раскрывает глаза — в толпе вскрикивают. Такие неожиданно яркие, вспыхнувшие желто-зеленые огнем, равнодушно — беспощадные глаза. Этот взгляд разгоняет толпу, не многие выдерживают убийственную силу этого взгляда. Пантера разит взглядом праздных зевак из-за прутьев клетки.

23.05.87. Суббота, 16 часов.

Маркиз в тоске и скуке шляется по комнатам. Растянется на минуту на полу, потянется, перевернется и опять ходит по опостылевшим комнатам.

17.06.87

Жара. Я, согнувшись, в одних плавках, крашу полы в комнате. Маркиз сидит в форточке и смотрит на мир за окном. Потом решает спрыгнуть, сначала на мою голую спину, а потом на участок еще не покрашенного пола. Кот прыгает мягкими лапами мне на спину. Но в этот же самый момент я разгибаюсь, и, кот, чтобы не сорваться, вцепляется когтями мне в голую потную спину. Воплю от боли и возмущения и кистью, полной краски, огреваю его со всей силы.

Маркиз, обляпанный краской бросается в другую комнату, прячется под кроватью… Надо же такое совпадение, оба не виноваты, и оба чувствуем себя виноватыми. Дня три выстригаем коту краску и миримся.

9.08.87. Он ушел! Бросил уютное, но опостылевшее жилье, сытную жизнь, ласки и унижение. Ушел туда, где битвы, свобода, воля. И пусть голод и холод, опасности, вообще, полная неизвестность. Это говорится о Маркизе. Он ушел ночью неизвестным образом — полагаю, что спрыгнул с балкона. В ночь, раздираемую кошачьими криками, звучащими для него призывным набатом, записка дочки Юли, пришедшей из школы домой: "Маркиз пропал, искала везде — бесполезно. Сил больше нет". Потоки слез. Искали и мы — во дворе, около парка, на помойке.

Квартира опустела. Но я почему-то рад за Маркиза — за то, что у него оказалась такая мужская решимость, и за то, что у него теперь вольная жизнь с собратьями по своему кошачьему племени. Он познакомится с дамами, которых он раньше не знал, схватится с котами, которых видел только с балкона. Чудовищной силы хрипло-визгливые крики радости и страха исторгнет из Маркиза новая жизнь, властно схватив его.

12. Лосось — жрец любви

27.09 87. «Как продукт питания лосось прошел странный путь. Сегодня это предмет роскоши, а ведь когда-то лосось был весьма обычной едой. Им кормили рабов во Франции и Англии, тюремщики припасали его в пищу узникам. В Британии одним из пунктов договора с сельскохозяйственным рабочим было условие, что лосося подают к столу не более трех раз в неделю...» Вот о чем нам рассказывает Ж.-И. Кусто в своей совместной с И.Паккале книге «Лососи, бобры, каланы», Л.: Гидрометеоиздат, 1983, 288с.

И вот после этого, читаешь о прекрасном, упорном и устремленном вверх и только вверх ходе лосося, яростном ходе любви по порожистым ручьям. О любовной дрожи в прозрачных, прогретых солнцам заводах. И о быстром дряхлении, о некротических пятнах, покрывающих бесчисленные ссадины полученные лососем на порогах и водопадах — ранах любви. За несколько часов наступает старость — лососю больше не нужна жизнь свиньи, нагуливающей жизнь на морских пастбищах, а второго такого гона вверх не выдержит. А из мальков растут могучие, прекрасные рыбы — только великая страсть может создать таких, великая страсть творения!

Из «Записей текущего», http://www.proza.ru/

13. Черный Гусь

26.03.87. Мне приснился Черный Гусь. Под его защитой жили и какие-то птички, почему-то называемые крачками, уничтожающие очень опасных вредителей. Если бы, вредители размножились, они уничтожили бы все существа, отравляя их по великой пищевой цепи: мелкую рыбу — крупную рыбу — птиц — наземных животных — людей. Но глупые пингвины нападали на крачек. Они бы задолбали бы бедных крачек, если бы не боялись панически Черного Гуся, который спокойно плавал у края льдины или айсберга. Но вот Черный Гусь заболел, куда-то исчез, и пингвины набросились на крачек. Не было никого вокруг, только студеная темно-голубая вода, зеленоватый лед и волны. Плохо пришлось бы крачкам, а потом и всей жизни на земле, если бы не появился вдруг снова Черный Гусь.

Он спокойно и одиноко плыл к дерущимся, и пингвины, завидев его, со скоростью пулеметной очереди юркали в воду. И никто не знал, что гибель всего живого может начаться отсюда, из Антарктиды, из-за глупых пингвинов, что хранителем жизни, сам того не зная, является одинокий Черный Гусь.

Гусь не нападал на пингвинов. Он действовал на них какой-то невероятной этической силой. Воистину, не стоит село без праведника.

26.03.87

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

14. Настоящий король не тот, кто владеет пространством

31.03.87. 16о. Яркое солнце. Грохнула на балкон сосулька. Солнце прогревает воздух. По асфальту потекли ручьи, хотя ветер холодный и в тени прячется морозец. Но на солнцепеке, наверное, уже не менее 10, во всяком случае, солнце нагрело термометр до 16.

Я торжествую: солнечным бликом

Я за мгновенье успел насладится вполне...

(Каблов. Из «Коротких стихов2).

Настоящий король не тот, кто владеет пространством, а тот, кто владеет временем. И хотя время и пространство одно, но ценность временной координаты несравненно больше остальных.

Секунды — тощие, как тараканы,

Минуты — гибкие ужи с серебряными чистыми глазами...

(Каблов. "B потоке".)

Уплотнять время, наполнять его пространством впечатлений и энергией мыслительной деятельности.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

15. Такое солнце!

31.03.87 Такое солнце! А утром, когда я встал в 6 часов, и только-только начинало сереть небо, и призрачно белели инеем деревья, и воздух был такой плотный, холодный и тяжелый, ничто не предвещало такого щедрого солнца. А сейчас бьет в землю золотая солнечная энергия, поет земля, воздух пропитывается весенней радостью. Крупные капли бухаются на перила балкона и разрываются, как маленькие бомбы. В момент удара и разбрызгивания капли, кажется, останавливается время, и хрустальные брызги долго висят неподвижной короной в воздухе.

Сверкающая изящная корона некого Весеннего короля. И мне кажется, что я умираю и воскрешаюсь в этот миг, проживая с каждым ударом капли жизнь за жизнью.

Глаза не слезятся от солнца, они наслаждаются буйством солнечного света, истосковавшись по нему.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

16. Поездка в Жирновск

11.04.87, +7. Чуть заметный снежок. Ездил в Жирновск 9 -10-го выступать перед директорами школ. Поездка была, как прощание с зимой — длинная дорога в тающих снегах. В автобусе несся по полям "опустелой отчизны". Я уехал сразу же после очередного "мероприятия" с "ложкой керосина" во рту и душе. Ехал, смотрел на заснеженные поля и повторял: "на свете нет тоски такой, которою снег бы не вылечивал".

Почти семь часов дороги. Весна — скромница в этом году. Робко отвоевывает она себе место: проталины только на самых солнечных местах. И рождение земли упорно идет, и через день, возвращаясь домой, я поражался произошедшим изменениям.

Длинная дорога в снегах. Березки, тоненькие, призрачно — белые на фоне снега, казались деревьями, которые снятся. И все же они необыкновенно четко прорисовывались на темном фоне сосен.

Эта затянувшаяся ранняя весна, затопленные сельские дороги, начинающаяся распутица, ручьи грязной талой воды, пасмурное небо с утра, солнце после обеда, холод со снеговых полей — трудная перемена, вершащаяся в природе. Некрасивые наши деревни — все отдано общественному труду и не до украшений своего быта, живущим здесь людям. Разбитые церкви с грязными дверьми и огромными заржавленными замками на них — материализованное святотатство. Серые невеселые дома, убогие дворики. На пустырях удручающе однообразные новостройки. Сделаны они без души, без фантазии, без учета ландшафта, и замусоренный пустырь только подчеркивает это. Годами будет лежать этот мусор, не будут посажены деревья, не говоря уж о цветах. Зато на длинном унылом здании висит лозунг: "Сначала подумай о родине, потом о себе!"

А в автобусе едут люди этой земли — хорошо одетые, доброжелательные, сильные. Дед, веселящий публику, рассказывает, как его чуть было не показали по телевизору, как участника боев на Малой земле. "Жизнь у тебя распутная, — сказал ему режиссер. Тебя нельзя показывать". Дед об этом рассказывает с гордостью — о распутстве. А на груди у него орден и медаль, спрятанные стыдливо за лацканом пиджака.

Дед треплется, мужики, бабы молчат. На лицах у них задумчивость и ожидание чего-то. На миг мне кажется, что это ожидание длится годы, что целый народ ждет и ждет чего-то, переменяющего жизнь, и что автобус этот несется в эту новую, не представляемую жизнь. Вдруг один из мужчин, читающий какую-то антикварную книгу, достает магнитофон и включает записи с выступлениями Хазанова, Жванецкого. Весь автобус радостно слушает, улыбаются, смеются, Боже, какие добрые, доверчивые и открытые лица! Я отворачиваюсь к окну, с трудом сдерживая слезы. Мимо! Мимо этих скотных дворов, вокруг которых на сотни метров в грязи раскидана солома, и свиньи стоят по брюхо в грязи, мимо разбитой и брошенной техники, мимо брошенных полу разломанных изб, мимо той старухи, стоящей, опустив руки по швам, в огромных черных валенках с галошами, мимо погостов с покосившимися крестами, под которыми лежат русские люди, мимо этой исковерканной чьей-то равнодушной рукой земли!

Как же живут эти люди, столь симпатичные здесь в автобусе? Что духовное отняли у них? На что уходит их время? Автобус завален сумками с покупками. В одной из сумок я вижу яблоки, которые везутся из Волгограда. И покупки эти, как святые дары. Это радость в семьях. И ради этой радости пожилые и болезненные женщины готовы надорвать себя грузом этих покупок. Какой уж тут вещизм! И вспоминаются изысканные капризные дамы, брезгливо и скучающе глазом скользящие взглядом по прилавкам отечественных магазинов, они ползут, как змеи с тоской по магазинам чековым, по магазинам, виданных ими в зарубежных поездках.

(В 80-х годах я приезжал из Москвы с тремя полными сумками с купленными продуктами. Как— то взвесил их – 42 кг. Мясо, масло, конфеты, мандарины, колбаса, и еще много чего… Это унижение дефицитом потом дорого обошлось стране. А тогда было предвкушение от радости детей и всей семьи при встрече меня с этими сумками. И забывалось многочасовое стояние в очередях в продуктовых магазинах).

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

17. Я цепляюсь за эти записи…

16.04.87. Я цепляюсь за эти записи. Душа мертвеет, и этому нужно противиться, сопротивляться. Я смотрю на деревья, текущие под ногами ручьи, тающий снег, так как будто вижу это в последний раз.

Смотрю на лица людей в трамвае — спокойно-энергичные, ухоженные, разглаженные утром, усталые, возбуждённые, с углубившимися и повлажневшими глазами вечером. И это тоже как будто в последний раз. По телу распространяется теплота и легкость, голову заполняет цветной туман. Я иду, как блаженный, но с серьезным выражением на лице. Мир легко и плавно кружится вокруг. Хорошо бы сейчас потерять сознание и долго — долго падать, пока земля не коснется щеки.

Я влюбляюсь в свою семью, жену, детей, жилище.

Я смотрю на мир как из какого-то прекрасного далека.

Во мне звон золотой, как в сосновом бору,

спокоен, улыбчив и тих,

И ловлю, словно смех, своих дней, мишуру

И, как жизнь, сочиняю свой стих...

(Каблов «Во мне звон золотой…)

Боже, как давно я это написал! Я не имел в то время право так писать.

За окном в разных направлениях летают птицы, несусь по воздуху с ними. Полеты взглядом из окна.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

18. У реки

16.04.87-17.04.87. У реки. Я почти насильно вывожу себя к Волге, пытаясь породниться с ней. На это уходит две минуты.

Это слишком большая, несоизмеримая с человеком река, и к ней какое — то иное, пока неведомое мне отношение. Это уже отдельная чья-то жизнь, в течении Волги нужно видеть течение жизней огромного числа людей.

Маленький человек на фоне огромной реки. Он стоит внизу у самой воды. По воде плывут огромные полупрозрачные льдины с тревожными не правильными очертаниями. Пустота у холодной Реки. Стынет и замедляется время и вдруг маленький белый пароходик весело бежит по реке. И река оживает. И я понимаю, что оживляет большую воду реки или моря: корабли.

17.04.87. Все залито дождем. Грустная картина: плачущая дорога, голые деревья, пропитанная влагой земля, пасмурное небо, остатки снега. Капли стучат по подоконнику. Белый цвет исчез, господствует коричневый самых разных оттенков. "Земля обнажена" (''Река слов"). Она как будто родилась из под снега сочась грязью и влагой облепленная прошлогодними листьями. Она жадно впитывает солнечное тепло.

А Волге дождь абсолютно не мешает.

На набережной стоял художник Витя Криушенко — смотрел на Волгу сквозь пелену дождя. Что видел он глазом художника? Готовую картину в рамке природы? И каких деталей в ней не хватало? Художник должен ведь все дорисовать по— своему.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

19. Музыка дождя

17.04.87. Музыка дождя: тихий напряжённый фон дождя по всему окружающему пространству и отчетливые, громкие, звонкие и глухие вперемежку удары капель по подоконнику и балкону. Иногда капли попадают по жестяной банке. Это самые громкие и резкие звуки. Но они, внося тревожную, нервную ноту, делают музыку дождя симфонической, многословной. Это контрапункт мелодии. Весенний теплый дождь. Такие дожди разделяют раннюю робкую весну и весну пробуждения растений, весну священную. Скоро выйдет дирижёр, взмахнет палочкой и забушует царство растений.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

20. Шаги весны

30.04.87. 8о Утренняя температура теряет свое значение, днем становиться жарко несоизмеримо с утром. Золотой свет солнечных лучей сменяется светло лимонным. Все светлеет: подсохнувшая земля, деревья.

Вспоминаю свою "Весну".

Затихли струны волн,

И по реке поплыли отраженья

деревьев, берегов

лугов, коров

И лиц людских — задумчивых и нежных

Расширялось, легко вздохнув пространство

Пейзаж взыскующе стремился к совершенству

И в гибких ритмах

Трепетавших листьев

Прозрачно весело

Явилась светоносная весна,

Она в самозабвенье радости и света

Во всем живые пробуждает чувства,

И так легко идти летящими шагами

И видеть юный мир,

Украшенный цветами…

(Каблов «Весна»).

Сегодня утром бегал по парку. Тяжелые ноги, дыхания хватает не намного. Пробежал один круг с двумя перерывами (обычная моя норма до болезни — два круга). Не бегал целых пять месяцев!

Тепло, плотная трава на лужайках, почти сухая земля. Как будто не было такой затяжной весны!

Я уже не могу жаловаться на то, что я не замечаю того, что вершиться в природе, что я обделяю себя невниманием к ней. 5 минут сибаритства в день: деревья, птицы, небо, Волга, трава, тропинки. Тропинки в апреле!

Это тоже маленькое чудо — уютные, желтые тропинки в непривычной для отвыкшего за зиму от многих красок глаза зеленой траве.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

21. Пожар в овраге

2.05.87. К концу дня в овраге около нашей дачи начинается Большой Пожар — жутко горит старая трава. Огонь сильным ветром тянет вдоль оврага, пламя бушует, как в реактивном двигателе, лицо опаляет каким-то вселенским жаром, все дачи в плотном дыму, мы задыхаемся. Нас человек 7, кучкой стоящих на краю оврага. Внизу беснование огня, мчащегося с огромной скоростью по дну и склонам.

 Да здравствует огонь! В огне возник мир, в огне погибнет. Огонь — божественное состояние материи.

Огромный овраг выгорает за минуту, и вот я уже потрясенно смотрю на черные склоны. Все сгорело дотла. Кое — где курятся дымки, огромное пространство полно черноты. Сгорела жизнь, судьба, счастье? Нет, сгорела прошлогодняя трава. Это был очистительный огонь. Будет новая, молодая трава. Мы задумчиво разбрелись! Мы видели пролетевшую мимо нас Смерть, расчищавшую место новой жизни...

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

22. Бег

6.05.87. Бегаю. В парке есть уголок рая: зеленая полянка с березками, на которых распускаются листья. Молодые деревья, свежие, юно-зеленые листья, промытая ночным дождем трава. И, кажется, что не ты сам бежишь мимо этих березок, а душа твоя пролетает сквозь них, невесомая, освобожденная, находящаяся в единстве со все этим весенним праздничным миром.

И снова бег. Все деревья подернулись зеленой дымкой. И бегу по парку, ставшим раем. Зеленый цвет травы бьет в глаза. В моем беге еще нет легкости, я знаю, что она приходит после нескольких недель тренировки, но мне приятно ощущать силу Земли, которая тянет меня к себе когда я болел, то плыл над — землей осторожно, как дирижабль. А сейчас моя здоровая тяжелая плоть притягивается плотью земли. После интенсивной зарядки, бега, душа возбужденно колотится сердце — не нужно кофе. Бег потрясает организм — я снова стал рано просыпаться. Проснувшись, иногда полчаса лежу и думаю, мысли бегут легко, беспокойно...

Бег по парку становиться все легче, восхитительная продувка организма.

Желтыми цветами вспыхнули кусты, увы, не знаю их названия. Не поддаются пока весне только акации. Сухие и почти черные, с причудливыми извивами веток, с легкой высоко расположенной кроной. Они пока выжидают..

После того, как я стал бегать, я стал меньше спать и раньше, до будильника, просыпаться, не сразу засыпать или просыпаться ночью. Когда я писал "Гарбурбарам", я, кажется, совсем не спал — лежал с какой-то невероятной бодростью всю ночь с ясностью в голове, днем тоже не хотелось спать. Только сердце стучало очень уж быстро. Без всякого кофе. Ходил как опьянённый или влюбленный. И втягивался тогда в бег, бросил курить совершенно. Был необыкновенный прилив сил. Конец сентября, отпуск. Каждый день писал с утра рассказ, а вечером перечитывал и перепечатывал вчерашний... Лучше, кажется, я никогда не напишу. Гипнотическое состояние!

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

23. Лев Толстой и маменька

11.05.87. Нехватка материнской любви в детстве давит потом человека всю жизнь. Толстой, который не помнит свою мать, в 78 лет пишет в дневнике о чувстве сиротливости, желании ласки: "Хотелось, как в детстве, прильнуть к любимому, жалеющему существу и умильно плакать и быть утешенным. Но кто такое существо, к которому бы я мог прильнуть так? Перебираю всех любимых мною людей — ни один не годится. К кому же прильнуть? Сделаться маленьким и к матери, как я представляю ее себе.

Да, да, маменька, которую я никогда не называл еще, не умея говорить. Да, она, высшее мое представление о чистой любви, но не холодной, божеской, а земной, теплой, материнской. К этому тянулась моя лучшая, уставшая душа. Ты, маменька, ты приласкай меня.

Все это безумно, но все это правда».

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

24. Полеты в парке

19.07.87. Я делал утреннюю пробежку. Впереди меня бежала девушка, и я решил обогнать ее. Шаги мои стали шире, превратились в легкие длинные прыжки. Я, гордясь своей легкостью, зависал в воздухе. Наконец, я вспомнил, что умею летать и радостно взмыл в воздух, к самой крыше пятиэтажного дома. Я смеялся от облегчения, что вспомнил о своей способности. Ведь меня мучило, что я забыл что-то очень важное о себе. И вот память раскрыла врата свои. Я несколько раз перевернулся в воздухе, сделав пируэты прогнувшись в два оборота, спикировал вниз головой почти до самой земли, снова взмыл вверх, взмахивая руками. Последняя тяжесть слетела с меня.

 Я полетел над крышей и увидел родом еще один дом. Огром-ный, пустой, с проломленными этажами — одна коробка. Я решил залететь в него сверху и рассмотреть его изнутри. Черный дом зиял пустотой. Едва я только очутился над ним, как почувствовал сильное тяготение и стал падать внутрь дома. Я понял, что теряю способность летать под влиянием этого дома. Меня втягивало внутрь с все увеличивающейся силой, я чувствовал, что еще немного и я, как камень, полечу до самого подвала этого дома и разобьюсь вдребезги о груду железа и бетона на дне. С огромным напряжением я вылетел из дома, не успев еще растерять радость, и снова летал над деревьями, продуваемый воздухом и теряя остатки сна.

Да, давно мне не снились полеты. Проснувшись, я тут же попытался уснуть и увидеть тот же сон, но, увы, эта попытка не удалась, как не удавалась она никогда. Я лежал в огромной ночи с порхающей душой и мучительно бьющимся сердцем, с тяжелыми, подвергаемыми всемирному тяготению костями, опутанный горячими кровеносными сосудами и электрическими нервами, по которым неслышно проходили маленькие молнии.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

25. Музей. (Арт-ужас)

(может быть сценарием для фильма ужасов)

23.10.87. Мне приснился «гротескный музей» современного искусства: в каждой его комнате своя "секция", адепты и извращенцы. Я шел из комнаты в комнату.

 Сначала художники. Одни из них рисовали черными красками на черных холстах так, что рисунок едва угадывался. Художники были одеты в черное, тусклые лампочки под потолком были забраны в массивные черные сетки; стены, потолки — черные. Лампочки высвечивали название группы "Черные".

Группа "Желтые". Стоят на газетах сами художники. По их белым костюмам стекает желтая краска цвета и консистенции дерьма. Второе название группы — "Серуны". Стараются обязательно измазать посетителя своей краской и предлагают вытереться лежащими в углу газетами. Газеты эти коварно испачканы настоящим дерьмом. Брезгливые вскрики посетителей вызывает удовлетворение художников.

В других комнатах в конвульсиях дергаются рок-ансамбли. Летают со злобным писком летучие мыши. Подражая Осборну, руководители ансамбля пытаются ловить мышей, чтобы откусить им голову.

Комнаты с препаратами стоматологического кабинета. Комната зловоний общества запахников. И много подобных.

Наконец, попадаю в подвал. Почти полная темнота, тусклые огоньки свечей.

Это секция некрофилов – кадавристов*. Они сами лежат на столах, изображая покойников. Лица измазаны черным — как в "Гробке" у мумий, что в городе Брно (там иссохшие черные мумии монахов лежат на полу с кирпичами под головами и надписью на стене: "Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы»). В из-вилистых комнатах кадавристов трудно найти выход. На корточках изображая карликов, снуют обслуживающие посетителей кадавристы. Они говорят нарочито писклявыми голосами, быстро, как долгоиграющая пластинка на повышенной скорости. В руках у них то какие-то чурбаки, то кости, то разбитые горшки. Их мельтешение уравновешивает торжественная неподвижность лежащих на столе кадавристов не принимающих пищу по несколько дней. Бегающие кадавристы то и дело целуют лежащим босые стопы, мраморно белеющие в темноте. Тут же в нишах, на парашах сидят туалетники, изображая страдающих от запора или от поноса.

Комнаты спроектированы обществом лабиринтистов, поэтому выхода отсюда найти невозможно. Мучительное хождение по музею можно прекратить только одним способом – проснуться.

И я проснулся. В комнате было темно, душно. В лицо мне светил электронный будильник, безжалостно отсчитывая минуты моей жизни. Он как будто отхватывал их от меня своим ритмичным миганием.

Этот сон был предтечей моего посещения "фестиваля" авангардистов. (См. ниже. 21.12.87).

21.12.87. 3 часа на "фестивале" авангардистов. Наряду с любопытными вещами грязное, бездарное и главное, холодное, не эмоциональное искусство. Особенно мерзки музыканты, разрушающие лад души. Я возненавидел саксофон. Один поэт читал свою поэму из одной строки: «Это бесполезняк!». Он повторил ее 200 раз. Но и такое искусство нужно, вероятно, современному человеку для удовлетворения иррационального и нелепого в себе. Сидел в зале и главным моим ощущением било ощущение вставных зубов, сгинувшей молодости — вот результат действия сего "искусства". Самое неприятное, что я мог ощутить в себе, я ощутил.

А вечером была дикая головная боль, тоже результат воздействия «авангарда».

(В советский период это искусство еще и было формой скрытого, но явно ощущаемого протеста. Я и сам прошел увлечение различными формами современного искусства. За год до этого был первый фестиваль авангардного искусства «Неопознанное движение». Организовал его некто Карсаев. Его я попытался изобразить – рисунок к этой миниатюре. Было даже неплохо и порой весело. Это было ново и непривычно для того времени. Мне даже предложили стать художником музыкального спектакля одной из групп. Дело было так…см. миниатюру «Сценография». 2017г. )

* Примечание. Кадавр — оживший труп. Упырь, зомби — оживший мертвец, живой труп.

1. См. комментарий к миниатюре «Похороны в Париже» Из «Записей текущего», http://www.proza.ru/2017/01/15/1995 о влиянии искусства на подсознание.

2. Комментарий. П. Павленский – к чему приводит уродование психики псевдоискусством.

Пётр Павле́нский – российский акционист. Известен своими акциями политической направленности, и послужившими основанием для назначения ему судебно-психиатрических экспертиз, по результатам которых он был признан вменяемым. Акции описаны в этой статье:

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0

А затем случилось вот что… Актриса «Театра.doc» обвинила

Петра Павленского в зверских сексуальных домогательствах.

https://meduza.io/feature/2017/01/16/aktrisa-teatra-doc-obvinila-petra-pavlenskogo-v-seksualnyh-domogatelstvah-hudozhnik-uehal-iz-rossii.

«Павленский – это классический образец социопата и нарцисса, который далеко вышел за нормы. Пытаясь представить себя жертвой режима, художник-акционист Петр Павленский унизил молодую актрису "Театра.doc", которая обвиняет его в изнасиловании, и выехал "диссидентствовать" на Запад». Так прокомментировала скандал вокруг семьи художника писатель и публицист Юлия Латынина (кстати публицист либерального толка).

"Это человек, который очень хочет отличиться. Ничего он при этом не умеет – ни рисовать, ни писать, ни сочинять музыку, ни делать открытия. Но когда ты очень хочешь отличиться, то в современном мире чтобы прославиться, незачем это делать. Если ты прибьешь мошонку к брусчатке рядом с Кремлем, то ты будешь на первых полосах", – считает Латынина.

Со стороны Павленского происходила отчетливая попытка монетизировать диссидентство, и было ясно, что он при первой возможности уедет на Запад и заявит о своем статусе преследуемого, утверждает она.

http://gordonua.com/news/worldnews/latynina-pavlenskiy-eto-klassicheskiy-obrazec-sociopata-i-narcissa-kotoryy-daleko-vyshel-za-normy-170298.html

 И это сбылось! Павленский уехал в Париж и там сделал очередную акцию – 16 октября 2017 года поджёг здание Банка Франции и сфотографировался перед ним. Около 4.15 вместе с Оксаной Шалыгиной доставлен полицией в ближайший комиссариат и на рассвете арестован. Адвокат Ольга Динзе после заявила, что Павленскому угрожает депортация из Франции.

Утром 17 октября Павленский переведён в психиатрическое отделение полицейской префектуры.

февраля 2018 года Парижским судом был продлён срок содержания Петра Павленского в тюрьме Флёри-Мерожи ещё на 4 месяца .

Максимальная санкция за умышленный поджог во Франции — до 10 лет лишения свободы и штраф до 150 тыс. евро.

Да, это не задорный и здоровый русский авангард начала 20 века!

И тем не менее, по мнению ряда искусствоведов, художников, писателей, журналистов, Пётр Павленский является талантливым художником, «Репиным нашего сегодня» (Глеб Морев), а его акции следует трактовать как разновидность авангардного искусства. Это когда он проводил свои акции в России. И что-то не слышно этих деятелей после акции во Франции….

В то же время, по заявлению Менделевича, с точки зрения государства, обывателей и следствия Павленский — хулиган, экстремист или психически больной. Подобное неоднозначное отношение к его акциям приводило к тому, что почти после каждого задержания его направляли на судебно-психиатрические освидетельствования, заканчивавшиеся констатацией полной вменяемости Павленского.

Из «Записей текущего», часть 1.4.1

 «Сатурн русской революции», http://www.proza.ru/2017/02/04/2060

и часть 1.3. «Имена» http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

26. Осеннее золотое затишье

12.10.87. Два дня пробыл в золотом царстве растений – работал на даче, обрезал деревья, шиповник боярышник, копал землю. Золотящее все вокруг мягкое осеннее солнце.

 Когда едешь на автобусе то видишь «поля в вечерней жалобе» (Цветаева), голубую дымку в долинах, ровную оземь, зеленым ковром покрывшую одно из полей, отдыхающее под паром вспаханное поле с другой стороны дороги.

«И бороны

 в рыжих отвалах борозд»

(Каблов «Грохнул!..»)

Люди в автобусе, не смотря на давку, какие-то притихшие — осеннее золотое затишье зашло в них.

И мчится автобус с осенними дачниками среди полей замирающих дач, мимо циклопического заброшенного песчаного карьера, покрытого рощицами и маленьким озерком на дне, мимо обкомовских дач за высоким забором, отрезающим от Волги дорогу, мимо пустыря со строительным мусором.

Въезжаем в Спартановку, и закружился вокруг город, дома, люди, машины, магазины, уличные базары, светофоры.

Из «Записей текущего» Часть 1. 4. 2. Вторая волна 10.11.87. — 14.11.87.

http://www.proza.ru/2017/02/06/1602

27. Нужно жить!

14.12.87. Хотя это у меня впервые, но так и хочется сказать: "Прощай молодость!" (39 лет!). Да она и так прошла, теперь это и в душе понятно. Но нужно жить, жить бодро, весело, работая и наслаждаясь жизнью, какой бы она ни была. Таков путь философа. Трудности становятся страданиями тогда, когда мы хотим страдать. Тело наша распадется — это неизбежно, тело наше будет болеть и это неизбежно, но дух наш должен укрепляться и просветляться от накопленной нами мудрости, прожитой уже жизни, впитанной красоты мира. Мы должны видеть не только красивое и здоровое тело, но слышать мудрую и ласковую речь, делать добрые дела, быть иногда отшельниками — жизнь будет продолжаться! еще ТРУД — наш верный добрый слон, ведущий нас по жизни.

Труд должен быть огромным, иначе мы будем мелкими.

Из «Записей текущего» Часть 1.3. Имена

http://www.proza.ru/2017/01/30/1976

28. Дневник Толстого

29.05.88. В «Дневнике» Толстого столько много мыслей, что его можно читать бесконечно, как Библию. Вчера меня особенно поразила мысль – люди учатся летать, но не учатся жить любовной жизнью. Это все равно, если бы птицы начали учиться ездить на велосипеде.

Хотя на счет летания обычный толстовский перегиб, на который все и бросаются как на красную тряпку, а вот о главном – любовной жизни – и слышать не хотят. А мысль ведь верная! Чего только мы не учимся делать, кроме главного своего человеческого дела, того дела, на которое способен только человек.

И именно в неожиданном сопоставлении с попытками летать (делом, возвышенном, романтическим) мысль о любовной жизни выглядит и неожиданно и убедительно.

1.2.  Выдержки из «Записей текущего» (1986-1988г.)

1. Первая гроздь

1.    Как будто я с усилием открыл тяжело-скрипучую дверь — так я начал эти записи. Я карабкался из сильнейшего утомления — физического, душевного, эмоционального. Но было ощущение, что я еще не всего растратил себя, что еще не предел моих возможностей.

2.    Все испытать или хотя бы все почувствовать. Почувствовать себя летящим дождем, черной пористой почвой впитывающей влагу, посмотреть в небо глазами луж. Это чувствование в окружающее дополняет нашу активную деятельность отношения с людьми.

3.    Жизнь не уничтожалась, а делала необходимую работу неуклонно, со всем напряжением, как с отрешенностью от царящей где-то красоты, как это бывает при выполнении долга.

4! Жизнь отвоевывает себе место в любом царстве необходимости.

5. Обычные коловращения жизни... А жизнь у человека одна — как он ее проживет, так и проживет. Второй раз прожить не удастся, по-другому не удастся...

6! И все же... почувствовать себя одиноким желтым листом, летящим с дерева в холодеющем осеннем воздухе. Почувствовать себя самим этим воздухом, легко, свободно и огромно текущим над поверхностью земли.

7! Книжный мир удвоил реальность Исторические и художественные персонажи не умирают — живут с нами, окружают нас. И отношения с ними важны для нас, так как они могут изменить отношения живым людям. Одни книги открывают нам двери и в них. Другие мы ощупываем, как слепец ощупывает выпуклости сосуда без отверстия. Книги-паразиты крадут у нас время. А есть еще книги, которые наполняют нас сладкой отравой, ослабляют нас.

8! Нам почему-то мало живого мира, живых людей. Мы отчуждаем себя за чтением, видим в себе много незаполненной пустоты, чувствуем голод пустых клеток мозга. И, наполняя эту пустоту, вдруг получаем еще больше места в себе для вновь открывающегося новыми сущностями мира вокруг.

9!! Мы общаемся непрерывно с небольшим количеством людей. И все равно умудряемся лишить большинство из них своей любви, а значит и себя ее лишить. Как мы умудряемся делать это? Может быть мы не понимаем главных ценностей этого мира, не понимаем этих ценностей в себе, не продуцируем их? Сухое, эгоистическое "я" заведенная каким-то равнодушным механиком машина бегает по этой жизни, добиваясь нелепых, мелких целей. Бегает эта машина исправно, бегает по проложенным для нее рельсам, а кто-то из ее создателей глядит с довольной ухмылкой на творение свое. Но в машине этой могут вдруг произойти какие-то необыкновенные превращения, и она неожиданно бежит с путей своих в луга свободы. Великий разум может проснуться даже в глупейших из нас и будет он учить нас. И почувствуем мы влажные толчки своего сердца, сладостную силу великих инстинктов, освобождающую энергию радости и увидим распахнутые глаза, смотрящего на нас человека, и душу его, и любовь его. И трудно нам будет удерживаться в теле своем, не коснувшись этого близкого человека...

10. Жизнь наша — не одна широкая дорога, но множество разделенных тропинок, бегущих по самым различным местам.

11. Ослепительно белый лист чистой бумаги перед началом Творения...

12. Извечная привычка зависеть от других, поддерживать с ними так называемые дружеские отношения. Так утрачивается вкус к одиночеству.

13. Никакое из занятий не дало мне большего наслаждения, чем чтение, причем чтение мыслей, совпадающих с твоими не воспринимается как банальность. Важна форма их выражения.

14. А почему невыносимо одиночество для многих людей? Это сидение на лавочках, перемывание пустоты, теперь еще и телевизор, книги для убивания времени. И я убивал время. Убийца времени.

15!! …почувствовал бы эти минуты счастья, принял бы их как должное, как обычное состояние. В нашей воле, конечно, перестроить свою жизнь так, чтобы было минимальное количество помех от ненужных контактов и т. п. Упростить в этом смысле жизнь, уменьшить круг знакомств, точнее перестроить этот круг. Не сходиться со случайными людьми, хотя и не отталкивать их. Доброе отношение к людям прежде всего.

16. После хорошего отдыха легко пишутся стихи, Ясно, ведь стихи требуют огромной комбинаторной работы мозга. Вообще, для творчества нужно готовить себя не только духовно, но и физически.

17. Объективно мир вокруг не для того существует, чтобы чинить нам зло. В этот мир нас ввели пожить и порадоваться на какое-то мнговенье по сравнению с периодом небытия до рождения и после смерти.

 И только сами себе мы портим жизнь. Ввязываясь в какие-то искусственные ситуации, Зачем? Зачем нам дан рассудок? Где наша цель, благодаря которой тысячи наших мелких дел объединяются в дело нашей жизни? Не будет такой цели, не будет m счастья. И не жалуйся тогда понапрасну.

Не идти на поводу ни у кого. Не порти жизнь никому. Неужели мы не можем устоять против ворчания близкого нам человека?

18! Быть самим собой, не дать себя заболтать. А если не знаешь куда деться — крути педали велосипеда, бегай, плавай, ходи по лесу. Наконец, просто пиши — письма, дневники, описывай себя.

19! Мне кажется, что познание себя, сам процесс этого познания дает душевное здоровье или, во всяком случае, душевную зарядку.

20. Быть великаном и идти вперед, не подстраиваясь ни к кому, не делая из себя дурачка, идти и идти добрым великаном, излучая свет.

21. Странное дело: мелкие удары судьбы или грубость в детстве и юношестве мы переносим легче, Чувствуем острее, но физиологически это захватывает нас меньше. Радость, похвалу — наоборот.

22! Курильщик в стрессовой ситуации тот час же хватается за сигарету — он нашел способ уменьшить психический дискомфорт. Алкоголик тоже. Нормальный человек должен иметь свои средства. По-моему, полезно имитировать паузу курильщика: постоять, посмотреть вдаль, а значит и внутрь себя.

23. Не давать красть у себя время, не давать забалтывать себя — с одной стороны. Не превращаться в деловую машину, не имеющую роскоши человеческого общения, — с другой.

24!! Нужно жить в своем мире, узнавать посланцев из своего мира.

25. Дневник любого человека неизбежно будет содержать интересные мысли, если его ведут регулярно, живут с ним. Эти мысли продиктует сама жизнь.

26. Мне кажется, что у многих, если не у большинства, поэтов были сложности с родителями или не было матери, или родители развелись, (Высоцкий), или был тяжелые по характеру отец (Некрасов). У Горького детство надломил дед. И эти травмы и надломы детской психики не проходили даром, преломляясь у каждого в творчестве по своему.

27! Я осторожно беру эту тетрадь, как будто в ней содержится какой то хрупкий мир. А он как раз и не хрупок этот мир. Он прочно остался в прошлом. И там в прошлом ходят и разговаривают люди, растут деревья, бегают собаки. А я тот же самый, живу и там и здесь одновременно. Нам дано безраздельное право в любой моментах отправляться в этот мир, все дальше и дальше отдаляющийся от нас. А на его место становится более близкий по времени мир. Череда нищих миров... И мы их полные владельцы, только изменить ничего не можем. Изменять надо сейчас в мире действия.

28. Мне было 8 лет, когда умирал от воспаления легких. И я почти забыл обо всем этом. Но там, 30 лет назад, я снова умираю и выздоравливаю. Ничто не может отправить меня на тот свет 20 лет назад, хотя тогда это было так легко. Я стал неуязвимым в прошлом. Вот вам и хрупкий мир из тетради.

29. А еще у меня подозрение, что болезнь лечит нашу нервную систему. Слишком уж мы спокойны становимся ко многому.

30. Когда много спишь, то ночью не спится. Нападает тоска, ощущение уходящей жизни. Становится так невыносимо, что лучше не пытаться заснуть — в полудремотном состоянии начинают рождаться "чудовища".

31. И вдруг ощутил Космос, душа моя уносила в другие галактики. Я был загипнотизирован. Как не смешно, но это было очень серьезно, и я до сих пор уважаю себя десятилетнего. С тех пор и образовалась во мне бездна, великое счастье занятия наукой, а потом и, литературой. Я разучился жить нормальной жизнью. Но и оторваться от этой обычной жизни не мог. И приносила она мне горести, так как видел все увеличенным и раскрашенным на мой манер. Желание мирские и чувственные редко исполнялись, а то, как много необычного было в моем детстве, я не понимал. И чтобы не разрываться от тоски из-за воспоминаний, я убивал их. Теперь нужно восстановить их постепенно, по кускам. Теперь мне кажется, что в детстве я был значительнее, чем сейчас. И не только я. И сейчас встречаю детей, к личности которых, душевной их цельности, чувствую уважение.

32! Разлитая вокруг радость и красота. Надо их уметь собирать все, быть резонаторам этой вибрации жизни.

33. Мне кажется, что я как шмель пролетел над цветами жизни. И пусть был коротким и недолгим этот полет, но в полной мере я увидел великую Красоту и Гармонию жизни, почувствовал ее радостную трепещущею суетность, я описал несколько цветов (дела и любовь моя), вооруженный жалом и имеющий яд, не обращал я их против других шмелей. Но пауки избегали меня. Но смею ли я сравнивать себя со шмелем, королем цветов? Лети шмель, мохнатый, сильный, мирный. Не трожьте его, пусть он летит к цветам своим. Лети шмель! Я не рожден шмелем, но я вселюсь в тебя, и будут цвести и благоухать цветы, питать нас нектаром, а мы будем опылять их и мир наполнится цветами, и солнечный цвет соединит нас в одно.

34! Какими только способами мы нe пытаемся созидать свое счастье! И мы то пытаемся собрать его по кусочкам, то ищем какие-то тайные тропинки к нему. А оно, невидимое, стоит рядом, огромное, ручное, широко улыбается. Но мы не видим его, что-то случилось с нашим зрением.

35. Есть в нас какое-то существо, которое радуется.. даже когда нам плохо. Иногда оно сжимается до точки, но даже на похоронах живо и с любопытством глядит на мир, Оно как бы говорит в такие моменты, что все делается в согласии с законами природы. Те, кто придавливают в себе это существо, могут стать очень деловыми людьми: никто не помешает им больше быть целеустремленными. Но если это существо вырастить в себе так, чтобы оно заполнило всю вашу оболочку, то деятельность ваша будет еще более неутомимой — деятельность пророка, революционера, может быть, хорошего семьянина.

36. Самое лучшее — это надеяться на свою память и все первичное хранить в ней и активно использовать.

37! Спокойно. Только спокойно. Всегда нужно быть готовым ко всему. Нужно быть готовым выступить в дорогу. Идти, испытывать лишения и трудности. Помнить, что внутри ты всегда остаешься неуязвимым. И внутреннюю твою среду не загрязнить никому.

38. Мысли выплывают вдруг, как пузыри воздуха в озере. Что-то там рождается на дне. А бывает и другое состояние, когда мысли текут потоком.

39. Не нервничать. Не переставать быть великаном. Нужна уютная, мягкая мания величия, как говорит Леви. И уж не болезни ее сбить.

40! Реальная жизнь подвергает сильным испытаниям взгляд на сущее как на красоту. Что-то злое, завистливое и трусливое находит массу способов испортить эту красоту. На все это можно было бы не обращать внимания если бы эти "нечто" не переходили в наступление не только на красоту, но и на добро — высшую ценность бытия, не пытались бы подмять под себя всех, кто их слабее. И вот в столкновениях рождается некоторое равновесие, вернее, некоторое временно устойчивое состояние, поддерживаемое явными и тайными "вооруженными" действиями сторон. И внутренние проблемы личности, самосовершенствование, становятся вдруг чем-то смешным. По истину нужны большие силы для устойчивого проведения своей линии.

Нельзя в тоске набираться гадости окружающей жизни„ как и нельзя плыть по течению. Нужно взять "посох, в котором все лучи и идти своей дорогой.

41! Надо жить так, чтобы не от чего было бежать. Надо всегда идти навстречу лучшей жизни, не бежать от худшей жизни в другую плохую жизнь.

42. Надо дружить со временем. Использовать энергию его потока, совершать омовение временем. Мы мыслим больше пространственно. А мыслим временем в экстремальных ситуациях — тут и мы можем почти остановить время.

43! Откуда у некоторых людей уверенность, что они имеют право судить? Бывают. ситуации, когда положение 'Не судите, да не судимы будете" правильно. Не судимы будете своей собственной совестью.

44! Простая мысль — не расстраивать себя по пустякам. Нужно сохранять силы для больших дел главное сохранение свежести головы, а эту свежесть теряешь при пустопорожней болтовне. И надо оставлять силы и свежесть ближним своим, тем, кто в вас действительно нуждается.

45. Удивительно, но мы живем не задумываясь, не формируя свой идеал жизни, нам его навязывают — может быть и хороший, но чужой. Мы невольно продаем свою душу случайному.

46! А дух хочет покоя и красоты. Сотвори для него храм у себя в душе, огороди его от тягот дневных и забот, пусть парит он в праздничном храме в великом молчании ночи. Помилуй его, успокой его рокотом морских волн. Моря ведь достаточно в твоей душе. Введи его в леса, где бродил когда-то, вознеси в горы, выше, к снегам, к самому небу, дай сбежать ему с этих гор веселой горной речкой, дай услышать ему звонкую песню бегущей воды. Не стесняйся, ты волен дать свободу духу своему, завтра ты снова впряжешь его в телегу дел твоих, а сейчас пусть летит твой дух в простора души твоей, в мире, сотворенном тобой.

47. Наша обязанность — не быть слабым.

48!! Красиво звучит: надо лететь к свету. Нет. Надо лететь во тьму со своим фонариком.

49. Сделал шаг и не упади, круче дорога, больше усилий. Не надо останавливаться. А если упал, то вставай. Сделайте вдох, сэр! И выдох. Если сделали ошибку, то не только исправьте ее, но и принесите искупительную жертву. А главное, не увеличивайте своих притязаний там, где их вообще быть не должно.

50. А я не могу даже просто пройти по улице — нет времени. Ведь это тоже болезнь, извращение жизни.

51! Помощь приходит к нам неожиданно, не надо только ждать ее. Надо прежде всего пускать в ход все свои силы. К избранным духа помощь придет сама.

52. Меня пьянит ощущение жизни. Болезни. несчастья проносятся, как мусор. Бьет по мозгам усталость. Жалят обиды, причиненные мне и мною (эти особенно). Но перед сном я начинаю расти над всем этим, меня уносит куда-то вверх, я плыву в какую-то великую темноту. Это тоже ощущение жизни. А днем — передо мной обнажается весь вещественный мир: живые существа, предметы, солнце, река. Глаза людей и вещи смотрят на меня...

53! Речь идет не о правильности или неправильности мыслей или их значимости. Речь идет о четкости и энергичности мышления, о внутреннем ощущении концентрированности и чистоте, ясности мышления (без помех со стороны второстепенного). Энергия мышления вызывает ощущение правильности мышления, вдохновения, внутреннего видения сущностей. Предмет нашего мышления преображается, мы вдруг видим невидимое раньше. Обнажаются корни. Пространство преобразуется. А ты летишь со скоростью света сквозь мир, возникающий в твоей голове, мир оживших идей. Кажется, что внутри тела образуется огромное пространство, в котором несется мыслящая точка твоего существа.

54. Ночью вдруг находит такая ясность мысли, и бодрость, и спокойствие. Может быть потому, что в ночные часы мы имеем полную свободу и принадлежим самим себе? Ночь еще хороша тем, что ничего не происходит раздражающего нас люди спят, удивительно как долго они спят! Так, кажется, когда сам не спишь. Люди спят, копят в себе силы. Безмолвие. Неужели оно должно нарушаться днем бранным словом, руганью, ленью, стенаниями и вздохами. Для этого разве дается такой долгий-долгий сон?

55. Когда смотришь на спящего человека, то видишь, как в нем, в телесной его оболочке живут сны, как страдание или радость изменяет его лицо. Тени снов пробегают по лицу изнутри. Смотришь на спящего человека и видишь, что сон — это огромная жизнь. Просидите около спящего человека хотя бы час, и вы почувствуете, какой поток энергии проносится через него.

56. Люди спят и живут во сне дополнительными жизнями. Сны пролетают сквозь людей, крутят ветряные мельницы мозга.

57. Хорошо работает голова, тишина, ощущение огромности мира вокруг, легкий полет души.

58. Кажется, кромсают ятаганом нейроны в мозге, целые участки в развалинах, в обломках. Крысы в черепе.

59. Мне грустно становится иногда представлять множество все умнеющих и умнеющих интеллигентов, вкрапленных в огромное тело России, тихо читающих мудрые книги, прогуливающихся в парках, тонко оценивающих произведения искусства. Они молча отходят от жизни. Они, как альфонсы, паразитируют свою интеллигентность на народном труде. О боже, они читают и понимают Толстого. Но землю не пашут! Они очень дорожат своей тихой, полной "духовности" жизнью. Но работают они мало. Это почти закон.

60. Что есть в каком человеке? Каков необходимый обязательный набор его? Изначальный набор? Любой из нас может сотворить и добро и зло. И зло тоже заложено в человека? Ну и пусть заложено. Заложено, как и подверженность болезням. Зло — болезнь мозга. Ошибочные программы нашего компьютера.

61. Гений и злодейство несовместимы, а в каждом человеке есть добрый гений.

62! Откуда в нас это чувство несчастности? Этому несомненно есть причины: аморальная или бесполезная жизнь, нездоровый образ жизни, страх, недостаток человеческого общения...

63. Хочется одного — длинного рабочего дня в уединении. Мастер должен работать один. Все своими руками. Без отвлечения и дерганий. Надо уметь так работать.

64. Одно из самых приятных ощущений — это когда начинает проходить головная боль. Расправляются сосуды, становиться легко и счастливо.

65!! Я не хочу навязываемых мне удовольствий, например, телевизора, пустого разговора. Но на это приходится все жe идти, если живешь с людьми. Не хочется обижать их своим уходом. Тут-то "умный человек" и должен сказать о пользе умения отказывать. Да... Но тут есть и третий путь: брать инициативу в свои руки, говорить о полезном для всех заинтересованных сторон, обрезая сорные ветви пустого разговора.

66. Куда я иду? Человек строит себя в течении всей жизни, как дом. Он есть не только то, что он есть в данный момент, но и то, чем он был за всю свою уже прожитую жизнь. И еще то, куда он идет. Будущее уже существует в человеке.

67. Как обидно было бы перенестись вдруг лет на 20 вперед и узнать, что ты прожил серую, никчемную жизнь.

68. Дети в очках, у двоих язва, есть диабет, у половины сердечно сосудистые заболевания есть в букете нездоровая поджелудочная железа, остеохондроз, сколиоз, и плохо залеченный туберкулез... И это компания отнюдь не самая болезненная, во всяком случае, все пили водку. И это русский народ, он в большинстве такой.

69! Мысли, мечты причудливо переплетаются и непрерывно текут. Скуки никогда не испытываю. Напротив, в одиночестве этот внутренний мир расширяется, чувствуешь в себе огромное пространство, в котором свободно парит некий Абсолютный Дух.

70! Нужно диалектическое единство одиночества и общения. Так жили и живут охотники.

2. Вторая гроздь

Продолжение выдержек из «Записей текущего» (1988 г.)

1.    У меня новые отношения со временем – субъективно я уже не существую, только в один момент времени, и свободно перемещаюсь по оси времени, как костяшки счет на проволоке.

2.    Все дни до этого были испытанием — день резко менялось иногда – то мороз, то оттепель, как маятник, строго каждый день.

3.    Моя религия сейчас – ясность в голове, вообще ясность.

4.    Ужасно, когда ощущаешь, что настоящая жизнь хлопает крыльями где-то без тебя. Поэтому нужно прожить несколько разных жизней – меня, например, всегда разрывает желание к жизни бурной, деятельной, на подмостках и к жизни уединенной, размышляющей. А почему разрывает? Это желание должно соединять разные мои части в одно «Я».

5.    Есть нечто божественное в этом белом чуде, летящем на нас с неба.

6.    И опять это гнусное отчаяние уходящей жизни, бесполезно проползающее время.

7.    Унылая какая-то зима. Только изредка идет освежающий всех снег.

8.    Вдруг понял, что не писать для меня – это умирать, физически… . По крайней мере, вредно для здоровья. Когда я писал «Снег», я был просто в гипнотическом состоянии, был счастлив. А сейчас нет этого писания, нет и состояния радости. Это также верно, как и необходимость выразить себя писанием при радостном ощущении жизни. Короче говоря, дневник – это спасение. Как и другие писания.

9.    Несмотря на то, что поздно лег спать, в 6 утра проснулся свежим необыкновенно – снег. Это мое исцеление.

10. Жизнь вдруг суживается до одной мысли: жить, жить, не умирать.

11. Это стресс, паника в организме, которая, может быть, усиливает, ускоряет болезнь. Но именно в этом состоянии должно проявиться все величие человеческого духа.

12. А что я, собственно, испугался? Ведь я испытал уже в жизни почти все – что еще нового может быть? Я в полной мере насладился красотой мира и описал это в «Записях», в «Гаре», в «Опытах с зеркалами», выразил себя практически во всех сферах деятельности. Только вот не нарисовался еще, но это еще можно успеть.

13. Можно смело идти навстречу неотвратимому, не пятясь назад, не предаваясь страху. Как прекрасно садился в мае 87 в золотеющем вечере – тихо, плавно, естественно-изящно. Так и надо заканчивать жизнь. И в этом последний интерес – тут и станет ясно — мелкая дрожащая тварь или мудрый человек, который прошел свою жизнь и незачем ее продлевать.

14. Но депрессивное состояние может усиливаться и под влиянием литературы, музыки, кино, несущих «гнилое» содержание. Поэтому задача философии и искусства не только объяснить мир, но и поддержать человека, упавшего духом.

15. В современном загрязненном мире иммунная система ослаблена, она расшатана огромным «ассортиментом» загрязнений.

16. 21.02.88. Снег идет тайком — по ночам.

17. Мир вообще сереет, когда выходишь из онкологической клиники.

18. Онкология – область не только медицины, но и социальная, но и философское, психологическое. Как нигде, здесь тесно соприкасаются медицина с религией, с проблемами сохранения духа перед миром Смерти.

19. Я тоже добавляю: «Тут, как говорится, сам обманываться рад».

20. Беспомощность человека перед лицом неизбежной смерти? Нет, многие выкарабкиваются. И поэтому нельзя терять надежду. И что еще важнее – нельзя терять лица. Ибо после смерти ты никому ничего не объяснишь, не оправдаешь своего малодушия.

21. Жизнь должна себя исчерпать.

22. Впечатления быстро стираются, притупляется их острота – надо записывать по горячим следам.

23. Опять потянулись дни неясности.

24. Мысли были только человечьи.

25. И напрасно природа скакала и резвилась вокруг меня.

26. (Я вышел из дома, забыв все). От себя я далек сейчас, ничего в себе не слышу…

27. Слабость? Нет. Ее я не чувствую. Но, кажется, что я хожу среди людей не как маленькая моська, а как большой слон.

28. Вчера я был несправедлив к природе – даже в горести мы не должны быть к ней равнодушны. Нельзя разрывать слияние с ней. И хотя наше восприятие не может быть одинаковым в радости и горе, но единение с ней должно быть всегда. Природа чистит все, даже горе.

29. Стереотипные занятия, однообразная информация создают стереотипные бедные мозговые структуры.

Это же можно сказать и об однообразном общении. Предельный случай – общение программиста с машиной, во многом заменивший ему человека, или книгочея с книгой – этих однобоких личностей уже давно описали.

Опубликовано на стихи.ру и проза.ру

1.3.  Оу — или мир Уилера

(монолог имперсоналиста)

Уиллер признал все мировое пространство пустым.

В мире ничего нет, не было и не будет, кроме абсолютного вакуума.

Существует только абсолютная пустота. Нет ничего в мире кроме пустоты. Пусто везде. Пусто, пусто, пусто… И только время стучит в этой пустоте. Возбужденная пустота в голове, искривленная пустота вокруг.

В вакуумной пене возникает из суперпространства сам Уилер. Пузырится. Меняется, флуктуирует метрика пространства. Геометрия резонирует между различными конфигурациями. Мир упорядочивается в соответствии с разумом Уилера. И вместе с Уилером ищет назначение и непреложную цель в жизни человека.

Все происходит из пустоты, подлинной сущности мира. Все уходит в пустоту, испытав блаженство мнгновенного существования.

Уиллер появляется как дух, создающий все многообразие мира, все его формы, все переплетения отношений из одного начала – пустоты. Свобода, воля, чувства с их болью, противоречия мысли, счастье, слава, наслаждения – находят свое место в непрерывно меняющейся пустоте. И кружатся в вакууме индивидуумы — мы. Индивидуумы во всеобщей духовной пустоте. Обособленность этих индивидуумов ничтожна, ибо сами они состоят из всесвязывающей пустоты. К чему ведет все познание внутренне связанных индивидуумов? Разве не к осознанию этой всеобщей связи?

Комментарии.

1. «Оу — или мир Уиллера» своего рода пародия на теорию Уилера. Но в этом эссе сказывается и определенное влияние философии Гераклита и Гегеля.

2. Джон Уилер – американский физик-теоретик. В начале 60-х годов, обобщив труды Клиффорда и Эйнштейна, он попытался создать всеобъемлющую теорию, основанную лишь на геометрии пустого пространства-времени. Он назвал свою теорию геометродинамикой.

Хорошей иллюстрацией идей Уиллера может служить его модель электрического заряда. Уиллер предположил, что электрическая заряженная частица могла бы представлять собой торец крохотной трубки – «кротовой норы», проходящей через другое измерение пространства и соединяющей с привычным нам трехмерным пространством в том месте, где во Вселенной находится частица с противоположным зарядом. Согласно этим представлениям, в источниках электрического поля нет необходимости: нужны лишь «дыры» в пространстве, засасывающие в себя электрические поля.

Неудача теории Уиллера отчасти обусловлена тем, что она ограничивается четырьмя измерениями. При полном числе измерений, равном одиннадцати, резко возрастает разнообразие и сложность физических структур, которые удается построить.

3. Это эссе я написал, не будучи осведомленным еще в буддизме. Это был своеобразный этап духовного развития, движения духа во мне. Человек многое ощущает в себе, в том числе, и некоторый безличностный аспект духовного.

Это ощущение далеко выходит за рамки нашего «я» к ощущению духовности разлитой в мире. Предельным выражением этого безличного аспекта является пустота.

Но это неполное знание. Духовность имеет двойственную природу — личностно-безличную. И безличностностная духовность, некий духовный мир, пропитывающий весь внешний и вещный мир, порождается личностями. Высшая духовность – высшими личностями.

Рис. Модель электрического заряда Уиллера.

Из «Записей текущего», 1990 г.

Скачать полный текст книги в формате Word

© Каблов В.Ф., 2018