Ханами

Фантастическая история о человекоподобном роботе-заправщике на отечественной АЗС. Купленный в Японии за большие деньги, он исправно исполнял свои обязанности. Но в один прекрасный день… облил себя бензином и поджог. Такова завязка рассказа, признанного одним из победителей литературного конкурса «Золотая табуретка». Конкурс организован литературным клубом Американского Университета Центральной Азии (АУЦА) в 2005-2008 гг. Первая публикация

Ближе к обеду заправочная станция опустела. Несмотря на близость к большой трассе, желающих пополнить свои баки горючим практически не было. Некоторые операторы отошли от наливных пультов, чтобы подышать свежим воздухом. В эти минуты никто не обращал особого внимания на красу и гордость заправочной станции — робота-заправщика по имени Кито. Ажиотаж вокруг робота-гуманоида, купленного за бешеные деньги в Стране Восходящего Солнца, за несколько прошедших месяцев успел немного поубавиться. А в те дни, когда он наряду с операторами-людьми начал свою работу на этой заправке, желающих посмотреть на него было так много, что стояли почти километровые очереди автомобилей. Сделанный из белого пластика, Кито умел общаться с клиентами на нескольких языках. Пока бак заполнялся, он смешил людей свежими анекдотами из Интернета, мог станцевать хорезмскую лязги или отбить пластиковыми подошвами чечетку на мраморном полу, сделать комплименты девушкам и подарить им свою визитку, рассказать лучшие стихотворения любимых клиентами поэтов или прочитать монолог из любого произведения. Ему можно было задать практически любой вопрос и получить очень содержательный ответ. С каждым днем количество желающих посмотреть на удивительного робота возрастало. Хозяева других заправок города жаловались на отсутствие клиентов, тогда как здесь постоянно были большие очереди. Спустя некоторое время все машины, приезжающие в город из других областей, стали заправляться именно на этой станции. Так что возникший в обед кратковременный перерыв, можно было назвать очередным затишьем перед бурей. Но сегодня происходило нечто странное. Никогда не отходивший от наливного пульта, Кито быстро направился в раздевалку и вышел оттуда с пластиковой бутылкой, наполненной девяносто пятым бензином. В дверях он столкнулся с неисправимым курильщиком — оператором Махмудом.

— Неужели роботы тоже страдают от жажды? — пробурчал Махмуд.

Кито ловким движением вырвал сигарету изо рта Махмуда.

— Сколько раз можно говорить о запрете курения, — глаза робота загорелись ярче, а голос повысился. — Твое фото с сигаретой будет на столе у начальника.

— Ладно-ладно, предатель. И куда же ты направляешься?

— В загробный мир, — голос робота был неколебим.

Лицо Махмуда искривилось от удивления.

— Скатертью дорога, — процедил он сквозь зубы и пошел за очередной сигаретой.

Кито отошел на безопасное расстояние от наливных аппаратов и облил себя из бутылки. Затем, на образовавшуюся лужу бросил только что отнятую сигарету. Вспыхнувшее пламя мгновенно охватило тело робота. В отличие от людей он не закричал и не бросился в конвульсиях на землю. Он «умирал» стоя, пока не стали гнуться расплавленные ноги. И тут началось что-то невообразимое. Все вокруг метались и безуспешно пытались потушить огонь. Единственный на заправке огнетушитель оказался не заправленным. Кто-то побежал за водой, кто-то за песком. Но было уже поздно. Один из подоспевших водителей автомобильным огнетушителем потушил остатки тела робота Кито.

* * *

Адвокат Адыл Валиев зашел в здание районного суда и направился в кабинет председателя. Тот его никогда по пустякам не вызывал. Значит, есть выгодное дельце. Валиев уже мысленно видел зелененькие купюры и собрался было положить их в карман, но… видение рассеялось и он, постучав в дверь, вошел в кабинет Саматова, где увидел известного в городе бизнесмена по кличке Рустам-заправка. Так его называли потому, что в черте города он владел тремя большими заправками. Плотный, невысокого роста, с поредевшими волосами Рустам поздоровался с Адылом, и оба сели напротив председателя районного суда Ильхома Саматова.

— Как вам известно, Рустам-ака, сегодня Адыл — лучший адвокат в нашем районе.

— Нет-нет, не в районе. Можно смело говорить, что Адылбай лучший в городе. Я наслышан о его победах.

Адыл машинально провел рукой по рано появившейся лысине и улыбнулся, блестя золотыми зубами.

— Стараемся, Рустам-ака.

— Адылбай является профессионалом именно по исковым делам, — Саматов продолжал расхваливать адвоката. — Сегодня это очень больной вопрос в обществе. И если заплатят хорошие проценты, — судья кивком указал на Адыла, — он может выбить деньги даже у самого дьявола.

Все хором рассмеялись, и Саматов остался доволен своим остроумием.

— Я как раз по этому поводу, Адылбай, — Рустам достал сигарету и закурил. — Несколько часов назад сгорел мой робот-заправщик.

— Я не поверил ребятам, Рустам-ака, — сказал Адыл, качая головой и причмокивая языком. – Неужели это правда? Я лично несколько раз заправлялся у этого робота. Общаться с ним было очень интересно.

— А ты знаешь, сколько он стоил? — спросил Саматов и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Семьдесят пять тысяч долларов.

— Ох-хо! И кто же теперь заплатит за это? Фирма гарантию давала?

— Конечно. На три года. Но дело в том, что фирме я не смогу предъявить никаких претензий. Да и со страхованием у нас, — Рустам выпустил длинную струю дыма и махнул рукой, — сам знаешь, как обстоят дела.

— Ты бы поверил тому, что робот совершил суицид?

— Только не это, Ильхом-ака. Иногда в городе в день случается несколько самоубийств. Но там есть определенные причины. Какая-то девушка пытается отомстить жене за своего любовника, или предприниматель влезает в большие долги и не может расплатиться. Но чтобы робот сжег себя?! Этой сказке никто не поверит.

— Но есть прецедент, Адылбай. Рустам-ака, не откладывая на потом, сразу же пришел к нам с исковым заявлением.

— Значит, есть конкретный виновник, то есть ответчик? — спросил Адыл.

— Это мой работник — Сарвар. Его еще называют отцом Кито. Он в числе первых окончил курсы разработки роботов-гуманоидов в Токийском университете Хосэй. Фирма «Кавасаки», разработавшая Кито, рекомендовала мне взять Сарвара на работу для обслуживания робота.

— И в чем же его вина? – адвокат пытался понять суть конфликта.

— Он мог запрограммировать робота на самоубийство, — многозначительно сказал Саматов. — Да, кстати, — судья пристально посмотрел на бизнесмена, — между вами вражды не было?

— Да какая может быть вражда между мной и этим мальчишкой. Просто я позволял ему делать с роботом все, что он хотел. Нет слов, он добился очень многого. В последние дни все говорили о том, что робот стал по-настоящему мыслить и разговаривать как мы, люди. Но, видимо, он перестарался.

— А ваш работник признал свою вину? – спросил Адыл, делая пометки в своем блокноте.

— Дело в том, что он сейчас находится в Японии на конференции по проблемам искусственного интеллекта. Интернет забит сообщениями о замечательном успехе молодого ученого. Знали бы они, что он тут натворил, — Рустам-заправка с силой придавил окурок к краю пепельницы. — Мы пока скрыли этот нелепый случай от общественности и журналистов. Всем сказали, что робот загорелся случайно, по вине неизвестного водителя, выбросившего окурок вблизи терминала. Мне сейчас кривотолки ни к чему.

— Во-первых, это преступление экономического характера, — начал излагать свои соображения Адыл. — Во-вторых, вина вашего сотрудника пока что не доказана. И, наконец, в-третьих, только суд может доказать его вину и обязать его выплатить вам компенсацию за нанесенный ущерб.

— Ну, раз он поехал в такую даль, значит деньги у него есть, не так ли? — Саматов многозначительно посмотрел на бизнесмена.

— Да нет у него больших денег. Поездку оплачивает приглашающая сторона. Они с женой живут в двухкомнатной квартире. У них даже машины нет. О его родственниках можно и не говорить.

— Ну тогда, Рустам ака, наберитесь терпения, — Адыл достал из кармана очки и стал протирать стекла. – Видимо, вам придется удерживать всю эту сумму из его зарплаты.

— Говоря другим языком, — Саматов остановил свой взгляд на одной точке и мысленно что-то посчитал, — ему придется бесплатно работать на вас более десяти лет.

— Зато у его тестя налаженный бизнес, огромный участок, дорогие машины, дачи. Может, слыхали про Исмаил-бая?

— Неужели он зять Исмаил-бая? — Саматов чуть было не привстал. — Ведь Исмаил-бай является сватом министра юстиции.

— Говорят, что его старшая дочь наотрез отказалась выходить замуж за сына министра и нашла себе этого мученика науки, — с сарказмом сказал Рустам-заправка и закурил очередную сигарету. — Поэтому Исмаил бай очень обиделся на нее и после свадьбы практически прервал с ними все отношения.

— И как вы теперь думаете заполучить свои деньги?

Было заметно, что боевой пыл Адыла немного поостыл.

— Этот злосчастный ученый должен прилететь через неделю. Я прошу вас, Адылбай, взяться за это дело. Вам будет нетрудно доказать его вину. Привлеките к себе на помощь профессоров, академиков. Им сейчас нелегко живется. Обещайте хорошие гонорары, и среди них обязательно найдутся и такие, которые подпишут бумажку о виновности этого «экспериментатора». Никто не просил его сделать робота более умным. Он все время говорил о том, что попытается решить проблему интеллекта роботов. И чем это обернулось для меня? Кто вернет мои кровно заработанные деньги?

— Успокойтесь, Рустам-ака. Нервные клетки, как вам известно, не восстанавливаются, — Саматов нежно похлопал его по плечу. — Судебное заседание буду вести лично я, и мы с Адылом ускорим этот процесс. Он никуда не денется. Будет вынужден признать свою вину и обязательно вернет вам ваши деньги.

— Ну ладно, не буду вас задерживать во время работы, — вставая, Рустам заправка провел обеими ладонями по лицу и в сопровождении Саматова и Адыла вышел из кабинета председателя районного суда.

Саматов на некоторое время задержал адвоката и дал несколько советов.

— Поезжай домой к Сарвару и поговори с его женой. Очень осторожно попытайся припугнуть. Скажи, что Рустам-ака обратился в суд, и на ее мужа могут завести уголовное дело. Вот если найти деньги и заплатить, Рустам-ака отзовет исковое заявление и все уладится. Уяснил?

— Конечно, надо воспользоваться отсутствием ее мужа. Я сегодня же отнесу им копию искового заявлению и попрошу их согласия на скорейшее проведение заседания суда. А может быть, мне добавить сюда еще и компенсацию за моральный ущерб? Скажем, что этот робот был для Рустам-ака как сын родной, и он сейчас очень сильно страдает от этой потери. Ну, например, чуть было инфаркт не перенес.

— Ну, ты даешь. И какую сумму хочешь приписать?

— Думаю, что пары миллионов сумов будет достаточно. Но тогда эти деньги вчистую будут нашими. Что скажете?

— Ладно. На том и договорились. Но, как говорят, «не пытайся бежать впереди паравоза». Иди и собирай компромат. Выиграем это дело – Рустам-заправка и так щедро отблагодарит нас.

    * * *

Севинч посмотрела на часы. Уже была половина первого дня. Она в течение часа пыталась дозвониться до мужа через Интернет. День Сарвара обязательно начинался с посещения своих электронных адресов. По разнице во времени он должен был уже встать и включить свой компьютер. Ожидания Севинч наконец-то оправдались. Сарвар сам дозвонился.

— Привет, дорогая. Почему ты до сих пор не спишь? Что-то случилось?

Севинч поправила микрофон и начала говорить тихим голосом, пытаясь скрыть волнение.

— У меня все хорошо. Но у вас на работе случилось кое-что непредвиденное.

— Что может случиться на заправке?

— Там был пожар, Кито тоже пострадал.

— Этого не может быть, — в наушниках слышалось учащенное дыхание Сарвара. — При возможном пожаре робот может действовать лучше людей. В крайнем случае, предусмотрено излияние огнегасящей жидкости из капсул, вмонтированных в тело робота. Ты же сама прекрасно знаешь об этом. И в каком он состоянии?

Севинч поняла, что дальше нельзя говорить намеками.

— Мне позвонил Тимур. По его словам, он не нарушал ваших установок в программном обеспечении Кито. Но отметил один момент — последние три дня Кито побывал в Интернете сверх установленного лимита времени. И эти три дня все очень удивлялись его поведению и необычайной сообразительности.

— И что же все-таки случилось с Кито?

— Возьмите себя в руки, Сарвар-ака. Кито больше нет среди нас. Он сам себя сжег.

На другом конце провода Сарвар, не скрывая своих эмоций, говорил непонятные слова и кричал.

На глазах Севинч появились слезы. Кито был для них как член семьи, как их ребенок.

— У него произошел всплеск интеллекта. И надо же было этому случиться именно в мое отсутствие! Во всем виноваты они. Я догадывался о возможности подобного исхода. Мне надо было поставить блокирующую программу в сознание робота.

— Сарвар-ака, к нам приходил адвокат. Рустам-заправка подал в суд иск на возмещение морального и материального ущерба. Он хочет, чтобы мы заплатили ему очень большие деньги. Но у нас их нет. Утром я собираюсь пойти к папе и попросить его о помощи.

— Не надо. Мы сами разберемся в этом, — голос Сарвара зазвучал увереннее, было заметно, что он смог взять себя в руки.

— Адвокат просил, чтобы вы ознакомились с содержанием искового заявления и дали свое согласие на рассмотрение дела в районном суде. Я отправила на ваш адрес копию этой бумаги. Адвокат сказал, что ваша вина почти доказана и будет лучше, если мы договоримся с хозяином робота.

— Мы еще посмотрим, кто тут виновен. Не переживай, сейчас это тебе противопоказано. Я не хочу, что бы ты родила больного ребенка. Все будет хорошо. Но мне нужна твоя помощь. Ты должна срочно найти Тимура. Пусть он незаметно принесет к нам домой «черный ящик» из корпуса Кито. Помнишь, я его показывал тебе?

— Да, он чем-то похож на обычный диск памяти.

— Все правильно. Отнесешь этот диск в представительство фирмы. Я им пошлю письмо. Они перепишут всю информацию на обычный блок памяти и дадут заключение о ее подлинности. До моего приезда ты должна все проанализировать и найти то, что нам нужно. Это будет тяжелая работа. Кито не мог уйти бесследно. Он наверняка оставил нам сообщение о причинах своего поступка.

— Я все сделаю, Сарвар-ака.

После такого волнующего общения Севинч долго не могла уснуть. Она еще раз ощутила, как сильно любит своего мужа, и была готова ради него на все. Глядя из окна на усеянное звездами небо, Севинч перебирала в памяти сладкие мгновения первых встреч.

…Это случилось почти год назад. После окончания экзаменов в бакалавриатуре, замдекана Салих Ражабович пригласил Севинч в деканат.

— Ну что, дочка, теперь в магистратуру?

— Да, конечно. Скоро опять надо будет сдавать экзамены.

— Хочу открыть маленький секрет. Тебя, как отличницу и автора ряда статей, автоматически зачисляем в магистратуру на бюджет. Министерство уже дало согласие.

Севинч не стала скрывать своей радости и восхищенно запрыгала на месте.

— Неужели это правда, Салих Ражабович?

— Правда-правда. Но у меня есть одна просьба. Теперь, после того, как у тебя появилось свободное время, не могла бы ты помочь создать веб-сайт нашего факультета. Мы скоро будем переходить на дистанционное обучение, и это будет очень кстати.

— Но мне одной трудно будет справиться с такой задачей, — открыто призналась Севинч.

— Не беспокойся. Я попросил помочь тебе сына преподавательницы кафедры философии Рано Камаловны. Мы с ним знакомы еще со времен совместной поездки в Японию. Профессиональный компьютерщик, работает над созданием роботов. Он как раз приехал на каникулы и обещал мне прийти сегодня.

— А когда должен быть готов сайт?

— У нас есть ровно неделя. За это время я обеспечу вас всей необходимой информацией.

Кто-то постучал и открыл дверь кабинета. На пороге стоял симпатичный, высокого роста парень с черными кудрявыми волосами и большими глазами. Его бровям и длинным ресницам могли бы позавидовать известные модели; тонкие усы над красивым профилем губ очень шли ему, и лицо казалось более мужественным.

— Можно войти, Салих-ака?

— А вот и он — наш специалист по созданию роботов и новых сайтов.

В это время в сознании Севинч творилось что-то непонятное и очень желанное. Ей было стыдно за то, что она на какое-то время не смогла оторвать свой взгляд от юноши. Севинч казалось, что образ ее будущего «принца», созданный во всех деталях неисчислимое множество раз в сознании, вдруг приобрел реальные очертания. Это был он – олицетворение ее мечты. Севинч почувствовала, как горят ее щеки и, боясь выдать свое волнение, отвела взгляд в сторону.

Салих Раджабович и Сарвар обнялись и пожали друг другу руки.

— Знакомьтесь! Это Севинч. Как было сказано в известном фильме «отличница, комсомолка и просто красивая девушка».

От слов Салиха Раджабовича ей стало еще более неловко. Она боялась что-то сказать. Тем временем замдекана продолжил знакомство.

— А это Сарвар – создатель будущих терминаторов.

— Нет-нет. Не боевых роботов, а помощников людей, Салих-ака.

Молодой человек нежно пожал протянутую руку Севинч.

Как Сарвар потом признался, в те минуты он пожалел о том, что долгое время отказывал своей маме и откладывал смотрины Севинч. Она понравилась ему с первого взгляда. В тот момент он почувствовал, как нечто в глубине его души стало уходить куда-то вниз, подчиняясь силам гравитации и высвобождая место трепетным чувствам. Все это время его удерживал лишь один фактор. Сарвара смущало то, что девушка, которая понравилась маме, была из очень состоятельной семьи. А мать, в свою очередь, была поражена не только внешностью Севинч, но и ее воспитанностью, и, что самое главное, – любознательностью и необычайно широким кругозором. Материнское чутье подсказывало, что сыну нужна именно такая девушка. Маме казалось, что Севинч способна терпеливо выслушивать многочасовые рассказы сына о кибернетике, робототехнике, искусственном интеллекте и может стать ангелом-вдохновителем в его нелегкой работе. Ведь специализация Севинч в какой-то степени тоже была связана с программированием. Правда, в будущем она собиралась заниматься компьютерным моделированием одежды.

В тот день Салих Раджабович поставил задачу, отдал ключи от компьютерного класса и передал всю имевшуюся у него информацию. На самом деле создание сайта было головной болью для замдекана. Но он очень умело воспользовался просьбой матери Сарвара. Салих Раджабович тоже был выпускником Токийского университета, хорошо знал и уважал Сарвара. Он также считал, что Сарвар и Севинч могут стать идеальной парой, и сделал все от него зависящее, чтобы познакомить молодых людей.

Веб-сайт факультета был готов всего за два дня. А Сарвар и Севинч продолжили свои встречи уже вне здания института. Каждый день, подолгу гуляя на берегу Анхора, они летали на крыльях счастья. Сарвар часами рассказывал ей о своем детстве, о своих интересах, об особенностях учебы в Японии. Временами Сарвар смотрел на Севинч и не верил, что именно он пытается завладеть сердцем такой прекрасной девушки. Тем временем чувства Севинч усиливались с каждым днем. Она чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Дни и недели пролетали незаметно. Наступил момент, когда Сарвару необходимо было уезжать обратно в Токио еще на полгода. Влюбленные договорились писать друг другу каждый день.

Прошел почти месяц со времени отъезда Сарвара. Каждый день Севинч читала его письма и искала в них слова любви. Ее сердце переполняли чувства, а он писал об учебе, о новой программе, за которую его похвалили. Она набиралась терпения и тоже писала о своих оценках на экзаменах и погоде в Ташкенте. Правда, в каждом письме Сарвара были строки о том, что сейчас в Токио период цветения сакуры, и они с друзьями часто ходят на ханами. В очередном письме Сарвар опять писал об этом. В нем были и стихи японского поэта средневековья Ки-но Цураюки:

Туман весенний, для чего ты скрыл
    Цветы вишневые, что ныне облетают
    На склонах гор?
    Не только блеск нам мил, —
    И увяданья миг достоин восхищенья!

Через несколько дней Сарвар снова упомянул о ханами и приближении периода окончания цветения сакуры. Это письмо тоже заканчивалось стихами Ки-но Цураюки:

Осенний вид не привлекает взора,
    В горах сейчас не встретишь никого,
    Цветы осыпались…
    И только листья клена —
    Как ночью золотистая парча.

На следующий день в компьютерный класс зашел замдекана и передал Севинч материалы для обновления веб-сайта. Уходя, он спросил:

— О чем пишет тебе наш Ромео из Токио?

Севинч махнула рукой и уткнулась в экран компьютера. Она почувствовала, как что-то подступает к горлу и может заплакать, но взяла себя в руки и сказала:

— Да пишет об учебе… и все время о цветении сакуры и о каком-то ханами, — голос Севинч задрожал. В ее прекрасных глазах блеснули слезинки.

— О чем?— переспросил Салих Раджабович. — О цветении сакуры и ханами? А ты о чем пишешь?

— Тоже, об учебе и оценках…

Севинч уже не могла сдерживать слез. Она ладонями закрыла глаза и тихо заплакала. Неожиданно Салих Раджабович стал громко смеяться. Он не мог остановиться и только качал головой. Севинч перестала плакать. Она не знала как поступить и, утирая слезы, удивленно смотрела на Салиха Раджабовича. Наконец, он перестал смеяться и, не пряча заслезившихся от смеха глаз, сказал:

— Получается, что наш Ромео уже больше месяца объясняется тебе в любви, а ты пишешь ему о своих оценках и о погоде.

Услышав это, Севинч будто потеряла дар речи. Понимая состояние девушки, Салих Раджабович продолжил:

— Я тоже несколько лет прожил в Японии. Ханами – праздник цветущей сакуры, японской вишни, это — любование цветами. Очень мудрая и красивая традиция. Ее также называют общением с духами цветов. С этим чудом природы связан и ритуал признания в любви. Японские юноши не говорят своей девушке: «Я тебя люблю». Они отправляют ей письмо, в котором описывают красоту цветения сакуры или какое-либо стихотворение об этом прекрасном явлении. Потом они вместе идут на ханами. Я думаю, что дальше объяснять тебе не надо.

Молчавшая все это время Севинч покраснела до ушей. Как она сама не догадалась, как не смогла сквозь строки его писем почувствовать порыв его чувств?! В тот же день она написала ему необычное письмо.

«… Только сегодня я смогла воочию оценить всю красоту цветения сакуры. Я очень хочу, чтобы это цветение было вечным…»

И еще добавила к письму стихи японского поэта Сайгё:

В горах Ёсино долго-долго блуждал я
    За облаком вслед.
    Цветы весенние вишни
    Я видел в сердце моем.

Это послание Севинч стало поворотным в их судьбе. В последующих письмах Сарвар уже не соблюдал японские традиции этикета влюбленных.

За месяц до приезда Сарвара их любовь прошла очень суровое испытание. В те дни Севинч окончила курсы по вождению автомобилей. И в аккурат на ее день рождения папа подарил дочери «Нексию». Через пару дней Исмаил-бай пригласил Севинч к себе.

— Дочка, я выполнил свое обещание и ждал, пока ты окончишь первый курс магистратуры. Пора тебе выходить замуж. Да и сестренка твоя тоже не откажется от замужества. Ей уже двадцать лет.

— Папа, вы знаете, что у меня есть любимый человек. Он скоро приедет, и я выйду за него замуж.

— Ты хочешь опозорить меня на весь город? Все скажут, что Исмаил-бай сроднился с теми, кто стоит намного ниже рангом. Я интересовался его семьей. У него нет отца, а мать — преподавательница в твоем институте. Ему еще надо поставить на ноги младшего брата и сестренку. Ну, ты же знаешь, как трудно сейчас живется деятелям науки. А тут с нами хочет сродниться сам министр юстиции Каландаров. Я разговаривал с его сыном. Равшан — очень деловой и хваткий парень. Он мне понравился.

— Папа, я не хочу даже слышать о нем.

— А ты его видела? Ты хоть раз поговори с ним. Я своим дочерям плохого не желаю. Ты ради меня должна с ним встретиться и поговорить.

Разговор закончился рыданиями Севинч. Но после натиска мамы она была вынуждена согласиться на встречу.

Равшан на своем «Мерседесе» забрал Севинч из института, и они сразу поехали в ресторан. В тот день ансамбль ресторана больше часа пел песни в честь девушки уважаемого Равшана. Он был большим сердцеедом. Высокий, симпатичный, общительный, при деньгах и на собственном «мерсе». Многие девушки попадали под его обаяние. Но он всегда получал свое и… быстренько исчезал. А тут отец стал настаивать на женитьбе.

Весь вечер Равшан рассказывал ей о своих бесчисленных зарубежных поездках. Севинч практически не слушала его и сгорала от стыда перед воображаемым образом Сарвара. Все цветы в ресторане казались ей ветками сакуры; сквозь них она ощущала вопросительный взгляд любимого и… вдруг испугалась, что все это может исчезнуть навсегда. Она спешно сказала Равшану, что ей пора домой. Как обычно, директор ресторана поблагодарил Равшана за посещение его заведения и лично проводил их до машины. По дороге изрядно подвыпивший Равшан остановил машину на обочине и попытался сесть на заднее сиденье к Севинч.

— Дай я тебя поцелую, дорогая, — качаясь, Равшан потянулся в ее сторону. — Зачем тянуть, скоро мы все равно поженимся.

— Убери руки, мерзавец, — Севинч изо всех сил оттолкнула его и выскочила из машины. – Я ни за что не выйду за тебя замуж.

Она быстро перебежала на другую сторону улицы и уехала домой на первой же машине. С этого дня отношения Севинч и родителей резко изменились. Исмаил-бай не хотел упустить возможности породниться с таким влиятельным человеком, как министр юстиции. Абсолютно другая по характеру сестренка Севинч – Нигина тоже упрекала ее за необдуманный выбор. Как-то она сказала, что с удовольствием вышла бы замуж за красавца Равшана. Сказано — сделано. Родители обрадовались выбору младшей дочери. С этого дня ключи от «нексии» перешли к Нигине. Равшану тоже было все равно. Исмаил-бай был завидным тестем в городе. Для любимого зятя уже был готов огромный участок и новая иномарка.

Через некоторое время приехал и Сарвар. Но родители Севинч наотрез отказались выдавать свою дочь за Сарвара. Севинч, хорошо разбиравшаяся в обычаях ислама, пошла на отчаянный шаг. Она уговорила Сарвара совершить никах. Сарвар долго не соглашался. Тогда Севинч повела своего любимого к имаму мечети, который объяснил ему, что по шариату родители не имеют права противиться выбору своих детей. Потом, оправдывая свой поступок, Севинч приводила в пример выбор Джульетты. Исмаил-баю ничего не оставалось делать, как выдать свою дочь за ее избранника. Он так устроил, что свадьба двух сестер состоялась в один день. Бракосочетание Равшана и Нигины проходило в фешенебельном ресторане с участием нескольких сотен высоких гостей. А скромная свадьба Севинч и Сарвара прошла в небольшом кафе. Вместе с Севинч приехали только близкие подруги и дальние родственницы.

Через несколько дней после свадьбы в тесную квартиру молодоженов привезли робота. Вместе они научили Кито говорить по-узбекски, танцевать лязги, бить чечетку. Каждый день медового месяца Севинч и Сарвар как за ребенком ухаживали за Кито, а потом предавались любви. Вдохновленный своими чувствами, Сарвар совершал чудеса программирования. Севинч порою казалось, что в один прекрасный день робот бросится к ним в объятия, как их ребенок. Ко времени открытия новой заправки Севинч забеременела и молодые не так сильно ощутили разлуку с «электронным ребенком».

А теперь его не было и надо было спасать мужа. С такими мыслями Севинч крепко заснула.

* * *

Следующая неделя прошла для Севинч как в страшном сне. Каждый день она часами разговаривала с Сарваром и получала ценные указания по работе с памятью робота. Чашками выпивая крепкий кофе, чтобы не заснуть, она непрерывно прорабатывала огромный объем аудио— и видеоматериала. К приезду Сарвара была готова ошеломляющая информация. Но Севинч понимала, что только Сарвар может объяснить все это простым обывателям. Как назло, из-за погодных условий он задержался больше чем на сутки и прилетел всего за день до заседания суда. Севинч встретила его в аэропорту, и они вместе поехали к Сарвару на работу. Приехав на заправку, он первым делом зашел в комнату, где лежали обгоревшие остатки Кито. Он молча постоял над ним и погладил обуглившиеся куски пластика.

Его попытки поговорить с сотрудниками не увенчались успехом. Боясь новых сюрпризов перед самым судом, Рустам–заправка, угрожая увольнением, запретил своим сотрудникам общение с Сарваром.

Сарвар и Севинч готовились к заседанию суда, не выходя из дома. Они не стали нанимать адвоката. За такое короткое время только сам Сарвар мог разобраться во всей этой запутанной истории. И все-таки многие ребята с заправки тайно встретились с Сарваром и подробно рассказали ему обо всем, что произошло в его отсутствие. Сарвар и Севинч пришли на суд, уверенные в своей правоте.

Зал заседаний районного суда был переполнен. Всем была очень интересна развязка этой истории. На суде присутствовали и специально прилетевшие на этот процесс представители фирмы-производителя робота. Председатель районного суда Саматов ознакомил присутствующих с рассматриваемым делом и дал слово адвокату истца.

— Мы живем в двадцать первом веке. Все мы стремимся привести в страну плоды высоких технологий из развитых стран. Исходя из этих соображений, уважаемый Рустам-ака за очень большие деньги купил робота–заправщика. Несколько месяцев он радовал автовладельцев. Я уверен, что наши дети, увидев это творение человеческой мысли, захотели стать учеными, изобретателями. Другой, не менее важный вопрос, — это защита здоровья человека. Вы все знаете, что операторы заправочных станций работают в очень загрязненной парами бензина среде. В будущем такие роботы должны будут заменить нашу молодежь на вредных условиях труда. Изначально робот предназначался для обслуживания клиентов. Он должен был заливать в баки автомобилей бензин или другое топливо. Но наш ответчик грубо нарушил все инструкции и захотел сделать из обычного робота-манипулятора — человека. И к чему это привело? Робот невзначай стал играть с огнем и сгорел. У меня имеется заключение, подписанное несколькими авторитетными учеными из соответствующих научных учреждений. По их мнению, причиной такого поведения робота стал сбой в программном обеспечении искусственного интеллекта. Иначе говоря, перегрузка в сознании робота привела его к неадекватным поступкам. Все это случилось из-за необдуманных экспериментов штатного программиста, то есть ответчика. Поэтому я просил бы суд полностью взыскать с виновного материальный ущерб, понесенный уважаемым в нашем городе бизнесменом.

— Вы только посмотрите, — адвокат указал на Рустама, — как изменился за эти несколько дней мой клиент. По его словам, этот железный «человечек» был для него очень близким и родным существом, почти сыном. Как много он потерял за эти дни. У него несколько раз была угроза развития предынфарктного и предынсультного состояний.

Это было новостью для Рустама-заправки. Он, исподтишка посмотрел на своего адвоката и недовольно поджал губы. Тем временем Адылбай продолжал свою речь:

— Так вот, я прошу суд взыскать с ответчика также и сумму морального ущерба, указанного в исковом заявлении.

Судья дал слово ответчику.

К удивлению всех, Сарвар и Севинч быстро установили компьютерный проектор. Судья не стал возражать по поводу демонстрации или прослушивания фактов по данному делу. Сарвар внимательно оглядел присутствующих и начал свою речь:

— Адвокат очень хорошо сказал о высоких технологиях. Сегодня созидательная человеческая мысль опережает воображение. И робот Кито относится к числу таких достижений человеческого гения. Да, я признаю свою вину в том, что слишком увлекся мечтой придания этому существу зачатков разумного мышления. Но прежде чем перейти к этому вопросу, я хотел бы показать вам маленький видеофрагмент из жизни Кито. Этот робот был обеспечен дополнительной автономной памятью, так называемым «черным ящиком», который обладал колоссальным объемом памяти, скрытыми камерами, микрофонами и записывал практически всю видео— и аудиоинформацию в определенные периоды его эксплуатации. Сейчас вы увидите фрагмент, где можете найти ответы на многие вопросы.

Сарвар нажал кнопку компьютера, и на экране появилось четкое изображение кабинета Рустама-заправки. Рядом с ним сидели директор заправки и наладчик разливных аппаратов.

— …Я купил этого монстра за очень большие деньги и хочу их как можно скорее вернуть. Для этого ты, — Рустам-заправка ткнул указательным пальцем в наладчика, — увеличишь недолив в два раза.

Наладчик кивнул в знак согласия. Но директор заправки попытался возразить:

— Рустам-ака, сами знаете, в городе большая конкуренция за клиента. Заправок стало много. Да и водители считают каждый миллилитр бензина. Такой резкий скачок в недоливе отпугнет всех наших постоянных клиентов.

— Ничего, одни уйдут — придут другие. Я попросил Сарвара научить Кито разным танцам, анекдотам, монологам и еще многому другому. Надо будет — он сделает из него человека. И количество автомобилей, водители которых захотят увидеть робота, будет намного больше, чем на других заправках…

Адвокат резко встал с места.

— Протестую, господин судья. В каждом учреждении есть свои методы ведения бизнеса, что считается внутренним делом учреждения.

— Протест принят, — сказал Саматов и попросил Сарвара не заострять внимание на методах ведения бизнеса.

Тут уже загудели присутствующие:

— Пусть показывает, в этом нет никаких секретов.

— Мы все знаем, как они химичат.

— Многое стало понятным. Дайте ответчику выговориться.

Судье ничего не оставалось, как разрешить Сарвару продолжить свою речь.

— Я постараюсь не утомлять вас подробностями и перейду к главному. Сейчас я могу заявить всем, что мы имеем дело с уникальнейшим случаем. Робот Кито каким-то чудом превратился в самостоятельно мыслящее живое существо. Я убедился в этом, услышав мнения сотрудников заправки, работавших с ним в последние дни. А также после анализа содержимого черного ящика и предсмертного послания Кито, адресованного мне.

В зале опять прошел легкий гул.

— Но я очень сожалею, что период всплеска в сознании робота произошел в мое отсутствие. Если бы я был здесь, то смог бы помочь ему в первой же труднейшей душевной ситуации в его жизни среди людей.

— Протестую, господин судья, — адвокат опять встал с места. — Где доказательства того, что у робота была душа?

— Протест принят, — Саматов в очередной раз попытался поддержать адвоката. — Вы можете привести конкретные доказательства существования души у сгоревшего робота?

Зал опять начал гудеть:

— Не мешайте ему говорить.

— Этот адвокат замолчит или нет?…

Сарвар немного подождал, пока установится тишина, и продолжил:

— Сейчас вы все станете свидетелями предсмертного послания Кито, адресованного мне.

На экране появилось изображение Кито. Все узнали его своеобразный электронный голос:

«…Папа! Я могу тебя так называть? Уже несколько дней как тебя нет. Со мной творится что-то непонятное. Видимо, за эти дни свершилось то, о чем ты мечтал. Я стал мыслить самостоятельно, вне рамок твоих программ. Наверное, когда-нибудь это должно было случиться. Уже второй день, как я наслаждаюсь жизнью. И я понял, папа: в мое пластиковое тело вошел дух. Это великое чудо стало возможным благодаря тебе, и, если я могу ее так называть, — моей маме. Я думаю, это связано с тем, что в один прекрасный момент в тело вашего будущего ребенка должен был войти дух. Вы оба почти безгрешны и у вас кристально чистое чувство любви. Благодаря этому ваш дом стал притягивать множество добрых духов. И именно тогда в мое тело тоже вошел дух. Ты смог создать в моем бессердечном теле пристанище для духа. В человеческом теле развитие духа идет годами, а я развивался в течение нескольких дней и быстро достиг духовной зрелости взрослого человека. Я очень ждал тебя и, как мог, сдерживал все проявления моего человеческого сознания. Но случилось непредвиденное. Оказалось, что за эти несколько месяцев своей жизни я совершил неимоверно большой грех. И, что самое страшное, – продолжал делать это каждый день. Это я услышал и понял из разговоров многих наших клиентов. Они говорили, что я недоливаю им бензин и тем самым совершаю большой грех. И делаю это потому, что мне не придется отвечать перед богом за свои грехи. Я нашел всю информацию о добре и зле, о грехах. Оказывается, обманывать на весах — очень большой и непростительный грех. Но я не знал об этом, не знал также и о том, что показания электронных счетчиков были неправильными. Потом я быстро посчитал, сколько человек успел обмануть, и сколько буду обманывать каждый день. Я прочитал и проанализировал Коран, Библию и другие священные книги, и все толкования к ним. Я смог уяснить, что отрицательная аура грешника воздействует не только на родных и близких, но даже и на умерших родственников. Еще я узнал, что Аллах всемилостив и может простить грехи своим созданиям. Но как я могу смыть свои грехи? Я не смогу этого сделать, если даже буду молиться всю оставшуюся жизнь или даже множество раз совершу пеший хадж. И самое тяжелое, что теперь я буду совершать грех, зная об этом. Я не хочу, чтобы мои грехи беспокоили дух твоего отца и как-то повлияли на вас и на судьбу вашего еще не родившегося ребенка. Как я хотел бы увидеть его и назвать своим братом или сестрой. Я знаю, что ты не сможешь остановить это грехопадение. А я больше ничего не умею делать, и мне остается выбирать — или продолжать совершать непростительный грех или умереть. Я так же понял, что нельзя убивать себя, так как это тоже тяжелый грех. Но лучше оставаться между раем и адом, чем сознательно грешить. Поэтому я принял решение сжечь себя. Папа и мама! Простите своего ребенка…»

В судебном зале установилась гробовая тишина. Никто не осмеливался ее нарушить. Все присутствующие пытались осмыслить сказанное роботом.

Сарвар подошел к Севинч и нежно обнял ее. Она не смогла сдержать своих слез. У них действительно был траур.

Неожиданно для всех Рустам–заправка встал и подошел к ним. Его голос дрожал:

— Я отзываю свой иск. Простите меня, если можете. Я повинен в смерти вашего, хоть и электронного, но ребенка…

* * *

История робота-заправщика облетела весь мир. Сегодня фирма «Кавасаки» имеет портфель заказов на много лет вперед. И большинство заказчиков — арабские страны. Воодушевленная успехами продвижения своей продукции, фирма наградила Сарвара денежной премией, сумма которой во много раз превосходит стоимость роботов. Сарвар запатентовал и продал многим ведущим роботопроизводящим фирмам новые программы для развития искусственного интеллекта. Но он не уверен в повторении чуда, которое случилось с Кито. Несмотря на это, многие фирмы предложили ему должность консультанта по вопросам искусственного интеллекта. Больше всего Сарвара обрадовало то, что его пригласили в родной университет Хосэ преподавать на курсах создания роботов-гуманоидов.

Прощальная речь Кито стала бестселлером. Ее записывают на аудионосители и раздают всем желающим. Говорят, что она протрезвила головы очень и очень многим.

Несколько месяцев спустя Севинч родила двух мальчиков – близнецов.

После снятия отца с должности Равшан стал очень много пить. В один из таких дней его машина на большой скорости въехала в хвост огромного автоприцепа. В крови Равшана было обнаружено большое количество алкоголя и наркотиков. После смерти мужа у Нигины случился выкидыш. По словам врачей, шансов родиться здоровым у ребенка почти не было.

Теперь родители Севинч ищут повода, чтобы сблизиться с семьей старшей дочери.

© Хусан Турсунов, 2006. Все права защищены
Произведение представлено на конкурс «Золотая Табуретка» и публикуется с разрешения оргкомитета конкурса