Человек, искавший праведников мира

Очерк о докторе Дэвиде Кранцлере – американским ученом-историке и публицисте, который посвятил свою жизнь исследованию истории Холокоста и, в частности, истории спасения евреев Европы в годы второй мировой войны. Опубликован в израильской прессе

Памяти доктора Дэвида Кранцлера

Так порой, увы, бывает в жизни. Собираешься рассказать об интересном и достойном человеке, да все откладываешь задуманное на потом, закручиваешься в житейской круговерти, а когда вдруг спохватываешься, с ужасом узнаешь, что человека этого уже нет в живых.

В конце 2006-го года поэтесса Рина Левинзон познакомила меня с доктором Дэвидом Кранцлером – американским ученым-историком и публицистом, который посвятил свою жизнь исследованию истории Холокоста и, в частности, истории спасения евреев Европы в годы второй мировой войны. И хотя беседа наша была несколько спонтанной и непродолжительной, к тому же мы разговаривали с помощью переводчика, роль которого взяла на себя Рина, я узнал от Дэвида немало поразительных вещей, о которых, к стыду своему, не имел почти никакого представления. Ничего не говорило мне и само имя Дэвида Кранцлера, хотя он является автором десяти книг и множества статей на темы катастрофы и героизма европейского еврейства, лауреатом премии Гистадрута за лучшую книгу на эту тему. Его книга «Японцы, нацисты и евреи», вышедшая еще в 1976 году и переведенная на китайский и японский языки, вошла в список ста тысяч лучших книг, написанных за последние 70 лет ХХ века. Ничего этого он о себе тогда не говорил, а рассказывал, причем, фрагментарно, пунктирно, о героическом раввине из Словакии Михаэле Бере (Дове) Вайсманделе, которому вместе с небольшой группой верных друзей-подпольщиков удалось спасти от смерти несколько десятков тысяч словацких евреев. А потом он сам угодил в состав, идущий в Освенцим, но сумел бежать из поезда, и продолжил титаническую борьбу за спасение своих еврейских братьев.

    Дэвид Кранцлер в разные годы жизни     

Доктор Кранцлер рассказывал о японском «праведнике мира» по имени Тиуне Сугихара. Будучи консулом Страны восходящего солнца в Литве, в Каунасе, куда в 1940 году с началом войны хлынули тысячи еврейских беженцев из Польши, японский дипломат вопреки запрету своего начальства выдал этим несчастным свыше четырех тысяч (!) транзитных японских виз, благодаря чему сумели вырваться из смертельного огня и выжить примерно десять тысяч еврейских душ – мужчин, женщин, детей и стариков. Поистине это был список японского Шиндлера, офицера, верного кодексу самурайской чести и человеческого сострадания. Дэвид Кранцлер рассказывал и о других людях – евреях, голландцах, немцах, которые помогали спасать еврейских беженцев. Например, о голландском консуле в Литве Яне Цвартендейке, который выдал евреям более двух тысяч фальшивых виз в Кюрасао, что впоследствии послужило дипломатическим оправданием и для Сугихары, а главное, позволило людям добраться до Владивостока, а оттуда отправиться в Шанхай и Харбин, в Австралию и на тот же остров Кюрасау, принадлежавший тогда Голландии

Дэвид говорил, что изучил миллионы страниц документов в Яд-ва-Шеме, центральном Сионистском архиве, архивных учреждениях Америки, Англии, Германии, Швейцарии, других стран, записал беседы с десятками людей, переживших Катастрофу, и сейчас работает над книгой о спасителях евреев Европы, книгой, в которой будет 70 глав.

Все, о чем рассказывал американец, было настолько интересно, удивительно и ново для меня, что сходу переварить эту информацию оказалось очень непросто. Я стал искать в Интернете сведения о людях и событиях, о которых говорил и писал Дэвид Кранцлер. Даже на русском языке, не говоря уже об английском или иврите, обнаружилось множество самых разнообразных материалов. Шло время, я пытался подступиться к теме и так, и эдак, но что-то все никак не складывалось, не получалось.

И вот из Америки пришла печальная весть: в конце ноября 2007-го года после тяжелой болезни скончался доктор Дэвид Кранцлер. Его похоронили 2 декабря. Не сумев, не успев при жизни Дэвида сделать интервью с ним, теперь, когда его уже нет, я чувствую, что просто обязан рассказать все, что знаю о докторе Кранцлере и хотя бы о некоторых героях его книг и еврейской истории.

Дэвид Кранцлер родился в мае 1930 года в Германии, в многодетной еврейской семье выходцев из Польши. В 1937 году, в самый разгар нацистской вакханалии Кранцлерам с семью детьми удалось бежать из Германии в Америку. Они поселились в Нью-Йорке, в Бруклине. Здесь Дэвид закончил Бруклинский колледж, а затем Колумбийский университет. Докторат по истории Холокоста он делал в Йешива университете в Нью-Йорке. Уже с первых самостоятельных шагов научной работы Дэвид твердо решил, что будет заниматься историей Шоа и, прежде всего, историей спасения или попыток спасения евреев Европы из огня нацизма. Личный опыт семилетнего мальчика, история его собственной семьи, опаленной этим огнем, и пепел шести миллионов собратьев жег сердце Дэвида, заставляя не отступать от избранного пути, не тратить времени зря. Большое влияние на выбор жизненного пути юным Дэвидом оказал и муж его старшей сестры рав Вайсфогель, занимавшийся помощью еврейским беженцам из Европы в организации «Агудат Исраэль» в Нью-Йорке.

Д.Кранцлер был первым, кто начал исследовать тему спасения польских беженцев из Литвы летом 1940 года. В 1976 году благодаря его книге «Японцы, нацисты и евреи» люди узнали имена героев и праведников мира японца Тиуне Сугихара, голландца Яна Цвартендейка, их добровольных помощников.

Дэвид одним из первых изучил и описал историю спасения тысяч словацких евреев, одиссею легендарного рабби Вайсманделя, доказавшего, что и один человек может быть в поле воином, если он бьется за святое дело. Доктор Кранцлер раскопал многие детали и подробности этой героической и в то же время трагической истории.

В своей книге «Человек, который останавливал поезда в Освенцим» со вступительным словом сенатора Джозефа Либермана, Дэвид рассказал о подвиге сальвадорского консула в странах Восточной Европы еврея Джорджа Мантелло. Перебравшись с началом войны в нейтральную Швейцарию, но, сохранив связи со странами, где он был дипломатическим представителем, сеньор Мантелло умудрился за три года оформить сальвадорское гражданство и передать документы, подтверждающие этот факт, более девяти тысячам евреев Венгрии, Румынии, Чехословакии. Большинство из них благодаря этому смогло выехать из стран, где их неминуемо ждала бы смерть.

А в книге «Герой Холокоста» Д.Кранцлер поведал историю британского раввина Соломона Шонфельда, благодаря усилиям которого было спасено около четырех тысяч евреев из оккупированных немцами стран Европы.

Дэвид много лет был профессором Нью-Йоркского городского университета (City University of New York — CUNY). Он является автором двух глав Доклада сенатской комиссии Голдберга «Евреи Америки и Холокост», а также статей о Катастрофе в ряде энциклопедий, в том числе и Британской. Доктор Кранцлер часто выступал с лекциями в колледжах, университетах, в еврейских общинах и синагогах Америки и других стран. Но главным делом Дэвида в последние годы была работа над книгой, которая должна была, как бы подвести итоги его более чем 40-летних поисков людей, событий и фактов, связанных со спасением евреев, обреченных на заклание в Европе. Увы, огромный труд подвижника огнедышащей темы оказался незаконченным. Но, быть может, кто-то из коллег Дэвида Кранцлера завершит начатую им книгу, и она когда-нибудь увидит свет. А пока — расскажем о двух героях и праведниках, о которых первым поведал миру доктор Дэвид Кранцлер.

ЯПОНСКИЙ ВАЛЛЕНБЕРГ – ТИУНЕ СУГИХАРА

Сын провинциального чиновника из самурайского рода, Тиуне Сугихара родился 1 января 1900 года, а в 19-м году, будучи студентом токийского университета Васеда, получил по конкурсу стипендию министерства иностранных дел для изучения русского языка. Заниматься русским его послали в японский колледж в Харбин, где в то время жило более 120 тысяч русских, в том числе 20 тысяч русских евреев. В Харбине он женился на русской балерине Клавдии Семеновне Аполлоновой и принял православие. Сугихара был на редкость обаятельным и блестяще образованным человеком, свободно владевший немецким, английским, французским, китайским, но в особенности – русским языком. По воспоминаниям знавших его людей, Тиуне отличался необыкновенной добротой и щедростью (он продолжал материально поддерживать не только бывшую жену, когда она оставила его после десяти лет брака, но и ее племянников и племянниц), при этом всегда сохраняя внешнюю элегантность и лоск, легкий, веселый нрав.

На отличном счету был Сугихара и в министерстве иностранных дел. Молодому дипломату, которому не исполнилось и двадцати шести, было поручено составить важнейший для формирования национальной политики документ — обзор экономики Советского Союза. В 1938 году, когда судьбоносные события начали завариваться в Европе, Сугихару переводят в Хельсинки, а на второй день Второй мировой войны, 2 сентября 1939 года, он прибывает в качестве японского консула в тогдашнюю столицу Литвы, Каунас.

   Тиуне Сугихара

…Однажды утром, в августе 1940 года его жена Юкико Сугихара была разбужена звуками, доносящимися из-за ограды их дома. Выглянув из окна, она увидела большую толпу, собравшуюся у ворот консульства. Казалось, еще немного, и люди станут брать его штурмом. Навстречу им шагал ее муж — консул Японии в Литве Тиуне Сугихара.

"Это было ужасно, — вспоминала уже после войны Юкико. — На площади у здания консульства стояли сотни людей — мужчин, женщин и детей. Я помню их глаза — уставшие и отчаянные. Женщины плакали. Маленькая девочка сидела в луже, измученная и испуганная".

Люди, столпившиеся у ворот, были польскими евреями. Они пришли в Литву пешком, спасаясь от нацистского преследования. Всем им были нужны транзитные визы, с помощью которых они могли бы уехать из Литвы через Советский Союз в Японию, и далее — в любую другую страну, которая их примет. Но получить такие бумаги в тот момент было практически невозможно — следуя инструкциям своих правительств, американские, британские и французские консульства категорически отказались предоставить беженцам транзитные визы.

"В наше консульство пришли пять делегатов от беженцев, — продолжила свой рассказ жена Сугихары. — Они рассказывали страшные истории о том, что происходит с евреями в Германии и Польше и почему они решили приехать в Каунас. Сказали, что если бы не побег в Литву, все они были бы уже мертвы".

Сугихара был озадачен. Он, конечно, мог выписать несколько виз, но не сотни, как его просили. Выйдя к воротам, он сказал толпе, что объявит о своем решении на следующий день. "Мы обсуждали проблему всю ночь, — говорит Юкико. — Без виз все эти люди могли умереть, в этом мы прекрасно отдавали себе отчет".

Тем временем Сугихара лихорадочно телеграфировал в Токио. Как истинному самураю, ему нужны были инструкции начальства. Но ответ из Токио был отрицательный. Выдавать транзитные визы категорически запрещалось, за исключением случаев, когда люди могли предоставить справки о наличии визы в конечную точку визита и предъявить сумму, необходимую для проживания в Японии. В противном случае ни о каких визах не могло быть и речи. Сугихара знал, что деньги были далеко не у всех, а виз не было ни у кого.

В течение двух дней консул колебался. За воротами продолжали ждать сотни людей. Сугихара отправил вторую телеграмму в Токио — ответ был тот же. В ответ на третью ему подробно объяснили, что по соображениям безопасности правительство Японии отрицательно относится к самой идее появления в стране тысяч беженцев и в приказном порядке запретили слать подобные запросы в дальнейшем.

"Это был трудный выбор. Тиуне знал, что в случае выдачи виз он нарушит прямой приказ своего начальства. Это — с одной стороны, а с другой – он осознавал, что нацисты не простят ему спасения евреев. В первом случае он терял лицо самурая, во втором его ждала верная смерть", — вспоминала Юкико.

На рассвете третьего дня Сугихара сошел по ступеням лестницы к воротам и объявил беженцам о своем решении. "Я обещаю, что выдам визы всем и каждому из вас до последнего, — сказал он. — Но потребуется время, поэтому я прошу вас — ждите".

"Над площадью разразилась тишина, — вспоминает Юкико. — Затем словно молния прошла сквозь многосотенную толпу. Люди плакали, целовали и обнимали друг друга, молились, вздевали руки к небу".

Весь август 1940 года Сугихара провел за письменным столом. Официальные бланки виз быстро закончились, и он был вынужден чертить их от руки, что только увеличивало нагрузку. Авторучки ломались в пальцах. Чтобы выполнить норму в 300 виз в день, консулу приходилось работать с восьми утра до поздней ночи. И он работал. Завтракал, обедал и ужинал за столом, пока жена массировала ему спину и плечи.

Сугихара знал, что времени у него осталось немного. Советский Союз только что оккупировал Литву, и иностранные консульства здесь никому не были нужны. Советские власти в ультимативной форме приказали ему убираться. Аналогичные приказы поступали из Токио. Но Сугихара работал без устали. Всем, кому вручались визы, японский консул давал совет при первой же встрече с японскими властями кричать "Банзай Ниппон!" — "Да здравствует Япония!". Это должно помочь, уверял он.

В конце концов, 28 августа Сугихара был вынужден закрыть консульство. На дверях офиса он оставил записку с адресом своей гостиницы в Каунасе и следующие три дня выписывал визы оттуда. Во время посадки на поезд, увозящий его к новому месту работы — в Берлин, Сугихара в последний раз попросил прощения у всех, кому не успел помочь. "Пожалуйста, простите меня. Я не могу больше", — сказал он и глубоко поклонился беженцам.

Но даже за столиком купе Сугихара продолжал заполнять бланки и выбрасывал транзитные визы в окно вагона. Когда поезд тронулся, кто-то на перроне выкрикнул "Банзай Ниппон!". "Банзай Ниппон!" — подхватила толпа и скандировала эти слова еще долго после того, как поезд с консулом скрылся из виду.

Из 2139 держателей виз до Японии в целости и сохранности добралось 2132 человека. И это — только главы семей. С учетом членов семей и иждивенцев Сугихара спас от верной гибели от 6 до 10 тысяч человек. В числе спасенных японским дипломатом евреев было около 500 учащихся и раввинов одной из старейших йешив Польши – «Мирер Йешива».

Составы с польскими евреями прибыли во Владивосток в декабре 1940 года. Беженцы провели здесь несколько месяцев, поскольку советские власти тянули с разрешением на их выезд из страны. В марте 1941-го несколько сот евреев на пароходе "Амакосу-мару" отбыли из Владивостока в Японию для последующей отправки в страны Северной и Южной Америки. Другие, добравшись до городов Кобе и Цуругу, позже двинули в Австралию. Последняя группа из 74 человек покинула Владивосток в конце апреля 1941 года, и 1 мая, как раз накануне атаки японской авиации на американскую базу ВМФ в Перл-Харборе, оказалась в Шанхае. Гитлеровский геноцид обошел этих людей стороной.

А сам Сугихара всю войну провел в Европе. После понижения по службе и переводу его на работу в японское посольство в Берлине, Тиуне получил назначение в Бухарест. В 1945 году он и его семья были арестованы в Румынии советскими властями; после двух лет заключения в лагерях в Румынии и Одессе они вернулись в Японию. Японские власти не могли простить Сугихаре его ослушание приказу — выдачу виз евреям в Литве, и он вынужден был уйти в отставку. Кадровый дипломат и, по-видимому, блестящий разведчик, капитан Сугихара вынужден был заняться бизнесом. А с 1960 года до выхода на пенсию в 76-м он жил и работал в своей любимой России, как представитель японской торговой фирмы в Москве.

По словам его вдовы Юкико, "после возвращения из послевоенной Европы в Японию мы никому не говорили о том, что произошло в Литве. Мы даже не знали, спасся ли кто-нибудь из тех, кому были выданы визы".

    С женой Юкико

Спасенные Сугихарой люди пытались его найти, но японское министерство иностранных дел на их запросы не отвечало. И только в 1967 году посол Израиля в Японии Иегошуа Нишри — один из спасенных Сугихарой польских евреев — нашел в Токио сына Сугихары и от него узнал о судьбе отце. Тогда-то бывший японский консул понял, что труды его и риск были не напрасны. Тиуне Сугихара принял официальное приглашение правительства Израиля приехать в Телль— Авив. В 1968-м году его встречали в Израиле как героя. Спасенные им люди, их дети и внуки собрались у отеля, где он остановился, и встретили его овацией. В его честь был устроен большой прием.

В 1984 году по решению института «Яд ва-Шем» гражданини Японии Тиуне Сугихара удостоился почетного звания "Праведника народов мира" – первым среди представителей Азии. На торжественной церемонии по этому поводу в 1985 году в «Яд ва-Шеме» ему была передана памятная медаль. Однако сам Сугихара был уже слишком слаб для дальних путешествий, и награду вручили его жене Юкико. В ее ответном выступлении были такие слова: «Здесь, в Иерусалиме ко мне подошел мальчик лет пяти или шести и сказал, что его не было бы на свете, если бы не мой муж, спасший от смерти его деда. Только тогда я поняла весь масштаб того, что сделал Тиуне".

Наследник самурайского духа, человек чести и сострадания, почетный гражданин Израиля и праведник мира японец Тиуне Сугихара дожил до преклонных лет и умер в 1986 году в Токио. На его похороны приехало много евреев из США, Израиля и других стран. Вся Япония узнала о подвиге Сугихары. А в 1992 году Государство Израиль присвоило Сугахаре звание почетного гражданина страны и назвало его именем парк. Когда «Мирер Йешива», фактически спасенная Сугихарой от гибели, праздновала годовщину своего основания, то в числе гостей праздника были и те, кто проделал путь от Каунаса до Харбина, а также их дети и внуки. В память о своем спасителе йешива учредила стипендиальный фонд имени Сугихары. Сегодня в общей сложности около 50 тысяч человек — каунасских беженцев из Польши и их потомков — обязаны своей жизнью японскому праведнику мира по имени Тиуне Сугихара.

ГЕРОЙ И ПРАВЕДНИК – РАББИ МИХАЭЛЬ ВАЙСМАНДЕЛЬ

Раввин Михаэль Бер (Дов) Вайсмандель, родившийся в венгерском городе Дебрецен, был лишь на три года младше Сугихары, и к началу второй мировой войны ему исполнилось всего 36 лет. Но к этому времени он уже возглавлял крупнейшую в Словакии йешиву в городе Нитра, по некоторым источникам, был главным раввином Словакии и, во всяком случае, пользовался большим авторитетом и уважением среди евреев, причем, не только своей страны, но и соседних. Это был сильный духом и телом законоучитель, широко образованный, имевший много знакомых среди еврейских лидеров европейских стран.

Когда в 1942 году в "независимой" Словакии — тогдашней союзницы Германии, немцы приступили к «окончательному решению» еврейского вопроса и начали депортировать евреев в Польшу, в лагеря смерти Освенцим, Бельжец, Собибор и Треблинку, рав Вайсмандель создал небольшую подпольную группу из верных ему людей – евреев и словаков – с целью любыми способами воспрепятствовать гибели евреев. Ему удалось путем подкупа и дипломатических ухищрений спасти от немедленной депортации в Освенцим около пятидесяти тысяч словацких евреев. Многие из них бежали в Венгрию (которая до поры щадила своих граждан еврейского происхождения) и там смогли укрыться от палачей.

Дэвид Кранцлер рассказал мне некоторые подробности деятельности легендарного рабби. Однажды работники юденрата Братиславы узнали, что один из руководителей немецкого командования в Словакии эсэсовец Дитер Вислицени (кстати, бывший начальник и приятель Адольфа Эйхмана) взял взятку за то, чтобы отсрочить посадку в поезд смерти нескольких евреев. Тогда рав Вайсмандель попросил одного из своих доверенных людей из юденрата осторожно поинтересоваться, сколько же хочет этот Вислицени за отсрочку всех еще оставшихся в живых евреев Словакии. Только за переговоры на эту тему эсэсовский палач запросил 50 тысяч долларов – огромные по тем временам деньги. Один из подпольщиков-евреев Шломо Стерн (Д.Кранцлер интервьюровал его), который до войны занимался валютными операциями, выкопал из подземного тайника 25 тысяч долларов. Прежде, чем передать их немцу, Шломо с женой отмыли водой каждую купюру и прогладили ее утюгом. Но не позже, чем через полтора месяца, нужно было добыть еще 25 тысяч долларов. Рав Вайсмандель дал срочные 
телеграммы в Англию – своему ученику раву Соломону Шонфельду, и в Венгрию – своим друзьям. И к назначенному сроку из Будапешта в Братиславу пришел автомобиль с деньгами. Эта сделка с Вислицени все же помогла спасти тысячи еврейских жизней — многие семьи, воспользовавшись отсрочкой, бежали из страны, ушли в подполье, а некоторые даже примкнули к антигитлеровскому восстанию в Словакии.

Тем временем рабби Вайсмандель наладил связь с американским командованием и передавал союзникам сведенья, которые могли бы им помочь бомбить железнодорожные пути, ведущие в Освенцим. Подкупив железнодорожных рабочих, группа Вайсманделя раздобыла расписание движения поездов в немецкие концлагеря в Польше. Однако союзники медлили, и никто не бомбил дороги в ад.

Осенью 1944 года не успевших спастись евреев Словакии и Венгрии погрузили в вагоны для перевозки скота и повезли в лагеря смерти. В такой вот «транспорт» угодил вместе со всеми и рабби Вайсмандель, а также его жена и шестеро детей. По дороге он, используя стальную проволоку, сломал железную решетку на маленьком окне и, выпрыгнув на полном ходу из поезда, бежал... Семью, находившуюся в другом вагоне, спасти не удалось. Потрясенный произошедшим, рабби Вайсмандель из всех сил пытался привлечь внимание общественности к трагедии Холокоста.

Перенесенные равом физические и моральные потрясения подорвали здоровье Вайсманделя. Он скончался в Америке в 1956 году в возрасте 53 лет.

О том, как просвещенный мир реагировал на отчаянные призывы о помощи не только рава Вайсманделя, но и многих других людей, хорошо и точно написал мой коллега и тезка, живущий в Сдероте журналист Александр Риман. Я позволю себе привести здесь отрывок из его статьи «Евреи по три доллара за штуку», опубликованной в «Вестях» 21 августа 2003-го года. Она актуальна сегодня так же, как и пять лет назад:

«Среди тех, кто уцелел в Холокосте, благодаря усилиям Вайсманделя, была многодетная семья религиозного еврея Таубера из Братиславы. Позже один из сыновей Таубера Эзриэль учился в США в иешиве «Нитра», возрожденной Вайсманделем в Нью-Йорке. В своей книге «Тьма перед рассветом» рав Эзриэль Таубер писал: "... Рав Вайсмандель бежал, не просто спасая свою жизнь. Он хотел разоблачить перед всем миром зверства нацистов, надеясь, что рельсы, по которым составы везут обреченных в лагеря смерти, разбомбят... Он рассылал письма во все концы мира, пытаясь воздействовать на общественное мнение разными способами, но мир хранил молчание".

Через четыре года после смерти рава были опубликованы его мемуары под названием "Мин ха-мейцар" ("Из ущелья"), где подробно описывается реакция просвещенной Европы и заокеанской сверхдержавы на все попытки спасения евреев. Пожалуй, один из самых ярких отрывков книги посвящен так называемому "плану Европа". Оказывается, осенью 1942 года Вайсманделю удалось договориться с представителями гитлеровского руководства о спасении миллиона европейских евреев за сумму в два-три миллиона долларов

Согласно данным, которые содержатся в книге профессора Иерусалимского университета Иегуды Бауэра "Евреи на продажу" (1994), сделка была лично одобрена Адольфом Гитлером. Главными ее противниками были проживавший в Берлине иерусалимский муфтий Хадж-Амин аль-Хусейни и ...президент Рузвельт! В конце концов, несмотря на титанические усилия Вайсманделя и его товарищей, "план Европа" так и не был осуществлен. Даже цена в два-три доллара за каждого еврея для "свободного Запада" показалась слишком высокой. Нацистское руководство сделало из всего происходящего единственно возможный вывод: "свободному" Западу на евреев наплевать. В достаточно деликатной форме эту мысль высказал американский историк Йосеф Телушкин в хорошо известной русскоязычному читателю книге "Еврейский мир":

"Гитлер полагал, что союзники не бомбили ни Освенцим, ни железнодорожные пути, ведущие к этому лагерю смерти, потому что в глубине души они не стремились предотвратить убийство евреев. К сожалению, убеждение Гитлера не было абсолютно беспочвенным... Нельзя отрицать того, что союзническое руководство фактически безразлично относилось к судьбе евреев в оккупированной гитлеровцами Европе... Опросы общественного мнения свидетельствовали, что большинство американцев были против доступа в страну значительного количества еврейских беженцев".

...Сегодня, когда дружественное американское руководство загоняет нас в одну ловушку за другой, развешивая над ними нейтральные, вроде бы, названия, типа "Кэмп-Дэвид", "Осло" или "Дорожная карта", (сюда можно смело добавить «Шарм аш-Шейх» и «Аннаполис» — прим. мое – А.Б.) самые продвинутые израильские обыватели в качестве последней соломинки изобрели для себя успокоительную сказку о том, что "в случае чего" Америка нас спасет, и даже в самом жутком варианте угрозы тотального истребления дядюшка Сэм широко откроет двери перед еврейскими беженцами. Не надейтесь, господа! Спасти себя мы можем только сами и с помощью Всевышнего, единственного "фигуранта" мировой истории и политики, никогда не ставившего под сомнение наши права на Страну Израиля. И мы, евреи, просто обязаны сделать это. Если мы действительно стоим немного больше, чем три доллара за экземпляр...». 
Все верно. Лучше не скажешь!

© Баршай А., 2009. Все права защищены
    Произведение публикуется с разрешения автора