Нашла коса на камень

Рассказ о курсантах в школе моряков, которые учатся управлять яхтой, и о непростых отношениях между ними. Есть одна заводная девчонка, которая спуску не даст никому...

Публикуется по книге: Труханов Николай. Пора звездопадов. – Б.: Литературный Кыргызстан, 2007. – 208 с.

ББК 58.2 (2 Ки)
    Т-56
    ISBN 5-86254-044-x

Рвет вымпела попутный ветерок!
Назло врагам живем мы, не старея!
А. Городницкий

    Они стояли неровным строем перед Семенычем и с любопытством разглядывали старого моряка и маленькие парусники за его спиной, которые слегка покачивались у пирса. А Семеныч без оптимизма глядел на этих мальчишек и девчонок, ругая себя за то, что уступил уговорам. Настроение у него было не самым лучшим. «Господи, как же мне не хочется! Следить, как они встают, укладывать их спать, заставлять делать зарядку, утирать носы... Намучаюсь с ними! – он вздохнул. – Ну, что ж сделаешь, согласился ведь».

– Здравствуйте, товарищи курсанты!

Ему нестройно ответили.

– Да, теперь в течение немногим более двадцати дней вы все будете курсантами. Курсантами отряда моряков, а я буду вашим командиром. Я обучу вас ходить под парусом, управлять швертботами.

– А мы думали, что будем плавать на яхтах! – раздался разочарованный девчоночий голос.

Семеныч не заметил, кто это сказал.

– Швертбот – это вид яхты. Скоро вы узнаете, чем они отличаются. Кроме того, вы выучите названия снастей, научитесь вязать морские узлы. Я расскажу вам о мореплавателях, о кораблях, о многом, что составляет славу Российского флота! Может быть, кто-то из вас слышал такие фамилии: Нахимов, Сенявин, Ушаков! Нет, не слышали? Это великие российские моряки, флотоводцы! Адмиралу Павлу Степановичу Нахимову принадлежат слова: «Кто под парусом не ходил, тот не моряк!». А для того чтобы ходить под парусом, управлять парусным судном, даже таким маленьким, как швертбот, нужно приучить себя к дисциплине, внутренней дисциплине, потому что море не терпит разгильдяйства, расхлябанности. Вам придется приучить себя к выполнению общей авральной работы, какой бы неприятной она вам не показалась. Поверьте, неубранные концы канатов, поломанные снасти часто приводят к драматическим, а то и трагическим происшествиям.

Краем глаза Семеныч заметил вдруг на левом фланге строя какое-то движение. Он повернул голову и пригляделся. Его внимание привлекла девчушка, стоявшая во второй шеренге: рыжие волосы, веснушки по щекам и какие-то бесенята в глазах. После крохотной паузы он продолжил:

– А самое главное – вам нужно будет стать одним дружным экипажем! За вами будут закреплены швертботы, и вы будете за ними ухаживать: утром вооружать, вечером – снимать паруса, проверять – не протекают ли они, сливать из корпусов воду... Выходить в плаванье будете по очереди, в обязательном порядке оформив выход в специальном журнале. В конце вашего пребывания в лагере проведем гонку по классическому треугольному маршруту. Победители вернутся в город на большой крейсерской яхте.

Казалось, все слушали его внимательно, но Вике, той самой рыжеволосой девчонке, было скучно, все эти назидания учителей в школе, воспитателей в лагере о порядке, о дисциплине ей ужасно надоели. И, чтобы как-то развлечься, она, наклонившись, дунула в ухо Женьке.

Женька был ее одноклассником, и вот теперь она попала с ним в один отряд. Паренек как-то дернулся, сжался, а потом, слегка развернувшись, замахнулся на Вику. Вот это-то движение и заметил Семеныч.
Постояв и поскучав еще немного, Вика двумя руками слегка стукнула под коленки впереди стоящего мальчишку. У того подогнулись ноги, и он буквально выпал из строя. Тут же кинулся было на обидчицу, но сразу же раздалось:

– Отставить! – Семеныч быстро подошел к ним.

– Как зовут? – коротко и довольно резко спросил он.

– Вика, – демонстрируя, что чувствует вину, тихо произнесла девчушка. Уж она-то знала, что нужно стоять, склонив голову, и смотреть в землю.

– Фамилия?

– Лазарева.

Желание устроить разнос тут же покинуло Семеныча.

– Лазарева... – старый моряк помолчал. – А знаешь, Вика Лазарева, ты носишь фамилию знаменитого мореплавателя, адмирала. В 1820 году российские моряки на двух парусных кораблях «Восток» и «Мирный» открыли Антарктиду. Михаил Петрович Лазарев был командиром шлюпа «Мирный». В 1827 году, командуя линейным кораблем «Азов», он участвовал в разгроме турецкого флота в Наваринском сражении. А имя Вика сокращенное от имени Виктория – Победа, – Семеныч по-доброму усмехнулся. – Многообещающие имя и фамилия. Что ж, будем надеяться...

Вика, не поднимая головы, исподлобья взглянула на Семеныча и поняла, что этот дед не стыдит, не издевается над ней: мол, вот какую фамилию позоришь. И, сразу проникнувшись доверием к Семенычу, она почувствовала гордость за своего, она нисколько не сомневалась, знаменитого предка! Подняв голову, она своими большими глазами смело взглянула на Семеныча. И еще ей подумалось, но как-то пока неосознанно, что она обязательно научится и будет, да, будет управлять парусником!

Выгнутый свежим ветром, как крыло самолета, парус кренил маленькое суденышко, и «Луч», казалось, летел, едва касаясь поверхности моря. Вика сидела на самом краешке борта, откинувшись назад, чтобы не перевернуться, и брызги из-под борта иногда попадали ей на спину. Прямо за ее спиной проносились изумрудные струи. Она чувствовала ветер и парус, сливалась с ними, со швертботом, и мчалась, мчалась, наполнившись восторгом! И как музыка звучали для нее слова: «оверштаг», «рангоут», «шкоты», «такелаж»...

Она догоняла Женьку, но тот, умело маневрируя, не давал Вике вырваться вперед. Тогда она ушла в сторону, а Женька, смеясь, помахал ей рукой. Выбрав подходящий момент, Вика резко повернула. Теперь она шла правым галсом, пересекая курс Евгения, который уже шел прямо к поворотному бую. Еще немного – и они столкнутся!

– Ты что делаешь, Пиратка! Отворачивай!

Вику прозвали Пираткой после того, как она выменяла на свои новые джинсы старую тельняшку, ушила ее и стала надевать каждый раз, когда выходила в море под парусом. Свои коротко постриженные волосы она повязывала красной косынкой так, что узел оказывался где-то сбоку. А в правом ушке маленькую серебряную сережку на время выхода она заменяла медным кольцом. Иногда она завязывала один глаз черной тряпкой. Ей казалось, что именно так выглядели пираты. Когда же она сближалась с другими швертботами, то громко кричала:

– На абордаж!

Или:

– Пиастры, пиастры!

– Серьгу в правое ухо мореплаватели могли вдевать только тогда, когда огибали под парусами мыс Горн! Ты знаешь, где он находится? – как-то заметил Семеныч, после чего Вика, пристыженная, перестала цеплять в ушко то кольцо.

Иногда она играла в мореплавателя, который открывает новые земли, острова, материки. Но сегодня она командовала Российским флотом.

– По неприятельскому кораблю! Огонь! – и стала кидать в Женьку еле-еле завязанные мешочки с «начинкой».

Женьке, которого эти «снаряды» осыпали песком, ничего не оставалось, как, отпустив шкот, сбавить скорость и изменить курс. Вика сразу же повернула – парус перекинулся на другой борт, – теперь ничего не мешало ей спокойно обогнуть буй и уйти дальше в море, а потом скучным, как она считала, фордевиндом идти к берегу, к пирсу. Фордевинд – это такой курс, когда ветер дует прямо в корму, и при этом вроде все стихает, и почти нет ощущения движения! Приходилось верить Семенычу: он говорил, что это ощущение кажущееся, а парусник при таком курсе имеет максимальную скорость.

Вике больше нравился такой курс, когда ветер дует сбоку и немного спереди, она помнила: такой курс называется бейдевинд. Тогда ветер пытается опрокинуть парусник и появляется ощущение борьбы, скорости, полета!

Дежурный, когда Вика «притерла свой борт» к настилу пирса, подхватил причальный конец ее кораблика, а через пару минут подошел и швертбот Евгения.

С высокой площадки на крыше эллинга, который все называли мостиком, спустился Семеныч.

– Попов, Лазарева, подойдите! – и когда они приблизились к нему, продолжил: – Женя, ты плохо используешь парус, слишком затягиваешь его, швертбот сильно кренится, а эффективная площадь его при этом уменьшается. И поэтому Вика тебя догоняет. А ты, Лазарева, – Семеныч вздохнул, – опять хулиганишь. Создала аварийную ситуацию, пересекая курс Попова...

– Я же шла правым галсом и поэтому имела преимущество! – возмутилась Вика.

– Все верно. Тактически ты совершила маневр очень грамотно! Молодец! Но это был опасный маневр! И потом, что это ты там... чем ты там кидалась?

Вика удивленно взглянула на Семеныча: как это он мог увидеть, ведь так далеко все это происходило?

Семеныч усмехнулся.

– У меня бинокль... Я в него, когда вы буй огибаете, даже ногти на ваших руках могу разглядеть! – может быть, Семеныч преувеличивал, но его бинокль был такой большой, что поражал своими размерами. – Так, Лазарева свободна, Попов – еще два круга по тому же маршруту. – Семеныч посмотрел на часы. – Постарайся уложиться до обеда. Сережа! – окликнул он кого-то.

В раскрытых воротах эллинга Вика почти столкнулась с каким-то дядькой. Впрочем, тем, кому пятнадцать, двадцатилетние всегда кажутся ужасно старыми.

Этот дядька Сережа приехал вчера вечером, когда они сидели в эллинге и слушали очередную историю про то, как плавали на парусных кораблях, о морских традициях и обычаях... Когда Семеныч увидел вошедшего, то страшно обрадовался, даже обнялся с ним. А потом устроил его жить в свою комнату, а сам перешел спать в эллинг. Все это Вике было немного неприятно. Она еще не знала, что это чувство называется ревностью. Дядька посторонился и пропустил Вику.

«Надо же! – удивилась про себя Вика. – Какой вежливый!»

– Что, Сережа, не получается кранец?! – Семеныч взял у него из рук веревку с каким-то замысловатым морским узлом. – Правильно завязал, теперь только протянуть. Ну, хорошо. Оставь пока. Можешь взять 127-й. Запишись в журнале. Район плавания не ограничен. Время возвращения – не позднее 15 часов. У детей в это время кончается тихий час, и они снова будут выходить.

Вику, которая услышала слова Семеныча, как током пронзило: ведь это на ее парусе номер 127! Это ее корабль хотят отдать какому-то Сереже! Ее парусником будет управлять чужой?! Ну, нет!

Она выскочила из эллинга: Семеныч с Сергеем все еще возились с узлом. Вика с деланным равнодушием миновала их. Потом, изо всех сил сдерживая себя, прошла на дальний конец пирса, где стоял ее швертбот. Оглянулась: ни Семеныча, ни Сергея не было видно. Она не стала задумываться, куда они ушли.

Схватив один из жилетов, что сушились на перилах пирса, быстро надела и застегнула его. Затем отвязала причальный конец, прыгнула в швертбот и выбрала шкот. Послушный парус принял ветер и понес суденышко прочь от причала.

– Эй, Пиратка! Ты куда? – крикнул ей вдогонку дежурный.

Вика показала ему язык и, выйдя за пирс, повернула и пошла вдоль берега, радуясь, что не коснулась чужая рука, – она подумала: «Рука врага», – ее корабля!

«Пусть этот Сережа теперь поищет! Сэр Гей! Сэр Ежа!» – со злорадством думала она.

А Сергей, выйдя из эллинга, опешил, когда вдруг увидел, что у пирса нет 127-го швертбота. Вообще никаких швертботов около пирса не было! А ему так хотелось походить под парусом!

– Сергей, ты почему еще здесь? И где 127-й? – раздалось с мостика.

Сергей пожал плечами.

– Дежурный! – крикнул в мегафон Семеныч. – Кто вышел на 127-м?

– Лазарева! – донеслось с пирса.

Поднявшись на мостик, Сергей возмущенно сказал:

– Что за девица! Не девчонка, а пират какой-то!

Семеныч усмехнулся – он-то знал, что за Викой прочно закрепилось это прозвище – Пиратка. Он симпатизировал этой девчонке: она лучше всех ходила на швертботе, с закрытыми глазами завязывала любые морские узлы, которым ее обучили. А сколько вопросов она задавала:

– Какая разница между бригом и бригантиной?

– Как называются паруса на больших кораблях?

– А почему они не переворачиваются? Ведь мачты у них такие высокие!

– А где...

И хотя он даже уставал от ее вопросов, отвечал всегда с удовольствием. Но все же, несмотря на особое отношение, Семеныч решил наказать ее, запретив выходы в море и назначив дежурной по пирсу на два дня.

Вика обиделась не на Семеныча – причиной своей беды, того, что ее отлучили от паруса, она считала этого Сергея.

«Сэр Гей! Ну, я тебе отомщу! Ух, отомщу! Ненавижу!» – ее распирала злость, которая искала выхода.

В эллинге, куда на ночь заносились швертботы и снятые с них мачты с парусами, на уровне трех метров был сделан настил. Там хранились паруса, веревки, канаты, мачты от детских швертботиков «Оптимистов» и масса других снастей, которые пока или уже не использовались. Вика на веревке затащила туда ведро воды. Для маскировки приготовила сложную веревочно-рычажную систему. А на самом верху подвесила перевернутое ведро, чтобы казалось, что именно это ведро только что опрокинулось, что именно из этого ведра только что вылилась вода.

В тот день, когда была задумана акция возмездия, она сказалась больной, чему обрадовались ее друзья, что ходили по очереди с ней на одном «Луче».

Вика немного потренировалась перед зеркалом и, как ей показалось, нашла страдальческое выражение лица. Так и подошла к Семенычу, отметив, что Сергей на берегу ремонтирует руль на одном из швертботов.

– Я сегодня не смогу плавать – плохо себя чувствую!

– Сколько раз говорить, что плавают только сухопутные крысы и еще кое-что! Что с тобой?

– Не знаю, – слабым голосом проговорила Вика. – Так можно я сегодня отлежусь?

– Добро! Только сходи сначала к врачу.

Вика выбрала момент, когда Семеныч отвлекся, и прошмыгнула в эллинг, быстро привязала к ручке двери заранее приготовленную веревку от своей конструкции. Затем забралась на второй ярус к ведру и затаилась, выглядывая в какую-то дырку. А на пирсе Семеныч что-то объяснял своим ученикам.

Дневной бриз слегка шевелил паруса. Еще немного – и все эти кораблики выйдут в море. Она прождала, наверное, не меньше получаса. Но, наконец, швертботы один за другим стали отходить от причала. Вика видела, что Сергей стоит рядом с Семенычем на пирсе: оба они провожали взглядом паруса, перебрасываясь короткими фразами.

– Ну, хватит разговаривать! Давай, иди, иди же! – шептала Вика.

Она сидела в засаде и не позволяла себе шевелиться. В любой момент она была готова привести «приговор» в исполнение.

Но вот Сергей с инструментами в руках направился к дверям эллинга. Он открыл дверь, сделал шаг, и тут на него обрушился водопад.
Одно дело, когда вы поворачиваете кран душа или когда вас поливают из шланга, и совсем другое, когда вода на вас обрушивается совершенно неожиданно! Вот и Сергей, на которого внезапно вылилось ведро воды, издал какой-то нечленораздельный звук и остался стоять, открыв рот и приподняв плечи и руки, и не мог прийти в себя. Наконец, он поднял голову и увидел сложную конструкцию и перевернутое над ним ведро. Того, что ведро-то было сухим, он в полусумраке эллинга не заметил!

А наверху, зажимая рот одной рукой – второй она держала опустевшее ведро так, чтобы оно не звякнуло, – тряслась от смеха рыжая девчонка по прозвищу Пиратка.

Вика была довольна: она видела «поверженного врага»! Удовлетворенная, она при встречах исподволь поглядывала на Сергея: догадался ли он?

А Сергей едва замечал ее. Для него все эти дети были почти на одно лицо и неинтересны, он помогал Семенычу в ремонте швертботов и иногда уходил так далеко в море, что его парус становился едва видным.

Воспитанники Семеныча жили своей жизнью: ходили на швертботах, набираясь опыта по управлению парусом, невзирая на распорядок, засиживались часто за полночь, играя в какие-то свои игры. Вика по-прежнему иногда хулиганила: как-то, когда как обычно они собрались в комнате у мальчишек, исхитрилась и связала шнурки на их кроссовках и стала донимать: кого-то щипала, кого-то толкала... Сколько визга, сколько смеха было, когда пацаны, попытавшись изловить, скрутить и как-то наказать Пиратку, стали падать на кровати, на пол...

– Слушай, Женька, а давай напугаем наших! – предложила однажды Вика.

Светила полная луна. Просвечивая сквозь простыни, накинутые на головы, она превращала озорников в настоящие приведения.

– Разговаривают! – прислушавшись, шепотом сказала Вика, когда они подкрались к одному из окон в комнате девочек. Она тихонько засмеялась. – Давай!

Они стали негромко постукивать по стеклу. Там, в спальне, сначала смолкли разговоры, а потом кто-то из девчонок, видимо, самая смелая, поднялась с кровати, подошла к окну и отдернула занавеску.

Две призрачные, почти эфемерные фигуры, плавно взмахивая руками, вызвали у нее такой ужас, что она громко завизжала. Вслед за ней завизжали и остальные. Вика и Женька, хохоча, разбежались в разные стороны. Крики перепуганных девчонок разбудили всех, кто только-только задремал в других комнатах по соседству.

Проснулся и Сергей. Он подошел к окну, которое не закрывал на ночь. И, вздрогнув от неожиданности, едва не вскрикнул: с другой стороны у окна внезапно возникла фигура в белом. Замерло от неожиданной встречи и «приведение».

Быстро придя в себя, Сергей схватил и сдернул с «приведения» покрывало.

– А, вот это кто развлекается по ночам и не дает спать!

Вика, также придя в себя, обожгла его взглядом, выдернула у него из рук простыню и, гордо подняв голову, удалилась.

В двадцать с небольшим лет тоже ведь не всегда бываешь добрым к детям, великодушным и снисходительным к их проделкам, да к тому же до Сергея дошел слух, кто его облил в эллинге...
На двери комнаты, куда определил Сергея Семеныч, было зеркало, и при открытой двери в него был виден весь коридор, кто там ходит, кто куда заходит...

И как-то, сидя за столом и в который раз перечитывая «Справочник яхтсмена», Сергей услышал быстрые шаги и, взглянув в зеркало, заметил, как Вика, этот рыжий «пират в юбке», торопливо открыла ключом дверь девчачьей спальни – ей разрешили внеочередной выход, – и забежала в комнату, чтобы скинуть цивильную футболку и натянуть тельняшку. Еще какое-то время ей понадобилось, чтобы повязать красную косынку да закатать рукава – так не было видно дыр на локтях.

А ключ-то остался торчать в двери! Сергей быстро скинул сланцы и на цыпочках подбежал к только что закрывшейся двери, не дыша, медленно-медленно повернул ключ и так же осторожно удалился.

Когда Вика толкнула дверь, та оказалась запертой. Недоумевая, она снова, но уже сильнее налегла на нее. Естественно, дверь не открылась. Она изо всех сил затарабанила кулачками.

– Эй, кто-нибудь, откройте, выпустите меня! – она прислушалась, но из коридора не доносилось ни звука.

Вика сдвинула занавесочку на двери и прильнула к стеклу: за дверью никого не было видно. Она бросилась к окну. Но тугие шпингалеты не поддались. Тут до Вики дошло, что ее выход в плаванье может не состояться! Тогда она сорвала занавеску с застекленной двери, обмотала ей руки и, разбежавшись, прыгнула прямо через стекло, вытянув руки вперед.

У раскрытой двери своей комнаты стоял перепуганный Сергей. Он уже успел пожалеть о содеянном и за мгновение до того, как раздался звон разбившегося стекла, хотел выпустить девчонку из заточения.

Удивительно, но Вика даже не порезалась. Быстро поднявшись с пола, она увидела Сергея.

Все было понятно: вот тот, кто так коварно ее запер!

– У-у, вражина! – как же ей хотелось сейчас кинуться на него и всего-всего исцарапать.

Но времени для выяснения отношений не было, и Вика убежала на берег, на пирс и ушла в плаванье на своем маленьком парусном кораблике.

В один из дней, когда и Сергею удалось выйти в море, усилился ветер. Волны все дальше выкатывались на прибрежный песок, становясь все выше, все круче.

Семеныч велел поднять на мачте флаг, по которому все швертботы должны были немедленно вернуться. Этот сигнал собрал у эллинга и тех, кто не был в плавании. Все с тревогой и надеждой смотрели на своего командира.

– Вот что, ребятки. Ничего страшного нет, но подходить они будут не к пирсу как обычно, а к берегу. Нам нужно, как только «Луч» подойдет вплотную, хватать и быстро тащить его как можно дальше на песок. Наденьте пояса, жилеты. Кому поясов и жилетов не хватит, в волны не соваться. Ясно? За работу!

Когда первый швертбот приблизился, Семеныч с пирса в мегафон стал инструктировать рулевого.

– Подойдешь к берегу, отпустишь шкот так, чтобы парус развернуло по ветру, а сам прыгнешь за борт и поможешь вытащить «Луч» на берег.

Но скорость была очень высокой, да вдобавок и рулевой замешкался, не успев спрыгнуть в воду. И когда швертбот носом выполз на берег, набегающие волны, разбиваясь, через низкую корму стали захлестывать маленькое суденышко, каждый раз с головой накрывая рулевого. Прошло несколько долгих минут, в течение которых мальчишки боролись с волнами. Но, наконец, они оттащили тяжелый от наполнившей его воды «Луч» подальше от прибоя.

Все это время остальные маневрировали недалеко от пирса, а Семеныч внимательно наблюдал за ними и успокаивал рулевых.

Успокаивал их и Сергей, находясь на своем «Луче» рядом с теми, кто попал пусть в небольшой, но все же шторм. Здесь, за пирсом, где глубина была большая, волны были длинными и пологими и совсем не страшными. Но ветер уже срывал с гребней пену, да и вся поверхность моря покрылась белыми барашками. Накатываясь на мелководье, волны вырастали и уже с грохотом разбивались о берег.

Но постепенно один за другим все швертботы оказались на берегу, хотя волны и заливали их до самых бортов.

Последним приблизился к полосе прибоя Сергей.

– Ну, сейчас и его окатит! – предвкушая, что ее недруг опять будет мокрым, думала Вика.

А Сергей, подходя все ближе к берегу, постоянно оглядывался назад, соизмеряя расстояние до берега и набегающих волн. И парус он распустил так, что скорость его швертбота была совсем небольшой, несмотря на усилившийся ветер. Его кораблик высоко задирал то корму, когда его догоняла волна, то нос, когда гребень прокатывался под корпусом и уходил к берегу.

«Чего он тянет? Быстрей надо! – опять подумала Вика. – Ну что он там высматривает?»

Какой-то холодок пробегал у неё по спине.

И тут, как будто услышав Вику, Сергей подобрал шкот, легкий швертбот, как застоявшийся сильный конь, рванулся с места. В последний момент перед самым берегом Сергей положил руль на борт, кораблик, как показалось всем, резко, почти на месте развернулся, и накатившаяся особенно большая волна подхватила суденышко, подняла и вынесла его кормой вперед на берег, а внутрь не попало ни капли воды.

«Ух, ты! Классно! Ловко этот Сергей управляет!» – не могла не отметить Вика, но все же какое-то разочарование она тоже испытала: ее враг остался сухим.

Это непроизвольное восхищение Сергеем не уменьшило желания отомстить за его «коварство», за то, что он закрыл ее в спальне. Улучив момент, когда Сергей, как обычно, ушел в эллинг, забыв закрыть окно, Вика на всякий случай, плотно забила отверстия в раме, куда входят штырьки шпингалетов, бумагой, щепочками...

Видимо, желание отомстить было так велико, что Вика смогла проснуться очень рано, когда небо на востоке только-только начало сереть.

Она подкралась к окну Сергея. Ощупывая все перед собой, чтобы не зацепиться за что-нибудь и не наделать шума, перелезла через высокий подоконник. Удача сопутствовала ей, и Вика, не дыша, выдавила на лицо Сергея почти полтюбика зубной пасты. Белые червячки ложились на лоб, на щеки Сергея, а он, что-то почувствовав, провел по лицу рукой, размазывая пасту, но не проснулся, а продолжал крепко спать. Потом Вика достала из полиэтиленового мешочка колючие шарики репейника и осторожно положила их на подушку рядом с головой Сергея, предвкушая, как эти репьи напрочь запутаются в его волосах.

Оказавшись снова в своей кровати, засыпая, она с удовлетворением представила, как над Сергеем будут потешаться утром! И что за прическа будет у него после того, как выстригут запутавшиеся в его волосах репьи!

Но насладиться этим зрелищем ей не пришлось. Первым автобусом, еще до общего подъема Сергей уехал в город – у него закончился отпуск.

Семеныч и Сергей в межсезонье часто встречались в городе.

Вот и сейчас они стояли около книжного магазина, разглядывая только что купленную книгу о кораблях второй мировой войны. Сергей поднял голову, почувствовав чей-то взгляд: девушка не успела отвести глаза. Что-то знакомое почудилось ему в этих рыжих волосах, в веснушках...

– Семеныч, за нами наблюдает какая-то рыжая девица.

Семеныч оглянулся, и девушка, тряхнув головой, отчего ее длинные рыжие волосы взметнулись волной, решительно подошла к ним.

– Здравствуйте! Семеныч, вы меня не помните?

И тут Сергей вспомнил!

– Пиратка! Рыжая Пиратка!

Девушка звонко рассмеялась.

– Да, Пиратка! Когда-то меня так называли.

– Вика Лазарева! Ну, надо же! Вика! – Семеныч улыбался, узнав девушку. – Вика! Сколько же лет прошло? Восемь?! Да, восемь. Вижу, моряком, штурманом дальнего плаванья ты не стала! Кто ж получился из Пиратки?

– Я оканчиваю мединститут. Буду психиатром. Так что, обращайтесь! – смеясь и лукаво поглядывая на Сережу, проговорила Вика.

– Ну, нет! Я не твой пациент! Я абсолютно нормальный! – принимая ее тон, отпарировал Сергей.

– Между прочим, все психи так считают! – и в глазах Вики опять запрыгали озорные бесенята.

«Ну, сейчас снова поцапаются!» – подумалось Семенычу.

Но за такой большой срок многое изменилось! Крошечные саженцы выросли и превратились в большие деревья. Мальчишки и девчонки, которых Семеныч учил парусному делу, тоже повзрослели за эти годы.

На столе у Вики, под стеклом были разложены вырезки из журналов с ее детскими кумирами, школьные фотографии. Среди этих фотографий было несколько, где она и ее друзья были сняты на фоне парусов. Иногда ее взгляд случайно находил ту, на которой Сергей сосредоточенно подводил швертбот к берегу, борясь со штормовыми волнами.

Поначалу Вика, вспоминая своего «врага», мечтала подкараулить Сергея где-нибудь в городе и с наслаждением отомстить, насолить ему!

А потом... Потом, с годами эта детская неприязнь куда-то ушла, рассеялась, а события, отголосками которых были эти фотографии, как бы покрылись плотным туманом. Очень редко, но все же этот туман иногда рассеивался, и тогда Вика почему-то вспоминала, как Сергей в дверях эллинга посторонился, уступая ей, девчонке, дорогу, как мастерски он управлял швертботом, как вечерами под гитару пел песни...

И надо же, сегодня совершенно неожиданно они встретились!

Втроем, не замечая времени, перебивая друг друга, они вспоминали то прекрасное лето, проделки Вики и опять смеялись. Никому не хотелось расставаться.

– Ну, мне пора! – в голосе Вики звучало сожаление. – Надо готовиться – завтра экзамен.

– А тебе куда? – сразу спросил Сергей. – На остановку? Может быть, дойдем до следующей?

«Вот ведь как бывает: помирились... через восемь лет! – подумалось Семенычу. – Впрочем, они оба стали взрослыми!».

– Знаете что, ребятки, – окликнул Семеныч Вику и Сергея, – у меня появился швертбот-двойка «Летучий голландец». Так что приезжайте летом – будете вдвоем на нем ходить, и не будет повода обливать друг друга водой, – он усмехнулся.

– Приедем, обязательно приедем! Вместе приедем! – Вика помахала Семенычу рукой.

Скачать полный текст книги "Пора звездопадов"

© Труханов Н.И, 2007. Все права защищены
© Издательство "Литературный Кыргызстан", 2007. Все права защищены