Меня больше нет

Пронзительный рассказ о боли ЖЕНЩИНЫ. Ей 41 год, и врачи еще в молодости поставили диагноз: бесплодие. Но вот… Она чувствует, что в ней всё-таки зарождается новая жизнь… Однако оставить ребенка нельзя… Первая публикация

ОТРЫВОК ИЗ РАССКАЗА

Тело продолжало просить боли. Ныло ушибленное место на спине, кровоточил глубоко порезанный палец, саднило, горело и кололо в нескольких точках. А она все не могла угомониться и размышляла, что бы еще прищемить или порезать, но так, чтобы новая боль была достаточно сильной и отвлекла все внимание на себя.

Наверное, я схожу с ума или уже сошла, подумала Рита. Все равно не смогу ведь изувечить себя так, чтобы все остальное забыть и отдаться только ей одной – этой жуткой боли. Нет, не хватит духу. Да если бы и хватило, любая физическая боль, в конце концов, пройдет. А та, другая, так и останется. Чем ее заглушишь? Если только… Ну все, хватит! Так и в самом деле можно свихнуться.

Она подсунула палец под кран. В раковину потекла подкрашенная красным вода. Вот еще одна вещь, от которой трудно оторвать взгляд, вдруг поняла она, – стекающая струйкой кровь. Та же вода в ручейке, только другого цвета. И течет неизвестно куда.

В дверь затарабанили, и она неохотно пошла открывать. Так стучала только её соседка Ася из квартиры снизу.

— Ритусик, ну что ты так долго не открываешь? Что тут у тебя происходит? Ты мебель передвигаешь, что ли? – Ася, как всегда, задавала сразу кучу вопросов и не дожидалась ответа на них. Увидев, как Рита поморщилась, Ася спохватилась:

— Ой, ну прости, опять забыла, как ты болезненно реагируешь на «кличку» Ритусик. Но знаешь ведь, как нежно я к тебе отношусь… И все же, что тут у тебя? Слышу – шум какой-то, стук, топанье, словно ты по комнатам носишься. Подожди-ка… Стой! Повернись, давай, давай, не отворачивайся, все равно ведь увижу. Так, ссадина на лице… А кровь откуда? А это что за царапины? – Ася схватила Риту за руку и стала рассматривать длинные красные полосы выше запястья.

Рита безропотно протягивала Асе то одну руку, то другую, поворачивала лицо к свету и приподняла юбку, чтобы показать разбитую коленку, когда Ася заметила, что Рита прихрамывает.

— Кто тебя так? Тебя избили? Да хватит уже молчать! – рявкнула Ася, и вдруг слезы покатились из ее глаз. – На тебе же места живого нет…

— Есть, есть живое место, не реви, – наконец выдавила из себя Рита. – Никто меня не бил, я упала так, неудачно, ну и побилась немножко…

— Немножко?! Ты вообще думаешь, что говоришь? И врешь ты все, невозможно так упасть. Ну, ладно, ладно, не хочешь, не говори сейчас, потом расскажешь. – Ася стала быстро выдвигать ящики стола, потом кинулась в ванную. – Да черт возьми, где у тебя это… ну бинт там, вата, спирт… А, вот нашла перекись. Ну-ка, садись, давай…

Ася стала осторожно протирать ушибы и порезы, обтерла разбитую коленку, потом легко прикоснулась к ссадине на скуле. И тут Рита не выдержала. Она зарыдала, уткнувшись Асе в живот и судорожно вцепившись пальцами в ее ладони.

— Ну вот, теперь нормально, поплачь, а то вид у тебя какой-то безумный, – всхлипывала Ася и целовала Риту в щеки и спутанные волосы на макушке.

Когда Рита немного успокоилась и пошла в ванную умыться, Ася сбегала к себе домой и вернулась с бутылкой коньяка.

— Выпей немного, тебе сейчас не помешает, – Ася плеснула коньяку в чашку и вставила ее Рите в руку. – И я с тобой… Мне тоже не помешает…

Рита сделала большой глоток, но тут же выплюнула все прямо на стол. Ася вытаращила глаза.

— Нельзя, – выдохнула Рита.

— Что с тобой, что вообще происходит, ты можешь хоть что-нибудь объяснить? – Ася пристально смотрела на Риту. – Может быть… Ты что, беременна?

— Нет, – качнула головой Рита.

Они долго сидели за столом и молчали. Стемнело, но свет зажигать не стали. Рита слегка покачивалась на стуле. Ася снова попыталась что-то спросить, но Рита не отвечала. Ася налила себе еще и выпила.

— Почему ты спросила, не беременна ли я?

— Ну, не знаю, показалось вдруг… А ты в самом деле не беременна? Нет? Почему тогда тебе нельзя выпить?

— Расскажи, что ты чувствовала, когда… Ты ведь раз пять, да?

— Да. Или шесть? Да, шесть.

— Почему ни разу не оставила?

— Да все казалось, успею еще. И потом, знаешь, эта тошнота постоянная, я от нее просто дурела…

— Не жалеешь?

— Только давай вот без этих вопросов, ладно? Жалею, не жалею, какая разница?

— Ненавижу… – прошептала Рита.

— Что?! Кого ты ненавидишь? Меня? – Ася с растерянным видом сунула в рот сигарету, но так и не прикурила. – Ладно. Ладно… Не знаю, что с тобой случилось, что вообще творится в твоей голове, душе, еще там где-то… Разберись сначала сама…

Ася хлопнула дверью. И стало тихо. Так ужасно тихо. Рите снова захотелось заплакать, но слез уже не было.

***

Осеннее утро было прекрасным. Солнце еще не охладилось настолько, чтобы не чувствовалось его тепла. И деревья еще стояли разноцветными. Под ногами приятно шуршали листья. А воздух, казалось, был настоян на чем-то особенном, словно в него добавили что-то с терпковатым вкусом и запахом.

Рита шла быстро. Ей хотелось поскорее покончить со всем, хотя она ужасно боялась услышать приговор. Изматывающий страх не отпускал ее уже много дней. Она знала, что ничего хорошего ее не ждет. Но, Господи, разве в такое отчаянно прекрасное утро может случиться что-то плохое?!.

© Пятибратова А.Л., 2009. Все права защищены 
    Произведение публикуется с разрешения автора