Саул Абрамзон. История смертельного оскорбления

Статья о жизни и кончине выдающегося советского ученого-этнографа, автора фундаментального научного труда "Киргизы". С.Абрамзон был буквально затравлен партийными функционерами 1970-х годов за свою книгу. Как же это произошло?.. К столетию со дня рождения С.Абрамзона

Для справки. Саул Менделевич (Матвеевич) Абрамзон (3 июля 1905, Дмитровский, Орловская губерния — 1977) — советский учёный-этнограф, тюрколог.

Родился в семье часового мастера. Окончил географический факультет Ленинградского университета, где обучался у А. Н. Самойловича и С. Е. Малова. В 1926 году был приглашен для работы в Киргизской научной комиссии, созданной c целью сбора материалов по истории и этнографии киргизов, а также коллекции для организуемого в республике исторического музея. Был учёным-хранителем Государственного музея, директором Института краеведения при Наркомпросе Киргизской АССР. C 1931 года жил в Ленинграде, работал в секторе этнографии народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР, был директором института.

Ведущее место в исследованиях занимают проблемы общественного строя, семьи и брака, этногенетических и историко-культурных связей киргизов с народами Центральной Азии и Южной Сибири.

В 1956 году награждён орденом «Знак Почета» (Материал из "Википедии")

    1.
    Речь пойдет об оскорблении, которое действительно привело в конце концов к преждевременной смерти Саула Матвеевича (Менделевича) Абрамзона — выдающегося ученого-тюрколога, историка и этнографа, одного из столпов знаменитой ленинградской (петербургской) школы научной этнографии.

Судьба этого незаурядного человека и ученого как нельзя лучше иллюстрирует трагичность ситуации, которая определяется известным выражением "Нет пророка в своем Отечестве". Под Отечеством в данном случае надо понимать Киргизию. Дело в том, что 50 из 72-х прожитых лет доктор исторических наук Саул Абрамзон посвятил изучению истории киргизского народа, исследованию загадки его происхождения, этнических, генетических, историко-культурных связей киргизов с другими народами Средней Азии, Казахстана, Алтая, Южной Сибири.

Ученик знаменитых российских ученых-этнографов академика А.Самойловича, профессоров Л.Штеренберга, В.Богораза-Тана, С.Малова Саул Абрамзон был ярким представителем школы так называемой полевой этнографии, организатором и участником многочисленных научных экспедиций в самые отдаленные районы Прииссыккулья, Тянь-Шаня, Памиро-Алая. Практически все этнографические экспедиции в Киргизии, начиная с1926 года до конца 50-х, связаны с его именем. Собственно говоря, С.Абрамзон и заложил основы подлинной научной этнографии в республике. Скрупулезный, даже дотошный исследователь быта, истории, традиций, языка, народного творчества, семейных и родо-племенных отношений киргизов, Саул Матвеевич собрал в этих экспедициях богатейший научный материал. Как писал киргизский историк академик Б.Юнусалиев, "если бы не усилия С.М.Абрамзона, многие материалы этнографического порядка были бы утрачены для науки. Так, например, ему удалось выудить материал у последнего шамана-киргиза".

Многолетние полевые исследования, помноженные на глубокое изучение археологических и древних письменных памятников, огромного пласта исторических трудов, плюс мощная эрудиция и замечательные аналитические способности — все это помогло Абрамзону распутать многие сложные и запутанные узлы истории киргизов, создать стройную и строго научную концепцию происхождения киргизского народа, формирования киргизской нации. Итогом многотрудных исследований ученого стала его фундаментальная монография "Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи", вышедшая в 1971 году в Ленинграде очень небольшим тиражом.

Судьба этой книги, для краткости называемой просто "Киргизы", весьма драматична, как и судьба самого ученого. Труд, на котором сегодня основывается вся этническая история киргизов, книга, которую специалисты называют "лучшей и ценнейшей монографией по истории Киргизии", в самой Киргизии была обхаяна, подвергнута грубой и несправедливой критике. Группа чиновников от науки с подачи тогдашнего "хозяина" республики – первого секретаря ЦК Компартии Киргизии Турдакуна Усубалиева обвинила ученого в идейно-политических и методологических ошибках, назвав его чуть ли не буржуазным националистом. Сам "босс" раскритиковал книгу на республиканском партийном активе — там, где всегда устраивались политические аутодафе, — что в те годы фактически означало опалу и книге, и ее автору. Так и случилось. Как писал авторитетный киргизский историк академик Салморбек Табышалиев, много сделавший для восстановления доброго имени Саула Абрамзона, "вместо заслуженного почета и общественного признания со стороны народа и республики, изучению истории и культуры которых он посвятил всю жизнь, труды ученого встретили дружное молчание". И если бы только молчание! Но и хулу, «проработку», кидание комьев грязи в спину!

Чем же конкретно не угодил официальным партийным историкам Саул Абрамзон — безукоризненно честный и предельно добросовестный учёный? Вот как об этом пишет тот же академик С.Табышалиев:

"Выдающийся советский этнограф С.М.Абрамзон пятьдесят лет жизни отдал изучению Киргизии. Глубоко изучив этническую историю и структуру киргизского народа в дореволюционный период, он сделал вывод, что некоторые патриархальные традиции, обычаи и пережитки продолжали и продолжают сохраняться вплоть до последнего времени. Среди пережитков встречаются и такие, как деление на родовые и семейно-родственные группы ("дети одного отца"), имеющим своим следствием круговую поруку и т.д., что еще местами продолжает играть отрицательную роль. Раскрывая причины этих явлений, ученый вносил предложения о путях их преодоления.

Однако Абрамзон публично был обвинен в том, что он игнорирует колоссальные изменения в этнографическом облике киргизов (А как же: мы ведь из феодализма сразу в социализм прыгнули и даже, кажется, в развитой! — А.Б.), допустил методологические и идейно-теоретические ошибки, пошел по ложному пути, что занимается дроблением киргизского народа на многочисленные ветви самых различных родов и племен. Так мог утверждать лишь дилетант, не разбирающийся в этнографической науке. Абрамзон вместо благодарности и признания стал объектом уничтожающей критики и гонения. Почтенный и деликатный ученый скончался после инфаркта, не выдержав шквального удара".

Да, это был действительно страшный и подлый удар. Абрамзон очень тяжело переживал несправедливую и недостойную травлю. Его переписка с учениками и коллегами в Киргизии, с которыми он поддерживал добрые отношения, полна драматизма и наглядно показывает, что испытывал ученый в те дни. С болью в сердце он писал:

"...Факт такого пренебрежения к одному из старейших киргизоведов со стороны руководящих органов Киргизии не имеет прецедента. Я воспринял это, и не мог воспринять иначе, как смертельное оскорбление, как издевку над всеми своими трудами, направленными на развитие киргизской культуры... Самое главное в том, что многолетний труд не нашел в Киргизии подлинного общественного признания. Согласитесь сами, что не так просто пережить эту тяжелую травму. Хуже всего, однако, что "подсудимому" остается неизвестным то, в чем его "обвиняют"...?"

И в другом письме: "...Вы оказались бессильны противостоять этой трудно объяснимой истерии, поднявшейся вокруг моей книги. При сложившейся ситуации у меня не оставалось никакого другого выхода, кроме принятия решения о полном разрыве каких бы то ни было связей с Киргизией, и, прежде всего, с АН Киргизской ССР. Те, кто был в этом по тем или иным причинам заинтересован, сделали все необходимое, чтобы выбросить меня и мои труды как ненужный хлам на свалку! Но дело не только во мне, хотя я, как мне казалось, заслуживал совершенно противоположного отношения..., а в том, что "деятели" исторической науки в Киргизии поставили и самих себя, и науку в нелепое, смешное положение, в положение изоляции (подчеркнуто самим С.Абрамзоном — А.Б.).

Сразу же после появления костоломной рецензии в киргизской партийной газете Институт этнографии Академии наук СССР создал комиссию по рассмотрению книги С.М.Абрамзона. Комиссия, состоявшая из авторитетнейших специалистов по истории и этнографии народов Средней Азии и Казахстана, внимательно рассмотрев все положения книги, дала свое заключение. В частности, там было сказано:

"Книга С.М.Абрамзона, представляющая собой капитальный труд, итог многолетних изысканий одного из виднейших этнографов нашей страны, написана на высоком научно-теоретическом уровне. Её отличает последовательное соблюдение принципов историзма. Этнографические явления изучаются автором в тесной связи с социально-экономическими факторами, составляющими основу общественного развития.

Мы вполне согласны с теми многими историками, археологами, этнографами и филологами, которые высоко оценивают значение книги С.М.Абрамзона и отмечают в своих отзывах, что она является крупным вкладом в изучение этнической истории, а также истории формирования культуры не только киргизского, но и целого ряда других тюркских народов...»

К сожалению, в ту пору эти выводы авторитетной комиссии нигде не были опубликованы, и широкая общественность не могла с ними ознакомиться. Увы, глубокий советский застой не допускал плюрализма мнений, несогласия с официальным партийным мнением, особенно в национальной республике. Так что попытка коллег Саула Матвеевича как-то защитить, отвести от него удар потерпела провал.

Справедливости ради, надо сказать, что в те тяжкие для ученого дни в Киргизии нашлись люди, которые не побоялись поддержать его, высказать слова благодарности за его замечательный труд. Вот, например, что писал С.Абрамзону известный писатель Чингиз Айтматов:

"Уважаемый Саул Матвеевич! Ещё до того, как Вы прислали мне свою книгу "Киргизы", я её приобрел и прочитал, отложив все остальные дела. Для меня было приятной неожиданностью получить вслед за этим такую же книгу с Вашей дарственной подписью...

Саул Матвеевич, я глубоко убежден, что Ваша книга имеет для нас, современных киргизов большое научное и культурное значение. Лично я Вам благодарен и признателен за этот отличный труд — я обнаружил в нём много познавательных вещей.

Единственное, в чём я не могу с Вами согласиться, это датировка периода формирования киргизского народа как этнической общности. 18-й век для народа — это всего лишь вчерашний день. Тогда как, судя даже по "Манасу" (киргизский героический эпос — выдающийся памятник устного народного творчества — А.Б.), по его архаичному содержанию, киргизы очень давно бытующая, сложившаяся группа древних тюрок».

«Что касается статьи в "Советской Киргизии",  — писал далее Ч.Айтматов, — то я думаю, она нисколько не умалит значение вашего труда. Бог с ней... Не огорчайтесь.

Саул Матвеевич, есть у киргизов странная, на первый взгляд, поговорка или, вернее, пословица "Если умрет твой отец, пусть дольше живут люди, знавшие его". Смысл этих слов в данном случае еще раз подтверждается — спасибо Вам за тёплые воспоминания о моём отце. Будьте здоровы, Саул Матвеевич, и не забывайте, что киргизская интеллигенция Вас уважает и ценит как своего человека и пытливого талантливого исследователя.

Чингиз Айтматов. 10.03.73 г."

Говорят, что Абрамзон был очень тронут вниманием всемирно известного писателя. Однако это, увы, уже не могло унять его горькой обиды от того жестокого оскорбления, которое нанесли ученому правители и горе-историки Киргизии. Тяжелее всего, конечно, было для него сознавать, что дело его жизни так безжалостно растоптано, пущено, что называется, коту под хвост. Это и подкосило его. Он ушел из жизни в 1977 году, в самом расцвете творческих сил, так и не дождавшись официального и общественного признания своих научных заслуг...

   
    2.
   
    Но вот наступила перестройка, имя Саула Абрамзона постепенно стало выходить из забвения, и мне – тогда работавшему корреспондентом Киргизского информационного агентства — захотелось узнать о нем побольше, а, может быть, даже что-то написать о еврее — "киргизском буржуазном националисте". Летом 1987 года, находясь в журналистской командировке в Москве, я решил съездить в Ленинград, чтобы найти какие-нибудь материалы к биографии С.Абрамзона. Работники Ленинградского отделения Института этнографии имени Миклухо-Маклая, где Саул Матвеевич до конца своих дней работал старшим научным сотрудником, тепло отнеслись ко мне и сделали все возможное, чтобы как можно полнее и глубже раскрыть передо мной образ человека и ученого, которого все они, без сомнения, очень уважали и высоко ценили.

Один из крупнейших российских ученых-этнографов доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки и лауреат Государственной премии России Леонид Павлович Потапов напомнил, что в течение 20 лет  — с 1948 по 1968 год — С.Абрамзон возглавлял Ленинградское отделение Института этнографии, при этом ни на год не прерывая своей экспедиционной деятельности и изучения истории и культуры киргизского народа. "На материале Киргизии, — сказал Л.Потапов, — Абрамзон внес большой вклад в изучение проблем ранних форм феодальных отношений кочевых народов. Неоценим его вклад и в изучение киргизского эпоса "Манас" как важного историко-этнографического источника. Это был настоящий ученый, достойный представитель ленинградской школы полевой этнографии, который больше времени проводил в киргизских кишлаках и аулах, чем в Москве или Ленинграде, и знал киргизскую генеалогию, народный быт, уклад и традиции, пожалуй, лучше любого киргиза".

В таком же духе высказались и доктор исторических наук, известная иранистка Анна Зиновьевна Розенфельд, и заведующий сектором этнографии народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа Вадим Петрович Курылёв, и другие сотрудники института.

Заведующая архивом Ирина Жуковская принесла мне личное дело С.А.Абрамзона — небольшую папку с бумагами и крошечной фотографией человека с красивым и волевым лицом. Там я обнаружил Curriculum vitae С.М.Абрамзона — то есть, его автобиографию, или по-латински — жизнеописание, как принято было называть такого рода бумаги в начале 20-го века. Она была написана летом 1931 года, когда

Абрамзон приехал из Киргизии в Ленинград, для обработки собранных в экспедициях материалов по этнографии киргизов. В связи с этим Абрамзон просил принять его на временную работу в институт в качестве научного сотрудника сектора Средней Азии. К заявлению и было приложено Curriculum vitae. Из которого я узнал следующее: родился Саул Абрамзон в 1905 году в небольшом городке Дмитровске, что стоял на границе Курской и Орловской губерний. Его отец — Мендель Абрамзон был часовым мастером, мать — Раиса Григорьевна Файн — воспитывала детей.

В 1916-м году Саул поступил в мужскую гимназию в городе Карачеве, но в связи со смертью отца вынужден был вернуться в родной город и поступить в высшее начальное училище, переименованное после революции в советскую школу второй ступени. В 1922 году, после окончания школы Абрамзон поступил в Ленинградский сельскохозяйственный институт, из которого в 24-м году перевелся на этнографический факультет Географического института. Когда в 26-м году он заканчивал учебу, это был уже Ленинградский государственный университет. Специализировался Саул по турецкой этнографии у профессоров А.Самойловича и С.Малова. Во время учебы совершил две студенческие этнографические поездки. Одна из них была в 1925-м году в Каракольский округ Киргизской автономной области. Скорей всего, та первая студенческая экспедиция 20-летнего юноши в далекую Киргизию, в живописнейшие районы вокруг озера Иссык-Куль, та первая встреча с киргизами — очень гостеприимным, дружелюбным, тогда еще полукочевым народом с древней историей и богатым фольклором  — все это и предопределило будущие интересы молодого этнографа. Так что уже в следующем году, сразу по окончании университета, С.Абрамзон отвечает согласием на приглашение Киргизской научной комиссии и, несмотря на то, что ему предложили поступать в аспирантуру на кафедре турецкой этнографии, уезжает работать в Киргизию. В столице тогда ёще автономной республики, в небольшом доме, где раньше жила семья Михаила Фрунзе, он создает историко-краеведческий музей, который вскоре получает статус государственного и под его руководством становится подлинно научным учреждением. Потом молодого историка назначают заместитетелем директора Киргизского научно-исследовательского института при Совнаркоме КАССР, а затем, когда С.Абрамзону было всего лишь 25 лет, — директором Института краеведения при Наркомпросе республики. К этому времени за его плечами уже было четыре крупных этнографических экспедиции в отдаленные районы Киргизии и около двух десятков научных статей в местной и центральной прессе, в журнале "Советская этнография".

Как видно из личного дела Саула Матвеевича, 19 июля 1931-го года он был таки зачислен сотрудником первого разряда в Институт по изучению народов (ИПИН) при АН СССР (впоследствии — Институт этнографии — А.Б.) с окладом в 250 рублей в месяц. И уже весной следующего года его как бы отлучают от Киргизии и посылают начальником этнографического отряда в Таджикистан. Но, видимо, судьба "ревновала" Абрамзона к Киргизии. Ибо таджикская экспедиция кончилась для него крайне неудачно: мало того, что он заболел малярией, мало того, что в это время его отчислили из аспирантуры, так в довершение всего, его личный багаж, посланный в Ленинград по железной дороге, целиком пропал. С тех пор Саулу Абрамзону не пришлось "изменять" своей первой любви, и все его научные интересы были, как правило, связаны с увлекательной историей происхождения киргизов.

Остается добавить только, что в свободном и независимом Киргизстане в 1990 году была переиздана книга С.Абрамзона "Киргизы" тиражом в 20 тысяч экземпляров с добротной и доброй статьей академика С.Табышалиева об авторе книги. В честь 85-летия и 90-летия со дня рождения ученого в Киргизии были проведены "абрамзоновские чтения", в которых приняли участие многие этнографы и историки из России, Казахстана, других стран СНГ. Усилиями того же С.Табышалиева в газетах республики на киргизском и русском языках появились обширные статьи о вкладе С. Абрамзона в изучение истории киргизов.

А в 1998 году еврейские общественные организации республики с помощью фонда Сороса еще раз издали книгу Саула Матвеевича "Киргизы". Насторожило, правда, то, что в киргизском парламенте нашелся депутат — Омурбек Текебаев, который заявил, что евреи, которые пытались уничтожить страну в 20-е годы, а затем повторившие эту попытку в начале 90-х, и сейчас, на исходе тысячелетия "во главе с "соросиками" занимаются подрывной деятельностью". Этот парламентарий, кстати, по образованию учитель, невольно, а, может, и сознательно озвучил мотивы тех, кто много лет назад травил самого С.Абрамзона, — мотивы антисемитские, ксенофобские. (После переворота в Киргизии в марте 2005-го года О.Текебаев стал спикером киргизского парламента – Жогорку Кенеша – А.Б.)

И все же несмотря ни на что сбываются, становятся пророческими слова ученого: "Будущие поколения киргизского народа по достоинству оценят мой труд».

© Баршай А., 2005. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора

См. также книгу С.М.Абрамзона «Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи»