Отечественная история в жизнеописаниях ее творцов

О выходе в свет серии книг «Жизнь замечательных людей Кыргызстана»

Впервые опубликовано в журнале «Литературный Кыргызстан» №1 за 2006 год

Два мира есть у человека:

Один – который нас творил,

   Другой – который мы от века

Творим по мере наших сил.

               Николай Заболоцкий

В культурной жизни республики произошло значительное событие, не получившее, к сожалению, адекватного общественного резонанса. Начиная с 2003 года, у нас выходит книжная серия «Жизнь замечательных людей Кыргызстана» («ЖЗЛК»), представляющая собой оригинальный художественный проект. К настоящему времени вышло уже девять книг – число, символизирующее на Востоке полноту явления. Пусть этот факт послужит отправной точкой для серьезного, обстоятельного разговора о начальном этапе реализации проекта.

НЕМНОГО ИСТОРИИ. Проект имеет давнюю историческую традицию. Ближайшая – биографическая серия «Жизнь замечательных людей» («ЖЗЛ»), основанная А. М. Горьким в 1933 г., более отдаленная – серия под тем же названием, основанная Ф. Ф. Павленковым и издававшаяся в 1890-1907 гг. А если заглянуть в глубь веков, то выявится, что история биографического жанра (биография в дословном переводе с греческого – жизнеописание) восходит к античности («Жизнеописания» Плутарха, «Жизнеописание двенадцати цезарей» Светания). Интерес  к жизнеописаниям вполне понятен и объясним: чем значителнее личность, тем зримее преломляется через человека историческая жизнь общества. Иными словами, жизнеописания – это и человековедение, и обществоведение одновременно.

Основателем региональной серии «ЖЗЛ», то есть «ЖЗЛК», является известный писатель Киргизии, главный редактор журнала «Литературный Кыргызстана» Александр Иванович Иванов. О том, как возникла идея проекта, он рассказал недавно в интервью газете «МСН».

Толчком послужила работа А. Иванова над двумя документальными книгами – о премьер-министре Жумабеке Ибраимове и академике-экономисте Каипе Оторбаеве. После издания первой книги пришло осознание того, что «сегодня полнокровная документалистика о людях, чьи судьбы вплетены в историю страны, чрезвычайно важна и необходима», потому что в общественной жизни все ощутимее проявляются негативные процессы: «… Все прошлое отметается, перечеркивается, охаивается <…>. Люди как бы теряют память, теряют уважение к стержневому прошлому».

Это осознание выкрепло в процессе работы над второй книгой – о Каипе Оторбаеве. «… Я соприкоснулся с биографией удивительного человека, через которую прослеживалась жизнь не только республики, но и всей огромной страны. Тогда у меня возникла мысль, что нужно продолжить эту работу. Но уже не мне одному, а привлечь к ней группу писателей и журналистов. Главное – сохранить для потомков память, показать людей, которые созидали, строили республику, являясь ее основной гордостью».

Основными этапами реализации этой мысли были: создание издательства ««ЖЗЛК», формирование редакционной коллегии, организация творческого коллектива. Обязанность главного редактора серии Александр Иванович взял на себя, шеф-редактором согласился стать издатель Олег Иванович Рябов.

Первенцем серии ««ЖЗЛК» явилась книга А. Иванова «Каип Оторбаев: на разломе эпохи», вышедшая в 2003 г. В аннотации к ней была четко сформулирована целевая установка проекта: «Издательство ««ЖЗЛК» начинает выпуск серии книг о замечательных людях Кыргызстана, о тех, кто внес ощутимый клад в историю страны, кто своей судьбой явил образец достойного служения Отечеству. Героями книг этой серии станут люди разных эпох, прошлого и настоящего, разных профессий и социального положения. Но объединять их будет при этом одно: их жизнь поучительна, интересна, их деятельность, несомненно, важна для республики».

СЕГОДНЯ, как я уже сказал, вышло девять книг. Образно говоря, в галерее ««ЖЗЛК» мы видим девять литературных портретов, а за «круглым столом» ««ЖЗЛК» разместились девять литературных героев, являющихся историческими личностями. Давайте познакомимся с этими замечательными людьми, памятуя, что слово замечательный означает по словарю В. И. Даля «стоящий замечания, внимания, примечательный, необычный или удивительный», в по словарю С. И. Ожегова – «исключительный, выдающийся».

Аалы Токомбаев (1904-1988). Один из основположников кыргызской профессиональной литературы.Первопроходец: первый редактор первого литературного журнала «Чабуу» («Наступление»), первый председатель Союза писателей Киргизии, первый  переводчик русской классики на кыргызский язык. Народный поэт Киргизской ССР, академик Академии наук Киргизской ССР, депутат Верховного Совета республики, лауреат Государственной премии Киргизкой ССР, Герой Социалистического Труда.

«С уходом из жизни Токомбаева завершается целая эпоха основоположников на заре Советской власти». (Чингиз Айтматов).

Ташим Байджиев (1909-1952). Писатель, педагог-просветитель, ученый-манасовед. Так же, как и Аалы Токомбаев, из числа первопроходцев и основоположников: автор первых учебников по кыргызскому языку и литературе, первой фронтовой пьесы «Джигиты», первого диссертационного исследования по эпосу «Манас»; один из первых кыргызов-билингвов, осознавших уникальные возможности кыргызско-русского двуязычия в развитии национальной культуры и государственности. Став жертвой поздних сталинских репрессий, умер в лагере для политических заключенных.

«В судьбе моего отца Ташима Исхаковича Байджиева, как в фокусе сферического зеркала, отразился тернистый путь кыргызской культуры, языка, науки, судьбы творческой и научной интеллигенции, кыргызского народа, государства, всей Страны  Советов, простроенной и разрушенной в прошлом столетии» (Мар Байджиев).

Сооронбай Жусуев (род. 1925). Аксакал кыргызской литературы, поэт-классик. Творческий багаж: 27 книг на кыргызском языке, 14 книг в переводах на русский язык, 10 книг в переводах на другие языки (украинский, казахский, узбекский, таджикский, азербайджанский, турецкий, китайский). Составитель и переводчик на кыргызский язык, поэтических антологий: «Орус ырлары», «Казак ырлары», «Европа жана Азия ырлары» и др. Народный поэт Киргизской ССР, лауреат государственной премии Киргизской ССР, лауреат Золотой медали имени А. А. Фадеева, кавалер ордена Манаса.

«Поэзия Жусуева – поэзия любви к жизни, веры в людей, в созидательную силу и творческий разум человека, в светлый смысл бытия» (Кайсын Кулиев).

Помимо писателей, героями серии «ЖЗЛК» являются представители других видов искусств.

Семен Афанасьевич Чуйков (1902-1980). Всемирно известный художник. Уроженец Киргизии, которая занимала огромное место в его личной и творческой биографии. Первый председатель Союза художников Киргизии. Автор знаменитых картин: «Дочь советской Киргизии», «В родных краях», «День в горах», «Живая вода», «Прикосновение к вечности» и др. «Влюбленный в родную Киргизию, прочно связанный с ней, С. Чуйков открыл для зрителя своей живописью не просто новую географическую среду, а еще одну форму существования красоты, гуманизма» (Сергей Конёнков). Другой географической и эстетической средой для С. Чуйкова была Индия (картины «На набережной Бомбея вечером», «Песня кули», «Девушка из Мадраса» и др.).

Народный художник СССР, Народный художник, Заслуженный деятель искусств Киргизской ССР; академик Академии художеств СССР; дважды лауреат Государственной премии СССР, лауреат Государственной премии Киргизской ССР, лауреат премии Джавахарлала Неру. Имя С. А. Чуйкова присвоено художественному училищу в г. Фрунзе; на улице имени Чуйкова (бывшая Южная) открыт Дом-музей-мастерская С. А. Чуйкова. Картины С. А. Чуйкова приобретены и экспонируются во всемирно известных художественных музеях и галереях. «Заставить зрителя полюбить людей другой национальности, другой расы так же сильно, как полюбил я их сам, – вот задача, которой посвятил я все свое творчество» (Семен Чуйков).

Толомуш Океев (1935-2001). Выдающийся кинорежиссер с мировым именем. Автор известных фильмов: «Небо нашего детства», «Лютый», «Улан», «Золотая осень», «Потомок белого барса» и др. Проявил себя и как государственный деятель в качестве депутата Верховного Совета Киргизской ССР, депутата Верховного Совета СССР, Чрезвычайного и Полномочного Посла Кыргызской Республики в Турции.

Первый секретарь Союза кинематографистов Киргизской ССР, секретарь Союза кинематографистов СССР. Народный артист Киргизской ССР, Народный артист СССР; заслуженный деятель культуры Киргизии, Казахстана, Польши. Лауреат государственной премии Киргизской ССР, лауреат всесоюзных  и международных кинофестивалей. Кавалер ордена Манаса. В 2001 году в  Московском Доме кино был организован ретроспективный показ фильмов Т. Океева «Кыргызское чудо сквозь призму лет» из цикла «Наша классика» и проведен «круглый стол» на тему «Толомуш Океев: феномен времени, места или личности».

«Кончина Толомуша Океева для нас – поистине национальная трагедия, ничем не восполнимая утрата для нашего киноискусства, одним из основоположников которого Океев был с первых дней становления кыргызского художественного кино. В этом смысле Океев для нас – историческая личность» (Чингиз Айтматов).

Асанхан Джумахматов (род. 1923). Выдающийся музыкальный дирижер современности. «Человек-оркестр», в «судьбе-партитуре» которого – более 50 поставленных опер и балетов, сотни симфонических премьер, тысячи концертов и спектаклей. Под его управлением выступали легендарные творцы музыкального искусства: Ирина Архипова, Евгений Нестеренко, Булат Минжилкиев, Эмиль Гилельс, Мстислав Ростропович.

В течение нескольких десятилетий был главным дирижером Кыргызского академического театра оперы и балета, Оркестра народных инструментов имени К. Орозова, Камерного ансамбля «Насыйкат». Бессменно возглавляет созданный им Симфонический оркестр Гостелерадио республики. Выводит в большую жизнь молодых композиторов и исполнителей-солистов, воспитывает своих преемников-дирижеров в Кыргызской национальной консерватории. Народный артист Киргизской ССР, Народный артист СССР, Герой Кыргызстана, кавалер орденов Манаса и «Ак-Шумкар», ордена Дружбы Российской Федерации; действительный член международных академий творчества.

«Без сомнения, творчество Асанхана Джумахматова несет в себе отпечаток легендарности» (Екатерина Лузанова).

Оставшиеся три героя серии проявили себя в иных областях общественной деятельности.

Алиаскар Токтоналиев (1929-1990). Государственный деятель, «легендарный» министр финансов, назначенный на этот пост в 30-летнем возрасте и  занимавший его в течение 26 лет. Депутат Верховного Совета Киргизской ССР, Заслуженный экономист Киргизской ССР.

«Он был человеком блестящим и талантливым, личностью незаурядной и привлекательной. Что же касается его профессиональных качеств, как финансиста, то тут ему равных в республике не было» (Вячеслав Тимирбаев).

«За годы его работы на посту министра финансов республика добилась значительного развития практически во всех сферах экономической, производственной, социальной жизни. К сожалению, сегодня таких министров, каким был Токтоналиев, в Кыргызстане нет» (Арстанбек Дуйшеев).

«Такие самородки, как Токтоналиев, рождаются один раз в сто лет» (Сопубек Бегалиев).

Память об А. Токтоналиеве прочно увековечена. В г. Бишкеке улица Душанбинская переименована в улицу имени Алиаскара Токтоналиева; его родное село Эпкин в Иссык-Атинском районе переименовано в село Алиаскар Токтоналиево; имя А. Токтоналиева присвоено Бишкекскому финансово-экономическому техникуму. В 1999 г. в столице Кыргызстана состоялась научно-практическая конференция, посвященная 70-летию со дня рождения А. Токтоналиева.

Каип Оторбаев (род. 1922). Известный ученый-экономист, занимающийся широкоформатными экономико-географическими исследованиями развития и размещения производительных сил в Кыргызстане. Доктор экономических наук, академик Академии наук Киргизской ССР. Работал директором академического Института экономики, директором Института экономики и экономико-математических методов планирования Госплана Киргизской ССР. Более десяти лет был ректором Киргизского государственного университета.

В настоящее время является председателем Совета по защите кандидатских и докторских диссертаций, консультантом ректора Бишкекского института экономики и коммерции. Кавалер ордена Манаса. «Я, пожалуй, уже адаптировался в новых условиях наступающей эпохи, начал понимать ее плюсы и минусы. И все-таки принадлежу больше той эпохе, стране, в котрой родился и вырос, которую защищал с оружием в руках» (Каип Оторбаев).

Виктор Иванович Угаров (род. 1929). Видный организатор промышленного производства в Киргизии, бессменный директор Фрунзенского завода физприборов на протяжении почти трех десятилетий (60-80-е годы). «Его имя – в первом ряду руководителей, благодаря которым промышленность республики переживала в те десятилетия свой золотой век» (Александр Иванов).

В профессиональных кругах известен как производственник-новатор, борец за технический прогресс. Широкую известность в республике и Союзе получила разработанная им гибкая и действенная система по пробуждению и управлению инициативой, получившая название «Прогрессивная мысль – производству» (ПМП). «Весомый экономический и социально-политический эффект приносит движение, начатое во Фрунзе коллективом приборостроительного завода имени 50-летия Киргизской ССР» (Л. И. Брежнев).

После ухода с завода перешел на научно-педагогическую работу. В течение десяти лет был профессором кафедры «Технология машиностроения» во Фрунзенском политехническом институте. В настоящее время заведует кафедрой государственной службы и управления в Кыргызско-Казахской академии права и государственной службы.

ИТАК, мы познакомились с героями серии «ЖЗЛК». Теперь необходимо представить авторов их жизнеописаний, составивших своеобразный творческий коллектив. В нем тоже замечательные люди – писатели, журналисты, ученые.

Самый титулованный из авторов, конечно же, Леонид Дядюченко. Он художник необычайно широкого творческого диапазона: прозаик, поэт, журналист; кинодраматург, переводчик,  но прежде всего и более всего – писатель-документалист. Инженер-геолог по образованию, энциклопедист по знаниям, просветитель по призванию, он был горячим патриотом Киргизии и посвятил ей «души прекрасные порывы», материализованные во многих документально-художественных произведениях – очерках, повестях, кинофильмах. Его излюбленный жанр – документальная повесть, понимаемая как повествование о замечательных людях прошлого и настоящего («Фамильное серебро», «Киргизский мотив», «Серебряный глобус», «Какая она, Победа?» и др.).

Для серии «ЖЗЛК» Л. Дядюченко написал две книги: «Семен Чуйков» и «Толомуш Океев». В основу первой книги была положена его же документальная повесть «Киргизский мотив», вышедшая почти три десятилетия назад. Над второй книгой  писатель работал в последние годы, будучи уже больным,  – и так уж получилось, что она стала его последним произведением. 26 августа 2005 года, в день презентации книги  в газете «Слово Кыргызстана», Леонид Борисович скончался, ненадолго пережив своего героя, коллегу и друга – Толомуша Океева.

Все другие авторы серии, слава Богу, живы-здоровы, поэтому я представлю их короче.

Писатель Александр Иванов известен нашим читателям начиная с 70-х годов. Он автор многих сборников рассказов и повестей («Не жди, когда уснут боги», «Маленькое чудо под ногами», «Снег в сентябре», «Плыла через залив Рыба») и других книг художественной прозы. В последнее время А. Иванов начал отдавать предпочтение документальной литературе (дилогия «Вся жизнь – как взлет» и «Знаки судьбы» – о государственном деятеле Жумабеке Ибраимове). Для серии «ЖЗЛК», основателем которой он является, А. Иванов написал две книги: «Каип Оторбаев: на разломе эпохи» и «Виктор Угаров».

Мар Байджиев – гордость национальной литературы. Он двуязычный писатель-билингв широкого профиля: прозаик, драматург, сценарист. Его рассказы и повести переведены на многие языки, его пьесы поставлены на сценах двухсот театров, фильмы по его сценариям удостоены самых престижных  международных премий. Мировую славу принесла ему драматическая новелла «Дуэль», получившая художественную интерпретацию во многих видах искусства (театр, кино, опера, балет и др.). В проекте «ЖЗЛК» он выступил с книгой «Ташим Байджиев». Герой и автор не однофамильцы, а кровные родственники: отец и сын.

В аналогичных родственных отношениях состоят герой книги «Аалы Токомбаев» и ее автор Тамара Токомбаева, дочь поэта. Тамара Аалыевна по образованию филолог, длительное время трудилась на научно-педагогическом поприще в вузах республики. Сейчас заведует Домом-музеем Аалы Токомбаева в Бишкеке.

У героя книги «Сооронбай Жусуев» и ее автора Мамасалы Апышева творческое родство: они писатели, состоящие в личном знакомстве. Именно это обстоятельство – хорошее знание Жусуева-поэта и Жусуева-человека – подвигло М. Апышева на биографическую книгу об аксакале кыргызской поэзии. Кстати, М. Апышев не только писатель-билингв, но и ученый-литературовед, занимающийся изучением  билингвального творчества.

Екатерина Лузанова, автор книги «Асанхан Джумахматов», выступает не только в роли биографа, но и исследователя творчества знаменитого дирижера, ибо она искусствовед. Впрочем, свой литературный замысел Е. Лузанова определила, как и полагается ученому, более чем скромно – «рассказать «легенду-быль о музыканте», чья жизнь прочитывается, как симфоническая партитура.

И, наконец, Вячеслав Тимирбаев, – автор книги «Алиаскар Токтоналиев». Он журналист по званию и по призванию, имеет большой профессиональный стаж. Книга в серии «ЖЗЛК» – самое объемное произведение в его журналистской практике.

ТЕПЕРЬ, когда читатели имеют представление и о героях, и об авторах «ЖЗЛК», перейдем к вопросам творческого характера.

ОДНАЖДЫ знаменитый скульптор Бенвенуто Челлини, отливая из серебра фигуру кондотьера, обнаружил, что ему не хватает металла. Скульптор обратился за помощью к согражданам, и те с готовностью понесли к нему в мастерскую серебряную утварь, которую Челлини стал бросать в расплавленный металл. Когда отливка была готова, взорам присутствующих предстало величественное произведение искусства. Однако не обошлось без накладок: из уха всадника торчал черенок вилки, а из крупа лошади – ручка ложки. Оказалось, что пока собирали недостающее серебро, температура металла в форме упала, поэтому некоторые предметы не переплавились.

Я привел этот достоверный факт для того, чтобы образно уподобить переплавку металла в форме  переплавке жизненного материала в искусстве с помощью художественного вымысла, без которого творческий процесс невозможен. Не будет доведена идейно-эмоциональная температура до определенной отметки – получится произведение, из которого будут выпирать, как остатки вилок и ножей из скульптуры Челлини, непереплавленные факты и явления реальной действительности. Это в одинаковой мере истинно для всех видов искусства, в том числе и для литературы, хотя дозировка художественного вымысла регламентируется жанрово-родовыми формами.

Жизнеописание – жанр документальной литературы, которая определяется как «художественная проза, исследующая исторические события и явления общественной жизни путем анализа документальных материалов, вопроизводимых целиком, частично или в изложении» (Литературный энциклопедический словарь.  М., 1987.  С.98). Исходя из данного определения, можно сделать вывод о том, что целью жизнеописания является художественное освоение биографий выдающихся личностей на основе документальных материалов.

Что такое документ для писателя-документалиста? Реальный факт, обладающий значительным типическим содержанием, которому надо придать образную форму. Литературный документ можно уподобить драгоценному камню-самородку, а его художественную обработку – мастерству ювелира-огранщика. Формы литературной огранки документов могут быть самыми разнообразными: цитирование, авторские интерпретации (комментарий, истолкование, анализ), трансформация в иные речевые формы (повествование, монолог, диалог), поставление документов, их композиционное размещение и т.д.

Конкретный пример. В издании серии «ЖЗЛК» очень много фотографий. Одна из форм образной огранки фотодокументов – составление подписей к ним. Конечно, проще  всего назвать фамилии лиц, представленных на фотографии (чаще всего так и делается), а можно по-другому, как это делает, например, Л. Дядюченко в книге «Толомуш Океев»:

Жумаш и Толомуш. Судьбоносное решение.

Снято!

Выбор кадра – выбор позиции, выбор цели.

А в книге  А. Иванова «Каип Оторбаев: на разломе эпохи», написанной от первого лица, подписи, так сказать, субъективированы:

Я на руках матери, рядом отец, за ним сестра.

По-моему, я неплохо смотрелся рядом с известными московскими артистами.

В Калькутте нас встретили с улыбками.

А в книге М. Байджиева «Ташим Байджиев», где силен автобиографический элемент, некоторые подписи дублируют текст повествования с указанием страниц, откуда он взят:

«Портрет моей милой Серафимы Ивановны храню уже полвека» (с. 117).

«В 1954 году, окончив десятый класс и первый курс музучилища, я на ура прошел в Московскую консерваторию» (с. 115).

«Это треклятое собрание длилось до семи часов, а в восемь мне сообщили, что полчаса назад погибла моя девятилетняя дочь…» (с. 120).

Далеко не всегда есть необходимость в подписи к фотографии. Можно обойтись и без нее, если в наличии соответствующая компенсация, а именно изначальная установка фотографа на образность. Таковы высокопрофессиональные фотодокументы-фотографии, фотопортреты, кинокадры из книги Л. Дядюченко «Толомуш Океев».

Документ в действительности – это свидетельство жизненной правды, в искусстве – доказательство художественной правды.

Убедительным доказательством данного тезиса являются обе книги Л. Дядюченко о людях искусства. Основополагающими документами для них являются фильмы кинорежиссера Т. Океева и картины художника С. Чуйков, которые сами по себе представляют художественные произведения. Следовательно, творческая задача писателя-документалиста – показать органическое единство жизненной и художественной правды, одновременно – жизнь творцов на их творения и, наоборот, их творения на жизнь творцов.

Особенно наглядно это демонстрируется в книге о Толомуше Окееве, где хроника жизни кинорежиссера прослеживается по его фильмам (см. оглавление: «Это лошади» – 1965 год, «Небо нашего детства» – 1965-1966 годы, «Мурас» – 1968-1969 годы, «Уркуя» – 1979 год и т.д.). С этой же целью указываются даты создания картин С. Чуйкова: «Киргизский мотив, 1935», «В родных краях, 1948», «Дочь чабана, 1948-1956», «Студентка из Калькутты, 1952» и т.д.

В принципе, аналогичные перспективы открывались и перед авторами жизнеописаний Аалы Токомбаева и Сооронбая Жусуева, которые тоже люди искусства – поэты. В распоряжении авторов оказались впечатляющие документы творческой жизни поэтов – стихи, однако распорядиться ими должным образом они не сумели. Обильно цитируемые стихотворения соотносятся большей частью не с творческими, а личными биографиями поэтов. А ведь именно стихи, то есть поэтические документы, должны были поддерживать на высоком уровне идейно-эмоциональную температуру описаний. Как это делается, наглядно показала Светлана Суслова – поэтесса, ученица и переводчица Аалы Токомбаева в своих воспоминаниях об Учителе, которые в свое время были опубликованы в журнале «Литературный Кыргызстан», а затем почти в полном объеме включены в книгу Тамары Токомбаевой в качестве мемуарного документа.

Наверное, в самом сложном положении оказался В. Тимирбаев – автор книги о министре финансов Алиаскаре Токтоналиеве. По его словам, перед работой над книгой из семейного архива Токтоналиевых бесследно исчезли необходимые материалы, поэтому, видимо, пришлось довольствоваться производственными отчетами и статистическими данными, лишенными какой-либо образности. К тому же, может быть, стесняло творческое воображение журналистское мышление. Хорошо еще, что выручили краткие воспоминания современников, собранные в последней главе под живыми заголовками («Вспоминаю с теплотой и благодарностью», «Легендарный министр», «Лучезарный, светлой души человек» и др.). А ведь можно было и самому автору написать «живую» главу, скажем, под таким названием – «Один день министра»…

А вообще, серия «ЖЗЛК» богата документальными материала. В ней, наряду с типичными документами (материалы семейных архивов, мемуары, письма, интервью, выступления и т.д.), есть и неординарные документы: цветные фотокопии картин С. Чуйкова, кинокадры из фильмов  Т. Океева, его же раскадровка эпизодов к фильмам, записи в книгах отзывов мемориальных музеев А. Токомбаева и С. Чуйкова, фотокопии секретных документов из архивов МГБ и МВД Киргизской ССР по делам А. Токомбаева и Т. Байджиева. Есть даже избыточные, на мой взгляд, документы, например, объемная, в 70 страниц, библиография произведений А. Токомбаева и литературы о нем, ценная сама по себе, но вряд ли уместная в серии «ЖЗЛК».

Разумеется, документальный фонд серии будет постоянно пополнятся. Это хорошо. В связи с этим нашим авторам следует постоянно повышать художественную культуру работы  с документальным материалом.

Документализм – это принцип типизации, а «жизнеописатель» – тот  же писатель.

ПОМИМО документальной литературы, биографический жанр еще имеет один генетический корень – историческую прозу. Это означает, что для писателя-биографа важным является не только жизнеописание героя, но и воссоздание исторической эпохи, в которой он жил.

Герои серии «ЖЗЛК» – люди своего времени. Оно было для них подобно горной вершине, а они, горновосходители, покоряли эту вершину  – пик времени, так как в полной мере осознавали свою причастность к историческому движению общества. А движение это было сложным и противоречивым, диалектически противоречивым, ибо диалектика – это единство и борьба противоположностей. Обозначим эти противоположности в образной форме: «Интернационал», «Реквием», поднятая целина человеческих душ и архипелаг ГУЛАГ для репрессированных, 22 июня 1941 года и 9 мая 1945 года, хрущевская «оттепель» и брежневский «застой», горбачевская «перестройка» и разрушение Союза, парад суверенитетов и ностальгия по прошлому, блеск верхов и нищета низов, величие и позор Первого Президента.

Тут ни убавить,

Ни при прибавить, –

Так это было на земле!

Цитируемые строки принадлежат замечательному человеку, поэту-гражданину Александру Твардовскому, который жил в ту же эпоху, но не отрекся, подобно циничным политическим оборотням, от «того, что жизнь прошло насквозь»:

Нет, мы с тобой другой породы, –

Минувший день не стал чужим.

Мы знаем те и эти годы

И равно им принадлежим…

Это – историческая точка зрения на прошлое и на его связь с настоящим. Но есть и другая позиция, суть которой можно выразить одной фразой, встретившейся мне в одной из бишкекских газет: «Это было время, когда одна половина Союза сидела в лагерях, а другая стояла в очередях». А можно и короче – идеологическими словообразами, внедренными в общественное сознание «независимыми» средствми массовой информации: «совок» (советский человек), «совковое мышление», «коммуняки», «хрущобы» и другими, выражаясь по-современному, логотипами. Это уже не историческая, а лжеисторическая, и не точка, а кочка зрения, по образному выражению М. Горького.

Я думаю так: прошлое можно принимать или не приминать, но понимать – непременно. И уважать, а не глумиться над ним, как мы это делаем уже полтора десятилетия. «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости» (А. С. Пушкин).

Историческая закономерность эпохи так или иначе пробивает  себе дорогу через массу случайностей. Чтобы убедиться в этом, я решил выбрать один год из середины советской эпохи –  1952-й – и проследить, как отразилось время в биографиях нескольких героев серии «ЖЗЛК».

Для Ташима Байджиева это год его трагической смерти в лагере, куда он был заключен в 1950 г. сроком на 10 лет «за участие в антисоветской националистической группе и контрреволюционную агитацию». Умирая, он читал наизусть своему сокамернику предсмертные стихи русского поэта Н. А. Добролюбова, созвучные обстоятельствам его жизни:

Милый друг, я умираю

Оттого, что был я честен,

Но зато родному краю,

Верно, буду я известен.

Ташим Байджиев скончался от истощения организма и инфаркта миокарда в возрасте 42 лет. Тело отвезли на кладбище Песчаного лагеря (Карагандинская область), захоронили, вкопали колышек и прибили к нему фанерку с цифрой 18/2 (видимо, это дата – 18 февраля). И все! Ни имени, ни года, ни номера…

Для Семена Чуйкова 1952 год был юбилейным: ему исполнилось пятьдесят. Кажется, он уже на вершине Олимпа. Киргизия гордится им как своим народным художником, а в Москве он один из лучших живописцев. Его картины экспонируются в Третьяковской галерее в Москве, в Русском музее в Ленинграде. Он лауреат Сталинской премии (так тогда называлась Государственная премия СССР). Но  в 1952 году С. Чуйков открывает новую страницу в своей творческой биографии. Художник-однолюб по натуре (он писал только Киргизию и более всего любил двух своих «дочерей» – картины «Дочь Советской Киргизии» и «Дочь чабана»), он влюбляется в Индию, которая становится для него новой темой творчества. Первым индийским шедевром С. Чуйкова стала «Студентка из Калькутты» (1952), которая вот уже на протяжении полувека глядит с «чуйковской» стены Третьяковской галереи с каким-то милым задором, с глубоким вниманием и дружелюбием, с пытливым участием ко всему тому, что видится ей за тесными пределами полотна и музейных палат.

Аалы Токомбаев к 1952 году был уже, без преувеличения, живым классиком национальной литературы. Идя в ногу со временем, он пережил вместе с народом и 1916 год, и эпоху Октября (так называется его стихотворение, опубликованное в 1924 году в первом номере первой киргизской газеты «Эркин-Тоо» – «Свободные горы»), и 30-е годы – время гимнов и трагедий (он был репрессирован и находился в заключении два года; в постановлении об освобождении в 1939 году было отмечено:  «Вину за собой не признал, никого не оклеветал»), и «сороковые роковые» (в начале войны он несколько раз подавал заявление с просьбой отправить его на фронт, но его обязали воевать не штыком, а пером). В 1952 году он издал очередные две книги: двадцать шестую – на кыргызском языке и пятую  – на русском языке. К этому времени он был уже Народным поэтом Киргизской ССР, депутатом Верховного Совета республики и награжден высшей правительственной наградой СССР – орденом Ленина.

Каипу Оторбаеву в 1952 году исполнилось тридцать. Ровесник СССР, он воспитывался в семье государственного деятеля Токчоро Джолдошева, который был репрессирован в 1935 году, вследствие чего подросток Каип стал «воспитанником врага народа» с вытекающими отсюда последствиями. С началом войны он ушел добровольцем на фронт и находился в действующей армии до Победы. После демобилизации был зачислен как фронтовик на географический факультет Киргизского педагогического института, окончил его с отличием и поступил в аспирантуру Института географии Академии наук СССР в Москве. В 1952 году К. Оторбаев работал над кандидатской диссертацией «Джалал-Абадская область. Экономико-географическая характеристика», которую защитил в 1954 году и начал научную карьеру.

У Сооронбая Жусуева к этому времени за плечами были: военная юность (он воевал в составе легендарной Панфиловской дивизии), студенческие годы (Ошский учительский институт), журналистская работа в ошских газетах и первый поэтический сборник (1950). В 1952 году он был студентом Литературного института им А. М. Горького в Москве – тогда единственного в мире творческого вуза. Годы учебы были периодом овладения профессиональным мастерством, напряженной поэтической работы, дорогой в большую литературу. В 1952 году С. Жусуев выпустил второй сборник стихов, а всего за время учебы (1951-1956) он издал четыре книги.

Его сверстник Асанхан Джумахматов в это время тоже овладевал вершинами профессионального мастерства, только в другом вузе – на дирижерском факультете Московской консерватории (1952-1957). И за его плечами были значительные события и крутые повороты, отражавшие различные стороны эпохи. Когда Асанхану исполнилось пять лет, его отец был репрессирован за антисоветскую деятельность (реабилитирован в 1990 г.), а через два года семья была выслана на Украину и только в 1938 г. возвратилась в Киргизию. До начала войны Асанхан уже сделал жизненный выбор и начал восхождение к намеченной цели в качестве артиста оркестра Киргизского музыкально-драматического театра. В 1939 году был участником первой декады искусства и культуры в Москве. В 1944 году он уже артист Государственного симфонического оркестра СССР. В начале войны уходит добровольцем на фронт, в Сталинградском сражении получает ранение, а после демобилизации, в 1944 году, вновь возвращается в Киргизию. В 1948 году А. Джумахматов уже главный дирижер Киргизского государственного театра оперы и балета. Осуществив ряд оперных постановок («Кармен», «Пиковая дама», «Алтын-Кыз», «На берегах Иссык-Куля» и др.), он поступает в Московскую консерваторию, учеба в которой открыла перед ним новые горизонты творчества.

На наших глазах прошли отдельные фрагменты из жизни героев серии «ЖЗЛК». По ним можно воссоздать эскизную, но историческую картину эпохи, в которой они жили и творили. Они шли нога в ногу, стремя в стремя со своим временем, поэтому время, как океан в капле воды, отражается в их биографиях. В этом и заключается историзм серии «ЖЗЛК» – принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся.

Примечательно, что принцип историзма был декларирован уже в первой книге серии – о Каипе Оторбаеве. В предисловии к ней автор, он же главный редактор серии, Александр Иванов сказал о своем герое:

«Каип Оторбаев соотносит свою жизнь с жизнью тогдашней огромной страны по имени СССР и родного Кыргызстана, вспоминает этапы большого пути, окружавших его людей, а также тех, кто руководил страной и республикой в минувшие годы. Его рассказы, его размышления побуждают взглянуть на прошедший век с разных позиций, понять неоднозначность больших и малых событий. Он умеет ценить прошлое, несмотря на жестокие раны, которые оно наносило, умеет радоваться настоящему и верит в будущее».

В принципе, то же самое мог бы сказать о своих героях каждый автор. Ну а я, как критик, могу повторить то же самое о каждом авторе.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ как литературный жанр имеет целью дать на основе фактического материала картину жизни человека, развитие его личности в связи с общественными обстоятельствами эпохи. В зависимости от того, как и какими художественными средствами достигается эта цель, жанр обретает различные жанровые формы.

Наиболее распространенной жанровой формой жизнеописания является документальная повесть. Такое жанровое обозначение имеют три книги: «Семен Чуйков» Л. Дядюченко, «Виктор Угаров» А. Иванова и «Аалы Токомбаев» Т. Токтомбаевой. Это не случайно. Во-первых, повесть – «средняя форма эпической прозы, занимающая срединное положение между рассказом и романом». Во-вторых, термин  «повесть» является по своему происхождению рассказываемым, уходящим корнями в устную традицию.

Замечательный образец этой традиции я обнаружил в книге Тамары Токомбаевой о своем отце. Повесть начинается эмоциональным лирическим отступлением:

«Когда я была еще совсем мала, я любила, примостившись у отца на коленях, слушать его бесконечные беседы с аксакалами – хранителями Знания о родословных хитросплетениях, и само слово «древо» представлялось мне огромным деревом, могучими корнями пронзающим минувшие тысячелетия, а разветвленной кроной уходящим высоко-высоко – в будущее <…>. И сегодня, начиная рассказ об отце, я почти физически ощущаю его присутствие, его теплое дыхание, и вот-вот, кажется, подниму глаза и встречу его смеющийся ласковый взгляд: «Ну-ка, ну-ка, что ты помнишь?». Поэтому я наичнаю свой рассказ с нашей родословной – словно держу экзамен перед его памятью».

Родословная, родословие – по-кыргызски санжыра. И на наших глазах автор книги превращается в санжырачы – знатока родословной. Сначала дается родовое древо:

Сарыбагыш – Орозбакты, Доолос

Доолос – Токо, Жантай, Манап, Эльчибек

Жантай – Сары

………………………………………………………………………………………..

Отогон – Токомбай, Курманалы

Токомбай – Тансык, Аалы

Аалы  – Карлен, Тарас, Улан

………………………………………………………………………………………….

Затем следует рассказ о предках во всех коленах.

«Итак, наш род Сарыбагыш. Этот род, как и другие, делится на более мелкие подразделения, племена. Одно из племен Жантай. Следующее деление идет в пятом поколении после Жантая. В этом подразделении мы называемся Тыныбек. Сын Тыныбека Ажыгул во время набега попал в плен к калмыкам. В плену он пробыл почти 15 лет. Там он познакомился с теми, кто называл себя кыргызами, и организовал побег…».

Повествоание выдержано в эпических тонах, в полном соответствии с национальными традициями устно-поэтического творчества. Санжыра переходит в семейную историю, а затем – в жизнеописание героя.

«Аалы был шестым ребенком и вторым сыном в семье Токомбая. Он рос баловнем двух семей: у красавицы Каке – жены двоюродного брата Токомбая – не было детей, и еще до рождения ребенка Уулбалы она назвала его своим. Это она, Каке, назвала его Аалы («Золотая подковка моя, опора»), а чтобы духи не сглазили ребекна, Каке стала называть его Каракоо…».

Тамара Аалыевна сочетает в себе различные авторские амплуа: и биографа Аалы Токомбаева, и его любимой дочери, и гида по мемориальному Дому-музею поэта. Особенно впечатляет амплуа любящей дочери. Оно дает ей возможность пронести через всю книгу пронзительно-лирическую ноту повествования, о чем бы ни шла речь: об отце, его большой семье, его верных друзьях и, наконец, его талантливой поэзии.

Художественно своеобразны и две другие документальные повести.

Л. Дядюченко, верный своему творческому кредо: «Что может быть красноречивей подлинного документа!»,  сформулированному значительно раньше, в романе-хронике об ученном-путешественнике П. П. Семенове-Тян-Шанском, избирает в качестве такового картины Семена Чуйкова. Вместе с тем он уделяет повышенное внимание художественной «оправе» этих картин, привлекая другие документы – профессиональные суждения и оценки искусствоведов, а также высказывая свои личные впечатления.

Очень внимателен Л. Дядюченко к детали, несущей значительную смысловую и идейно-художественную нагрузку. Я с интересом узнал, что над картиной «Живая вода» С. Чуйков работал 20 лет, а на одной из выставок приложил к ней 11 этюдов и 9 эскизов, разрабатывающих тему цветовых соотношений речных камней на берегу и в струях горного ручья. А какую обобщающую силу имеет такая деталь: «Во Фрунзе Чуйков ездил каждое лето всю свою жизнь, построив ее по образу и подобию кочевого кыргыза, который на зиму кочует в теплую долину, а с наступлением весны поднимается на летние пастбища – в горы. И потому с началом осени – Москва, с началом лета – Фрунзе, с наряженной работой в мастерской и с постоянными вылазками на пленэр, на этюды».

У документальной повести А. Иванова «Виктор Угаров» интересная творческая история. Герой повести – директор завода «Физприборы», создатель комплексной системы ПМП («Прогрессивная мысль – производству»), уже давно, с 80-х годов, был знаком читателям, только под вымышленным именем. Его звали Антон Максимов, он был директором неназванного завода, разработчиком системы ВТ («Всеохватное творчество»).

Иными словами, Виктор Иванович Угаров как реальная личность был прототипом Максимова как литературного героя двух повестей А. Иванова – «Вызов» и «Снег в сентябре». Случай, довольно редкий в художественной практике (аналогия: Пугачев из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина и из его же «Истории Пугачева»). Для меня как литературоведа этот случай предоставляет возможность проникнуть в творческую лабораторию писателя. И вот что я выявил.

Первое. А. Иванов обогатил документальную повесть «Виктор Угаров» психологизмом предшествующих художественных повестей. Проявляется это прежде всего в активном использовании несобственно-прямой речи. Напомню, что несобственно-прямая речь – это прием изложения, когда речь персонажа внешне передается в виде авторской речи, но сохраняет все стилистические особенности, свойственные прямой речи персонажа. Пример, взятый из открытой наугад страницы (несобственно-прямая речь выделена курсивом): «Угаров вскипает, но не в его правилах пороть горячку, тут же хватать за глотку виновного. Ему подавай еще факты, чтобы определить, единичен ли рассказанный наладчиком случай или нет. Беседуя с рабочими, он убеждается: не туда рулит цеховой совет ПМП, не туда. Замутненность гневом к тому времени проходит, и он быстро и точно все ставит на свои места». Несобственно-прямая речь, широко используемая в художественной литературе, создает впечатление соприсутствия автора и читателя при поступках и словах героя, незаметного проникновения в его мысли.

Второе. Явления и факты, типизированные в художественном произведении, могут быть использованы в документальном произведении. Так, одна из характерологических черт вымышленного героя Максимова – привычка парить над землей в воображаемом полете – передается «по наследству» реальному герою Угарову.

«А ночью к этому самому директору, который, казалось, не отрывен от заводской круговерти, от прагматизма и жесткого регламента бытия, ночью к нему без приглашения и спроса, как  будто некий противовес повседневности, наведывались небесные духи сновидений. Они проникали в него, растворялись в нем, и он обретал несвойственную землянам легкость <…>, которая позволяет птицам парить, перемещаться в упругих воздушных потоках <…>. Он даже не чувствовал, когда разум полностью затмевало, и после взмаха руками дивное ощущение полета наполняло его блаженством и покоем <…>. Он мог летать бесконечно долго. Вернее, не летать, а плавать: поднявшись, он переставал по-птичьи взмахивать руками-крыльями, его тело вытягивалось параллельно земле, и он, словно пловец или рыба, перемещался по небу лишь благодаря легкому, без малейших усилий шевелению конечностей. Это освежало, ободряло его, позволяло совершать дальние заплывы из конца в конец города».

В одной из таких «ночных прогулок по воздуху» (название подглавки) Угаров стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия: машина, сбив пешехода, рванула дальше. «Уже через минуту Угаров звонил в «скорую помощь», а затем в ГАИ. Что поразительно, он каким-то чудом разглядел даже номер машины и назвал его». Я, как читатель, не знаю, что это: факт, домысел или вымысел, – но я безоговорочно верю автору, ибо он следует не букве, а духу документа. Ведь Угаров – творчески одаренный, наделенный богатым воображением человек, поэтому его полеты над городом художественно реальны по вероятию. Таковы законы искусства.

Другая книга А. Иванова – о Каипе Оторбаеве – представляет собой сложное жанровое образование, в котором взаимодействуют две жанровые формы жизнеописания – хроника и автобиография.

Термин «хроника» наличествует в жанровом обозначении произведения – «повесть-хроника». Главное в хронике – не только изложение событий в их временной последовательности, но и представление о времени как субъекте исторического процесса. Здесь организующей силой сюжета предстает сам ход времени, которому подвластны действия и судьбы персонажей. Для хроники обычен экстенсивный сюжет, образуемый чередованием сцен, фрагментов, картин изменяющейся действительности. Названные особенности хроники применительно к повести «Каип Оторбаев» видны даже визуально: в подзаголовке произведения («На разломе эпохи»), а также в оглавлении книги (Как родители оказались в Китае», «Фрунзе преображается на глазах», «Вставай, страна огромная…», «Победу встретили под Салдусом», «Культ личности», «Кремль.  Дворцовый переворот», «Предтеча развала. Развал» и другие показательные названия главок).

На автобиографизме повести А. Иванов акцентирует внимание читателя уже в предисловии: «Рассказ в книге ведется от первого лица, от лица главного героя – Каипа Оторбаева. Это усиливает достоверность повествования, придает ему зачастую исповедальный характер». К сказанному добавлю еще ряд особенностей автобиографии как литературного жанра. Для автобиографического жизнеописания характерно стремление осмыслить прожитую жизнь как целое, придать эмпирическому существованию оформленность и связность. Автобиография – это акт преодоления уходящего времени, попытка воскресить наиболее значительные и памятные отрезки жизни – как бы прожить жизнь сначала. В автобиографии автор сосредоточен на становлении истории своей души в ее взаимоотношениях с миром. В серии «ЖЗЛК» биография Каипа Оторбаева является пока что единственной попыткой жизнеописания в жанровой форме автобиографии.

Оригинально по форме и содержанию жизнеописание Ташима Байджиева, выполненное его сыном – писателем и драматургом Маром Байджиевым с жанровым обозначением «Литературный портрет на фоне эпохи». Действительно, это не биография в строгом смысле слова, а словесный портрет, создаваемый многими людьми под режиссурой автора.

По композиционной структуре это своеобразная трилогия, выполненная в тех жанрах, в которых работал Ташим Байджиев. Первая часть состоит из разножанровых произведений Байджиева-сына: слово об отце, воспоминания о неразлучном друге отца – Зияше Бектенове, эссе о верном друге отца и сына – русском языке – и три автобиографических рассказа сына, незримым героем которых является отец. Во второй части представлены материалы из художественного и научного наследия Байджиева-отца: пьеса «Джигиты», написанная в 1944 году на фронте и переведенная сыном специально для этого издания; статья о «Семетее» – второй части трилогии «Манас»; библиографический список трудов Т. Байджиева, составленный также М. Байджиевым. Третий раздел – статьи о Ташиме Байджиеве других авторов, в том числе Зияша Бектенова.

Таким образом, в книге как бы два героя, два замечательных человека – отец и сын Байджиевы. Они связаны между собой не только родственными, но и душевно-духовными генами, переходящими из поколения в поколение и составляющими культурный генофонд нации.

ОСТАЛЬНЫЕ КНИГИ СЕРИИ не имеют жанровых обозначений на титульных листах, что, впрочем, не снижает их достоинств. Несмотря на разные жанровые формы, у них один жанр – биография, жизнеописание, а перед авторами стоят одни и те же проблемы: человек и время, человек и его дело.

Все герои серии являются замечательными людьми уже потому, что они были высокопрофессиональными мастерами своего Дела, которое благодаря их одержимости, преданности, самопожертвованию становилось Деянием. Видимо, о таких людях думал украинский философ и писатель XVIII в. Григорий Сковорода, когда писал: «Счастие твое, и мир твой, и рай твой, и Бог твой внутри тебя есть». По мнению ученого, венцом природы является человек. Он занимает в мире (космосе) особое положение, являясь его отражением – малым миром (микрокосмосом). Отсюда вывод: чтобы познать мир, надо познать самого себя, – тогда человек обретет счастье, смысл жизни на земле. Основой счастья является «сродная работа», то есть то, что отвечает его природным наклонностям и способностям. Занимаясь «сродной работой», найденной  в процессе самопознания, человек займет в обществе «сродную роль» и тем самым обретет свое счастье.

А я, закрыв последнюю страницу последней по времени книги из серии «ЖЗЛК», вспомнил стихи замечательного поэта Александра Твардовского, написанные в другое время и по другому поводу, но так созвучные нашему разговору:

И скажут, честь воздав сполна,

Дивясь ушедшей были:

Какие были времена!

Какие люди были!

Думаю, что эти стихи можно было спроецировать на героев серии «ЖЗЛК». Но при одном условии: если книжная серия обретет своего читателя. А сейчас для издателей это неразрешимая проблема. По утверждению главного редактора серии А. Иванова, государственная власть, в первую очередь министерства культуры и образования, не проявляют ни малейшей заинтересованности в реализации проекта. А ведь издатели просят не деньги на издание – просят найти возможность для распространения изданных книг через библиотеки, учебные заведения, учреждения культуры. Ведь серия «ЖЗЛК» имеет и общественное, и культурное, и воспитательное значение. Главное для нее – борьба с бездуховностью, с забвением исторического прошлого, с социальным явлением, которому Ч. Айтматов дал емкое и устрашающее название – манкуртизм.

Впрочем, издатели серии «ЖЗЛК» не теряют надежд на лучшее. Вскоре выйдут две новые книги – о государственном деятеле Султане Ибраимове и известном хирурге Эрнсте Акрамове. «Пока мы работаем, обращаясь к живой памяти современников, а не к архивам, – заявляет А. Иванов. – Архивы от нас никуда не уйдут. Через какое-то время мы обязательно обратимся к ним». Дай-то Бог!

Разделяя оптимизм издателей, я хотел бы высказать некоторые предложения по активизации их деятельности.

Думается, есть смысл выпускать, помимо книг, историко-биографический альманах как приложение к серии. В нем можно было бы печатать автобиографии, мемуары, письма, семейные истории, а также исторические очерки, рассказы, эссе, заделы к будущим  книгам. Издание альманаха способствовало бы расширению авторского коллектива, а также читательской аудитории серии «ЖЗЛК».

И еще. Книгам серии необходимо присваивать порядковые номера и напоминать читателям, какие книги уже вышли, а какие готовятся к изданию. Это внесет в читательское сознание определенный порядок, поможет ориентироваться в тематических границах серии.

Надо готовиться к подписке на серию «ЖЗЛК»!

P.S. Главному редактору серии «ЖЗЛК».

Уважаемый Александр Иванович! В свое время Александр Чацкий, Ваш  тезка из комедии Александра Грибоедова «Горе от ума», безответно вопрошал:

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Теперь-то, после успешного дебюта биографической серии «Жизнь замечательных людей Кыргызстана» можно с уверенностью ответить на вопрос Чацкого:

В ЖЗЛК у нас Отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы!

Между прочим, неплохой рекламный текст для будущей подписки на серию. Успехов Вам!

Ваш читатель Г. Н. Хлыпенко.

© Хлыпенко Г.Н., 2006. Все права защищены
Из архива журнала «Литературный Кыргызстан»