Кассана

Рассказ-зарисовка, повествующий о драме жизни… Ночь, луна, степь, телега. Двое с мешком. Какая тайна здесь сокрыта?.. Первая публикация

Вол остановился, и Кассана спрыгнул с телеги. Тяжело поднял мешок и, закинув на плечо, направился в сторону красных размытых холмов. Тишина была душной, луна – блеклой. Ноги в легких сандалиях с треском давили сухую степную траву, мешок грузом жег спину.

У подножия холма он резко выпрямился, позвонок хрустнул, мешок тяжело ударился о твердую землю, распластался темным комом. Лопата, привязанная к нему, коротко звякнула об мелкие камни. Из темноты, вместе с запахом сухих трав, ударило хихиканье гиены.

— Падальщики близко, – раздался голос за спиной.

Кассана резко обернулся, напряженная темная фигура под лунным рассеянным светом. Слова застряли в горле, к сердцу подкатили волны облегчения и одновременно злости, что ему помешали.

Честь моя оправдана, но удержит ли на весу душа и разум другого такое объяснение?

— Уходи, – ответил Кассан.

Эгей подошел к нему, и только когда сухая земля охнула, рассыпчато раскрываясь, Кассана заметил в его руках лопату. Изумление мгновенно сменилось чувством, которое жаром разошлось в груди, опалило лоб со щеками и вернуло в прохладу и цельность окружающего пространства, тишина которой теперь нарушалась только звуками вгрызающихся в податливую землю лопат. Слаженные, быстрые звуки. Гиены смолки.

Не успели неспешные облака дважды перечеркнуть луну, как тяжелый мешок был навсегда погребен в недрах земли, надежно и довольно обнявшей его.

Возвращались молча. Только однажды, когда старый вол фыркнул, придавив грузным копытом сусличью нору и оступившись, Кассана готов был выкрикнуть в звенящую темноту слова оправдания, которые жгли его глаза и горло.

Но Эгей уверенно шел рядом, его шаги были как всегда легки, а лицо спокойно. Что ему дело до знойной степи, которая наложила нездоровый румянец на лицо Кассаны этой ночью? Он знал одно, его друг ушел ночью, впервые не позвав его, взяв хорошо смазанную телегу, ружье, лопату и тупого вола. Он хороший следопыт, и даже если гордый друг иногда взваливает на себя слишком тяжелую ношу, он отыщет его следы даже на воде, чтобы подставить плечо. Эгей усмехнулся. Кассана словно почувствовал снисходительно добрую ухмылку в ночи, отдавшейся эхом от громких цикад, полыни и мягкого неба. Его плечи расслабились, грудь до краев наполнила себя чистым воздухом, весело и облегченно вырвавшегося из ноздрей.

Вол, почувствовав шумный запах невидимой пока деревни, ускорил шаг. Заливисто лаяли собаки, перекликаясь друг с другом. А разделенная на двоих ноша осталась у подножия холмов темным бугром свежей земли, да и его к рассвету закидал песком и смел беззаботный ветер.

«Он обидел мою сестру».

Ыссыккуль, 2008.

© DanOrsek, 2008. Все права защищены
    Произведение публикуется с письменного разрешения автора