Шутник

(поэма)

Поэма про маленького Амура, разящего стрелами любви. Написано с соблюдением четырнадцатистрофного поэтического ритма. Ранее не публиковалась

Развязал малец террор
И развит всех наповал:
Жертв так много, словно мор
По планете прошагал.
Ну, скажите, что за вздор!
Кто вершит сей приговор?
Кто мальчишке право дал
Суд чинить, кто даровал
Лук и стрелы? Он же – вор,
Он сердца всю жизнь крал
И себя тем забавлял,
Что сплетал сердца в узор.
Он, лукавый, затевал
Жизни вечный карнавал.

Коли есть воображенье,
То представьте хоть на миг:
Сто поэтов вдохновенных
И средь них – один шутник –
Мальчик с легкими крылами
И смешливыми глазами.
Ну, представили иль нет?
Если да, то вот сюжет
Вам истории дальнейшей:
Жил да был один поэт,
Возлюбил он белый свет;
Человек он был милейший…
Ну, а, впрочем, что за бред?
Созван был один совет –

И сошлись на нем мужчины
Разных стран, времен, эпох.
Да, сошлись – и есть причина:
Их созвал сегодня бог –
Бог любви и сладострастья,
Бог, сулящий людям счастье,
Бог затейник и шутник,
Бог веселый озорник,
Бог, играющий сердцами,
Бог, дарящий чудеса,
Бог, влекущий в небеса,
Бог, украшенный цветами,
Бог превратностей судьбы,
Бог поклонник красоты.

Восседает он на троне.
Перед ним стоят мужи;
Раздается с легким звоном
Голос бога: “Что же вы,
Драгоценные друзья,
Ополчились на меня
Так, как будто я вам враг
Иль докучливый дурак?
Вы сравнили б дураком,
Не стесняясь в выраженьях.
Да. Однако есть сомненье,
Что уляжется пятном
Столь нелестное сравненье
На предмет ваш вожделенья.

А предмет сей дивно тонок,
Он – само очарованье,
Нежен, хрупок, голос звонок,
Будит разные желанья.
Но довольно, эта лесть
Не вполне уместна здесь.
Средь напыщенных умов
И искуснейших льстецов,
Что умеют так изящно
Мысль в словеса одевать,
Льстить, изысканно плевать,
Что отмыться – труд напрасный.
Кто же дал вам этот дар?
Вы признайтесь. Ты, Ронсар.

Ах, Ронсар, ты жизнь ведь знал,
Знал любовь и упоенье,
Взор и тело услаждал,
Но почуяв пресыщенье,
Брал перо и с наслажденьем
Ум, талант и вдохновенье
В стих насмешливый влагал.
Я молчал и долго ждал
Слов иных, благодаренья;
Ты ж меж тем умом блистал
И сердца у женщин крал
С легкой миною презренья,
Но к тому, кто помогал
Жизни править дивный бал.

Ты от жизни много взял –
Не тебе меня винить –
Аппетит свой не унял,
Все хотел свой пыл продлить;
Но однажды старым стал,
А душою не был вял,
Вот и стал с тех пор острить,
Чтоб симпатии склонить
Тех, кто счастье даровал
И несчастье, может быть.
Ты хотел бы все забыть;
Бог же память не отнял;
А раз так, то надо жить,
Сладость с болью вместе слить –

Ты решил – не правда ль? – так
И, не ведая сомнений,
Отнял лук, вручил колпак
Мне с улыбкою елейной…
Ну, а вы ему под стать:
Изворачиваться, лгать
Кто умеет лучше вас,
Те, чья родина Парнас?*
Кто умеет так “невинно”
Рожи корчить и шутить,
Мило гадость говорить,
Мудрость речь с лицом наивным?
Ради красного словца
Вы ж загубите отца.

* Парнас – горный массив в Греции. В древнегреческой мифологии Парнас считается местом обитания Аполлона и муз. В переносном смысле: Парнас – содружество поэтов; парнасские цветы – стихи; парнасские сестры – музы (Автор).

Что вам маленький Амур –
Мальчик добрый и невинный!
Вы готовы даже кур
Рассмешить словцом ехидным.
Вам бы только зубы скалить
Или скорбью сердце жалить;
Вам бы только в душу влезть,
Средство верное ведь есть;
Ну, конечно, это лесть.
Возносить и угождать,
Лебезить и мягко стлать
Иль сбивать с размаху спесь
Кто умеет лучше вас,
Те, чья родина Парнас?

Слезы горестные лить,
Украшаясь пышной рифмой,
В три цены товар спустить,
Тот товар избитой мысли,
Что лежал бы без вниманья
На прилавке пестрых знаний,
Но прикрашенный слегка
И припудренный едва
Или, может быть, изрядно,
Словно старая вдова,
Возжелавшая юнца,
Вдруг находит – как досадно! –
Сбыт отменный, также славу
Глупой ярмарки тщеславья.

Виртуозы словоблудья,
Вам бы только забавляться,
Лгать, навязываться в судья.
В страсть, в невинность наряжаться,
За туманом слов скрываться
И таинственным казаться.
Вы умеете желанья
Спрятать пестрым одеяньем
Ярких слов и скользких фраз.
Как вы любите кривляться
И собою восторгаться,
Жить, страдая напоказ.
Обнажить бы всех бы вас,
Тех, чья родина Парнас.

Простоты, ее в вас нет,
Что-то есть от колдовства.
И не странно, ведь поэт –
Плод притворства, плутовства,
Смесь лукавства и жеманства.
Поэтическое пьянство
И кокетство без конца
Вам так свойственны, друзья.
И Петрарка, и Шекспир,
И де Вега, и Камоэнс,
Чьим талантам воленс-ноленс
Рукоплещет целый мир,
Ну и вы, конечно, все,
Что ответите вы мне?”

Смолк Амур, но на мгновенье;
Он в толпе приметил вдруг
Лик престранный и стесненье –
Или, может быть, испуг –
Прочитал в глазах мгновенно
И подумал: “Несомненно,
Ну, конечно, не поэт.
Верно – глуп, а может, нет?”
А затем спросил негромко:
“Ты, дружище, ведь любил?”
Незнакомец возгласил:
“Признавался в чувствах тонко,
И другим – куда уж там:
Мен сени яратан* – выходи к воротам!”

*Мен сени яратан. – Я тебя люблю (татар.)

Тут раздался хохот страшный,
Взрыв взбурлившего вулкана,
И утешить – труд напрасный
Этот смех: он – словно пьяный.
А Амур и не пытался;
Он терпения набрался
И промолвил тихо так:
“Убирайся, ты, дурак!
Как сюда ты затесался,
В эту шайку остряков
И отменнейших умов?
Надо ж, глупо как нарвался!
Не хватало дураков,
Так нашелся. И каков!”

"Признавался в чувствах тонко,
И другим – куда уж там…"
Как, бывает, глупость звонко
Бьет наотмашь по ушам.
Но к чему жалеть нам уши?
Уши – это ведь не души.
Воздадим хвалу глупцам:
Нет предела чудесам,
Если миром правит глупость;
С ней воюет страстно ум,
Полный ярких, пылких дум;
Но и сам впадает в тупость,
Леность, вялость и тоску,
Если милостив к врагу,

Или если нет врага,
То есть нету скудоумья,
И теряет сам себя
В лабиринтах недоумья.
Воздадим хвалу глупцам
И прекраснейшим умам,
Вам, друзья мои, поэты.
Как? Вам странно слышать это?
Ну, ведь я же так шутил
Или нет – не знаю сам.
Но, увы, подобно вам
Мило гадость говорил.
Но довольно. Сей же час
Я, друзья, покину вас”.

И Амур покинул нас*,
И вернется он не вскоре.
Дух поэзии угас.
Глупо, друг, об этом спорить;
Но твержу в который раз:
“Нет прекрасней женских глаз!”
И хочу нелепо вздорить,
Угождать и чувствам вторить,
Что живут во мне и в вас –
Кто не хочет ум позорить
Пошлой дрянью и рассорить
Сердце с мыслью, бьющей в нас.
Как и сам хочу подчас
Вознестись я на Парнас.

* И Амур покинул нас. – Амур, как известно, образ, символ чувственных влечений, и я, разумеется, не вкладывал в эту фразу эротический смысл; здесь как раз все в порядке, все идет как надо; я имел в виду только поэтический образ и связанную с ним поэзию – изысканную и в высшей степени профессиональную (Автор)

Как хочу в слова и рифмы
Мысль красиво наряжать.
Нет величия без мысли,
Но и мысль должна сверкать
В ярких, легких одеяньях
И тонуть в благоуханьях
Слов и ритмов. Да, друзья,
Мысль ничтожна и смешна,
Коль промолвлена коряво,
Но блистает новизной,
Поражает глубиной,
Если сказана кудряво,
С легкой, хитрой ворожбой
И прозрачной чистотой.

© Кененсаринов А.А., 2008. Все права защищены
Произведение публикуется с письменного разрешения автора